CC BY
317
-о|>
<5о-
С.Ч. Лим
ИСТОЧНИКИ ОБ ИСТОРИИ БОРЬБЫ АЙНСКОГО НАРОДА В ЯПОНИИ
Ранний период истории айнского народа очень скупо отражен в письменных источниках. Сама история древней Японии оставила мало документальных свидетельств. Древние предки современных айнов, как считает большинство историков и этнографов, населяли почти полностью основной остров Японского архипелага - Хонсю. Постепенно в течение столетий ожесточенной борьбы они вытеснялись на север японцами со стороны острова Кюсю. На основе современных японских исследований об айнских географических названиях можно утверждать, что южным пределом их распространения являлись районы от Сэндая до префектуры Ямагата и Акита (северо-восток острова Хонсю)1. Известный айновед Эмори Сусуму в своей последней работе, опираясь на результаты современных археологических исследований, пишет, что древние айны, являвшиеся носителями культуры сацу-мон2, в период с VII-VIII вв. и до ХТТ-ХТТТ вв. населяли территорию на севере Тохоку (северо-восток о. Хонсю), Хоккайдо, а также, по мнению некоторых ученых, проживали на Кунашире, Итурупе и юге Сахалина3.
Жизнь сахалинских айнов в древности, то есть до того, как появились первые сведения о них в ходе торговых операций японцев с эдзоскими айнами, примерно в XIII в., японские историки изучали по старым китайским хроникам (СспзЫ - 1370 г., Кеь зе1с1айе1 - 1331 г.).
Только к концу IX столетия, как считается, удалось установить номинальный контроль японского государства над севером Хонсю - У -сю, Муцу и Дэва4. «Покорение и интеграция эмиси протекали со значительными осложнениями: эмиси не восприняли рисоводство и весь связанный с ним культурный комплекс. Кроме того, эмиси были решительно настроены на защиту своей независимости и весьма неплохо экипированы в военном отношении. Они обладали конни-
цей и даже собственным железоделательным производством»5. В литературном источнике, повествующем об истории знаменитого храма Сэнсуй, имеется красочное изображение художником Мицунобу Toca битвы Тамурамаро Саканоуэ (758-811) с восставшими айнами на севере страны в 801 г.6 Но еще долго айны оставались грозной силой, серьезным противником японского государства. «Постепенно активная военная деятельность по покорению севера Хонсю пошла на убыль, что отчетливо проявилось после отмены в 805 г. очередной экспедиции. Двор Ямато фактически оставил попытки насильственной интеграции се-
7
вера...» .
Самые первые записи о северных аборигенах обнаружены в Кондзяку моногата-ри примерно 1077-1113 гг. (поэтическая антология «Сказания о прошлом и настоящем»)8. В ранней японской литературе центральная и северная части острова Хонсю назывались «страной волосатых людей» -модзин но куни. Кроме того, часто в литературе использовались и другие названия -эмиси или эбису, позднее эдзо (в эпоху Хэй-ан), что означало «варвары». Все они обозначались одинаковыми иероглифами9.
Территорию проживания северных аборигенов называли Эдзо-ти - «землей варваров», часто включая в нее не только нынешний Хоккайдо, но и Карафуто, позднее и Курильские острова. Название Эдзо долгое время (до 1869 г.) оставалось за нынешним островом Хоккайдо10.
Интересное объяснение происхождения слова эдзо привел в 1907 г. Сиратори К., специалист по китайским древним запискам, из краткого сборника записи «О нравах и обычаях Эдзо» (свиток 7): «Каи - наименование земли, где они живут, эти люди носят длинные бороды и в пищу употребляют креветок, которых ловят на Эдзо и в других местах, и когда эти дикари после богатого
улова собираются вместе на празднование, они танцуют, покачивая бедрами и хлопая в ладоши, как креветки. Как мне думается, этот ритуал мало изменился с давних пор. Видя это, можно считать, что иероглифы, которыми обозначались дикари, происходят главным образом от оригинальности танца, а посему название их страны и стало сокращенно писаться от знака “эби ” (рак, омар) и “эдзо” (дикарь); то есть “дикари, похожие на креветку”»11. Анализируя другой китайский источник «Синь Тан Шу», Сиратори К. заключает, что «старое название айнов - кай
- при переводе иероглифов Эдзо впервые было использовано не японцами, а китайцами эпохи Тан, посетившими Сахалин тех времен. Когда по китайским традициям интерпретировались на китайское звучание зарубежные названия, то выбирали такие иероглифы, которые более или менее не только подходили по звучанию, но и по значению и смыслу. Например, киуе переводили двумя знаками (один из которых, а именно первый - “ужасные дикари”), Laer-kuye -переводили Нипи, иероглифами, являющимися фонетическими корнями значений “ху” и “ну” (слуга, раб)». Если продолжить перечислять старые названия айнов, начиная от Куе, то можно заметить закономерность: у гиляков их звали куги (kughi), тунгусы именовали их куе {киуе), китайцы -куе, кухэ, куйё; ительмены, т.е. аборигены полуострова Камчатка, именовали их куси (kusi)12.
