CC BY
214
дискуссия
журнал научных публикаций
Г. Н. Валиахметова, доктор ист. наук, профессор,
кафедра востоковедения,
Уральский федеральный университет
имени первого Президента России Б.Н. Ельцина,
г. Екатеринбург, Россия,
ИСЛАМСКИМ МИР КАК ГЛОБАЛЬНЫЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ АКТОР
В современных международных отношениях и мировой политике исламский мир представлен весьма разнородными государственными и негосударственными акторами, в том числе антисистемными. Это порождает противоречивые проявления действия «исламского» фактора на международной и региональной аренах. Без серьезного изучения и теоретического осмысления этих явлений невозможно составить адекватное представление об особенностях современного мирового политического процесса. В этом состоит актуальность данной статьи.
Последнее десятилетие в исламском мире набирают динамику интеграционные процессы, заметно возрастает роль «исламского» фактора в мировой политике и экономике. Активизировали свою деятельность ЛАГ (Лига Арабских Государств), ОПЕК (Организация стран- =
экспортеров нефти), ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива), ОИС (Организация исламского сотрудничества); серьезный потенциал экономического и международно-политического влияния демонстрируют страны «Исламской восьмерки»; наметилась тен денция к развитию регионального взаимо
Между мусульманскими странами имеются кардинальные различия в социально-экономическом развитии, в политических и правовых системах, в политической и социальной роли религии в жизни общества, в способах адаптации к глобализации, во внешнеполитических стратегиях.
и Ираном, Ираном и рядом арабских стран (Ирак, Ливан, Сирия). Данные явления создают широкое поле для дискуссии о том, является ли исламский мир единым, коллективным субъектом мировой политики.
Представляется возможным выделить три основных подхода к решению этого вопроса. Сторонники первого подхода считают вполне обоснованным определять исламский мир в качестве консолидированного актора мировой политики. Им оппонируют приверженцы противоположной точки зрения, акцентирующие внимание на дробности и внешнеполитической самостоятельности различных «исламских» игроков. В рамках третьего подхода исламский мир выступает как зона распространения мусульманской религии, особое циви-лизационное пространство. Соответственно снимается вопрос о том, является ли мир ислама коллективным глобальным актором, поскольку цивилизационный подход затрудняет анализ современных между-
народно-политических
процессов1.
Очевидно, что исламский мир представляет собой весьма пеструю и разнородную картину. Это порождает большой и сложный комплекс про-
действия на межгосударственном уровне тиворечий и конфликтов, которые наблю-между Турцией и арабским миром, Турцией даются в регионах распространения исла-
№ 2 (32) ФЕВРАЛЬ 2013
ДИСКУССИЯ 4
журнал научных публикаций Ц
ма — как между государствами, так и внутри каждого из них. Между мусульманскими странами имеются кардинальные различия в социально-экономическом развитии, в политических и право- =
вых системах, в политической и социальной роли религии в жизни общества, в способах адаптации к глобализации, во внешнеполитических стратегиях. Конфликтный потенциал подпитывают межгосударственные противоречия, нерешенные и возникающие конфликты, региональное соперничество стран и личная конкуренция их лидеров, этноконфессиональное разнообразие, а также многообразие течений внутри мусульманской религии и внутри исламистской идеологии, которая отстаивает альтернативные, зачастую противоречащие друг другу проекты переформатирования не только исламского мира, но и всего миропорядка в глобальном масштабе.
Тем не менее, в современном исламском мире наблюдается тенденция к политической консолидации. Прежде всего, речь идет о наличии многочисленных международных мусульманских организаций, в целях и деятельности которых заложена идея религиозного единства и прослеживается тенденция к дублированию международных организа-
Принадлежность к единой (исламской)цивилизации и единая задача поиска собственного ответа на вызовы
глобализации удерживают мусульман в общем культурном и идеологическом пространстве.
ций глобального уровня. В их числе — ОИС (исламский аналог ООН), «Исламская восьмерка», Исламский банк развития, Исламская комиссия Международного Красного Полумесяца, ИСЕСКО (Исламская организация по вопросам образования, науки и культуры), Исламская торгово-промышленная палата, Исламская ассоциация судовладельцев, Исламская федерация спортивной солидарности и т. д.
