CC BY
19
РЕЦЕНЗИИ. ОТЗЫВЫ
Источник современного права — просвещенный разум государственно-организованного народа
(рецензия на монографию: Бринчук М. М. Законы природы и общества: в 2 ч. М., 2015. 952 с.)
В 2015 г. издательством «Юрлитин-форм» опубликована монография авторитетного специалиста по экологическому праву профессора М. М. Брин-чука под броским названием «Законы природы и общества». Уже в аннотации к первой части книги автор задает очень высокую планку для своего исследования: «Законы природы и принятые с их учетом законы общества рассматриваются как основа поступательного и устойчивого духовного и материального развития человечества. Законы природы исследованы на основе знаний о ней, накопленных в философии, в том числе античной и восточной, христианской(православной) теологии, науке... Формирование нового мировоззрения и правопонимания, учет духовных и материальных законов природы в законах общества и повседневном поведении человека, чему в работе уделено большое внимание, — императив и главное средство преодоления цивилизационного кризиса и спасения человека»1.
Монография объемом более 900 страниц посвящена раскрытию и обоснованию сути сформулированных в аннотации тезисов. Работа написана доступным языком, с подчеркнуто большой любовью к природе и огромной заботой об усилении ее охраны. М. М. Бринчук считает, что в условиях обострения экологического кризиса необходимо формировать новое мировоззрение и соответствующее ему правопонимание. Все это, по мнению автора, можно сделать, основываясь
1 Бринчук М. М. Законы природы и общества: в 2 ч. Ч. 1. М., 2015. С. 2.
на синтезе знаний о природе и обществе. Этой теме он посвятил специальную главу2.
Основная задача настоящй статьи — обратить внимание на некоторые дискуссионные теоретические мысли, на которые наводит содержание рассматриваемой монографии.
Внимательного читателя прежде всего заинтересует вопрос, о каких законах природы идет речь и как их следует учитывать в законах общества. Уже в предисловии первой части монографии М. М. Бринчук отмечает, что основным законом природы является абсолютная зависимость всего живого на Земле, включая человека, от Все-ленной3. Остальные законы природы, в подаче автора, также носят не общественный, а технический (в основном, физический) характер4. В связи с этим как раз и возникают такие теоретические вопросы, на которые убедительных ответов в монографии просто нет.
В частности, возникает вопрос о том, не распространяет ли М. М. Бринчук стереотип понимания чисто земного, обществоведческого понятия «закон» на все явления Вселенной? Ведь данное понятие, если можно так говорить, «изобретено» земными людьми для регулирования их собственных волевых отношений. Юридический закон — это чисто юридическое понятие, и насколько корректно распространять его
2 См.: Бринчук М. М. Указ. соч. Ч. 1. С. 330 и след.
3 Там же. С. 4. Об этом законе природы М. М. Бринчук более развернуто пишет во втором параграфе главы первой (с. 26—35).
4 Там же. Ч. 2. С. 380.
смысл на объективные природные явления? Если согласиться с мнением автора, то природные явления нужно признать стороной каких-то взаимоотношений и наделять их сознанием. М. М. Бринчук, по сути, именно так и делает. Параграфы 1.3—1.5 первой главы монографии полностью посвящены эзотерическим учениям, а в завершающей части М. М. Бринчук пишет: «В настоящем исследовании о природе и ее законах автор исходит из веры в Бога, основываясь на знаниях о Нем как Создателе Вселенной и ее Законодателе»5. Профессор, исходя именно из таких своих выводов, в аннотации к монографии считает необходимым формировать новое мировоззрение. Однако вряд ли такое основание приемлемо по отношению к юридическим законам. Юриспруденция — все-таки светская наука, и ни в одной стране современного мира эзотерический, божественный подход к ней не практикуется.
М. М. Бринчук выделил специальную главу под названием «Законы природы, их виды, сущность и роль»6. Однако внутри этой главы нет параграфа, посвященного видам законов природы и их анализу. Как же тогда можно узнать о механизме учета законов природы законами общества, если этот механизм не раскрыт, и не раскрыты даже конкретные формы взаимодействия законов природы и общества?
