CC BY
219
С.М. ХЕНКИН ИСПАНИЯ И ЕС
Большинство стран Западной Европы вступало в ЕС в условиях нормального демократического развития, существования многолетних многосторонних отношений в различных областях с соседями по регион}'. Испанский случай - особый. Присоединение к ЕС, состоявшееся 1 января 1986 г. на этапе консолидации демократии, - эпохальное событие в истории этой страны. Обособленная во многих отношениях от Европы на протяжении нескольких веков, Испания вошла в сообщество западных демократий, стала активным участником европейской интеграции, международного разделения труда. Изменилось место страны в мире, был положен конец ее социальной и политической изоляции.
«Европейский выбор» Испании
Исторически отношения Испании с Европой строились по-разному. В период своего «золотого века» (ХУ1-ХУ11 вв.) испанская империя, обладавшая многочисленными колониями, стремилась к европейской гегемонии и выступала защитницей европейского единства. Однако крах могущества и потеря заокеанских владений стимулировали тенденцию к изоляционизму, питавшуюся еще и геополитической обособленностью этой горной страны на суше от более развитых стран континента (известен афоризм «Европа кончается на Пиренеях»), Вместе с тем изоляционизм полностью никогда не брал верх в силу той же геополитической специфики: Испания расположена как бы на перекрестке взаимодействия различных культур - европейской, средиземноморской, латиноамериканской, североафриканской.
Неудивительно поэтому, что политическая культура испанцев отличалась гетерогенностью и антиномичностью, в ней причудливо переплетались противоположные ценнности и установки, в том числе обособление от Европы и тяготение к ней. Вплоть до 70-х годов ны-
265
нешнего столетия вопрос о том, является ли Испания частью Европы, постоянно вызывал острые споры в общественном мнении, прежде всего среди интеллигенции. В периоды национальных кризисов и катастроф страна оказывалась перед дилеммой: искать свой, самобытный путь или следовать по европейскому пут и развития в области политики и культуры. «Изоляционисты» утверждали, что интеграция с Западом чревата утратой многих привлекательных черт национального характера (отрицательное отношение к богатству, аскетизм, способность к самопожертвованию, чувство коллективизма). «Европеисты» считали, что многие из этих черт - порождение культурной отсталости Испании и что интеграция с Западом обусловит появление новых привлекательных качеств национального характера.
В годы франкистской диктатуры внутри- и внешнеполитические приоритеты властей последовательно сменяли друг друга. До конца 50-х годов франкизм осуществлял политику автаркии - создания изолированного, замкнутого государства, не участвовавшего в международном разделении труда. Культивировались воинствующий национализм, ксенофобия. Однако острый валютно-финансовый кризис, разразившийся во второй половине 50-х годов и сопровождавшийся вышедшей из-под контроля инфляцией и дефицитом государственного бюджета, сигнализировал о необходимости «смены вех». На фоне экономических успехов многих западноевропейских стран, подписавших в 1957 г. Римский договор, отчетливо выявилась неэффективность экономического механизма Испании, отгородившейся от Европы. Одним из важнейших результатов политики автаркии стали деформированные экономические связи, искаженная система цен. появление множества мелких неэффективных предприятий, изношенное оборудование, разбухшие штаты. «Достижение удовлетворительного темпа роста экономики и экономическая изоляция - вещи, несовместимые для Испании», - писали эксперты Организации экономического сотрудничества и развития1.
На повестку дня стал вопрос о глубокой экономической реформе, способной ослабить вмешательство государства в экономику, восстановить роль деформированных товарно-денежных отношений, привлечь иностранный капитал. Это был драматический момент в политической истории франкизма, когда решался вопрос о выборе модели социально-экономического развития: или переход к открытой экономике, неотделимый от развития связей с международным сообществом и Общим рынком или продолжение политики автаркии. В ходе острой борьбы между сторонниками модернизации и фаланги-
стами первые одержали победу. Был взят курс на создание более открытой экономики.
60-70-е годы стали временем «испанского экономического чуда», когда отчетливо выявились преимущества перехода к «открытой экономике». Одним из этих преимуществ, обстоятельно описанных в научной литературе2, стало преодоление вековой замкнутости и обособленности Испании. Благодаря массовой трудовой миграции в страны Западной Европы и еще более массовому иностранному туризму резко расширились ее связи с внешним миром. Эмиграция и прием туристов позволяли сопоставлять различные идеи, формы жизни. Критически пересматривались складывавшиеся веками неприязнь к иностранцам, представления о превосходстве «здорового испанского» над «вредоносным чужеземным».
