CC BY
50
УКД 821.512. 141
ИСЛАМСКИЕ ЦЕННОСТИ В РАССКАЗЕ А.-Г. УТЯБАЯ «СОРВАННОЕ ЯБЛОКО»
© Г. М. Набиуллина
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмулллы
Россия, Республика Башкортостан, 450000 г. Уфа, ул. Октябрьской революции, 3а.
Тел.: +7 (347) 273 1715.
E-mail: gulnurnabiullina@mail.ru
Целью данной статьи является выявление исламских ценностей в рассказе Ахмара-Гумера Утябая «Сорванное яблоко». Особое внимание уделяется анализу духовного мира главной героини-матери, через ее образ представлена попытка создания духовно-религиозной культуры башкирского народа, роли Ислама в жизни башкир.
Ключевые слова: Мать, духовность, мудрость, Аллах, намаз, Судный день, ценность Ислама.
В предании говорится, что «один человек спросил Пророка: «О Посланник Аллаха, кому из людей следует оказывать наибольше почтение?», Пророк ответил: «Матери». Когда человек вновь спросил: «А кому еще?», ему ответили: «Матери». И вновь человек задал тот же вопрос, на что прозвучал ответ: «Матери». И когда человек в четвертый раз спросил: «А кому еще?», Пророк ответил: «Отцу». Пророк также говорил, что Рай находится под ногами матерей».
Последние двадцать лет отмечены в России возрождением национально-религиозного самосознания. В республике Башкортостан, как отметил А. В. Малашенко, «сложилась весьма серьезная школа исламоведов, занимающихся как современными религиозными проблемами региона, так и историей ислама» [1, с. 4]. И в башкирской литературе наблюдается активное переосмысление исламских ценностей. Об этом свидетельствуют, с одной стороны, «поиски молодых ученых Ф. Гайсиной, Ф. Сибагатова, И. Янбаева в этом направлении» [2, с. 9], с другой стороны, произведения авторов-восьмидесятников, таких как Г. Хусаинов, А. Хакимов, М. Ямалетдинов, Т. Гарипова, Г. Хисамов, М. Абсалямов, А.-Г. Утябай. Это связано, во-первых, с произошедшими переменами в конце ХХ века, которые дали возможность вернуться к истинным традиционным и религиозным корням, к поиску подлинного духовного просвещения.
Во-вторых, разрыв человека с корнями привел человечество к мировоззренческому кризису. Для спасения его необходима духовная среда и нравственный ориентир, поэтому человек обращается к вере в Аллаха.
В-третьих, как подчеркивает С. Х. Наср, потребительской характер современной западной цивилизации «заставляют страны и народы остального мира искать духовные силы в традиционных культурных достижениях» [3, с. 143-144].
Все это свидетельствует об актуальности духовного просвещения. «В обществе ощущается острый дефицит информации о подлинных духовных ценностях ислама, об истинном его предназна-
чении. Именно невежество и упадок духовности послужили благодатной почвой росткам терроризма и экстремизма, взращиваемым под маской ислама» [4, с. 4].
Башкирский поэт-прозаик Ахмар-Гумер Утябай (1960) написал множество новелл, рассказов, повестей и роман-диалог, которые представляют безусловный интерес для литературоведов, исламоведов, так как исламская тема проходит красной нитью через его произведения.
В рассказе «Сорванное яблоко» [5], посвященном светлой памяти его матери Марьям Хайбулов-не, главная героиня - Магида-«Мать героиня», родившая 11 детей (известно то, что «Пророк Мухаммад просил для тех, кого он любил, умножения количества детей»), воплотила в себе все прекрасные черты башкирской жещины-мусульманки. На первый взгляд кажущийся не сложным сюжет рассказа имеет глубокое внутреннее содержание. Все средства художественного отображения, которыми владеет Ахмар-Гумер Утябай, он подчиняет одному
- созданию образа духовно сильной, нравственно чистой башкирской женщины, матери, для которой характерны глубоко человеческие качества. Особое внимание автор уделяет чертам ее тонкой душевной организации.
Отношение автора к своей героине Магиде однозначно: он восхищается ею и через ее образ показывает, что источником духовных ценностей являются народные и религиозные традиции. В рассказе также дается широкая картина быта и нравов башкир советского времени. Магида в своей жизни не произнесла вслух имя Аллаха, но жизнь прожила с Богом в душе. Как писал Н. А: Бердяев «Бог есть Дух. Промысел Божий можно понимать лишь духовно, а не натуралистически. Бог присутствует не в имени Божьем, не в магическом действии, не в силе этого мира, а во всякой правде, в истине, красоте, любви, свободе, героическом акте» [6, с. 174].
