CC BY
242Джамиль ГАСАНЛЫ
Доктор исторических наук, профессор Бакинского государственного университета, депутат Милли Меджлиса (парламента) Азербайджанской Республики
(Баку, Азербайджан).
ИРАНСКИЙ АЗЕРБАЙДЖАН -ЭПИЦЕНТР «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
Резюме
В статье рассматривается обширный круг вопросов, связанных с национально-демократическим движением в Южном Азербайджане. Впервые введя в научный оборот ряд материалов и документов из архивов Азербайджана, России, США, Грузии, а также анализируя изданные за рубежом труды и публикации в СМИ, автор приходит к выводу, что противостояние великих держав, связанное с судьбой Иранского
Азербайджана, положило конец сотрудничеству союзников во Второй мировой войне и тем самым положило начало «холодной войне». Попытка И. Сталина использовать национально-освободительное движение в данном регионе в качестве орудия своей имперской и экспансионистской политики обернулась кровавой трагедией народа, на протяжении XX столетия четыре раза поднимавшегося на борьбу за свои права.
В в е д е н и е
Понятие «Иранский Азербайджан» или «Южный Азербайджан» появилось в исторических текстах в начале XIX века. Повышение интереса к прикаспийским территориям этого региона при Петре I, его известный «персидский поход» 1722—1723 годов и более поздние попытки России расширить свои владения за Кавказским хребтом завершились в начале XIX столетия двумя русско-иранскими войнами. Они тяжело отразились на судьбе азербайджанских ханств, образовавшихся после смерти иранского шаха Надира (1747 г.), а к началу XIX века уже представлявших собой независимые государственные формирования. Приход к власти в Иране династии каджаров и экспансионистс-
кая политика России на Кавказе создали угрозы их независимости. По условиям Гюлис-танского мирного договора 1813 года, подытожившего результаты первой русско-иранской войны 1804—1813 годов, каджары официально отреклись от претензий на Карабахское, Гянджинское, Шекинское и Талышское ханства. Вторая русско-иранская война (1826—1828 гг.) также завершилась поражением каджаров. По Туркманчайскому трактату 1828 года Нахчыванское и Иреванское ханства, а также Ордубадский округ перешли к России. Таким образом, исторические территории Азербайджана были разделены на две части: земли Северного Азербайджана (севернее реки Аракс) оказались в составе Российской империи, а южнее Аракса — в составе Ирана. В результате появились термины «Русский Азербайджан» (он же — Северный Азербайджан), а также «Иранский Азербайджан», или «Южный Азербайджан».
СССР унаследовал многие черты политики царской России, и его стратегия на Востоке определялась имперскими геостратегическими приоритетами, вопросами безопасности и экономическими интересами. После падения в июне 1920 года Гилянской Советской Республики, когда попытка революционным натиском распространить социалистические идеи на весь Иран не принесла желаемого результата, Советская Россия 26 февраля 1921 года заключила с Ираном договор. Его условия беззастенчиво подтверждали пункты англо-российского соглашения 1908 по разграничению сфер влияния в Иране: в частности, Россия сохраняла за собой экономические концессии царских времен и право ввести войска «в интересах самообороны» в северные области Ирана (включая столицу Тегеран) в случае угрозы со стороны «третьих стран». Именно этот последний пункт договора и послужил юридическим обоснованием для ввода советских войск в Иран в августе 1941 года.
Вступление советских войск в Иран
СССР начал готовиться к оккупации Ирана еще в период «дружбы» с нацистской Германией. Архивные документы дают основание предполагать, что И. Сталин и его окружение готовились не просто к оккупации, а к советизации Ирана, во всяком случае его северо-восточных районов. В связи с тем, что эти районы населены преимущественно азербайджанцами, Москва допускала возможность «воссоединения» по модели, использованной осенью 1939 года в отношении аннексированных восточных районов Польши, «воссоединенных» с Украинской ССР и Белорусской ССР.
