CC BY
42
Вестник ПСТГУ.
Серия IV: Педагогика. Психология.
2018. Вып. 49. С. 129-141
Ясин Мирослав Иванович, канд. социол. наук, доцент кафедры пихологии РЭУ им. Г. В. Плеханова, Российская Федерация, 117997, г. Москва, Стремянный пер., 36 nadsaw@yandex.ru
ORCID: 0000-0001-6249-852
Гусева Евгения Сергеевна, ст. препод. кафедры социальной психологии Самарского национального исследовательского университета им. академика С. П. Королева, эксперт в области теологии Российская Федерация, 443011, г. Самара, Академика Павлова, 1 guseva-es@mail.ru
ORCID: 0000-0002-0060-6710
Исследование уровня когнитивной закрытости
У ПРАВОСЛАВНЫХ ХРИСТИАН
Когнитивная закрытость представляет собой аспект познавательной деятельности, позволяющий сделать однозначный выбор и отсечь лишнюю, противоречивую и мешающую информацию. В психологии религии когнитивную закрытость чаще всего сопоставляют с явлениями догматизма, консерватизма и религиозного фундаментализма. Мы провели сравнительное исследование, сопоставив данные по двум группам испытуемых: православных христиан (70 человек) и атеистов (70 человек), с использованием теста «Стремление к когнитивной закрытости». Результаты измерений сравнивались методом двух-выборочного ^критерия Стьюдента, для выборок с различными дисперсиями. Наше эмпирическое исследование показало, что в целом у православных когнитивная закрытость не выше и не ниже, чем в контрольной группе. По шкалам предубеждений и стремления к упорядоченности жизни не выявлено статистически значимых отличий. У православных значимо ниже оказалась решительность, они склонны медлить с принятием решений, внимательно взвешивать и обдумывать альтернативы. У православных выше потребность прогнозировать события и поведение людей, жить по плану, снижена готовность столкнуться с неожиданными событиями и поступками людей. У православных испытуемых выше стремление к дискретности и критичности мышления.
Когнитивные исследования последних лет помогают пролить свет на многие вопросы способов познания мира. Познавательные процессы довольно рано стали основной областью исследований в психологии, еще со времени основания экспериментальной лаборатории в Лейпциге активно изучались память, мышление, внимание.
М. И. Ясин, Е. С. Гусева
Теоретическое обоснование
Попытка противопоставить рациональные и иррациональные процессы в познании предпринимались неоднократно. На длительное время в психологии закрепилось юнгианское противопоставление логического и интуитивного стиля познания. Логика предполагает строгую последовательность и доказанность мысли, интуиция может ссылаться на чувства, а механизмы познания часто остаются скрытыми. Это разделение напоминает еще одну устойчивую пару понятий — дихотомию разума и веры. Разум опирается на логику, вера, считается, логики не требует, но часто идет в обход логики.
Противопоставление веры и разума было принято в философии, в психологию оно было перенесено в результате обсуждения и цитирования, но отнюдь не благодаря экспериментальному изучению.
В христианской философии и богословии вопрос веры и разума решается однозначно в пользу приоритета веры. Историю вопроса и его решение в свете православной традиции подробно рассматривает В. П. Лега. В его работах говорится, что в восточной христианской традиции не принято противопоставлять веру и разум1, напротив, «Истинная вера... просвещает разум»2. В основе любого познания можно обнаружить веру: веру в аксиомы, источники, слова учителей. Знание есть стремление к истине, а «стремиться к ней, не веря в ее существование, в принципе невозможно»3.
Однако и в психологии при более пристальном рассмотрении вопроса пришли к выводу о том, что веру и разум нельзя рассматривать как противоположные направления одного континуума. Эти два процесса нельзя противопоставлять, однако, напротив, они находятся в сложных структурно-функциональных связях, дополняют и поддерживают друг друга. Так, в работах А. Ассора и коллег показано, что критическое мышление и религиозная вера не могут противопоставляться, критическое мышление не угрожает вере. Автор подчеркивает, что критическое мышление, наоборот, может способствовать укреплению религиозных ценностей в современном мире. Свободно мыслящий человек может быть более независимым и критически относиться к требованиям секулярного мира, находить контраргументы в борьбе с требованиями, которые противоречат его религии. Он также подчеркивает, что наличие критического мышления — не есть сомнение в религиозных постулатах, но может дать индивидуальному пониманию религии глубину и осмысленность4.
Психологический анализ понятия веры проводит Б. С. Братусь5. Он утверждает, что вера есть феномен не специфически религиозный, но обще-
1 Лега В. П. Современные проблемы философии религии: учеб. пособ. М., 2012.