В стране, еще не освободившейся от гнета авторитарного режима, произошла подлинная духовная революция, кардинально изменилась система ценностей. По мнению ряда авторов, «Испания и испанцы превратились в нечто совершенно иное, отличное от того, чем они были еще недавно; изменения 60-70-х годов нередко рассматриваются как, возможно, наиболее значительные для страны на протяжении нескольких веков»3
Существо происшедших революционных сдвигов в массовом сознании глубоко раскрыл известный испанский писатель X. Гойтисо-ло: «Понемногу, благодаря встречному потоку иностранцев и эмигрантов, изгнанников и туристов в Испанию и за ее пределы, испанец научился - впервые за свою историю - работать, питаться, путешествовать, смотреть на свои недостатки и достоинства как на товар, перенимать деловитость развитых обществ, смотреть на вещи сквозь призму денег... Всего несколько лет назад испанцу были неведомы законы политической экономии. Подобно большинству народов третьего мира, мы смотрели на утилитаризм развитых обществ со странной смесью зависти и презрения. Благодаря туризму и эмиграции испанец познакомился с ценностями более передовых обществ и стал насаждать их у себя с рвением новообращенного, обогащаться, расти, идти вперед, невзирая на препятствия, - вот нормы новой религии, религии денег, завоевывающей год за годом сотни тысяч адептов. Этот назревший психологический переворот, какого в Испании не смогли произвести ни лютеровская Реформация XVI в., ни промышленная революция XIX столетия, туризм совершил за короткий срок, без насилия и кровопролития»4.
Испанцы сделали «европейский выбор». Европа стала рассматриваться как образец свободы и прогресса, ориентир, на который надо равняться.
Настроения общественности полностью соответствовали ориен-тациям большинства политических организаций Испании. Еще в 60-е годы одним из основных факторов сплочения оппозиционных сил была идея вступления в ЕС, которая связывалась с ликвидацией диктатуры и переходом к демократии. Проевропейские настроения оппозиции усиливались тем, что переговоры, которые велись франкистскими властями с представителями ЕС в 1962-1966 гг. о приеме туда Испании, успехом не увенчались: западноевропейские правительства, учитывая антифранкистские настроения своей общественности, отказывались пойти на широкое сотрудничество с этой страной.
Еще более энергично идея присоединения к ЕС стала пропагандироваться на постфранкистском этапе. Она рассматривалась ведущими политическими силами как императив экономического развития, необходимый для преодоления хозяйственного кризиса, модернизации экономики, усиления внешнеполитических позиций страны.
Важность присоединения к ЕС аргументировалась и необходимостью укрепления внутриполитической стабильности, консолидации молодой испанской демократии. Прием в сообщество западных демократий становился гарантией против ультраправого переворота, угроза которого казалась многим прогрессивно настроенным испанцам весьма реальной.
На отношение ведущих политиков страны к ЕС влиял сам характер демократизации «по-испански». Франкизм был ликвидирован не в результате военного поражения или свержения, а посредством реформ сверху, без радикальной ломки и чистки старого государственного аппарата. Ведущими политиками на переходном этапе были король Хуан Карлос, назначенный Франко, и председатель правительства А. Суарес, занимавший в годы диктатуры ряд видных государственных постов. Сохранение элементов преемственности с франкизмом осложняло политическим партиям легитимацию нового режима, не позволяло заявить о его коренных отличиях от предыдущего. В этом свете вступление в ЕС приобретало символический смысл, знаменуя разрыв с авторитарным франкистским режимом. Иными словами, этот шаг становился символом легитимации испанской демократии.
За вступление в ЕС высказывались все основные партии Испании: правящий правоцентристский Союз демократического центра (СДЦ), правый Народный альянс (НА, ныне Народная партия), Испан-
екая социалистическая рабочая партия (ИСРП), компартия (КПИ). Это требование поддерживали Испанская конфедерация предпринимательских организаций и ведущие профсоюзы - Профсоюзная конфедерация рабочих комиссий (ПКРК), связанная с КПИ, и Всеобщий союз трудящихся (ВСТ), ориентирующийся на ИСРП.