Архивы партийных и государственных органов Азербайджана, включая архивы органов безопасности, свидетельствуют, что руководитель этой советской республики Мир Джафар Багиров рассматривал предстоящую оккупацию Ирана как историческую возможность для вхождения Иранского Азербайджана в состав Азербайджанской ССР. Инструктируя своих подчиненных, он отмечал, что крупнейшие города Ирана: Казвин, Урмия, Миане, Марага, Тебриз, Ардебиль, Салмас, Хой, Энзели и другие — «были родиной наших предков. И если хотите знать правду, то и Тегеран — древний азербайджанский город»1. Уже в мае — июне 1941 года для отправки в Южный Азербайджан в Азербайджанской Советской Республике мобилизовали 3 816 гражданских лиц, из которых сформировали 52 бригады. В их составе было 82 партийных работника, 100 сотрудников советских организаций, 200 представителей органов безопасности, 400 ми-
1 Беседа М.Дж. Багирова с командированными в Иран товарищами. 12—25 сентября 1941 г. // Государственный архив политических партий и общественных движений Азербайджанской Республики (ГАППОД АР), ф. 1, оп. 162, д. 28, л. 1.
лиционеров, 70 прокурорских, 90 судейских служащих и 150 работников типографий и издательств. Сюда же входили 245 железнодорожников и 42 геолога-нефтяника. Руководителем отправляемой в Южный Азербайджан миссии Советского Азербайджана был назначен секретарь ЦК КП(б) Азербайджана Азиз Алиев2.
Внезапное нападение Германии на Советский Союз (22 июня 1941 г.) опрокинуло планы И. Сталина и изменило его приоритеты. Вместо аннексий и советизации новых территорий встал вопрос о выживании самого СССР. 25 августа 1941 года Иран по совместной договоренности был оккупирован СССР и Великобританией. Их цель — устранить от власти прогермански настроенного шаха Ирана Резу Пехлеви, а также обеспечить контроль Великобритании над источниками нефти на юге Ирана и стратегическим коридором, связывающим две страны, ставшие союзниками по антигитлеровской коалиции.
Архивные материалы из Баку показывают, что руководство Азербайджана (и не только оно) еще продолжало вынашивать планы «воссоединения». М. Багиров командировал в Иранский Азербайджан группу чекистов, которую возглавил руководитель органов госбезопасности Азербайджанской ССР Степан Емельянов. Однако, несмотря на все усилия М. Багирова, его планы не встретили единодушной поддержки в Москве. В. Молотов и возглавляемый им Наркомат иностранных дел (НКИД) СССР, по всей видимости, считали, что «воссоединение» Азербайджана, как и «заигрывание с курдским вопросом», будут противоречить новым приоритетам — союзу с Великобританией. Эту линию последовательно отражали записки НКИД и советского посла в Иране3. И. Сталин колебался. Ободренный контрнаступлением советских войск под Москвой в конце 1941 года, положением на фронтах, вступлением США в антигитлеровскую коалицию, он уже думал, как использовать эту коалицию для экспансии СССР после войны. 9 декабря 1941 года руководитель Исполкома Коминтерна Георгий Димитров направил Сталину, Молотову, Берия и Маленкову следующую шифровку: «Группа иранских коммунистов, бывших политических заключенных, приступила к восстановлению компартии Ирана. Они создали временное бюро, выделили одного товарища (Арташес Ованесян) для связи с ИККИ и обращаются к нам за директивой. Просят также быстрейшего согласия отправить своего делегата к нам. По материалам Отдела кадров ИККИ и на основе сведений работников НКВД, которые на месте связаны с ними, можно считать этих иранских коммунистов вполне честными революционерами и просоветскими людьми.
Одновременно в Иране создана демократическим деятелем Сулейманом Мирза Народная партия с демократической программой. Мирза уже на протяжении 30 лет ведет борьбу за демократические преобразования в Иране. В этой партии принимает участие и часть иранских коммунистов.
Учитывая особые условия Ирана (совместная с англичанами оккупация, демагогическая и подрывная работа гитлеровцев и их агентов, настороженность и враждебность части правящих иранских кругов), мы считаем, что восстановление Иранской компартии, которая всегда была небольшой сектантской группой, вряд ли принесет в настоящее время пользу, а известные затруднения и осложнения причинит наверняка. Это усилит подозрительность и недовольство в рядах правящих кругов, даст больше возможности немецким агентам запугивать иранскую буржуазию опасностью советизации Ирана, да и самих англичан сделает более подозрительными в отношении Советского Союза, якобы стремящегося к советизации Ирана.
Поэтому полагал бы, что при нынешней ситуации не следовало бы восстанавливать компартию, а коммунисты должны работать в народной партии и проводить линию:
2 См.: Резервные списки по должностям руководящих работников, партийных, госбезопасности, нар-комвнутдела и др. на загранкомандировку в Иран. 1941 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 33, лл. 1—269.
