CC BY
118
формирование хозяйственной и предпринимательской этики, на характер деловых отношений. Под его влиянием зародились не только благотворительность, меценатство, но и сформировались ценные качества личности отечественного предпринимателя.
Совершенно очевидно, что российское предпринимательство в дореволюционный период зарождалось и развивалось в сложной материальной и духовной среде, отличавшейся разнообразием и противоречивостью своего воздействия. Одни факторы ограничивали предпринимательскую деятельность, а другие — напротив, стимулировали активную деловую жизнь. Противоречивость воздействия среды порождала определенную уникальность, специфику российской деловой жизни, которая отличалась масштабностью своего распространения, разнообразием форм, преобладанием семейного капитала, тесной связью с государством.
Библиографический список
1. Платонов, О. А. Русский путь в экономике / О. А. Платонов // Русский путь в развитии экономики. — М. : АКиРН, 1993. - 186 с.
2. Ильин, И. А. О России / И. А. Ильин. — М. : ТРИТЭ. 1991. — 235 с.
3. Сущенко, В. И. История российского предпринимательства / В. И. Сущенко. — Ростов н/Д : Феникс, 1997 — 759 с.
4. Ключевский, В. О. Русская история. Полный курс лекций. В 3 кн. Кн. I / В. О. Ключевский. — М. : ИНФРА-М, 1993. — 568 с.
НИКИФОРОВ Олег Александрович, доктор исторических наук, доцент (Россия), заведующий кафедрой «Менеджмент и маркетинг».
Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 15.12.2011 г.
© О. А. Никифоров
УДК 947 (571.1) А. В. СУШКО
Омский государственный технический университет
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КОЛЧАКОВСКИМ РЕЖИМОМ РЕЛИГИОЗНЫХ ЧУВСТВ НАСЕЛЕНИЯ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
В статье рассматриваются религиозные аспекты идеологического обеспечения деятельности колчаковского режима в годы Г ражданской войны, освещается вопрос использования властями религиозных чувств населения для борьбы с большевиками — попытка объявления религиозной войны большевикам, исходившая от представителей населения, которая была поддержана колчаковскими властями.
Ключевые слова: Гражданская война, Сибирь, колчаковский режим, идеологическое обеспечение, дружины Святого Креста.
В годы Гражданской войны в России наибольшая угроза для большевиков исходила из Сибири, где к власти 18 ноября 1918 г. пришел адмирал А. В. Колчак, признанный всеми белогвардейскими властями Верховным правителем России. Колчаковский военнополитический режим водрузил на свои знамена идеологию русского национализма. В интерпретации его апологетов русская нация строилась на единстве культуры, стержневым элементом которой являлось православие. Поэтому отличительным качеством национализма колчаковцев являлся его религиозный характер. Одним из направлений идеологической борьбы между белыми и красными в Сибири стало противопоставление религиозных ценностей белыми безбожию красных и, соответственно, национализма — интернационализму.
Данный аспект идеологического обеспечения вооруженной борьбы в годы Гражданской войны не нашел адекватного отражения в исторических трудах. Советские историки квалифицировали колчаковщину как кадетский буржуазно-монархический режим. Современные специалисты, по-прежнему не уделяя должного внимания национализму в идеологии белогвардейцев, определяют колчаковщину, как военный или либеральный режим. Цель данной
работы — рассмотреть деятельность колчаковского режима, направленную на использование религиозных чувств населения в интересах борьбы с большевиками.
Верховный правитель России, вождь белого дела — адмирал А. В. Колчак, рассматривал войну с большевизмом как религиозную борьбу. По воспоминаниям его личного адъютанта ротмистра В. В. Князева, после того, как в первых числах января 1919 г. к адмиралу приехал священник, передавший адмиралу благословение патриарха Тихона на борьбу с большевиками, письмо и фотографию образа святого Николая Чудотворца с Никольских ворот Кремля, адмирал, прочитав письмо патриарха, воскликнул: «Я знаю, что есть меч государства, пинцет — хирурга, нож — бандита... А теперь я знаю!! Я чувствую, что самый сильный меч духовный, который и будет непобедимой силой в крестовом походе — против чудовища насилия!» [1].
Колчаковский политический режим особое значение придавал религиозному вероисповеданию граждан. Для людей, поступавших на государственную службу, были разработаны тексты присяги на основании их религиозной принадлежности. Существовали присяги для православных и католиков,
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (112) 2012 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (112) 2012
мусульман, иудеев, старообрядцев, лютеран и для лиц внеконфессионального состояния [2]. Клятву верующие давали на своих святых книгах: христиане — на Священном Писании, а мусульмане — на Коране.
