CC BY
13Акушали ШАФИ ДЖАЛАЛ
Член Экспертного совета при региональной общественной организации «Кавказская цивилизация» (Махачкала, Республика Дагестан, Российская Федерация).
Раджаб ШАХАБАСОВ
Председатель региональной общественной организации
«Кавказская цивилизация» (Махачкала, Республика Дагестан, Российская Федерация).
ИСЛАМ И
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СЕВЕРОКАВКАЗСКОГО ОБЩЕСТВА (на примере Дагестана)
Резюме
В статье рассматривается роль религиозного фактора в развитии этнодифференцирующих и этно-интегрирующих процессов в современном Дагестане. Авторы исходят из того,
что социально-политическое развитие Северо-Кавказского региона в целом и Дагестана в частности во многом детерминировано особенностями развития религии как социального института.
КЛЮЧЕВЫЕ Северный Кавказ, развитие ислама, мазхабы, СЛОВА: социально-политическое развитие региона.
Введение
Понятие «ислам» занимает важное место в общественном сознании большинства российских граждан, особенно жителей Северного Кавказа, и преимущественно связывается с угрозами безопасности личности и общества в целом. Радикальные экстремистские группировки, терроризм, локальные вооруженные конфликты и т.п. часто освещаются СМИ как непременная составляющая исламского мировоззрения.
Многие специалисты утверждают, что в наши дни Дагестан является самым исламизиро-ванным регионом России. В пользу такого утверждения говорят и статистические данные: только за последние годы в Дагестане было открыто рекордное для регионов России количество мечетей, молельных домов, исламских учебных заведений и др. С середины 1990-х годов в хадж и малое паломничество (умра) ежегодно отправлялось по нескольку тысяч дагестанцев. Однако количественный рост числа мечетей, медресе и хаджи (паломников) не привел к ощутимым качественным сдвигам в сознании людей, не удалось возродить исламскую науку и литературу, уничтоженные в годы советских гонений.
Тенденции развития ислама в Дагестане
Стремительные трансформации на Северном Кавказе, начавшиеся всего около двадцати лет назад и уже радикально изменившие политический ландшафт региона, в очередной раз показывают нелинейность исторического процесса, его пластичность и вариативность. Так, крушение авторитарного режима привело не к становлению либеральной демократии, как ожидалось некоторыми экспертами, а к появлению новых гибридных политических форм.
В этих условиях особое значение приобретает изучение политической мысли мусульманских стран, в первую очередь исламизма как фактора, непосредственно влияющего на дальнейшую траекторию развития северокавказского общества.
В развитии ислама на территории Дагестана сегодня можно выделить две полярные тенденции. В первом случае речь идет о радикальных формах ислама — когда религиозные нормы признаются единственной возможной формой общественных отношений. В Дагестане сторонниками такой позиции являются представители так называемого «ваххабитского» течения, официально находящегося «вне закона». Требования законодательно закрепить религиозные нормы приводит к прямому и открытому конфликту со светской формой правления, который часто принимает форму вооруженной борьбы.
Во втором случае исламские ценности представляются как нравственное (т.е. внутри-личностное) отношение к миру и обществу, не переходящее в состояние конфликта с политической средой. Такой подход характерен для последователей «тарикатизма» — кавказского варианта суфизма, которые легко и без видимого напряжения идут на контакт с представителями органов власти. Сегодня это течение представлено в Дагестане наибольшим числом верующих.
Представители других исламских течений на территории республики занимают промежуточное положение между этими двумя формами исповедования ислама и сейчас не играют определяющей роли в общественной жизни Дагестана.
Суфизм, получивший широкое распространение на Северном Кавказе, не является конфликтным по своей сути, хотя длительные военные действия в период Кавказской войны, казалось бы, говорят об обратном. Главной задачей для его последователей выступает познание истинной, то есть божественной реальности. Джихад как вооруженная борьба против «неверных» категорично не отрицается, но и не принимается как единственно возможная форма взаимодействия с представителями других конфессий.
Другое дело, что по своей сути исламская идеология неизбежно должна противостоять светской форме правления, ибо она, как и любая другая религиозная идеология, претендует на монополию в отношении истины, жестко определяет характер нравственных и смысложизнен-ных ценностей и, кроме того, четко прописывает нормы взаимодействия людей. Такие понятия, как «плюрализм» и «толерантность», вступают в противоречие с религиозными идеалами, которые в основе своей «рисуют черно-белую» картину мира со всеми вытекающими логическими следствиями. Более того, религиозные предписания не могут подвергаться пересмотру в угоду объективным факторам общественного развития. Наоборот, общество должно строиться на основе раз и навсегда определенных принципов.
