CC BY
57
ИССЛЕДОВАНИЕ ИКОНОГРАФИИ В РУССКОМ КЛАССИЧЕСКОМ АВАНГАРДЕ: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ
Дроник Майя Вадимовна
аспирант, преподаватель Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов, РФ, г. Санкт-Петербург
E-mail: missmaiya1105@mail. ru
THE STUDY OF RUSSIAN CLASSICAL AVANT-GARDE ICONOGRAPHY:
THE STATEMENT OF THE PROBLEM
Dronik Maiya
post-graduate student of Saint-Petersburg University of Humanities and Social
Sciences, Russia, Saint-Petersburg
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена проблемам изучения иконографии русского авангардного искусства первой трети ХХ века. Иконография рассматривается как метод, который может стать ключевым в исследовании авангардной живописи. Именно иконографический анализ позволит решить основной круг задач, стоящих перед исследователем, выявить и систематизировать мотивы, образы, темы и сюжеты русской авангардной живописи начала ХХ века. Изучение иконографии русского классического авангарда может также способствовать актуализации этого искусства и новому пониманию его роли и значения в ХХ! веке.
ABSTRACT
Article investigates the study of Russian avant-garde art iconography of the first third of the twentieth century. Iconography is considered as a method that may be the key to the study of avant-garde painting. Iconographic analysis can solve the main range of challenges that face the researcher, to identify and organize motifs, images, themes and subjects of Russian avant-garde paintings of the beginning of the twentieth century. The study of Russian classical avant-garde art iconography can contribute to the actualization of this art and a new understanding of its role and importance in the twenty-first century.
Ключевые слова: авангард; икона, русское искусство, ХХ век.
Keywords: avant-garde; icon; Russian art; XX century.
created by free version of
DociFreezer
Сегодня мы живем в рамках постмодернистского сознания и постмодернистской философии, которая провозглашает небытие как конечную точку. В этих условиях особенно актуальным становится вопрос изучения наследия искусства авангарда с его пафосом преображения мира и футуристической направленностью. В первую очередь, изучения требует искусство русского авангарда первой трети ХХ века, как наиболее последовательное и выдержанное в русле самостоятельно обозначенных устремлений движение. В свете современных знаний о мире, искусство авангарда открывается с новых сторон. Становится очевидным его пророческий характер и закономерность его появления. Эксперимент, отрицающий традицию, в конце концов, сам становится ей, выполняя при этом функцию слияния художественной культуры с эволюционирующим сознанием общества в течение всего последующего столетия [3].
Чтобы определить художественно-культурный смысл авангарда необходимо обратиться к его иконографии. Иконографический анализ русской авангардной живописи даст возможность очертить круг тем, мотивов, образов и сюжетов, которые вошли в сферу интересов авангардистов, став для них опорой и связав новое направление с искусством прошлых эпох. Это позволит разглядеть ядро авангарда, точку отсчета, из которой впоследствии стремительно вышли разносторонние творческие методы отдельных художников (Малевича, Кандинского, Ларионова, Гончаровой и т. д.). Иконография не только позволила им избежать увязания в поиске формы, но обеспечила их надежным инструментом, позволяющим безошибочно ее «вымерять», став одновременно моделью познания и образцом построения произведений искусства.
Многоаспектность иконографии русской авангардной живописи первой трети ХХ века обусловлена необходимостью синтеза в рамках развивающейся идеи глобализации, которая впервые стала осваиваться в искусстве. Творчество в парадигме глокализации (glocal — global+local) стало для русских
created by free version of
DociFreezer
авангардистов естественной реакцией на зарождающийся процесс глобализации. Не отстаивание локальной природы творчества, а именно создание некого сплава того и другого позволило рассматривать окружающий мир как единое целое, в котором роль объединяющего центра должна быть отведена России. Обновление мира должно начаться с России и продолжиться уже в русле заданного ею направления. Христианство, а именно — православие, то, на чем веками основывалось отечественное мироощущение и то, что определяло сознание русского человека, закономерно стало одним из инструментов эволюции мира и организующим началом в живописи. Это объясняет обращение художников к традиционным христианским образам, желание постичь их истоковое значение. Открытие средневековой русской иконы в начале ХХ века становится катализатором этого процесса и определяет эстетический аспект искусства. Создание собственной иконографии, основанной на христианских мотивах и символах, было неизбежной реакцией на прогрессирующие внутрикультурные противоречия. Православная иконография была привнесена в обиход авангардистов через примитив. «Евангелисты», «Богоматерь с младенцем» и многие другие произведения Гончаровой, «Все святые» Кандинского, крестьянский цикл Малевича есть не что иное, как попытка «прирасти своим творчеством к традиции» [2]. Реминисценции православной иконы можно видеть и в «живописных архитектониках» Поповой, и в цветописи Розановой.