Духовность героини проявляется во взаимоотношениях ее с детьми, с мужем, соседями, особенно с Сагидой, односельчанами. «'Абу Шурайх ал-
Хуза'й поведал, что Пророк сказал: «Всякий, кто верит в Аллаха и в Судный день, пусть проявляет доброту по отношению к своим соседям» [7, с. 35].
Магида готовится к загробной жизни как настоящая мусульманка. Просящие у ней помощи никогда не уходят с пустой рукой. А.-Г. Утябай имеет в виду скрытое богослужение своей героини. Известно, что «Ислам выделяет несколько видов богослужения, среди которых есть явные и скрытые. Скрытое богослужение - это поклонение сердца, например, любовь к Аллаху, искренность, покаяние, упование, страх и надежда на Его Милость» [8, с. 89].
С мужем Губайдуллой, с детьми они жили мирно, в согласии. Не зря сказано Пророком, что в доме, где есть дети, присутствует благодать, и чем больше детей, тем больше благодати. Магида, как мусульманская женщина, воспитала в своих детях любовь и уважение к мужу. «Она, как знамя, подняла слово «Ваш отец» (Атайыгыз), когда нужно было, этим словом пугала, когда надо - ставила детям примером. В результате отец стал самым образцовым членом семьи и идеалом для своих детей» [5, с. 16]. Как пишет автор, «по канонам данной местности, когда они ходили в гости, муж шел впереди жены на 15-20 шагов. Хотя в семье Губайдулла, не согласовав с женой, ничего не предпринимал, все односельчане принимали его как настоящего и авторитарного главу семьи» [5, с. 14-15], все это происходило благодаря мудрости Магиды. Ахмар-Гумер Утябай посредством образа мусульманской женщины стремится выразить демократичность и гуманизм Исламской религии. Духовная религиозность Магиды была усвоена от матери-мусульманки. А ее мать, Магикамал, в свое время училась в медресе, знала арабский язык, до конца жизни жила с Богом в духовно-исламской атмосфере, читала намаз, была истинной мусульманкой. Она, будучи верующей женщиной, заботилась о своей дочери.
«Одной из важнейших обязанностей родите -лей и воспитателей является оказание помощи ребенку в выборе хорошего друга и благочестивого окружения, ибо они оставляют большой след в формировании личности ребенка, его нравственных качеств» [8, с. 133]. Вот откуда у героини добрые отношения к детям, к людям, особенно мужу. «Мужа надо воспитать похвалами, с добрым словом» [5, с. 17],- учила мать. Даже когда Магида была прикована к постели, вокруг были люди, которые искали у нее духовную поддержку.
Магида последовала мудрости, которую услышала от матери: «Будьте плодом, сорванным с яблони, а не поднятым с земли. Пусть сорвет тот, кто оценит вас по достоинству. Сорванный плод бывает сначала горьким... Счастье, которое легко достается, быстро теряет свою ценность. Права была мать, не познав горести жизни, не узнаешь и не оценишь свое счастье» [5, с. 18]. Во всем образе
своей героини ощущается высокая духовность и самого автора рассказа.
А.-Г. Утябай связывает мечты своей героини с пятым столпом Ислама, совершением паломничества - хаджа. Всем мусульманам хорошо известно, что Ислам имеет пять столпов:
1. Произнесение шахады.
2. Ежедневное совершение пяти обязательных намазов.
3. Соблюдение поста в месяце рамадан.
4. Раздачу бедным закята с имущества.
5. Совершение хаджа - паломничество в Мекку.
Если есть возможность, ибо «Обязывает Господь тех людей, кто в силах совершить поездку, отправляться в хадж к Дому» [9, с. 63].
Слово «хадж» в переводе с арабского означает ‘желание и намерение посетить того, кого возвеличили’, мусульмане понимают его как великую милость Всевышнего. Магида с Губайдуллой мечтали совершить хадж, хотели поднять уровень своего религиозного, нравственного развития, но не получилось. Сначала дети были маленькие, потом она сама заболела.