Религиозная пропаганда стала одним из основных аспектов пропаганды русского национализма в проправительственной периодике. Газета «Народная свобода» писала: «Одной из главнейших, если не единственной, причиной всех переживаемых нами бедствий является во всех слоях населения отсутствие национального чувства. Чувство это главным образом покоилось на религиозной почве, на защите веры православной, святых икон и храмов Божьих» [3]. Слово “ русский" для большинства сибирских кадетов было равнозначно слову “ православный"». На партийной конференции проходившей в мае 1919 г. в Омске, сибирские организации партии Народной свободы о значении православия в жизни государства заявили: «Принимая во внимание, что одной из основных созидающих сил национальной русской культуры является православие, конференция считает обязательной бережную заботливость русского государства о православной церкви, исконной, верной хранительницы исторического бытия, духовного лика России» [4].
Религиозный национализм был близок офицерству, составлявшему социальную базу режима, ударную силу его армии на полях гражданской войны. Офицерство было воспитано на триединой формуле «За Веру, Царя и Отечество», где первым элементом был религиозный. Поэтому особая роль придавалась пропаганде религиозного национализма в военной среде. Рождественской номер «Военных ведомостей» за 1919 г. — яркий пример религиозной пропаганды русского национализма. Газета писала: «Москва встретит Рождество Христово под властью насильников. Великий Кремль, хранитель традиций Православной России, сейчас занят Советом комиссаров, наполовину состоящим из нерусских людей. А вокруг него посты иноземцев, для которых нет в Кремле ничего святого» [4, 7 января]. Так война против большевиков преподносилась прессой как «война священная, в которой русский народ защищает свою веру, свою религиозную свободу» [5].
Проводя воспитательную работу, офицеры старались внушить своим солдатам религиозные чувства. Например, приказом командира Прифронтовой кадровой бригады I Средне-Сибирского корпуса от 3 апреля 1919 г. предписывалось: «Обращать внимание на религиозную сторону воспитания, внушать солдату, что он прежде всего православный солдат, который не должен допускать издевательства над его верой и храмами, которые большевики превратили в театры. Несомненную пользу принесут беседы полковых священников на духовно-нравственные темы» [6]. Подобного рода пропаганда имела определенный успех среди солдатских масс на фронте. В обзоре печати Информационного отделения Осведомительного отдела главного штаба за 11 — 17 мая 1919 г. отмечались религиозные настроения среди солдат. Как сообщал полковой священник Романовский: «Разграбление церквей и убийство священников очень озлобляют наших солдат и лучше всякой агитации побуждают в них ненависть к гнусным кощунникам. Религиозный подъем на фронте велик. Борьбу с большевиками наши солдаты начинают рассматривать все более и более как борьбу за поруганную веру» [7].
Однако по целому ряду причин к осени 1919 г. военное положение Белой Сибири становилось
угрожающим. В критические для колчаковской власти дни особенно ярко выглядела попытка спасения режима посредством широкого добровольческого движения и объявления большевикам «религиозной войны». Наиболее активно эту идею лоббировал генерал М. К. Дитерихс, призывавший население записываться в дружины Святого креста Зеленого знамени. Следует подчеркнуть, что создание религиозного добровольческого движения было инициировано не правительством, а общественными активистами из разных слоев населения, людьми, связывавшими национальное дело с религиозной идеей. У участников этого движения богоборческий атеизм большевиков вызывал ненависть. К причинам возникновения сибирского движения «крестоносцев» следует в первую очередь отнести борьбу большевиков с религией, вызывавшую ответную реакцию верующих людей, а также пропагандистскую кампанию, проводимую правительством и его сторонниками, нацеленную на дескридитацию большевизма, на обострение в населении национальных, религиозных чувств.
Вопрос о религиозном добровольческом движении в колчаковском лагере исследован мало и необъективно. Советские историки квалифицировали его как «раздувание религиозного фанатизма». В. А. Демидов писал, что «вся эта шумиха закончилась полнейшим провалом. Удалось создать лишь одну малочисленную дружину Святого Креста» [8]. Это объяснимая для своего времени, но неверная оценка чрезвычайно интересного для отечественной истории явления, сделанная в основном на основе дневника А. Будберга, весьма субъективно отражавшего события тех дней.