С. Эмори тоже приводит почти такие же китайские названия айнов, но не дает таких объяснений, как у К. Сиратори: в «Истории эпохи Юань» 1264 г. записано - gu-wei, в «Канонах государственного управления» -gu-wei, ku-wu, ku-yu, ku-ye, а амурские аборигены называли их - куги, куй13.
Есть и другое название. Так, в 1916 г. в школьный учебник истории было включено древнее предание о «Ямато такэру но ми-кото» («Сказание о богатыре Ямато»), который отправился завоевывать племя кумасо, располагавшееся на юге острова Кюсю и на востоке страны, в Эдзо14. В «Анналах Японии» (Нихон сёки, 720 г.) рассказывается о
нападении государя Сэйму на племя кумасо: «Усмирение кумасо15 и поход на Кюсю. В день Хиното-но тори 12-го месяца, когда новолуние пришлось на день Мидзуното-но ми, государь замыслил напасть на племя Кумасо. И вот, рек он повеление сановникам: “Слышал я, что в стране Со есть двое - Атукая и Сакая. Оба они - предводители кумасо. Соплеменников у них бесчисленное множество, и зовут их Кумасо-но ясо-такэру -Восемь Десятков Молодцов Кумасо. Под их копье лучше не попадаться, так я слышал. Малым числом воинов этого врага не сломишь, если же созвать много воинов, то ста родам (народу) это будет во вред. Надо как-то попытаться усмирить эту страну, без по-
16 т1
мощи копья и меча , - так рек» . 1о есть имеются предположения, что и кумасо тоже относится к вышеназванной группе названий.
Кикути И. отмечает, что в Токугавский период (1613-1868 гг.) названия айны и эдзо были синонимами. В исторической литературе название айно или айну появляется во второй половине XVIII в. как самоназвание этнической группы. Как мы уже выше упоминали, в древней Японии иероглифы эдзо могли читаться и как эмиси. Эмиси на языке аборигенов означало мужское имя или «смелый мужчина». Но с учетом местных произношений называли это же слово эбису, что означает «яростная, отчаянная группа народа». Может быть, и эмиси было самоназванием аборигенов, старавшихся идентифицировать свое отличие от японцев, пришедших на острова Японского архипелага намного позже их, предполагает Кикути И17.
В середине XII в. чтение иероглифа эмиси или эбису меняется на эдзо (они также записывались фонетическими знаками хирагана - эдзо18). Кикути И. указывает на политическую подоплеку данной трансформации, а именно на то, что в тот период начинается продвижение японцев на север - в район Цугару в Тохоку (северо-восток о. Хонсю) и Хоккайдо, где появляются первые их поселения.
Таким образом, уже примерно с VIII столетия известны свидетельства того, что
японцы вели ожесточенные войны против эмиси, постепенно вытесняя их с их земель.
Для более успешной борьбы с воинственными аборигенами японцы решили пойти по классическому пути колонизаторов -разделяй и властвуй. Японское правительство проводило политику интенсивной ассимиляции айнов Тохоку, начиная с верхушки айнских племен. Там их стали называть фу-шу или ифу, что означало «ояпонившиеся айны»19. Некоторые могущественные представители фушу вступали в брак с аристократами Киото, но их резиденции располагались в Тохоку как опорные пункты в борьбе с северными соседями - эдзо. Известные кланы Абэ в середине XI в. в бассейне реки Китаками (Окуроку-гун) и Фудзивара (северная ветвь знатного японского рода, имеющего близкие родственные связи с императорской семьей), заключив между собой брачный союз, становятся наследниками клана Абэ, происходившего от могущественного эдзосского (айнского) рода, правившего в северном Хонсю. Хидэхира Фудзивара был властным правителем Тохоку, разбогатевшим на торговле орлиными перьями, шкурами морских животных и золотом Эдзо20.
Вместе с тем известно, что фушу не всегда были лояльны японцам. Имеются данные о войнах эмису {фушу21) на севере нынешнего Тохоку в 789 и 878 годах против японцев, стремившихся расширить территорию японского государства за счет вытеснения туземного населения. На территории нынешней префектуры Акита в VIII-X вв. строились крепости для усмирения айнских племен. Имеются данные о «великом бунте фушу» в 878 г. в Дэва (район современной префектуры Акита в Тохоку), когда замок Акита и его окрестные поселения 15 марта подверглись нападению айнов, были сожжены и разрушены. Правители Оу были вынуждены послать воинский отряд из 2000 человек на помощь. 28 апреля первый бой был начат силами в 600 человек, но этого оказалось недостаточно, и к ним присоединился отряд из одной тысячи воинов. С поля боя смогли вернуться только около 50 япон-
цев22. В следующем за этим событием году,
11 января 879 г., к замку Акита явилось посольство из 103 айнских вождей полуострова Ватарисима (юг Эдзо) в сопровождении 3000 человек с намерением подчиниться японцам. И хотя Фудзивара Мунэюки отнесся к этому с большим подозрением, он решил использовать их в качестве определенного противовеса влиянию айнов Тохоку {фушу) и Хоккайдо (Эдзо) и разрешил им тоже участвовать в торговле в Акита23.
