CC BY
69
REFERENCES
1. Sorokin, P., 1992. Sotsiodinamika kul'tury [Sociodynamics of culture]. In: Chelovek. Tsivilizatsia. Obschestvo. Moskva: Politizdat. (in Russ.)
2. Bell, D., 1996. Ot svyaschennogo k svetskomu [From the sacred to the secular]. In: Religiya i obschestvo. Moskva: Aspect Press, (in Russ.)
3. Bubnov, Yu. A., 2001. Formirovanie
sekulyarizirovannoy metafiziki v trudah
professorov Kievo-Mogilyanskoy Akademii [The formation of secularized metaphysics in the writings of professors of Kiev-Mohyla Academy]. In: Russkaya filosofiya. Novye issledovaniya i materialy (Problemy metodologii i metodiki). Sankt-Peterburg: Letniy sad, pp. 176-183. (in Russ.)
4. Debor, Gi, 2000. Obschestvo spektaklya [Society of the Show]. Moskva: Logos, (in Russ.)
УДК 930.2
О.А. Каптелина*
ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ МОНАРХИЧЕСКИХ НАСТРОЕНИЙ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ НАЧАЛА XX в.
(ПО МАТЕРИАЛАМ ПИСЕМ ГРАЖДАН В ГЛАВНЫЙ СОВЕТ СОЮЗА РУССКОГО НАРОДА)
Источниковедческий анализ комплекса переписки, отложившегося в рамках архивного фонда Союза русского народа, позволил прийти к выводам о том, что данная переписка представляет собой малоизученный и ценный источник для решения таких конкретно-исторических задач по истории правомонархического движения в Российской империи начала XX в., как изучение социальной опоры этого движения, формирование представлений о восприятии Союза гражданами, понимание того, какие из основополагающих идей этой организации находили наибольший отклик у простого народа.
Ключевые слова: правые партии. Союз русского народа, архивные материалы, монархические настроения, переписка, письма граждан, ГАРФ, А.И. Дубровин.
Source study problems in the analysis of monarchist sentiments in the Russian society at the beginning of XX‘h century (the study of the letters from citizens to the Chief Council of the Union of Russian people). OLGA A. KAPTELINA (Moscow State University named after M.V Lomonosov).
The article is devoted to the source study of the collection of letters from citizens to the Chief Council of the Union of Russian people, a right-wing monarchist organization of Russian Empire at the beginning of XXth century. The collection is a part of funds of the State Archives of the Russian Federation. The author concludes that this collection of letters is a precious source of information allowing to reveal the nature of the social support of the Union the image of organization among the citizens and the popularity of its ideas.
Keywords: right-wing parties. Union of the Russian people, archive records, monarchist sentiments, correspondence, letters of citizens. State Archives of the Russian Federation, A.I. Dubrovin.
Социально-политическая ситуация в Российской империи в начале XX в. находит живой отклик не только у историков и политологов. Общественный интерес к теме революций, реформ, развития демократической культуры становится все более широким. Зарождение и становление многопартийности, развитие парламентаризма привели к дифференциации общественных на-
строений. Насколько в обществе сохранились так называемые традиционалистские монархические взгляды, какие социальные слои их разделяли, представляется возможным выяснить, опираясь на материалы архива Союза русского народа (СРН), наиболее массовой и влиятельной крайне правой партии Российской империи начала XX в., чья численность, по подсчетам исследователей, на
* КАПТЕЛИНА Ольга Александровна, ассистент кафедры источниковедения Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
E-mail: kaptclina f/mail.ru © Каптелина О. А., 2014
пике популярности в 1908 г. доходила до 400 тыс. членов [1, с. 83].
Архивный фонд СРН неоднократно использовался исследователями в своих работах [6, 8, 13], однако специального систематического анализа выбранного комплекса документации Союза, рассматриваемого в представленной статье, историками не проводилось. Таким образом, письма граждан в Главный совет СРН представляют несомненный интерес и являются слабоизученным источниковым комплексом, обладающим интересным информативным потенциалом. Введение их в практику конкретно-исторического исследования ставит перед историком целый ряд источниковедческих задач: аутентичное прочтение и интерпретация текстов посланий; атрибуция писем по социальной принадлежности корреспондентов; анализ информативной ценности посланий для изучения восприятия гражданами Союза русского народа и пр. Попытка решение поставленных вопросов нашла отражение в данной статье.
Фонд Союза русского народа хранится в Государственном архиве Российской Федерации (далее - ГАРФ, Ф. 116,). Хронологические рамки документации фонда охватывают период с 1881 г. по 1917 г. Эти рамки шире периода существования и функционирования СРН, образование которого произошло в самом конце 1905 г. Связано это с тем, что в составе документации архивов А.И. Дубровина и Е.А. Полубояриновой присутствует личная переписка, относящаяся к более раннему периоду.
Особенностью архива СРН является разноплановость входящих в него материалов. Он состоит из ряда документальных комплексов, объединенных между собой только тем, что все они имеют отношение к деятельности Союза: архив Главного совета СРН, архив Канцелярии Главного совета СРН, архив редакции газеты «Русское знамя», личные архивы А.И. Дубровина и Е.А. Полубояриновой. Также в состав фонда вошла документация Канцелярии Съезда губернских и областных представителей Союза русского народа, проходившего в Москве в 1907 г., и материалы Распорядительного совета Всероссийского съезда СРН, имевшего место в 1911 г.
Наиболее обширные источники, отложившиеся в фонде Союза русского народа, относятся к деятельности Главного совета СРН, который являлся основным управляющим органом данной партии, действовавшим на постоянной основе. Материалы работы Главного совета составляют два делопроизводственных комплекса: архив Главного совета и архив Канцелярии Главного совета СРН.
Крупнейшим документообразующим комплексом из входящих в фонд СРН является архив Канце-
лярии Главного совета, содержащий такие группы материалов, как делопроизводственная документация, включающая в себя делопроизводственную переписку, соглашения с другими правыми организациями и партиями о совместной работе; финансовую документацию; материалы учета.
