CC BY
216
История медицины
©Н. Н. БЛОХИНА, 2012 УДК 615.838.97:93
ИССЛЕДОВАНИЕ КАВКАЗСКИХ МИНЕРАЛЬНЫХ ВОД ВРАЧОМ-ГУМАНИСТОМ Ф. П. ГААЗОМ
Н. Н. Блохина
Национальный НИИ общественного здоровья РАМН, Москва
В 2011 г. исполняется 200 лет со времени выхода в свет замечательной книги Ф. П. Гааза «Ma visite aux еаих d' A^andre en 1809 et 1810» («Мое путешествие на Александровские воды в 1809 и 1810 гг» (М., 1811). Практически почти весь тираж этого издания сгорел во время пожара Москвы в 1812 г. В упомянутом труде, переведенном нами с французского языка, наглядно виден вклад врача-гуманиста Ф. П. Гааза в развитие отечественной климатологии, климатотерапии, медицинской метеорологии и бальнеологии. Труд свидетельствует о том, что Ф. П. Гаазу принадлежит приоритет в описании и изучении железноводских и ессентук-ских минеральных вод. В этом издании была опубликована неизвестная историкам медицины физиологическая теория ассимиляции Ф. П. Гааза. В этой книге мы находим сведения не только о профессионально-этических воззрениях врача-гуманиста Ф. П. Гааза, но и его клинических взглядах. Настоящая статья посвящена всестороннему исследованию Ф. П. Гаазом Кавказских Минеральных Вод.
Систематическое изучение минеральных вод в России отечественными учеными началось в начале Х1Х столетия. Именно в это время закладывался фундамент современной курортологии. Среди тех, кто участвовал в «медицинском освоении» района Кавказских Минеральных Вод, был и доктор Гааз, дважды посетивший этот край и по результат,ам поездки выпустивший монографию «Ma visite aux Eaux d' Alexandre en 1809 et 1810».
24 апреля 1803 г. по представлению Медицинской коллегии был издан правительственный указ о признании района Кавказских Минеральных Вод лечебной местностью государственного значения и о направлении к водам правительственного врача. Эта дата и считается официальной датой начала существования Кавказских курортов1.
Причиной первой поездки Ф. П. Гааза на Кавказские Минеральные Воды явилось ухудшение его здоровья, о чем он сам писал в своей книге: «Весной 1809 года я перенес второй раз госпитальную лихорадку, значительные симптомы которой в течение 4-х дней заставляли опасаться за мою жизнь. ... Слабый и болезненный ... я предполагал, что здоровье вернется ко мне через потрясение или через длительное путешествие»2. Это путешествие на Северный Кавказ Гааз совершил вместе с семьей Мухановых. Длилось оно всего 15 дней. Удивительный край с его целебными минеральными источниками и не менее целебным климатом поразил Гааза, и он обратился к имеющимся в его распоряжении приборам, чтобы начать его изучение. К сожалению, в 1809 г. из-за краткости пребывания полностью провести исследования ему не удалось. Через год, в 1810 г., Ф. П. Гааз вновь посетил Северный Кавказ уже с семьей Фитингофов. Он предполагал провести в районе Кавказских Минеральных Вод около 3 мес, чтобы успеть провести все намеченные им исследования. Этой поездке предшествовала большая переписка со
1 Кавказские Минеральные Воды: Пятигорск, Железноводск, Ессентуки, Кисловодск: К 100-летнему юбилею. — СПб., 1904; Описание минеральных вод Кавказа, находившихся в Большой Кабарде близ Константиногорской и Кисловодской крепости. — СПб., — 1813.
2 Haas F. I. Ma visite aux еaux d'Alexandre en 1809 et 1810. — М., 1811. — P. 1.
всевозможными ведомствами с таким расчетом, чтобы путешественники на месте могли рассчитывать на помощь со стороны власти.
Что же заставило Ф. П. Гааза предпринять в 1810 г. повторное путешествие к Кавказским Минеральным Водам? В сохранившихся «Замечаниях о Минеральных Кавказских Водах» содержится ответ на этот вопрос: «Испытания, которые случалось мне делать над их свойствами со стороны физики, химии и медицины, уверили меня, что они превосходят все ... воды»3. Он называет наиболее известные европейские источники в Нидерландах, в Австрии, во Франции и в Англии, которые он сравнивает с серными водами в Константи-ногорске, а кислые источники Кабардинские — с Зельцерн-скими, Дрибугскими, Пирмонскими и Спасскими водами4.
