CC BY
66
2011 Филология №3(15)
УДК: 811.161.1:57
Л.И. Шелепова
ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЭТИМОЛОГИЧЕСКИХ СЛОВАРЕЙ (НА МАТЕРИАЛЕ «ИСТОРИКОЭТИМОЛОГИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ РУССКИХ ГОВОРОВ АЛТАЯ»)1
В статье представлены разработанные автором принципы построения историкоэтимологического словаря, в который включена диалектная лексика, зафиксированная на Алтае в речи его современных жителей, и выявляются возможности создаваемого лексикографического источника в реконструкции истории языка и культуры одного из самобытных регионов Сибири.
Ключевые слова: словарь, этимология, русские говоры, Атай.
Примечательной особенностью современной русистики является создание региональных этимологических словарей. Среди наиболее значимых проектов в этой области (разрабатываемых или уже осуществленных) могут быть названы: «Этимологический словарь русских диалектов Сибири. Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков» А.Е. Аникина [1], «Этимологический словарь севернорусских говоров» А.С. Герда [2], «Словарь финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера» под ред. А.К. Матвеева [3], «Тематический этимологический словарь русских говоров Северо-Запада. Финно-угорские, балтийские и тюркские заимствования» С.А. Мызникова [4], «Этимологический словарь русской (в основном сибирской) экспрессивной лексики» Б.Я. Шарифуллина [5].
В этом же ряду словарей может быть рассмотрен и создаваемый коллективом авторов в Барнауле «Историко-этимологический словарь русских говоров Алтая» [6]. В настоящее время подготовлены 5 выпусков словаря, в которых содержится историко-этимологическое объяснение около 5000 русских диалектных слов на буквы А-К (абабки — кьяман), зафиксированных на современной территории Алтайского края и Республики Алтай. В словарных статьях представлены соответствия объясняемым словам в других русских говорах, функционирующих на территории бывшего Советского Союза; дана историческая информация о словах (указано время их древнейшей фиксации в памятниках письменности - вхождения в «письменный узус»); приведены славянские языковые параллели, способствующие выявлению лексических связей исследуемых говоров с другими славянскими языками и диалектами и (на этой основе) определению места русских говоров Алтая в славянском языковом пространстве; обобщены (на основе существующих этимологических источников) версии о происхождении слов; предложены в ряде случаев оригинальные этимологические решения. Таким образом, содержание словарной статьи даёт исследователю материал для реконструкции истории
1 Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект N° 11-14-22002 а/Т).
диалектного слова от праславянского этимона или источника заимствования до современного функционирования слова в пространстве региона.
Одной из отличительных особенностей создаваемого словаря является привлечение для объяснения всех диалектных слов, отмеченных на территории региона, - исконных и заимствованных, производных и непроизводных, с прозрачной внутренней формой и непрозрачной. Включение производных слов (с прозрачной внутренней формой) обусловлено спецификой рассматриваемого словаря и его задачами: установить не только (и не столько) «дальнюю» этимологию лексических единиц русских говоров Алтая, но и их историю и генетическую принадлежность материнским говорам. Кроме того, внимание к производному слову объясняется и тем, что оно, будучи словообразовательно маркированным, «позволяет выявить культурно-историческую специфику языка с учётом системных связей между единицами языка и культурно значимыми концептами» [7. С. 44-45]. В соответствии с установками антропологической лингвистики «словообразовательная детерминация довольно избирательна и словообразовательному маркированию подвергается лишь то, что оказывается значимым для носителей языка» [7. С. 45].
Историко-этимологическая интерпретация достаточно большого массива слов позволяет сделать некоторые (предварительные) выводы об этимологическом и историческом статусе диалектных слов алтайского региона, а также (на этой основе) о генезисе исследуемых говоров.