Делопроизводственные материалы в рамках архива Канцелярии Главного совета СРН представлены в первую очередь перепиской, которая делится на четыре основные группы: переписка партии с высшими органами государственной власти; переписка СРН с другими партиями крайне правого толка; переписка Главного совета с региональными отделениями СРН; послания граждан в Главный совет Союза. В рамках архива Канцелярии Главного совета СРН отложилось десять комплексов переписки.
Для изучения общественных настроений представляют интерес в первую очередь послания граждан в Главный совет СРН. Среди подобной корреспонденции находятся «письма черносотенцев с выражением протеста против начавшегося раскола единой партии», поступавшие в Главный совет в 1906-1915 гг.. Это письма, составленные членами региональных отделов СРН, выражают протест против действий части руководства Главного совета СРН в лице графа Э.И. Коновницына, Н.Е. Маркова и других, виновных, по мнению авторов, в развале единой партии и в попытках захватить управление делами в Главном совете; послания, призывающие А.И. Дубровина взять всю полноту власти в партии в свои руки и прекратить интриги и развал; корреспонденция, выражающая недовольство той ситуацией, которая имеет место в регионе проживания авторов из-за распада некогда единой партии и внутрипартийной борьбы на местах, возникшей в связи с этим (ГАРФ Ф. 116. Оп. 1. Д. 30-33).
Другим комплексом переписки, отложившейся в рамках архива Канцелярии Главного совета СРН, являются письма членов региональных отделов СРН об изыскании средств для нужд Союза, датированные 1913 г. (ГАРФ Ф. 116. Оп. 1. Д. 34) При изучении этих посланий представляется возможным проследить, каким образом проявляли активность рядовые члены местных отделов СРН в устройстве различных предприятий, открытии трактиров, читален для проведения монархической агитации, обеспечения населения литературой монархического толка, что свидетельствует о работе на местах среди населения с целью привлечения его в правые партии и организации. Так, например, поступило следующее предложение от лица коллежского секретаря, состоящего на службе в отделении фотографии Военно-топографического управления Генерального штаба, на имя
А.И. Дубровина: «Отрасль эта [открытие фотоателье - прим. авт.\ пока еще не вся в жидовских руках у нас в России. Страшно хотелось бы открыть подобные заведения в России, принадлежащие Союзу русского народа, от таких заведений Союз бы получил пользу, прибыль. Что касается оборудования подобных заведений и подготовку работников, то я охотно принимаю эти обязанности на себя» (ГАРФ Ф. 116. On. 1. Д. 34. Л. 8).
В двух делах, 35 и 36 (On. 1. Ф. 116), отложились письма с просьбами и ходатайствами со стороны простых граждан в Главный совет СРН. Представляется целесообразным, опираясь на комплекс переписки, проанализировать, каким образом проявляли (и проявляли ли?) граждане монархические настроения, демонстрировали свою приверженность идеям, провозглашаемым правыми партиями и организациями.
Хронологические рамки переписки охватывают период с 1906 по 1916 г., т.е. время существования СРН, за исключением крайних годов - 1905 г. и 1917 г., что объясняется тем, что Союз начал реально функционировать в самом конце 1905 г., а 1917 г. был годом революционных потрясений и резкого спада монархических настроений среди населения. Наивысший пик обращений в СРН со стороны населения приходится на 1910, 1913 и 1914 гг. Наименьшее количество посланий отложилось в 1909 и 1916 гг.
Всего комплекс включает в себя 179 писем. Это наиболее представительный объем прошений по тем или иным вопросам, сохранившийся в рамках архивного фонда СРН.
Сохранность рассматриваемой корреспонденции оценить весьма сложно, так как часть писем могла погибнуть во время революционных событий февраля-марта 1917 г., когда были сожжены помещения, в которых располагались отделы Союза, и даже здание, где находился Главный совет СРН-Обновленческого, было подвержено разгрому [4, с. 124]. Все это привело к потере значительной части документации Союза. Однако эта потеря носила случайный характер, и, таким образом, можно говорить о естественной выборке документации, которая в итоге и стала основой архивного фонда СРН, хранящегося на данный момент в ГАРФ.
Особенностью рассматриваемой переписки является неравноправный статус авторов и адресата. Корреспонденты изначально выступали в качестве просителей, писали свои послания с целью заручиться поддержкой тех лиц и организаций, которые, по их мнению, могли бы оказать значительное влияние на решение их личных проблем. Само по себе обращение граждан в Главный со-
вет за помощью говорит о том, что они стремились искать поддержку у тех сил, которые были им близки и которым они доверяли. Каково же было восприятие Союза русского народа авторами посланий, почему они обращались именно туда? Кому конкретно писали корреспонденты, какими им виделись Союз и его представителей, чьей поддержкой они хотели заручиться?
Установление адресата писем возможно на основе анализа содержащихся в письмах обращений. Наибольшее количество посланий написано на имя А.И. Дубровина, что объясняется тем, что он являлся до 1911г. бессменным главой СРН, а после 1911г. председателем Дубровинского СРН. Далее следует группа писем, адресованных Е.А. Полубояриновой, которая после раскола единой партии играла значительную роль в управлении Дубровинского союза и периодически замещала А.И. Дубровина на его посту, а также послания, направленные непосредственно в Главный совет без указания адресата.
С целью изучения восприятия простыми гражданами Союза русского народа необходимо обратиться непосредственно к текстам посланий. Проведя текстологический анализ, можно прийти к выводу о том, что корреспонденты видели в Союзе русского народа свою защиту и опору, верили в то, что данная партия сможет реально помочь им в решении их насущных вопросов. Так, например, подтверждением сказанному является текст письма, составленного крестьянами Тамбовской губернии в адрес Главного совета СРН в 1914 г.: «Как мы, слышавшие от нашего крестьянина Максима Шипилова, которому Совет Союза русского народа оказал пристанище и покровительство в делах его, то мы, смиренные темные люди, решились взять на себя смелость просить заступничества и помощи и утешения в великом нашем горе» (ГАРФ Ф. 116. Оп. 1. Д. 36. Л. 36).
Во всех письмах отношение к членам Главного совета СРН весьма уважительное, что объясняется тем, что авторы изначально писали в те организации и партии, которые пользовались уважением и доверием в их среде: «Наш высокочтимый вождь Александр Иванович», - пишет крестьянин Киевской губернии, прося А.И. Дубровина поспособствовать его ходатайству, составленному на имя императора.
