CC BY
124
УДК 94 (47 + 489) «1758»
М. В. Квист
Исследование одного кораблекрушения: социально-исторический этюд
В статье реконструируются исторические события в связи с крушением в 1758 г. новопостроенного 66-пушечного военного корабля под командованием Харитона Лаптева, случившемся на территории Северной Ютландии (Дания). В основу исследования, проведенного под руководством сотрудников Прибрежного музея Северной Ютландии (Nordjyllands Kystmuseum), легли как русские, так и датские источники.
The article reconstructs the historical events connected with the wreck of a newly built 66-gun warship under the command of Khariton Lapteff that happened in 1758 in Northern Jutland, Denmark. The study conducted under the supervision of The Coast Museum of Northern Jutland is based on both Russian and Danish sources.
Ключевые слова: военные корабли, кораблекрушения, «Первый», Харитон Лаптев, Дания, Россия.
Key words: warships, shipwreck, «Pervyj», Chariton Lapteff, Denmark, Russia.
Летом 1944 г. в Дании в окрестностях современного Хиртсхальса (дат. Hirtshals, Северная Ютландия) были найдены обломки русского корабля, потерпевшего крушение 19 сентября 1758 г. Корабль, именуемый в последующих датских исследованиях «Первым», в действительности был безымянным, держал путь из Архангельска в Кронштадт и разбился по причине непогоды в 500 метрах от берега северной части Торнбю - города, насчитывающего в наши дни около одной тысячи жителей. Капитаном корабля был Харитон Прокофье-вич Лаптев (1700-1763) - выдающийся русский мореплаватель и первооткрыватель, участник Второй Камчатской экспедиции.
В российских изданиях как дореволюционного, так и послереволюционного периода встречаются упоминания о 66-пушечном безымянном корабле, затонувшем на территории Дании. Однако более детальных исследований на эту тему в России до настоящего времени сделано не было. Цель данной статьи - осветить историю корабля с учетом имеющихся в нашем распоряжении российских и датских архивных материалов, результатов научно-исследовательской работы, проделанной в Дании с 1930-х гг., и последних исследований, прове-
© Квист М. В., 2015
денных студенткой магистратуры факультета «История» Университета г. Ольборга Мариной Квист под руководством сотрудников Прибрежного музея Северной Ютландии (NordjyПands Kystmuseet) г. Фредериксхавна во время прохождения практики в музее в 2015 г.
В ходе работы с письменными источниками было уделено внимание первичным источникам 1758-1759 гг., а также вторичным источникам и материалам, отобранным в результате критического анализа. Учитывая фрагментарность источников, был проведен перекрестный анализ датских и русских письменных свидетельств и материалов, что позволило расширить площадь нашего знания о событиях, связанных с кораблекрушением 1758 г.
На лютеранском кладбище Хорне (дат. Шг^) есть одна необычная могила. Согласно записи в церковной книге прихода Хорне, здесь 15 ноября 1758 г.1 был захоронен 58-летний русский корабельный священник, умерший внезапно 10 ноября 1758 г. при священническом дворе Хорне, где он временно квартировался вместе с капитан-лейтенантом и констапелем артиллерийской команды после крушения русского корабля в приходе Торнбю (дат. ^гпЬу) 30 сентября того же года. Пастор местной церкви Кристиан Мёльмарх2, оставивший запись в вышеупомянутой церковной книге, также отметил, что на церемонии погребения, на которой было зажжено много восковых свечей3, присутствовали все офицеры, солдаты и матросы с затонувшего корабля [7, с. 7].
Затонувший трехмачтовый 66-пушечный корабль при выходе из Архангельска имел на борту 483 человека, имена которых сохранились в списке, составленном в портовой конторе г. Архангельска с последующими пометками, сделанными в мае 1759 г., о погибших/умерших на берегу членах команды в период с июля 1758 по апрель 1759 г. [5, л. 243]. Согласно этому списку на момент кораблекрушения на борту корабля находились 463 человека, 16 из которых погибли во время кораблекрушения [5, л. 43], а еще 25 умерли на берегу во время пребывания в Дании. Согласно списку, корабельный священник иеромонах Стефан Юрьев скончался 30 октября 1758 г. по старому стилю, что согласуется с записью в вышеупомянутой церковной книге4. Помимо списка состава корабля до нас дошли и другие документы, освещавшие ход событий того времени.
