CC BY
139
Yavon Snezhana Vladimirovna RESEARCH STUDY ...
economic sceinces
УДК 332.156: 316.42
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ПРАКТИКИ ГОРОДСКОГО ПРОСТРАНСТВА
© 2018
Явон Снежана Владимировна, доктор социологических наук, доцент, профессор кафедры «Социально-культурная деятельность» Поволжский государственный университет сервиса (445677, Россия, Тольятти, ул. Гагарина, 4, е-mail: yawo2006.yavon @yandex.ru)
Аннотация. В статье рассматриваются две взаимодополняющие исследовательские формы урбанистических исследований: город как эмпирический референт для анализа и как физическая площадка, где исследования проводятся. Познавательные практики городского пространства включают необходимость ситуативного и локального изучения всех социальных процессов и фактов в конкретном времени и пространстве и номотетическую модель исследования метаболизма городских процессов с помощью общих и абстрактных схем. Номотетическая модель объясняет социальную жизнь с точки зрения географического и материального окружения. Исследование как процесс производства знания всегда является интервенцией в мир, следовательно, знание расширяется до активности и вовлечения социальных ученых в процесс создания политики. Они должны формировать саму познаваемую ими реальность. Стиль исследовательской практики должен быть более открыт разнообразию возможностей и опыту. Исследование урбанистических феноменов базируется на метафорах: «техноприрода», «гибридное/киборговое» пространство, метаболизм, циркуляция, «космополитика». Смешение материальных и символических вещей создает особый социоэнвайронменталистский механизм, который превращает город из многих составных частей, сетевых техноструктур в разнородное, конфликтное и внутренне разрушающее целое. Возникают города-палимпсесты с глубинно перемешанными пластами локальных, национальных и глобальных, социоэкологических и технопри-родных особенностей. Важно найти путь к социоэкологической устойчивости города, ориентируясь на демократически контролируемые и организационные преобразования системы общество - природа.
Ключевые слова: городское пространство, «полевые» исследования, «социальная лаборатория», гиперреальность, номотетическая модель исследования, техноприрода, урбанистическо-экологическое многообразие, экология города.
RESEARCH STUDY OF URBAN SPACE
© 2018
Yavon Snezhana Vladimirovna, Doctor of Sociological sciences, Associate Professor of the Department «Social and cultural activities» Volga Region State University of Service (445677, Russia, Togliatti, street Gagarina, 4, e-mail: yawo2006.yavon @yandex.ru)
Abstract. This article discusses two complementary forms of urban studies research: the city as an empirical referent for the analysis and as a physical platform where research is conducted. Educational practices of urban space include the need for situational and local study of social processes and the facts in a particular time and space, and nomothetic model of urban processes of metabolism studies pomochyu general and abstract patterns. Nomothetic model explains social life in terms of geographical and physical environment. Research as knowledge production process is always an intervention in the world, therefore, knowledge is extended to the activity and the involvement of social scientists in the policy creation process. They should form the very realnost knowable by them. Style research practices should be more open to a variety of opportunities and experiences. The study of urban phenomena is based on metaphors: "tehnopriroda", "hybrid/kiborgovoe" space, metabolism, circulation, "kosmopolitika". The mixing of the material and creates special things simvolicheskih sot-sioenvayronmentalistsky mechanism that transforms a city of many components, network technostructure in diverse, conflicting and internally destructive entity. There are city-palimpsests blended with deep layers of local, national and global, socio-ecological and technogene features. It is important to find a way to socio-ecological sustainability of the city, focusing on democratically controlled and conversion system organizatsionnye society - nature.
Keywords: urban space, "field" research, "social laboratory" hyperreality, nomothetic model studies tehnopriroda, urban and environmental diversity, ecology city.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами.
Как понятие, урбанизация обозначает процесс возникновения новых типов поселения - городов, а также характеризует рост их роли и влияния на всю поселенческую структуру населения. Урбанизация - новая форма пространственно-структурной организации жизни, конкретно-исторический этап развития общества, характеризующийся интенсивным формированием городов, как особого типа поселений, с большим количеством населения сосредоточенным на относительно небольшом пространстве. Урбанизация сопровождается расширением деятельности городских жителей, отделяющихся от старой аграрной экономической и социальной основы, приобретая глобальный характер. Эта городская поселенческая структура опирается на индустриальную основу, ее социально-экономические, политические, идеологические, психологические взаимосвязи и взаимовлияния, и создающая новую социально-экономическую организацию общества. Помимо культурного разнообразия социальных групп, населяющих город, существуют и проблемы разнообразия других форм и компонентов городской жизни, выходящих за пределы сферы «человеческого» существования - технические, технологические и биологические компоненты. В новой
социальной реальности возникает существенная потребность в понимании комплексных процессов города, взаимоотношений природа - общество, политизации проектов преобразования города и урбанизации природы.