Общей чертой различных концепций «исламского государства» выступает требование воплощения в нем норм шариата, основанного на Коране и Сунне. Социальным ориентиром подобных теорий является мусульманское общество времен пророка Мухаммеда. Однако, в отличие от ряда ультраконсервативных групп, требующих в точности копировать общество VII века (например, последователей саудовца Джухаймана аль-Утайби, организовавшего захват мечети аль-Харам в Мекке в 1979 году, отчасти движения «Талибан» и пр.), и Маудуди, и Кутб и Набхани, и многие другие видные исламские богословы ХХ века считали, что для построения «исламского государства» необходимо отказаться от догматизма и применять исламские нормы, сообразуясь с современными реалиями. Сочетать конкретный архаичный социальный идеал, рассматриваемый как эталон, с лозунгами о необходимости радикальных перемен идеологам исламизма позволяет концепция иджтихада, то есть представление о дозволенности нового, прямого толкования Корана и Сунны через контекстное рассмотрение их содержания1.
Среди оснований для позиции иджтихада можно назвать немногочисленность и относительную размытость норм Корана и Сунны, регламентирующих политические отношения. По этому поводу известный исследователь мусульманского права Л.Р. Сюкияйнен писал: «Эти источники не содержат конкретных предписаний, регулирующих организацию и деятельность мусульманского государства или определяющих его сущность. Там ничего не говорится, в частности, о форме правления такого государства или его политическом режиме. Более того, сам термин «государство» в них не употребляется. Встречаются лишь понятия «имамат» (первоначальное значение — «руководство молитвой») и «халифат» («преемство»), которые лишь позднее стали использоваться для обозначения мусульманских государств»2.
Что касается непосредственно «ваххабизма», то он возник в середине XVIII века на территории нынешней Саудовской Аравии как движение за возвращение к первоначальному исламу. Основатель нового учения Мухаммад бин Абдулваххаб, по имени которого и названо движение, после долгого путешествия по местам проживания мусульман пришел к выводу, что верующие отошли от главного принципа ислама — единобожия, поклоняясь святым и вводя различные новшества. Его учение в целом представляет собой развитие ханбалитских принципов3 в их крайнем выражении и разрабатывалось на основе книг имамов ханбалитско-го мазхаба Ибн ал-Таймийята и Ибн ал-Кайима.
1 См., например: Набханий Т. Концепция «Хизб ут-Тахрир». Б.м., 2001. С. 3; Carré O. Mysticism and Politic: A Critical Reading of Fi Zilal Al-Qur'an by Sayyid Qutb (1906—1966) / Transl. from the French by C. Artigues and revised by W. Shepard. Leiden-Boston: Brill, 2003. Р. 185;Maududi S.A.A. The Islamic Law and Constitution. Lahore: Islamic publications (Pvt.) Ltd., n.d. Р. 76.
2 Сюкияйнен Л.Р. Концепция халифата и современное государственно-правовое развитие зарубежного Востока // Ислам: проблемы идеологии, права, политики и экономики. Сб. ст. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1985. С. 139—140.
3 Ханбалитский мазхаб — одна из четырех правовых школ в современном ортодоксальном суннитском исламе, названа по имени основателя Ахмада ибн Ханбала. Главной причиной религиозного кризиса создатели ханбализма считали распространение спекулятивной теологии с ее рациональными методами в догматике и праве и выдвинули идею очищения ислама путем обращения к Сунне пророка как к авторитетному источнику вероучения. — Ред.
В дальнейшем последователи учения ал-Ваххаба, борясь с новшествами, подвергали критике любые попытки привнести в ислам элементы рациональной философии, культ святых и практику паломничества к могиле пророка. Впоследствии они стали отвергать и такие ключевые элементы суфийской практики, как зикр и уединение.
На Северный Кавказ это течение стало проникать через миссионеров, и сразу обнаружились разногласия и расхождения между ним и традиционно исповедуемым в этом регионе суфизмом. Традиционный суфизм претерпел на Северном Кавказе серьезные изменения в силу множества причин. Сначала это учение преломилось через народные доисламские верования, в которых значительное место отводилось почитанию могил предков, оролатрии (культу гор) и другим представлениям, через менталитет, склад ума и образ жизни народов этого региона.
В сознании верующих прочно зафиксировались и закрепились суфийская теория и практика со всеми специфическими особенностями. В таком виде ислам и существует в Чечне, Ингушетии и Дагестане. Поэтому всякое вмешательство как в теорию, так и в практику суфизма со стороны последователей движения за первоначальный ислам воспринималось местными верующими как попытка реформации и посягательство на их традиционную религию.
