CC BY
13
блемы этногенеза хакасского народа», посвящённая 100-летию первых съездов хакасского народного имени». На конференции была принята резолюция, в решение которой говорится: «Считать название «хакасы» единственным самоназванием народа».
За сто прошедших лет территория, где исторически проживало коренное население, прошла путь от хакасского уезда (1923-1925), округа (1925-1930), автономной области (1930-1991) до Республики Хакасия (1991); мечта С. Д. Майнагашева осуществилась. В дни конференции 24 августа 2017 года на здании ХакНИИЯЛИ (ул. Щетинкина, 23) была установлена мемориальная доска С. Д. Майнагашеву.
Библиографический список
1. Булдаков, В. П. Война, породившая революцию / В. П. Булдаков, Т. Г. Леонтьева. - М.: Новый хронограф, 2015. - 720 с.
2. Диалог о книге. В. П. Булдаков, Т. Г. Леонтьева «Война, породившая революцию» // Российская история. - 2017. - № 5. - С. 3-29.
3. Колоницкий, Б. Многоликий патернализм / Б. Колоницкий // Российская история. - 2017. - № 5. - С. 4-10.
4. Розенберг, У. Трагедия конкурирующих невозможностей / У. Розенберг // Российская история. - 2017. - № 5. - С. 10-16.
5. Войтиков, С. Империя в системном кризисе / С. Войтиков // Российская история. - 2017. - № 5. - С. 21-24.
6. Согрин, В. В. Русская революция 1917 года и перипетии мировой истории / В. В. Согрин // Новая и новейшая история. - 2017. - № 3. - С. 3-28.
7. Бердяев, Н. Истоки и смысл русского коммунизма / Н. Бердяев - М.: Наука, 1990. - 224 с.
8. Сапон, В. Нижегородская либеральная оппозиция накануне февральской революции 1917 г. / В. Сапон // Российская история. - 2017. -№ 5. - С. 30-43.
9. Лапина, И. А. Дискуссии о национально-государственном устройстве и положении этнических меньшинств в периодической печати революционной эпохи. 1917 / И. А. Лапина // Общество, среда, развитие. - СПб. - 2012. - №1. - С. 60-65.
10. Крякин, Е. Н. Национальные отношения в России: история и современность / Е. Н. Крякин // Вестник Университета. - М., 2013. -№ 20. - С. 218-220.
11. Анисимова, И. В. Политика Временного Правительства в решении «национального вопроса»: подходы и методы реализации региональных вариантов / И. В. Анисимов // Известия Алтайского государственного университета. - 2016. - № 2(90). - С. 15-20.
12. Маркелова, А. А. Особенности национальной политики большевиков в 1917-1918 годах А. А. Маркелова // Революция в отечественной и мировой истории: к 100-летию российских революций 1917 года: мат-лы Междунар. науч. конф. (Санкт-Петербург, 14 апреля 1917 г.). - СПб., 2017. - С. 213-215 и др.
13. Тавадов, Г. Т. Политика и национальные отношения / Г. Т. Тавадов // Социально-политические науки. - 1991. - № 10. - С. 22-30.
14. Нам, И. В. Национальный вопрос в программных установках сибирских областников, законотворческой и политической практике Сибирской областной думы (1917 - январь 1918) / И. В. Нам // Вестник Томского государственного университета. - 2004. - № 281. - С. 47-57.
15. Демидов, В. А. Октябрь и национальный вопрос в Сибири. 1917-1923 / В. А. Демидов. - Новосибирск, 1978. - 367 с.
16. Тенгереков, И. С. 90 лет Ойротской автономной области / И. С. Тенгереков // Мой Алтай. - 2012. - № 1(8). - С. 10-13.
17. Красноярск: пять веков истории. Край с 1917 по 2006 годы: учеб. пособие по краеведению. В 2-х ч. Ч. II. - Красноярск: Платина, 2006. - 256 с.
18. Майнагашев, С. Д. Инородцам Минусинского и Ачинского уездов / С. Д. Майнагашев // Свобода и труд. - 2017, 20 апреля.
