CC BY
31
А. Ю. Головкова
Уральский государственный юридический университет (Екатеринбург)
ИСПОЛНЕНИЕ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ ОРГАНОВ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИХ НОРМОКОНТРОЛЬ, В МЕХАНИЗМЕ ЗАЩИТЫ ПРАВ ГРАЖДАН*
Права и свободы граждан определяют смысл, содержание и практику применения нормативных правовых актов в Российской Федерации, совокупность которых является результатом реализации нормотворческой функции органов публичной власти. Однако даже возможность допущения «нормотворческой ошибки» актуализирует вопросы, связанные с наличием в государстве эффективных способов устранения таких ошибок. В Российской Федерации именно механизмы судебного нормоконтроля позиционируются как эффективные способы защиты прав граждан от «некачественных» нормативных правовых актов и устранения последствий их действия. При этом важнейшим показателем их эффективности является качественное и своевременное исполнение судебных решений. Вместе с тем именно в процессе их исполнения граждане вынуждены сталкиваться с проблемами, обусловленными несовершенством как законодательства, так и правоприменения.
Цель работы - анализ современного законодательства о способах исполнения решений судебных органов, осуществляющих нормоконтроль, правовых позиций высших судебных органов, выявление проблемных вопросов, с которыми сталкиваются граждане, а также выработка предложений, направленных на совершенствование законодательства в этой сфере. В частности, анализируются нормотворческий и правоприменительный способы исполнения решений судебных органов, осуществляющих нормоконтроль в Российской Федерации. Выявлены взаимосвязи между обозначенными органами, влияющие на эффективность защиты прав граждан. Приведена практика решения отдельных вопросов исполнения судебных решений в иных государствах. В заключение обоснована необходимость оперативного вмешательства законодателя в регулирование механизма исполнения судебных решений органов, осуществляющих нормоконтроль.
Ключевые слова: исполнение судебных решений, судебный нормоконтроль, органы конституционной юстиции в Российской Федерации, права и свободы человека, верховенство права
Для цитирования
Головкова А. Ю. Исполнение судебных решений органов, осуществляющих нормоконтроль, в механизме защиты прав граждан // Российское право: образование, практика, наука. 2020. № 5. С. 52-61. DOI: 10.34076/2410-2709-2020-5-52-61
УДК 342.7
Современные механизмы судебного нормоконтроля, сложившиеся в Российской Федерации, позиционируются государством и юридической наукой как эффективные спо-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта 19-011-00697 «Верховенство права, федерализм и защита прав человека: сравнительное исследование».
DOI: 10.34076/2410-2709-2020-5-52-61
собы защиты интересов общества в целом, а также прав и свобод отдельных граждан от действия «некачественных» нормативных правовых актов и устранения последствий их действия [Беньяминова 2018: 43; Тхаби-симова, Тлехатук 2019: 64]. Эффективность названных механизмов как показателя принципа верховенства права оценивается через
их способность защищать и восстанавливать нарушенные права граждан1. При этом, как отмечено в заключении Консультативного совета европейских судей от 19 ноября 2010 г. № 13, качественное и своевременное исполнение судебных решений выступает важнейшим показателем независимости судебной власти и реализации права человека на справедливое судебное разбирательство.
Судебный нормоконтроль в Российской Федерации осуществляют Конституционный Суд РФ и конституционные (уставные) суды субъектов РФ посредством конституционного судопроизводства, суды общей юрисдикции посредством административного судопроизводства, а также арбитражные суды (их полномочия по осуществлению нормоконтроля ограничены Арбитражным процессуальным кодексом РФ полномочиями Суда по интеллектуальным правам). Компетенция указанных органов четко обозначена и разграничена как законодателем, так и федеральным органом конституционного контроля. Так, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П высказал позицию, согласно которой осуществление нормокон-троля на соответствие Конституции РФ принадлежит ему единолично. Именно деятельность Конституционного Суда РФ, по мнению Л. А. Тхабисимовой и А. К. Тлехатук, «является ключевой составляющей общегосударственного механизма охраны и защиты прав и свобод граждан» [Тхабисимова, Тлехатук 2019: 65].