Проблема урбанизации ставится и изучается широким спектром наук: историей, географией, экономическими науками, социологией, философией, психологией. Каждая из наук привносит свои принципы и методы работы, усложняя исследовательский процесс и порождая методологический плюрализм. Один из интересных подходов к изучению городской среды был предложен социальными экологами.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы.
Урбанистические исследования за последнее столетие были объектом оживленного интереса стороны представителей различных социально-научных дисциплин. В 20-30-е годы XX в. значительный инновационный в методологическом отношении вклад в исследование феноменов урбанизма был внесен представителями Чикагской школы. Многие исследователи отмечали близость методов Чикагской школы к методам антропологии (Ф. Боас), этнографии и биологии и называли ее
экономические науки
Явон Снежана Владимировна ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ...
представителен «городскими экологами», подразумевая близость их методов к биологическим методикам полевых наблюдений.
Критическую постмодернистскую перспективу предлагает современная социологическая школа в Лос-Анджелесе. Развернутые ею урбанистические исследования уже не ищут гарантий в объективности полевых методов и не отстаивают эпистемические и политические преимущества лабораторных экспериментов. В то время как Чикагская школа основывает достоверное обобщения на «силе» этнографических наблюдений или экспериментальных разграничений, доступных только ученым, социологи из Лос-Анджелеса обеспечивают доверие к своим выводам и текстам признанием собственной теоретической «слабости», предлагая видение города как безрангового многообразия историй, где диверги-рующие истины могут быть выявлены каждым (единого доминирующего нарратива нет).
Разнообразие урбанистических форм и связанных с ними социально-познавательных и управленческих практик стало предметом исследовательского внимания многих ученых второй половины XX в., размышляющих о проблемах в городской политике. Этой теме посвящена статья «Смерть города». Ее автор Зен Л. Миллер рассматривает эволюцию принципов управления развитием американских городов под влиянием смены представлений о роли социальных групп в жизни города.
Разнообразные экологические и «зеленые» социальные движения с успехом выступали на политической сцене XX в. - ведущие теоретики энвайронментализма Бруно Латур и экоскептик Борг Ломбард, Дэмиан Уайт и Крис Уилберт. Центр интереса в этих дискуссиях перемещается в сферу социоэкологически-технологических изменений, обсуждения техно-природных форм жизни, хотя в то же время продолжается обсуждение таких традиционных проблем как защита дикой природы и консервация ландшафтов, последствия нанотехнологий, биотехнологий, глобальное потепление, проблемы биоразнообразия, водные ресурсы.
В своих статьях Эрик Свингедув, Стив Хинчлифф и Сара Уотмор (Оксфордский университет, Великобритания) переосмысляют представление о городе как о социоэколо-гическо-технологическом артефакте и поле социоэкологи-ческой борьбы: рассматриваются проблемы «киборгового урбанизма», социоэкологии города и его связи с техносферой.
Неопределенные и недифференцированные «разговоры о кризисе» и «риторика риска» не способствуют выработке комплексной политики в отношении современных социоэкологико-технологических изменений. Необходимо двигаться в направлении поиска новой парадигмы научной городской экологии.
Формирование целей статьи (постановка задания).
Цель анализа состоит в рассмотрении методологических аспектов исследования феноменов урбанизма.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов.
Город является идеальным местом для проведения полевых исследований, для изучения форм и процессов городской жизни. Как лаборатория он предстает в качестве контролируемой городской среды и в эпистемологическом отношении - особое «место для поиска истины».
Работа в лаборатории дает возможность ученым получить полный контроль над объектами анализа, которые тщательно отбираются, очищаются, подвергаются манипуляциям и т. д. Лаборатория свободна от вмешательства извне. Механизированные процедуры наблюдения, вмешательства в процессы и контроля над ним создают дистанцию между исследователем и исследуемым объектом, порождая механический тип объективности.