© Тугужекова В. Н., 2017
УДК 35.07+351.74/76+94(47).084.3"363.5"
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ВСЕРОССИЙСКОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИЕЙ МЕТОДОВ ОПЕРАТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
ДЛЯ РЕАЛИЗАЦИИ СВОИХ ПОЛНОМОЧИЙ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
И. В. Упоров
Краснодарский университет МВД России
Рассматриваются вопросы функционирования ВЧК в первые годы после Октябрьской революции 1917 года, связанные с использованием методов оперативной деятельности (негласных осведомителей) и мест лишения свободы как способов осуществления своих функций. Отмечается, что осведомительные аппараты ВЧК организовывала практически так же, как и ранее царская охранка. Указывается, что в использовании мест заключения ВЧК привнесла свои существенные особенности: так, в частности, помимо политической цели (временная изоляция «врага революции»), её председатель Ф. Э. Дзержинский предложил активно использовать заключённых для решения экономических задач советского государства, и это направление пенитенциарной политики довольно быстро приобрело устойчивый характер.
Ключевые слова: революция, ВЧК, осведомители, оперативная деятельность, места лишения свободы, концентрационные лагеря, заключённые, приговор, срок.
В закреплении победы Октябрьской революции 1917 года созданная в декабре этого же года Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК) имела важнейшую и, возможно, решающую роль. Этот чрезвычайный орган советской власти, предназначенный для борьбы с политическими противниками большевиков, довольно быстро укреплялся: на местах была создана сеть ЧК, в самой ВЧК создавались новые структуры, в частности, было сформировано секретно-оперативное управление (СОУ), в состав которого входило 6 отделов: особый, секретный, оперативный, информационный, иностранный и регистрационно-статистический. В распоряжении ВЧК имелись и войска. Право ВЧК иметь специальные отряды было законодательно закреплено Положением о Всероссийских и местных чрезвычайных комиссиях, утверждённым ВЦИК 28 октября 1918 года, и уже к февралю 1919 года численность войск составляла 22 тыс. штыков и сабель [1, с. 58].
При создании чекистских органов и их последующем развитии большое внимание уделялось методам и средствам оперативной деятельности. Примечательно, что в первые месяцы после октября 1917 года многие большевики считали агентурный метод и службу наружного наблюдения порождением буржуазного строя. Но Ленин уже 1 декабря 1917 года отметил: «Когда революционный класс ведёт борьбу против имущих классов, которые оказывают сопротивление, то он это сопротивление должен подавлять; и мы будем подавлять сопротивление имущих всеми теми средствами, которыми они подавляли пролетариат, - другие средства не изобретены» [2, с. 136]. А позже на места было направлено письмо ВЧК (опубликовано Е. М. Альбац), в котором,
в частности, указывалось: «Губчека должны помнить и не забывать, что основной её работой является политическая борьба с антисоветскими партиями через секретно осведомительный аппарат и что при отсутствии такого отсутствует и губчека как политорган данной губернии. В целях пресечения этого основного зла в работе губчека ВЧК под личную ответственность предгубчека и завсекретотделами предлагает: 1) в 3-х дневный срок со дня получения сего выработать конкретный план вербовки и насаждения секретного осведомления в недрах политпартий; 2) не считаясь ни с какими склоками и условностями, перегруппировать сотрудников губчека по работе таким образом, чтобы они приносили максимум пользы; 3) вербовка, насаждение и руководство осведомлением должны производиться под личным руководством предгубчека, завсекретотделом и уполномоченного по политорганам; 4) осведомление по политпартиям должно вербоваться из рядов тех же партий, а не из числа беспартийных и комиссариатов, кои могут быть только подсобными и попутными осведомителями, а не осведомителями основными; 5) никоим образом не стремиться к количеству осведомления, а к его качеству. Достаточно иметь два-три толковых осведомителя по той или иной партии, чтобы контролировать их действия; 6) ни один осведомитель не может быть принят кем бы то ни было из сотрудников губчека без санкции предче-ка и завсекретотделом...» [3, с. 56-57].