Региональный конституционный судебный контроль представлен сегодня только в 15 субъектах РФ. В случае же отсутствия обозначенного органа в регионе его функции реализуют суды общей юрисдикции, но уже в рамках административного судопроизводства. А. О. Казанцев отмечает, что подобную практику часто негативно оценивают как судьи, так и граждане, причем не только заявители, но и иные участники процесса, поскольку теряется специализация судов и судей [Казанцев 2019: 40]. Кроме того, как подчеркивает Ж. И. Овсепян, наделение судов разных систем «конкурирующей» компетенцией выглядит не только как
1 Контрольный список вопросов для оценки соблюдения верховенства права: принят на 106-м пленарном заседании Венецианской комиссии (Венеция, 11-12 марта 2016 г.) // URL: www.venice.coe.int.
конкуренция специализированных и неспециализированных судов, но и как конкуренция федеральных и региональных судебных органов [Овсепян 2001: 25]. При этом юридическая сила решений, принимаемых обозначенными судебными органами, различна, что нередко оказывает влияние на выбор (при его наличии) способов защиты.
В Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» четко обозначены общеобязательность, непосредственность действия и невозможность обжалования решений Конституционного Суда РФ. Их публично-правовой характер обеспечивает единство правотворческой и правоприменительной практики. Нормативные акты (отдельные положения), признанные Судом неконституционными, утрачивают юридическую силу, а в случае выявления конституционно-правового смысла положений нормативного акта исключается их иное толкование с момента вступления судебного решения в законную силу. Региональные законодатели закрепили практически аналогичные положения в отношении юридической силы решений органов конституционного правосудия субъектов РФ. Просматривается общая тенденция к утрате юридической силы актов (отдельных положений) в случае признания их не соответствующими Основному закону субъекта РФ. Однако, как указывает Венецианская комиссия, «простая отмена закона, нарушающего конституцию, не является достаточной мерой для устранения всех последствий такого нарушения, а в случаях неконституционных законодательных упущений это вообще невозможно»2.
В свою очередь в отношении юридической силы решений судов, осуществляющих нормоконтроль в рамках административного судопроизводства, законодатель занял более мягкую позицию. Так, при выявлении соответствующих оснований у суда имеется возможность признать нормативный правовой акт (отдельные положения) лишь недействующим, что не исключает его из правового пространства России. Такая ситуация допускает возможность оспаривания вынесенно-
2 Контрольный список вопросов для оценки соблюдения верховенства права: принят на 106-м пленарном заседании Венецианской комиссии (Венеция, 11-12 марта 2016 г.).
го судебного решения в рамках соответствующего процессуального законодательства, в том числе в органах конституционного правосудия (см., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 11 апреля 2000 г. № 6-П).
Сегодня уже сформировались механизмы исполнения решений судебных органов, осуществлявших нормоконтроль в Российской Федерации. А. М. Кальяк отмечает, что специфика этих механизмов определяется видом судопроизводства, содержанием оспоренной нормы, нормативно заданными последствиями принятия судебных решений и др. [Кальяк 2006: 10]. Законодательной основой исполнения решений Конституционного Суда РФ выступают ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», а также иные нормативные акты, например Гражданский процессуальный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ т. д., хотя в юридической науке высказываются мнения о необходимости принятия отдельного нормативного акта, в целом регулирующего этот процесс [Чепур-нова 2001: 29].
Правотворческий способ исполнения решений Конституционного Суда РФ в основном направлен на защиту интересов всего общества от действия неконституционного акта в будущем
А. Н. Кокотов пишет, что исполнение решений федерального органа конституционного контроля реализуется с помощью правотворческих и правоприменительных способов [Кокотов 2013: 92].
К правотворческим способам, по мнению ученого, относятся: 1) принятие законодательным органом актов, признающих утратившими силу неконституционные положения, принятие новых актов либо актов, изменяющих положения действующих нормативных правовых актов; 2) выявление, изменение либо устранение актов, воспроизводящих нормы, признанные Конституционным Судом РФ неконституционными, а также актов или их положений, основанных на них; 3) выявление, изменение, отмена положений, аналогичных нормам, признанным Конституционным Судом РФ неконституционными. При этом деятельность законодательного органа изначально предопределена решени-
ем федерального органа конституционной юстиции.