2 Он же. Учение об отношении веры и разума в рационалистической философии XVII в. // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. 2007. Т. 1. № 17. С. 167-172.
3 Он же. Что такое вера? Учение апостола Павла и отцов Церкви о сущности веры и отношении ее к знанию. URL: http://legavp.ru/files/Faith%20and%20Reason.doc
4 Assor А., Cohen-Malayev M., Kaplan A., Friedman D. Choosing to stay religious in a modern world: socialization and exploration processes leading to an integrated internalization of religion among Israeli Jewish youth // Motivation and religion: advances in motivation and achievement. Vol. 14. 2005. P. 105-150.
5 См.: Братусь Б. С. К проблеме человека в психологии // Вопросы психологии. 1997. № 5.
психологический, задействованный в процессах достижения цели, построения программ действия. Если мы не верим в вероятность успеха наших планов или начинаний, нам незачем браться за дело. Наши гипотезы, и научные, и повседневные, предполагают веру в то, что они смогут найти подтверждение. Таким образом, автор включает веру как необходимое звено в структуру когнитивного процесса.
В зарубежной психологии была принята и надолго закрепилась предложенная Д. М. Вольфом6 типология религиозности по степени критичности восприятия, в рамках которой выделяют символическую и буквальную религиозность. Буквальная религиозность предполагает дословное прочтение религиозных источников и некритическое их восприятие, основанное на слепой вере (belif). (Специально отметим, что в английском языке различаются «trust» и «belif». Для веры в Бога, доверия Богу и вверения Ему своей жизни используется слово «trust». Для широкого спектра верований, в случае которых информация не подвергается критической оценке, — «belif».)
Буквализм Д. М. Вольфом трактуется через склонность к фундаменталистским убеждениям и консерватизму. Символическая религиозность предполагает творческое осмысление предлагаемой информации7. Его работы породили целый поток исследований так называемого «религиозного буквализма». Так, в статье Г. Лик и Б. Рандел прослежена связь авторитарных и крайне правых политических воззрений с наиболее консервативными религиозными взглядами8. Б. Дуриез и коллеги установили, что родители, которые придерживаются буквального понимания христианства, также придерживаются контролирующего патерналистского стиля в воспитании детей9. В целом это направление исследований показывает, что буквализм связан с такими чертами, как косность мышления, консерватизм, авторитаризм и предрассудки10.
Однако Д. М. Вольф указывает, что фундаментализм и консерватизм бывает не только религиозным, он может иметь прямо противоположный вектор — атеистический. Это очень интересное примечание, так как здесь мы приходим к пониманию типов когнитивного стиля, которые могут быть свойственны людям, но не являются специфически религиозными. С этой точки зрения буквализм относится скорее к области индивидуальных отличий, чем к социально-групповым типологическим свойствам.
С. 3—19; БратусьБ. С., ИнинаН. В. Вера как общепсихологический феномен сознания человека // Вестник московского университета. Серия 14: психология. Вып. 1. 2011. С. 25—38.
6 См.: WulffD. M. Psychology of religion: Classic and contemporary views. New York, 1991.
7 См.: Ibid. P. 148.
8 См.: Leak G. K., RandallB. A. Clarication of the link between right-wing authoritarianism and religiousness: the role of religious maturity // Journal for the scientific study of religion. 1995. Vol. 34. P. 245-252.
9 Duriez B., Soenens B., Neyrinck B., Vansteenkiste M. Is religiosity related to better parenting? The importance of disentangling religiosity from religious cognitive style // Journal of family. 2009. Vol. 30. P. 1287-1307.
10 См.: Saroglou V. Beyond dogmatism: the need for closure as related to religion // Mental health, religion & culture. Vol. 5(2). 2002. Р. 183-193.
Для обозначения религиозного буквализма существует термин «догматизм». Он был предложен М. Рокичем вместе с инструментом измерения — специализированным психологическим опросником — «Шкалой догматизма»11. В своей теории религиозности М. Рокич выделяет ценностное ядро, под которое будут подстраивается другие, периферийные, ценности.
В. Сарглоу, продолжая идеи М. Рокича, предположил, что в религии можно выделить два уровня догматизма: на первом выделяется некая центральная идея, которая изолируется от информации за пределами верования; на втором — эта центральная идея подчиняет себе другие мнения и воззрения12. Иными словами, В. Сарглоу уточняет механизмы организации ценностей — их соподчинение возможно благодаря строгому когнитивному отбору информации по принципу «согласуется с моими религиозными убеждениями» или «не согласуется».