Более того, зачастую в лице руководства СРН авторы видели последний шанс решить свои насущные проблемы, после того, как все остальные инстанции были уже пройдены, они обращались за помощью и поддержкой в СРН. Например, крестьяне Черниговской губернии, которые перед составлением послания в Главный совет обращались к «Черниговскому Губернатору, в Черниговскую Ду-
ховную консисторию, к Прокурору Стародубского Окружного суда, в Священный Синод». Вопрос их не был разрешен, и в итоге они стали просить заступничества в СРН: «Просим вас походатайствовать перед Священным Синодом принять надлежащие меры. <...> Почтительно просим защитить нас, а ходатайство ускорить перед надлежащими учреждениями» (Там же, Д. 35. Л. 283).
Председателя Главного совета СРН А.И. Дубровина корреспонденты воспринимали как значительную и влиятельную фигуру политической арены Российской империи начала XX в., ведь недаром они обращаются именно к нему со своими насущными вопросами и проблемами: «Бью челом вам до земли, дорогой наш Вождь и Защитник, умоляю со слезами на глазах о помощи и защите»; «На вас устремлены взоры истинно русских людей, вам доверились тысячи русского народа» (Там же, Л. 276, 140).
Корреспонденты рассчитывали на силу и влияние СРН и лично А.И. Дубровина даже в таких вопросах, которые решал лично император. Примером этому являются, в частности, ходатайства о помиловании политических преступников. Связано это с тем, что авторы видели в А.И. Дубровине человека, близкого к императору и трону, способного донести до высшего лица государства «глас народа», поспособствовать решению его проблем. «Великий богатырь земли Русской! Доблестный Вождь Могущественного СРН!»; «вождь нашей патриотической армии, наш вождь, отец и защитник»; «истинный и благородный рыцарь, бесстрашно идущий на защиту бедного крестьянского люда»; «честный русский дворянин и человек, искренне любящий свою родину и горячо защищающий исконно русские традиции»; «любящий Отец и Труженик Правоверия» (ГАРФ Ф. 116. Оп. 1. Д. 35, 36) - вот те эпитеты, которые встречаются в данной корреспонденции и адресованы А.И. Дубровину. Как видно из этих обращений, отношение корреспондентов к главе СРН было очень личностным, они не просто рассматривали его как влиятельного политического деятеля, но и распространяли на его персону свои патриархальные представления о «власть предержащих»: «отец», «вождь», «защитник».
Все вышеперечисленное предопределило то, что многие из посланий, написанных на имя А.И. Дубровина, помимо сведений касательно непосредственно цели составления ходатайств, содержат много личной информации, описания той или иной жизненной ситуации, трудной судьбы корреспондентов, а также поздравлений с праздниками. Письма на имя главы СРН в большинстве своем носят весьма эмоциональный характер. Этим корре-
спонденты, по-видимому, стремились расположить к себе А.И. Дубровина, убедить его поучаствовать в их судьбе и решении их проблем и вопросов.
Подобными же настроениями проникнуты послания, направленные на имя Е.А. Полубоярино-вой: «Приносим вам глубокую благодарность за доброе отношение к нам, крестьянам, много-много раз мы тревожим и надоедаем Вам своим делом, не гнушались нами, бедным крестьянством, делом, словом, советом не оставляя нас, Бескорыстная Благодетельница» (ГАРФ Ф. 116. Оп. 1. Д. 36. Л. 118); «Вы глава, основательница сильного могучего Союза русского народа (Там же, Л. 39).
Таким образом, можно прийти к выводу о том, что СРН пользовался несомненным авторитетом среди тех людей, которые обращались в Союз со своими просьбами и ходатайствами, зачастую надеясь найти защиту и заступничество, когда все остальные инстанции были уже пройдены.
Какие же поводы заставляли граждан обращаться за помощью в Союз русского народа? Проведя анализ текстов посланий данного комплекса переписки в названном аспекте, мы можем классифицировать по принципу «убывания» содержащихся просьб, жалоб и ходатайств следующим образом: ходатайства о помиловании; жалобы на «разгул революции» и гонения монархистов в регионах; просьбы об оказании материальной помощи и помощи в решении финансовых вопросов; прошения о службе; ходатайства о помиловании третьих лиц; желание выразить верноподданнические чувства; просьбы о разрешении имущественных, в т.ч. земельных споров; прошения о помощи в строительстве храмов и школ; ходатайства о получении личной аудиенции у императора. Как видно из приведенной выше классификации причин обращений граждан в Главный совет СРН, наибольшее количество писем являлось прошениями о помиловании. Это наблюдение дает основания предполагать, что авторы самой многочисленной группы писем на момент написания прошения являлись осужденными.
Определить состав этой группы корреспондентов и понять, какие еще группы населения обращались в СРН за помощью, можно, анализируя тексты посланий. Данная группа писем позволит нам извлечь некоторую информацию, чтобы оценить социальную опору крайне правого движения в Российской империи начала XX в., а также проследить, каким образом те или иные группы населения демонстрировали в своих письмах монархические настроения, насколько их действительно можно рассматривать как опору СРН.
Все письма содержат подписи своих составителей. Анонимных посланий нет, что вполне объяс-
нимо, поскольку в рамках рассматриваемого комплекса переписки отложились письма, в которых авторы обращались в Союз в первую очередь за помощью, а не для того, чтобы выразить свои взгляды и воззрения, высказать мнение по тому или иному вопросу. Однако подписи сами по себе не имеют особой информативной ценности без представления о социальном положении корреспондентов. Несмотря на то что подобная информация не всегда указана непосредственно в подписи автора письма, подавляющее большинство ходатайств содержит данные о социальном положении автора.