Среди правоприменительных способов, направленных на защиту и восстановление прав и свобод граждан, можно выделить: 1) прекращение применения акта (положения), признанного Конституционным Судом РФ неконституционным, либо его применение в истолковании, данном Конституционным Судом РФ; 2) принятие индивидуальных актов; 3) вынесение судом общей юрисдикции или арбитражным судом решения по делу, в рамках которого направлялся запрос в Конституционный Суд РФ, в соответствии с вынесенной позицией; 4) пересмотр решений, основанных на актах, признанных Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ, в законодательно установленных случаях, а также прекращение исполнения подобных решений.
Очевидно, что правотворческий способ исполнения решений Конституционного Суда РФ в основном направлен на защиту интересов всего общества от действия неконституционного акта в будущем. Это объяснимо тем, как подчеркнул в Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П Конституционный Суд РФ, что последствием принятия решения о неконституционности положений нормативного правового акта является утрата ими юридической силы с момента провозглашения или опубликования решения Конституционного Суда РФ. Федеральный законодатель в целях исполнения решений федерального органа конституционного контроля определил субъектов, обязанных инициировать законодательный процесс.
Последствия нарушения прав и свобод граждан-заявителей, а в определенных случаях и иных лиц устраняются в основном за счет правоприменительных способов. При их реализации нередко возникают серьезные трудности, обусловленные отсутствием связи между разноотраслевыми нормативными актами. Так, согласно процессуальному законодательству, регулирующему судебные процессы иных видов, основанием для пересмотра принятых судебных решений (независимо от их вступления в силу) по новым обстоятельствам выступают только постановления Конституционного Суда РФ о неконституционности оспариваемого акта (отдельных положений). Однако в практике этого органа все чаще появляются решения, в которых подтверждается конституционность оспаривае-
мой нормы и констатируется «дефектность» ее правоприменения.
С одной стороны, наделение Конституционного Суда РФ полномочиями, связанными с оценкой конституционности правоприменительной практики, существенно расширило возможности граждан по защите своих конституционных прав, с другой - породило ряд трудностей, связанных с исполнением таких решений. В связи с этим Конституционный Суд РФ в Определении от 13 марта 2018 г. № 586-О-Р указал, что если бы такие постановления не имели тех же последствий, что и постановления, в которых нормы признаются неконституционными, в том числе не предоставляли возможности пересмотра дел заявителей по новым обстоятельствам, вполне можно было бы говорить о грубом нарушении Конституции РФ. Такие решения необходимо признавать основанием для пересмотра решений по новым обстоятельствам иными судебными органами независимо от указаний законодателя.
Обозначенная правовая позиция Конституционного Суда РФ нашла отражение в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. № 31 и поддержку в юридическом сообществе [Гаджиев 2007: 41]. Вместе тем законодатель предоставил право на инициирование процедуры пересмотра судебного решения по новым обстоятельствам вне зависимости от вступления его в законную силу только лицам, по обращению которых был инициирован конституционный судебный процесс (см., например, Гражданский процессуальный кодекс РФ). Но, как отметил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 8 ноября 2012 г. № 25-П, такую возможность должны иметь и граждане, которые не обращались в Суд, но их дела идентичны рассмотренному делу, если принятое в отношении них судебное решение не вступило в законную силу либо вступило, но не исполнено либо исполнено частично.
Представляется, что описанная ситуация требует оперативного вмешательства законодателя. Указание оснований для пересмотра судебных решений, а также конкретизация субъектов, имеющих на это право, должны своевременно отражаться именно в соответствующем законодательстве. Не добавляет оптимизма и тот факт, что законодатель исходит из достаточности добровольного исполнения решений Конституционного Суда РФ, закрепляя лишь отдельные меры принуждения. Напротив, в юридической литературе
давно ведутся дискуссии о необходимости создания института конституционно-исполнительного производства, вобравшего бы в себя все механизмы, связанные с обеспечением оперативного и эффективного исполнения судебных решений [Саликов 2001]. В информационно-аналитическом отчете об исполнении решений Конституционного Суда РФ за 2019 г. говорится, что «полное и своевременное исполнение актов Конституционного Суда РФ является непременным условием эффективного функционирования государства, важнейшей составляющей конституционной законности». При этом по состоянию на 26 мая 2020 г. 32 Постановления Конституционного Суда РФ требуют исполнения, в частности по одному за 2010 г. и 2012 г., два за 2018 г., семь за 2019 г. и т. д.