Так, выяснилось, что подавляющее большинство проанализированных слов - исконного происхождения, причем значительная их часть относится к праславянскому лексическому фонду. Среди диалектных слов праславянско-го происхождения, зафиксированных на Алтае, можно выделить (на данном этапе исследования) следующие группы: 1) слова, встречающиеся в других славянских языках и в русских народных говорах (как материнских, так и вторичных - сибирских): абабки (обабки) «грибы подберёзовики», абарка (обарка) «суп из фасоли», бабить «принимать роды», бабурка «насекомое, бабочка», било «подвижная часть мялки, которой мнут лён» и др.; 2) слова, являющиеся продолжением праславянских форм, употребляемые в других русских говорах, но не засвидетельствованные или представленные в незначительном количестве в других славянских языках: базло «широко раскрытый рот», базыга «неодобр. о старом человеке», бесстужий «бесстыдный, беззастенчивый, наглый», божатка «крестные отец или мать» и др.; 3) слова, являющиеся продолжением праславянских форм, не отмеченные в других славянских языках и говорах русского языка: берестень (березнь, берзень, берсень, бирзень) «дикий крыжовник», бодыга «чурка, на которой колют дрова», белинный в сочетании белинное болото «место, где белили холсты» и др.; 4) слова, имеющие соответствия в других славянских языках, но отсутствующие или слабо представленные в других русских говорах: бодач «бодливый бык», бивак «пьяница, лентяй; муж, бьющий жену», белоочий «о светлоглазом человеке», берёзовый «о масти лошади» и др. На сохранение в исследуемых говорах праславянских архаизмов (лексических и семантических) обратила внимание и Ж. Ж. Варбот, проанализировавшая ряд лексем из «Словаря русских говоров Алтая» на фоне славянской этимологии [8].
В данном факте нет ничего необычного, он вполне согласуется с известным положением лингвистической географии «о тенденции к сохранению на периферийных, в том числе вторичных, территориях языковых архаизмов» [8. С. 314].
Заимствованная лексика - в основном из тюркских, монгольских, алтайских языков: баган - «колодка, палка, прикрепляемая к ногам лошадей и играющая роль пут», бабай - «страшный человек, детское пугало», баерак (буерак) - «неровная местность, чередование ям и кочек», байга - «шумные раздоры, драки», балам - «ребёнок» и др. Встречаются также заимствования из английского, немецкого, голландского, греческого и некоторых других языков. В заимствованной лексике русских говоров Алтая в целом можно выделить три слоя: «досибирский», т.е. занесённый в Сибирь (и на Алтай. -Л.Ш.) с территорий к западу от нее» [1. С. 10], сибирский, попавший в русские говоры Алтая из других говоров Сибири, и собственно алтайский (заимствования из аборигенных языков Алтая и сопредельных регионов). К последней группе могут быть отнесены, например, такие заимствования, как байговать - «шуметь, безобразничать, драться (чаще в состоянии опьянения)», балазёнок - «ребенок, детёныш вообще», ебага «жеребенок по второму году», еркешка «суслик» и др.
Исторический анализ диалектной лексики Алтая показал, что данная лексика по преимуществу зафиксирована в памятниках письменности старорусского периода (ХУ-ХУ11 вв.): в деловых документах, приказах, книгах расходов, частной переписке. Немало слов отмечается в текстах XVIII в. Некоторые слова отражаются в весьма древних источниках: Изборнике 1076 г. (беремя - «охапка, вязанка, ноша»), Успенском сборнике XII-XIII вв. (гадить - «бранить, ругать», гйнуть - «гибнуть, погибать»), Лаврентьевской летописи 1377 г. (бостй - «бодать», горно - «горн») и др.
В результате сопоставления лексики русских говоров Алтая с лексикой других регионов выяснилось, что на территории Алтая представлены слова, встречающиеся в диалектах европейской части России (севернорусских, южнорусских, среднерусских), Урала и Сибири. При этом преобладает (на данном этапе исследования) севернорусский диалектный слой. Часть слов зафиксирована только на Алтае (например, бажиманить - «быстро разговаривать», бажйха - «кость, используемая при игре в бабки», балабаша -«уродливый пант, короткий, вздутый», боюн - «вид ястреба» и др. Чаще всего это местные заимствования, трудные в этимологическом отношении.