Для описания механизмов, позволяющих распределять информацию на нужную и ненужную, желательную и нежелательную, в психологии был веден термин «когнитивная закрытость». Понятие когнитивного стиля было введено в психологию для описания способов решения задач13. А для удобства теоретического моделирования процессов, происходящих при обработке информации психикой, предложено понятие когнитивной структуры14. На внешнем уровне — уровне когнитивного стиля — исследователи видят буквализм, догматизм и другие феномены. Однако эти термины, на наш взгляд, неудачны, так как носят оценочный характер.
Но на уровне когнитивной структуры мы можем описывать происходящие процессы с помощью различных теоретических конструктов, которые могут быть подтверждены экспериментально.
А. В. Круглянски предлагает определять когнитивную закрытость как ментальный процесс, помогающий получить однозначный ответ и избежать двусмысленности15. Он представляет собой те аспекты познавательной деятельности, которые позволяют сделать однозначный выбор и отсечь лишнюю, противоречивую и мешающую информацию. Это общепсихологический конструкт, который включается в объяснения процессов выбора, принятия решений, восприятия сообщений, формирования установок. Самим автором она рассматривается как часть эпистемической теории предположений16 (Lay Epistemic Theory) — концепции, объясняющей наше повседневное познание, не всегда основанное на четкой логике, но включающее такие явления, как: взгляды, мнения, впечатления, убеждения, стереотипы, атрибуции, наблюдения и заблуждения. Конструкт когнитивной закрытости — удобный и хорошо зарекомендовавший себя способ
11 См.: Rokeach M. The open and closed mind: investigations into the nature of belief systems and personality systems. New York, 1960.
12 См.: Saroglou V. Beyond dogmatism...
13 Нарциссова С. Ю. Личность сквозь призму когнитивных структур // Наука и современность. 2010. № 6-1. С. 384-393.
14 Нарциссова С. Ю. Когнитивная модель и когнитивные стратегии // Наука и современность. 2010. № 6-1. С. 393-397.
15 Kruglanski A. W., Webster D. M. Motivated closing of the mind: «seizing» and «freezing» // Psychological review. 1996. Vol. 103 (2). Р. 263-283.
16 Kruglanski A. W. The psychology of closed mindedness. New York, 2004.
объяснять и измерять данный ряд явлений. Он описывает обыденное познание, в котором мы используем совершенно разные подходы: от логики до «интуиции» и «здравого смысла».
К области когнитивной закрытости относятся все те процессы, которые обеспечивают отсев информации и сохранение неизменным однажды сделанного вывода. Различают четыре вида психических процессов, формирующих закрытость:
• потребность в неспецифической определенности (всегда иметь однозначный непротиворечивый ответ на вопросы);
• потребность в специфической определенности (иметь однозначный непротиворечивый ответ на вопрос в конкретной ситуации);
• потребность в неспецифической неопределенности (желание оставлять открытыми вопросы, рассматривать разные точки зрения);
• потребность в неспецифической определенности (предпочтение оставлять конкретный вопрос без ответа часто проистекает из боязни узнать этот конкретный ответ)17.
Закрытость может зависеть от индивидуальных черт и склонностей, а также от научения и семейного воспитания, требований социума, состояния нашей когнитивной системы18. Познавательный процесс достаточно трудоемкий, при большой информационной загруженности возникает так называемый информационный стресс19, и когнитивная закрытость выступает как одна из стратегий противостояния его развитию20. Стремление к когнитивной замкнутости повышается под воздействием стресса, боязни неопределенности и сложностей когнитивной обработки информации.
Согласно теории религиозного обращения в кризисные периоды жизни, личность в трудные периоды жизни, сопровождаемые серьезной когнитивной нагрузкой, стремится обрести стабильность и определенность. И религия здесь служит той системой, которая диктует четкие и однозначные решения, а также регулирует отсев противоречивой информации посредством установления догм21. Религиозность движима двумя основными потребностями: потребностью в смысле и в контроле, — утверждает Р. Худ22. Потребность в контроле он определяет как жажду порядка и согласованности, единой системы правил. Потребность в контроле может оказаться связанной с когнитивной закрытостью, как механизмом, обеспечивающим иллюзию контроля над жизнью. В. Л. Вен-тис и Д. Бэтсон экспериментально показали, что такие качества, как косность
17 KruglanskiA. W. Op. cit. P. 5-7.
18 Ibid. P. 12-13.
19 Шлаина В. М. Проблемы адаптации в современной информационной среде // Психология и соционика межличностных отношений. 2012. № 12. С. 34-36; Кулакова А. А. Основные проблемы перегрузки информацией // Материалы ежегодной Международной заочной научно-практической конференции. 2015. Т. 3. С. 290-293.