1 Здесь и далее в этом абзаце даты приведены по григорианскому календарю.
2 Christian M0lmarch, 1718-1764.
Эта православная традиция была незнакома лютеранским священникам в Дании.
4 Расхождение между григорианским и юлианским календарем на 1758 год составляло 11 дней.
Прежде всего, это шханечный журнал1, карта северной оконечности Ютландии, составленная русскими моряками, ряд рапортов, представленных капитаном корабля в Государственную Адмиралтейств-коллегию в Санкт-Петербурге во время своего вынужденного пребывания в Дании, и другие документы, касающиеся этого пребывания -такие как сметы, перечни непроданного с аукциона имущества корабля и др.
Безымянный 66-пушечный корабль не оставил практически никакого следа в военной истории. Корабль был заложен 29 апреля 1757 г. в Архангельске [3, с. 66] находившимися на русской службе англичанином Ламбе Ямесом (Иван Васильевич Ямес, ок. 1700-1787) и выходцем из Голландии Александром Сутерландом (ок. 1700-1760) - по словам военного историка Феодосия Веселаго, «самыми деятельными» кораблестроителями того времени [1, с. 83]. Длина новопостро-енного военного корабля составляла 155 футов 6 дюймов, ширина -43 фута 6 дюймов, глубина интрюма - 17 футов 6 дюймов [2, с. 28-29].
Корабль являлся типовым и был построен по подобию 66-пушечного корабля «Слава России» (1723) - наиболее успешный класс кораблей на тот период. В XVIII в. в России было построено 59 кораблей этого класса [16, с. 123]. Все они отличались своей маневренностью, быстротой (до 8 узлов) и большой вместимостью (до 600 чел.).
Новопостроенный 66-пушечный корабль был спущен на воду 20 мая 1758 г. и держал свой путь из Архангельска в Кронштадт. 24 июня 1758 г. вместе с 32-пушечным фрегатом (без названия) корабль перешел через двинский бар. В рапорте Архангельской конторы над портом Адмиралтейств-коллегии от 10 июля 1758 г. указано, что 7 июля 66-пушечный корабль и 32-пушечный фрегат запаслись «как балластом, так и провиантом и пушками» [4, с. 440]. 9 июля того же года на корабле производился депутатский осмотр, после чего корабль отправился в свой первый и последний путь.
На долю 66-пушечного военного корабля выпало всего лишь две битвы - и обе с непогодой. Первую «битву» - повреждение в трехдневном шторме трех мачт и руля (13-14 августа 1758 г.), при котором погибло два матроса 2-й статьи [5, л. 236 об.], корабль выстоял, с трудом добравшись до г. Бергена. После починки руля и установки временных мачт 6 сентября 1758 г. корабль вышел из Бергена [5, л. 43]. В шханечных журналах о плавании судов в кампанию 1758 г. [4, с. 451] указано, что 11 сентября 66-пушечный корабль и 32-пушечный фре-
1 В 1869 г. шханечный журнал был официально переименован в вахтенный журнал.
гат вышли из Бергена. 18 сентября, согласно записям в шханечном журнале 66-пушечного корабля, небо потемнело, поднялся ветер и началось «великое волнение» на море [5, л. 144], а под утро 19 сентября 1758 г. на расстоянии одной версты от берега на песчаном грунте «корабль всем килем стал на мель на глубине 2-х саженей» [5, л. 145]. В тот же день при попытке съезда с корабля одна шлюпка перевернулась и находившиеся в ней моряки, включая мичмана, квартер-мейстера, пяти матросов 1 -й и 2-й статьи, шести рекрутов, барабанщика, конопатчика и парусного ученика, затонули [5, л. 234-242].
