CC BY
139
УДК 9Q2
ИССЛЕДОВАНИЕ УКРЕПЛЕНИЙ ДАВЫДОВСКОГО ГОРОДИЩА В 2G11 г.
© Сергей Иванович АНДРЕЕВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат исторических наук, доцент кафедры российской истории, e-mail: [email protected] © Юрий Дмитриевич РАЗУВАЕВ Воронежский государственный педагогический университет. г. Воронеж, Российская Федерация, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России, e-mail: [email protected]
Статья посвящена результатам изучения Давыдовского городища, незаурядного археологического объекта, расположенного на севере Тамбовской области. По результатам археологических исследований определяются культуры и народы, обитавшие на месте городища. Авторы впервые выделяют этапы строительства укреплений памятника, время и причины их трансформаций.
Ключевые слова: археология Тамбовщины; городище; крепость; иванобугорская культура; аба-шевская культура; скифское время; ранние славяне; средневековье.
Городище, расположенное в 0,2 км к северо-западу от северной окраины с. Давыдово Моршанского района Тамбовской области, известно еще с конца XIX в. [1, с. 118]. Оно занимает подквадратный в плане мыс коренного левого берега р. Серп (левый приток Цны, Окский бассейн) высотой 34-40 м (рис. 1). Площадка городища (примерно 80x80 м) с напольной стороны ограничена валом и рвом, в центральной части которых имеется узкий проход. Общая длина укреплений около 100 м, максимальная высота вала 3 м, максимальная глубина рва 2 м. Ширина вала по подошве 18 м, ширина рва 5 м.
С 2006 г. в течение шести полевых сезонов городище планомерно исследовалось экспедицией Тамбовского государственного университета, вскрывшей в общей сложности 1443 м2 площади. Его культурный слой весьма насыщен находками, содержит материалы позднего энеолита - ранней бронзы (иванобугорская культура), эпохи средней бронзы (абашевская культура), поздней бронзы (тычковая культура) скифского (городецкая культура) и сарматского периодов раннего железного века, а также раннего средневековья (раннеславянский слой и древнемордовская культура).
1 Статья подготовлена по результатам НИР по Государственному контракту № 14.740.11.0206 от
15.09.2010 в рамках ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 20092013 гг.
Впервые укрепления городища изучались на юго-западном участке траншеей 24x4 м в 2006 г. Тогда была установлена их городецкая и древнемордовская принадлежность. В 2011 г. вал и ров исследовались вновь. В раскопе 8 площадью 149 м2, заложенном на месте прохода, были получены новые данные, позволившие наметить, как минимум, четыре этапа сооружения городи-щенских фортификаций (рис. 2).
Вал городища состоит из гумусирован-ной супеси с прослойками глины и обожженной почвы, с включениями углей. Сверху он задернован, а снизу подстилается погребенной почвой коричнево-серого цвета, представлявшей собой культурный слой поселков эпохи бронзы (на сохранившихся участках толщиной до 0,4 м), и материком (желтая глина).
В основании вала залегали остатки древнейших оборонительных сооружений. Это насыщенная углями насыпь серой супеси шириной 8-10 м и высотой 0,8-1,0 м. Надо полагать, она образовалась вследствие разрушения деревоземляной конструкции, уничтоженной пожаром. Не вызывает сомнений, что ранние укрепления относятся к скифскому периоду раннего железного века и могут быть соотнесены с поселением городецкой культуры. Фактически на Давыдовском городище впервые получены данные о фортификационных приемах, практиковавшихся местным городецким населением. В бассейне
р. Цны ранее археологически изучался лишь вал I Пчеляевского городища, но полученные при этом результаты оказались совершенно неудовлетворительными [2, с. 132].
Основу оборонительной линии городецкого поселения, видимо, составлял частокол, основанием вкопанный в канавку, край которой оказался в юго-западной стенке раскопа на границе квадратов 17 и 19. В материке
канавка не фиксировалась, также не просматривалась она и в противоположном профиле раскопа 8. Скорее всего, это объясняется наличием здесь прохода в укреплениях, поскольку в раскопе 2006 г. канавка наличествовала. Там удалось установить ее размеры: ширина до 0,5 м, глубина в материке до 0,24 м (свыше 0,6 м от верха погребенной почвы).