В 1268 г. в северной провинции Оу, на землях у пролива Цугару, эдзо подняли восстание, и известно, что они убили Андо Го-ро24. Эмори С. склоняется к мнению, что бунт айнов был вызван резкими противоречиями в айнско-японской торговле, приносившей огромный доход клану Андо. Это было реальной угрозой для японского государства с востока, тем более что с запада не менее опасное положение складывалось в связи с оппозиционным движением японской буддийской школы Нитирэн (12221282 гг.). В этот же период айны Сахалина вели войну с вторгшимися на остров монгольскими войсками. Противоречия с айнами проявились в их выступлениях в 1320 и 1325 годах, сопровождавшихся междоусобными распрями могущественных кланов, в которых немалую роль сыграло семейство Андо (бунт Андо). В конечном итоге сегу-нат Камакура не выдержал и пал25.
В «Анналах Японии» {Нихонсёки), описывающих деятельность императора Кэйко (71-131 гг.), есть упоминание о народе, живущем восточнее Ямато - эмису, самом могущественном среди восточных варваров. Их мужчины и женщины живут вместе (промискуитет) и они не различают, кто отец ребенка. Зимой они живут в норах, а летом в гнездах. Они одеваются в шкуры и пьют кровь. В горы они поднимаются, как птицы, а сквозь густую траву проходят, как плавающие животные. Иногда они собирают молодых людей и совершают набеги на приграничные территории. Они также не упускают возможности грабить других людей... и с древности они не подпадали под ~ 26 влияние сильнои цивилизации .
Известный английский миссионер Джон Бэчелор собрал и проанализировал немало преданий, сказок из айнского фольклора, на основе которых он делает вывод, что взаимоотношения между двумя расами, японцами и айнами, были недружественными, точно так же как недружественными соседями описываются айны в древних записях японцев. Так, например, Д. Бэчелор пишет, что айны были воинственным народом и к тому же очень свирепым. В 720 г. они атаковали большой силой японцев и те были вынуждены собирать воинов из 9 провинций, чтобы
27
отразить нападение .
С. Танака считает, что айны Цугару (То-хоку) долго оставались там, несмотря на все усилия японского государства вытеснить их или ассимилировать. Автор приводит данные из китайских письменных источников, доказывающих, что север Хонсю и Хоккайдо в XV в. были землями варваров - айнов и что они оказывали антияпонское сопротивление в Цугару и в конце XVI в. И только в 1806 г. айны входят в японскую систему фамильных регистраций, став хэймин - сосло-28
вием крестьян .
В качестве вывода о том, какую роль сыграли айны в истории древней Японии, весьма интересно обратиться к предположению Р. Адами, что «айнское общество весьма идентично японскому обществу той поры, когда оно еще не вступило в фазу централизации, формирования единого государства, -процесса, достаточно подробно описанного в китайских хрониках... Существует еще одна позитивная точка зрения на родство внутри элитных субкультур различных айнских сообществ. Все они почитали японские товары (главным образом, лаковую посуду и оружие). Нечто подобное наблюдалось и в ранних элитных слоях японского общества, где высоко ценились предметы роскоши китайского и корейского производства. Разница, однако, заключается в том обстоятельстве, что японцы вскоре начали сами производить необходимые им товары, копируя китайские и корейские образцы. Айны же продолжали довольствоваться тем, что получали от торговых сделок с японцами29». Адами Р. выдвига-
ет версию, согласно которой отсутствие развития прогрессивных технологий в айнском обществе остановило развитие айнской культуры и айнского общества30.
В некоторой степени с точкой зрения Адами Р. соглашаются и современные японские исследователи. Табата X. пишет: «В 50-60-х годах нынешнего столетия антропологи пришли к заключению, что древнюю культуру области Тохоку нельзя рассматривать как абсолютно чуждую по своему происхождению по отношению к культуре Западной Японии (хотя по уровню своего развития она была гораздо ниже последней). Кроме того, нельзя считать носителей данной культуры эмиси (эбису) инородцами, коренным образом отличающимися от японской нации31». Но вместе с тем, отмечает X. Табата, японские ученые «предлагают также теорию о пестром сосуществовании разнородных культурных зон в древнем Тохоку32». Сам Табата X. придерживается того мнения, «что на севере острова Хонсю существовала не столько отсталая по сравнению с центром, сколько совсем иная, неоднородная по своему составу культура. Из этого следует, что история Японии не исчерпывается процессом единосерийного разви-
33
тия ».