Приступая к осмыслению особенности законов природы, автор ссылается на труды многочисленных представителей естественных, философских наук, а также на работы теологов. Пишет о сложностях в понимании законов природы, об их объективности и даже непознаваемости, но опять-таки забывая о том, к чему конкретно они сводятся, на какие земные общественные отношения эти законы природы должны влиять и как они должны учитываться в законах общества. На помощь себе он привлекает физика А. Эйнштейна, на представлениях ко-
5 Бринчук М. М. Указ. соч. Ч. 1. С. 56.
6 Там же. С. 192—225.
торого о законах природы и роли Бога как раз и основана вся концепция М. М. Бринчука: «Как ученый, Эйнштейн видел, осознавал и подчеркивал таинственную, мистическую особенность этих законов». Далее автор приводит следующие утверждения А. Эйнштейна: «Всякий, кто серьезно занимается наукой, приходит к сознанию того, что в законах природы проявляется Дух, который намного выше человеческого, — Дух, перед лицом которого мы с ограниченными силами должны ощущать собственную немощь. В этом смысле научные поиски приводят к религиозному чувству особого рода, которое действительно во многом отличается от религиозности более наивной»7. Затем почти все положения монографии изложены с опорой на труды физиков, теологов. Более того, в самой большой, седьмой главе «Квантовая физика ведет к Богу» монографии (около 200 страниц) М. М. Бринчук еще больше углубляется в сложные физические, теологические дебри.
Следует также отметить, что автор, взявшись за выяснение законов природы и их влияния на законы общества, мало обращает внимания на труды представителей политической философии начиная с периода Нового времени. Создается даже такое впечатление, что М. М. Бринчук не признает исторические периоды жизнедеятельности человеческого мира. Для него как будто вовсе не было периода перехода от Средневековья к Новому времени. Правда, когда автор обращается к работе «Опыты о законах природы» английского философа Нового времени Дж. Локка, хорошо известного автору настоящей рецензии своим учением, подумалось, что вот сейчас М. М. Бринчук наконец-то обратится к действительному понятию и сущности законов природы. Однако, к сожалению, автор, как показалось, не совсем правильно понял суть рассуждений философа о подлинном взаимодействии зако-
7 Бринчук М. М. Указ. соч. Ч. 1. С. 192.
нов природы и общества. Более того, М. М. Бринчук пытается и Дж. Лок-ка использовать для подтверждения своих представлений о законах природы. В частности, он приводит довольно длинную цитату из названной работы Дж. Локка: «Обязательство, налагаемое законом природы, во все времена, во всем мире сохраняет свою силу во всей неприкосновенности и цельности... нельзя сказать, что некоторые люди настолько свободны от рождения, что даже не подвластны этому закону. Ведь это не частный и установленный людьми закон, имеющий в виду данные обстоятельства и непосредственную выгоду, но неизменное и вечное моральное правило, установленное самим разумом, а поэтому прочно коренящиеся в основах человеческой природы; нужно сначала изменить человеческую природу, для того, чтобы мог быть изменен или отменен этот закон, ибо между ними существует взаимосвязь, и то, что соответствует разумной природе, в той мере, в какой она остается разумной, необходимо должно оставаться таковым вечно, и неизменный разум будет повсюду диктовать одни и те же моральные правила».
Где же тут место для законов Вселенной и физики или тех явлений, с которыми имеет дело квантовая теория? Здесь речь идет об объективно складывающихся моральных правилах, об отношениях между людьми, естественно вытекающих из природы человека и формирующихся в качестве норм, регламентирующих жизнедеятельность людей в обществе. Более того, в этой же работе (М. М. Брин-чук эти места вообще не цитирует) Дж. Локк пишет: «А как оценивать нам представления людей о справедливости, об этом главном законе природы, на котором зиждется всякое сообще-ство?»8. Если для Дж. Локка главным законом природы является справедливость, то для М. М. Бринчука — духовность Вселенной, а фундамен-
8 Локк Дж. Сочинения: в 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 31.