В «Замечаниях о Минеральных Кавказских Водах»5, Ф. П. Гааз дал оценку целебных свойств минеральных источников близ Константиногорской крепости и предложил конкретные рекомендации по улучшению условий пребывания больных на Кавказских Минеральных Водах, в частности указав на необходимость строительства ванн и больницы. Эти « Замечания « можно датировать не позднее 25 апреля 1810 г, так как этим числом датировано сопроводительное письмо Ф. П. Гааза обер-шталмейстеру С. И. Мухано-ву. В этом письме Ф. П. Гааз просит дать распоряжение об оказании ему помощи со стороны военных и гражданских чиновников в Георгиевске, а также помочь «заручиться» помощью лекаря, «в сем месте служащего»,»казенного аптекаря», который один лишь в городе « имеет все, что нужно для химических опытов».
В письме Ф. П. Гааз предлагал оборудовать ванны с татарскими кибитками, ассигновав на это 1000 руб. Он беспокоился и о том, «чтобы стечение больных, на произвол которых сии воды отданы, не причинило бы неудобства как для одних, так и для других и чтобы воды чрез то не могли потерять своего достоинства». Он предлагал надзор за порядком доверить одному медицинскому чиновнику или физику. «Я охотно, — писал Ф. П. Гааз, — возьму это на себя во время двух- или трехмесячного моего там пребывания; ибо чрез то удобнее для меня будет собирать виды, нужные для публики, чтобы узнавать и оценить сии примечательные воды»6.
В 1810 г в «Донесении о командировке Кавказской аптеки аптекаря Соболева к Кавказским Минеральным Водам» последнему предписывалось находиться «при докторе Гаазе до окончания испытания оных». А доктору Гаазу «для споспешествования и удобнейшего испытания Кавказских Минеральных Вод и способнейшего пользования приезжающих к оным больных» было указано, чтобы он «во всех нуждах своих относился к губернатору, который удобнее может знать надобности по сему и удовлетворить оным». Учитывая, что Ф. П. Гааз имел намерение помочь приезжающим на Кавказ-
3 РГИА(Санкт-Петербург), ф. 1297, оп. 56, кн. 107, д. 544, лл. 30—39 об. (не позднее 25 апреля 1810 г.).
4 Там же.
5 Там же.
6 РГИА (Санкт-Петербург), ф. 1297, оп. 56, кн. 107, д. 544, лл. 30—39 об.
(не позднее 25 апреля 1810 г.).
ские Минеральные Воды больным постройкой ванн и палаток, ему, согласно его просьбе, было выделено Министерством внутренних дел 1000 руб. В получении этой поддержки он был обязан С. И. Муханову, который писал товарищу министра внутренних дел О. П. Козодавлеву, что «готовность его (Ф. П. Гааза. — Н. Б.) к помощи страждущим заслуживает со стороны начальства одобрения» и что он, С. И. Муха-нов, «ходатайствуя за господина Гааса», будет считать «всякое сделанное Вами господину Гаасу снисхождение ... как собственное — мне сделанное Вами одолжение»7.
Проведя химические испытания минеральных вод, Ф. П. Гааз был восхищен их свойствами, что позволило ему написать: «Край, где расположены эти воды, возможно, является самым целебным местом России, а обладание им — бесценный дар, коим должно гордиться Отечество»8. Это обстоятельство и заставило его в 1810 г. не только продолжить поиски новых минеральных источников, исследовать воду в них, но и «сообщить средства к поправлению их». Последнее характеризует Ф. П. Гааза как дальновидного организатора-курортолога.
В истории отечественной медицины Ф. П. Гааз по праву должен считаться одним из родоначальников отечественной климатологии, климатотерапии, медицинской метеорологии и бальнеологии. На основе проведенных им метеорологических, химических, ботанических исследований района Кавказских Минеральных Вод он предложил научно обоснованный проект использования всех климатических природных факторов этой местности в лечебных и оздоровительных целях. При этом следует отметить приоритет Ф. П. Гааза в описании и изучении железноводских и ессентукских минеральных вод.