Таким образом, можно утверждать, что не только японцы повлияли на историю айнского народа, но и самому японскому государству, в ходе становления его государственности, приходилось постоянно испытывать на себе влияние айнского грозного соседства, совершенствовать как свою военную стратегию, так и политику по отношению к айнам. К тому же нельзя отрицать и взаимное культурное влияние двух народов, начавшееся с незапамятных времен.
История айнского народа в течение XV-XVIII вв. отмечена героическими событиями борьбы за сохранение своей независимости, а позднее своей исторической и этнической идентичности. События этого времени стали определяющими в истории аборигенного народа Японского архипелага.
В Х1Х-ХХ вв. начинается печальная судьба айнов, так как в их жизнь уже непо-
средственно вмешиваются на государственном уровне Япония и Россия. Соперничество двух стран самым трагическим образом отразилось на существовании всех племен айнов: исчезли курильские айны, ушли со своих земель сахалинские айны, а хоккайдские аборигены почти полностью ассимилировались в японской нации. История айнского народа в XIX и XX веках требует отдельного исследования.
История «ужасных войн» айнов с японцами, которые пришли на их земли и постепенно оттесняли аборигенов на север, насчитывает несколько столетий, как пишет английский миссионер Джон Бэчелор34 (его за бескорыстную и подвижническую деятельность на Хоккайдо с 1876 по 1924 г. айны называли своим отцом). С XV в. сохранились различные письменные источники, к сожалению, только японские, так как у айнов не было своей письменности. Японская исследовательница Кодзима Кёко пишет, что бесписьменные айны не могли оставить документальных свидетельств их истории, и к тому же не уцелели ни рисунки, ни скульптурные изображения с древних времен айнского народа. Поэтому, считает автор, все, что написано о них, то есть об истории, быте и традициях - это впечатления представителей других народов. Так, например, история войны Сякусяин основана почти полностью на японских документах с их собственной интерпретацией и оценкой35. В музеях Хоккайдо, а также французского города Безансон хранятся серии рисунков об айнах, но хотя они и называются Айну-э (айнские рисунки), однако были сделаны ся-мо (японцами; сямо - соседи на айнском языке) в XVIII-XIX вв., такими художниками, как Мицунобу Toca (1434-1525), Хаку-сэки Араи (1656-1725), Какидзаки Хакё (1764-1826) и другими36.
Но айнский народ сохранил свою историю в устных преданиях, сказаниях - юкар, представляющих историю и культуру айнов в их собственной интерпретации. Японские и зарубежные ученые в течение длительного времени, особенно с конца XIX и в течение XX столетия, собрали значительный фольк-
лорный материал, раскрывающий многие аспекты айнской культуры. В современной этнографической литературе Японии и других стран они довольно широко описаны. Р. Ада-ми отмечает, что «самые известные исследователи в этой области - Киндаити Кёсукэ, Тири Масио и Кубодера Ицухиро. Большую научно-исследовательскую работу по сбору, сохранению и изучению айнского фольклора ведет Музей айнской культуры в г. Сираой. В коллекции музея мною была найдена небольшая книжечка юкар - сказаний Кимуспо -Амбар (богов), рассказанных айном Цудзура-но, среди которых был юкар о Сякусяин37.
Из ученых России можно назвать Николая Невского, собравшего значительное количество эпических текстов хоккайдских айнов, и Бронислава Пилсудского, заложившего фундамент в деле изучения сахалинских айнов и собравшего большую коллекцию фольклорного материала»38. Следует отметить, что это огромное богатство бесписьменного айнского народа еще ожидает своих исследователей.
Р. Адами считает, что необходимо отметить неопубликованную работу Дональда Л. Филиппи, который «сделал некоторые ценные намеки в предисловии к собственному переводу айнских эпических текстов. Он анализирует их не только с позиций лингвистики, но и как историк, исследователь культуры»39.
Значительный вклад в изучение айнской истории, особенно в расширении ее временных границ, в последнее время вносят археологи Хоккайдо. На территории бывшего княжества Мацумаэ проводятся первые раскопки, давшие множество свидетельств истории айнов и их взаимоотношений с пришельцами с юга Японского архипелага. Данные ученых-археологов подтверждают сомнения японских историков в достоверности некоторых исторических документов, особенно княжества Мацумаэ, относящихся к событиям 1457 г., а именно борьбе айнов под руководством Косямаин.
В последнее время японские исследователи проводят тщательный анализ исторических документов, касающихся экспансиони-
стских действий японцев на севере. Они сравнивают все записи не только княжества Мацумаэ на Хоккайдо, но и противоборствующих в феодальной междоусобной борьбе кланов Акита, Цугару и других, отправлявших в Эдзо своих тайных соглядатаев (мэцукэ). На основе сообщений этих агентов они отправляли собственные донесения центральному правительству в Эдо.