Схожая тенденция прослеживается в сфере разработки и принятия международных документов; например, Исламская Декларация прав человека (вместо Всеобщей Декларации прав человека); Договор о борьбе против международного терроризма, разработанный ОИС в соответствии с шариатом. Система международных организаций исламского мира и норм, которыми они руководствуются, может интерпретироваться как противопоставление или альтернатива так называемой западной системе международного права и международных отношений2.
На международный и даже глобальный охват также претендуют «страновые» и региональные исламские организации. Как правило, они создаются по инициативе какого-либо мусульманского государства в каче-
дискуссия
журнал научных публикаций
стве инструмента своей внешней политики; в их составе зачастую представлены негосударственные акторы, в том числе радикально-экстремистского толка. Самой известной и влиятельной стала Всемирная исламская лига (создана в 1962 г. по инициативе Саудовской Аравии). Наличие подобных организаций позволяет государствам-опекунам «проводить прямо или косвенно определенную политику на международной арене, нередко в нарушение норм международного права, и уходить от ответственности за вмешательство во внутренние дела других государств»3.
К числу транснациональных исламских движений относится организация «Братья-мусульмане», имеющая свои представительства практически во всех мусульманских странах. Партия Хизб ат-Тахрир ал-Ислами последовательно пополняет свои ряды во многих странах за счет приверженцев идеи создания всемирного халифата. Крайне идеологизированной и дискуссионной остается проблематика, связанная с созданием и деятельностью движения Талибан. Еще один пример транснациональных организаций — террористические сетевые структуры, прежде всего Аль-Каида и ассоциированные с ней движения (АКАД).
Косвенным признанием наличия исламского транснационального акторства является и то, что международная антитеррористическая коалиция воюет не просто против терроризма (который, как известно, не имеет ни национальности, ни религии, ни границ), но против именно «исламского» терроризма, поскольку на сегодняшний день основным поставщиком и главным распространителем терроризма является радикально-экстремистский исламизм. В результате действий немногочисленного, но весьма активного крайнего крыла исламистов вполне естественная резкая эмоционально-негативная реакция на терроризм переносится на исламский мир в целом, который на Западе начинает восприниматься как некий гомогенный социум, якобы приверженный идее насилия, как источник угрозы всему человечеству4.
В контексте рассматриваемой проблематики внешняя идентификация играет немаловажную роль. На Западе стало устойчивым восприятие исламского мира как некого единого геополитического пространства. Так, говорится об отношениях исламского мира с США, Европой или Россией, оцениваются его запасы углеводородов, демография и мусульманская миграция, но никто не рассуждает в том же ключе о христианском или конфуцианско-буддийском мире. В рамках геополитического подхода традиционная дихотомия «Запад — Восток» прочно трансформировалась в оппозицию «Запад — исламский мир», хотя очевидно, что подобное противопоставление образовано по разным критериям, и вместо Запада следовало бы говорить об иудео-христианском мире. «В пользу корректности этой дихотомии говорит идеологизированный характер политики основного актора с западной стороны — США», — считает В. Наумкин, подчеркивая ключевую роль американских неоконсерваторов в формировании образа исламского мира как общего врага Запада5.
Фактом остается и то, что самоопределение исламского мира базируется на общности религии и противопоставлении себя Западу. Проблема в том, что главный импульс единения исламского мира в противостоянии Западу сегодня исходит от исламских радикалов. Привлекательность в глазах некоторой части мусульман альтернативных проектов глобального переустройства мира, несмотря на их иллюзорность, в немалой степени объясняется тем, что предлагающие эти проекты разного рода исламистские силы апеллируют к заложенной в исламе концепции уммы — сообщества мусульман, в котором отсутствуют межэтнические и межгосударственные границы6. Принадлежность к единой (исламской) цивилизации и единая задача поиска собственного ответа на вызовы глобализации удерживают мусульман в общем культурном и идеологическом пространстве.
Поэтому не следует переоценивать разнородность исламского мира и тем бо-
Уже нельзя считать окраиной
самую многонаселенную и динамично развивающуюся Индонезию или набирающую политический вес в мусульманском мире Европу, где ислам стал уже второй по числу приверженцев религией.
