CC BY
76
УДК 2.28
ИСЛАМСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ: ДЕЗИНТЕГРАЦИОННЫЕ И ИНТЕГРАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ
В.Х. Акаев, М.Х. Мамадиева
Понятие "исламское возрождение" синонимично выражению "золотой век ислама", который был сопряжен с определенными достижениями мусульманского мира в области производства, скульптуры, искусства, науки, техники. Считается, что золотой век ислама длился примерно с середины VIII до конца XII века. В этот период сформировалось общемусульманское культурное пространство как часть мировой культуры. Это время возникновения и развития Арабского халифата как одного из самых крупных государств своего времени.
Мусульманская культура, простиравшаяся от южной Испании до Китая, аккумулировала в себе лучшие научные, технические достижения индусов, египтян, греков и римлян. Возрождение ислама и его культуры можно рассматривать как интеллектуальную, социально-философскую, научную почву для всей эпохи Возрождения. Отмечая значение мусульманской культуры для мира, историк Ховард Тернер, утверждает, что мусульманские художники и ученые, принцы и рабочие создали уникальную культуру, прямо или косвенно повлиявшую на общества во всех континентах [1]. Отечественный исследователь истории и культуры ислама И. Фильштинский, сравнивая арабо-мусульманскую философию со средневековой европейской философией, пишет, что первая была значительно разнообразной и содержательной, чем вторая [2].
Эта культура широко распространялась по мере распространения ислама в мире. Своеобразная мусульманская культура сформировалась и на Северном Кавказе, который в Средние века оставался северной ойкуменой Арабского халифата. Населенный различными
Акаев Вахит Хумидович - доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Комплексного научно-исследовательского института им. Х.И. Ибрагимова РАН, 364051, Чеченская Республика, г Грозный, Старопромысловское ш., 21 а, e-mail: [email protected], т. 8(8712)295288;
Мамадиева Мадина Хожахметовна - аспирант Института философии и социально-политических наук ЮФУ, 344065, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116.
племенами, народами, говорящими на многих языках, исповедующих разные религии, в том числе и монотеистические, ислам подчинил их себе, даже объединил в рамках общей мусульманской культуры. Основой такого объединения народов, принявших ислам, являлись арабский язык, ценности ислама, преодолевающие племенные, расовые различия, формирующие единое мусульманское общество (умму).
Многовековое развитие ислама и исламской культуры на Северном Кавказе приобрело свои региональные особенности. Мусульмане Северного Кавказа являются суннитами, принадлежащими к двум мазхабам (религиозно-правовым школам) - шафиит-скому и ханифитскому. Шафиитский мазхаб занесен из Сирии в ходе арабских завоеваний на Кавказе, а второй - из Турции. Другая особенность регионального ислама в том, что в Дагестане, Чечне и Ингушетии ислам много веков существует в форме суфизма, последователи которого опираются на Коран и Сунну, но при этом придерживаются культа святых, почитая и посещая места их захоронений.
В Северо-Западном Кавказе ислам также имеет свою специфику, связанную с воздействием обычаев, традиций, верований тюрко-язычных и адыгских народов, среди которых преобладает ханифитский мазхаб. Ислам здесь перемешан с большой долей элементов народной культуры, языческих верований. Ислам, бытующий среди балкарцев, кабардинцев, карачаевцев, черкесов, адыгов, абазин, ногайцев заметно отличается от ислама классического, нормативного. Ислам среди этих народов менее укоренен, чем среди народов Северо-Восточного Кавказа.
Vahit Akayev - Interdisciplinary Scientific Research Institute named by H.I. Ibragimov RAS, 21, Staropromyslovsky highway, Grozny, Chechen Republic, 364051, e-mail: [email protected], tel. +7(8712)295288;
Madina Mamadieva - Institute of Philosophy and Socio-Political Sciences at the Southern Federal University, 116, Dneprovsky, Rostov-on-Don, 344065.
Ислам на Северном Кавказе, прошедший различные адаптационные этапы в царский советский периоды, получил название народного или параллельного ислама. Некоторые религиоведы называют его и традиционным, устанавливая тем самым различие между ним и исламскими движениями и течениями, проникавшими в СССР из-за мусульманского зарубежья, которые являлись новыми для мусульман данной страны. Но в условиях перестройки, а также накануне и после распада СССР они проникают в Среднюю Азию, Поволжье и на Северный Кавказ. Этот процесс следует рассматривать как проявление активизма мусульманских организаций, отдельных фигур, призывающих единоверцев к участию в политических процессах в стране, где происходили коренные социально-экономические перемены.