Тщательные исследования японских ученых, как пишет Табата X., привели к тому, что «с 70-х годов нынешнего столетия взгляды на историю северной зоны Японского архипелага резко изменились. Среди исследователей распространяется отрицательное отношение к той точке зрения, которая рассматривает историю северной части Японского архипелага прежде всего как процесс постепенного распространения на отсталый север влияния передовой японской культуры из области Кинки (Кансай). <...> исследователи отмечают как самостоятельное значение истории северной зоны, так и ее роль в истории центральных районов Японии40».
В нашей стране проводились заметные научные исследования не только по археологии и этнографии айнов, но и по истории айнского народа в России (Сахалина и Курил) и Японии41. Среди них необходимо отметить труд Д. Позднеева «Материалы по истории Северной Японии и ея отношений к материку Азии и России» в 2-х томах, опубликованный в 1909 г.
На протяжении многих столетий айны, жившие на основных островах Японского архипелага, считались воинственным народом, доставлявшим немалое беспокойство японскому государству42. В многовековой борьбе с ними японцы сумели вытеснить их на север. Карл Эттэр, преподававший до Второй мировой войны в Хоккайдском императорском университете, в 1949 г., например, писал, что большая часть из современной милитаристской психологии имеет свои корни в ранних опытах японцев в борьбе с воинственными аборигенными народами. Далее он утверждал, что понять воинственную психологию японцев можно через айн-
скую традицию войны. Но это не является особенностью только истории айнов и японцев, это было свойственно и другим народам, добавляет автор43.
В японской этнографической и исторической литературе второй половины XX столетия немало места отведено событиям айнского сопротивления ХУ-ХУШ вв. Трактовка истории борьбы айнского народа отразилась и на терминологии, используемой различными исследователями по отношению к событиям 1456 г. (сопротивление Косямаин), 1669 г. (война Сякусяин), 1789 г. (восстание на Кунашире и Менаси). Одни авторы относительно всех вооруженных выступлений аборигенов применяли термин «бунт» (ран - «беспорядки, мятеж»; ханран
- «восстание, мятеж»; хаки - «восстание»)44. В более поздних работах восстания Косямаин и Сякусяин называют войнами за независимость (сэнси)45. Японский ученый Су суму Эмори в своей книге «История и культура айнов»46 использует другое определение -«война, борьба» (татакай), но также и термин хоки - «восстание».
Проблема исторической терминологии обсуждалась в ходе работы симпозиума в марте 1991 г. в городе Сидзунай (Хоккайдо), посвященного 120-летию Сидзунай и 321-й годовщине восстания Сякусяин47, а еще ранее на симпозиуме в Немуро в 1989 г., приуроченном к 200-летию вооруженного выступления айнов на острове Кунашир и Менаси (Эдзо)48. Один из его участников, Г. Стюарт, говорил о том, что в японских школьных учебниках они обозначаются как восстания. Он же считает, что восстанием они являются для японцев-победителей, а для айнов - сопротивлением, борьбой за не-
49 ^
зависимость . Эту же мысль высказал еще в начале XX в. Д. Позднеев, который дал оценку японским хроникам и историческим записям: «Будучи написаны японцами, летописи эти имеют у себя естественно все недостатки односторонности, восхваления японцев и порицания всего того, что идет в том или другом отношении против них. Ими унаследована от китайцев вся терминология, по которой неприятели японцев явля-
-о|>
ро-
ются мятежниками и разбойниками, война с туземцами называется усмирением разбойников, те из туземцев, которые изменяют своим единоплеменникам и предают их японцам, выставляются добродетельными, верными японскому правительству, заслуживающими похвалы и наград»50.
Если сегодня почти все ученые Японии согласны с определением «война», «борьба» для событий 1457 г. (Косямаин) и 1669 г. (Сякусяин), то вооруженное восстание Ку-нашири-Менаси, по их мнению, нельзя считать по масштабам, значимости и характеру равным предыдущим войнам. Это было только убийство японцев, но не было военных столкновений, и все закончилось казнью зачинщиков51.
Японские историки не ограничиваются только событийной историей того времени, они стараются проникнуть в глубинные процессы развития конфликта как в айнском, так и в японском обществе52. Одними из первых обратили свое внимание на социально-экономическую историю княжества Ма-цумаэ Табата Хироси и Сусуму Эмори. Так, например, Табата на основе большого фактического материала прослеживает процесс проникновения японского торгового капитала, постепенное превращение его в участника откупной системы, весьма выгодной как для японских торговцев, так и для самого княжества, но очень тяжелой и разрушительной для айнского общества. Японский торговый капитал постепенно начинает осваивать рыбные промыслы, лесоразработки, золотодобычу с использованием наемного труда айнов на кабальных условиях.