Датские источники подтверждают факт прибытия российских моряков на берег в течение последующих нескольких дней [7, с. 10]. После почти трехдневной борьбы со стихией 21 сентября 1758 г. в шханечном журнале зафиксирован факт гибели корабля: «Вначале 6 часа корабль переломило пополам снизу по среднюю палубу, а ветер стал против прежняго тише...» [5, л. 146]. Последняя запись в шханечном журнале датирована 22 сентября и свидетельствует о благополучном спасении капитана и оставшихся служителей с тонущего корабля [5, л. 146 об.]. 26 сентября 1758 г. корабль полностью затонул [16, с. 127].
22 сентября того же года фрегат, сопровождавший безымянный корабль, благополучно пришел в Копенгаген, 5 октября снялся с якоря с копенгагенского рейда, а 17 октября 1758 г. пришел в Ревель. 21 октября 1758 г. командир 32-пушечного фрегата капитан-лейтенант Мичурин представил рапорт в Адмиралтейств-коллегию1, в котором сообщил о поломке всех мачт на 66-пушечном корабле и о заходе обоих судов в Берген, что «по требованию к удовольствию и вспоможению оного корабля чинено было» [4, с. 475]. В этом же рапорте капитан-лейтенант Мичурин сообщает о том, что 66-пушечный корабль разбило при Ютландском берегу против мыса Горталь, где «потонуло разных нижних чинов 16 человек». О случившемся было донесено находящемуся в Копенгагене действительному тайному советнику и полномочному министру при Датском дворе барону Иоганну Альбрехту фон Корфу (1697-1766) с просьбой «учинить отправление» членов команды в российские порты на купеческих судах и оказать всяческое вспоможение в размещении служителей во время их пребывания в Дании [4, с. 476].
Общее количество жителей ближайших приходов (Торнбю, Видструп, Хорне и Асдал) в 1758 г. составляло 1300 человек, и потому прибытие такого большого количества русских моряков поначалу
1 Выписка № 3429 из Журналов Адмиралтейств-коллегии 1758 г.
вызвало страх у местных жителей. Спасшиеся моряки сооружали палатки прямо на берегу, где в первые дни местные жители несли дозор, чтобы быть в курсе происходящего. Однако уже через несколько дней такая необходимость отпала, поскольку сами русские моряки стали патрулировать побережье [7, ^ 14].
С момента кораблекрушения команда предпринимала попытки спасти имущество корабля, собирая выброшенное на берег корабельное оснащение и артиллерийские припасы [5, л. 43 об.]. Все, что удавалось спасти, сдавалось на сохранение под опись местным жителям [5, с. 44 об.], а впоследствии было частично распродано на аукционе [5, с. 162-163].
Первоначально предполагалось, что размещение носит краткосрочный характер, и моряков селили по несколько человек в домах местных жителей, которым обещали компенсировать расходы. Однако задержки с оплатой за размещение, а также приближение зимы и ограничения в запасах вызывали беспокойство и ропот местных жителей [13, с. 122]. 10 ноября 1758 г.1 король Дании Фредерик V дал разрешение на размещение русских моряков в Ольборге и других городах Северной Ютландии. В начале декабря сто человек были поселены в Ольборге, а остальные - в Хьоринге, Сэбю и других близлежащих городах. Еще сто человек, по-прежнему проживавшие в палатках на морском побережье, 23 декабря 1758 г. были переселены в Нибе [13, с. 123]. Как датские, так и русские письменные источники подтверждают факт семимесячного пребывания русских моряков в Ютландии в ожидании возможности быть доставленными до российских берегов.
8 мая 1759 г. барон фон Корф сообщает в своем письме, адресованном на имя председателя Адмиралтейств-коллегии2, о том, что два корабля, нанятые им 10 апреля для перевоза морских служителей из Ольборга в Ревель, благополучно прибыли в Копенгаген 7 мая 1759 г. [5, л. 256]. В рапорте конторы Ревельского порта в Государственную Адмиралтейств-коллегию сообщается о прибытии в Ревель судна «Виктория» с капитаном Лаптевым и 300 служителями (16 мая 1759 г.) и судна «Фебус» со 118 служителями под командой капитана-лейтенанта Сабурова (17 мая 1759 г.) [5, л. 232].