В 70 лет Магида падает, неся полные ведра, и ломает тазобедренная кость. Ей ставят диагноз и направляют в Республиканскую клиническую больницу на операцию, но она с этим не соглашается. Магида интуитивно предчувствует, что операция не даст ожидаемых результатов и ей, башкирке, мусульманской женщине, стыдно обнажаться перед чужими людьми.
Летом 1976 года семья потеряла своих детей -двухлетнюю Махмузу и тринадцатилетнего Анура. В тяжелое время односельчане поддерживали их, говорили, что «не умирать же за умершими, у вас детей много, дай Бог им жизни!» Не зря автор подчеркивает год смерти детей - это время советское. Историки отмечают, что исламская традиция в Башкортостане дифференцирована этнически и в годы советской власти башкиры жили не по традициям нормативного ислама, религия существовала у них на бытовом уровне. А в рассказе Ахмара-Гумера Утябая жители башкирского села в один голос говорят о Всевышнем. Данное явление наводит на мысль, что не только семья Магиды и Гу-байдуллы жили с Богом, а вся деревня верила в существование Аллаха. Когда Магида легла в постель, смерть (ажаль) пришла за другим сыном -Ахматом, семья проводила и его в последний путь.
Важным моментом для развития сюжета рассказа является диалог между Магидой и Сагидой. Перед смертью Магиде снятся умершие дети и зовут ее к себе. Она рассуждает, что и в той жизни детям нужны матери. Тогда она уговаривает соседку, вдову-Сагиду, чтобы после ее смерти, а именно в 40 дней, она с ее мужем Губайдуллой создали семью через заключение мусульманского брака, соединились никахом в знак исполнения долга перед Аллахом и Сунны Пророка Мухаммада. «Мой
муж еще крепкий, если бог даст, доживет до 100 лет» [5, с. 22] - говорит Магида. После серьезного разговора с Магидой Сагиду одолевает чувство стыда. Своими сокровенными мыслями она делится с подругой Зульхизой, после чего успокоившись со словом «Бисмиллах» ложиться спать. В рассказе все мысли о будущем связаны с именем Бога.
Магида завещает, чтобы после ее смерти провели поминки третьего, седьмого, сорока дней. Прожив со своим мужем больше пятидесяти лет, она была незаменимой опорой ему. Даже в последний миг героиня думает о благополучии, о душевном состоянии, о будущем своего мужа и детей. В диалоге с Сагидой Магида вспоминает имя Всевышнего, что Он правит судьбами их семей. Образ Магиды представляет собой пример глубокого постижения духовности простой башкирской женщины.
В первой части рассказа мусульманский след мало заметен, а во второй он ярко выражен. В 74 года умирает главная героиня рассказа, ее душа покидает тело и витает в небесах. Когда близкие Магиды и Сагида прощаются с ней, желают чтобы ее душа была в Раю (Йэннэт), «в великолепном саду вечности, где праведники после своей смерти обретают покой и полное блаженство» [10, с. 187], муж - Губайдулла читает Суру «Йа Син».
Душа Магиды, покидая тело, летит над деревней, где она жила, потом приближается и к своему родному аулу, кладбищу, видит могилу своей матери, вспоминает, как мать знакомила ее с азбукой Ислама. «На сороковой день душа человека покидает мир людской и переходит в вечность». На 51-й день доходит до Моста Сират. После Суда необходимо будет перейти мост Сират, который «тоньше волоса и острее лезвия меча». Мост Сират проходит над пропастью Ада и ведет в Рай. В зависимости от земных деяний люди перейдут Сират по-разному, а некоторые из них упадут с него и окажутся в объятиях пламени. Разумеется мотивы Судного дня, «воскрешения людей имеют много общих типлогических характеристик с другими монотеистическими религиями» [10, с. 201], в то же время встречаются и в произведениях башкирских писателей, например, в рассказе «Вечное одиночество», в повести «Заблуждение» М. Ямалетдинова.
Во второй части рассказа муж главной героини - Губайдулла сидит за чтением Намаза. «Основ -ной и важнейшей обязанностью для любого разумного человека, достигшего возраста совершеннолетия, является совершение намаза... Намаз - это диалог человека со своим Создателем, регулярность которого периодически, днем и ночью напоминает человеку о его отношении к своему Создателю. Сам намаз предписан в Коране, а способ его совершения дошел до нас из Сунны Пророка Мухаммада» [8, с. 72].
