CC BY
27
УДК 7.06
исследовательская выставка между шумом и немотой: озвучивая гуманитарное знание о точной науке
Андрей Григорьевич Возьянов
PhD-студент Института исследований Восточной и Юго-Восточной Европы Университета Регенсбург, (Регенсбург, Германия) e-mail: avozyanov@gmail.com
Аннотация. Несмотря на новые технические возможности и аналитические вызовы, качественные исследования эпохи новых медиа остаются текстоцентричными. Задача данного эссе - осмысление попытки ауди-ально обогатить экспонирование исследовательских данных в ходе выставки «Критическая сборка: люди и атомы». Основное внимание уделяется, во-первых, обнажению приемов качественной методологии, тяготеющей к переработке медиально неоднородных первичных данных в текст, а во-вторых, - содержательному вкладу, который аудиальные решения позволяют внести в обработку и интерпретацию данных.
Звуковой дизайн выставки включал три самостоятельных аудиальных решения: саундскейп НИИ, создающий атмосферу и связывающий между собой объекты экспонирования в основном зале; коллаж из фрагментов рабочих семинаров проекта и полевых бесед, дающий аудиальный срез рутины исследования, обычно скрытой от публики; саундтрек к любительским киноматериалам, снятым физиками в конце 1950-х - начале 1970-х годов.
В ходе создания аудио и монтажа выставки технические вопросы не просто преобладали над эстетическими и концептуальными, но и заметно влияли на решения по организации звукового пространства. Для социального исследователя, имеющего опыт записи и редактирования аудио, озвучивание научных данных заключало в себе и техническую борьбу с шумом, и аналитическое упражнение по переводу, и эстетический ребус.
лючевые слова: исследовательская выставка, звуковое пространство, Обнинский цифровой проект, сборка.
Андрей Возьянов во время монтажа выставки «Критическая сборка: люди и атомы». Минск. 2015. Фото Н. Ненарокомовой.
О
тправные точки: вместо предыстории
Обнинский проект: Обнинский проект -один из немногих мне известных, что пробле-
матизируют текстоцентричность качественных исследований эпохи новых медиа. Несмотря на новые возможности по сбору, обработке и представлению данных, академическое письмо в формате статьи остается преобла-
дающим продуктом исследования. Коллектив Обнинского проекта стремится критически отрефлексировать и преодолеть (моно)медий-ность и эгоцентричность такой исследовательской работы путем разработки веб-ресурса, позволяющего представлять материалы исследования.
Мой опыт работы со звуком:
Его можно разделить на художественно-музыкальный (авторство и продюсирование треков в составе группы; запись ди-джей мик-сов) и редакционно-документальный (запись звуков в различных пространствах; монтаж саундскейпов и уменьшение уровня шума на аудиозаписях интервью; сведение собственных и чужих звуковых дорожек в финальный трек). так или иначе, это опыты скорее мономедиальные, случившиеся в пространстве привычных интерфейсов записи и редактирования звука. Еще до участия в выставке «Критическая сборка: люди и атомы» я решал две задачи для Обнинского проекта - записывал звуковой банер для заглушки сайта1 и монтировал подкаст по следам цифрового коллоквиума «Усложнение гуманитария».
Исследовательская выставка:
Формат исследовательской выставки, хотя и набирает популярность, кажется, пока мало описан. Так, Ниддерер с коллегами, отмечая непроработанность темы, советуют искать
в исследовательском проекте и пространстве выставки доступные гомологичные модели интерпретации [Niedderer, Biggs, Ferris]. Авторы текстов о трансмедиальном сторителлинге работают с полем коммерческого и развлекательного, огибая регистры научности и документальности. Алек Робертсон, переходя к более детализированным размышлениям о межмедиальном переходе в системе координат «данные - выставка», все еще действует в рамках визуального / графического [Robertson].