3 См.: Краткая памятная записка по Ирану. Политическо-экономическое положение и наша работа в Иране. Подготовил советник посольства СССР в Иране С. Сычев. 29 сентября 1944 г. // Государственный архив Азербайджанской Республики (ГА АР), ф. 28, оп. 4, д. 2, л. 55.
1) борьбы за демократизацию Ирана;
2) защиты интересов трудящихся;
3) укрепления дружественных отношений между Ираном и Советским Союзом;
4) полного искоренения агентуры фашизма в Иране и подавления антисоветской пропаганды.
Наряду с этим коммунисты должны работать для создания профсоюзов и крестьянских организаций»4.
Ознакомившись с предложениями Г. Димитрова, И. Сталин согласился с ними и дал санкцию на создание Народной партии Ирана (Туде), к тому же он решил не ссориться с союзниками и свернуть политику «воссоединения» Азербайджана. Решающую роль здесь сыграло то, что 29 января 1942 года Советский Союз, Великобритания и Иран подписали в Тегеране Союзный договор. А 10 февраля (в связи с его подписанием) Мухаммед Реза Пехлеви и президент США Ф.Д. Рузвельт обменялись телеграммами. Шах просил Рузвельта быть гарантом территориальной целостности и независимости Ирана5. В марте по приказу из Москвы большая группа командированных из Советского Азербайджана во главе с А. Алиевым вернулась домой. Таким образом, к середине 1942 года в Иранском Азербайджане оставались лишь 84 чел. из бакинской миссии6.
Борьба за нефть в Иране
Однако к весне 1944 года Сталин начал задумываться о методах закрепления в Иране и создания там сферы советского влияния после войны. Другим важнейшим вопросом для Кремля был доступ к иранской нефти. В феврале группа геологов обнаружила в 20 км к югу от границы СССР, близ советского районного центра Ордубад, а также в Горгане, Таш-Абаде, Семинане большие запасы нефти, а на Рештской равнине — залежи газа7. В августе США и Англия провели двустороннюю конференцию по нефтяным проблемам, в результате которой уже 8 августа в Вашингтоне было подписано специальное соглашение, предусматривавшее дальнейшие совместные действия в сфере нефтяной политики. Вместе с тем советские представители в Иране и разведка сообщали об интересе британских нефтяных компаний, уже добывавших нефть на юге Ирана, к северным нефтеносным районам, граничащим с СССР8.
16 августа Л. Берия направил И. Сталину и народному комиссару иностранных дел В. Молотову аналитический доклад о мировых запасах и добыче нефти, а также о нефтяной политике Великобритании и США в Иране. В докладе отмечалось наличие англоамериканской конкуренции в борьбе за месторождения Ирана и обращалось внимание на единодушие этих держав в совместных действиях «в отношении любой третьей страны», прежде всего СССР. Берия предлагал «энергично взяться за переговоры с Ираном на получение концессии в Северном Иране». При этом он подчеркивал, что «англичане, а возможно, и американцы, ведут скрытую работу по противодействию передаче нефтяных
4 Шифровка Г. Димитрова Сталину, Молотову, Берия, Маленкову. 9 декабря 1941 г. // Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 558, оп. 11, д. 66, л. 43.
5 См.: Краткая памятная записка по Ирану. 29 сентября 1944 г. // ГА АР, ф. 28, оп. 4, д. 2, л. 47.
6 См.: Телеграмма Л. Берия М.Дж. Багирову. 29 марта 1942 г. // ГАпПоД АР, ф. 1, оп. 89, д. 35, лл. 14—15.
7 См.: Справка об обследовании нефтеносности Северного Ирана (Горган, Мазандаран, Гилян).
24 февраля 1944 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 77, лл. 1, 16; ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 77, лл. 28—29.
8 См.: Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ), ф. 06, оп. 6, п. 37, д. 461, лл. 16, 28.
месторождений Северного Ирана для эксплуатации Советским Союзом». Кроме того, Берия считал полезным участие СССР в англо-американских переговорах о нефти «для защиты интересов СССР в сфере международных нефтяных дел»9.
В связи с новой «большой игрой» в Иране советское руководство вернулось к азербайджанскому вопросу и 6 марта приняло постановление «О мероприятиях по усилению культурной и экономической помощи населению Южного Азербайджана»10.