Рис. 1. План Давыдовского городища
Рис. 2. План и профилировка разрезов укреплений Давыдовского городища
От частокола сохранились крупные фрагменты горелого дерева, часто попадавшиеся в насыпи над канавкой. В 2006 г. была найдена часть обугленного ствола хвойного дерева диаметром около 0,25 м. Тогда же были выявлены восемь небольших столбовых ямок диаметром 0,15-0,20 м, располагавшихся в две линии параллельно канавке (с напольной стороны). Предположительно, ямки служили для крепления основания внешних стенок (скорее всего, плетней) деревянной конструкции, забутованной землей. Примечательно, что в раскопе 2006 г. в нижней части насыпи вала непосредственно над столбовыми ямками отмечалась слоистая структура грунта, характерная именно для забутовки. Заметим, все вышеописанные строительные приемы (устройство частоколов, засыпанных внутри землей двухрядных плетней) достаточно типичны для памятников городецкой культуры [3, с. 8-9; 4, с. 71-72].
Реконструируемая деревоземляная стена могла иметь ширину порядка 1,5 м. Нельзя исключать, что с внутренней стороны к ней примыкала жилая постройка, с которой могут быть связаны некоторые столбовые ямки, обнаруженные под полой вала (в квадратах 20-26). В раскопе 2006 г. на удалении 2-6 м от канавки (в сторону площадки городища) также была выявлена серия столбовых ям, большая часть которых располагались в две параллельные линии. К сожалению, определить время их появления не представляется пока возможным. Тем не менее, т. н. «жилые стены» известны на ряде городецких поселений [3, с. 9; 5, с. 193-194].
На удалении порядка 10 м от этой оборонительной линии, с напольной стороны, в 2006-2007 гг. была исследована еще одна, практически так же ориентированная и имевшая, очевидно, сходную конструкцию. От нее осталась канавка шириной порядка 0,5 м и глубиной в материке около 0,25 м, а перед ней - два десятка располагавшихся в две параллельные линии столбовых ямок диаметром 0,2-0,4 м. В раскопе 8 остатков этого сооружения не было зафиксировано, возможно, в этом месте оно оказалось разрушенным более поздним рвом. Судя по найденному рядом керамическому материалу, внешняя стена также могла относиться к поселению городецкой культуры. Весьма
вероятно, что обе линии обороны существовали одновременно.
И внутренние, и внешние фортификационные сооружения сгорели. Причина пожара достаточно очевидна: в насыпи вала, прежде всего в его древнейшей части, неоднократно встречались бронзовые и железные наконечники стрел скифского времени. Причем один из железных наконечников был погнут, а на пере другого сохранился кусочек дерева. Земляная забутовка оборонительной стены обрушилась. Ее прокалившаяся часть оказалась на погребенной почве и фиксировалась у юго-западной стенки раскопа (в квадратах 15, 17, 19) в виде прослойки обожженной земли мощностью до 0,2 м (в северо-восточном профиле раскопа она почти не просматривалась, что лишний раз указывает на то, что здесь был проход в укреплениях). Но следы воздействия огня были заметны и во внешней поле образовавшейся земляной насыпи в виде комочков грунта светло-серого цвета. Повсеместно в насыпи встречались и отдельные угольки, которые образовывали тонкую прослойку на уровне погребенной почвы у северо-восточной стенки раскопа.
Над внешними канавкой и рядами столбовых ямок насыпь фактически отсутствовала, но нельзя исключать, что здесь она могла быть просто-напросто срезана при дальнейших перестройках оборонительной системы городища. Тем не менее, внизу слоя фиксировались линзы обожженной почвы.