Полевые наблюдения позволяют исследователям изучать реальность перед тем, как она станет объектом ис-
кусственного лабораторного вмешательства. Различные «полевые площадки» становятся уникальными окнами в окружающий мир, через которые можно обнаружить нечто, что нельзя изучить или воспроизвести в лаборатории. В таких случаях «пребывание в определенном конкретном месте» имеет существенное значение для осуществления наблюдения и выявления интересующих ученого фактов. Таким образом, в «полевых» исследованиях неизбежный недостаток контроля становится для исследователя своеобразным эпистемологическим преимуществом.
Однако эпистемологические риски полевой работы в науке, такие как недостаток контроля и невозможность обобщений, приводят некоторых ученых к заключению, что «поле» должно быть частично преобразовано в лабораторию, например, биологическая станция для «полевых» исследований становится мобильной лабораторией, а агрокультурная экспериментальная станция может использоваться для соединения «полевых» и лабораторных методов.
В целом эти две исследовательские формы являются взаимодополняющими в плане обеспечения достоверности научного знания, что, безусловно, относится и к урбанистическим исследованиям, когда исследователи рассматривают город и как эмпирический референт для анализа, и как физическую площадку, где исследования проводятся.
Методология исследований социальных феноменов включает необходимость ситуативного и локального изучения всех социальных процессов и фактов в конкретном времени и пространстве и номотетическую модель исследования метаболизма городских процессов с помощью общих и абстрактных схем. Будучи одновременно экологической и эволюционистской, эта модель объясняет социальную жизнь с точки зрения географического и материального окружения.
Социологическое изучение города включает три эвристических аспекта.
Во-первых, город как объект исследовательского объекта обладает двойным онтологическим статусом. Как «полевая площадка» город - естественная данность, реальность, которую можно непосредственно наблюдать и описывать. В то же время город - «социальная лаборатория». Городскую жизнь нельзя изучать фрагментарно, даже если речь идет об искусственной реконструкции в научных целях. Следует учитывать целостный контекст, который соединяет в единое целое множество процессов по типу движущейся реальности кинематографа.
Утверждение о том, что социолог должен только наблюдать и давать отчеты о своих наблюдениях, так как всякое более или менее агрессивное вмешательство в социальную реальность ее изменяет, сочетается с использованием определенных лабораторных методов вмешательства, манипуляции и контроля. Город в этом случае является искусственно созданным объектом исследования, пригодным для измерения, проведения экспериментов и вычислений, как будто бы он оказывается под микроскопом. Этот лабораторный уровень скрыт от поверхностного непосредственного взгляда. Но лабораторный «образец», выделенный из целостной комплексности города, всегда большего, чем сумма расчлененных для удобства обозрения его частей, одновременно показывает эпистемологическое преимущество и другого - «полевого» - подхода. Такое бинарное соотношение двух позиций для исследования называется «принципом челнока»: каждая из них неизбежно перенаправляет к своей противоположности, что повторяется снова и снова.
Город является не только лабораторией, но и «клиникой», где социальный инженер может заниматься диагностикой и прогнозом городских «болезней».
Во-вторых, исследовательская площадка должна выбираться «полевыми» исследователями исходя из актуальных научных потребностей. Они обосновывают свой
Yavon Snezhana Vladimirovna economic
RESEARCH STUDY ... sceinces
выбор особого места проникновения в социальную реальность вескими причинами.
Модель городской среды включает карту концентрических зон его различных территорий, на которой отражается естественная топография города, связь различных особых социальных миров и культурных зон с их собственными традициями, кодами жизни, обычаями и манерами, социальными функциями и особенностями. На основе обобщенной модели типичного города разрабатываются дальнейшие классификации различных типов городов и социальных процессов, форм и принципов организации городской жизни.
В-третьих, «полевое» исследование подразумевает тесные контакты социолога с объектами его наблюдения. Его субъективный опыт, эмоции могут отразиться на содержании его исследовательского отчета о результатах наблюдений. Эта субъективность противостоит институциональной логике экспериментальной науки, которая ставит на первое место дистанциирова-ние от предмета исследования, объективный взгляд «из ниоткуда», бесстрастный анализ.
Сегодня город становится проектом сотрудничества, в котором научные тексты социологов являются только средством, помогающим любому воспринимать и понимать жизнь города. Только в этом качестве они достойны доверия. Другими словами сам город становится гиперреальностью, которая не может быть полностью познана и которая зависит от дискурса, производимого людьми в определенной социальной ситуации [1].