В свою очередь законодательной основой механизма исполнения решений органов конституционной юстиции субъектов РФ выступают региональные законы, регулирующие деятельность соответствующих органов. Однако вопросам исполнения судебных решений региональные законодатели в большинстве своем уделили незначительное внимание. Например, в законе Свердловской области от 6 мая 1997 г. № 29-ОЗ отдельной статьи, посвященной механизму исполнения решений Уставного суда, нет. Обозначена лишь норма об обязательности данных решений для всех иных органов. Кроме того, в содержании самих решений также отсутствуют какие-либо указания по этому поводу.
Очевидно, что механизм исполнения решений конституционных (уставных) судов субъектов РФ схож с механизмом исполнения решений Конституционного Суда РФ в силу единства правовой природы этих органов, а также единства конституционного судопроизводства. Поэтому выделение правотворческого и правоприменительного способов вполне допустимо. Как отмечалось ранее, в случае признания конституционными (уставными) судами субъектов РФ положений нормативного акта не соответствующими Основному закону субъекта РФ они утрачивают силу.
Правотворческий способ исполнения судебного решения предполагает инициирование правотворческого процесса с целью приведения нормативных актов в соответствие с вынесенным решением. В качестве положительного примера законодательного применения названного способа можно привести практику исполнения решений
в Республике Башкортостан. В законе Республики Башкортостан от 27 октября 1992 г. № ВС-13/7 имеется статья, посвященная распределению обязанностей государственных органов по приведению регионального законодательства в соответствие с Конституцией в связи с принятием соответствующего решения республиканским Конституционным судом.
Впрочем, такая практика достаточно редкое явление. Как правило, в региональном законодательстве подобные нормативные положения отсутствуют (например, в Республике Адыгея, Свердловской области и др.). При этом законодатель опять же исходит лишь из добровольного исполнения решений органами публичной власти в соответствии с их компетенцией. Однако в юридической литературе высказываются и противоположные мнения. Так, А. К. Тлехатук настаивает на введении механизма принудительного исполнения решений региональных органов конституционной юстиции, а также единого механизма контроля их исполнимости, что в целом позволит оптимизировать деятельность обозначенных органов [Тлехатук 2015: 183]. Ж. В. Дворцова и Б. П. Елисеев справедливо отмечают, что в целях оперативной корректировки механизмов исполнения судебных решений необходимо ориентироваться на практику Республики Башкортостан по определению органов публичной власти, на которые будут возложены обязанности по приведению нормативных актов в соответствие с Основным законом субъекта РФ [Дворцова, Елисеев 2004: 34].
Правоприменительный способ исполнения решений региональных органов конституционной юстиции вызывает еще больше вопросов. Такие решения не фигурируют в законодательстве в качестве основания для пересмотра решений иных органов, в первую очередь судебных. В данном случае можно констатировать отсутствие законодательных механизмов устранения последствий нарушения прав граждан, по обращению которых был инициирован процесс, нормативным актом, признанным конституционными (уставными) судами не соответствующим Основному закону субъекта РФ. Особенно остро отсутствие таких механизмов ощутимо, когда одним из критериев допустимости обращения в органы конституционной юстиции является
наличие судебного решения в отношении заявителя (например, в Санкт-Петербурге), что исключает возможность дальнейшей судебной защиты прав граждан.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 25 февраля 2020 г. № 9-П указал на недопустимость ситуации, в которой общество, не приложив усилий к устранению «некачественного» нормативного акта, будет испытывать на себе положительное воздействие судебного решения в отсутствие способов устранения последствий нарушения прав и свобод для заявителя, чьи действия позволили этот акт выявить и устранить. Представляется, что отсутствие способов устранения последствий нарушения прав граждан обесценивает этот механизм защиты. Описанная ситуация требует оперативного вмешательства законодателя как федерального уровня, так и регионального.
Нужно обозначить еще один требующий решения вопрос, напрямую не связанный со способами исполнения судебных решений, но в целом определяющий возможность их исполнения. В судебной практике все чаще возникают ситуации, в которых степень защищенности прав и свобод граждан обусловливается взаимосвязью Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ, несмотря на то что юридически вертикаль подчиненности между этими органами отсутствует. Речь идет о случаях, когда объектом контроля являются нормативные правовые акты субъектов РФ, проверка по которым инициирована гражданами. Следует отметить, что до конституционных поправок от 1 июля 2020 г. такими актами выступали только региональные законы, теперь этот перечень расширен до всех региональных нормативных актов, кроме изданных по вопросам исключительного ведения субъектов РФ. Региональный нормативный акт (кроме изданных по вопросам ведения субъектов РФ) может стать объектом нормоконтроля как в федеральном органе конституционной юстиции, так и в региональных. Первый будет проверять его на соответствие Конституции РФ, а вторые -на соответствие конституции (уставу) субъекта РФ. Соблюдая последовательность в очередности обращений, можно констатировать фактическое наличие возможности «пересмотра» решений конституционных (уставных)
судов субъектов РФ, что может весьма негативно отразиться на степени защищенности прав граждан, а также статусе решений этих органов.