О возрастании интереса к истории таинственного народа говорят научные публикации и за пределами Японии53. Среди них особо хотелось бы отметить работу Б. Уолкера о завоевании японцами айнских земель. Он считает, что именно японский торговый и промышленный капитал оказался сильнее многовековых военных усилий японского государства с целью полного подчинения воинственных аборигенов северной Японии. Беспощадная эксплуатация японцами природных ресурсов Эдзо явилась несомнен-
ным условием постепенного закабаления коренного народа, источником существования которого были рыболовство, охота и собирательство (лесное и прибрежное).
Вместе с тем, чтобы понять реалии сегодняшнего положения айнов в Японии, мы должны заглянуть и в тягостные для аборигенного народа годы XIX и XX столетий. В этот период почти все свидетельства об айнах Хоккайдо, Курильских островов и Южного Сахалина содержат печальный факт, что айны смиренный, покорный и напуганный народ54. «Возможно, когда-то айны были наделены и энергией, и силой воли, - теперь этих качеств они начисто лишены. Они покорно подчиняются японским хозяевам и не оказывают никакого сопротивления даже тогда, когда терпят несправедливость и жестокое обращение. Практически находясь на положении крепостных, подавляемых и угнетаемых на протяжении сотен лет, айны давно утратили даже мысль о независимости, о возможности сопротивляться злу. Беспомощность и покорность стали для них нормой состояния. Какими бы ни были айны раньше, сегодня это самый смиренный, самый послушный и безвольный народ на планете55», - писал, например, Сноу Г. об айнах Курильских островов.
Х1Х-ХХ столетия явились трагическим периодом в истории айнского народа, когда экспансионизм как японского, так и российского государств на основных территориях проживания айнов - Хоккайдо, Курильских островах и Южном Сахалине, привел к печальному исходу определенных групп айнского народа: курильских и сахалинских айнов. Известный американский историк Д. Стефан пишет, что айны, коренные обитатели архипелага, «работали и на японцев, и на русских. Их подвергали и “япониза-ции”, и “русификации”. Они лишились своих земель и почти полностью вымерли, оставив археологам и антропологам возможность изучать их культуру по многочисленным материальным свидетельствам и памятникам. В конце концов, они стали полемическим оружием для целого ряда японских и русских авторов»56.
Д. Стефан продолжает: «Японцы не упускают возможности напомнить об эксплуатации айнов русскими казаками, чтобы подвергнуть сомнению русское обоснование прав на владение Курильскими островами. С другой стороны, некоторые советские авторы создают фантастические описания, в которых курильские айны приветствуют русских освободителей от японского рабства. Каждая из сторон обвиняет другую в расовой дискриминации, жестокости и даже в
57
геноциде» .
Известный японский исследователь истории японско-русских отношений Акидзу-ки Тосиюки, проанализировав историю отношений японцев и айнов на Сахалине по русским источникам, пришел к выводу: «В конце концов, айны стали заложниками японско-русских, а затем и японско-советских противоречий. И мы, японцы, также несем равную с русскими ответственность за исчезновение айнов с Сахалина»58.
Но если быть точными, то и американцы, и англичане изрядно похозяйничали на Курильских островах, где вели хищническую охоту на каланов, морских львов и котиков. Они почти полностью истребили каланов59. Англичанин Г. Сноу чаще других бывал на Курильских островах и оставил свои наблюдения в книге «Записки о Курильских островах». Д. Стефан пишет о нем следующее: «Некоронованным королем
промысла каланов стал неутомимый английский капитан Генри Джеймс Сноу. В 18721888 гг. Сноу предпринял восемь экспедиций на Курильские острова, после чего удалился на покой, чтобы воплотить историю
своих странствий в двух знаменитых кни-
60
гах» .
На исходе XX в. аборигены Японии, айны, одержали значительную, хотя и не полную, победу в признании себя как народа, имеющего свои этнические, исторические и культурные корни. 8 мая 1997 г. парламент Японии принял «Акт о поддержке айнской культуры, распространении знаний об айнских традициях». 1 июля того же года закон был введен в действие. По новому правовому документу поощряется исследование
айнской культуры, изучение айнского языка, а также возрождение и сохранение айнских обычаев и традиций. Но все же Акт 1997 г. не признает айнов коренным народом Японии и, вытекающих из этого, реальных прав аборигенов61. И, как пишет японский историк Киккава Хитоси, этот закон не признает исторического факта захвата японцами айнской территории, а, значит, не признает айнов коренным народом Хоккайдо62.
Примечания
1 Табата X. Современное положение изучения истории севера Японии // Краеведческий бюллетень, Южно-Сахалинск, 1993, № 4, с. 85.