20 Kruglanski A. W. Op. cit. P. 14-15.
21 Buxant C., Saroglou V., Scheuer J., Contemporary conversions: Compensatory needs or self-growth motives? // Research for the social scientific study of religion. 2009. Vol. 20. P. 47-68.
22 Hood R. W., Spilka, Jr. B., Hunsberger B., Gorsuch R. The Psychology of religion: An empirical approach. New York, 1996.
мышления, догматизм, авторитаризм, религиозная ортодоксия и фундаментализм, связаны обратной зависимостью с открытым и дискурсивным восприятием религиозных утверждений23. В. Сароглоу в своих работах развивает мысль о том, что только традиционная, конвенциональная религиозность связана со стремлением к когнитивной закрытости24.
Концепт когнитивной закрытости описывает ряд тенденций по сокращению нагрузки на познавательную сферу. Она применима к тем случаям, когда решение принято и дальнейшая познавательная деятельность только вносит лишние сомнения. Также она усиливается в случаях, когда для познания и размышления нет времени, нет ресурсов, нецелесообразно или познание и размышление не является закрепившейся стратегией. Однако мы хотим подчеркнуть, что принятая в православии сентенция «Верую, чтобы понимать», во-первых, находится в ином теоретическом поле — теологическом, во-вторых, предполагает выдвижение гипотезы и последующее ее подтверждение, т. е. активное размышление с целью познания.
Постановка проблемы и процедура эксперимента
Мы обнаружили, что исследования когнитивной закрытости проводились на смешанных выборках, в которых разделялись религиозные и нерелигиозные люди, однако не было проведено исследований на выборках православных христиан.
Мы рассматриваем когнитивную закрытость как естественный ментальный процесс, позволяющий распределять информацию на нужную и ненужную, желательную и нежелательную. В данном исследовании мы надеемся проследить возможную социально-формируемую склонность к когнитивной закрытости как поощряемое референтными другими качество. Мы организовали эксперимент как сравнительный, сопоставив данные по группе православных христиан и атеистов (людей, не относящих себя к какой-либо религии или духовно-философской системе).
Мы следовали общей психологической методологии, которая применима в исследованиях психологии религии25. Для реализации исследования мы использовали тест «Стремление к когнитивной закрытости» («The Need for Closure Scale»), разработанный А. Круглянски и его лабораторией. Содержательная и конструктивная валидность, а также надежность методики обоснованы в работе А. Кру-
23 Batson C. D., Ventis W. L. The religious experience: A social-psychological perspective. New York, 1982.
24 Saroglou V. Beyond dogmatism: the need for closure as related to religion // Mental health, religion & culture. 2002. Vol. 5 (2). Р. 183—193; Saroglou, V., Kempeneers, A., Seynhaeve I. Need for closure and adult attachment dimensions as predictors of religion and reading interests // P. Roelofs-ma, J. Corveleyn, J. van Saane, eds. One hundred years of psychology and religion Amsterdam, 2003. Р. 139—154; Saroglou V., Muñoz-García A. Individual differences in religion and spirituality: An issue of personality traits and/or values // Journal for the scientific study of religion. 2008. Vol. 47. P. 83-101; Buxant C., Saroglou V., Scheuer J. Op. cit.
25 Yasin M. I. Psychology of religion: objectives and methods // Humanities and social sciences in Europe: Achievements and perspectives proceedings of the 5th International symposium. 2014. P. 143-146.
глянски и соавт.26 (языковая адаптация Ясина М. И.). Тест позволяет измерить закрытость по пяти параметрам: 1) стремление к порядку: человек стремится к порядку, структурированности жизни, стремится избегать хаоса и беспорядка; 2) предсказуемость: желание прогнозировать события и поведение людей, жить по плану. В отрицательном ключе — предпочтение спонтанности и готовность столкнуться с неожиданными событиями и поступками людей; 3) решительность: стремительность и уверенность в формировании суждений и принятии решений; 4) нелюбовь к двусмысленности: дискомфорт в условиях неопределенности, предпочтение определенности и однозначности; 5) предубежденность: нежелание сталкивается с альтернативными мнениями или новыми доказательствами27.
В основную группу мы отбирали верующих, регулярно молящихся, посещающих богослужения не реже раза в месяц и участвующих в других православных мероприятиях — посещающих воскресную школу, церковные просветительские кружки, встречи с настоятелем храма. Для измерения степени религиозного погружения была использована авторская анкета и тест Дж. Касса «Инспирит»28. Тест позволяет измерить, насколько живы духовные переживания, непосредственный духовный опыт. И включает такие вопросы, как: «Было ли у вас когда-нибудь переживание, которое убедило вас в существовании Бога?», «Насколько часто вы ощущали присутствие мощной духовной силы?».