По прибытии в Россию капитан затонувшего корабля Харитон Лаптев, капитан-лейтенант Василий Сабуров, лейтенант Василий Мордвинов и унтер-лейтенант Семен Гаврилов были отданы под суд
1 Здесь и далее в этом абзаце даты приведены по григорианскому календарю.
2 Председателем Адмиралтейств-коллегии с 1750 по 1762 г. был генерал-адмирал князь М. М. Голицын (1684-1764).
за «упущение случая и медление якорного бросания», «за неприлежность» и «за неисправность в бросании лота» [4, с. 677], но впоследствии были оправданы за невиновностью.
В биографических и энциклопедических изданиях разных лет имя Харитона Лаптева часто упоминается в связи с русскими экспедициями XVIII в., положившими начало планомерному изучению северо-востока России («Северо-Восточная экспедиция» или Первая Камчатская экспедиция 1725-1730 гг. под общим руководством президента Адмиралтейств-коллегии генерала-адмирала Ф.М. Апраксина и непосредственным руководством капитана-командора Витуса Беринга, организованная по инициативе Петра I) и северных морских берегов России, побережья Охотского моря и Курильских островов («Великая Северная экспедиция», «Вторая Камчатская экспедиция», «Сибирско-Тихоокеанская экспедиция», «Сибирская экспедиция» 1733-1743 гг., в которой участвовало 9 морских и сухопутных отрядов). Находясь в одном отряде с морскими офицерами В.В. Прончи-щевым и С.И. Челюскиным Харитон Лаптев исследовал побережье рек Лены и Енисея.
Последний период жизни Харитона Лаптева был связан с Ревель-ской и Кронштадтской эскадрой. В 1750 г. он был определен капитаном 32-пушечного фрегата «Ягудиил» (построен в 1746 г.), бывшим в составе Ревельской эскадры [4, с. 97]. Согласно «Списку о вмещении наличных офицеров в комплектное число» Указа Правительствующего сената Адмиралтейств-коллегии от 7 сентября 1751 г. Харитон Лаптев был назначен капитан-лейтенантом в корабельный флот [4, с. 127-128]. В шханечных журналах 1752 г. имеется запись о том, что лейтенант Харитон Лаптев назначен командиром 66-пушечного корабля св. Иоанн Златоуст Второй (построен в 1749 г.) в кампании Ревельской эскадры [4, с. 183].
В журналах Адмиралтейств-коллегии 15 марта 1754 г. (указ № 1000) записано, что Харитон Лаптев произведен из капитана-лейтенанта в капитаны 111-го ранга [4, с. 248]. 20 января 1757 г. по указу Адмиралтейств-коллегии № 227 Лаптеву было присвоено звание капитана 11-го ранга [4, с. 391], и в этом звании указом Адмиралтейств-коллегии № 1367 от 10 апреля 1757 г. он был назначен командующим 66-пушечным кораблем «Уриил» (построен в 1749 г.) в Кронштадтской эскадре [4, с. 371]. По указу № 2680 Адмиралтейств-коллегии от 3 августа 1758 г. Харитону Лаптеву было присвоено звание капитана 1-го ранга - как раз на момент его командования 66-пушечным новопостроенным кораблем [4, с. 470].
В списке командования судами 1759 г. фамилии Лаптева не значится. Приказом от 10 ноября 1759 г. Харитон Лаптев был отдан под суд «за потеряние помянутого корабля» [5, л. 314]. 12 декабря 1760 г. в Выписках из журналов Адмиралтейств-коллегии упоминается о том, что капитан Харитон Лаптев находится «под судом в потерянии корабля» [4, с. 599].
28 марта 1762 г. в результате слушания дела следственной комиссией о капитане Харитона Лаптеве «в потерянии им 66-пушечного корабля» Адмиралтейств-коллегия указом № 1255 постановила:
«по невинности как командующего капитана Лаптева, так и подкомандую-щих его офицеров и служителей, из коих оный Лаптев и офицеры сначала гибели того корабля находились в крайней бедности, а потом не малое время претерпели под следствием о том корабле без команды слишком три года, ныне учинить их свободными без всякого штрафа и определить к командам по прежнему» [4, с. 677].