Итогом двух поездок на Кавказ явился обстоятельный научный труд «Ma visite aux еаих d'Alexandre en 1809 et 1810», изданный в 1811 г. в Москве и ставший после пожара Москвы 1812 г. библиографической редкостью (почти весь тираж книги сгорел).
Известно 7 сохранившихся экземпляров книги: 2 экземпляра хранится в собрании Российской государственной библиотеки, 2 — в Научной библиотеке МГУ (один из них в составе библиотеки генерала А. П. Ермолова), по одному экземпляру — в Российской национальной библиотеке и в библиотеке РАН в Санкт-Петербурге, а также в библиотеке Ростовского государственного медицинского института.
Монография Ф. П. Гааза состоит из введения, семи глав и приложений. Во введении автор писал о назначении медицины в обществе, о призвании врача, о его долге перед больными. Высказывания Ф. П. Гааза по вопросам этики были близки мыслям известного немецкого ученого и врача Х. В. Гуфе-ланда (1762—1836), который в своих книгах и лекциях писал и говорил о врачебной этике, о роли врача в обществе. Первая глава посвящена истории Александровских вод (так называл Ф. П. Гааз Кавказские Минеральные Воды), во второй главе дана характеристика климата Александровских вод, в третьей главе повествуется о флоре этого края, четвертая глава посвящена рассмотрению результатов химического анализа минеральных вод, пятая глава имеет название «Размышления о медицине «, шестая — «Докладная записка министру полиции Александру Дмитриеву Балашову» о возможных путях развития курорта, в седьмой — «Путь следования на Александровские воды».
На первых страницах книги Ф. П. Гааз с большой симпатией описал врача, который в 1809—1810 гг. был прикомандирован к Кавказским Минеральным Водам: «Можно там увидеть врача, который так добр, что приходит справиться о вашем здоровье и сказать, как вести себя на водах».
Образ жизни приезжавших и методы их лечения минеральными водами описаны Ф. П. Гаазом с тонким юмором и иронией: «Вас предупреждают, что воды превыше всего, что есть в медицине; они не любят комбинироваться ни с
7 РГИА (Санкт-Петербург), ф. 759, оп. 1. кн. 331, л. 20—20 об. (апрель 1810).
8 Haas F. I. Ma visite aux еаих d'Alexandre en 1809 et 1810. — М.,1811. — р. 350.
чем другим (лекарственными средствами), что желание их исправить — это значит их испортить»9. И далее автор описывает методы лечения, которыми пользовались посетители Кавказских Минеральных Вод: «Наконец, вам говорят, что надо рискнуть броситься в источник, что предпочтительнее пользоваться каменными ваннами, так как они получают воду непосредственно из источника, что там надо оставаться столько, сколько можно терпеть (2—3—4 минуты). ... А если вы находите, что эти источники чересчур горячие и невыносимы, то вас уверяют, что вы ошибаетесь. ... Нельзя сравнивать эти воды с обычной водой, которую можно то охладить, то подогреть для больного. Вам заявят (и этому невозможно не поверить ), что это воды Кавказа, а не какие-нибудь другие и. Если бы всемогущий Бог считал, что вам необходимо пользоваться более прохладными ваннами, то он их такими бы и сделал. Вы должны взять около 30 ванн, а после этого еще 30, а если и после этого не будете хорошо себя чувствовать, то еще 30. Затем вы выздоровеете или нет. Нужно ехать на воды Нарзана и пить воды столько, сколько сможет вместить желудок, купаться в этой холодной воде. Если вы в одиночестве находитесь и вам это разрешено, то следует полностью окунуться в источник»10.
Метод лечения, которому самостоятельно следовали большинство приезжавших, сильно расходился с традиционными медицинскими методами. Больные пили минеральную воду в огромном, почти невероятном количестве. На своеволие больных часто жаловались многие практические врачи, авторы книг, посвященных Кавказским Минеральным Водам (Цеэ А., Фрейганг И. и Конради Ф.).
В 1861 г. Ф. А. Баталин написал книгу «Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды», в которую включил и подробное рассмотрение монографии Ф. П. Гааза.