Город - безранговое многообразие историй, где ди-вергирующие истины могут быть выявлены каждым. Город - это не место для наблюдения или аналитического расчленения, а место борьбы для всех, включая ученых, за познание городской жизни.
Разнообразие урбанистических форм и связанных с ними социально-познавательных и управленческих практик обусловлено эволюцией принципов управления развитием городов под влиянием смены представлений о роли социальных групп в жизни города. Сейчас закончился этап культурной инженерии, манипуляции с социальной и физической средой города и начался совершенно новый этап формирования городского пространства.
Помимо культурного разнообразия социальных групп, населяющих город, существуют и проблемы разнообразия других форм и компонентов городской жизни, выходящих за пределы сферы «человеческого» существования. Речь идет о технических, технологических и биологических компонентах.
Понятие «техноприрода» является плодотворной метафорой для мотивации размышлений об изменяющихся отношениях между экологией, технологиями и миром урбанистических ценностей. Все исследования в данной сфере ориентированы на применение понятия гибрида, возникшего в сфере технологий для описания отношений природа - общество, при анализе состояния социальной экологии и кризиса энвайронментализма [2, с. 53].
В значительной степени термин «техноприрода» играет провокационную роль и поворачивает энвайрон-менталистский дискурс в сторону защиты экологического начала. Термин «техноприрода» служит организующим началом размышлений о приоритетах современной политики по отношению к природе. В нем отражается тот факт, что познание нашего мира становится все более технологически опосредованным, но также и то, что современные люди воспринимают себя неразрывно от окружающих их вещей различной природы: технологических материалов, культурных предметов, экологических сетей и пр.
В современной культуре техноприродное ощущение мира воспроизводит и искусство: кинематограф (фильм «Матрица»), экологическо-технологические инсталляции Олафура Элиасона или более противоречивые новые эстетические феномены, связанные с осмыслением 378
биотехнологий (Эдуардо Касс).
Находит оно свое отражение и в деятельности гражданских активистских кругов, примером чего могут служить различные акции.
Таким образом, происходит своеобразное соединение экологии и технологии, пронизывающее жизнь города в целом. Налицо формирование совокупности новых идей, способствующих пониманию новой реальности современного общества в ее урбанистическо-эко-логическом обличье.
В своих статьях, посвященных анализу этой реальности, Эрик Свингедув, Стив Хинчлифф и Сара Уотмор (Оксфордский университет, Великобритания) переосмысляют представление о городе как о социоэкологи-ческо-технологическом артефакте и поле социоэколо-гической борьбы. Свингедув, например, формулирует понятие «киборговый урбанизм», говоря об условиях существования развитых форм техноприроды. Он основывает свои взгляды на синтезе идей исторического и географического материализма, политической экологии и энвайронментальной истории.
В своей статье «Циркуляция и метаболизм»: (гибрид) природа и (киборг) город» он делает акцент на таких аспектах «материальной» жизни города, как движение, циркуляция, изменение и процессуальность [3].
Автор описывает историю возникновения понятий метаболизма и циркуляции в европейской естественнонаучной и социальной мысли, а также все культурные реминисценции, с ними связанные. В середине XIX в. метафора циркуляции стала использоваться в связи с проблемами города, прежде всего обследовании потоков воды в городе. Прокладываемая сеть труб, регулирующих движение воды в городе, расценивалась с точки зрения системы нового городского проектирования как залог чистоты и здоровья города по аналогии с артериями и венами, обеспечивающими внутренний обмен и здоровье тела. Концептуально важным было также использование метафоры метаболического обмена в контексте идей К. Маркса о социоприродных процессах, связывающих производство стоимости, обмен и потребление в рамках социальной динамики капиталистической рыночной экономики.
Таким образом, понятия циркуляции и метаболизма, пришедшие из области естествознания, уже в XIX в. начали использоваться для анализа социально-природных отношений. С их помощью в теоретической мысли эпохи модерна городские отношения рассматривались как серии взаимосвязанных гетерогенных динамичных и противоречивых процессов, длительных качественных и количественных трансформаций, которые переустраивают отношения человека и его природно-технического окружения.
Более 50 % современного населения живут в городах. Социально-экологические стороны их жизни определяются процессом урбанизации. Каков же механизм урбанизации природы?