В это время душа Магиды летит и за всем наблюдает сверху, с высоты птичьего полета. Она научилась исполнять зикр, «ритуальное упомина-
ние имени Аллаха, совершаемое по особой формуле и особым образом, вслух или про себя» [10, с. 67]. Узнала, что и птицы произносят имя «Аллаха» при полете. Память души вспоминает опять слова своей матери: «Все живое на земле создает Бог, и птицы в знак благодарности произносят его имя: «Аллах, Аллах. Мы тоже должны повторять его имя. Наши сердца должны биться, восхваляя имя Всевышнего - Аллах, Аллах» [5, с. 36]. Душа Ма-гиды наблюдает, как проводят поминки на сорок дней, как ее муж Губайдулла читает «Йа син»: «Бисми-лахи-р-рахмани-р-рахим. Йа син. Ва-л-курани-л-хаким. Иннака ла-мина-л-мурсалин...» [11, с. 36]. Содержащиеся в тексте прямые отсылки к Корану придают рассказу религиозный дух, в то же время сура «Йа Син» для автора служит «эффективным способом соединения» [12, с. 117] бренного мира (фани) с вечностью (баки).
Удивительно то, что душа Магиды, которая раньше не знала толком русского языка, понимает арабскую речь. Затем душа вспоминает материнские наставления, как мать ознакомила ее с азами Ислама. Она спрашивала у матери, когда человека допрашивают, на каком языке все происходит. Мать отвечала: «На арабском». Маленькая Магида говорила: «Я же не знаю арабский, и не смогу ответить на их вопросы, и буду гореть в огне тамук». Мать отвечала:
За 40 дней научишься. Мы все родились от Адама и Хавы [5, с. 37].
Магида поняла, настал тот час, о котором мать говорила, ее душа оставит мир людской и улетит в вечность. Она видит, как выполняют родные ее завещание, которую она им оставила. Их дети не против соединения Губайдуллы и Сагиды: Анвар, сын Сагиды, говорит, что сам Бог велел их семьям быть вместе.
Рассказ завершается словами: «Чтобы попасть в Рай, обрести покой и полное блаженство, надо, оказывается, познать горести плода сорванного с яблони. Жизнь она, оказывается, как плод, сорванный с яблони» [5, с. 39].
Это рассказ о том, что человек обретает покой, блаженство, пройдя муки мирской жизни. В центре
- башкирская женщина, мусульманка, в ее образе национальная идея тесно сопряжена с религиозной идеей. Она живет ради благополучия своих детей, мужа. Ахмар-Гумер Утябай, описывая жизнь Ма-гиды, дает едва ли не исчерпывающее представление обо всех аспектах жизни деревенских башкир, творцов и носителей традиционно-национальной и религиозной культуры, советского и постперестро-ечного периода.
Существуют утверждения, что башкиры не были фанатами-мусульманами. Как видно из рассказа, всего этого нет. Несмотря на то что Советская власть ограничила башкирский народ в возможности жить по традициям Ислама, он никогда не расставался с ценностями Исламской религии.
«Ислам опирался на те же языческие обряды, которые соблюдались башкирами» [13, с. 23] - пишет известный ученый Ф. Т. Кузбеков. Данную мысль развивает И. Р. Насыров, он пишет, что некоторые религиозные элементы «причудливым образом переплелись с национальными обычаями и обрядами, рудименты которых сохранились до сегодняшнего дня» [14, с. 19]. Такого мнения придерживается и Г. З. Ма-каева: «Вследствие довольно продолжительного процесса взаимопроникновения культур, мусульманская культура вобрала в себя как общечеловеческие устремления и идеалы, так и национальные мотивы всех народов, исповедующих ислам» [15, с. 690].
Действительно, можно обнаружить, что у башкирского народа духовно нравственные и национально-культурные традиции срослись. Смешение этих ценностей подтверждается менталитетом башкирского народа: он от природы смиренный, как утверждает Хазрат Инаят Хан, только в смирении «заложено духовное сознание, духовное постижение» [16, с. 130]. Религиозность проявляется и в мировоззрении, и в образе жизни.
«Шейх Курбангали из Казахстана утверждает: «Хотя башкиры не читают намаз, они глубоко духовный и религиозный народ»» [17].