Осенью 1944 года руководство СССР попыталось получить доступ к иранской нефти путем дипломатического нажима, рассчитывая, видимо, на ошеломляющий эффект побед Советского Союза в войне с Германией и ее союзниками. 10 сентября Государственная комиссия СССР в составе заместителя наркома иностранных дел СССР С. Кав-тарадзе (председатель), Н. Байбакова, П. Кумыкина (члены комиссии), Н. Гейдарова, Е. Дмитриева, М. Карасева, И. Конрадова (эксперты) прибыла в Тегеран. На следующий день они встретились с премьер-министром Ирана Мухаммедом Саидом. Ему было предложено подписать Концессионный договор, в котором указывалось: «Правительство предоставляет объединению в пределах Ирана исключительное право транспортировать нефть и другие указанные продукты, производить работы по рафинированию, либо обработке другими способами или очистке, причем нефть и указанные продукты могут как продаваться в Иране, так и вывозиться за его пределы. Территория концессии означает... территорию, обозначенную на карте, подписанной обеими сторонами и приложенной к настоящему договору в качестве его неотъемлемой части». Договор подписывался на 60 лет и не мог быть аннулирован раньше, чем через 40 лет. Иранское правительство не имело права аннулировать его в одностороннем порядке, его статьи нельзя было изменить каким-либо законом или актом, принятым позднее. В случае возникновения конфликтной ситуации вопрос должен был решаться специальной комиссией, включающей по два члена от каждой стороны. Предусматривалось, что договор вступит в силу после принятия его Меджлисом и подписания шахом11.
Поставленный фактически перед ультиматумом, Саид отказался заключить договор о концессии. На словах он обещал, что правительство страны будет защищать Концессионный договор, а сам он проведет документ через Меджлис. Однако советская делегация получила информацию, что Саид «ведет недостойную и нечестную игру, на словах предлагая всемерную поддержку, а на деле проваливая наши предложения». Политический противник Саида Ахмед Кавам эс-Салтане (в 1942 г. бывший премьер-министром Ирана) тайно встретился с членом комиссии, заместителем комиссара нефтяной промышленности СССР Н. Байбаковым и сообщил, что Саид обманывает и нефти не даст. Вместе с тем Кавам заверял, что если он станет премьером, то реализует все предложения Советского Союза12. 25 октября после месяца безрезультатных переговоров в Тегеране члены комиссии вернулись в Москву, а через две недели после отъезда советской делегации кабинет Саида пал, и ему пришлось вручить шаху прошение об отставке.
Провал прямого нажима на Тегеран вновь вывел азербайджанский вопрос в иранской политике СССР на передний план. Чтобы свалить Саида, советские представители и агенты организовали массовые демонстрации этнических азербайджанцев в Тегеране и в Иранском Азербайджане. 13 февраля 1945 года руководитель политработников из Советского Азербайджана в оккупированном северо-восточном Иране Гасан Гасанов направил Багирову 67-страничную справку «О Южном Азербайджане», в которой го-
9 Л. Берия И. Сталину и В. Молотову. О мировой добыче и запасах нефти. О нефтяной политике США. 16 августа 1944 г. // АВП РФ, ф. 06, оп. 6, п. 37, д. 461, лл. 16—18.
10 См.: ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 84, лл. 3—5.
11 См.: Концессионный договор между правительством Ирана и объединением «Советско-иранская нефть». 1944 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 77, лл. 30—43.
12 См.: Е. Дмитров, Н. Гейдаров — М.Дж. Багирову. 6 ноября 1944 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 77, лл. 68, 70.
ворилось: «Мы кровно в этом заинтересованы, ибо освобождение народов Южного Азербайджана избавит наших собратьев от окончательной гибели и откроет большие перспективы для развития всего азербайджанского народа. Мы считаем, что настоящий момент международной обстановки является наиболее удобным для осуществления этой важнейшей исторической задачи». Автор записки также предупреждал, что «надежда на установление буржуазно-демократического строя в Иранском Азербайджане и ставка на азербайджанских депутатов в Меджлисе не даст реальных результатов». Гасанов сообщал, что «самый популярный лозунг в Южном Азербайджане в настоящее время — это освобождение азербайджанцев от ига персов, установление демократического строя и разрешение земельного вопроса». В справке отмечалось: «Освобождение Азербайджана и установление в нем подлинно демократического строя или присоединение его к Советскому Азербайджану должно быть осуществлено через народные восстания, и союзники должны быть поставлены перед совершившимся фактом». Г. Гасанов предлагал создать в Тебризе «руководящую группу товарищей, которые были бы тесно связаны с посланными сюда работниками и получали бы указания непосредственно из Баку. Для того чтобы эти товарищи могли свободно приезжать в Баку для информирования и получения необходимых указаний, было бы целесообразно числить их на военной службе». Он также предлагал перебросить «из Тегерана в Тебриз ряд демократически настроенных работников-азербайджанцев: Пишевари Сеид Джафара — редактора газеты «Ажир», Шейлявара — редактора газеты, учителя Мале-ка и других»13. Эта точка зрения нашла полную поддержку Багирова и других руководителей Азербайджанской СССР.