Рассматривая в целом спектр политических организаций Испании, отметим, что против вступления страны в ЕС выступали лишь неофранкисты и смыкавшиеся с ними в этом вопросе левацкие группировки. «Европейский выбор» Испании, предполагавший расширение политического плюрализма, сокращение роли государства в экономике и определенное ограничение внешнеполитической независимости страны, противоречил отстаивавшимся ими моделям общественного устройства.
Итак, основные политические силы Испании пришли к консенсусу по вопросу о вступлении в ЕС. В этом плане испанская ситуация отличалась от положения дел в других странах Южной Европы - Португалии и Греции, где также произошла ликвидация авторитарных режимов. В этих двух странах подобный консенсус на переходном этапе не сложился, что объясняется позицией части левых сил, прежде всего компартий, придерживавшихся ортодоксальной линии и решительно выступавших против присоединения к ЕС. «Европейский выбор» стал здесь, таким образом, предметом внутриполитической борьбы.
Исиания в ЕС: достижения и проблемы
Вступив в ЕС, Испания оказалась перед необходимостью адаптации к условиям Сообщества и, соответственно, структурной перестройки экономики, новой организации управления макроэкономическими процессами. Необходимо было завершить происходивший во второй половине 70-х - начале 80-х годов демонтаж франкистской модели управления экономикой, основывавшейся на жесткой регламентации, широкомасштабном вмешательстве государства в хозяйственную деятельность. Правительства Испанской социалистической рабочей партии (1982-1996) и Народной партии (1996-1999) осуществляли политику дерегулирования, суть которой состояла в отказе от административных методов вмешательства в экономику, принятии на вооружение более гибких механизмов управления, открывавших определенный простор для развития местной инициативы.
Дерегулирование серьезно изменило ситуацию на внутреннем рынке, поскольку ознаменовалось отменой таможенных пошлин на ввоз промышленной продукции из стран ЕС. Многочисленные ограни-
чения объемов импорта были также отменены и приведены в соответствие с правилами ЕС. Наплыв товаров из западноевропейских стран сопровождался разорением многих мелких испанских предприятий в промышленности и сельском хозяйстве, не способных выдержать конкуренцию.
Неотъемлемой частью «нового курса» стал Закон о защите конкуренции (принят в июле 1989 г.), установивший новые правила деловых отношений и резко усиливший заинтересованность предпринимателей в повышении эффективности предприятий.
Наиболее сложной оказалась адаптация к условиям Сообщества в сфере сельского хозяйства, поскольку некоторые страны ЕС, в частности Франция, опасались конкуренции со стороны Испании в области производства оливкового масла, вина, цитрусовых, овощей. Для либерализации взаимной торговли продукцией сельского хозяйства был установлен семилетний переходный период, а для товаров «средиземноморского типа» (овощи, фрукты, оливковое масло) - основы испанского аграрного экспорта в ЕС - десятилетний. В качестве ответной уступки Испания получила разрешение в течение того же периода сохранить ограничения на ввоз из ЕС мясо-молочных продуктов5.
Мощный импульс перестройке испанской экономики дало подключение к промышленной и научно-технической политике ЕС. Испанские предприниматели получили доступ к передовой технологии, программам по подготовке и повышению квалификации кадров.
Особое внимание уделяется помощи наименее развитым регионам, где ВВП на душу населения ниже 75% среднего уровня ЕС. В их число входят 11 из 17 провинций - Андалузия, Астурия, Валенсия, Галисия, Кастилия, Леон, Мурсия, Эстремадура, Канарские острова, Сеута и Мелилья. Ассигнования выделяются также на финансирование провинций, в которых уровень безработицы превышает средний по ЕС (Сарагоса, Кантабрия, Херона, Бискайя, Барселона, часть провинции Мадрид и др.)6.
После вступления в ЕС усилился приток в экономику Испании иностранного капитала, который направлялся главным образом в автомобильную, химическую, пищевую, полиграфическую промышленность, электронное и электротехническое машиностроение. На филиалах транснациональных корпораций выпускалось почти 100% автомобилей и конторской техники, 70 - химических продуктов, 43 - электротехнического и энергетического оборудования, 18% - пищевых товаров7.