Процесс возрождения ислама в СССР, начавшийся с середины 80-х годов, продолжается на постсоветском пространстве и поныне. В регионах компактного проживания мусульман, в том числе и на Северном Кавказе, он был сопряжен с изданием исламских газет, открытием мусульманских учебных заведений и профессиональным изучением ислама, мусульманской культуры, печатанием религиозной литературы, строительством мечетей, появлением иностранных фондов, поддерживающих исламское образование, финансирующих мусульманские паломничества в Мекку и пр. Стали оживляться и укрепляться связи российских мусульман с единоверцами из мусульманских государств. В Москве действовали международные исламские организации, осуществляющие благотворительную и просветительскую деятельность. Такие организации стали появляться и в других российских регионах, в том числе и на Северном Кавказе.
Исламское возрождение - явление, способствующее позитивным переменам, имеющее конструктивный, интеграционный характер, но вместе с тем с ним связаны и дезинтеграционные изменения, негативно влияющие на культурное единство мусульман, разжигающие религиозную и межнациональную вражду.
Исламское возрождение на Северном Кавказе происходило в контексте обстоятельств, связанных со следующими фактами: а) освобождение от коммунистического диктата и формирование условий для свободно-
го отправления мусульманами религиозных обрядов; б) проникновение нетрадиционных для региона исламских течений и их политическая нацеленность; в) возникновение конфликта между религиозной традицией и нетрадиционными для региона исламистскими ценностями.
Как один из ключевых аспектов исламского возрождения на Северном Кавказе следует рассматривать появление и распространение нетрадиционного для региона фундаменталистского, религиозно-политического движения в суннитском исламе, именуемое ваххабизмом, хотя более точно - сахафизм. Его идеология и практика активизируются в конце 80-х - начале 90-х годов в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкессии. Малочисленные ваххабитские группы от "просветительской" деятельности переходят к политической активности, все чаще заявляя жесткие требования. В конечном итоге это чуждое для северокавказских народов религиозно-политическое течение в исламе способствует распространению в регионе агрессивного национализма и сепаратизма.
Весной 1989 г. с участием ваххабитов был разогнано Духовное управление мусульман Северного Кавказа во главе с муфтием М. Геккиевым, обвиненного в том, что он не знает Коран. Следствием провокационной деятельности ваххабитов были беспорядки в Махачкале, Хасавюрте, Буйнакске, митинги с антиконституционными лозунгами, бесчинства во многих мечетях, изгнание имамов, не разделяющих их взгляды [3].
9 июня 1990 г. в г. Астрахань была основана Исламская партия возрождения для противодействия советско-коммунистическим и постсоветским структурам, а в ее программных документах отмечалась необходимость восстановления ислама среди народов СССР, очищения "советского ислама от всего наносного и возвращения его к Корану и Сунне [4]. Эта партия так и не смогла выступить в качестве религиозно-политической силы, выступающей от имени всех мусульман СССР, а позже и СНГ.
С распадом СССР она распадается на региональные отделения, а члены этой партии, активизировавшие свои действия в местах их проживания, в том числе и на Северном Кавказе, получили название ваххабитов. На митингах, часто проходивших на улицах городов Северного Кавказа, ваххабиты за-
являли, что местный ислам не является чистым, он должен быть очищен от наслоений, считали грехом посещение могил умерших, особенно зияратов святых.
В эти годы происходят вооруженные столкновения между традиционалистами, силовыми структурами и религиозными нетрадиционалистами и в Махачкале, Кизил-Юрте, Буйнакске, Гудермесе, Грозном, Карачаевске. Эта ситуация приобретает свои особенности в Чечне, где ваххабиты нашли широкое поле действия в связи с сепаратистской деятельностью Д. Дудаева и А. Масхадова.
25 июля 1998 года в г. Грозный по инициативе муфтия Чечни А. А. Кадырова созывается Конгресс мусульман Северного Кавказа. На этом форуме, впервые после распада СССР, объединившем представителей традиционного мусульманского духовенства Северного Кавказа, были решительно осуждены действия ваххабитов, а ваххабизм как течение в исламе признан антиисламским и экстремистским. А.А. Кадыров признал, что ваххабизмом заражены многие властные структуры Ичкерии [5].