Решения Москвы и Иранский Азербайджан
И. Сталин решил разыграть «азербайджанскую карту» и связать ее с борьбой за иранскую нефть. 10 июня 1945 года он подписал секретное постановление «Об организации советских промышленных предприятий в Северном Иране», в котором шла речь о создании филиалов промышленных предприятий Советского Азербайджана в Тебризе и других городах14. Одновременно Государственный комитет обороны СССР поручил Наркомату иностранных дел СССР, руководству Советского Азербайджана, Нарком-нефти Советского Союза и ответственным работникам «Азнефти» срочно представить предложения по организации геологической разведки нефтяных залежей на севере Ирана. Основываясь на полученных предложениях, 21 июня И. Сталин подписал постановление ГКО № 9168 «О геологоразведочных работах на нефть в Северном Иране». Документ гласил: «Организовать в составе объединения «Азнефть» Наркомнефти гидрогеологическое управление, возложив на него организацию геологической разведки нефтяных месторождений в Северном Иране. Для проведения разведочных работ в Северном Иране руководители Наркомнефти СССР и «Азнефти» обязывались укомплектовать из числа работников нефтяной промышленности необходимое количество буровых и разведочных бригад и направить их к месту работы в качестве гидрогеологического отряда, созданного при штабе советских войск в Иране (г. Казвин)»15.
13 Письмо Г. Гасанова из Тавриза М.Дж. Багирову. Справка о Южном Азербайджане. 12 февраля 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 108, л. 82.
14 См.: Постановление Совнаркома СССР «Об организации советских промышленных предприятий в Северном Иране». 10.06.1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 106, лл. 8—10.
15 Постановление Государственного комитета обороны «О геологоразведочных работах на нефть в Северном Иране». 21 июня 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 104, л. 1.
В начале июля секретаря ЦК КП(б) Азербайджана М.Дж. Багирова вызвали в Москву, а уже 6 июля Политбюро ЦК ВКП(б), тщательного изучив вопрос, приняло секретное постановление «О мероприятиях по организации сепаратистского движения в Южном Азербайджане и других провинциях Северного Ирана», в котором было признано целесообразным начать подготовительную работу по образованию в составе иранского государства национально-автономной азербайджанской области с широкими правами. В постановлении также предусматривалось развернуть сепаратистское движение в Гилянской, Мазандаранской, Горганской и Хорасанской провинциях. В целях руководства этим движением предполагалось создать партию под названием «Азербайджанская демократическая партия», для чего определенным образом преобразовать Азербайджанский филиал Народной партии Ирана и привлечь в нее сторонников сепаратизма из всех слоев населения. Третий пункт постановления предусматривал организацию среди курдов Северного Ирана соответствующей работы, направленной на их вовлечение в сепаратистское движение за образование национальной автономной курдской области.
Для руководства сепаратистским движением было дано указание создать в Тебризе группу ответственных работников, обязав ее контактировать в своей деятельности с Генеральным консульством СССР в Тебризе. Общее руководство этой группой было возложено на М.Дж. Багирова и М.Т. Якубова. Пятым пунктом Постановления от 6 июля поручалось ЦК КП(б) Азербайджана (М.Дж. Багирову и М. Ибрагимову) развернуть подготовительную работу по проведению в Южном Азербайджане выборов в иранский Меджлис 15-го созыва.
Для защиты просоветски настроенных лиц, активистов сепаратистского движения, демократических и партийных организаций в этом же постановлении предусматривалось создать боевые группы, обеспечив их оружием иностранного образца. Выполнение этого пункта поручили Н. Булганину и М.Дж. Багирову. Следующие пять пунктов были посвящены культурно-массовым вопросам, в частности усилению культурно-пропагандистской работы в Южном Азербайджане. Наконец, указывалось, что для финансирования сепаратистского движения в Южном Азербайджане и для участия в выборах в иранский Меджлис 15-го созыва при ЦК КП(б) Азербайджана создается специальный фонд в размере 1 млн инвалютных рублей16.