«Понятно, что такое явное нарушение обыкновенных медицинских правил нередко приводило к печальным результатам — иные за свое неблагоразумие платились жизнью, умирали в самих ваннах, — писал Ф. А. Баталин, — но много, много было и таких случаев, когда благодаря героическому способу лечения больные даже почти безнадежные, выздоравливали»11.
В первой главе книги Ф. П. Гааза, посвященной истории Александровских минеральных вод, имеются сведения о том, что Ф. П. Гааз основательно готовился к своим поездкам на Кавказ. Он внимательно изучил книги своих предшественников — А. Гильденштадта, П. Палласа, И. Георги, о которых писал: «Паллас дал несколько заметок об описании Кабардинских вод, но видимо в его время (это было 17 лет тому назад) они были мало употребляемы в медицинской практике, тогда как Гильденштадт сам был свидетелем лечения и выздоровления водами Терека. Эти воды посещаются с времен Гильденштадта, несмотря на опасность и трудности, с которыми связано их употребление .. ,»12.
Далее Ф. П. Гааз писал, что, по его мнению: «Все гористые местности между Каспийским и Черным морями изобилуют минеральными источниками, но ни один минеральный источник здешних мест не может сравниться с минеральными источниками Великой Кабардинии, около Константиногорска»13.
Ф. П. Гааз подробно описал состояние курорта в начале Х1Х столетия. Это емкая и достаточно подробная информация о раннем этапе развития курорта, об укладе жизни людей, приезжавших для лечения. Следует отметить, что Ф. П. Гааза поражали быстрота возникновения здесь естественного единения людей разных сословий, их взаимопонимание и сочувствие друг к другу. «Нет никаких причин, — писал он, — чтобы люди не любили друг друга»14. Ф. П. Гаазу принадлежит заслуга открытия одного из железистых источников.
9 Там. же. — 1. — Р. 13.
10 Там же. — Р. 14.
11 Баталин Ф. А. Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды (с альбомом местных планов и видов ). — СПб., 1861. Ч. 1. — С. 24—25.
12 Haas F. I. Ma visite aux еaux d'Alexandre en 1809 et 1810. — М., 1811. — P. 3.
13 Там же. — P. 4.
14 Там же. — P. 12.
«Впоследствии я не мог отыскать ни одного человека, — писал он, — который бы взялся провести меня к нему. Я пробовал воду на вкус и не нашел в ней ничего отличающегося от воды Константиногорского источника». «Железистый источник, открытый мною, — писал Ф. П. Гааз, — есть один из самых интереснейших на свете. В Европе не известно ни одной минеральной воды, которая была бы железистой и в то же время имела бы температуру в 34 градуса»15.
Знакомясь с литературой, посвященной Кавказским Минеральным Водам, можно сделать заключение, что речь идет о железистом минеральном источнике № 2 (по современной классификации).
В своей монографии Ф. П. Гааз рассказал об открытии Ессентукского минерального источника. В 1810 г. он узнал от казака с военного поста, расположенного на речке Ессентук, что лошади с охотой ходят на водопой к источнику, расположенному в 3—4 верстах от этого места. Ф. П. Гааз разыскал этот источник, который имел внешний вид двух колодцев: «Вода пробивается в 3 или 4 местах, но так как источник неглубокий, то он кажется как бы засорившимся и в настоящем виде не дает много воды. Отстоявшаяся вода совершенно прозрачна и имеет вкус кисловатый, серный и вовсе не неприятный». Ф. П. Гааз назвал описанный им источник Екатерининским, но название не закрепилось и в дальнейшем, по классификации А. П. Нелюбина, он назывался «источник № 23», а после его обработки в 70-х годах Х1Х столетия доктором М. Д. Пономаревым источник получил название Гаа-зо-Пономаревского (1896). Последнее обозначение источника сохранилось до наших дней.
Ф. П. Гааз обследовал еще 2 минеральных источника, распложенных по соседству. Вода здесь едва просачивалась из крутого склона, на вкус она была «сильно соленой и ее было очень мало». Не имея возможности более длительного обследования этих минеральных источников, Ф. П. Гааз только упомянул их в своей книге. Впоследствии было установлено, что именно эти источники содержали углекислую соляно-ще-лочную воду, которой Ессентукский курорт обязан своей славой. Роль Ф. П. Гааза в их открытии была признана не только такими исследователями, как А. П. Нелюбин, но и всеми последующими исследователями Кавказских Минеральных Вод.