Анализ информации позволил провести классификацию корреспонденции по социальной принадлежности ее авторов. Если по первой классификации, проведенной по мотивам обращения граждан, наиболее многочисленна группа «Осужденные», то по второй классификации, проведенной по обозначенному в письмах социальному статусу самих авторов, отмечено, что чаще всего в партийные органы обращались крестьяне. Категория «Крестьяне» среди авторов писем составляет 35 % в общем массиве писем, т.е. более 1/3 писем написана ими. Далее следуют «Служащие» (22%) и «Священнослужители» (17%). Такие категории авторов, как «Казаки» и «Военнослужащие», составляют по 8%. Отдельную группу писем представляют послания, авторы которых объединены в категорию «Руководство региональных правых партий и организаций» (9%). Особенностью данной категории писем является то, что они не относятся к делопроизводственной переписке региональных отделов и Главного совета СРН, так как их авторы обращались в этих письмах с личными просьбами и ходатайствами социальный статус 22 % адресатов установить не удалось.
В каждой из названных групп присутствовали лица, которые на момент написания послания являлись осужденными, что вызывает необходимость рассматривать их отдельно с целью выявления того факта, действительно ли они являлись монархически настроенными людьми или же просто пытались использовать СРН для того, чтобы добиться оправдательного приговора. Этот вопрос представляется особо актуальным в связи с тем, что в отечественной историографии долгое время бытовало мнение, что социальную опору СРН по большей части являли собой уголовные элементы [7, с. 168]. Однако это нет так - наибольшее количество посланий в СРН поступило со стороны крестьянства. Пик обращений крестьян в СРН пришелся на 1913-1914 гг.
Большая часть крестьянских прошений написана в связи с имущественными и земельными спорами и проблемами. Это жалобы на землеу-
строительные работы; споры, связанные с желанием крестьян докупить еще земли, которая была им необходима из-за общего крестьянского малоземелья, или же с просьбами помочь в связи с уже полученным отказом в кредите от Крестьянского банка; имущественные споры личного характера (например, тяжбы за наследство); споры между крестьянами и помещиками; жалобы на мошенничество с имуществом. Примером подобного послания может служить ходатайство крестьян Черниговской губернии, направленное на имя председателя Главного совета СРН: «Благодаря недобросовестности душеприказчиков имение, которое хотели купить крестьяне и на земле которого работали, против воли завещательницы было продано евреям за низшую сумму денег и нас, крестьян, нуждающихся в земле, лишили возможности приобрести раньше принадлежащие нам имение» (ГАРФ Ф. 116. Оп. 1. Д. 35. Л. 281).
Авторы одного послания на момент его составления являлись крестьянами, осужденными в связи с отказом от проведения землеустроительных работ и вступлением в конфликт с земским начальником, за что окружной суд приговорил их к заключению в тюрьму сроком до 10 месяцев. Осужденные крестьяне обращались к могилевско-му губернатору, но безрезультатно, после чего решились написать в Главный совет СРН с просьбой о снятии наказания (Там же, Д. 36. Л. 13).
В рамках рассматриваемой переписки отложился целый ряд посланий со стороны крестьян, ходатайствующих о помиловании. Причины их осуждения различны. Например, крестьяне Саратовской губернии были обвинены в нанесении односельчанину ножевых ранений в состоянии запальчивости и раздражения, однако вины своей не признают, а объясняют инцидент ссорой, вспыхнувшей из-за расхождения во взглядах, тем, что это была самооборона, и «обвинитель и его сообщники как революционеры показали на нас ложь», так как обвиняемые являются членами СРН (Там же, Д. 35. Л. 293).
Крестьяне Волынской губернии, обвиненные в составлении ложных доносов на священника своего прихода, свою вину признают, но просят о смягчении наказания в связи с тем, что они были введены в заблуждение: «Приговором окружного суда мы признаны виновными. Сущность предъявленного нам по обвинительному акту обвинения заключается в том, что по предварительному между собой уговору, с целью навлечь на священника Коркушко уголовное преследование, составили от имени крестьян два прошения, в которых заведомо ложно обвиняли священника Коркушко в государственных преступлениях. Жалобы эти
подали в июне и октябре 1910 года Архиепископу Волынскому и Житомирскому Антонию. Не отрицая того, что такие жалобы действительно нами поданы, отрицаем злой умысел в подаче этих жалоб. Мы члены СРН и строго исполняли преподанные нам наставления Председателя Отдела союза, Архимандрита Почаевской Лавры, Отца Виталия. Мы были введены в заблуждение другими лицами» (Там же, Д. 36. Л. 213).
Ряд авторов из числа осуждённых, несмотря на то что указывали в подписи к посланиям, что они крестьяне, служили писарями или же служащими железных дорог. Авторы, служащие писарями, обратились в СРН с похожими проблемами и просьбами: «Состоя ранее сего по вольному найму при Городской Управе в Москве в должности писца и по злобе своего сослуживца, был оклеветан в получении мною будто бы подарка деньгами в сумме 1000 руб. с крестьянина». По этому факту было возбуждено уголовное преследование, в итоге которого был вынесен приговор Московской судебной палатой «к заключению в исправительное арестантское отделение на один год по лишении прав» (Там же, Л. 122). Авторы обращались в соответствующие инстанции с прошениями о пересмотре дел, но безрезультатно. Своей вины не признают, утверждая, что вели «против революционеров огромные дела, даже не дорожа жизнью своею, стоя за Царя, Веру и Отечество», и готовы «опять биться против революционеров до капли крови лишь бы сняли позор, наложенный ими» (Там же, Д. 35. Л. 161).
Однако были послания и другого характера со стороны крестьян-осужденных. Например, крестьянин-служащий Риго-Орловской железной дороги, в отличие от писарей, чьи дела носили финансовый характер, был обвинен и осужден за участие в революционных забастовках. Своего участия он не признает, «возлагая вину на авторитетных сослуживцев, которые воспользовались его слабой волей и абсолютным непониманием преступности задуманного». Неправомочность своих действий он признает, «раскаивается в своем невольном заблуждении» (Там же, Л. 228).
Остро встает вопрос об аутентичном и критичном прочтении писем и информации, содержащейся в них: насколько так называемые осужденные за революционные деяния действительно по своим убеждениям относились к монархистам, и можно ли причислять их к людям, разделяющим монархические воззрения, т.е. поддерживающим СРН, или же их прошения были составлены с целью получить поддержку от СРН, рассчитывая на близость этой партии к власти и, таким образом, возможность повлиять на смягчение приговора через властные структуры.