тальным законом природы — сохранение энергии духовной9. Конечно, и М. М. Бринчук пишет о справедливости, но о Великой космической справедливости. Дж. Локк, в свою очередь, к числу законов природы относит «почтение к родителям», «целомудрие», закон самосохранения и т. д. Но на все эти утверждения М. М. Бринчук не обращает внимания. Но если бы автор обратился к широко известному и главному труду философа, а именно к «Двум трактатам о правлении», то ему удалось бы уяснить локковское понимание законов природы. В частности, здесь Дж. Локк пишет: «Поскольку не существует ни закона природы, ни закона, установленного богом, которые определяли бы, кто является подлинным наследником во всех могущих возникнуть случаях, постольку правопреемственность и, следовательно, право на власть не могли бы быть точно определены»10. Таким образом, представления о законах природы Дж. Локка и М. М. Бринчука существенно отличаются. Но М. М. Бринчук этого не замечает. Не упоминает автор Дж. Локка даже там, где в параграфе «Общая теория права о происхождении естественных прав» он цитирует Т. Джеферсона, автора Декларации независимости США, написанной в соответствии с учением Дж. Локка11.
Действительно, когда Дж. Локк говорит о законах природы, он имеет в виду законы, исходящие от природы человека. Местами философ именует их естественными правами человека, которые складываются в обществах людей и которые государство обязано не только признавать, но и обеспечивать. Рассуждая именно таким путем, Дж. Локк выходит на такие основные естественные права человека, как право на жизнь, право на свободу и на собственность. Те государства, которые возникли без согласия народа на осуществление своих функций и не обеспечивают естественные пра-
9 См.: Бринчук М. М. Указ. соч. Ч. 2. С. 380.
10 Локк Дж. Указ. соч. С. 262.
11 См.: Бринчук М. М. Указ. соч. Ч. 2. С. 158.
ва человека на жизнь, свободу и собственность, он называет нелегитимными. Для подчеркивания того, что естественные права человека не дарованы людям государствами, Дж. Локк как раз и называет их законами природы.
Профессор М. М. Бринчук для обоснования своих представлений о сущности законов природы обращается и к другому философу Нового времени — Ш. Монтескьё, который, как известно, является одним из ярких последователей учения Дж. Локка. Однако, обращаясь к его работе «О духе законов», автор, опять же не обратил внимания на то, что Ш. Монте-скьё, как и Дж. Локк, ведет речь о законах, исходящих от природы человека. Сам М. М. Бринчук, обращаясь к трудам Ш. Монтескьё, пишет: «Законы природы (естественные законы) применительно к человеку трактуются Монтескьё как законы, которые "вытекают единственно из нашего существа". К естественным законам, по которым жил в естественном (дооб-щественном) состоянии, он относит следующие свойства человеческой природы: стремление к миру, к добыванию себе пищи, к отношениям с людьми на основе взаимной просьбы, желание жить в обществе»12. Ш. Мон-тескьё действительно под законами природы понимает не какие-то всеобщие законы Вселенной, не физические, биологические, химические явления, а именно те законы, которые вытекают из природы человека, непосредственно связаны с самим человеком. Слова философа о том, что в естественном состоянии «люди стремились к миру, к отношениям с людьми на основе взаимной просьбы, желание жить в обществе» прямо свидетельствуют об их присутствии именно в обществе. В целом все эти мысли, как Дж. Локка, так и Ш. Монтескьё, о законах природы были сформулированы для того, чтобы определить природу и характер догосударственного периода жизнедеятельности людей. В свою очередь, такая мысль позволи-
12 Бринчук М. М. Указ. соч. Ч. 1. С. 208.
ла этим философам сформулировать вывод о том, что законное правление (государство) появляется с согласия людей для защиты естественных прав и свобод этих же людей. Наличие периода перехода людей от естественного состояния к гражданскому (государственному) состоянию им был нужен не для обоснования исключительной важности природы и необходимости ее надлежащей охраны, а для того, чтобы доказать легитимность или нелегитимность действующих в мире различных государств.