Можем предположить, что более поздний институт осведомителей как среди свободных граждан, так и в советских тюрьмах, колониях и лагерях появился в развитие этого направления деятельности ВЧК, перенесённого сначала в те места лишения свободы, которые были подведомственны ВЧК, а затем и на все остальные уголовно-исполнительные учреждения. Места лишения свободы разного вида стали активно использоваться ВЧК для реализации своих полномочий. Так, с целью борьбы с врагами ВЧК подготовила инструкцию о расстрелах и арестах «врагов революции» с последующим заключением в концлагерь (опубликована Е. М. Альбац). По этой инструкции подлежали расстрелу: все бывшие жандармские офицеры по специальному списку, утверждённому ВЧК; все имеющие оружие без разрешения, если нет налицо смягчающих обстоятельств; все с обнаруженными фальшивыми документами, если они подозреваются в контрреволюции; изобличённые в сношениях с российскими и иностранными контрреволюционерами; все активные деятели контрреволюционных партий (кадеты, октябристы и проч.); все активные члены партии социалистов-революционеров центра и правых (активными членами считались руководители организаций всех комитетов от центральных до местных городских и районных; члены боевых дружин и выполняющие их поручения) [3. с. 85-86]. Прочие враги и подозрительные подлежали заключению в концентрационный лагерь. Этот момент мы выделяем особо. Дело в том, что с этой инструкции берёт начало такого негативного явления в пенитенциарной политике советского государства, как регулирование порядка и условий содержания в местах лишения свободы не законодательными, а ведомственными нормативно-правовыми актами. В дальнейшем ВЧК, а затем её правопреемники ГПУ-ОГПУ-НКВД будут неоднократно издавать правовые акты, которые существенным образом изменяли правовой статус содержащихся в местах лишения свободы. Таким образом, указанный выше факт показывает значительную роль ВЧК в развитии института лишения свободы в советском государстве. Тогда направление в места лишения свободы преследовало прежде всего политическую цель, а именно изолировать политического противника, нейтрализовать его активность. Так, 8 августа 1918 года Троцкий распорядился создать концлагеря в Муроме, Арзамасе и Свияжске и заключить в них «тёмных агитаторов, контрреволюционных офицеров, саботажников, спекулянтов» [4, с. 216]. Позже и Ленин предлагал Пензенскому губисполкому запереть сомнительных лиц «в концентрационный лагерь вне города» [5, с. 144]. А 5 сентября 1918 года СНК в Декрете о красном терроре, подтверждая законность ленинской идеи, указывал: «Обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путём изолирования их в концентрационных лагерях» [6, с. 291-292].
Этой функцией (изолированием в концлагерях) занималась ВЧК, причём достаточно активно, наступательно. При этом следует заметить, что известный Декрет от 5 сентября 1918 года никаких указаний, призванных регулировать порядок организации и функционирования этих мест лишения свободы, не давал. Но в инструкции ВЧК давались пояснения, кого следует заключить в концентрационный лагерь: всех призывающих к организации политических забастовок и других активных выступлений против Советской власти, если они не подвергнуты расстрелу; всех подозрительных согласно данным обысков и не имеющих определённых занятий, бывших офицеров; всех известных руководителей буржуазной и помещичьей контрреволюции; всех членов бывших патриотических и черносотенных организаций; всех, без исключения, членов партии эсеров центра и правых, народных социалистов, кадетов и прочих контрреволюционеров; активных членов партии меньшевиков [3, с. 87]. Вскоре в отношении заключённых советская власть начинает иметь виды и с экономической точки зрения. Так, председатель ВЧК Дзержинский на заседании ВЦИК (17 февраля 1919 года) предлагает использовать места лишения свободы в виде концлагерей для решения экономических задач, в частности, отмечая следующее: «Я предлагаю оставить эти концентрационные лагеря для использования труда арестованных, для господ, проживающих без занятий, для тех, кто не может работать без известного принуждения, или если мы возьмём советские учреждения, то здесь должна быть применена мера такого наказания за недобросовестное отношение к делу, за нерадение, за опоздание и т. д. Этой мерой мы сможем подтянуть даже наших собственных работников» [7, с. 256].