Метеорологические наблюдения Ф. П. Гааза. Поисками и изучением минеральных источников не ограничивались научные изыскания Ф. П. Гааза на Кавказе. Во время своего путешествия он продолжал вести метеорологические наблюдения, начатые им еще в Москве.
Известно, что в 1805 г., до поездки на Кавказ, Ф. П. Гааз докладывал о своих метеорологических наблюдениях в Обществе соревнования врачебных и физических наук при Московском университете. В 1810 г. в Московском обществе испытателей природы Б. Фитингоф сделал сообщение16, посвященное метеорологическим исследованиям Ф. П. Гааза на Кавказе. Именно с Б. Фитингофом Ф. П. Гааз и совершал свое второе научное путешествие. Однако наиболее полная публикация результатов метеорологических наблюдений на Кавказе содержится в монографии самого Ф. П. Гааза.
«Во второй свой приезд на Александровские воды, — писал он, — одной из важнейших задач стало проведение метеорологических наблюдений, которые я всегда осуществлял в Москве. Они проводились и во время моего путешествия, однако я счел целесообразным одновременную публикацию и тех и других, ибо важна не абсолютная температура Кон-стантиногорска, а соотношение между температурами этих мест и Москвы, чей климат хорошо известен»17.
Готовясь к своей второй поездке на Кавказ, Ф. П. Гааз взял с собой приборы, необходимые для проведения метеорологических наблюдений. Б. Фитингоф в своем докладе (1810) упоминал термометр, магнитную стрелку, а также «барометр собственной конструкции», которые Ф. П. Гааз привез с собой в Россию.
15 Там же. — Р. 352.
16 Там же. — Р. 69.
17 Там же. — Р. 66.
Ф. П. Гааз понимал важность исследований климата этого благодатного края, обещавшего стать крупнейшим российским курортом, и потому старался расширить объем своих метеорологических наблюдений. В этой связи он писал: «Свой барометр, термометр и флюгер, которыми пользовался, я оставил у шотландских колонистов, живших с северной стороны подножия Бештау. Один из них, господин Петерсон, весьма достойный и почтенный человек, любезно согласился проводить метеорологические наблюдения в полном соответствии с моими указаниями. Такой же барометр я установил в Георгиевске в комнате господина Вильгельмса, провизора королевской аптеки, который милостиво согласился сообщать мне о своих наблюдениях»18. Этим Ф. П. Гааз не удовлетворился и еще один барометр установил в июне в Новочеркасске, в доме «господина аптекаря Михельсона»19.
В своих метеорологических наблюдениях Ф. П. Гааз проявлял себя не просто исследователем, а прежде всего врачом. Он проводил наблюдения, касающиеся влияния климата на человеческий организм, особое внимание уделяя изучению воздействия атмосферного давления на человека. «Колебания барометра абсолютно новы, — писал он. — Я нахожу их интересными. Они интересны прежде всего для врача, который с первого взгляда в метеорологических наблюдениях видит те изменения, которые они производят» на человека. Делая акцент на «атмосферных колебаниях», он писал : «Нельзя не оценить редкое постоянство погоды и незначительность регистрируемых барометром изменений, что является признаком слабых атмосферных колебаний. Именно изменения атмосферного давления вызывают наибольшие опасения врачей. Так, иногда врачи считают климат более или менее здоровым в зависимости от происходящих атмосферных колебаний». Здесь, на Кавказе, пригодились и данные его наблюдений за погодой, проводимых в Москве: «Составленные мной таблицы барометрических наблюдений позволяют сделать вывод о том, что число атмосферных колебаний в Москве вдвое превышает количество изменений, зарегистрированных на Александровских водах»20.
Врачебная осмотрительность вместе со скрупулезной наблюдательностью ученого позволили ему объяснить причину возможных недомоганий у приезжающих больных: «Те, кто никогда не жил в южных областях, будут поражены и, возможно, первое время испытают легкое недомогание ввиду чрезвычайной прозрачности воздуха. Порой она настолько ослепительна, что переносить ее труднее, чем жару. Эта так называемая энергия света при многих недугах является одним из самых целебных и незаменимых средств».