Иностранный капитал стимулировал создание на территории страны «зон ускоренной индустриализации» (Валенсия, Ферроль и Виго, Галисия, Кадис, Барселона, Мадрид), превращающихся в центры наукоемких отраслей с развитой информационной базой, высоким уровнем ВНП на душу населения. Формируется сеть технологических парков (производство средств автоматизации, полупроводниковых приборов, микроэлектроники).
Присоединение к ЕС открыло новые возможности перед испанскими автономными сообществами, многие из которых уже имеют бюро в Брюсселе для представительства своих интересов. Это отвечает и чисто эмоциональному стремлению стать «больше европейцами и меньше испанцами»8. Автономные области страны стали, таким образом, активными участниками создания «Европы регионов».
Новый путь развития, на который вступила Испания, присоединившись к ЕС, сделал ее экономику более жизнеспособной. Произошла перестройка структуры промышленности, технологический потенциал укрепился и поднялся на новую ступень развития. Были достигнуты одни из самых высоких в Западной Европе темпы роста, сократился разрыв в уровнях развития с ведущими государствами Сообщества.
Вместе с тем, хотя помощь ЕС позволила сократить социально-экономические различия между регионами, диспропорции сохраняются. 45% испанцев живут в регионах, где уровень экономических диспропорций ниже среднего по стране. Существуют большой разрыв в уровнях жизни населения в городах, с одной стороны, и мелких населенных пунктах и сельской местности - с другой, плохая связь с периферией из-за неразвитой инфраструктуры и недостатка дорог. Обширные аграрные территории вследствие миграции страдают от исключительной разреженности населения.
Особенно остро в Испании стоит проблема безработицы. Причины кризиса занятости многообразны. Среди них уже упоминавшийся переход от франкистской системы протекционизма и бюрократического администрирования к модели рыночной экономики и свободной конкуренции, облегчивший предпринимателям возможность увольнять постоянных работников; возвращение на родин) к началу 80-х годов из-за кризиса сотен тысяч мигрантов, трудившихся ранее в странах Западной Европы; структурная перестройка, сопровождавшаяся свертыванием многих трудоемких производств (сталелитейной, судостроительной, угольной промышленности и т.д.); массовый уход из деревни,
где люди жестоко страдают от безземелья, в города, в которых образовалась своя армия «лишних людей».
В 90-е годы доля безработных составляет свыше 20% самодеятельного населения. В некоторых регионах - Андалузии, Эстремадуре - безработицей охвачена 1/3 трудоспособного населения9.
Анализ показывает, что на фоне многих стран ЕС позиции Испании выглядят менее внушительно. Ликвидировать отставание можно при достижении уровня экономического роста, который позволит приблизить годовой доход на душу населения в Испании к тому, который существует в развитых странах ЕС. Необходимо также адаптировать к этому уровню системы образования, здравоохранения и социальной защиты населения.
Некоторые особенности политической культуры испанцев
Участие в европейских институтах ускорило кардинальные перемены в общественном сознании испанцев. Общество полностью сменило парадигму политической и духовной культуры, перейдя с авторитарной «трассы движения» на демократический путь развития. На смену многовековой культуре конфронтационности пришла демократическая культура диалога и компромиссов. Современные испанцы в своем большинстве разделяют те же идеи рыночной экономики, демократических свобод, правового государства, что и другие европейские народы.
Вместе с тем страна интегрировалась в сообщество западных демократий, сохранив национально-историческую специфику. Могучая сила инерции обеспечивает сохранение в политической жизни Испании многих элементов авторитарной традиции. Глубокий отпечаток авторитаризма несет на себе прежде всего политическая система, что ярко проявилось в период правления ИСРП. Консолидировав молодую испанскую демократию, эта партия одновременно осталась в плену традиционных представлений о власти, веками складывавшихся в стране. ИСРП отказалась от серьезной перестройки доставшегося ей в наследство государственного и административного аппарата. Реформы в основном свелись к его чистке (при этом подчас увольнялись квалифицированные специалисты, отнюдь не враждебные новой власти) и введению в него «своих» людей, подобранных по принципу личной преданности, дружеских и родственных связей. Персональные перемещения отнюдь не изменили сознания и привычек испанской бюрократии, по-прежнему остававшейся вне общественного контроля и сохранившей свой кастово-авторитарный дух.