Известно, что движение ваххабизма возникло в середине XVIII века с целью объединения народов Саудовской Аравии. Впоследствии целью стало изгнание английских колонизаторов с ее территории. Ваххабитское движение этой цели добилось, но это вовсе не означает, что оно может добиться таких же значительных результатов в других регионах мира, в том числе в Дагестане. Ханбалитский мазхаб предполагает уничтожение всех традиций народов той или иной страны и внедрение здесь традиций, соответствующих ханбалитским адатам. Из этого можно сделать вывод о том, что ваххабизм, по сути, выступает против трех мазхабов: шафи-итского, малакитского и ханафитского. Остается четвертый, ханбалитский мазхаб, на основе которого было создано ваххабитское движение.
В основном, верующие дагестанцы придерживаются шафиитского мазхаба. Согласно его принципам, ислам, проникший в чужую страну, не только уважает существующие в ней традиции и адаты, но и при необходимости изменяет свои адаты в пользу культуры коренного народа. И неправильно было бы утверждать, что имам Шамиль боролся против дагестанских адатов — он боролся лишь против явлений деградации дагестанского общества, от которых следовало избавиться. Отсюда вывод: ислам необходимо знать не только как религию, но и как философию, культуру.
Некоторые особенности развития ислама
в Дагестане
В Дагестане мусульманская культура бытует и развивается с VIII века. Даже в середине 1950-х годов были люди, писавшие и читавшие на арабском языке. Востоковеды обнаружили, что с XI и вплоть до XVIII века в Дагестане господствовали философские идеи Абу Хамида аль-Газали — преподавателя философии в основанном Низамом аль-Мульком медресе «Ан-низамия» в Багдаде. Аль-Газали принадлежал к мазхабу ашшафии, вел беспощадную борьбу с другими философами, пытавшимися развивать мусульманскую философию.
С XI по XVIII век в Дагестане переводились и изучались в основном только его труды. Религиозно-философская школа Аль-Газали господствовала во всех религиозных науках, развивавшихся в Дагестане, хотя на Востоке в это время было множество и других именитых и авторитетных философов. Учение Абу Хамида Аль-Газали считается в исламе наиболее ортодоксальным, наиболее строгим — как и шафиитский мазхаб среди других мазхабов. Подавляющее влияние его учения на общественный быт и сознание в Дагестане совершенно очевидно
было в начале 1990-х годов. Об этом свидетельствует и тот факт, что в 1990-х годах практически все религиозные деятели на вопрос о том, каких философов они читали, первым называли труд Аль Газали «Ихья Улум ад-Дин» («Воскрешение наук о вере»).
В арабском мире было немало и других мыслителей и философских течений, существенно повлиявших на религиозное и общественное сознание арабов, в частности сирийцев. Поэтому ислам у них проявляется не в такой резкой форме, как в Дагестане. Нельзя жить законами, разработанными Аль-Газали в столь далекие времена. Жизнь меняется, общество развивается, меняются философия и общественное сознание. Появились другие философы, которые говорили: «Да, мы — мусульмане, и главная религия Аллаха — это ислам». Они считали, что, скрупулезно придерживаясь всех предписаний ислама, в то же время не имеют права отказываться от других течений в философии, от иной общественной мысли, от всего рационального, что в них есть. Если что-либо не подходит для нас, считали они, то мы об этом так и скажем, и назовем ошибку ошибкой. Одним словом, они придерживались отличного от Аль-Газали диалектического подхода.
В этом плане на Абу Хамиде Аль-Газали лежит доля исторической ответственности за то, что дагестанцы не изучали других авторов. Безусловно, у него немало заслуг в развитии ислама и шариата, но вместе с тем он не допускал никаких отклонений от того, что писал и пропагандировал сам, из-за чего дагестанцы на протяжении веков переписывали и изучали только указанные им произведения.
В настоящее время ислам является политической силой; он влияет на различные политические и национальные движения. В исторической практике до сих пор не было и нет такой политической организации, движения или партии, которые с беспримерной точностью собирались бы пять раз в день в определенное время для выполнения религиозно-обрядовых норм, подобный факт беспрецедентен. Однако в начале ХХ! века мы должны определить роль религии в политической жизни и дать оценку деятельности религиозных организаций и духовенства с позиций сегодняшнего дня.
Сегодня в мире не существует такого демократического общества, где господствовала бы одна-единственная идеология, где все являются сторонниками одних и тех же идейно-теоретических и социально-политических воззрений.