Что такое современный крупный город в промыш-ленно развитой стране? Это, прежде всего, место метаболического обмена между социумом и окружающей средой, обеспечивающего единство одновременно глобальное и локальное. В нем смешаны, визуализированы, переведены в потребительскую форму запахи, вкусы, вещи и тела из всех концов мира. Смешение материальных и символических вещей создает особый социоэн-вайронменталистский механизм, который превращает город из многих составных частей, сетевых технострук-тур в разнородное, конфликтное и внутренне разрушающее целое.
В то время как урбанизированное пространство служит вместилищем всех этих форм и способствует их перемешиванию и дальнейшему усвоению, мегаполис в свою очередь воздействует на всю планету: автомобили выбрасывают в воздух углекислый газ, который изменяет климат, действует на людей и всю природу._
экономические науки
Явон Снежана Владимировна ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ...
В свою очередь крупные стихийные бедствия оказывают серьезное воздействие не только на климатические условия, но и на экономическое положение затронутых ими регионов в целом, как это случилось после Эль Ниньо в Индонезии. Глобальный капитал и мировой техноландшафт в данном случае вступают во взаимодействие с глобальным климатом и локальными реалиями и т. д., что, например, привело, к перестройке социальной экологии Джакарты радикальным образом.
Совокупность подобных процессов отражается на глобальном структурировании географического пространства, захватывающем территории городов. В результате возникают города-палимпсесты с глубинно перемешанными пластами локальных, национальных и глобальных, социоэкологических и техноприродных особенностей.
Существующая окружающая среда (и технические элементы и природные ресурсы) является историческим результатом социоэнвайронментального обмена, со-циофизических и техноприродных процессов. Поэтому современный город как процесс синтеза социального и природного создает «гибридное» пространство. Городской мир - это мир-киборг, частично искусственный, частично социальный, частично технический, частично культурный, причем границы между этими сферами являются достаточно неопределенными.
«Киборговая» метафора традиционно использовалась для понимания отношений человека и машины. Теперь же она также используется и для исследований урбанистических феноменов. При этом материальное взаимодействие между человеческой телесностью и городским пространством наиболее проявляется в обилии информации, связывающей их с технологическими сетями [2, с. 55-56].
Если понимать киборга как гибрид механизма и организма, то городская инфраструктура предстает с этой точки зрения как цепь взаимосвязей между телом и системами его жизненной поддержки. Современный дом, например, становится комплексным продолжением человеческого тела, обеспечивающим его потребности в обеспечении водой, теплом, светом и др. В таком доме стирается противоречие между природой и культурой, органическим я неорганическим.
Элементы «неорганического» характера играют активную роль в динамике социоприродных метаболических процессов, например, трубы, по которым циркулирует вода, связывают вместе самые разные разделенные места и экосистемы, соединяя конфигурацией сетей относительно локальные процессы с более широкими со-оциометаболическими процессами.
Процесс метаболических изменений не может быть социально или экологически нейтральным. Социоприродную «связность» города следует понимать как соединение власти природы с классовыми, гендер-ными и этническими отношениями, порождающее целый ряд социально-энвайронменталистских неравенств. Природа, следовательно, является интегральным элементом политической экологии города и должна быть описана в этих терминах.
Другими словами, социоэкологический метаболизм является неразрывной частью политических процессов и определяет содержание любого политического социального проекта. Урбанизированная природа, хотя она и описывается обычно как технологическо-инженерная проблема, фактически является частью политики, а вопросы устойчивого социоэнвайронменалистского развития представляют собой фундаментальные политические вопросы.
Свингедув считает, что его анализ городского метаболизма с точки зрения политической экологии является разработкой исторического географического материализма, с точки зрения которого при капитализме отношения собственности и финансовые потоки скрывают многообразные социоприродные процессы доминирования/
субординации и эксплуатациирепрессий, которые питают урбанизационные процессы. В настоящее же время, когда акцент делается на скорости циркуляции жизненных потоков глобальных городов в условиях кибернетизированной и высокотехнологичной сетевой экономики и соответствующей ей культуры, многое в отношениях власти к социоприродным явлениям еще остается неизвестным. В этих условиях, по мнению Свингедува, необходимой частью современных энвайронменталистских дебатов является политическая вовлеченность в жизнь города и урбанистические процессы. Он приводит аргументы в пользу того, что метафорическое использование понятий метаболизма и циркуляции наряду с понятиями киборга и гибридности, необходимое для понимания комплексных процессов города, неизбежно ведет к политизации проектов преобразования города и урбанизации природы, что, в свою очередь, значительно меняет энвайронменталистский политический проект социальной справедливости.