Создаваемый «Историко-этимологический словарь русских говоров Ал -тая» мы рассматриваем как разновидность «алтайского текста», поскольку он (как и любой словарь) обобщает и фиксирует наши знания не только о языке, но и о культуре региона в его прошлом и настоящем. Историкоэтимологический анализ выступает в данном случае как приём декодирования содержащейся в слове культурной информации. Приведём некоторые примеры, иллюстрирующие данную мысль.
В словаре отражены (с пометой «устар.») слова, записанные в селе Тали-ца Усть-Канского района: баранта «вражда соседних селений» и
барантовать «враждовать» [9. Т. 1. С. 42]. По данным «Словаря русских
говоров Сибири», слово баранта в значении «разбойничьи набеги, главным образом с целью угона скота» (тоже как «устар.») зафиксировано в Кяхтин-ском районе Республики Бурятия [10. С. 46]. Эта лексическая единица отмечена и в сводном «Словаре русских народных говоров» (с локальными пометами «терск., дон., тифл.»), но в другом значении - «стадо баранов», а также его оттенках: «стадо овец и баранов», «стадо овец, в особенности пасущееся на горах» [11. Вып. 2. С. 107]. Переосмысление произошло, несомненно, под влиянием существительного баран «самец овцы». С тем же значением («стадо баранов и овец») слово содержится в «Словаре современного русского литературного языка» в 20 т. (с пометой «обл.») [12. С. 338]. Существительное баранта (вариант боранта) впервые фиксируется в Актах Астраханской воеводской избы в 1650 г. в значении «месть за угон скота, захват людей, ограбление» [13. Вып. 1. С. 73]. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля содержится следующее объяснение энциклопедического характера: «Баранта. У азиатских пограничных народов, а более у кочевых, самоуправная месть по междоусобиям; набег, грабёж; отгон скота, разор аулов, захват людей. Баранта тем отличается от военных набегов, что нападающие, из опасения кровомести, идут без огнестрельного и даже без острого оружия, а берут ожоги, вместо копий, обух и нагайку» [14. Т. 1. С. 47]. С этимологической точки зрения слово баранта и его производное барантовать являются заимствованиями из чагат. Ьага^а, казах. barymta «разбойничий набег», которые объясняются из монг. barimta «налёт, нападение». Такое объяснение даёт в своём словаре М. Фасмер со ссылкой на «Опыт словаря тюркских наречий» В. Радлова [15. Т. 1. С. 124]. В «Этимологическом словаре русских диалектов Сибири... » А.Е. Аникина приводится основа (этимон) монгольского существительного - Ьап - «держать, брать, хватать» [1. С. 35]. Характерно, что память о прошлом «увековечена» в Усть-Канском районе нынешней Республики Алтай в микротопонимах: названиях долины (Барантова долина) и лога (Барантово) [9. Т. 1. С. 42].
В селе Чистоозёрка Завьяловского района отмечено слово двоедан «раскольник»: Двоеданы - это бывшие Тобольской губернии, староверы [9. Т. 2, ч. 1. С. 13]. Внутренняя форма слова и его культурная семантика проявлены в «Словаре русских народных говоров»: «Так в южных уездах Тобольской губернии называют старообрядцев, которые при Петре Великом платили двойные подати <...>. Двоедан - раскольник, платящий за требы своему духовенству, а также и православному с тем, чтобы последнее оставило его в покое» [11. Вып. 7. С. 286]. По сообщению В.И. Даля, «в Сибири раскольники называются и зовут сами себя двоеданцами, потому что до 1782 г. платили двойную подать» [14. Т. 1. С. 419]. Интересно отметить, что в некоторых говорах (Свердл., Хакас.) слово развивает переносное значение - «хитрый, двуличный человек, врун, сплетник» [11. Вып. 7. С. 286].