Неудивительно поэтому и отсутствие принципиальных изменений в отношениях между властями и гражданским обществом. ИСРП, не прошедшая школы парламентской выучки, пошла по пути «наименьшего сопротивления», взяв на вооружение всегда использовавшиеся в Испании авторитарные методы руководства обществом. Власть в партии и стране была сконцентрирована в руках узкого слоя профессиональных политиков (для обозначения этого явления использовался термин «фелипизм» - производное от имени тогдашнего Генерального секретаря ИСРП Фелипе Гонсалеса). Соответственно и руководители более низких уровней располагали обширными возможностями принимать единоличные, не обсуждаемые подчиненными решения вне зависимости от формально-юридического содержания структур, в рамках которых они действовали. По словам прогрессивного испанского политолога И. Сотело, отсталый менталитет и устаревшие формы общественной жизни обеспечивали воспроизводство отношений «каудильо - клиентура», иными словами, сеть взаимозависимости, известну ю в прошлом как отношения касикизма10.
Авторитарный стиль правления ИСРП отчетливо просматривался и в деятельности кортесов. Парламентская фракция ИСРП, располагая абсолютным большинством депутатов, стала, по выражению журнала «Камбио-16», «преторианской гвардией» правительства, проводящей жесткий курс и пренебрегающей мнением оппозиции. По сравнению со странами «классического парламентаризма» в Испании произошла инверсия функций между законодательной и исполнительной властями, ибо не первая контролировала вторую (что предусматривается Конституцией 1978 г.), а, наоборот, правительство через своих депутатов направляло деятельность парламента и использовало его в своих целях.
Практические действия ИСРП по управлению испанским обществом дали основание говорить о «новом авторитаризме», носителем которого в ситуации демократического типа стала партия, традиционно занимавшая место на левом фланге политической жизни.
Впрочем, унаследованные от прошлого патерналистские, кау-дильистские черты сохраняются и в других партиях и организациях Испании. Подчеркнем при этом, что авторитарная традиция дает знать о себе в политической культуре как правых, так и левых. Положение в ряде партий и профсоюзов характеризуется в той или иной степени господством руководящей верхушки, бюрократизацией аппарата, пассивностью рядовых членов, остраненных от принятия решений. Нередко, особенно в начале становления новой политической системы,
недемократичность внутренних структур становилась причиной острых разногласий.
Показательна и эволюция внутренних порядков в Профсоюзной конфедерации рабочих комиссий. Зародившиеся во второй половине 50-х годов в гуще масс, комиссии строились по принципу «прямой демократии»: избирались на ассамблеях - общих собраниях трудящихся, обсуждавших многие волновавшие их проблемы (переговоры с администрацией, проведение забастовок и т.д.). В строгом смысле слова Рабочие комиссии в период франкизма являлись не столько профсоюзом, сколько широким массовым движением, не имевшим ни программы, ни устава, ни списка членов. Когда же после легализации (1977) движение Рабочих комиссий конституировалось в профсоюзное объединение, то в нем проявились авторитарно-бюрократические тенденции, усилился отрыв аппарата от масс.
Принципы функционирования общественно-политических организаций отталкивали от них многих людей, испытавших спонтанный взрыв чувства свободы после длительного господства франкистского режима.
Влияние авторитарной традиции во многом обусловливает то, что проблема отчуждения масс от партийно-политической активности, характерная для всех стран Запада, проявляется в Испании с особой остротой. Согласно многочисленным обследованиям, лишь четверть или даже пятая часть всех испанцев серьезно интересуются политикой - это приблизительно вдвое меньше, чем в странах Западной Европы. Степень вовлеченности населения в партии (примерно 3% всех взрослых граждан) и профсоюзы (10%) здесь одна из самых низких в этом регионе11.
Низкий уровень политического участия испанцев, равно как и их отношение к государству как чуждой и направленной против них силе, традиционно сочетаются с восприятием дирижистских методов руководства как вполне естественных и разумных. Так, в годы франкизма благодаря проводившейся им политике социальной благотворительности недоверчиво-настороженное отношение к властям сочеталось с иждивенческими настроениями, упованием на государство как на «подателя благ». Ожидание помощи от него характерно и для постфранкистского периода.
Представления испанцев о дирижистских методах руководства как вполне естественных неотделимы от почтительного отношения немалого числа их к лицам, наделенным властью. А часть населения и вовсе отказывается от своих прав воздействовать на ход событий,
стремясь освободить себя, говоря словами Достоевского, «от страшного бремени свободы выбора» и охотно передавая ее лидеру, персонифицирующему ее политические устремления и социальные идеалы.