Показательным примером выступает дело «о транспортном налоге», рассмотренное сначала Уставным судом Челябинской области по инициативе граждан, а затем Конституционным Судом РФ по инициативе законодательного органа Челябинской области (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 2 декабря 2013 г. № 26-П). Решением Уставного суда Челябинской области оспариваемые гражданами положения нормативного акта были признаны не соответствующими Уставу Челябинской области. Таким образом, права граждан были защищены и восстановлены, поскольку указанные выше положения утратили юридическую силу. Однако ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» предусматривает механизм проверки нормативного акта с целью подтверждения его конституционности по запросам органов государственной власти, чем и воспользовался законодательный орган Челябинской области. В результате рассмотрения дела Конституционный Суд РФ принял решение о конституционности объекта контроля. По сути, возникла абсурдная ситуация: появилось два противоположных по содержанию и последствиям судебных решения, которые не нарушают права и свободы граждан.
Возможна и иная ситуация, при которой граждане могут сначала обратиться в конституционный (уставный) суд субъекта РФ, а в случае принятия решения, не удовлетворяющего их, инициировать проверку этого же объекта контроля в Конституционном Суде РФ. Однако в последнем случае можно добиться положительных результатов.
Следует отметить, что подобные проблемы в практике конституционной юстиции других государств решаются по-разному. Например, в Германии не допускается параллельное рассмотрение одного и того же вопроса в федеральном Конституционном Суде и судах земель. Так, согласно закону о Конституционном суде земли Бранденбург 1993 г. Конституционный суд земли Бран-денбург может инициировать проверку по обращению граждан о нарушении их прав, закрепленных в Конституции Бранденбурга,
при применении Основного закона Германии только в том случае, если аналогичная жалоба не подана в федеральный Конституционный Суд Германии. Как отмечают Е. О. Тулупова и И. И. Ларинбаева, наличие подобных рациональных установлений является результатом умелого использования опыта других земель Германии [Тулупова, Ларинбаева 2018: 93]. Или, например, в Республике Босния и Герцеговина федеральный Конституционный Суд наделен правом пересмотра любых конституционно-правовых вопросов, возникающих в связи с решением другого судебного органа (Конституция Боснии и Герцеговины 1995 г., ст. VI ).
Представляется, что в российской практике конституционного контроля допущение фактического пересмотра решений конституционных (уставных) судов субъектов РФ дискредитирует статус последних. Необходимо либо усилить позиции региональных органов конституционной юстиции (что предпочтительнее), исключив возможности «повторной» проверки объекта контроля, либо законодательно закрепить механизмы пересмотра решений региональных органов конституционной юстиции в Конституционном Суде РФ.
В отношении исполнения судебных решений, принятых по делам об оспаривании нормативных правовых актов в рамках административного судопроизводства, наблюдается схожая ситуация. В качестве последствия признания нормативного акта недействующим предусмотрено право суда возложить на соответствующий уполномоченный орган публичной власти обязанность по инициированию нормотворческого процесса с целью принятия нового нормативного акта. При этом воспользоваться своим правом суд может в том случае, если придет к выводу, что в результате вынесенного решения правовое регулирование будет недостаточным. Что касается правоприменительного способа исполнения решения, то следует отметить, что признание акта недействующим при осуществлении нормоконтроля является основанием для пересмотра иных судебных решений по новым основаниям только в рамках административного судопроизводства.