Кроме метеорологических таблиц, опубликованных в книге, заслуживает внимания и астрономическая таблица, представляющая собой с некоторыми поправками и дополнениями таблицу фаз Луны, составленную Мангеймским обществом. При этом Ф. П. Гааз обращал внимание читателей на влияние фаз Луны на земную атмосферу. Это было развитием направления, которое было задано еще профессором Геттингенского университета Гиммелем, у которого он учился. Гиммель, по воспоминаниям А. И. Тургенева, говорил своим ученикам, что нынешние медики редко обращают свое внимание на действия, которые оказывают на больного воздух, климат земли, растения, даже небесные тела, например Луна, производя приливы и отливы. «Если уже цветок в комнате, — говорил он, — может иметь наипагубнейшие действия, то какое могущественное влияние должно иметь на нас целое растущее царство, целая атмосфера, целые миры .. ,»21.
Ф. П. Гааз стремился расширить круг деятельности участников метеорологических исследований, привлекая «сведущих и прилежных наблюдателей на Кавказе». Он усовершенствовал «уже изобретенные метеорологические приборы»: барометр новой конструкции упоминается в его мо-
18 Там же. — Р. 97.
19 Там же.
20 Там же. — Р. 105—136.
21 Тургенев А. И. Письма и дневник Александра Ивановича Тургенева гет-тингенского периода 1802—1804 гг. и письма его к А. С. Кайсарову и братьям в Геттинген 1802—1811/с введ. и прил. В. М. Истрина. — СПб., 1911. — С. 110.
нографии22. Опубликовав результаты своих исследований и наблюдений, Ф. П. Гааз подготовил необходимую почву для будущих исследователей-метеорологов.
Изучение флоры Кавказских Минеральных Вод. Третью главу своей книги Ф. П. Гааз посвятил изучению флоры окрестностей Кавказских Минеральных Вод. Этого вопроса он касался и в своих «Замечаниях о Кавказских Минеральных Водах» (1810), составленных для министра внутренних дел. Уже здесь мы встречаем упоминание о том, что в районе будущего отечественного курорта «...нет никаких дерев и ничего такого, чтобы могло доставить прохладную тень». В книге, вышедшей через год, Ф. П. Гааз писал о том, что эта местность настолько «...богата растительностью, насколько бедна деревьями. Около теплых источников и Нарзана нет ни одного дерева, которое могло бы укрыть человека». Для Ф. П. Гааза кажется необъяснимым, нелогичным отсутствие зеленых насаждений. «Меня уверяли, — писал он, — что в долине по дороге к Нарзану был большой лес. В настоящее время от него не осталось и следа. Невероятно, чтобы люди были настолько безрассудны и эгоистичны, не думали о будущем»23. Проблемы состояния окружающей среды ставились Ф. П. Гаазом исключительно остро. «Добрый отец, — с болью писал ученый, — сохраняет для своих детей свое достояние», а безжалостное уничтожение деревьев называет «святотатством»24. Отдельные фразы похожи на крик: «Каждая капля пота, скатившаяся со лба путешественника или больного, ищущего укрытия от солнца, от которого он не может укрыться, каждая капля взывает к отомщению эгоистам, решившим посягнуть на жизнь дерева в этой пустыни»25.
В книге помещен обширный перечень растений Северного Кавказа, в котором они расположены по порядку времени их цветения от января до конца ноября. При этом время цветения растений на Кавказе соотнесено со временем цветения аналогичных растений в Москве. Автором этого указателя растений был аптекарь из Тифлиса Х. Вильгельмс. В опубликованный перечень включено свыше 772 видов растений. Есть косвенные данные, что число их было больше. «Чтобы иметь представление о богатстве растительности, — писал Ф. П. Гааз, — которая царит на Александровских водах, я просил провизора, который специально в течение нескольких лет занимался здесь ботаникой, дать мне перечень растений, наиболее замечательных, которые здесь сами собой растут, указав мне их родину»26. Ф. П. Гааз как ученый-естествоиспытатель и как врач понимал значение предпринимаемой публикации этого списка. «Простого списка растений достаточно, — писал он, — чтобы дать представление ботанику о климате и природе этой страны и этой местности. Чтобы еще лучше характеризовать этот климат, я распределил названия растений согласно их цветению в различные месяцы». Подобное распределение было интересно уже само по себе.