В тесте Дж. Касса испытуемые основной группы продемонстрировали высокие результаты. Средний балл составил 3,1 (при максимально возможном — 4 балла), медиана равна 3, дисперсия оказалась низкой — 0,15, что говорит о достаточной гомогенности группы.
Выборку составили 70 православных христиан со средней и высокой степенью религиозного погружения, в возрасте от 18 до 40 лет, 25 мужчин и 45 женщин. Контрольную группу составили 70 человек, не относящих себя к какой-либо религии или духовно-философской системе, они были подобраны в той же возрастной и половой пропорции.
Все участники эксперимента получили по «шкале лжи» (субтест методики Круглянски) баллы, свидетельствующие о достоверности результатов исследования. Для православных среднее по шкале составило 12,26, для контрольной группы — 10,9 балла (при максимально допустимом 15 баллов).
Результаты, полученные по тесту «Стремление к когнитивной закрытости», сравнивались методом двухвыборочного T-критерия Стьюдента, для выборок с различными дисперсиями.
Обсуждение результатов
По результатам сравнительного исследования мы видим, что общая когнитивная закрытость у православных христиан статистически не отличается от контрольной группы (t-статистика = — 0,243; приp <= 0,8083). У православных
26 Webster D. M., Kruglanski A. W. Individual differences in need for cognitive closure // Journal of personality and social psychology. 1994. Vol. 67 (6). Р. 1049-1062.
27 Webster D. M, Kruglanski A. W. Op. cit. P. 1050.
28 Kass J. D., Friedman R., Leserman J., Zuttermeister P., Benson H. Health outcomes and a new measure of spiritual experience // Journal of scientific study of religion. Vol. 30. 1991. P. 203-211.
нет стремления систематически избегать неугодной информации, и их когнитивные стратегии в плане закрытости в целом не отличаются от обычных.
По шкале «Порядок» мы также не обнаружили значимой разницы между исследуемой и контрольной группами (^-статистика = 0,447; при p <= 0,6557). Результат говорит о том, что испытуемые стремятся к порядку, структурированности жизни, стремятся избегать хаоса и беспорядка, но не более, чем все остальные люди (представленные в нашем эксперименте контрольной группой).
По шкале «Предубежденность» результаты верующих статистически не отличаются от результатов контрольной группы ^-статистика = 1,861; p <= 0,0649). Шкала фиксирует нежелание сталкиваться с альтернативными мнениями или новыми аргументами. Следовательно, и к поступающей новой информации у православных нет предустановленного, предвзятого отношения.
Статистически значимое отличие было обнаружено по шкале «Решительность» ^-статистика = — 3,583; p <= 0,0005). У православных показатели по этому качеству значимо ниже, чем в контрольной группе. Шкала описывает стремительность и уверенность в формировании суждений и принятии решений. Результат говорит о том, что православные не торопятся с принятием решений, долго взвешивают и обдумываю их, не настаивают категорично на принятом ими решении и готовы его пересматривать. В измерении для выборки православных была получена достаточно высокая дисперсия (62,6), что говорит о разнородности результатов, получаемых у разных испытуемых. То есть при снижении общей решительности по группе мы не можем считать это качество типичным для всех испытуемых, следовательно, нет оснований утверждать, что оно формируется в группе как часть «коллективного характера». Примеры утверждений: «Когда я хожу по магазинам, я с трудом могу решить, что именно мне нужно» (для высокого балла по шкале — ответ «нет», негативный); «Когда я сталкиваюсь с проблемой, обычно я нахожу решение очень быстро» (ответ «да», позитивный).
По шкале «Нелюбовь к двусмысленности» православные испытуемые в целом получили значимо более высокие баллы ^-статистика = 2,665;p <= 0,0086). Результат говорит о дискомфорте в условиях неопределенности, предпочтении определенности и однозначности. Шкала отражает так называемое «дискретное мышление»29, при котором человек склонен четко разделять категории и мыслить по принципу «либо да, либо нет». Для такого типа мышления свойственно считать верной одну точку зрения, выбирать одну правду, а остальные утверждения относить к противоречащим истине. Оно считается важной составляющей логического и критического мышления. Дискретное мышление противопоставляется континуальному, при котором преобладают процессы интеграции, две противоположности могут сосуществовать и противоречия могут быть примирены. Православные испытуемые показали более высокие результаты по стремлению дискретности и критичности мышления. Дисперсия по шкале оказалась средней (44,6), что говорит о высокой гомогенности группы по данному признаку. Примеры утверждений: «В конфликтах я могу легко определить, кто прав, а кто — нет» (для высокого балла по шкале — ответ «да», позитивный); «Я не лю-
29 См.: Налимов В. В. Непрерывность против дискретности в языке и мышлении. Тбилиси, 1978.