Все сказанное приводит к мысли, что у башкирского народа ценности до религиозных верований были созвучны с Исламскими ценностями. Об этом свидетельствует то что, несмотря на насильственное крещение, которое «проводилось при колонизации Поволжья и Сибири в XVII в. [18], христианство среди башкир не прижилось.
В настоящее время в башкирских деревнях едва ли найдется женщина в преклонном возрасте, которая бы не жила верой, не соблюдала внешние атрибуты ислама: ходила без платка, не носила одежду, закрывающую все части тела, кроме лица и кистей рук. Нельзя не согласиться с тем, что «Ислам характеризуется нерасторжимой переплетенностью религиозной веры и моральной добродетели: мораль является здесь составной частью веры, а вера - способом нравственно-ответственного существования в мире. Вера есть определенное отношение человека к Богу, которое обнаруживается в поступках» [19, с. 67].
Рассказ А.-Г. Утябая делает наше представление о роли Ислама в формировании башкирской
культуры и национального менталитета, в жизни башкир более органичным и цельным, что позволяет лучше понять народ и его духовную культуру как в прошлом, так и в настоящем. И в этом его главная ценность.
ЛИТЕРАТУРА
1.
Юнусова А. Б. Ислам в Башкортостане. М.: Логос, 2007. 88 с. иЯЬ: http://www.ino-center.ru/news/doc/islam-in-
bashkortostan.pdf (дата обращения: 17.03.2011).
2. Шарипова З.Я. Башкирская литературная мысль. Уфа.: Китап, 2008. 320 с.
3. Акаев В. Х., Керимов, М. М. Мусульманская культура: фундаменталистские проявления и модернистские. Исла-моведение. Научно-теоретический журнал. 2009. №2. С. 143-147. иЯЬ: http://www.islam.dgu.ru.pdf (дата обращения: 09.04.2011).
4. Гогиберидзе Г. М. Исламский толковый словарь. Ростов-на-Дону: Феникс, 2009. 266 с.
5. Утябай А.-Г. «Сорванное яблоко». Уфа, 2011. 408 с.
6. Бердяев Н. А. Самопознание. Л.: Лениздат, 1991. 398 с.
7. Имам Ал-Бухари. Обычаи и приличия в Исламе. Хадисы пророка о правилах поведения. М. - СПб.: Диля, 2009. 352 с. иЯЬ: www.xadis.ru (дата обращения: 11.05.2011).
8. Рамазанов К. А., Султанмагомедов С. Н., Гаджиев М. П. Азбука Ислама. Учебно-методическое пособие по основам Ислама для начинающих Махачкала, 2005. 225 с. ИЯЬ: http://www.alleng.ru/relig/relig051/htm.pdf (дата обращения: 20.03.2011).
9. Коран. Перевод с арабского и комментарий М.-Н. О. Османова. М. - СПб.: Диля, 2010. 576 с.
10. Гогиберидзе Г. М. Исламский толковый словарь. Ростов-на-Дону.: Феникс, 2009. 266 с.
11. Утябай А.-Г. «Сорванное яблоко». Уфа: Китап, 2011. 408 с.
12. Ветловская В. Е. Анализ эпического произведения: Проблемы поэтики СПб.: Наука, 2002. 213 с.
13. Кузбеков Ф. Т. История культуры башкир. Уфа.: Китап, 1997. 128 с.
14. Шейх Зайнулла Расулев. Божественные истины. Уфа.: Китап, 2008. 240 с.
15. Макаева Г. З. Влияние эстетики ислама на арабо-
мусульманскую культуру // Вестник Башкирского Университета. 2008. Т.13. №3. С. 690-693. ИЯЬ:
www.bsunet.ru/vestnic/ (дата обращения: 6.03.2011).
16. Хазрат Инаят Хан Алхимия счастья. М.: Сфера, 2007. 400 с.
17. Абдуллина Л. Героизм сущность крови // Башкортостан. 2011. 12 января. №3. С. 4.
18. Грекулов Е. Насильственное насаждение православия среди народностей России // Православная инквизиция В России: Гава V. ИЯЬ: http://www.ateism.ru/article.htm.no (дата обращения: 29.04.2011).
19. Кафаров Т. Э. Принципы этики ислама: нравственный
ориентир для мусульманина. // Исламоведение. Научнотеоретический журнал, 2010. №2. 65-78. ИЯЬ:
http://www.islam.dgu.ru.pdf (дата обращения: 09.04.2011).
Поступила в редакцию 06.09.2012 г.