Религиозные радикалы, к которым, безусловно, относились "северокавказские ваххабиты", представляли угрозу не только для граждан, исповедующих традиционный ислам, но и в целом для общества с мультикультур-ными традициями. Дезинтеграционная роль ваххабитов проявлялась в том, что они, выступая против традиционного мусульманского духовенства и бытующего народного ислама, добивались замены его "чистым исламом", что порождало конфликтные ситуации. В северокавказском регионе и за его пределами совершались теракты, к которым они считаются сопричастными. Ставилась задача построения Кавказского халифата, объявляющая врагами ислама всех, кто не разделял их точку зрения. На Северном Кавказе, начиная с середины 90-х годов до настоящего время, погибло более 60 представителей официального духовенства, но многие совершенные преступления до сих пор не раскрыты.
В начале 2005 г. в Кабардино-Балкарской Республике накопились серьезные противоречия между официальным духовенством в лице муфтията и власти, с одной стороной, и лидерами ваххабизма, - с другой. Трагические события, происшедшие в том году в Нальчике, подробно описаны в работе И. Текушева "Ислам на Северном Кавказе: история и современность". В ней он пишет,
что конфликт между Духовным управлением мусульман Дагестана (ДУМ) Кабардино-Балкарской Республики и частью общины, которая исповедовала салафизм, начался гораздо раньше того времени, когда Анас Пшихачев дослужился до поста ДУМ КБР. Однако, -по мнению И. Текушева, - именно с его приходом противоречия в общине переросли в открытое противостояние) [6]. Конфликт начался с того, что салафиты призывали отменить многие разорительные поминальные обычаи, вывести ислам из "похоронной" сферы и сделать его полнокровно фунционирую-щей системой в республике.
Активное противодействие ваххабитам оказывало традиционное духовенство Дагестана, Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, а также местные органы власти. В целях ослабления воздействия влияния ваххабитов на молодежь принимались законы, блокирующие их деятельность, приравнивающие ее к религиозному экстремизму.
Исламское духовенство на Северном Кавказе, активное в общественно-политических процессах региона, принимает участие в урегулировании внутрирелигиозных конфликтов, способствует сохранению политической стабильности. Оно проявляет свою заинтересованность в установлении диалога между традиционным исламом и салафитами-ваххабитами. Но начавшийся весной 2012 г. в Дагестане диалог между представителями традиционного ислама (ДУМ) и салафитами (ваххабитами), прерывается терактом, в ходе которого погибает ключевая фигура этого диалога - суфийский шейх Саид Афанди Чиркейский.
О необходимости возобновления диалога между традиционалистами и умеренными салафитами на Северном Кавказе все чаще высказываются как некоторые политические деятели, так и представители официального духовенства. В Чеченской Республике отношение к такому диалогу несколько иное в силу доминирования суфийского ислама и его государственной поддержки. Но это вовсе не означает, что здесь в молодежной среде перестали существовать салафитско-ваххабит-ские настроения.
Нередко в исследованиях, посвященных этнополитическим и конфессиональным проблемам на Северном Кавказе, фальсифицируется суть протекающих здесь противоречивых, трагических процессов. В одной
из публикаций утверждается, что "кавказские этнические общины заняли в современной химерической государственности нишу антисистемы, а ваххабизм выступает в роли антисистемной идеологии" [7]. Под химерической государственностью подразумевается Россия. Кавказские общины, существующие в российских регионах, считаются антисистемами, пожирающими ее, а их идеологическим обеспечением - ваххабизм.
Подобное высказывание - яркий образец необходимых манипуляций, искажающих реальное положение дел, попытка отлечь внимание от фундаментальных проблем, существующих на Северном Кавказе, якобы исходящих от кавказцев, "кавказских общин", составляющих антисистему, подверженных религиозно-радикалистским химерам.
Недавно опубликовано достаточно интересное, но не бесспорное по целому ряду аспектов, исследование, известного отечественного религиоведа И.П. Добаева, осмысливающего процесс радикализации ислама в современной России [8]. С нашей точки зрения, ислам сам по себе не может радикализироваться, экстремизироваться, терроризоваться. Но эти качества ему придают люди, организации, движения, прикрывающиеся исламскими лозунгами, пытаясь реализовы-вать свои конкретные, часто приступные, цели и задачи.
В контексте сказанного вызывает сомнение научная корректность, часто вводимых отдельными отечественными исследователями ислама в научный оборот терминов: "радикализация ислама", "политический ислам", "исламисты", "исламизм", "исламский экстремизм", сочетание "ислама" и "терроризма". На неоднозначность исламизма и его роли в современном мире справедливо обращают внимание А.К. Дегтярев и В.В. Черноус [9].