В заключение автор указывает, что новые идеи городской политической экологии открывают практические возможности для организации городской среды, в которой мы хотим обитать. Осознание политического значения природных условий должно основываться на признании необходимости городского развития, которое возвращает город его гражданам. Политическое видение городского метаболизма в этом отношении является также экологическим видением и требует разрешения вопросов окружающей среды. Важно найти путь к со-циоэкологической устойчивости города, ориентируясь на демократически контролируемые и организационные преобразования системы общество - природа.
Еще одну из проблем социоэкологии города и его связи с техносферой подняли в своей статье «Живые города» Хинчлифф и Уотмор [4]. Они рассматривают коллизии экологической науки, вызванные необходимостью переосмысления отношения человека к природе в условиях современного города. Речь идет о совокупности вопросов эпистемологического, экологического и политического характера, связанных с приспособлением животных, птиц и растений к городской среде. Исследователи назвали это проблемой «живых городов».
Авторы статьи считают, что гетерогенность «живых городов» не укладывается в традиционные экологические и урбанистические схемы и методы картографирования пространства современных городов. Необходимо учитывать новые политические и экономические практики городов, направленные на поддержание баланса человеческого и природного компонентой в жизни города, эту идею исследователи подкрепляют проектом эпистемологического восприятия этих практик представителями социальных наук, основанным на идеях Ж. Делеза.
Городская политика сейчас переживает бум своего «озеленения», когда неустанно ведутся разговоры об экологической ценности и сохранении биологического разнообразия города. Отмечается важность осознания нового экологического подхода к окружающей среде в городе, который в отличие от традиционного подхода рассматривает биологические сообщества как включенные в процесс человеческой жизни. Люди, обеспокоенные проблемами экологии, ученые-натуралисты, группы защитников дикой природы и другие добровольные организации становятся все более активными участниками планирования городских пространств.
Этот подход по-новому ставит вопросы формирования гражданского сознания и общественных ассоциаций, отношения к общественному благу, распределения инвестиций при планировании городов. В Англии в среде городских «зеленых» зародилось понятие «живых городов», подразумевающее новые требования к стилю и практикам экспертного анализа, заложенным в научных и политических процедурах. Это понятие дает ключ
Yavon Snezhana Vladimirovna economic
RESEARCH STUDY ... sceinces
к пониманию новых пространственных разграничений между городом и природой, «человеческим» и «нечеловеческим» компонентами окружающей среды.
Представители нового подхода к экологии города исходят из того, что в реальности заселение городов не соответствует экспертному проектированию городского пространства, не учитывающему гетерогенности городского сообщества, составленного из многих элементов.
Основываясь на ряде примеров из жизни городской фауны и флоры (поведении птиц, животных и растений в их адаптации к условиям жизни в Бирмингеме), авторы показывают, как и при каких условиях пересекаются различные жизненные пространства этих городских обитателей и людей как членов одного сообщества. Город при этом является живой окружающей средой. Наряду с компьютерными «сетями», спутниковыми связями и прочим урбанистическим инвентарем есть еще кое-что: мириады миграций микроорганизмов, животных, растений и насекомых делают города полными жизни пространством, являясь частью урбанистических отношений.
Эта сонаселенность городов многообразными, взаимосвязей иными сообществами не отражена в экологических и этологических стереотипах экспертной оценки. Животные, растения, насекомые и другие «нечеловеческие» обитатели города вступают с нашей «человеческой» жизнью в многообразные отношения. Современная демография города не устраняет его географию.
Городские обитатели в своей совокупности составляют комплексный ансамбль, взаимодействующий и воздействующий на разные области существования. Городская экология с этой точки зрения - показатель противоречий и возможностей, порождаемых человеческим присутствием и технологиями.
Авторы статьи показывают, что все эти различные живые реальности пересекаются именно в результате деятельности, а не просто как часть структуры города. Не факты их наличия, а включенность в отношения составляет ткань жизни, так что мобильное существование гетерогенных городских жителей не всегда может быть разделено на независящие друг от друга пространства.
Пространственно-временные рамки обитания этих жителей устанавливаются более сложным образом, чем принято думать. Например, пространство обитания барсуков, которые расселяются и роют свои норы вдоль линейных линий (железных дорог, каналов), весьма подвижно. Это пространство сетей, а не территории в эвклидовском смысле, и здесь нужно более нюансированное осмысление протекающих процессов. Все это доказывает важность урбанистическо-экологического осмысления живого многообразия пространства - времени городского мира.