Кроме того, в судебной практике выявилась проблема, связанная с датой, с которой признанный недействующим нормативный акт считается таковым. Как правило, он
признается недействующим с момента вступления решения суда в силу, поэтому часто основанием отказа в пересмотре судебных решений выступало указание на то, что на момент вынесения решения примененный акт был действующим. В ситуацию был вынужден вмешаться Конституционный Суд РФ. В Постановлении от 25 февраля 2020 г. № 9-П он однозначно указал, что гражданин, по обращению которого инициировано осуществление нормоконтрольной деятельности и который одновременно является стороной по иному судебному делу, имеет юридическую заинтересованность в рассмотрении его обращения по существу. Это лицо несет определенные финансовые и временные издержки, а потому имеет разумные основания ожидать, что решение об удовлетворении его требования будет способствовать дальнейшей защите его прав. Именно поэтому заявитель, по обращению которого нормативный правовой акт (отдельные положения) был признан недействующим, не должен лишаться права на пересмотр судебного решения, вынесенного на основании этого акта, в зависимости от даты признания его таковым. Кроме того, при осуществлении нормоконтроля в рамках административного судопроизводства нормативный акт (отдельные его положения) может быть признан лишь недействующим и соответственно не подлежащим применению, но сохраняющим юридическую силу. Лишение же акта юридической силы возможно только по решению принявшего его законодательного органа.
Таким образом, особенностью механизма защиты прав человека посредством судебного нормоконтроля является его универсальность. Защиту прав и свобод получают не только лица, чьи права нарушены нормативным актом, признанным не соответствующим Конституции РФ или иным вышестоящим нормативным актам, но и лица, чьи права и свободы были нарушены этим актом, но они не обращались с жалобой, а также лица, чьи права и свободы могли бы быть нарушены в будущем [Ющенко, Антонова 2017: 98]. Более того, необходимо констатировать, что механизмы защиты прав граждан посредством судебного нормоконтроля в первую очередь направлены на защиту общественных интересов от действия «некачественных» нормативных актов и только потом - на защиту прав граждан, которые пострадали от действия
таких актов и силами которых эти акты были устранены.
Способы исполнения судебных решений органов, осуществляющих нормоконтроль, не имеют должного законодательного регулирования, что является существенным упущением в контексте эффективности рассматриваемых механизмов защиты прав граждан. Особенно остро недостаточность регулирования обозначенных вопросов ощущается на региональном уровне. Одним из путей решения, безусловно, является слаженное взаимодействие различных органов публичной власти. В частности, оперативного разрешения требуют следующие вопросы:
1) закрепление всех законодательно возможных вариантов решений органов конституционного контроля федерального и регионального уровня, а также судебных решений об оспаривании нормативных правовых актов, принятых в рамках административного судопроизводства, в качестве оснований для пересмотра решений иных органов, в первую очередь судебных, по новым обстоятельствам. Особенно остро опять же стоит вопрос о решениях органов региональной конституционной юстиции, так как действующее законодательство не предусматривает механизма устранения последствий нарушения прав граждан, по обращению которых был инициирован процесс, не соответствующим Основному закону субъекта РФ нормативным актом;
2) четкое определение позиции в отношении статуса органов региональной конституционной юстиции, в частности юридической силы принимаемых ими решений. Представляется, что законодателю необходимо либо усилить статус конституционных (уставных) судов субъектов РФ путем исключения возможности проверки конституционности объекта контроля в случае, если аналогичный вопрос рассматривался в региональном органе, либо закрепить механизм пересмотра Конституционным Судом РФ решений этих органов, что позволило бы реально оценивать степень стабильности таких решений.
В заключение согласимся с мнением Г. Н. Комковой о том, что именно уровень судебной защиты прав и свобод граждан является основным показателем соблюдения принципа правового государства и демократического общества [Комкова 2017: 75].
Список литературы
Беньяминова С. А. Право на конституционное судопроизводство как элемент правового статуса гражданина // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 10. С. 143-150.
Гаджиев Г. А. Категория «предназначение» в конституционном судопроизводстве // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства. Казань, 2007. С. 41-51.
Дворцова Ж. В., Елисеев Б. П. Решения конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации: юридическая сила и исполняемость // Конституционное и муниципальное право. 2004. № 4. С. 33-35.
Казанцев А. О. Конституционный нормоконтроль и административно-судебный нормо-контроль: сравнительный анализ // Российское право: образование, практика, наука. 2019. № 1. С. 34-43.
Кальяк А. М. Исполнение решений конституционных судов: вопросы теории и практики (на материалах постсоциалистических государств): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2006. 25 с.
Кокотов А. Н. Исполнение решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2013. № 5. С. 90-101.