Перспективы аналитики звука:
Аналитическая роль звука в выставке, по моим представлениям, предполагает два уровня решения задач. На методологическом уровне происходит обнажение приемов качественного исследования, ориентированного на перевод в письменный текст всех эмпирических материалов вне зависимости от их исходной формы. На уровне содержания, как оказалось, пока недостижимо-идеальном, необходимо рассказать о самой теме исследования через звук что-то такое, чего пока еще не рассказано письменным словом. Промежуточным вариантом решения этой задачи мне представляется аудио-обогащение события, контента, анализа.
Ниже я попытаюсь прокомментировать аудио-обогащение процесса экспонирования исследовательских данных - местами эстет-
1 Ссылка на заглушку сайта Обнинского цифрового проекта. Веб-дизайн - О. Шифр. Дизайн звука - А. Возьянов. 2014 г.: http://obninsk-project.net.
ского, местами неосознанно эстетизирован-ного, но все же откликающегося на повестку выставки-исследования.
Материальность экспонируемого знания: соприкосновение с техникой и временем
После начала монтажа выставки я испытал новое для себя ощущение неотвратимости дедлайна. В отличие от текста отчета, несвоевременная отсылка которого не влечет непосредственных физических последствий, по контрасту с докладом, который можно набросать схематично и перемещаться по хорошо освоенному материалу при презентации, неготовность выставочного пространства была пугающе осязаема.
Технические вопросы к дизайну звука в процессе коллективной подготовки выставки явно - и тоже непривычно - преобладали. Велась обстоятельная переписка про длину кабелей, требуемые разъемы, подзарядку плееров и т.д. Сейчас мне в этом слышится перекличка с историей музыки в подходе SCOT (social construction of technology). Развитие музыкальных стилей записи и исполнения здесь ставится во взаимосвязь с материальными условиями (стоимостью, размером и весом синтезаторов, например). Решения по организации звукового пространства «Критической
сборки» так же принимались под влиянием -и в виду - данных технических возможностей и выборов: доступного количества колонок, схемы размещения розеток, способности плееров воспроизводить аудиофайлы в высококачественном формате ^ау.
Люди с разными медийными бэкграундами по-разному расставляли акценты в организации звукового пространства выставки. Так, мне было практически безразлично, как будут выглядеть визуальные следы звука: динамики, плееры, провода и т.д. Но этот вопрос беспокоил Галину Орлову, озабоченную визуальным планом: белые коробочки, в которые предлагалось прятать плееры, были неприемлемы, не говоря о креплении плееров прямо на стену.
Саундскейп НИИ -в поисках громкости данных
Одним из основных элементом звукового дизайна выставки был сайндскейп научно-исследовательского института1. По технике исполнения и принципу работы он был похож на баннер для сайта. Я попытался собрать ритмический рисунок из звуков того пространства, в котором работали герои и героини проекта. Нащупывать нечеткую грань между эстетическими и аналитическими критериями, а также совместить их было довольно непросто.
Ситуация осложнялась тем, что мне при-
1 Фрагмент саундскейпа НИИ для выставки «Критическая сборка: люди и атомы». Архитектор саундскейпа А. Воз-ьянов. 2015. Слушать по ходу чтения.
шлось вербализовывать и понятным образом сообщать свои суждения об эстетике звука людям, не вовлеченным в его производство. Где-то мое стремление к точности реконструкции встречалось с опасениями по поводу возможных эффектов избранных решений: «С лампами бы поаккуратнее. У меня, например, из-за проблем с вентилятором ноутбук издает звук, который родной брат этих самых ламп. Дак ведь на стену от этого временами лезть хочется» - писала 26.03.15 Галина Орлова. Переговоры касались не только наполнения, но и общей интенсивности звука на выставочной площадке. Меня предостерегали от «сенсорного перегруза» громким звуком, усугубляющим и без того нелегкий труд вдумчивого чтения, предаться которому организаторы выставки предлагали посетителям.