Что касается специальных лагерей для содержания лиц, осуждённых за «контрреволюционные преступления», то первым из таких лагерей следует назвать печально известный Соловецкий лагерь, созданный в 1920 году. В него высылались «члены контрреволюционных организаций, белогвардейцы, реакционное духовенство». Будучи организованным на базе Соловецкого монастыря, лагерь служил местом строгой изоляции для «активных врагов нового общественного строя», «заведомых угнетателей и эксплуататоров народного труда и приверженцев буржуазного и царско-дворянского строя», причём предусматривалась «полная изоляция лагеря от внешнего мира». Численность содержащихся в Соловецком лагере составляла в 1923 году около 4 тысяч человек, в 1927 - около 20 тысяч, в начале 1930-х гг. - около 650 тысяч (вместе с отделениями на мате-
риках) [7, с. 171]. Как отмечает С. П. Мельгунов, «ужасы, творящиеся в концентрационных лагерях Севера, не поддаются описанию. Для человека, не испытавшего и не видевшего их, они могут показаться выдумкой озлобленного человека» [7, с. 10]. Он же приводит заявление заключённых-эсеров в ЦИК, которые, в частности, писали: «Концентрационные лагеря - это места дикой расправы, очаги небывалых эпидемий, массового вымирания» [7, с. 160]. Аналогичную оценку даёт в своей работе А. С. Смыкалин: «Соловецкие лагеря прославились величайшим произволом местного начальства <...> Из-за неподготовленности лагеря к зиме много людей погибало от холода. Иногда до 1/3 умирали в результате эпидемий. В 1929 году от тифа умерли около 20 % лагерного населения» [9, с. 61]. С Соловецким монастырём связана своеобразная гримаса пенитенциарной истории России: ведь ещё в XVI веке именно этот монастырь стал «ужасным местом заточения врагов православной церкви, государственного строя, уголовных преступников и жертв всякого рода произвола» [10, с. 218].
Помимо концентрационных лагерей, в соответствии с декретом ВЦИК от 15 апреля 1919 года и постановлением ВЦИК от 17 мая 1919 года, стали создаваться лагеря принудительных работ, подчинённые НКВД и ВЧК. В связи с этим в НКВД образуется новое подразделение - отдел принудительных работ. Права и обязанности отдела оговорены в постановлении ВЦИК от 17 мая 1919 году. Первоначально организация и заведование лагерями принудительных работ возлагалось на губернские чрезвычайные комиссии. Потом лагеря передавались в ведение отдела соответствующего исполкома с разрешения отдела принудительных работ НКВД. В лагерях принудительных работ, находившихся в ведении НКВД и ВЧК, содержались лица, относительно которых состоялись решения чрезвычайных комиссий, революционных трибуналов, народных судов и других советских органов (исключение составляли лица, подлежащие по постановлениям ВЧК заключению в особые лагеря на все время гражданской войны, а также лица, страдающие хроническими болезнями и «органическими» недостатками, делающими их совершенно неспособными к труду). Организация лагерей принудительных работ согласно Положению о таких лагерях, возлагалась на губернские чрезвычайные комиссии, при этом указывалось, что лагеря могли быть устраиваемы как в черте города, так и в находящихся вблизи от него поместьях, монастырях, усадьбах и т. д. Предписывалось, что в каждом губернском городе должен быть, по меньшей мере, один лагерь, рассчитанный не менее чем на 300 человек. Общее управление всеми лагерями принудительных работ осуществлял НКВД. При этом следует заметить, что Положение предусматривало довольно подробный перечень задач, которые должен был выполнять соответствующий Отдел НКВД, на который возлагалось непосредственное ведение лагерями.