Рассматриваемый комплекс переписки содержит письма крестьян, выступающих с прошениями об устройстве храмов и школ. Эти послания поступили со стороны крестьян-переселенцев, которые в рамках аграрной реформы Столыпина покинули предыдущее место жительство в Центральной России, на новом месте жительства хотят построить храм и обращаются в СРН с просьбой походатайствовать о выдаче ссуды для строительства молитвенного дома: «Мы, бывшие жители российских губерний, переселились в Акмолинскую область вблизи некрещенного племени киргизов», церкви в селении нет, строительство было разрешено, однако только на собственные средства». Переселенцы обратились за ссудой в Переселенческий комитет, в ссуде было отказано. Подали прошение в Главное переселенческое управление, но ответа не получили и просят походатайствовать о выдаче ссуды: «не найдётся ли возможность оказать нам помощь от СРН ради Покрова Божией Матери, чтобы нам не остаться осмеянными киргизами и не посрамить своей религии. Заступитесь за нас, бедных переселенцев» (Там же, Д. 36. Л. 43).
Часть посланий, авторами которых выступали крестьяне, относится к письмам с целью получения личной аудиенции у императора или же выражением верноподданнических чувств. Так, крестьяне Ярославской губернии писали: «Просим тебя, Великий Государь, принять от нас сию простую грамоту и благодарность Вам от нас простого народа. <... > До нас доходят нехорошие слухи о том, что есть люди, которые хотят уговорить тебя, чтобы ты, Государь, отрекся от власти самодержавной. Злые эти слухи снесут в страну твою великое горе. Просим вас, Императорское Величество, не отступится от нас, простого народа, и всегда быть покровителем и заступником нашим и избавителем от злых людей, не преклоняющихся твоей самодержавной власти. Мы всегда готовы повиноваться твоему зову и собраться, как воины собираются под знамя Великого Вождя, и мы всегда готовы быть у ног твоих, Государь. Государь, ты помазанник Божий, не отступись от нас серого народа» (Там же, Л. 133).
В целом анализ текста посланий крестьян говорит о том, что их авторы в большинстве своем выражали симпатии к СРН и демонстрировали монархические настроения. Так, в своем послании крестьяне Костромской губернии обращались с просьбой: «Умоляем тебя, наш Царь и Батюшка, не уступать требованиям твоих и наших врагов и не умолять Свои Права Самодержца» (Там же, Д. 35. Л. 22).
Зачастую послания содержат как националистические, так и антиреволюционные высказывания. Примером тому служат письмо крестьянина, проживающего в области Войска Донского, в адрес А.И. Дубровина, датированное 1910 г.: «Помогите нам, бедным обездоленным труженикам, в святом деле, на благо нашего многострадального отечества, выбраться из революционной крамолы. В области Войска Донского народу много нравственного: казаки, малороссы, великороссы, но много и заграничного: бельгийцев, французов, немцев, итальянцев, англичан и других. Даже есть жидовствующие. Заграничные люди занимают высшие должности. Было бы хорошо, если бы на рудниках открылись отделы СРН для обуздания разных противоречий» (Там же, Л. 99); или же послание на имя председателя СРН от крестьян Херсонской губернии, в котором они жалуются на притеснения со стороны арендатора-еврея (Там же, Д. 36. Л. 129); послание от крестьян Черниговской губернии, о котором уже шла речь выше.
Следующей из наиболее активных групп населения, направляющей свои прошения в СРН, являются служащие. Среди них выделяются такие категории, как служащие железных дорог, учителя, служащие частных предприятий, низшие государственные чины. Послания от служащих равномерно распределены по годам поступления в Канцелярию Главного совета СРН, нет ни пробелов, ни резких скачков активности этой группы корреспондентов.
Большинство писем, составленных служащими, являются прошениями о службе. Характерно, что все работники железных дорог жаловались на несправедливое увольнение и просили восстановления в должности, за исключением одного автора, служащего Александровской железной дороги, который в своем письме просил А.И. Дубровина походатайствовать о повышении по службе, объясняя это не только тем, что он безупречно выполняет свои служебные обязанности, но и тем, что занимается активной деятельностью на благо монархического движения в стране: «Не смею отрицать, что в последний период, начиная с 1905 года, я не мог и не имел возможности так углубляться и предаваться службе, как делал это раньше, отдавая все свое время и все свои силы исключительно только службе. Партийная монархическая деятельность и связанные с ней труды и заботы дали мне целый ряд новых обязанностей. Исполняя возлагающиеся на меня поручения, я за вышеупомянутый период времени трижды проехал всю Сибирь и 38 губерний Европейской России, в 20 губерниях я побывал в качестве фактиче-
ского участника предвыборной компании и везде произносил речи. В тот же период времени мною было организовано более 647 монархических собраний. Во время моих поездок было мною открыто по всему пути моего проезда несколько сот различных наименований монархических отделов и складов для бесплатной раздачи и продажи литературы патриотического содержания и направления» (Там же, Д. 36. Л. 69). Анализируя текст послания, можно прийти к выводу, что автор был членом СРН и, более того, активно участвовал в партийной деятельности. Однако столь явное демонстрирование своей принадлежности к партийным функционерам встречается лишь в одном письме, направленном не от лица представителей правых партий и организаций.
Часть служащих обращалась с целью получения материальной помощи: просили посодействовать в назначении им содержания за выслугу лет, за безупречную службу или же оказать материальную помощь в связи с бедственным положением. Так, бывший почтальон Бакинской почтовой телеграфной конторы Тифлисского почтового телеграфа писал: «В 1905 и 1906 годах в смутное время находился в Баку <...> Забастовщики пришли в контору и стали меня оскорблять, грозились меня убить. Силой притащили меня на митинг, стали плевать в лицо, бить кулаками. В итоге я лишился трудоспособности к труду. Я стал жертвой забастовщиков. Прошу напечатать мою справку в уважаемой газете «Русское знамя», прошу добрых людей помочь мне деньгами» (Там же, Д. 35. Л. 215). В подтверждение своего письма автор приложил аттестат о службе и выписки из больницы, где он проходил лечение.