Финальная и самая сложная часть работы
- монтаж дорожек с голосами информантов и исследователей - потребовала пространственного воображения. Вместо обычных для диджея двух каналов мы работали с четырьмя
- по количеству основных тематических блоков и стен в главном зале выставочной галереи. Полифония хорошо обыгрывала разрыв между линейным текстом и устной коммуникацией, в которой реплики перебиваются, накладываются, следуют параллельно. Одним из технических решений было сведение звуковых дорожек таким образом, чтобы один саунд-скейп шел в левую, а другой - в правую колонку. Один плеер таким образом обслуживал два
саундскейпа. Это решение мне и сейчас кажется остроумным. Со-настройка громкости была непривычным для меня опытом, который тянет интерпретировать в рамках поляризации «искусство - наука». В какие-то моменты мне хотелось растворить речь в амбиентном гудении институтских ламп. Но перекличка расклеенных по стенам цитат с голосами в записи должна была быть прозрачной и разборчивой. Выходит, мы расставляли исследовательские акценты через децибелы. А эпистемологическая композиция проекта вступала в диалог с музыкальной композицией трека.
Основной зал выставки зазвучал не сразу, а по частям. Сперва мы поставили на проигрывание ритмичную, инструментальную часть саундтрека - из звуков ламп и выключателей. Эффект присутствия репрезентируемого места (НИИ) в пространстве выставочного зала был частично достигнут. Он усиливался от многократного прослушивания, и мы несколько раз уменьшали громкость звука еще до включения дорожек с речью. Когда зазвучали «аналитические» дорожки с голосами информантов, в зал уже заходили первые посетители. Мы двигали колонки туда-сюда, пытаясь найти баланс между транслируемыми голосами; одновременно двигались и разговаривали посетители, невольно взаимодействуя с выставляемым контентом. В момент монтажа это пугало и раздражало; теперь, на расстоянии, это кажется мне любопытным элементом интерактивности. Живые голоса слушающих
смешивались с записанными голосами говорящих, но едва ли аудитория полностью разделяла первые и вторые. Этот эффект возникал на пересечении недочетов нашего тайм-менеджмента с осознанной установкой на включение аудитории.
Внутри звука
Следующим пространством выставки, требующим озвучки, стала «исследовательская кухня». там размещался чайник, из которого торчали наушники. В наушниках звучал коллаж из записей рабочих семинаров проекта и фрагментов полевых записей1.
Ранее, пытаясь представить коллоквиум в непривычном для исследователя формате - через нарезку фрагментов аудиозаписей докладов вместо обзорного текста - мы столкнулись с новыми операциями анализа и ранее не замечаемыми следами научного мероприятия. На поверхность вышли медийные отличия звуковой цитаты от цитаты текстовой. В частности, при работе со звуком у нас нет инструмента квадратных скобок, поэтому, в частности, невозможно пояснить местоимение (типа «он», «она») именем собственным. Отсутствует и такой инструмент, принятый у расшифровщиков интервью, как указание на говорящего (обозначения «В:», «О:», «Инф.», «Инт.» и т.д.). Потому особенно сложно было
в звуковых фрагментах воссоздать ситуацию беседы.
В процессе отбора цитат я поймал себя на том, что пытаюсь снять противоречивость и многоголосие дискуссии. Почти автоматически идет поиск цельных мыслей, выраженных одним говорящим. Неясно также, затирать ли «цокание», слова-паразиты, упоминание аф-филиации посреди сфокусированного разговора о материале полевой работы. Если в работе с печатным текстом есть сложившаяся практика принятия подобных решений, то здесь ее приходилось вырабатывать.
Из-за того, что звук традиционно мыслится только в качестве исходника-«полуфабриката» для качественного проекта, наши практики обращения с аудио по инерции несли на себе отпечаток работы с транскриптами. Мы пытались преодолеть эту инерционность, включая «проблемные участки» аудиозаписи речи - с ветром, шумами дороги, проглоченными окончаниями. тем самым показывая через не-отфильтрованные зашумления и искажения, что транскрибирующие голос часто делают тот выбор, которого не остается у читающих.