№ 2 (32) ФЕВРАЛЬ 2013
ДИСКУССИЯ t
журнал научных публикаций Ц
лее трактовать ее в духе Мартина Крамера, считающего Турцию и Афганистан антиподами — соответственно «парадной дверью» и «черным ходом» ислама7. Более корректен взгляд на исламский мир как на единство противоположностей, базирующееся на общности религиозно-культурных ценностей, что в той или иной форме экстраполируется на глобальное политическое пространство. Так, особую роль в консолидации исламского мира играет лозунг освобождения Иерусалима — третьего по своей святости города ислама после Мекки и Медины. Поэтому демонстративное ухудшение отношений с Израилем позволило Турции выдвинуться в число главных претендентов на лидерство в исламском мире8.
В пользу перспектив повышения глобальной роли «исламского» фактора в мировой политике свидетельствует и ускорившийся в связи с глобализацией процесс размывания границ между мусульманскими ареалами в плане их деления на центр и периферию. Так, например, уже нельзя считать окраиной самую многонаселенную и динамично развивающуюся Индонезию или набирающую политический вес в мусульманском мире Европу, где ислам стал уже второй по числу приверженцев религией. Европа, кроме того, принимает на себя главный «удар» усилившихся в исламском мире миграционных процессов, отдаленные последствия которых с трудом поддаются прогнозированию.
Не менее важную роль в определении перспектив глобального акторства ислама играет демографический фактор — за последнюю четверть века среди основных религий мира наибольший динамизм в демографическом плане продемонстрировал именно ислам. О причинах и оценках этого феномена ведутся острые дискуссии, что свидетельствует о его далеко не однозначном характере. Решение данной проблемы исключительно важно для процессов мировой политики, поскольку величина населения, как известно, является одной из важных составляющих геополитического потенциала государств и регионов. Впрочем, по мнению экспертов, с учетом противо-
За последнюю четверть века среди основных религий мира наибольший динамизм в демографическом плане продемонстрировал именно ислам,
речивости современного исламского мира весьма сомнительно, что в обозримой перспективе какие-либо политические силы смогут мобилизовать религиозно-демогра-- фический ресурс в глобальном масштабе9.
Приведенный далеко не полный перечень факторов, свидетельствующих о наличии тенденции к политической консолидации мусульманских сообществ, не позволяет, однако, рассматривать исламский мир в качестве глобального геополитического актора. Интеграционные процессы в исламском мире не являются главным вектором современной мировой политики, хотя многие ее ключевые события происходят именно на землях ислама. Тем не менее, в условиях трансформации всей системы мироустройства и усиления воздействия глобализации исламский мир стремится наработать собственные коллективные ответы на новые вызовы и угрозы. Поэтому вполне обоснованно можно ожидать усиления в исламском мире тенденции к выражению общих позиций в отношениях с Западом, к совместному отстаиванию интересов, к формированию общей системы целей и приоритетов в рамках так называемой исламской солидарности.
V
1. См.: Наумкин В. В. Ислам и мусульмане: культура и политика. - М., Н. Новгород, 2008. С. 514-516.
2. См.: Игнатенко А. А. Самоопределение исламского мира // Ислам и политика. — М. 2001. С. 7-8.
3. Там же. С. 18.
4. См.: Малашенко А. В. Исламская альтернатива и исламистский проект. — М., 2006. С. 38.
5. См.: Наумкин В. В. Ислам и мусульмане. С. 515, 526—533.
6. Там же. С. 643—664; Малашенко А. В. Исламская альтернатива и исламистский проект. С. 38.
7. Kramer M. Fundamentalist Islam: The Drive for Power. [Электронный ресурс]. URL: http://www.martinkramer. org/sandbox/reader/archives/fundamentalist-islam-the-drive-for-power/ (дата обращения: 12.02.2013).
8. См.:Мирский Г. И. Международные отношения на Ближнем Востоке // Азия и Африка в мировой политике. — М., 2012. С. 91—95.
9. См.: Белокреницкий В. Я. Демографическое будущее исламского мира // Исламский фактор в истории и современности. — М., 2011. С. 61—62.