Выход марксизма на политическую арену истории ознаменовал собой активную пропаганду атеизма. Однако на примере СССР мы видим, что даже по истечении 70 лет ислам не только сохранился, но даже активизировался. Вместе с тем опыт истории показывает: установление той или иной идеологии, религиозной или политической, ведет к установлению тоталитарного государственного устройства, к духовной диктатуре. Мы можем это видеть наглядно в исламских государствах, где подавляется всякое инакомыслие, дух демократии, свободы вероисповедания и где господствуют, как правило, монархические диктаторские режимы.
Здесь, конечно, можно возразить, что государства Персидского залива являются богатейшими странами мира. Это действительно так, но это только внешний блеск сытого общества, у которого в рамках существующего исламского монархизма нет и не может быть исторического будущего. Наличие больших запасов нефти сделало страны этого региона очень богатыми, влиятельными и позволяет им диктовать мировые цены на энергоносители. Однако господство ислама как единственной идеологии подавляет социальную активность населения этих стран, обеспечивает устойчивое положение власть имущих и тормозит процесс социально-экономического и научно-технического развития.
Нам представляется, что религия должна находиться вне политики, хотя и может оказывать на нее определенное влияние. Религия, в том числе и ислам, лежит в сфере духовной жизни и деятельности человека и должна ограничиваться этой сферой.
В Советском Дагестане развивалась и распространялась культура нового типа — национальная по форме и социалистическая по содержанию. Это, с одной стороны, хорошо, но с другой — в возрождении и воспроизводстве религиозного сознания немаловажную роль
играет экономический фактор. Думается, если экономические проблемы были бы своевременно решены, если бы не было перегибов и нарушений в религиозной политике, то христиане, иудеи и мусульмане жили бы в мире и согласии. Это подтверждает и тот факт, что почти во всех мусульманских странах они всегда жили и сегодня живут дружно. К примеру, в Сирии более 12% населения — христиане, и у мусульман сохраняются с ними отличные взаимоотношения. Даже на заре возникновения ислама мусульмане заверяли христиан и представителей других конфессий, что не возьмут их на Джихад, потому что, возможно, им придется воевать против своих единоверцев. Поэтому христианам не следует платить жизнью за то, что они служат в армии. В то же самое время довольно странно и непонятно то обстоятельство, что в различных мусульманских регионах постсоветского пространства нагнетаются антирусские и антихристианские настроения. Это в корне противоречит Корану и исламу в целом.
На сегодняшний день абсолютное большинство жителей Дагестана, относящееся к мусульманам, исповедуют умеренную форму религии, не воспринимая светские ценности как враждебные. По всей вероятности, этот факт связан в первую очередь с проблемой самоидентификации, когда декларируемая личностью религиозная идентичность не совпадает с практическими приоритетами, основываясь на которых человек и выстраивает свои отношения с окружающим миром.
При этом необходимо учитывать, что данная ситуация не является статичной. Отсутствие достоверной информации не позволяет точно определить количество людей, регулярно вовлекаемых в экстремистскую деятельность. Тем не менее ряд косвенных фактов позволяет судить об увеличении их количества за последний год. Но, хотя террористическая деятельность определенным образом дестабилизирует обстановку в республике, она не в состоянии сегодня определять характер развития Дагестана. К сожалению, прогнозировать дальнейшее развитие ситуации чрезвычайно сложно: необходимо учесть большое количество факторов, оказывающих существенное влияние на массовое сознание. Однако проведение подобных исследований необходимо для понимания противоречивых процессов, происходящих сегодня в Дагестане.
Заключение
Сегодня, когда идет процесс религиозного возрождения народов Дагестана, необходимо избегать монополизации понимания ислама и искать точки соприкосновения между различными его течениями. Непонятные для многих названия: «ваххабизм», «фундаментализм» и др. — вносят раскол в сознание верующих. Для того чтобы избегать серьезных религиозных конфликтов, надо больше внимания уделять просвещению верующих, разъясняя им смысл и значение основных догматических принципов ислама и его обрядности, делая при этом акцент на моментах, сближающих различные течения. Исламские духовные лидеры должны понять, что мусульманам, независимо от того, принадлежат ли они к суфийскому учению или к движению за первоначальный чистый ислам, независимо от их приверженности тому или иному мазхабу, необходимо объединиться вокруг Корана и сунны Пророка, вокруг их глубокого познания. Только в этом случае процесс возрождения духовности будет иметь успех и будет способствовать стабилизации общественной жизни.