В селе Сорочий Лог Первомайского района встретилось слово деревка в значении «деревня»: Заняли немцы деревки [9. Т. 2, ч. 1. С. 22]. Считаем несомненной связь этого слова с отмеченной в рязанских говорах формой деревкй «расчищенное под пашню место в лесу; подсека» [11. Вып. 8. С. 12]. Данные факты подтверждают предположение этимологов об этапах семан-
тической эволюции общерусского слова деревня: 1) «очищенное (букв. выдранное) от леса и зарослей место для нивы»; 2) «пахотное поле»; 3) «двор, т.е. хутор с участком земли»; 4) «селение, село, деревня» [15. Т. 1. С. 501]. В подтверждение этой версии можно привести ещё сущ. дор (восходящее к праслав. *dorb - от *dbrati [16. Вып. 5. С. 80]), зафиксированное в русских диалектах в нескольких значениях, в том числе: 1. Вновь расчищенное место; земля, расчищенная из-под леса (Арх., Волог., Север., Пск.). 2. Новое селение на чистом возвышенном месте, на дору (Арх., Север., Волог.) [11. Вып. 8. С. 129; 14. Т. 1. С. 475]. Таким образом, в записанном на Алтае слове деревка мы видим отголосок старины, когда «расчистка земли от деревьев была частью подсечно-огневой системы земледелия в лесной местности, а тем самым - экономической основой земледельческого образа жизни» [17. С. 73-74].
Думается, что осуществление проекта «Историко-этимологический словарь русских говоров Алтая» в полном объёме - до буквы Я (планируется издать всего 10 выпусков) даст возможность воссоздать историю языка и культуры одного из самобытных регионов Сибири.
Литература
1. Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. Москва; Новосибирск, 2000.
2. Герд А.С. Материалы для этимологического словаря севернорусских говоров // Севернорусские говоры: межвуз. сб. СПб., 2004. Вып. 8. С. 173-275.
3. Материалы для словаря финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера / под ред. А.К. Матвеева. Вып. 1: А-И. Екатеринбург, 2004.
4. Мызников С.А. Русские говоры Обонежья: ареально-этимологическое исследование прибалтийско-финского происхождения. СПб., 2003.
5. Шарифуллин Б.Я. Проблемы этимологического изучения русской лексики Сибири. Красноярск, 1994.
6. Историко-этимологический словарь русских говоров Алтая / под ред Л.И. Шелеповой. Барнаул, 2007-2010. Вып. 1-4.
7. Вендина Т.И. Словообразование как источник реконструкции языкового сознания // Вопросы языкознания. 2002. № 4. С. 42-72.
8. Варбот Ж.Ж. Алтайские диалектизмы на фоне славянской этимологии // Материалы и исследования по русской диалектологии. I (VII): К 100-летию со дня рождения Р.И. Аванесова. М., 2002. С. 314-318.
9. Словарь русских говоров Алтая / под ред. И.А. Воробьёвой, А.И. Ивановой. Барнаул, 1993-1998. Т. 1-4.
10. Словарь русских говоров Сибири / под ред. А.И. Фёдорова. Т. 1, ч. 1: А-Г. Новосибирск, 1999.
11. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф.П. Филин (вып. 1-23), Ф.П. Сороко-летов (вып. 24-). Л.; СПб., 1966-. Вып. 1-.
12. Словарь современного русского литературного языка: в 20 т. / АН СССР. Ин-т рус. яз.; гл. ред. К.С. Горбачевич. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1991. Т. 1: А-Б.
13. Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1975-2006. Вып. 1-27.
14. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978-1980. Т. 1-4.
15. ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка. М., 1964-1973. Т. 1-4.
16. Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд. М., 1975-2009. Вып. 1-35.
17. Кретов А.А. О вторичном значении «дерево» в индоевропейском праязыке // Этимология 1997-1999. М., 2000. С. 70-76.