блю, когда человек говорит так, что его слова можно истолковать неоднозначно» (ответ «да», позитивный).
Измерения показали, что у православных значимо выше баллы по шкале «Предсказуемость» ^-статистика = 2,086;p <= 0,0389). Шкала фиксирует желание прогнозировать события и поведение людей, жить по плану, но снижение спонтанности и готовности столкнуться с неожиданными событиями и поступками людей. Дисперсия по группе оказалась средней (48,9), и мы можем утверждать, что стремление к предсказуемости — качество, скорее свойственное группе в целом, часть так называемого «коллективного характера». Мы полагаем, что в рекомендациях к правильному образу жизни православных есть требования, при выполнении которых люди придерживаются более четкого планирования и предсказуемого поведения, чего также ожидают от других. Примеры утверждений: «Я не люблю попадать в ситуации, от которых неизвестно, чего ожидать» (для высокого балла по шкале — ответ «да», позитивный); «Я не люблю быть с людьми, которые способны на неожиданные поступки» (ответ «да», позитивный).
Заключение
Когнитивная закрытость есть естественный ментальный процесс, помогающий получить однозначный ответ и избежать двусмысленности, но распределяет информацию на нужную и ненужную, желательную и нежелательную, и является неотъемлемой частью процесса познания. Однако тенденция отсекать лишнюю и противоречивую информацию у индивида может быть более или менее ярко выраженной.
Для формального измерения когнитивной закрытости используются психодиагностические методики, среди которых метод А. Круглянски можно считать теоретически обоснованным и прошедшим хорошую практическую апробацию.
Теоретический обзор исследований когнитивной закрытости и близких по тематике работ показал, что конструкт когнитивной закрытости чаще всего связывают с традиционной, конвенциональной религиозностью, а высокие показатели данного качества — с такими чертами, как религиозный догматизм и консерватизм, а также с радикальными фундаменталистскими убеждениями.
Наше эмпирическое сравнительное исследование на основной выборке православных христиан и контрольной группы показало, что:
• в целом у православных когнитивная закрытость не выше и не ниже, чем в контрольной группе;
• по шкалам предубеждений и стремления к упорядоченности жизни не выявлено статистически значимых отличий;
• значимо ниже у выборки православных оказалась решительность, т. е. они склонны медлить с принятием решений, внимательно взвешивать и обдумывать альтернативы, в отдельных случаях могут пересматривать принятое решение;
• по результатам измерений мы можем заключить, что у православных выше потребность прогнозировать события и поведение людей, жить по плану, но
снижена готовность столкнуться с неожиданными событиями и поступками людей;
• также православные испытуемые показали более высокие результаты по стремлению к дискретности и критичности мышления. Мы можем отметить, что по ряду показателей когнитивной закрытости выборка православных христиан продемонстрировала статистически значимо более высокие, а по ряду шкал — более низкие показатели, по нескольким шкалам различий обнаружено не было. Однако не было обнаружено отличий в целом по совокупной когнитивной закрытости.
К социально-формируемым у православных мы можем отнести такие качества, как стремление к упорядоченности и предсказуемости, повышенную критичность и дискретность мышления.
Ключевые слова: психология религии, познавательная деятельность, когнитивная психология, когнитивная закрытость, решительность, предсказуемость, коллективный характер, православие.
Список литературы
Братусь Б. С. К проблеме человека в психологии // Вопросы психологии. 1997. № 5. С. 3-19.
Братусь Б. С., Инина Н. В. Вера как общепсихологический феномен сознания человека //
Вестник московского университета. Серия 14: Психология. 2011. Вып. 1. С. 25-38. Кулакова А. А. Основные проблемы перегрузки информацией // Материалы ежегодной
Международной заочной научно-практической конференции. 2015. Т. 3. С. 290-293. Лега В. П. Современные проблемы философии религии: учеб. пособ. М., 2012. Лега В. П. Учение об отношении веры и разума в рационалистической философии XVII в. // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. 2007. Т. 1. № 17. С. 167-172. Лега В. П. Что такое вера? Учение апостола Павла и отцов Церкви о сущности веры и отношении ее к знанию. URL: http://legavp.ru/files/Faith%20and%20Reason.doc Налимов В. В. Непрерывность против дискретности в языке и мышлении. Тбилиси, 1978.