Некоторые служащие на момент написания своих ходатайств являлись осужденными, и целью их посланий было прошение о помиловании. Фактически все из них были осуждены за участие в революционных событиях. Авторы, служащие железных дорог, учитель церковно-приходской школы, своей вины не признают, указывая на то, что были «совращены товарищами» (Там же, Д. 36. Л. 68) или же втянуты в беспорядки силой. Например, помощник машиниста на Забайкальской железной дороге писал, что «во время забастовки 1905 г. в ночь с 16 на 17 октября был силой снят с паровоза вместе с машинистом. С 18 на 19 октября вооруженные рабочие заставили силой не пропускать ни одного поезда» (Там же, Л. 44). Насколько лица, участвующие в революционных беспорядках, могут быть отнесены к монархически настроенным? Корреспонденты, естественно, в надежде на помилование готовы обращаться в любые инстанции,
апеллируя даже к правым силам. Однако отнести их к социальной опоре черносотенного движения представляется крайне проблематичным, так как эти авторы явно пытались добиться положительно решения своего ходатайства о помиловании, при этом не разделяя крайне правые политические взгляды, а лишь пытаясь вызвать доверие и желание помочь со стороны СРН.
Причину судебного преследования одного из служащих выявить не представляется возможным, однако на момент написания послания он еще не являлся осужденным, его дело находилось на рассмотрении Новороссийского суда, а в подписи к своему письму корреспондент указал, что является пожизненным председателем и основателем Адлерского отдела СРН и, таким образом, членом партии СРН и принадлежит к монархически настроенным людям (Там же, Л. 276).
Насколько служащие разделяли и через свои послания демонстрировали приверженность крайне правым монархическим взглядам? Большинство посланий с их стороны содержит монархические высказывания. Более того, часть писем от служащих вообще не содержала какой-либо конкретной просьбы, а была написана с целью выразить верноподданнические чувства и высказаться по тем или иным вопросам политической жизни страны. Так, в письме коллежского секретаря в Главный совет СРН говорится: «Ввиду переживаемых нашей Родиной событий - религиозного подъема народа, воодушевляемого патриотическими чувствами, имею честь всепокорнейшее просить Вас разрешить за здравие Дорогого для нас, сынов Родины, Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и Великого князя Алексея Николаевича, на подаренном мною участке Балашовскому монастырю деревянный флигель обратить в часовню» (Там же, Л. 55).
При этом, в отличии от крестьян, служащие не столь активно проявляли через свои послания националистические настроения. Как правило, последние жаловались, что по вине евреев попали в бедственное положение, сообщали о незаконных действиях со стороны еврейского населения. Например, служащий из Ростова пишет: «Я как потерпевший и русский гражданин, для которого не чужда честь Ведомства [окружной суд - прим. авт.], прошу сделать распоряжение об устранении недостойных слуг Правосудия [евреев по национальности - прим. авт.] и избавить население Ростова от преступной компании» (Там же, Л. 115).
В изучаемом комплексе переписки отложились и письма, направленные в Главный совет священнослужителями. Эти послания написаны простыми священниками, ни одно из них не составлено
иерархами церкви. Интересно, что до 1910 г. в Главный совет СРН поступило всего два послания от священнослужителей, пик же обращений этой категории авторов приходится на 1913-1914 гг., за которые в общей сложности отложилось семь ходатайств.
Характерной особенностью этой корреспонденции является то, что священнослужители были единственной группой населения, которая выступала в защиту не только своих, но и чужих интересов. В данном комплексе переписки есть послания, в которых священники ходатайствовали в интересах крестьянства. Причем речь идет не о прошении о помиловании, составленном не самим осужденным, а третьим лицом в его защиту, а именно о письмах, написанных священнослужителями с целью позаботиться о пастве, защитить крестьян от притеснений помещика или же помочь им в решении других насущных проблем. Так, интересно письмо священника села Озера Луцкого уезда Волынской губернии, направленное на имя Е.А. Полубояриновой, в котором он пишет: «Видя народное горе и их безвыходное положение, вследствие продавшихся полякам и жидам некоторых представителей власти лиц, имею честь почтительнейше просить доложить просьбу крестьян вниманию Совета СРН» (Там же, Л. 284).
Наибольшее количество писем от священнослужителей является прошениями о службе: это и жалобы о несправедливом переводе (Там же, Л. 130); и просьбы патриотического характера, такие как, например, послание священника из Волынской губернии, в котором он просит «о командировании в действующую армию, чтобы я мог исполнить свой долг перед Государем и Отечеством» (Там же, Л. 51).
Как и для других групп населения, для священнослужителей характерно было обращаться в СРН в связи такими вопросами, как прошение о предоставлении личной аудиенции у императора. Например, для того, чтобы поднести Царю церковные реликвии (Там же, Д. 35. Л. 50).
Некоторые священнослужители являлись осужденными, и их прошения были ходатайствами
о помиловании. Ни один из авторов не был привлечен к суду из-за участия в революционных беспорядках. Причины, по которым священнослужители преследовались по закону, были либо материальные (обвинения в разрушении чужого дома (Там же, Л. 234), присвоение средств, собранных на строительство храма (Там же, Д. 36 Л. 84)), либо это были конфликты с руководством (Там же, Д. 35. Л. 192).
Священнослужители так же подробно, как и авторы других социальных категорий, обращавшихся с ходатайствами о помиловании, описывают свою жизненную ситуацию, которая заставила их писать в СРН, а также всячески демонстрируют при этом свою принадлежность к монархически настроенным людям. Так, священник Новогородской губернии писал, что «получил от СРН 22 февраля 1908 года за № 287 Удостоверение за Вашей [А.И. Дубровина - прим. авт.]) подписью - право на открытие Отделов СРН в пределах моего уезда. В виду того, что в населении замечалось явное отрицание в отношении к делам Союза, я признал за благое вести дело осторожно. Для пропаганды идей Союза я открыл общество трезвости. Но из-за клеветнических доносов я был вынужден оставить этот приход, перейдя в село Госузино, где продолжил заниматься своей деятельностью. Потом я перешел в Одоевский приход, Демьяновского уезда, где основал общество трезвости. Здесь снова подвергался гонениям. Я был обвинен [в нетрезвом поведении - пргш. авт.] и наказан двухмесячным заключением в монастырь. Потом был назначен в новый приход. Несмотря ни на что, я и здесь продолжил общественно-пастырскую деятельность. В итоге наговоров и лжесвидетельствований был призван к суду, лишен прав и сана» (Там же, Д. 36. Л. 56).