После возвращения из Москвы М.Дж. Багиров тайно собрал в Баку ряд влиятельных лиц из Южного Азербайджана. Отчитываясь перед И. Сталиным, он написал в шиф-ротелеграмме: «После личной беседы с ними на первое время руководство новой Азербайджанской демократической партией (АДП) поручено видному и пользующемуся большим авторитетом среди демократически настроенных кругов деятелю, редактору тегеранской газеты «Ажир» Пишевари Мир Джафару»17 (в дальнейшем во многих документах Пишевари именуется как Сеид Джафар). В отчете В. Молотову, Л. Берии, Г. Маленкову Багиров так объяснил свой выбор: «Пишевари уроженец Южного Азербайджана, бывший член Коммунистической партии, долгое время занимал ответственные партийно-советские посты в Советском Азербайджане. В 1927 году Коминтерном переброшен на работу в Иран, где правительством Реза шаха был арестован и в течение 10 лет просидел в тюрьме, освобожден в 1941 году после прихода советских войск в Иран»18.
Следует отметить, советская политика в Иране натолкнулось на растущую озабоченность Великобритании. Еще на Крымской конференции (февраль 1945 г.) Черчилль и
16 См.: Решение Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по организации сепаратистского движения в Южном Азербайджане и других провинциях Северного Ирана. 6 июля 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, лл. 4—5.
17 Письмо М.Дж. Багирова И. Сталину. 6 сентября 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, л. 19.
18 Письмо М.Дж. Багирова В. Молотову, Л. Берия, Г. Маленкову. 23 ноября 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, л. 67.
Иден пытались склонить Сталина к совместному выводу войск из Ирана19, что, разумеется, подрывало советские планы. Заместитель наркома иностранных дел С. Кавтарадзе в справке, 8 августа подготовленной для руководства, отмечал, что отвод советских войск может способствовать усилению сил реакции, развалу демократических организаций и ослаблению позиций СССР в Иране. По мнению С. Кавтарадзе, это затормозит работы по нефтебурению в Северном Иране и поставит под угрозу срыва выполнение принятых решений по расширению движения за автономию. Он считал, что следует употребить все силы, чтобы задержать вывод советских войск20. 10 августа С. Кавтарадзе предлагал использовать 5-ю статью англо-советско-иранского договора от 1942 года, согласно которой СССР имел формальное основание настаивать на том, чтобы наши войска оставались в Иране до подписания мирных договоров с Г ерманией и Японией. Он заключал: «В крайнем случае мы должны настаивать на оставлении наших войск в Иране еще в течение шести месяцев после капитуляции Японии»21.
В ситуации, когда Великобритания и США пытались оказать давление на СССР в Румынии и Болгарии, руководство Советского Союза могло ожидать подобного же развития событий в отношении Ирана. Советские источники сообщали в Москву, что на юге этой страны англичане пытались консолидировать союзы южных племен (кашкайцев, бахтияров и др.). Этим, сообщали источники, они добивались действенного давления на центральное правительство. М.Дж. Багиров 6 сентября писал И. Сталину: «С целью отвлечь внимание англичан и иранского правительства от наших мероприятий в северных провинциях Ирана просим Вашей санкции приступить к разложенческой работе в создаваемом англичанами союзе южных племен»22.
Формирование национального правительства
М.Дж. Багиров получил инструкции Москвы об ускорении операции по отделению Южного Азербайджана от Ирана. 3 сентября 1945 года объявили о создании Азербайджанской демократической партии (АДП). С этого дня Багиров регулярно отправлял И. Сталину шифровки о развитии ситуации в Иране, особенно в Иранском Азербайджане. Учитывая серьезность положения, 8 октября ЦК ВКП(б) вновь рассмотрел вопрос об Иранском Азербайджане и сделал дополнение к решению от 6 июля. Термин «сепаратизм» сняли, но записали, что отныне главной задачей АДП станет «добиться в составе Иранского государства национальной автономии Азербайджана»23.