Отдельные вопросы были связаны с авторским правом. В социальных науках мы довольно требовательно относимся к атрибуции авторства текстовых цитат, закавычивая даже фрагменты в два-три слова. К аудиоцитатам
1 Фрагмент саундскейпа исследовательской кухни для выставки «Критическая сборка: люди и атомы». Архитектор саундскейпа А. Возьянов. 2015. Слушать по ходу чтения.
той же продолжительности мы поначалу отнеслись некритично. Это контрастировало с практикой не только в отношении текстов, но и в отношении снимков. Необходимость писать владельцам фото с просьбой о разрешении их использовать для выставки была осознана в самом начале работы. «Не знаю, насколько этично использовать такие штуки для коллажей, тем более что нет разрешения на использование голоса. Но ведь в коллаже не будет авторства голосов» - писала Саша Касаткина. При этом, хотя ни снимки, ни звуки не выдавали имен, личность раскрывалась косвенным образом.
Как и в случае с саундскейпом НИИ, четкое техническое задание на разработку звукового дизайна исследовательской кухни отозвалось широкими методологическими вопросами: о медиа-конфигурации современной субъект-ности; о том, как складывается идентификация; об историчности нашей заботы про анонимность и защищенность.
Сны физиков. Звуковая дорожка
Третья часть звукового дизайна выставки была самой непривычной для меня. В затемненной комнате показывалась нарезка из любительских кинозаписей. Аудио-оформление выросло из ее абсолютной немоты1. Кому-то из участниц проекта тишина показалась дискомфортной, и стали поступать предложения
о том, как разнообразить аудиодорожку. Вначале они не нашли поддержки у Галины Орловой: «Нет-нет, пожалуйста!!!!!!!! Никаких лишних звуков. Только треск проектора». Звук проектора подбирался тщательно. Артур Топ-чян, монтировавший оцифрованные киноматериалы, уточнил, что, «судя по всему, пленка Усачева 8 мм или 16 мм, соответственно, проектор должен быть какой-то небольшой, домашний». Через Фейсбук в Петербурге я нашел обладателя кинопроектора и съездил записать звук на диктофон. В тот момент брать сэмпл из доступных онлайн библиотек тр3-звуков мне показалось непрофессиональным.
К началу - и во время - монтажа выставки скорость наполнения аудиодорожки новыми звуками росла по экспоненте. Выезжая на монтаж из Петербурга, я писал: «Если вдруг нам в Минске попадется старый радиоприемник -дайте, пожалуйста, знать. Я запишу звук прокручиваемой волны». После этого обсуждение саундтрека велось только устно. И мне уже не удастся точно вспомнить, как принималось решение. Но за два дня до монтажа мы дописали голос за кадром. Я откопал ксилофонные записи к трекам своей группы, а мой напарник прислал мне записанные им по моей просьбе звуки губной гармошки. Полтора часа очень гетерогенного видео обрели некую звуковую вариативность, хотя и остались крайне мини-
1 Фрагмент саундтрека к любительским киноматериалам для выставки «Критическая сборка: люди и атомы». Архитектор звука А. Возьянов. 2015. Слушать по ходу чтения.
малистичными. Странным образом и сейчас я могу прослушать весь этот пустынный аудио-массив без видео и без чувства скуки. Возможно, в стрессе и спешке именно эстетическая интуиция меньше всего потеряла в качестве. технического отступления от изначальной задумки избежать не удалось и здесь. Когда счет времени до открытия выставки пошел на часы, значение приобрел объем закачиваемых в Интернет файлов. «Артур, заливаю аудиодорожку
на Яндекс, она все-таки будет в mp3, ибо мау весил бы около 1,5 ГБ. Эта весит 208 мб» - писал я в ночь перед открытием, 07.04.15.
Отсутствие фиксации.
«Так трещат наши данные»
Еще в момент подкладывания звука под видео возник неутешительный вывод - на пути к эвристичной трансмедиальной артикуляции стоит приобретение элементар-
«Так трещат наши данные». Демонтаж выставки «Критическая сборка: люди и атомы». Сотрудники Галереи «У» Михаил Мишук и Екатерина Коляда разбирают «Поверхность данных». Наблюдает Бен Коуп. Минск. 2015. Фото Ю. Градович.