Нарциссова С. Ю. Когнитивная модель и когнитивные стратегии // Наука и современность. 2010. № 6-1. С. 393-397. Нарциссова С. Ю. Личность сквозь призму когнитивных структур // Наука и современность. 2010. № 6-1. С. 384-393. Шлаина В. М. Проблемы адаптации в современной информационной среде // Психология и соционика межличностных отношений. 2012. № 12. С. 34-36. Assor А., Cohen-Malayev M., Kaplan A., Friedman D. Choosing to stay religious in a modern world: socialization and exploration processes leading to an integrated internalization of religion among Israeli Jewish youth // Motivation and religion: advances in motivation and achievement. 2005. Vol. 14. P. 105-150. Batson C. D., Ventis W. L. The religious experience: A social-psychological perspective. New York, 1982.
Buxant C, Saroglou V., Scheuer J. Contemporary conversions: Compensatory needs or self-growth motives? // Research for the social scientific study of religion. 2009. Vol. 20. P. 47-68.
Duriez B., Soenens B., Neyrinck B., Vansteenkiste M. Is religiosity related to better parenting? The importance of disentangling religiosity from religious cognitive style // Journal of family. 2009. Vol. 30. P. 1287-1307.
Hood R. W., Spilka Jr. B, Hunsberger B., Gorsuch R. The psychology of religion: An empirical approach. New York, 1996.
Kass J. D., Friedman R., Leserman J., Zuttermeister P., Benson H. Health outcomes and a new measure of spiritual experience // Journal of scientific study of religion. 1991. Vol. 30. P. 203211.
Kruglanski A. W. The psychology of closed mindedness. New York, 2004.
Kruglanski A. W., Webster D. M. Motivated closing of the mind: «seizing» and «freezing» // Psychological review. 1996. Vol. 103 (2). P. 263-283.
Leak G. K., Randall B. A. Clarication of the link between right-wing authoritarianism and religiousness: the role of religious maturity // Journal for the scientific study of religion. 1995. Vol. 34. P. 245-252.
Rokeach M. The open and closed mind: investigations into the nature of belief systems and personality systems. New York, 1960.
Saroglou V., Muñoz-García A. Individual differences in religion and spirituality: An issue of personality traits and/or values // Journal for the scientific study of religion. 2008. Vol. 47. P. 83-101.
Saroglou V. Beyond dogmatism: the need for closure as related to religion // Mental health, religion & culture. 2002. Vol. 5 (2). P. 183-193.
Saroglou V., Kempeneers A., Seynhaeve I. Need for closure and adult attachment dimensions as predictors of religion and reading interests / P. Roelofsma, J. Corveleyn, J. van Saane, eds. One hundred years of psychology and religion. Amsterdam, 2003. P. 139-154.
Webster D. M., Kruglanski A. W. Individual differences in need for cognitive closure // Journal of personality and social psychology. 1994. Vol. 67 (6). P. 1049-1062.
WulffD. M. Psychology of religion: Classic and contemporary views. New York, 1991.
Yasin M. I. Psychology of religion: objectives and methods // Humanities and Social Sciences in Europe: achievements and perspectives proceedings of the 5th International symposium. 2014. P. 143-146.
Yasin Miroslav, Candidate of Sciences in Sociology, Associate Professor, Department of Psychology, Plekhanov Russian State University of Economics, 36 Stremiannii pereulok, Moscow 117997, Russian Federation nadsaw@yandex.ru
ORCID: 0000-0001-6249-852
Guseva Evgenia, Senior Lecturer, Department of Social Psychology, Samara National Research University 1 Akademika Pavlova Str., Samara 443011, Russian Federation guseva-es@mail.ru
ORCID: 0000-0002-0060-6710
A Study of Level of Cognitive Closure among Orthodox Christians
M. Yasin, E. Guseva
Cognitive closure represents an aspect of cognitive activity that allows the person to make a non-ambiguous choice and cut off superfluous, contradictory and interfering information. In psychology of religion, the cognitive closure is usually correlated with the phenomena of dogmatism, conservatism and religious fundamentalism. We have conducted a comparative study collating results of two groups: Orthodox Christians (70 respondents) and atheists (70 respondents) employing the test "The Need for Closure Scale". The outcome results were compared by Student's T-distribution for samples with unequal variances. The experiment has shown that the cognitive closure of the Orthodox Christians is the same as of the control group. We have not noticed any statistically significant differences as to the scales of closed-mindedness and the desire for life-orderliness. It has turned out that the Orthodox Christians have the lower level of decisiveness, they tend to delay decision-making and spend time on careful weighing up and examination of alternatives. The Orthodox Christians have the higher need to forecast events and people's behaviour, to live according to a certain plan; they have the lower level of readiness to encounter unexpected events and people's acts.The Orthodox respondents have the stronger desire for discreteness and critical thinking.
Keywords: psychology of religion, cognitive processes, cognitive psychology, cognitive closure, determination, predictability, collective nature, Orthodoxy.