Можно предположить, что здоровье мореплавателя было подорвано событиями последних лет, связанными с крушением 66-пушечного корабля и трехлетним следствием по этому делу. Однако, кроме приведенной выше выписки из дела следственной комиссии, других свидетельств и указаний на этот счет в нашем распоряжении не имеется.
По высочайшему указу Адмиралтейств-коллегии от 30 апреля 1762 г. Харитон Лаптев был произведен в обер-штер-кригс-комиссары [4, с. 664] - чин, в ведении которого было снабжение войск, управление деньгами, обмундированием, снаряжением, госпиталями и т. п. Скончался Харитон Лаптев в Санкт-Петербурге1 21 декабря 1763 г.
Датские источники описывают капитана Лаптева как «пожилого и бравого офицера» [7, с. 13]. Находясь в Дании, Харитон Лаптев проявил заботу и внимание к судьбе вверенной им команде корабля. Об этом свидетельствует его рапорт от 11 марта 1759 г., в котором он пишет, что «служители в обуви и в платье претерпевают нужду» [5, л. 161]. В смете капитана Лаптева, направленной им барону фон Корфу, указываются расходы на аренду квартир и места под сохранение спасенных с корабля материалов, а также одного дома под госпиталь для больных [5, л. 90]. В реляции барона Корфа из Копенгагена 8 мая 1759 г. указывается, что ни малейшей жалобы на Харитона Лаптева и находящихся под его командой людях не поступало, а сам капитан «всю надобную в услугах ревность, как в содержании людства, так и в добром порядке оказывал» [5, л. 257, 258 об.].
1 По другой версии - в деревне Пекарево в Великих Луках Псковской области.
В своем письме к Харитону Лаптеву от 12 мая 1759 г. охотный слуга Толке из замка Албера пишет:
«...никаких жалоб не произошло, как на офицеров, так и на рядовых, и должен засвидетельствовать, что Ваше высокоблагородие и прочие господа офицеры содержали себя здесь честно и добропорядочно, також и рядовые содержали себя смирно и благопристойно, как в квартирах своих, так и везде, где проезжали, и никакой обиды никому не учинили...» [5, л. 285].
В датских архивах имеются и другие свидетельства. Так, например, в списке команды корабля напротив имени солдата Антона Селезнева помечено, что он числится в бегах в г. Ольборге с 12 апреля 1759 г. [5, л. 238 об.]. В Судебных протоколах от 30 апреля 1759 г.1 имеется запись о розыске сбежавшего арестанта русского Антона Селезнева, который был заключен в тюрьму г. Ольборга за кражу [11, с. 82]. В судебных протоколах Хорнса и Веннебьерга за 1757-1759 гг. [12] можно найти еще одно свидетельство о розыске русского моряка. Так, в записи, датируемой 27 ноября 1758 г.2, сообщается о розыске высокого темнолицего и черноволосого молодого человека в парусиновой жилетке и сапогах по колено, в случае нахождения которого3 просят сообщать капитану корабля и гарантируют оплату возможных расходов по поимке. Других свидетельств о розыске или правонарушениях русских моряков на момент их пребывания в Дании в 17581759 гг. в результате настоящего исследования найдено не было.
В 1933 г. в «Вендсюссельских ежегодниках» Исторического общества амта Хьоринга вышла статья П. Кристенсена под названием «Русский фрегат на побережье Краге» [6, с. 129-132], посвященная кораблекрушению 1758 г. В конце 1930-х гг. водолаз из Хиртсхальса Сигурд Дамгор4 занялся поиском затонувшего русского корабля. В «Журнале для спасателей» за 1937 г. было опубликовано сообщение о поиске «Русского фрегата 1758 года» [15, с. 90], где указывается, что Дамгор будет благодарен за любую информацию, которая облегчит его работу в поиске затонувшего корабля. В том же «Журнале для спасателей» за 1941 г. сообщается, что благодаря помощи старожилов Торнбю Сигурдом Дамгором был найден затонувший корабль [8, с. 21-22].