Итак «сепаратизм» стал «автономизмом», однако нет оснований считать, что реальные цели советской политики в Иране изменились. Для оказания помощи Демократической партии Иранского Азербайджана и постоянной связи с ней создали руководящую группу (тройку): М. Ибрагимов (руководитель группы); С. Атакишиев — член Военного совета Четвертой армии и Г. Гасанов. Отмечалось, что необходимо «в целях активной борьбы с лицами и организациями, мешающими развитию автономистского движения в Иранском Азербайджане, а также для защиты активных участников этого движения ускорить создание вооруженных отрядов, не связанных формально с демократической
19 См.: Краткий обзор советско-иранских отношений (1917—1955). Архивное управление МИД СССР. Июнь 1956 г. // Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ), ф. 5, оп. 30, д. 171, л. 76.
20 См.: Кавтарадзе С. По вопросу о выводе Союзных войск из Ирана. 8 августа 1945 г. // АВП РФ, ф. 0431, оп. 1, п. 8, д. 50, лл. 12—13.
21 С. Кавтарадзе — В. Молотову. По вопросу о выводе Союзных войск из Ирана. 17 августа 1945 г. // АВП РФ, ф. 0431, оп. 1, п. 8, д. 50, л. 16.
22 Письмо М.Дж. Багирова И. Сталину. 6. сентября 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, лл. 22—24.
23 Решение Политбюро ЦК ВКП(б) «О Южном Азербайджане и Северном Курдистане». 8 октября 1945 г. // ГАППОД, ф. 1, оп. 89, д. 95, л. 208; Полный текст этого решения находится: РГАСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 37, лл. 152—153.
партией. Обязать руководящую тройку руководствоваться в своей работе указаниями т. Багирова. Обязать НКВД СССР (т. Берия Л.П.) и командующего Бакинским военным округом т. Масленникова оказывать т. Багирову необходимую помощь в выполнении возложенной на него задачи»24.
Для предотвращения ожидаемого ухудшения экономической ситуации на северо-востоке Ирана, в связи с экономической блокадой этой территории Тегераном, 4 ноября
В. Молотов подписал решение «О расширении торговли с Иранским Азербайджаном», по которому в четвертом квартале 1945 года торговый оборот СССР с этой областью должен составить 127,5 млн риалов экспортных и 89,5 млн риалов импортных операций25.
Правительство Ирана направило войска в Тебриз, а военному министерству было приказано ввести войска в Азербайджан любой ценой. Однако в Шарафабаде их остановили. В связи с напряженной ситуацией, возникшей в Иранском Азербайджане, нарком обороны Н. Булганин и начальник Генерального штаба генерал А. Антонов 20 ноября писали И. Сталину: «Если мы не вмешиваемся во внутренние дела Ирана, то, по нашему мнению, не следует также препятствовать переброске иранских войск по просьбам иранского военного командования». Сталин, однако, не согласился со своими подчиненными. Тогда глава СССР видел главную задачу в том, чтобы «проявить твердость» на всех внешнеполитических направлениях, отразив, как ему казалось, натиск Великобритании и США, направленный на пересмотр ялтинских и потсдамских условий послевоенного мира. Колебания в Иране в этой ситуации исключались. Командованию Четвертой армии послали через Антонова приказ: «Пресекать любые попытки иранских властей вводить в нашу зону дополнительные войска, на все подобные обращения ожидать ответ Генерального штаба Красной Армии. О всех попытках иранских войск войти в нашу зону немедленно извещать Генштаб Советской Армии»26.
Несмотря на все угрозы Тегерана, для участия в митингах и демонстрациях в Тебриз до 19 ноября прибыли 687 делегатов, выбранных в Азербайджанский народный конгресс. На его заседании, проведенном 20—21 ноября, с докладом «О сложившейся ситуации» выступил С.Дж. Пишевари. Конгресс принял заявление (состоящее из семи пунктов), направленное шаху Ирана, председателю Меджлиса и премьер-министру. Заявление было адресовано и всем демократическим государствам мира. В нем говорилось: «Мы доводим до внимания всего мира: на земном шаре есть нация, решившая защитить свое право всеми средствами. В одном из уголков Азии эта нация подняла знамя демократии во имя собственной свободы»27.
Через два дня после заседания Азербайджанского народного конгресса созданный им Национальный комитет назначил на 27 ноября выборы в Азербайджанский Милли Меджлис, в основном завершившиеся 3 декабря. На 100 мест в Милли Меджлисе было избрано 95 депутатов. Впервые в истории Ирана в голосовании участвовали женщины, прибывшие на избирательные пункты.
