CC BY
65
ШЕСТОЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УКЛАД: МЕХАНИЗМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
13-14 ноября 2015 г.
УДК 31 (314+316)
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МИГРАНТАМИ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ РОССИЙСКИХ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ КАК ИНСТРУМЕНТОВ ПОДДЕРЖАНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ
А. П. Глухов
В данной статье в качестве теоретической основы и эмпирического базиса использованы материалы, собранные в ходе реализации исследовательского проекта «Виртуальная этнона-циональная идентичность мигранта в зеркале российских социальных сетей», осуществляемого при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 15-03-00300, 2015). Одной из ключевых интеллектуальной интуиций этносоциологических исследований современности является осмысление факта смены локуса этноформирующей коммуникации с традиционных медиа, традиционных общин и социальных институтов на новые медиа и новые виртуальные социальные комьюнити. Пространство виртуальных сетей виртуальные комьюнити и диаспора используют как новую сценическую площадку, на которой с помощью целого арсенала текстовых, аудио, видео и графических выразительных средств модераторы этносообществ и сами участники разыгрывают свою постановку-проект этноса за пределами patria, свою версию этнической идентичности.
Конструкционистский подход к проблеме формирования национально-гражданской и этнической идентичности, выраженный в работах англо-американских этнологов Э. Геллне-ра [1], Б. Андерсона [2], Э. Хобсбаума [3], наиболее адекватно описывает делегирование процесса этновоспроизводства виртуальным этнокомьюнити. В фокусе нашего исследовательского подхода находился феномен смены локуса формирования и воспроизводства этнической идентичности с традиционных масс-медиа (прессы, радио, телевидения, массовых праздников) на виртуальное пространство социальных сетей. Несколько лет назад российская исследовательница А. В. Лукина [4, с. 233], используя конструкционистскую исследовательскую методологию, осуществила попытку проследить каким образом такие морфологические формы русской культуры как реалистическая литература, публицистика, драматический театр, живопись выступили в качестве медиапосредников для формирования «проекта» русской нации в XIX столетии.
В рамках проекта нами был проведен мониторинг русскоязычных этногрупп мигрантов из Средней Азии в российских социальных сетях (прежде всего, ВКонтакте). Объем данной статьи не позволяет дать развернутый анализ полученных в ходе реализации исследовательского проекта «Виртуальная этнонациональная идентичность мигранта в зеркале российских социальных сетей» результатов, но нам бы хотелось тезисно заострить внимание на некоторых важных аспектах происходящих изменений в области формирования, трансляции и воспроизводства этнической идентичности применительно к ситуации мигранта, обусловленных самой коммуникационно-технологической природой и новыми возможностями социальных сетей.
Во-первых, социальные платформы и виртуальные этнические группы создают технологическую коммуникационно-организационную инфраструктуру поддержки для офлайн-этнических сетей. Как показало исследование, весьма частотоными в этнических группах являются темы обсуждения родства и землячества: участники групп ищут общую почву для создания более прочных офлайн-сетей родственников и земляков, которым можно доверять.
Во-вторых, появление новых пограничных феноменов межличностной коммуникации -вирта, френдинга, лайкинга, троллинга, виртуального следования за другими (фолловинга) также трансформирует этноформирующий дискурс. Теперь сила и влияние виртуального проповедника этичности или религиозности может измеряться количеством фолловеров, одобрение этнических постов или мемов может выражаться в количестве лайков или репо-стов, этнофобия и интолерантность трансформироваться в dbhnefkmysq троллинг.
Использование мигрантами из центральной Азии российских социальных сетей как инструментов
поддержания идентичности
В-третьих, хотелось бы акцентировать такую особенность виртуально-сетевого общения как кратно возрастающие в виртуальном общении со стороны юзера, так и со стороны модератора, возможности управления впечатлениями о себе или о своей группе и менеджмента драматургии общения. В онлайн-общении на социальных платформах, благодаря широким возможностям наполнения персонального профайла, мигрант может заниматься «творением своей персоны», манипулируя вербальными, аудиальными и графическими (например, ава-таром) символами в очень широком диапазоне [5]. Таким образом, сетевое общение выступает в роли компенсаторного механизма, позволяющего компенсировать социальную депри-вацию пользователя-мигранта.