Можно утверждать, что площадка городища была защищена не только с напольной стороны, но и по периметру. В раскопе 6, заложенном в 2009 г. в юго-западной части площадки у края вала, выявлена серия из 27 столбовых ямок диаметром, как правило, 0,2-0,4 м, углубленных в материк на 0,1-0,2 м и расположенных, большей частью, в две параллельные линии вдоль края мыса. Причем с внешней стороны линий ямок, зафиксированных на протяжении порядка 6 м, отмечено довольно существенное понижение материка, образовавшееся, весьма возможно, в результате искусственной подрезки верха берегового склона. Почвенные напластования над ямками и рядом с ними, достигавшие мощности до 2,5 м, были сильно насыщены продуктами горения. Здесь встречались и крупные (длиной до 1 ми диаметром до 0,2 м) фрагменты обгоревших столбов, изго-
товленных из стволов, видимо, хвойных (сосна) деревьев. Судя по обнаруженным внизу вскрытого раскопом 9 слоя керамических находок, фортификационные сооружения, располагавшиеся вдоль края мыса, относятся к поселку городецкой культуры.
Датировку городецкого поселка в рамках У1-1У вв. до н. э. определяет набор разнообразных предметов, найденных в слое и в насыпи вала [6]. На время же сооружения укреплений указывает радиоуглеродные даты (Ле-7908): 2210 ± 20 л. н., 370-200 гг. до н. э. (калиброванная).
Судя по стратиграфическим наблюдениям, в насыпь, образовавшуюся вследствие разрушения древнейших укреплений, была вкопана новая оборонительная стена. В югозападном профиле раскопа (квадрат 17) был виден перекоп, заполненный внизу слоистым грунтом, шириной по верху 1,4 м, глубиной 0,9 м. В противоположном профиле (квадрат 18) была заметна столбовая ямка диаметром 0,4 м, глубиной 0,25 м. Между ними в однородной по структуре насыпи выявить основания столбов не удалось, но в материке по той же линии располагались столбовые ямки 27, 28 и 43. Как бы то ни было, наличие деревянной стены подтверждается следами уничтожившего ее пожара: по склону древнейшей части насыпи вала, вплоть до ее подошвы, размещались прослойки (до 0,15-
0,20 м толщиной) почвы светло-серого цвета, насыщенной золой и углями, а кое-где и обожженной. В юго-западном профиле раскопа верх внешней полы насыпи, отчасти перекрытый золистой прослойкой, представлял собой слой темно-серой супеси толщиной до 0,17 м. Нельзя исключать, что этот слой остался от дерна, сформировавшегося на поверхности вала до пожара. Но, может быть, это гумусированный грунт, взятый перед валом: здесь на участке шириной до 5 м погребенная почва была частично срыта.
Дату второй линии укреплений и, соответственно, уничтожившего ее пожара определить пока затруднительно, как и время последовавшей затем досыпки городищенского вала. Тем не менее, наблюдения за характером распределения фрагментов керамики в насыпи вала позволяют, все же, предполагать, что и второй, и третий строительные этапы относятся к раннему железному веку. Дело в том, что обломки посуды этой эпохи
попадались, в большем или меньшем количестве, везде в толще вала, тогда как фрагменты средневековых древнемордовских сосудов были сосредоточены практически лишь на самом верху его насыпи - до глубины порядка 0,4 м (единичные экземпляры в кв. 17 и 18, оказавшиеся на глубине более 1 м, в древнейшей части вала, не могут быть показательными, поскольку совершенно не исключено их происхождение из более поздних перекопов).
На третьем строительном этапе насыпь существенно увеличилась в ширину (до 1820 м по основанию на уровне погребенной почвы) за счет подсыпки грунта, прежде всего с внешней стороны. Новый земляной пласт состоял из относительно плотной супеси, насыщенной мелкими угольками. Судя по тому, что он как бы законсервировал прослойку, связанную с предшествующим пожаром, ремонт укреплений производился практически сразу.
Несомненно, и на третьем этапе по гребню вала были возведены деревянные оборонительные конструкции. Однако и они погибли в огне пожара: по внешнему склону вала залегает слой супеси, из-за насыщенности золой имеющей светло-серый цвет. На северо-восточном профиле раскопа 8 видно, что этот слой, достигающий почти полуметровой толщины, перекрывает насыпь возведенного на третьем этапе вала от верха до внешней подошвы. Кроме золы, он включает прослойки углей и обожженной почвы, отдельные угольки и даже обгоревшие деревянные плашки. В юго-западном профиле раскопа зафиксирована лишь нижняя часть этого золистого слоя. Дело в том, что в квадратах 11-14 насыпь вала была сильно перекопана при сооружении раннесредневековых укреплений.