О научной добросовестности Ф. П. Гааза-исследователя свидетельствуют факты обращения его к ученым-современникам для уточнения и проверки полученных им и его сотрудниками сведений, в первую очередь к специалистам ботаникам. «М. Гольдбах отметил время цветения растений в Москве, — писал он, — а господин советник Гофман был так любезен, что сверил их с нашими наблюдениями»27.
Следует отметить, что публикация Ф. П. Гаазом этого богатейшего материала, имеющего большую научную ценность, отмечена А. А. Щербаковой в ее фундаментальном исследовании, посвященном истории отечественной ботаники до 60-х годов XIX столетия28.
Собранные Ф. П. Гаазом метеорологические данные и ботанические коллекции позволили ему высказать предположение о том, что для улучшения микроклимата и «вместе с тем и
22 Haas F. I. Ma visite aux d'Alexandre en 1809 et 1810. — М., 1811. — P. 14.
23 Там же. — P. 176.
24 Там же.
25 Там же.
26 Там же. — Р 181—189.
27 Там же. — P. 135.
28 Щербакова А. А. История ботаники в России до 60-х гг. XIX в. (додарви-
новский период). — Новосибирск, 1978. — С. 107.
удобства посетителей Кавказских Минеральных Вод» необходимо посадить двойными, тройными аллеями деревья, могущие прижиться в этом климате (каштан, орех, липа). «Между каждым из деревьев — дистанция, пропорциональная кронам. Так делается в Италии, — писал Ф. П. Гааз, — и достигается хороший эффект. Высокое дерево поднимается над другими в вышину и не мешает своим соседям хорошо расти. Деревья очень хорошо приживаются в этих районах, но поскольку их мало, то их надо вывозить из Крыма»29. Ф. П. Гааз указывал и места, где следует произвести посадку деревьев: «между Ма-шуком и Подкумком, напротив Машука», другое место «само напрашивается, — писал он, — быть украшенным — сам Ма-шук, недалеко от Елизаветинского источника»30.
Химический анализ минеральных источников. В четвертой главе приведены данные химического анализа и газового состава источников минеральных вод. Эти исследования Ф. П. Гааз проводил при участии аптекаря И. Соболева, проживавшего в то время в Георгиевске. Позднее проф. А. П. Не-любин (1825) писал: «Доктор Гааз во время пребывания своего при Водах в продолжении двух (1809—1810) лет произвел в Константиногорске химическое исследование с помощью противодействующих средств над тремя серными источниками Машука, одним источником воды железной и одним холодным ключом воды серной, находившемся в 12 верстах от Константиногорской крепости»31. Далее А. П. Нелюбин сообщал, что «Гааз из воды каждого из упомянутых источников выпарил до 10 фунтов и плотные части, из оных полученные, отправил в Москву для разложения. Профессор Московского университета Ф. Ф. Рейс по просьбе Ф. П. Гааза тогда же занялся химическим разложением соляных выварок Кавказских вод». «Да позволено мне будет, — писал А. П. Нелюбин, — с особенной признательностью и уважением упомянуть о трудах доктора Гааза и профессора Рейса. Оба они по всей справедливости оказали большую услугу Кавказским Минеральным Водам, первый — своими врачебными наблюдениями, а последний — химическим разложением вод».
3 декабря 1810 г. проф. Ф. Ф. Рейс выступил на заседании Общества соревнования врачебных и физических наук в Москве с сообщением «Химические замечания о серных и кислых Кавказских источниках». Позже им было написано исследование «Полное химическое разложение Кавказских Минеральных Вод», которое он опубликовал в своей книге32.
Результаты проведенных Ф. П. Гаазом исследований позволили ему представить Северный Кавказ как местность, которая обещала стать, по его мнению, необходимейшей не только для России, но и для всего мира.
В РГИА (Санкт-Петербург) сохранилось письмо министра полиции А. Д. Балашова к доктору Гаазу от 28 марта 1812 г., в котором сообщалось, что «Его Императорское Величество в награду трудов Ваших за сделанное Вами описание Кавказских Минеральных Вод Всемилостевейше пожаловать Вам соизволил бриллиантовый перстень». В том же письме А. Д. Балашов сообщал, что описание Кавказских Минеральных Вод «препровождаю на рассмотрение в Медицинский совет Министерства полиции»33.