Комкова Г. Н. Система защиты прав человека в Российской Федерации. М.: Проспект, 2017. 384 с.
Овсепян Ж. И. Становление конституционных и уставных судов в субъектах Российской Федерации (1990-2000 гг.). М.: МарТ, 2001. 672 с.
Саликов М. С. О некоторых проблемах исполнения решений конституционных (уставных) судов // Дайджест оперативной информации. Акты конституционного правосудия субъектов РФ. 2001. № 4.
Тлехатук А. К. К вопросу об исполнении решений конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 1. Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2015. № 4. С. 179-184.
Тулупова Е. О., Ларинбаева И. И. Особенности конституционного процесса в субъекте федерации (на примере Конституционного суда Земли Бранденбург) // Правовое государство: теория и практика. 2018. № 1. С. 93-98.
Тхабисимова Л. А., Тлехатук А. К. Конституционное судопроизводство Российской Федерации как особый вид в сфере защиты прав и свобод граждан // Социально-гуманитарные знания. 2019. № 12. С. 61-71.
Чепурнова Н. Решения Конституционного Суда РФ как образец юридической гармонии // Российская юстиция. 2001. № 10. С. 28-29.
Ющенко Н. В., Антонова Л. И. Судебный нормоконтроль - действенное средство защиты прав граждан // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В. Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2017. № 4. С. 91-101.
Антонина Юрьевна Головкова - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры конституционного права Уральского государственного юридического университета. 620137, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. E-mail: s.2610@ yandex.ru.
Execution of Court Decisions Taken by the Bodies Exercising Normative Control within the Citizens' Rights Protection Mechanism
In Russia, the rights and freedoms of citizens determine the essence, meaning and implementation of laws, which are the result of the rule-making function of public authorities. However, even the potential case for a «rule-making mistake» raises the issues related to the availability of effective
ways to eliminate such mistakes. In the Russian Federation, the mechanisms of the normative control taken by the courts are regarded as effective ways to protect the rights of citizens from «low-quality» legal acts and to eliminate the consequences of its implementation. The most important indicators of their effectiveness are the quality and timely execution of such court decisions. At the same time, citizens face problems caused by the «imperfection» of both legislation and law enforcement within the process of executing court decisions itself.
The aim of the article is to analyze modern legislation on the ways of executing decisions of judicial bodies exercising normative control, the legal rulings of the highest judicial bodies, identifying problematic issues faced by citizens, as well as developing proposals aimed at improving legislation in this sphere. In particular, the article analyzes the rule-making and law enforcement methods of executing decisions of the judicial bodies, exercising normative control in the Russian Federation. The correlations between such bodies that affect the effectiveness of protecting the rights of citizens are revealed. The foreign practice of solving certain issues of the execution of court decisions is analyzed. In conclusion, the necessity of prompt intervention of the legislator in the regulation of the mechanism of execution of court decisions of the bodies exercising normative control is justified.
Keywords: execution of court decisions, normative control, constitutional control bodies in the Russian Federation, rights and freedoms, rule of law
Recommended citation
Golovkova A. Yu. Ispolnenie sudebnykh reshenii organov, osushchestvlyayushchikh normokontrol', v mekhanizme zashchity prav grazhdan [Execution of Court Decisions Taken by the Bodies Exercising Normative Control within the Citizens' Rights Protection Mechanism], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2020, no. 5, pp. 52-61, DOI: 10.34076/24102709-2020-5-52-61
References
Ben'yaminova S. A. Pravo na konstitutsionnoe sudoproizvodstvo kak element pravovogo statusa grazhdanina [Right to Constitutional Court Procedures as an Element of Legal Status of a Citizen], Aktual'nyeproblemy rossiiskogoprava, 2018, no. 10, pp. 143-150, DOI: 10.17803/19941471.2018.95.10.143-150.
Chepurnova N. Resheniya Konstitutsionnogo Suda RF kak obrazets yuridicheskoi garmonii [Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation as a Model of Legal Harmony], Rossiiskaya yustitsiya, 2001, no. 10, pp. 28-29.
Dvortsova Zh. V., Eliseev B. P. Resheniya konstitutsionnykh (ustavnykh) sudov sub''ektov Rossiiskoi Federatsii: yuridicheskaya sila i ispolnyaemost' [Decisions of the Constitutional (Statutory) Courts of the Subjects of the Russian Federation: Legal Force and Enforceability], Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo, 2004, no. 4, pp. 33-35.