Четвертый этап функционирования укреплений, безусловно, связан с древнемордовским поселением, датирующимся по украшениям, деталям одежды УШ-Х1 вв. [7]. Судя по всему, тогда была возведена самая мощная оборонительная система.
Насыпь вала была досыпана до высоты не менее 1,8 м: ее верх, в основном, составляет серая довольно рыхлая супесь, включавшая мелкие угольки. Именно в этом слое встречались фрагменты древнемордовской керамики, отдельные синхронные им вещи.
Перед валом был отрыт, впервые на городище, ров. В северо-восточном профиле раскопа 8 (квадраты 8, 10) видно, что линза глинистого выкида перекрывает низ полы новой насыпи вала. В месте, где был заложен раскопа 8, ров прерывался. Удалось исследовать на протяжении 2 м край той его части, что уходила под северо-восточную стенку раскопа. На месте же разрыва рва, в квадратах 5-8, оказалась обширная углубленная в материк на 1,2 м яма, по-видимому, относящаяся к располагавшейся здесь постройке эпохи бронзы. С этой постройкой связаны, надо полагать, канавки и большинство, если не все, столбовые ямки, выявленные в материке в пределах квадратов 1-14. От другой наземной постройки того же времени остались, предположительно, канавки и столбовые ямки, зафиксированные в квадратах 33-37.
Ширина рва в исследованной части составляла порядка 3,5 м, глубина от уровня погребенной почвы - до 1,1 м. Участок, вскрытый в раскопе 2006 г., был несколько уже, но сопоставим по глубине. Заполнение рва составляла супесь разных оттенков серого цвета.
Во внешнюю полу вала, примерно в 6 м от рва, было вкопано основание оборонительной стены (городня). Именно так, видимо, следует интерпретировать перекоп, зафиксированный на юго-западном профиле раскопа 8 на границе квадратов 11 и 13. Он по верху достигал ширины около 2,5 м, имел вертикальные стенки и видимую глубину порядка 1,2 м. Нельзя, однако, исключить, что перекоп позднего происхождения и не относится к фортификационным сооружениям.
Вдоль внутренней полы вала, видимо, на всем его протяжении, располагалось сооружение, в котором мы склонны усматривать наземное жилище (клети). Каркасом для его стен могли служить столбы, вкопанные в ямки в квадратах 25-29 (по крайней мере, в некоторые из них, подобно ямкам, выявленным под внутренней полой вала в 2006 г.).
По морфологическим признакам система внутривальных конструкций, возникшая на четвертом этапе функционирования Давыдовского городища близка типам, выработанным славянским населением восточноевропейской лесостепи. На исходе «догосудар-ственного» периода славяне освоили срубное жилищное строительство, и, практически
одновременно, конструктивной основой крепостных стен их «градов» стали цепочки из срубов-городней, забутованных грунтом [8, с. 242].
В ходе раскопок 2006 и 2011 гг. выявлены следы пожара, уничтожившего постройку, в виде довольно мощного слоя обожженной или насыщенной золой почвы, фиксировавшегося по всей внутренней поле вала от его верха. В этом слое встречалось большое число фрагментов керамики разных эпох, многие из которых были сильно прокаленными. На внешнем поле вала следы пожара менее отчетливы: это черная углистая прослойка толщиной около 4 см, перекрывавшая заполнение рва, успевшего к моменту пожара уже сильно заплыть.
Этот пожар, по-видимому, был связан с военным конфликтом. В результате разгрома древнемордовское поселение прекратило свое существование. По крайней мере, данных о новой перестройке укреплений нет. Правда, в квадрате 6 выявлен перекоп (см. профиль раскопа на рис. 2), но он явно позднего происхождения, поскольку впущен в заполнение рва с уровня, немногим ниже современной дневной поверхности. О вооруженном конфликте ярко свидетельствуют многочисленные находки стрел в верхнем слое городища явно не местного происхождения, по типам относящиеся к древнерусским и датируемые, с учетом мордовских находок, концом X - началом XI в.