Сохранилось письмо графа И. В. Гудовича, адресованное А. Д. Балашову, от 22 апреля 1812 г., в котором говорится, что «пожалованный находящемуся при Павловской больнице доктору Гаазу бриллиантовый перстень доставлен по принадлежности»34.
Медицинский совет Министерства полиции положительно отнесся к книге Ф. П. Гааза. В выписке из журнала Медицинского совета (15 августа 1812 г.) было указано, что
29 Нааs F. I. Ma visite aux еаих d'Alexandre en 1809 et 1810. — М., 1811. — P. 177—178.
30 Там же. — P. 178.
31 Нелюбин А. П. Полное описание Кавказских Минеральных Вод. —СПБ., 1825. — Ч. 1. — С. 24.
32 Рейс Ф. Ф. Описание и химическое разложение минеральных вод, находящихся в селе тайного советника Нащокина Семеновском Московской губернии в Серпуховском уезде. — М., 1811.
33 РГИА (Санкт-Петербург), ф. 1297, оп. 56, кн. 107, л. 25—26 (1810 г.).
34 РГИА (Санкт-Петербург), ф. 759, оп. 1, кн. 332, л. 13, 13 об. (1810 г.).
«слушано мнение господина лейб-медика Мерца о книге доктора Гааза, в коей описаны Кавказские Минеральные Воды». Доктор Мерц сообщал, что «в сочинении сем, сверх топографического описания Кавказского края, содержится и химическое исследование известных уже минеральных вод, также и подробное описание врачебного быта употребления». Решение Медицинского совета было следующим: «Медицинский совет находит сочинение оное для тех наипаче полезным, кои желают пользоваться Кавказскими Водами, и считает, что господин сочинитель за таковой свой труд заслуживает одобрение». Положительная оценка труда Ф. П. Гааза содержится и в официальном документе Медицинского департамента Министерства полиции (20 августа 1812 г.)35.
Архивные документы свидетельствуют о том, что к этому времени Ф. П. Гааз был уже уволен со службы в Павловской больнице «по слабости здоровья»36. За свою службу на посту главного доктора больницы и за написание труда, посвященного Кавказским Минеральным Водам, доктор Гааз был награжден орденом Св. Владимира, получил чин надворного советника, а также был пожалован уже упомянутым бриллиантовым перстенем37.
Необходимо отметить, что не только современники высоко оценили труд Ф. П. Гааза, посвященный Кавказским
35 ОРРГБ (Москва), ф. 153, к. 8., ед. хр. 2, л. 26 об. (5 января 1811 г.).
36 ГА РФ, ф. 564, оп. 1, ед. хр. 292.
37 ОРРГБ (Москва), ф. 153, к. 8, ед. хр. 2, л. 63—69 (13 февраля 1811 г.).
Минеральным Водам. В 1825 г. фармаколог А. П. Нелюбин писал, что сочинение Ф. П. Гааза «принадлежит, без сомнения, к первым и лучшим в своем роде, какие только до сего времени изданы были о Кавказских водах». Позднее известный курортолог В. В. Святловский предложил назвать этот период освоения района Кавказских Минеральных Вод «Петровско-Гаазовским»38.
Таким образом, Ф. П. Гааз впервые, используя метеорологические, химические, ботанические и биологические исследования, предпринял попытку подвести научный фундамент под систематическое наблюдение метеорологических факторов и особенностей климата этой местности в оздоровительных и лечебных целях. Он впервые описал и положил начало изучению Железноводских и Ессентукских минеральных источников, представил их химическую характеристику, обобщил опыт использования этих вод в лечебных целях. Научный труд Ф. П. Гааза как образцовое исследование района Кавказских Минеральных Вод стал примером для его последователей, писавших в дальнейшем об этом регионе. Все сказанное выше позволяет считать Ф. П. Гааза родоначальником отечественной климатологии, климатотерапии, медицинской метеорологии и бальнеологии.
38 Святловский В. В. Кавказские Минеральные Воды во врачебном , историческом , геологическом , этнографическом и других отношениях. — Ека-теринослав, 1898.