Движение «крестоносцев» в Белую Сибирь пришло с Урала. Его в критический для Уральского казачьего войска дни инициировали пожилые казаки. Сообщения о движении в виде беседы сотрудника газеты «Русь» с представителем Уральского казачьего войска при Верховном правителе Е. Д. Коноваловым было растиражировано сибирской прессой [9]. Коновалов рассказал сотруднику газеты о зарождении движения «крестоносцев» в войске: «Уральские казаки, среди которых значительное число старообрядцев, испытывали со стороны красноармейцев гонения на религию, пришли к мысли составить из казаков-стариков, людей непризывного возраста, дружину которая шла бы на противника в казачьих рядах. На одно из первых заседаний съезда явилась особая делегация во главе со стариком-казаком Ка-баевым, которая рассказала депутатом об этом своем желании. Съезд дал разрешение на формирование дружины. Тогда же на заседание было принесено много старинных больших медных крестов и старинные иконы. Были пожертвованы и куски малиновых материй, чтобы прикрепить к каждой иконе особый киот. На следующий день иконы и кресты были прикреплены к древкам пик, и вскоре же крестоносцы отправились на фронт». Далее Коновалов заявил: «Я бы не хотел, чтобы здесь, в Сибири, представляли дружину уральцев-крестоносцев чем-то очень значительным количественно. Она численно невелика. Она имеет большое моральное значение качественно». Омск, в первую очередь, рассчитывал на моральное значение движения дружин Святого Креста, на добровольных основаниях обеспечивающих пополнение армии непримиримыми идейными противниками большевизма, для поднятия морально-психологического состояния войск.
Омское правительство и общественность решили развернуть идею уральских казаков в масштабе Си-
бири. Военные власти разработали и утвердили специальное Положение, регламентировавшее жизнедеятельность дружин «Святого Креста». Этот документ интересен и ценен тем, что является практическим примером внедрения государством основ религиозной жизни в воинскую жизнь, воспитания в военнослужащих и населении религиозно-национальных чувств. Документ определял, что «дружины Святого Креста есть воинская добровольческая часть, рота, батальон, борющаяся с большевиками как с бого-отстпупниками за Веру и Родину. Каждый вступающий в дружину Святого Креста дает перед крестом и Евангелием обет верности Христу и друг другу, в знак служения делу Христову полагает поверх платья восьмиконечный крест» [10]. Вступавшие в крестоносцы подчинялись не только воинской дисциплине, но и особым религиозным моральным нормам. В положении говорилось: «Подчиняясь обычной воинской дисциплине, дружине Святого Креста, должно следовать особым правилам, исключающим пьянство, нечестность, сквернословие, распущенность, притеснение мирных жителей и. т. д. Нарушающие обеты и правила подвергаются, кроме обычных дисциплинарных взысканий, извержению из дружин Святого Креста, а в особенно частых случаях — и отлучению от церкви, как предателей дела Христова» [10]. Правительство надеялось, что движение приобретет широкий размах, поэтому в Положении предусматривалось, что «каждая дружина Святого Креста, будучи воинской частью, есть в то же время и религиозное братство, имеющее своего небесного покровителя, имя которого носит (например, дружины Святого Гермогена, Святого Александра Невского, Святого Сергия Радонежского и. т. д.) и свои особые правила или братский устав, а все дружины образуют единое Братство Святого Креста» [10].
Традиционная для русской культуры и государственности веротерпимость при создании дружин Святого Креста проявилась в том, что Положением предусматривалось и то, что «в дружины Святого Креста могут вступать лица всех христианских исповеданий. При дружинах Святого Креста могут существовать и нехристианские отряды (например, мусульмане), сражающиеся за веру в Единого Бога, подчиняющиеся своим уставам» [10].
Видный деятель колчаковского правительства Г. К. Гинс в главе своих воспоминаний названной «Надвигающиеся тучи», красноречиво описал атмосферу появления крестоносцев в столице терпящей поражение Белой Сибири: «Иногда казалось, что Омск в осаде и вокруг него расположены военные лагеря. На площади у собора служили всенародные молебны. В Омске собралось около пяти архиереев-беженцев. Молебны проходили торжественно и усиливали впечатление грозной опасности положения. По улицам ходили крестоносцы, поступившие в ряды армии для защиты веры православной. Рядом с ними маршировали мусульмане со знаком полумесяца. Это было движение «святого креста» и «зеленого знамени», развивавшееся под руководством энергичного и смелого идеалиста профессора Болдырева и религиозного генерала Дитерихса. Верховный правитель на собрании беженцев сказал им: «Бежать больше некуда, надо защищаться». Но все жаждали помощи извне» [11].