Именно в этом качестве учение Дж. Локка с наступлением Нового времени использовалось и продолжает использоваться во всем цивилизованном мире. Там, где естественные права и свободы людей соблюдаются как в деятельности государства, так и в процессе формирования позитивных законов, там все благополучно и с проблемами организации охраны природы. К сожалению, М. М. Бринчук, как уже отмечалось, не разделяет периоды организации жизни людей до Нового времени и после него. Свои «глубокие» рассуждения, в том числе в области правовой охраны природы, он в большей степени обосновывает ссылками на многочисленных авторов античного времени. При этом не учитывает, что понятие «право на благоприятную окружающую среду», по нашему мнению, не является естественным правом человека, как пытается доказать профессор. Оно появилось тогда, когда люди благодаря собственному опыту дошли до понимания того, что естественная природа — это основной источник их благосостояния и, если они своими действиями причиняют ей вред, тем самым сами же могут лишиться своего благополучия. По этим основаниям мы не можем согласиться с тем, когда М. М. Бринчук противопоставляет антропоцентрический подход экоцентрическому. В сфере организации правовой охраны природы он возвышает последний13. Здесь он даже выделил специальный пара-
13 См.: Бринчук М. М. Указ. соч. Ч. 2.
С. 4—11.
граф, назвав его «Негативные последствия антропоцентризма», не задумываясь над тем, что если не будет организована благополучная жизнь самих людей, то природу некому и нечему будет охранять.
В отношении проблемы формирования нового правопонимания М. М. Бринчук отмечает, что понимание права в отечественной юридической науке в настоящее время пребывает в определенном кризисе14. Однако, по нашему мнению, кризис в праве и в его понимании возник не в связи с предполагаемыми М. М. Брин-чуком представлениями, а по другим основаниям. Отечественная теоретическая правовая наука, развиваясь в течение долгого времени в соответствии с гегелевской философией права, к настоящему времени пришла к такому парадоксальному положению, когда многонациональный народ России признан единственным источником власти (ст. 3 Конституции РФ), однако его воля не наделена статусом основного источника права. Источником права, как учит отечественная теория государства и права, является государство со своими законами, включая конституцию. О том, что такое положение не согласовывается с положением о народе как о единственном носителе суверенитета и источника власти, у нас даже не принято рассуждать.
В частности, теория государства и права как наука на протяжении всей своей истории существования не обращалась и до сих пор не обращается к проблеме общественного договора и не рассматривает его в качестве политической формы выражения согласия государственно-организованного народа по поводу пределов деятельности государственной власти. Тема общественного договора в нашей теоретической правовой науке упоминается лишь в связи с происхождением государства, да и то в гегелевском крити-
14 Подробнее см.: Власенко Н. А. Разумность и определенность в правовом регулировании: монография. М., 2015. С. 17—38.
ческом духе. Между тем общественный договор в современном цивилизованном мире — это оформленная воля государственно-организованного народа и, начиная с Конституции США 1787 г., представляет собой основное содержание современных конституций. Ведь конституция в современном мире рассматривается именно в качестве конституции общества, а не государства. Это положение официально было оформлено еще в Декларации прав человека и гражданина 1789 г.: «Любое общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции» (ст. 16). Отсюда и учение о конституционализме в цивилизованных странах сводится к концепции ограничения государственной власти конституцией. У нас же, рассматривая конституцию в духе ее гегелевской трактовки, под конституционализмом понимают «теорию и практику организации государственной и общественной жизни в соответствии с конститу-цией»15, а под конституцией — основной закон государства16.
Если попытаться ответить на вопрос о том, почему получилось так, что основные общественно-политические институты мы понимаем не так, как в развитых западных странах, то здесь трудно не обратиться к истории западной государственности, откуда и к нам пришли теоретические представления о государстве и праве вообще. По нашему мнению, проблема научного осмысления государственно-правовых институтов в нашей стране упирается в неправильное понимание института гражданского общества. У нас гражданское общество понимается опять-таки в соответствии с учением Г. Гегеля. Между тем в современных развитых странах гражданское общество понимается иначе. Там именно гражданское общество рассматривается как основной институт все-
15 Российская юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 1340.
16 См.: Большой энциклопедический словарь. М., 1998. С. 565.
го общества, имеющий непосредственное отношение к определению природы права и государства.
Как показывают результаты многолетних исследований, понимание современного гражданского общества уходит к исторически сложившимся различиям между англосаксонской и романо-германской моделями понимания права и государства. В частности, в историческом плане можно говорить о восприятии на практике западных стран понимания гражданского общества в варианте учения Дж. Локка и об использовании его в варианте гегелевской трактовки.