Отметим нетипичность деревоземляных конструкций четвертого (древнемордовского) этапа Давыдовского городища для остальной мордовской земли, а так же то, что он как культурный слой чрезвычайно насыщен находками. На территории проживания этнической мордвы наиболее часто встречаются мысовые городища с оборонительными сооружениями (валами и рвами), которые обычно возводились с напольной стороны. Некоторые из них имели вал по всему периметру занимаемой площадки. Отдельные поселения укреплялись двумя, тремя валами и рвами. Следует отметить, что на такого рода городищах встречаются отдельные украшения и бытовой инвентарь мордвы, хотя насыщенного слоя не выявлено. Возможно, эти поселения использовались мордовским населением в случае военной опасности, в каче-
стве производственных или культовых центров.
В конце I - начале II тысячелетия н. э. на территории расселения мордвы стали возникать городища другого типа - т. н. «тверди». Они возводились вдали от больших рек на ровных площадках, окруженных с трех сторон болотистыми низинами, имели мощные оборонительные сооружения, состоящие из кольцевых валов и рвов вокруг площадки и валов и рвов за ее пределами. Незначительный культурный слой свидетельствует об их временном характере. По мнению многих исследователей, эти городища имели специальное назначение - укрывать жителей при военных набегах [9, с. 138].
1. Дубасов И.И. Очерки из истории Тамбовского края. Тамбов, 1887.
2. Чуистова Л.И. Памятники городецкой культуры в Тамбовской области // Материалы по археологии Мордовии: труды НИИ языка, литературы, истории и экономики при Совете министров Мордовской АССР. Саранск, 1988. Вып. 85.
3. Челяпов В., Буланкин В., Губайдуллин А. К вопросу о фортификации городищ городец-
кого времени Среднего Поочья // Ршпо-ияпса. 2001-2002. № 1 (5-6). С. 8-9.
4. Разуваев Ю.Д. Фортификационные сооружения городецких поселений лесостепного По-донья // Археология восточноевропейской лесостепи. Пенза, 2008. Т. 2. Вып. 2. С. 71-71.
5. Разуваев Ю.Д. Новые данные о жилых постройках на городецких поселениях Верхнего Дона // Археологическое изучение Центральной России: тезисы Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения В.П. Левенка. Липецк, 2006. С. 193194.
6. Андреев С.И., Терехов П.С. Материалы скифского времени из слоя Давыдовского городища // Восточноевропейские древности скифской эпохи. Воронеж, 2011. С. 210-211.
7. Андреев С.И., Терехова Н.В. Комплекс украшений Давыдовского городища // Археология Подмосковья: материалы научного семинара. М., 2011. Вып. 7. С. 103-108.
8. Моргунов Ю.Ю. Древо-земляные укрепления Южной Руси X-XШ веков. М., 2009.
9. Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века. Ижевск, 1999.
Поступила в редакцию 20.03.2012 г.
UDC 902
RESEARCH OF STRENGTHENING OF DAVYDOVSKY SITE OF ANCIENT SETTLEMENT IN 2011 Sergeys Ivanovich ANDREYEV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of History, Associate Professor of Russian History Department, e-mail: [email protected]
Yury Dmitriyevich RAZUVAYEV, Voronezh State Pedagogical University, Voronezh, Russian Federation, Candidate of History, Associate Professor of Russian History Department, e-mail: [email protected]
The article is devoted to the results of studying of the Davydovsky site of ancient settlement, the uncommon archaeological object located in the north of the Tambov region. By results of archaeological researches the cultures and the people living on a place of a site of ancient settlement is defined. The authors for the first time allocate stages of building of strengthening’s of a monument, time and the reasons of their transformations.
Key words: archeology of Tambov land; site of ancient settlement; fortress, ivanobugorsky culture; abashevsky culture; Scythian time; early Slavs; Middle Ages.