Gadzhiev G. A. Kategoriya «prednaznachenie» v konstitutsionnom sudoproizvodstve [The Category of «Purpose» in Constitutional Proceedings], Aktual'nye problemy teorii i praktiki konstitutsionnogo sudoproizvodstva [Current Issues of the Theory and Practice of Constitutional Proceedings], Kazan, 2007, pp. 41-51.
Kal'yak A. M. Ispolnenie reshenii konstitutsionnykh sudov: voprosy teorii i praktiki (na materialakh postsotsialisticheskikh gosudarstv) [Execution of Decisions of Constitutional Courts: Issues of Theory and Practice (Based on the Materials of Post-Socialist States)]: autoabstr. of cand. jur. sc. thesis, Tomsk, 2006, 25 p.
Kazantsev A. O. Konstitutsionnyi normokontrol' i administrativno-sudebnyi normokontrol': sravnitel'nyi analiz [Constitutional Review and the Review by Courts of General Jurisdiction: a Comparative Analysis], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2019, no. 1, pp. 34-43.
Kokotov A. N. Ispolnenie reshenii Konstitutsionnogo Suda Rossiiskoi Federatsii [Execution of Decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation], Zhurnal rossiiskogo prava, 2013, no. 5, pp. 90-101.
Komkova G. N. Sistema zashchity prav cheloveka v Rossiiskoi Federatsii [Human Rights Protection System in the Russian Federation], Moscow, Prospekt, 2017, 384 p.
Ovsepyan Zh. I. Stanovlenie konstitutsionnykh i ustavnykh sudov v sub''ektakh Rossiiskoi Federatsii (1990-2000 gg.) [Formation of Constitutional and Statutory Courts in the Subjects of the Russian Federation (1990-2000)], Moscow, MarT, 2001, 672 p.
Salikov M. S. O nekotorykh problemakh ispolneniya reshenii konstitutsionnykh (ustavnykh) sudov [About Some Problems of Execution of Decisions of Constitutional (Statutory) Courts], Daidzhest operativnoi informatsii. Akty konstitutsionnogo pravosudiya sub''ektov RF, 2001, no. 4, pp. 10-13.
Tkhabisimova L. A., Tlekhatuk A. K. Konstitutsionnoe sudoproizvodstvo Rossiiskoi Federatsii kak osobyi vid v sfere zashchity prav i svobod grazhdan [Constitutional Proceedings of the Russia Federation as a Special From of Protection of the Rights and Freedoms of Citizens], Sotsial'no-gumanitarnye znaniya, 2019, no. 12, pp. 61-71.
Tlekhatuk A. K. K voprosu ob ispolnenii reshenii konstitutsionnykh (ustavnykh) sudov sub''ektov Rossiiskoi Federatsii [On Enforcing the Judgements of the Constitutional (Authorized) Courts of the Russian Federation Subjects], Vestnik Adygeiskogo gosudarstvennoogo uni-versiteta. Ser. 1. Regionovedenie: filosofiya, istoriya, sotsiologiya, yurisprudentsiya, politologiya, kul'turologiya, 2015, no. 4, pp. 179-184.
Tulupova E. O., Larinbaeva I. I. Osobennosti konstitutsionnogo protsessa v sub''ekte federatsii (na primere Konstitutsionnogo suda zemli Brandenburg) [Features of the Constitutional Process in a Federation Entity (on the Example of the Constitutional Court of the Land of Brandenburg], Pravovoe gosudarstvo: teoriya i praktika, 2018, no. 1, pp. 93-98.
Yushchenko N. V., Antonova L. I. Sudebnyi normokontrol' - deistvennoe sredstvo zashchity prav grazhdan [Monitoring Standards Compliance - an Important Means of Defending Citizens Rights], Uchenye zapiski Sankt-Peterburgskogo imeni V. B. Bobkova filiala Rossiiskoi tamozhennoi akademii, 2017, no. 4, pp. 91-101.
Antonina Golovkova - candidate of juridical sciences, senior lecturer of the Department of constitutional law, Ural State Law University. 620137, Russian Federation, Yekaterinburg, Komsomol'skaya str., 21. E-mail: s.2610@yandex.ru.
Дата поступления в редакцию / Received: 15.09.2020
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 05.10.2020