В то же время, иконография авангардистского направления в России не исчерпывается христианской темой, но включает в себя также геометрические символы, символы первобытного, народного искусства и др. И к христианским образам, и к геометрическим символам, авангард апеллирует (по мнению русских философов) как к полученным во время Богооткровения и озарения, в ходе которого человек не только смог «открыть себя» универсуму, но и возвысился над субъективной реальностью, постиг подлинный духовный опыт. Этот опыт общения с трансцендентным выливается в абсолютно новую форму — абстрактную живопись. Внутри нее отрабатывается идея эволюции реальности и придания ей черт идеального мира. Существующий мир
провозглашается неудачной, «неидеальной» копией самой идеи мира. Проект нового мира представлен в искусстве. Тем самым доказывается, что искусство — не «копия копий», но та матрица, в которой и рождаются «идеи», чьи копии затем могут перейти в реальный мир [3, с. 161].
Безусловно, появление абстракционизма также связано с началом освоения идеи космоса в искусстве. Художник начала ХХ века вошел в это безвременное пространство раньше, чем туда отправился спутник. Соприкосновение с космосом через искусство авангарда расширило границы мировоззрения и, следовательно, художественного пространства. Настройка канала связи с космосом определила новый язык общения с миром — абстракцию. Авангардисты доказали, что «абстрагирование как мыслительная операция» [1, с. 454] — отнюдь не является попыткой ухода от внешнего мира, «разгулом бесконтрольной субъективности» [1, с. 454], а напротив, становится следующим за восприятием шагом к объективному знанию.
Первоформы и первоэлементы абстрактной живописи обладают внутренней самодостаточностью, собственной энергией, позволяющей возбуждать воображение минимальными средствами. Иконография дает возможность выявить их индивидуальные свойства и наблюдать произведение искусства «изнутри». Как искусство, отказавшееся от отображения мира в зримых образах, абстракционизм, тем не менее, периодически сталкивает зрителя с конкретными и узнаваемыми мотивами (кресты Малевича, полукружия — нимбы у Кандинского, физически обоснованная природа лучизма Ларионова).
Граница, отделяющая абстрактную форму от изобразительной, весьма нечеткая. Если постепенное абстрагирование от предметной реальности рождает особую эстетику пятен и линий абстракции, то всматривание в образец беспредметного искусства позволяет выявить в нем конкретный изобразительный мотив. Граница абстракции и фигуратива — граница мира внешнего и мира внутреннего. Видение и понимание этой тонкой грани дает возможность представить мир в его становлении, пережить экзистенциальную драму.
Онтологичность русского авангардного искусства оказалась очевидна с наступлением эпохи постмодернизма, иллюстрирующей забвение бытия и настоящих ценностей. Русские художники первой трети ХХ века не только исключительно тонко прочувствовали мировоззренческий сдвиг, перевернувший картину мира человека, шагнувшего в новое время, но и сумели максимально емко отразить это в своих художественных произведениях. Новая форма была обусловлена внешними переменами, новейшими знаниями о мире, вселенной и самом человеке. Стремление разрастись вовне, «вывернувшись наизнанку», и изменить этот мир определяют направление эстетического вектора классического русского авангарда.
Идея революции, идея глобализации, идея тотального преображения и совершенствования мира, освоения новых пространств, выход за пределы «принудительно данного мира» нашли свое выражение в искусстве через геометрические символы и метафоры. Иконографический анализ позволит понять, как «безобразная» универсальная форма может отражать суть судьбоносных для ХХ века явлений и предрекать будущее.
Внутри классического русского авангарда сложилась сложная и разнообразная иконография, апеллирующая к традиционным христианским и гуманистическим ценностям, к геометрическим символам, к образам примитивной культуры и т. д. Иконография позволит рассмотреть удельный вес каждого из этих влияний и доказать предположение о том, что древнерусская традиция является основной национальной традицией, нравственной основой мироощущения художника начала ХХ века. Кроме того, иконографический метод способен утвердить тезис о том, что древнерусская традиция способна видоизменяться и адаптироваться к новой реальности.
Изучение иконографии авангарда должно приблизить нас к пониманию структуры того мира, в котором мы должны были жить сегодня, пониманию механизмов преемственности в искусстве, позволивших актуализировать искусство предшествующих эпох и осознанию современной картины мира.
Возможно, изучение иконографии позволит рассматривать русский авангард как новую доминанту в истории искусства, обеспечившую связь с прошлым и основу для будущего.
Список литературы:
1. Крючкова В.А. Мимесис в эпоху абстракции. Образы реальности в искусстве второй парижской школы. М.: Прогресс Традиция, 2010. — 632 с.
2. Сарабьянов Д.В. Русская живопись. Пробуждение памяти. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http ://www.independent-academy.net/science/library/sarabianov/index.html (дата обращения 15.11.14).
3. Шехтер Т.Е. «Искусство как образ мира»: избранные работы по теории и истории искусства. СПб.: СПбГУП, 2012. — 390 с.
created by free version of
DociFreezer