2 Хронологическая линия - от Предзёмон -дзёмон - дзокудзёмон - и далее сацумон (сосуществовавшая с охотской культурой) // Emori Susumu. Ainu minzoku no rekishi. Tokyo, Sofukan, 2007, p. 16.
3 Emori Susumu. Ainu minzoku no rekishi. Tokyo, Sofukan, 2007, p. 16.
4 Harrison, John A. Japan’s Northern Frontier. A Preliminary Study in Colonization and Expansion with Special Reference to the Relations of Japan and Russia. University of Florida Press, Gainesville, 1953, p. 3-4.
5 История Японии с древнейших времен до 1868 года. Учебное пособие. Т. 1. М.: ИВ РАН, 1998, с. 164.
6 Sasaki Toshikazu. Ainu-e: A Historical Review // Ainu. Spirit of a Northern People. Edited by William W. Fitzhugh and Chisato O. Dubreuil. Arctic Studies Center National Museum of Natural History Smithsonian Institution in association with University of Washington Press, Los Angeles, Perpetua Press, 1999, p. 80-81.
7 История Японии с древнейших времен до 1868 года. Т. 1,с. 165-166.
8 Kaiho Mineo. Ezo no rekishi. Tokyo, 1996, p. 60.
9 Один и тот же японский иероглиф имеет различное чтение, и его изменения часто носят и исторический характер. Sekai daihyakka jiten. Vol. 3. Tokyo, Heibonsya, 1971, p. 63. Большая всемирная энциклопедия. В 24-х томах.
10 Sekai daihyakka jiten. Vol. 20.
11 Сиратори Куракити. О Сахалине в китайскую эпоху Тан (1907) // Краеведческий бюллетень. Южно-Сахалинск, 1997, № 2, с. 54.
12 Там же, с. 55-56.
13 ■
Emori Susumu. Op. cit., p. 46-47.
14 Sarashina Genzo Ainu to nihonjin. Densyo ni yoru kosyo si. Tokyo, Nihon hososyuppan kyokai, 1970, p. 12; Мещеряков A.H. Герои, творцы и хранители японской старины. М.: Наука, 1988, с. 9.
15 Название местности на юге Кюсю - две провинции Кума и Со. См.: Нихонсёки (Анналы Японии). Т. 1. Свитки 1-ХVI. СПб.: Гиперион,
1997, с. 447.
16 Там же, с. 239-240.
17
Kikuchi Isao. Early Ainu Contacts with Japanese // Ainu: Spirit of Northern People. P. 74-76. Emori Susumu. Op. cit., p. 62.
19
Kikuchi Isao. Op. cit., p. 74-76.
20 Ibid.
21
Emori Susumu. Op. cit., p. 23.
22
Kikuchi Sansai (Hikoichi). Ezo to ainu. Tokyo, Hihyosya, 1995, p. 216-218.
23
Emori Susumu. Op. cit., p. 23.
24
Представитель клана Андо из Цугару (из японо-айнскош рода Фудзивара-Абэ), получивший в период Камакура право управлять северными
эдзосцами. (Emori Susumu. Op. cit., p. 62-63).
25 •
Emori Susumu. Op. cit., p. 62-63, 66-67.
26 Siddle, Richard. Race, Resistance and the Ainu of Japan. London and New York, Sheffield Centre for Japanese Studies / Routledge Series,
1996, p. 27-28.
27
Bachelor John. Ainu life and lore. Echoes of a
departing race. Kyobunkwan, Tokyo, 1927, p. 23.
28
Tanaka, Sakurako (Sherry). The Ainu of Tsugaru. The Indigenous history and shamanism of Northern Japan. M.A. University of British Colombia, 1993 / B.A. University of Toronto, 1990. Thesis
PhD. April, 2000, p. 95-96.
29
Адами P. Заметки о первобытном обществе у айнов. Перевод с английского // Краеведческий бюллетень, Южно-Сахалинск, 1991, № 3, с. 132— 133.
30
Адами Р. Указ. соч. С. 134.
31
Табата X. Современное положение изучения истории севера Японии. // Краеведческий бюллетень, Южно-Сахалинск, 1993, № 4, с. 84. Там же, с. 85.
33
Там же.
34
Batchelor, John. An Ainu-English-Japanese
Dictionary. Part 1. Tokyo, Kyobunkan, 1926, p. 11.
35
Kojima Kyoko. Op. cit., p. 1.
36 Sasaki Toshikazu. Ainu-e: A Historical Review // Ainu: Spirit of Nothern People, p. 79-85.
37
Kimusupo Shiraoi. Op. cit., p. 17-20.
38
Адами P. Указ. соч., с. 128; Невский A.H. Айнский фольклор. М., Наука, 1972.
39
Адами Р. Указ. соч., с. 130-131.
40
ТабатаХ. Указ. соч., с. 84.