Иркутская газета «Великая Русь» много внимания уделяла формированию дружин «Святого Креста». По сообщению газеты, «по примеру уральской крестоносной дружины во второй половине нынешнего лета
начинают формироваться дружины Святого Креста в Омске, Новониколаевске, Красноярске и других городах Сибири. В конце сентября месяца этого года закончилось формирование в Омске уже второго батальона добровольческих дружин Святого Креста. В состав его вошли преимущественно крестьяне и рабочие. Лошади и телеги для обоза были доставлены самими добровольцами. В начале октября в городе Новониколаевске состоялось многочисленное собрание для пропаганды формирования дружин Святого Креста, а также учреждения братства Святого Гермогена. Была открыта запись добровольцев, прошедшая весьма успешно. Крестьянское добровольческое движение, начавшееся в Омске и Новониколаевске, проникло в Барнаул. В праздник Воздвижения из всех храмов этого города были совершены крестные ходы на Соборную площадь, где православные, старообрядцы и мусульмане вознесли моления о даровании победы над большевиками. Пред молебствием произнесены были речи, призывающие всех встать на защиту Веры и Родины под стягом Креста. Мусульмане призывались в отряд Зеленого знамени Пророка. Вечером в переполненном публикой театре города Барнаула состоялись доклады о значении начавшегося религиозно-национального возрождения России и добровольческого движения. На собрании Союза приходских советов единогласно принято постановление об открытии в Барнауле отделения Братства Святого Гермогена, мученика за веру и Русь Православную! Началась запись в дружины Святого Креста. Затем это религиозно-добровольческое движение докатилось до Иркутска» [10, 11 ноября].
Следует подчеркнуть, что религиозную войну большевикам объявили не только православные христиане — добровольцы, но и добровольцы мусульмане под Зеленым знаменем Пророка. Пресса активно пропагандировала, по выражению газеты «Русское дело», участие «русских мусульман» в борьбе с большевизмом: «Поднимаются мусульманские дружины Зеленого знамени, одушевляемые теми же великими идеями религии, государственности и национальности, которые светят нам на путях нашего возрождения» [5, 26 октября.].
Адмирал А. В. Колчак, в силу своих религиозных убеждений, придавал движению крестоносцев важное значение и, несмотря на колоссальную занятость, нашел время на встречу с омскими крестоносцами, состоявшуюся в здании местного театра. Адмирал, напутствуя добровольцев дружины Святого Креста и Зеленого знамени, заявил: «Ныне добровольческое движение народилось среди сибирского населения под более определенным лозунгом религии. Это и понятно. Большевизм в той практической форме, в которой он проявился в России, отрицает религию, которая в вековой истории России была тесно связана с ее государственным и национальным бытием. Вот почему возникло под религиозным лозунгом добровольческое движение. Оно глубоко национально и объединяет в себе самые разнородные элементы. Мы присутствуем при великом событии, когда в одном порыве слились христиане и мусульмане для общей борьбы против нашего врага — большевиков» [10, 19 ноября].
У очевидцев сложилось высокое мнение о боеготовности личного состава дружин. В. Н. Пепеляев 20 сентября 1919 г. сделал в дневнике запись: «Вчера ушли первые отряды Святого Креста и мусульман — всего 506 штыков и 100 сабель. 18-го им был сделан генералом Дитерихсом смотр... Были министры. Всем понравились дружины, а раньше некоторые
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (112) 2012 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (112) 2012
министры советовали мне не связывать своего имени с этими «черносотенцами» и их движением» [12]. Даже относившийся крайне скептически к движению «крестоносцев» А. Будберг, в своем дневнике, явно преуменьшавший масштаб движения, 9 сентября 1919 г. отразил впечатление о крестоносцах: «Пока что эта шумиха собрала около 200 человек добровольцев; они расположены около здания, занятого военным министерством; большинство из них производит очень благоприятное впечатление: видно, что пришли по убеждению; если бы таких были десятки тысяч, то песня красных была бы спета; все горе в том, что это все, что могла дать ближайшая к Омску Сибирь; больше таких уже нет и не будет» [13]. Сохранившееся в архиве «Обращение к служащим Алтайского губернского управления об оказании помощи дружинам Святого Креста позволяет говорить о том, что в сентябре 1919 г. движение крестоносцев в Барнауле было уже достаточно развито и их подразделения успешно принимали участие в вооруженной борьбе с красными партизанами, воевавшими под большевистскими лозунгами. Две роты крес-тьян-добровольцев принимали участие в борьбе с отрядами Рогова, каковые ими успешно ликвидировались [14].