Священнослужители через свои послания демонстрировали приверженность самодержавной власти, призывая: «Крепись, Государь в великой борьбе с внутренними и внешними врагами Твоими и всего Русского народа! Твои верноподданные готовы по первому зову стать на защиту Великой семьи Русской, возглавляемой Тобой, Наш самодержавный отец!» (Там же, Д. 35. Л. 16). Встречаются и откровенно патетические послания. Так, например, письмо от священника из Тамбова, направленное на имя А.И. Дубровина в 1916 г.: «Обидно слышать, что говорят члены Государственной Думы, они бросают грязью в то, что священно для истинно русского человека. Речи, произносимые ими в Думе, отнюдь не выражают думы и настроения народа. Они самозванцы, имеют своей целью привлечь на свою сторону легковерных, но пусть помнят, что русский народ-провинция ненавидят их. Русский народ в массе патриархален, он любит свою святую Русь, обожает Государя, Государыню и всю царскую семью и искренне верит, что Царь любит свой народ и заботится о нем, но много мешают Государю сделать для народа разные Милюковы, Чхеизде и иже с ними, эти исчадье ада, воры и мошенники. Город не настолько благонадежен, тут меньше патриархальности» (Там же, Д. 36. Л. 160).
Среди писем священнослужителей встречается наибольшее число посланий, по сравнению с письмами других категорий корреспондентов, в которых содержатся националистические высказывания. Все письма, содержащие подобные высказывания, направлены священнослужителями, проживающими в Волынской губернии, где располагалось больше всего отделов СРН, а центром монархического движения в регионе являлась По-чаевская Лавра [5, с. 98]. Кроме того, Волынская губерния была, как известно, одним из регионов Российской империи, в котором национальные противоречия играли значительную роль. Помимо антисемитских настроений в ряде посланий присутствуют и антипольские, что объясняется тем, что в данном регионе остро стоял не только еврейский, но и польский вопрос в связи с многонациональным составом населения. Отдельно надо отметить, что среди священнослужителей встречалось наибольшее количество авторов, использующих по отношению в еврейскому населению оскорбительно-уничижительное определение «жиды», столь характерное для антисемитской националистической пропаганды крайне правых. Многие священнослужители рассматривали в своих посланиях «разгул революции» именно через националистическую призму: «кровавая жидовская революционная волна»; «самый революционный и жидовский уезд»; «жиды и поляки уже делят свою добычу и расправляются с русским народом» (Там же, Д. 35. Л. 125, 155, 192). Однако, так как послания, содержащие подобные высказывания, направлены из одного региона, представляется нецелесообразным, основываясь на данной корреспонденции, делать вывод о том, что подобные настроения были характерны для священнослужителей всей Российской империи.
В гораздо меньшей степени в исследуемом комплексе делопроизводственной переписки представлены такие группы, как «Казаки» и «Военнослужащие». Со стороны казачества можно отметить в основном представителей Терского Казачьего войска. Среди военнослужащих, писавших в СРН, нет ни одного высокопоставленного чина, все послания написаны низшими военными чинами. Тематика писем, составленных казачеством и военными, также разнится. Казаки писали в основном про обстановку в месте своего проживания, всячески поддерживая и инициируя развитие монархического движения у себя в регионе. Например, казак Терского казачьего войска писал на имя А.И. Дубровина: «Дело открытия Казачьего отдела СРН успешно и сильно, и будет это объединение ни одного Терского казачьего во-
йска, а всех одиннадцати казачьих войск, и этим будет нанесен последний удар всем отщепенцам и раскольникам русского народа» (Там же, Л. 179).
Военнослужащие же в основном обращались с просьбами помочь по службе или с выплатой денежного пособия. Так, примером может служить прошение о назначении на службу в городское управление, содержащее жалобу на городского главу, который отказал в должности запасному фельдфебелю 16-го Стрелкового Императора Александра III полка: «Неужели звание члена СРН, коему я до гроба не могу изменить, так противно Городскому главе?» (Там же, Л. 143).
Часть писем со стороны казаков и военнослужащих так же, как и других категорий авторов, относится к прошениям о помиловании. Одно письмо с ходатайством о помиловании поступило от казака. В нем автор излагал суть своего дела и выражал благодарность за помощь, оказанную ему А.И. Дубровиным. Дело носило не политический, а финансовый характер: корреспондент служил начальником охраны соляного озера, и у него «по должности случилась недостача по денежным книгам» (Там же, Д. 36. Л. 188).
Ряд прошений о помиловании поступил от военнослужащих. Часть из них носила финансовый характер. Так, например, прошение от ветерана действующей Маньчжурской армии, который был осужден за поддельные векселя, своей вины не признал, ссылаясь на то, что его осуждение является следствием гонений за его монархические взгляды, а также тем, что «начальник из крещеных жидов стал к нему придираться» (Там же, Л. 147), или прошение от поселян Измайловской роты, в котором рассказывается о том, что они приговорены к штрафу в тысячу сто семнадцать рублей за 20 рублей, выданных 10 лет назад, однако «поселяне, составляющие оплот русской власти в крае, возмущены и добровольно приговора не исполняют. Умоляют о приостановлении взыскания. Иначе будут разорены и пущены по миру» (Там же, Л. 29).
Некоторые прошения о помиловании поступили от военнослужащих, осужденных за участие в революционных беспорядках и приговоренных к каторге. Эти авторы своей вины не признают. Например, заключенный Зарентуй-ской каторги, до осуждения нижний чин Владивостокской минной роты, писал: «Злая судьба с помощью врагов Отечества толкнула меня во тьму заблуждений и окутала меня позорным именем революционера. Нахожусь отдельно от политических арестантов ввиду разности убеждений и обещаю в дальнейшем служить верой и правдой Царю и Отечеству» (Там же,
Л. 58). Однако, как и в случае с авторами из других социальных категорий, осужденными за революционные деяния, представляется крайне сомнительным этих военнослужащих, оказавшихся на каторге, причислять к социальной опоре СРН.