В практическом плане учение Дж. Локка о гражданском обществе заложило новую англо-американскую модель государственности, а Г. Гегель, в свою очередь, дополнил ее романо-гер-манскую модель. Учение Дж. Локка, основанное на событиях Англии XVII в., нашло реализацию в Великобритании, Соединенных Штатах Америки и в некоторых других странах, которые стали называться странами англо-американской модели государственности. Многие страны, в том числе Россия, по разным причинам оставались в рамках романо-германской модели государственности. Главное отличие между этими моделями государственности как раз и заключается в понимании государства и права. В англосаксонской (позднее — англо-американской) системе гражданское общество является источником власти и одновременно права. В романо-германской модели гражданское общество рассматривается производным от государства общественным явлением.
Такие различия по поводу роли и места гражданского общества по отношению к государству продолжались вплоть до середины XX в., точнее, до принятия Организацией Объединенных Наций Всеобщей декларации прав человека в 1948 г. Известно, что Декларация подняла права и свободы человека на уровень высшей ценности, т. е. выше государства. В соответствии с этим документом государства были обязаны признать пра-
ва и свободы человека высшей ценностью и обеспечивать их всестороннее соблюдение. Цивилизованные государства так и сделали и, по сути, интегрировались с англо-американской моделью государственности. Но и в этих условиях ряд государств, в том числе Советский Союз, который воздержался при голосовании за Декларацию, а сегодня и постсоветская Российская Федерация, остались в рамках романо-германской модели понимания соотношения гражданского общества и государства. Правда, в Конституции РФ 1993 г. права и свободы человека декларированы высшей ценностью, народ признан единственным источником власти, но это положение никак не отразилось на статусе гражданского общества. Гражданское общество в современной России остается институтом в гегелевском понимании, т. е. производным от государства общественным явлением17.
Понятие «гражданское общество» — продукт человеческого разума Нового времени. Только просвещенный ценностями Нового времени разум народа может претендовать на статус источника власти, а его воля — на статус права. Да и понятия «общественный договор», «конституционализм», «конституция» тесно связаны с понятиями «гражданское общество», «правовое государство». Современный развитый (разумный) мир организовывает свою общественную жизнь, опираясь на идеи гражданского общества и правового государства. Подобный процесс получил широкое развитие после распада социалистического лагеря. Особенно отчетливо эти тенденции проявились в связи с организационными мероприятиями по созданию Европейского Союза в 1992 г. В Союз вошли многие бывшие социалистические страны, и в соответствии с договором о создании этой организации, в Уставе которой статус правового госу-
17 Подробное наше обоснование природы гражданского общества см.: Гражданское общество и правовое государство: проблемы понимания и соотношения. М., 2015.
дарства предъявляется каждому члену Евросоюза, они стали правовыми государствами.
Позиции правового государства проникали не только в те государства, которые были непосредственно связаны с бывшим СССР, распавшимся в начале 1990-х гг. Группа государств под влиянием правовых основ современного международного развития, самосовершенствуясь, также приобрела модель правового государства. К их числу можно отнести Бразилию, Венесуэлу, Южно-Африканскую Республику, Турцию и т. д. В последние годы довольно серьезно взялись за строительство правового государства в Мадагаскаре. Тем же путем идут Мозамбик и многие другие страны Африки. Своеобразное правовое государство собирается сформировать Китай: в 2004 г. в Конституции объявлено, что Китай будет развиваться в сторону социалистического правового государства.
Поскольку правовое государство возникает лишь там, где формирова-
лось гражданское общество, все это свидетельствует о расширении в мире англо-американской модели трактовки государства и права. Однако отечественная теоретическая правовая наука все еще недостаточно учитывает эти положения, а о сущности англоамериканской модели государственности предпочитает молчать. В связи с этим возникает вопрос: не пора ли и нам переосмыслить всю отечественную юридическую науку на основе понимания государственно-организованного народа единственным источником права. Только народ, ставший подлинным источником власти и права, может под свою гарантию взять ответственность за разумность политики государственной власти как в области обеспечения собственного благополучия, так и в сфере охраны естественной природной среды.
Ф. М. РАЯНОВ, доктор юридических наук, профессор Башкирского государственного университета