В рапорте Эгона Эриксена, заместителя директора Королевского арсенального музея в Копенгагене, написанном им после встречи с Сигурдом Дамгором в Хиртсхальсе в августе 1944 г. [9, с. 1], указано,
1 По григорианскому календарю.
2 По григорианскому календарю.
3 Или каких-либо других сбежавших русских моряков.
4 Sigurd Damgaard, 1895-1981.
что затонувший корабль находится в 300-400 метрах от берега на глубине около 5,65 метров. Проанализировав параметры находки -длину корабля, превышающую длину фрегатов, место изготовления чугунных пушек (Воронеж), их число1, которое превышало возможности фрегата, а также датировку найденных на корабле русских мо-нет2, и сопоставив их с историческими свидетельствами о численности команды (свыше 400 чел. при максимальной вместимости для фрегатов 300-400 чел.), Эгон Эриксен пришел к выводу о том, что найденный корабль относится к типу военных кораблей и, вероятнее всего, является русским кораблем, затонувшим в 1758 г. [9, с. 5]. Уже в сентябре 1944 г. Королевский арсенальный музей получил от Сигурда Дамгора 6 пушек и 9 чугунных ядер (12, 16 и 20 фунтов), которые подверглись дальнейшему исследованию и частичной консервации.
В 1950-х гг. вышло еще несколько статей, в которых упоминалось кораблекрушение 1758 г. [14, 18 и др.]. В середине 1960-х гг. была опубликована работа Эгона Эриксена и Свенда Тегеля, посвященная проблемам и методам музейной консервации, часть которой повествует о чугунных пушках с русского корабля, разбившегося в Торнбю [8, с. 29-41, 60-63 и др.]
В связи с находкой Сигурда Дамгора документация по кораблю была изначально направлена в корабельную историческую лабораторию Национального музея в Роскилле. Впоследствии вся информация о кораблекрушении была передана в ведение Прибрежного музея Северной Ютландии, который курирует все обломки кораблей, найденных в водах Северной Ютландии [7, с. 26].
В середине 1980-х историк Свенд-Эрик Кристиансен (р. 1959) провел основательную исследовательскую работу в датских архивах, обобщив всю имеющуюся на тот момент информацию о крушении русского корабля. Результатом его исследований стала статья «Крушение русского военного корабля в Торнбю в 1758 г.», опубликованная в 1987 г. [7, с. 7-28]. В 2009 г. в журнале «Морской контакт» вышла статья подводного археолога Прибрежного музея Северной Ютландии Яна Хаммера Ларсена, в которой собраны все основные имеющиеся на тот момент сведения о кораблекрушении [13, с. 113-127].
1 Сигурд Дамгор поднял с затонувшего русского корабля 17 пушек разных размеров (6, 12 и 36 фунтов), приблизительные же подсчеты указывали на наличие на корабле
более 36 пушек (максимальное число для фрегата).
2
Одна серебряная монета 1745 г. и две медных монеты1749 и 1751 гг. [13, с. 115].
Изучение русскоязычных архивных источников, полученных Прибрежным музеем Северной Ютландии в 1989 г. от Центрального государственного архива ВМФ в Санкт-Петербурге, существенно помогло расширить горизонты знаний о безымянном затонувшем корабле, который в датских исследованиях последних 70 лет фигурирует под названием «Первый». Почему же корабль, несмотря на многочисленные свидетельства об отсутствии имени [2-4 и др.] продолжают называть «Первым»?
Объяснение этому можно найти при изучении материалов Исторического архива г. Фредериксхавна. Мадс Сёренсен Ломан1, управляющий двором Асдал, при котором произошло кораблекрушение, в своем письме к амтману Иверу фон Хольку пишет о крушении русского военного корабля, «который, по сообщению одного из прибывших моряков, должен быть назван Первым» [17]. Кроме того, следует упомянуть, что один из рапортов капитана Харитона Лаптева, представленный им в Государственную Адмиралтейств-коллегию, подписан «от корабля 66-пушечнаго Перваго» [5, л. 1]. В то же время в других письменных источниках того времени корабль фигурирует как безымянный, и при любых упоминаниях его называют «новопостро-енным кораблем», «разбитым 66-пушечным кораблем» и т. д.