References
Assor A., Cohen-Malayev M., Kaplan A. and processes leading to an integrated internaliza-Friedman D., "Choosing to stay religious in a tion of religion among Israeli Jewish youth", modern world: socialization and exploration in: Motivation and religion: advances in moti-
St. likhon s University Review. Series IV: Pedagogy. Psychology.
2018. Vol. 49. P. 129-141
vation and achievement, 14, 2005, 105—150.
Batson C. D., Ventis W. L., The religious experience: A social-psychological perspective, New York, 1982.
Bratus' B. S., "K probleme cheloveka v psihologii", in: Voprosy psihologii. 5, 1997, 3-19.
Bratus' B. S., Inina N. V., "Vera kak obshhep-sihologicheskij fenomen soznanija cheloveka", in: Vestnik moskovskogo universiteta. Serija 14: psihologja, 1, 2011, 25-38.
Buxant C., Saroglou V., Scheuer J., "Contemporary conversions: Compensatory needs or self-growth motives?", in: Research for the social scientific study of religion, 20, 2009, 47-68.
Duriez B., Soenens B., Neyrinck B., Van-steenkiste M., "Is religiosity related to better parenting? The importance of disentangling religiosity from religious cognitive style", in: Journal of family, 30, 2009, 1287-1307.
Hood R. W., Spilka Jr. B., Hunsberger B., Gorsuch R., The Psychology of religion: an empirical approach, New York, 1996.
Kass J. D., Friedman R., Leserman J., Zuttermeister P., Benson H., "Health outcomes and a new measure of spiritual experience", in: Journal of scientific study of religion, 30, 1991, 203-211.
Kruglanski A. W., The psychology of closed mindedness, New York, 2004.
Kruglanski A. W., Webster D. M., "Motivated Closing of the Mind: «Seizing» and «Freezing»", in: Psychological Review, 103 (2), 1996, 263-283.
Kulakova A. A., "Osnovnye problemy pereg-ruzki informaciej", in: Materialy ezhegodnoj Mezhdunarodnoj zaochnoj nauchno-prak-ticheskoj konferencii, 3, 2015, 290-293.
Leak G. K., Randall B. A., "Clarication of the link between right-wing authoritarianism and religiousness: the role of religious maturity", in: Journal for the scientific study of religion, 34, 1995, 245-252.
Lega V. P., "Uchenie ob otnoshenii very i razu-ma v racionalisticheskoj filosofii XVII veka", in: Ezhegodnaja bogoslovskaja konferencja Pravoslavnogo Svjato-Tihonovskogo gumani-tarnogo universiteta, 1, 17, 2007, 167-172.
Lega V. P., Chto takoe vera? Uchenie apostola Pavla i otcov Cerkvi o sushhnosti very i otnoshenii ee k znaniju, available at: http:// legavp.ru/files/Faith%20and%20Reason. doc
Lega V. P., Sovremennye problemy filosofii religii: ucheb. posob., Moscow, 2012.
Nalimov V. V., Nepreryvnost'protiv diskretnosti v jazyke i myshlenii, Tbilisi, 1978.
Narcissova S. Ju., "Kognitivnaja model' i kognitivnye strategii", in: Nauka i sovremennost', 6-1, 2010, 393-397.
Narcissova S. Ju., "Lichnost' skvoz' prizmu kognitivnyh struktur", in: Nauka i sovremennost', 6-1, 2010, 384-393.
Rokeach M., The open and closed mind: investigations into the nature of belief systems and personality systems, New York, 1960.
Saroglou V., "Beyond dogmatism: the need for closure as related to religion", in: Mental health, religion & culture, 5 (2), 2002, 183193.
Saroglou V., Muñoz-García A., "Individual differences in religion and spirituality: An issue of personality traits and/or values", in: Journal for the scientific study of religion, 47, 2008, 83-101.
Saroglou, V., Kempeneers, A., Seynhaeve I., "Need for closure and adult attachment dimensions as predictors of religion and reading interests", in: One hundred years of psychology and religion Amsterdam, 2003, 139-154.
Shlaina V. M., "Problemy adaptacii v sovre-mennoj informacionnoj srede", in: Psihologija i socionika mezhlichnostnyh otnosh-enj, 12, 2012, 34-36.
Webster D. M., Kruglanski A. W., "Individual differences in need for cognitive closure", in: Journal of personality and social psychology, 67 (6), 1994, 1049-1062.
Wulff D. M., Psychology of religion: Classic and contemporary views, New York, 1991.
Yasin M. I., "Psychology of religion: objectives and methods", in: Humanities and Social Sciences in Europe: Achievements and Perspectives Proceedings of the 5th International symposium, 2014, 143-146.