В рамках ислама существуют течения, секты, деятельность которых носит выраженный разрушительный религиозный и политический характер. Относить их практику и идеологию к исламу, по меньшей мере, некорректно. Отсутствие четкого определения термина "политический ислам", "радикальный исламизм" в методологическом отношении запутывает суть последующих рассуждений, построенных на этих конструктах. Исходные понятия должны быть четко определены: на их основе строится вся последующая логика изложения. Только глубокий объективный
анализ реальных угроз, существующих на Северном Кавказе, может способствовать пониманию сущности ислама и его разновидностей.
Решение фундаментальных проблем возрожденческих тенденций в исламе позволит добиться интеграции многоконфессионального и многонационального российского общества [10]. Что касается радикализма и экстремизма ваххабитов, то эти явления, будучи специфическими угрозами для общества, государства, являются вторичными, надстроечными. Блокирование их деятельности связано с использованием комплекса мероприятий правового, политико-идеологического, духовно-культурного характера при одновременном решении проблем социально-экономического улучшения благосостояния людей, верующих, преодоления коррупции и установления социальной справедливости.
ЛИТЕРАТУРА
1. Цит.: Тамух Сурайя. Исламские ученые внесли большой вклад в науку // http://www.islamvevrazii. ru/stlO.php
2. Фильштинский И.М. История арабов и Халифата (750-157 гг.). 3-е изд., испр. и доп. М.: АСТ: Восток-Запад, 2008. 350 с. С. 314.
3. Ханбабаев К.М. Этапы распространения ваххабизма в Дагестане // Алимы и ученые против ваххабизма. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2001. 192 с. С. 105.
4. Ермаков Игорь, Микульский Дмитрий. Ислам в России и Средней Азии. М.: "Лотос", 1993. 272 с. С. 175-176.
5. См.: Акаев В.Х. Ислам: социокультурная реальность на Северном Кавказе. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. 248 с. С. 163.
6. Ислам на Северном Кавказе: история и современность / Под ред. Ислама Текушева и Кирилла Шевченко. Прага, Medium Oriient, 2011. 234 с. С. 144.
7. Карта этнорелигиозных угроз. Северный Кавказ и Поволжье. М.: Институт национальной стратегии, 2013. 54 с. С. 37.
8. Добаев И.П. Радикализация ислама в современной России. Ростов н/Д: Социально-гуманитарные знания, 2014. 332 с.
9. Дегтярев А.К., Черноус В.В. Исламизм: социологический дискурс // Научная мысль Кавказа. 2010. № 2. С. 33-39.
10. Кашар Ш.Р. Российское государство в полиэтническом дискурсе мусульманского сообщества // Социология власти. 2013. № 3. С. 101-116.
REFERENCES 1. Tamukh Surayya. Islamskie uchenye vnesli bol'shoy vklad v nauku [Islamic scholars have made great
contributions to science], available at: http://www. islamvevrazii.ru/st10.php
2. Fil'shtinskiy I.M. Istoriya arabov i Khalifata (750157 gg.) [History of the Arabs and of the Caliphate (750-157)]. 3rd. ed., revised and expanded. Moscow, AST: Vostok-Zapad, 2008, 349 p.
3. Khanbabaev K.M. Etapy rasprostraneniya vakh-khabizma v Dagestane [Stages of the spread of Wahhabism in Dagestan]. Alimy i uchenye protiv vakhkhabizma [Alims and scholars against Wahhabism]. Makhachkala, Dagestan publishing house, 2001, 192 p.
4. Ermakov Igor', Mikul'skiy Dmitriy. Islam v Rossii i Sredney Azii [Islam in Russia and Central Asia]. Moscow, Lotus, 1993, 272 p.
5. Akaev VKh. Islam: sotsiokul'turnaya real'nost' na Severnom Kavkaze [Islam: a socio-cultural reality in the North Caucasus]. Rostov-on-Don, SCSC HE, 2004, 248 p.
6. Islam na Severnom Kavkaze: istoriya i sovremen-nost' [Islam in the North Caucasus: history and modernity]. Ed. by Islam Tekushev i Kirill Shevchenko. Prague, Medium Oriient, 2011. 234 p.
7. Karta etnoreligioznykh ugroz. Severnyy Kavkaz i Povolzh'e [Map of ethno-religious threats. The North Caucasus and the Volga region]. Moscow, Institute of national strategy, 2013. 53 p.
8. Dobaev I.P. Radikalizatsiya islama v sovremennoy Rossii [Radicalization of Islam in modern Russia]. Rostov-on-Don, Socio-humanitarian knowledge, 2014, 332 p.
12 февраля 2015 г.