Существующие сейчас формы экспертной практики часто не достаточны для экологических исследований наблюдения логики культурного разделения между социальным и природным в городах и их картографирования. Те экологические феномены, примеры которых приводят в своей статье авторы, можно назвать «бытием-в-соотнесенности». Их можно наблюдать только исподволь и осмыслять эпистемологически как «становящиеся» в процессе пересечения пространств обитания человека и городской флоры и фауны.
Основным выводом Хинчлиффа и Уотмор является понимание естественности как «сопроизводства», в котором как «человеческие», так и «не-человеческие» авторы сосуществуют и воздействуют друг на друга в событийные, познавательных и управленческих практиках. На этом должно быть основано экологическое мышление комбинирования и нахождения общих точек между ними.
На первое место должна выдвинуться задача реализации возможностей «живых» городов. Экология становится урбанистической, города должны стать экологическими. Жизнь в «живом городе» требует обучения жить вместе с другими. Эту ситуацию следует учитывать не только городским организациям, занимающимися 380
блемами сохранения природы, но и при экспертном проектировании городского пространства (включая и экологию), не упуская из вида жизнедеятельность городских обитателей всех типов.
Новые познавательные практики, по мнению авторов статьи, нужно понимать в духе делезовского отрицания экспертизы и знания как диаграммирования. Речь идет об «открытой» деятельности, экспериментальной неэкспертной активности, включающей в себя элементы «незнания», и постепенно накапливающей опыт.
Взаимодействие реальностей «человеческого» и «нечеловеческого» должно быть переосмыслено и в политической своей проекции, полагают авторы. Политика и эпистемология не существуют раздельно. Сфера политики в этом смысле должна пониматься шире, чем просто деятельность людей в своих интересах.
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления.
Исследование как процесс производства знания всегда является интервенцией в мир, следовательно, знание расширяется до активности и вовлечения социальных ученых в процесс создания политики. Они должны формировать саму познаваемую ими реальность, а не заниматься лишь выяснением степени истинности наших знаний о мире.
В результате должна возникнуть политически ангажированная, но «не-критическая» социальная наука. «А-критичность» в данном случае не означает ирреле-вантности или отказа от оценки, от суждений. Скорее речь идет о стремлении к такому стилю исследовательской практики, которая в меньшей мере судит и осуждает и, следовательно, более открыта разнообразию возможностей и опыту.
В трудах современных философов и социологов науки, особенно Изабель Стенгерс и Бруно Латура, для такой постгуманистической трактовки знания, учитывающего интересы не только «человеческих», но и «нечеловеческих» авторов, используется выражение «кос-мополитика» (Стенгерс).
Поскольку при всех попытках соединения науки и политики между ними всегда остается бездна, большая часть усилий должна быть направлена на демократизацию экспертизы. Путь к этому лежит через активизацию разнообразных гражданских ассоциаций, сопротивляющихся любой попытке экспертного проектирования, игнорирующего многообразие форм живого. Сами граждане должны задавать вопросы по поводу отстаиваемых в научных экспертных проектах интересов, требовать объяснений и участвовать в принятии решений. Так, новые способы общения с «неживым» в рамках научной практики приводят к мысли о новых отношениях с «живыми» авторами, т. е. к новой политической практике.
Подводя итоги, следует сказать, что именно понятие техноприроды помогает увидеть, что современные эн-вайронменталистские дебаты затрагивают гораздо более широкий контекст комплексных социальных, экологических, технологических и политических проблем.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Рябова Л.К. К методологии исследования восприятия городского пространства (случай Выборга) // Новейшая история России. - 2015. - №1. - С. 110-121.
2. Соколова М.Е. Исследования города в XX в.: многообразие познавательных и управленческих практик // Социальные и гуманитарные науки. - 2010. - №2. - С. 41-61.
3. Swyngedouw E. Circulations and metabolisms // Science as culture. - L., 2006. - Vol. 19, № 2. - Р. 95-104.
4. Hinchliffe S., Whatmore S. Living cities // Science as culture. - L., 2006. - Vol. 19, № 2. - Р. 123-138.
Статья поступила в редакцию 29.04.2018
Статья принята к публикации 25.06.2018