41
Арутюнов С.А. Об айнских компонентах в формировании японской народности и ее культуры // Советская этнография, 1957, № 2; Таксами Ч.М., Косарев В.Д.. Кто вы, айны? Очерк истории и культуры. М.: Мысль, 1990; Арутюнов С. А., Щебеньков В.Г. Древнейший народ Японии. Судьбы племени айнов. М.: Наука, 1992; Спеваковский А.Б. Духи, оборотни, демоны и божества айнов. Религиозные воззрения в традиционном айнском обществе. М., Наука, 1988; Он же. Айны: проблемы истории и традиции этноса. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических
наук. С.-Петербург, 1992.
42
Позднеев Д. Материалы по истории Северной Японии и ея отношений к материку Азии и России. В 2-х томах. Иокогама, Типография
Ж. Глюк, Ямасита, 1909.
43
Etter Carl. Ainu folklore. Traditions and culture of the vanishing aborigines of Japan. Chicago,
Wilcox and Follett со. 1949. p. 121.
44
Ainu no hanran. Takeda Nobuhiro. Shirayama Tomomasa. Tokyo, Jinbutsu oraisya, 1967; Oku-yama Ryo. Ainu suibosi. Sapporo, Miyama syobo, 1979; Sakurai Kiyohiko. Ainu hisi. Tokyo, Ka-dokawa shyoten, 1967.
45 Takakura Shinichiro. The Ainu of Northern Japan. A Study in Conquest and Acculturation. Trans. and annotat. by John A. Harrisin. Transactions of the American Philosophical Society. Philadelphia, April, 1960; Ainu minzoku no bunka to rekishi o saiko sura. Obihiro shyakunen kinenkan Ainu bunka simpoziumu. Obihiro syakunenkan, 1998. Пересмотр культуры и истории айнского народа; Sasaki Toshikazu. Ainu bunka saihatsuken. Tokyo kokuritsu hakubutsukan. Взгляд на возрождение айнской культуры.
Emori Susumu. Op. cit.
47
Sizunai Simposium, 1991, 30 March, p. 25.
48
37 hon no inau. Nemuro symposium «Kun-ashir-Menashi no tatakai». Kansei ainu no hjki 2000 nen. Sapporo, Hokkaido syuppan kiga senta, 1990,
p. 47-48, 67.
49
Sizunai Simposium «Shyakusyain 321» sy-
uroku.
50 ПозднеевД. Указ. соч., с. 60.
51
Tabata Hiroshi. Kunashiri-Mtnashi no tata-
kai.37 hon no inau // Nemuro symposium «Kun-
ashir-Menashi no tatakai» Kansei ainu no hjki 2000
nen. Sapporo, Hokkaido syuppan kiga senta, 1990,
p. 47.
^2
Tabata Hiroshi. Matsumae chyosi. Kinseiki Matsumae-han no keizai // Menashi, Hokkaido kyoiku daigaku. Vol. 2. Iwamizawa bunko, 1984; Basyo ukeoisei to ainu. Sapporo simposiumu «Kita kara no Nippon shi. Kinsei Ezoti shi no kotiku о mezashite». Sapporo, Hokkaido syuppankiga senta,
1998.
53
Siddle, Richard. Op. cit.; Walker, Brett L. The Conquest of Ainu Lands. Ecology and Culture in Japanese Expansion, 1590-1800. University of California Press, Berkeley, Los Angeles, London, 2001.
54
Рудановский H. Айнский словарь // Краеведческий бюллетень, Южно-Сахалинск, № 4, 1991; Пшсудский Б. Некоторые сведения об отдельных айнских стойбищах на о. Сахалине (не ранее 1907 г.) // Исторические чтения. Труды Государственного архива Сахалинской области. № 1. Южно-Сахалинск, 1995.
53 Сноу Г. Записки о Курильских островах. Перевод с английского. // Краеведческий бюллетень, Южно-Сахалинск, 1992, 1, с. 102-103.
56 Стефан Д. Курильские острова. Русско-японский рубеж на Тихом океане // Краеведческий бюллетень, Южно-Сахалинск, 1990, К» 3, с. 105.
57
Стефан Д. Указ. соч., с. 105.
58
Акидзуки Т. Японцы и айны на Сахалине. По русским источникам середины XIX века. // Краеведческий бюллетень, Южно-Сахалинск, 1993, № 1, с. 99.
59
Стефан Д. Указ соч., с. 101.
60 Сноу Г Д. Заметки о Курильских островах.
- Лондон, 1897; Он же. В запретных морях. Лондон, 1910.
61 Teruki Tsunemoto. The Ainu Shimpo: A New Beginning, p. 366.
62 Kikkawa Hitoshi. Landrights of Ainu People in Japan // Shakaikagaku-kenkyu. Vol. 19, September 1998, № 1, p. 166-176. Edited by the Institute of Social Science Research of Chukyo University, Nagoya, Japan.
'Х2<§|Р>£У'