Психология «маленького человека», полагающего, что «начальству виднее», распространена в сфере трудовых отношений, особенно на мелких предприятиях. Здесь существует авторитарный стиль взаимоотношений между хозяевами и трудящимися, когда все отношения идут в одном направлении, сверху вниз, и остаются закрытыми для формул соучастия. Схожая привычка во всем полагаться на «начальство», потребность в опеке и покровительстве особенно характерны для отсталых аграрных районов Испании.
Продолжая сопоставление политических культур Испании и других стран ЕС, сошлемся на данные социологических обследований, назвавших специфической особенностью страны ее ориентацию на «традиционные» или доиндустриальные ценности (меньшее значение денег и работы, склонность к простой, естественной жизни, но с большим уважением власти и авторитета).
Другая специфическая черта политической культуры испанцев -более высокая степень религиозности (за исключением Ирландии). Примечательно, что отношения между католиками, с одной стороны, и атеистами и неверующими - с другой, несут на себе отпечаток традиционной для Испании нетерпимости к инакомыслию, различиям во взглядах. Исторически антитеза «религиозная нетерпимость - атеистический либерализм» была фактором раскола населения. И ныне, хотя религиозный фактор отступил на второй план в общественно-политической борьбе, по-прежнему дает о себе знать нетерпимость значительных групп католиков к КПИ, а атеистов и неверующих - к консервативной Народной партии, пропагандирующей ценности испанского католицизма.
Агрессивность и нетерпимость на этапе демократизации порождались и национально-региональными проблемами, уходящими в прошлое (франкизм прибегал к унификации в сфере национальных отношений, упразднив завоеванную в годы Республики автономию некоторых национальных областей Испании). Своего рода экстремальное выражение местного национализма - террористические действия баскской организации ЭТА. Радикальное крыло ЭТА отвергало статус автономии, предоставленный Стране Басков в 1978 г., считая ее, как и во времена франкизма, колонией Испании и добиваясь создания независимого баскского государства.
Испанский опыт свидетельствует, что консолидация демократии отнюдь не ведет к изживанию традиционного «авторитарного комплекса» в массовом сознании, ибо «качество» демократии в странах, освободившихся от авторитарных режимов, с относительно слабыми демократическими традициями, остается иным по сравнению с государствами «классического парламентаризма». В условиях недостаточно зрелого здесь гражданского общества авторитарность порой «встраивается» в механизм новой государственности, а многие демократические структуры могут лишаться реального наполнения.
* * *
Вступление в ЕС привело к повышению международной значимости Испании, ее роли в Европе и мире. Выбирая между «европейским» и «атлантистским» компонентами своего внешнеполитического курса, Испания отдает предпочтение первому. «Европеизм», принятый обществом, положен в основу внутренней и внешней политики страны. Вместе с тем политическая культура Испании не утратила многих черт своей национально-исторической самобытности, выделяющих ее на «среднестатистическом» европейском фоне, что и не удивительно: традиция всегда играла исключительно большую роль в жизни этой страны.
Примечания
1 Espagne: Etudes econ. de FOECD. - Geneve,1961. -P.6.
2 См., например: Испания, 1918- 1972: Исторический очерк. -М, 1975. -С.387-405.
3 Кожановский А Н. Испания - новый этап этнического сознания // Советская этнография. - М, 1982. - №4. - С.46.
4 Гойтисоло X. Избранное. - М., 1989. - С.332.
5 Наши деловые партнеры: Испания. - М . 1993. - С. 33-34.
6 Там же. -С. 37.
7 Pilar Egea М., López С. Comportamiento sectoral de la inversión extranjera directa en España (1986-1989) // Inform. comercial españ. - Madrid, 199i. -№696/697. -P.81.
8 Прохоренко И.JI. Традиции и внешняя политика (На примере современной Испании) // Мировая экон. и междунар. отношения. - М , 1993. - № 4. -С. 95.
9 Survey: Spain // Economist. - L„ 1996. - 14-20 Dec. - P.6.
10 Pais. - Madrid, 1988 - 22 jumo
11 Luz Moran M., Benedicto J. La cultura política de los españoles: Un ensayo de reinterpretacion. - Madrid, 1995. - P.55,74.