Таким образом, движение дружин Святого Креста по своей сущности было воинственным национальнорелигиозным ответом части сибиряков на воинственный атеизм и интернационализм большевиков. Религиозно-национальное движение пришло с Урала и распространилось в большинстве крупных сибирских городов: Омске, Новониколаевске, Барнауле, Красноярске, Иркутске. Не следует недооценивать размах движения крестоносцев и их моральные качества. Движение имело бы гораздо больший успех, начнись оно раньше, а не в условиях, когда дни режима были уже сочтены. Отсутствие единства во взглядах в высших эшелонах власти по поводу будущей формы правления и государственного устройства России препятствовало росту движения. Даже из высших должностных лиц многие относились к движению негативно и смотрели на «крестоносцев» как на черносотенцев и реакционеров. Движение «крестоносцев» в идеологическом отношении не было законченным. Выдвигая на первый план ценности православной веры, активисты движения не могли выдвинуть лозунга «реставрации монархии», который в совокупности с лозунгом «защиты веры» соответствовал традиционному русскому мировоззрению. Не случайно активист движения генерал Дитерихс в 1922 г. во Владивостоке на Земском соборе избирается «единоличным правителем и воеводой земской рати», создаваемой для возрождения законной монархии. Но тогда белое движение уже было обречено.
Колчаковский военно-политический режим водрузил на свои знамена идеологию русского национализма. Отличительным качеством национализма колчаковцев являлся его религиозный характер. На этой основе властями была предпринята попытка мобилизации масс на борьбу с большевиками в дружины Святого Креста и Зеленого знамени. Провал движения «крестоносцев» связан с общим крахом колчаковщины (движение начало формироваться слишком поздно) и с традиционно более слабым, по
сравнению с Европейской Россией, религиозным чувством сибиряков, которое, как реакция на атеизм красных, начало расти, но не успело вырасти до значительных масштабов.
Участие «крестоносцев» в боевых действиях против большевиков показало их гораздо более высокие боевые качества по сравнению с большинством подразделений терпевших поражение колчаковцев. Это объяснялось высокой идейной мотивацией доб-ровольцев-дружинников, жизнь которых строилась не только на основе военных уставов, но и на основе специально разработанного положения, закреплявшего религиозные ценности и нормы в жизнедеятельности личного состава. Положение, регламентировавшее жизнедеятельность дружин Святого Креста и Зеленого знамени, представляет большой практический интерес для Вооруженных сил Российской Федерации, активно опирающихся на возрождающиеся традиции народов поликонфессиональной и полиэтнической России при осуществлении воспитательной работы. В этой связи может быть особенно полезен опыт совместного воинского служения возрождению России христиан и мусульман в дружинах Святого Креста и Зеленого знамени в годы Гражданской войны на территории Сибири.
Библиографический список
1. Ротмистр, В. В. Князев. Жизнь для всех и смерть за всех. Записки личного адъютанта Верховного правителя адмирала А. В. Колчака // Окрест Колчака: Документы и материалы / сост. А. В. Квакина. — М. : Аграф, 2007. — С. 129.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф-176. Оп. 6. Д. 19.
3. Народная свобода. — 1918. — 1 декабря.
4. Военные ведомости. — 1919. — 3 июня.
5. Русское дело. — 1919. — 9 октября.
6. Национальный архив Республики Саха (Якутия) (НАРС(Я)). Ф. Р-440. Оп. 1. Д. 3. Л. 108.
7. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. 5. Оп. 6. Д. 126. Л. 168.
8. Демидов, В. А. Октябрь и национальный вопрос в Сибири. 1917 — 1923 гг. / В. А. Демидов. — Новосибирск : Наука, 1983. - С. 177.
9. Свободный край. — 1919. — 6 сентября (24 августа).
10. Великая Русь. - 1919. - 25 октября.
11. Гинс, Г. К. Сибирь. Союзники и Колчак / Г. К. Гинс. — М. : Айрис-пресс, 2008. — С. 472.
12. Дневник В. Н. Пепеляева. // Окрест Колчака: Документы и материалы ; сост. А. В. Квакина. — М. : Аграф, 2007. — С. 104.
13. Будберг, А. Дневник белогвардейца: воспоминания, мемуары. — Мн. : Харвест, М. : АСТ, 2001. — С. 286.
14. Революционные события и гражданская война в Алтайской губернии. 1917 — 1922: Хрестоматия. — Барнаул : Алтайский полиграфический комбинат, 2001. — С. 379 — 380.
СУШКО Алексей Владимирович, кандидат исторических наук, доцент (Россия), доцент кафедры отечественной истории.
Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 13.12.2011 г.
© А. В. Сушко