Среди посланий со стороны военнослужащих и казаков содержатся как монархические, так и националистические высказывания. Примером может служить письмо бывшего военнослужащего, проживающего в Киеве: «Прошу назначить меня контролером над надсмотрщиками по продаже мяса, на базарах, на улицах, где находятся мясные лавки, или же контролером Киевской городской железной дороги, надсмотрщиком или кладовщиком в казенные винные лавки, кассиром или счетчиком в Банк Государственный. Одним словом, любое место, только не у жидов, на Ваше усмотрение» (Там же, Д. 35. Л. 145).
Таким образом, большинство корреспондентов из двух вышеперечисленных категорий в своих письмах демонстрировали идейную близость крайне правому политическому движению.
Наименьшее количество посланий направили в СРН рабочие. Все они являлись членами монархических организаций и высказывались по вопросам политической общественной жизни страны. Так, например, рабочие бумагопрядильной фабрики Санкт-Петербурга писали: «Мы рабочие, верноподданные своему Государю Императору Самодержцу. Мы вас, господа правые члены, просим защитить нашу православную веру и батюшку нашего Самодержавного Государя Императора и русский народ от гнета инородцев. Еще мы вас, господа, просим позаботиться и о нас, рабочих, чтобы нам было государственное страхование, и за увечья мы получали бы, и чтобы был сокращен рабочий день и прибавки расценок, да пошлет вам, господа, силы и крепость побороть нынешних внутренних врагов. Еще, господа правые члены Государственной Думы, мы, рабочие, вас просим, чтобы вы нас защитили бы от фабрикантов» (Там же, Л. 165).
Таким образом, анализ писем, направленных гражданами в Союз русского народа, позволяет помочь в решении целого ряда конкретно исторических задач. В первую очередь это возможность внести определённые коррективы и дополнения в представления о социальной опоре правомонархического движения в Российской империи начала XX в. Такое направление изучения рассматриваемой переписки представляется наиболее актуальным в связи с тем, что оценка социальной опоры правых партий претерпела существенные изменения в отечественной историо-
графии и до сих пор ведутся исследования в данном направлении. В современной отечественной историографии наметился отход от оценок социальной опоры правомонархического движения в Российской империи начала XX в., сложившихся в советской историографии и заключающихся в том, что «рядовые члены их были главным образом из мелких лавочников, торговцев, владельцев трактиров, пивных, гостиниц, постоялых дворов, а также дворников и извозчиков. Монархисты привлекали в свои организации люмпен-пролетариев, представителей «дна» и даже преступного мира» [7, с. 168].
Начиная с 1990-х гг. появляются новые исследования, итог которым был подведен монографией Ю.И. Кирьянова, который не только дал общую характеристику социального состава правых партий и организаций, но и проследил изменения в данном вопросе на протяжении всего существования этих объединений. Он включил в состав монархического движения представителей дворянства, духовенства, интеллигенции, купечества, буржуазии, военнослужащих, чиновничества, а также крестьян и рабочих - не только из «низов», но и из числа рабочей аристократии [1, с. 96-102].
Другой, не менее важный с исследовательской точки зрения, вопрос, на который возможно ответить посредством анализа представленного комплекса переписки, - это то, как воспринимали граждане СРН, какие из его основополагающих идей находили отклик у народа, каким образом они это транслировали.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Кирьянов Ю.И. Правые партии в России 1911-1917. М., 2001.
2. Кирьянов Ю.И. Русское собрание 1900— 1917 гг. М., 2003.
3. Омельянчук И.В. Черносотенное движение в Российской империи (1901-1914). Киев: МАУП, 2006.
4. Переписка правых и другие материалы об их деятельности в 1914- 1917 годах. (Вступительная статья Ю.И. Кирьянова) // Вопросы истории. 1996. № 10.
5. Правые и конституционные монархисты в России в 1907-1908 гг. // Вопросы истории. 1997. №8.
6. Русский консерватизм середины XVIII - начала XX века: энциклопедия / Ин-т обществ, мысли; ред. кол.: В.В. Шелохаев (отв. ред.) [и др.]. М.: РОССПЭН, 2010.
7. Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий России (начало XX в. - 1920 г.). М. 1970.
8. Степанов С.А. Чёрная сотня в России (1905— 1914). М., 1992.
REFERENCES
1. Kiryanov, U.I., 2001. Pravye partii v Rossii 1911-1917 [The right-wing parties in Russia, 1911— 1917]. Moskva, (in Russ.)
2. Kiryanov, U.I., 2003. Russkoe sobranie 1900-1917 gg. [The Russian Assembly, 1900-1917]. Moskva, (in Russ.)
3. Omelyanchuk, I.V., 2006. Chemosotennoe dvizhenie v Rossiiskoi imperii (1901-1914) [Black Hundred movement in the Russian Empire, 1901— 1914]. Kiev, (in Russ.)
4. Perepiska pravykh i drugie materialy ob ikh deyatelnosti vl914-1917 godakh (V stupiteknay statya U.I. Kiryanova) [Correspondence of the right-wing parties and other materials reflecting their activity in 1914-1917. (Introduction by Kiryanov Y.I.)], 1997, Voprosy istorii, no. 10. (in Russ.)
5. Pravye i konstitucionnye monarkhisty v Rossii v 1907-1908 gg. [The Right and the constitutional monarchists of Russia in 1907-1908], 1997, Voprosi istorii, no. 8. (in Russ.)
6. Russkiy konservatizm serediny XVIII - nachala XX veka: entsiklopediya [Russian conservatism, the middle of the XVIIIth - the beginning of the XXth centuries: encyclopedia], 2010. Moskva, (in Russ.)
7. Spirin, L.M., 1970. Krushenie pomeshchich'ikh
i burzhuaznykh partiy Rossii (nachalo XX v. - 1920) [The collapse of the landowners' and bourgeois parties in Russia (beginning of the XXth century -1920)]. Moskva, (in Russ.)
8. Stepanov, S.A., 1992. Chernaya sotnya v Rossii (1905-1914) [The Black Hundreds in Russia, 1905— 1914]. Moskva, (in Russ.)