ных навыков. Пока же инфраструктурой исследования - незамечаемой, работающей (хотя порою ломающейся) - остается только текст. Звук требовал к себе пристального внимания, но не всегда позволял добраться до содержания. А иногда он попросту вытеснялся. «Чтобы не проседала документация» выставки, была создана... экспликация к звуковому оформлению - написана, сверстана, распечатана и наклеена на стену галереи. Когда несколькими днями позже, из другой страны, я увидел в ветке внутреннего форума проекта ссылку со словами «так трещат наши данные», то сразу перешел по ней с мыслью, что наконец услышу звук выставки «со стороны». Однако на видео был запечатлен лишь процесс демонтажа выставки. Отрываемые от кубов наклейки и металлические держатели издавали пронзительный скрежет и скрип.
К сожалению, у нас не осталось ни одной видеозаписи с выставки в процессе ее работы, как нет ни одной аудиозаписи, где бы на саундскейп НИИ наложились голоса посетителей выставки, их шаги, покашливание, щелчки фотокамер и другие слышимые следы живого присутствия. Монтаж выставки, столь тщательно инвентаризующей разные медийные регистры исторического и исследовательского опыта, равно как опыт суще-
ствования в этом пространстве, остались захватывающим - и абсолютно беззвучным - воспоминанием.
Литература
Niedderer, K., Biggs M., & Ferris, M. (2006). The Research Exhibition: context, interpretation and knowledge creation. Design Research Society International Conference Proceedings. IADE. Available from: http://uhra.herts.ac.uk/ bitstream/handle/2299/7475/903898.pdf (date of access: 17.01.2017).
Robertson, A. (2002). 2D and Paper to 3D and Pixels: the Research-Exhibition and its on-line media. Available from: http://ead.verhaag.net/ fullpapers/ead06_id171_2.pdf (date of access: 17.01.2017).
References
Niedderer, K., Biggs M., & Ferris, M. (2006). The Research Exhibition: context, interpretation and knowledge creation. Design Research Society International Conference Proceedings. IADE. Available from: http://uhra.herts.ac.uk/ bitstream/handle/2299/7475/903898.pdf (date of access: 17.01.2017).
Robertson, A. (2002). 2D and Paper to 3D and Pixels: the Research-Exhibition and its on-line media. Available from: http://ead.verhaag.net/ fullpapers/ead06_id171_2.pdf (date of access: 17.01.2017).
RESEARCH EXHIBITION BETWEEN NOISE AND MUTENESS: HOW TO MAKE HUMANITIES SPEAK ON SCIENCIES
Andrey G. Vozyanov, a PhD student at Graduate School for East and Southeast European Studies, University of Regensburg; e-mail: avozyanov@gmail.com.
Abstract. The essay aims at analysis of an attempt to sonically enrich the process of research data demonstration at the exhibition, «Critical assembly: people and atoms». The focus is, first, on the unmasking of qualitative methodology techniques which gravitate to the processing of medially heterogeneous primary data into text, and secondly, towards a heuristic contribution to the processing and interpretation of data via audial solutions.
Sound accompaniment for the exhibition consisted of three separate parts: the soundscape of the research institute, creating the atmosphere and connecting the exhibits in the main hall; a collage from excerpts of the project's working seminars and field recordings, revealing the researchers' routine, usually unheard by the public; the soundtrack to the compilation of amateur films was shot by physicists in the late 1950s - early 1970s.
During the preparation and installation of the exhibition, technical issues predominated over aesthetic and conceptual ones; moreover, they informed the organizational decisions on sound space. For a social scientist with some experience in the recording and editing of audio, to give sound to the scientific data meant a technical struggle with noise, an analytical exercise in translation, and an aesthetic puzzle.
Key words: research exhibition, soundscape, Obninsk digital project, assemblage.