Таким образом, становится очевидным, что название корабля пришло к нам из источников XVIII в. Однако должен ли был в действительности новопостроенный 66-пушечный корабль получить имя «Первый»? Мы не располагаем другими свидетельствами, которые позволили бы с уверенностью утверждать это.
66-пушечный корабль под управлением капитана Харитона Лаптева вошел в историю как безымянный - равно как и 32-пушечный фрегат, сопровождавший корабль на пути в Берген. Многое по-прежнему остается неизвестным. Мы не знаем подробностей того, что происходило на борту в течение тех дней, пока корабль медленно наполнялся водой. Нам ничего неизвестно о судьбе моряков - как во время их пребывания в Ютландии, так и после их возвращения в Ревель. Однако в результате настоящего исследования «фрагмент прошедшей действительности» (словами философа В. Библера) был существенно расширен. В результате реконструкции мы пришли к новому пониманию событий, связанных с кораблем и его позднейшей находкой в Дании. Да и саму загадку имени «Первый», полученного кораблем по прошествии 200 лет с момента крушения в Дании, можно считать решенной.
1 МаёБ Бигепвеп Ьошапё (ЬоЬшапп), 1693-1772.
2 1уег уоп Но1ск, 1701-1781.
Список литературы
1. Веселаго Ф. Ф. Краткая история Русского Флота. - М.; Л.: Военно-морское издательство НКВМФ СССР, 1939.
2. Веселаго Ф. Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1860 г. - СПб.: Тип. Морского Мин-ва в Гл. Адмиралтействе, 1872.
3. Конкевич Л. Летопись крушений и других бедственных случаев военных судов Русского флота. - СПб.: Тип. Морского Мин-ва в Гл. Адмиралтействе, 1874.
4. Материалы для истории Русского флота. Ч. X. - СПб.: Тип. Морского Мин-ва в Гл. Адмиралтействе, 1883.
5. ЦГАВМФ СССР ф. 212 оп. 1758 д. 16.
6. Christensen, P. Russer-fregatten paa Krage Strand. // Vendsysselske Aarb0ger. Hj0ring, Historisk Samfund for Hj0ring Amt, 1933. S. 129-132.
7. Christiansen Svend-Erik. Et russisk krigsskibs stranding ved Tornby i Äret 1758 // Vendsyssel Ärbog, 1987 / Red. J0rgen J0rgensen. Forlaget Vendsyssel, 1987. S. 7-28.
8. Eriksen Egon og Thegel, Svend. Conservation of iron recovered from the sea // T0jhusmuseets skifter 8. K0benhavn, 1966.
9. Eriksen Egon. Rapport over Tjenesterejse til Hirtshals 6-10.august 1944 for at unders0ge bjsrgede russiske St0bejernskanoner fra 1715-23. S. 1-6.
10. Fregatten ved Tornby // Tidsskrift for Redningsvssen, 1941. № 2. S. 21-22.
11. Horns og Vennebjerg Herreders Tingbog 29/1-1753 - 18/12-1769.
12. Horns og Vennebjerg Herreders Tingbog 1757-1759.
13. Larsen Jan Hammer. Pervyjs forlis 1758: historien om russerne i Vendsyssel // Maritim Kontakt, № 32 (2009). S. 113-127.
14. Paa fiskeri efter fortidens sunkne skatte i Vesterhavet // Tidskrift for red-ningsvssen 1953. № 10. S. 114-115.
15. Russer-Fregat fra 1738 efters0ges. // Tidsskrift for Redningsvssen, 1937. № 8. S. 90.
16. Tredrea John and Sozaev, Eduard. Russian Warships in the Age of Sail 16961860 (design, construction, careers and fates). - Seaforth Publishing, 2010.
17. 1758 Breve vedr. den russiske fregat Perwois stranding // Lokalhistorisk arkiv, Frederikshavn, B oD.119.
18. 200 aar siden stort russisk krigsskib strandede ved Krage // Vendsyssel Tidende, d. 15.09.1958. S. 5.