Перечислим кратко выявленные основные функции виртуальных этнокомьюнити:
1. Трансляция национальной культуры (религия, поэзия, музыка, живопись, танцы, кухня, прикладное искусство), сохранение национальной языковой компетенции через использование графического, аудио- и видеоконтента. Посты или целые группы, посвященные национальной культуре можно подразделить условно на элитарную (высокая поэзия, музыка, этнографически-исторические исследования и зарисовки) и массовую популярную (аудиотреки и клипы национальных поп-звезд, национальные художественные фильмы, предметы прикладного искусства и блюда национальной кухни).
2. Координация деятельности национальных оффлайн-сообществ и анонсирование культурно-национальных мероприятий, национальных и религиозных праздников. В виртуальных этносообществах присутствует масса постов, посвященных поздравлениям верующих и диаспоры в целом с праздниками Курбан Байрамом, Муххарамом (исламским Новым годом), годовщинами независимости среднеазиатских государств и другими религиозными и национальными праздниками; сети также используются для организации совместных празднований, проведения свадеб, деловых встреч, анонсирования создания адаптационных групп детей и взрослых мигрантов, культурно-просветительских мероприятий как на родине, так и в России.
3. Оказание помощи и услуг в области культурной адаптации и правовой легализации, трудоустройства, рекрутинг рабочих рук (в том числе и на коммерческой основе). Виртуальные этногруппы (особенно, кыргызские) содержат большое количество объявлений рекрутингового характера и предложение разного рода услуг для мигрантов-соотечественников.
4. Поддержание культурных связей диаспоры с исторической родиной, трансляцию национальных новостных поводов. В виртуальных этнокмьюнити достаточно активно освещаются такие новостные поводы, как проведение разного рода саммитов стран-участников СНГ, внутринациональные культурные и политические события, изменения в отношениях между среднеазиатскими странами-донорами мигрантов и Россией, влекущие изменения миграционного законодательства, поводы для гордости в виде побед национальных сборных и отдельных спортсменов на спортивных мероприятиях, выступления национальных артистов на российской и глобальной сцене.
5. Эмоциональная поддержка соотечественников и выражение этнической солидарности. Эта виртуальная поддержка носит разнообразный характер, она может выражаться в формате апелляции к ностальгическим воспоминаниям о родном крае, утверждении национальной исключительности и превосходства в ситуации недружественного окружения и даже противопоставления себя русским.
Тематика предписывающего национального дискурса агрегирована нами в несколько ключевых дискурсивных топиков. К ведущим контентным дискурсам относятся религиозный, национальный и традиционалистски-советский типы контента-дискурса. При том, что они обычно взаимно согласованы (быть подлинным сыном своего народа означает быть истинным мусульманином и чтящим традиции человеком), между ними нередко возникают противоречия. Приведем только один выразительный пример, когда в ходе разгоревшейся полемики на форуме по поводу максимы гордиться своим народом один из участников дис-
А. П. Глухов
куссии в таджикской группе Ахмад Давлатбеков осудил гордость за свой народ как гордыню и высокомерие с позиций ислама как мировой религии, цитируя суру из Корана «у мусульман нет нации». Отсюда, имеет смысл различения подобных контентных дискурсов при всей их взаимосвязанности. В ходе дальнейшей реализации исследовательского проекта планируется углубить анализ выразительных средств, нарративистики и риторики воспроизводства и поддержания виртуальной этноидентичности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Геллнер Э. Нации и национализм. [Текст] / Э. Геллнер. - Москва: «Прогресс», 1991. -320 с.
2. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. [Текст] / Б. Андерсон. - Москва: Канон-Пресс-Ц, 2001. - 333с.
3. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. [Текст] / Э. Хобсбаум. -Санкт-Петербург: «Алетейя»,1998.- 306с.
4. Лукина А. В. Технологии производства и утверждения национальной идентичности [Текст] / А. В. Лукина // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России / Отв. ред. В. С. Магун. - Москва: Издательство Института социологии РАН, 2006.-327 с.
5. Фриндте В., Келер Т. Публичное конструирование Я в опосредованном компьютером общении [Текст] / В. Фриндте, Т. Келлер // Гуманитарные исследования Интернета/ под ред. А. Е. Войскунского. М., 2000. с. 40-54.