Категории заключаемых в концлагеря и лагеря принудительных работ были весьма разношёрстными: контрреволюционеры и лица, совершившие так называемые общеуголовные преступления (спекулянты, дезертиры, распространители наркотиков, лица, осуждённые за должностные преступления и т. д.). Лишение свободы использовалось не только в качестве меры уголовного наказания, но и «как мера простого интернирования сколько-нибудь опасной или даже подозрительной личности» [11 с. 8]. Причём некоторые приговоры выносились без определения срока содержания, но с оговорками: отбывать «до победы мировой социалистической революции» «до конца гражданской войны», «до обмена военнопленными» и т. п. Как видно, концлагеря и лагеря принудительных работ являлись средством ведения борьбы большевиков против оппозиции, инакомыслящих и даже «сомнительных». Но была ещё одна функция: лагеря, по мнению большевиков, ещё должны стать «школой труда» и средством решения неотложных хозяйственных задач [12, с. 70].
Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что ВЧК сыграла весьма заметную роль в развитии института лишения свободы в советском государстве и в целом на становление социальных отношений. Именно ВЧК в силу характерных методов своей деятельности привнесла институт агентурных осведомителей в места лишения свободы, дала начало регулированию в значительных размерах порядка и условий содержания заключенных в местах лишения свободы ведомственными нормативно-правовыми актами, а не законодательными, как это должно быть, учитывая важность сферы регулирования. ВЧК стояла у истоков создания концентрационных лагерей, а также лагерей принудительных работ, что стало прообразом советской пенитенциарной системы в целом. Наконец, именно в ВЧК сформировалась и ею же начала реализовываться идея использования труда заключённых для решения государственных экономических задач, которая в дальнейшем станет характерной чертой советской пенитенциарной политики, которая в свою очередь будет во многом определять социальный облик советского общества.
Библиографический список
1. Внутренние войска Советской республики. 1917-1922 гг. Документы и материалы / ред. комис.: И. К. Яковлев (пред.)] [и др.]. - М.: Юрид. лит., 1972. - 707 с.
2. Ленин, В. И. Полное собрание сочинений. В 55-ти т. Т. 35: Октябрь 1917 - март 1918 / Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС / В. И. Ленин. - Изд. 5-е. - М.: Госполитиздат, 1962. - XXVIII, 599 с.
3. Альбац, Е. М. Мина замедленного действия (политический портрет КГБ) / Е. М. Альбац. - М.: Изд-во «Русслит», 1992. - 114 с.
4. Троцкий, Л. Д. Как вооружалась революция. В 2 т. Т. 1 / Л. Д. Троцкий. - М.: ВВРС, 1923. - 434 с.
5. Ленин, В. И. Полное собрание сочинений. В 55-ти т. Т. 50: Письма Октябрь 1917 ~ июнь 1919 / Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС / В. И. Ленин. - Изд. 5-е. - М.: Госполитиздат, 1965. - 623 с.
6. Декреты советской власти. В 18 т. Т. 3: 11 июля - 9 ноября 1918 г. - М.: Политиздат, 1964. - 664 с.
7. Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии. 1917-1921 гг.: сб. док. / сост. А. К. Гончаров [и др.] - М.: Госполитиздат, 1958. -511 с.
8. Мельгунов, С. П. Красный террор в России. 1918-1923 / С. П. Мельгунов. - М.: СП "PUICO", "P.S.", 1990. - 209 с.
9. Смыкалин, А. С. Колонии и тюрьмы в Советской России / А. С. Смыкалин. - Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1997. - 368 с.
10. Гернет, М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. / М. Н. Гернет. - М.: Гос. изд-во Юридической Литературы, 1951. - 357 с.
11. Основные задачи Советской уголовной политики / под ред. Е. Г. Ширвиндта. - М.: Госиздат, 1929. - 157 с.
12. Рубан, В. В. Реализация решения СНК об изоляции политических преступников в концентрационных лагерях в период «военного коммунизма» / В. В. Рубан // Теория и практика общественного развития. - 2006. - № 2. - С. 69-71.
© Упоров И. В., 2017