Сталин продолжал получать от Багирова почти ежедневные сводки о росте партизанского движения на северо-востоке Ирана28. Оставалось добиться разрешения из Моск-
24 Решение Политбюро ЦК ВКП(б) «О Южном Азербайджане и Северном Курдистане». 8 октября 1945 г. // ГАППОД, ф. 1, оп. 89, д. 95, л. 208; Полный текст этого решения находится: рГаСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 37, лл. 152—153.
25 См.: Постановление СНК СССР «О расширении торговли с Иранским Азербайджаном». 4 ноября
1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 121, л. 4.
26 Булганин, Антонов — Сталину. 20 ноября 1945 г. // РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 99, лл. 2—4; И. Масленников — М.Дж. Багирову. 22 ноября 1945 г. // ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 107, л. 54.
27 Архив МНБ АР, д. 280, лл. 311—314.
28 См.: М.Дж. Багиров — И. Сталину, В. Молотову, Л. Берия, Г. Маленкову. 21 ноября 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, лл. 60—62; М.Дж. Багиров — И. Сталину, В. Молотову, Л. Берия, Г. Маленкову. 22 ноября 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, л. 65; М.Дж. Багиров — И. Сталину, В. Молотову, Л. Берия, Г. Маленкову. 25 ноября 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, л. 78.
вы. С этой целью 2 декабря Багиров направил кремлевской «четверке» (Сталин, Молотов, Берия, Маленков) проект повестки первой сессии Азербайджанского Милли Меджлиса. Бакинская «тройка» и лидеры демократов предлагали открыть сессию 10 декабря. ЦК АДП и Национальное собрание планировали поручить Пишевари формирование правительства, в которое должны были войти 10 министров. Систему губернаторства решили заменить соответствующими министерствами. В Демократической партии считали, что если в Азербайджан не будут введены иранские войска, то они и сами справятся с имеющимися там полицией и жандармерией. Наконец из Москвы пришел ответ: «Баку, товарищу Багирову... В ответ на Вашу телефонограмму № 339 от 2 декабря сообщаю, что с предложениями Национального собрания и Центрального комитета Демократической партии можно согласиться. Молотов. 5.ХП.45. Время 02.55»29.
Уже 11 декабря весь Южный Азербайджан находился под контролем АДП. После последних подготовительных работ и согласования с советскими политическими кругами, 12 декабря (21 числа месяца Азер 1324 года) открылась первая сессия Азербайджанского Милли Меджлиса. День «21-й месяца Азер» вошел в историю и судьбу азербайджанского народа как важное событие. Мирза Али Шабустари стал председателем Меджлиса, было сформировано азербайджанское правительство, премьер-министром которого стал С.Дж. Пишевари. Зейналабидин Гиями был утвержден председателем Верховного суда, Фиридун Ибрагими — прокурором Азербайджана. После формирования кабинета С.Дж. Пишевари выступил с правительственной программой, а вали (генерал-губернатор) Азербайджана, бывший премьер-министр Ирана М. Баят покинул Тебриз. Переговоры, которые он вел с руководителями АДП с начала ноября, не дали желаемых результатов. В течение недели после 21-го числа месяца Азер находившиеся в Тебризе и в других городах иранская армия и жандармские силы были обезоружены. Таким образом, в декабре завершился процесс утверждения новой власти в Южном Азербайджане.
Советская политика азербайджанского сепаратизма вызвала протесты и скрытое противодействие иранских коммунистов и партии Туде. Официальное письмо ЦК НПИ в ЦК ВКП(б), отправленное еще в сентябре, предупреждало Кремль, что «организация партии демократов и продолжение ее политики запятнает и нанесет удар популярности советской политики, несмотря даже на то, что советская политика уважает территориальную целостность Ирана. Политика, которая осуществляется СССР в эти две последние недели, ставит под угрозу большое народное движение. Эта политика наносит ущерб не только движению иранского народа, но даже ведет к его уничтожению. Если бы враги СССР составили план против него, то, несомненно, лучше того, что в данное время делается, они не смогли бы сделать»30. Через несколько дней лидеры Туде направили в Москву по старым коминтерновским каналам (через военную разведку) свои предложения по организации переворота в Тегеране и провозглашения революционно-демократического режима во всем Иране. «Основная сила, с помощью которой можно организовать переворот — Народная партия и профсоюзы, насчитывающие в Тегеране 6 000 чел., и еще некоторые демократические организации, ищущие контакта с Народной партией. Началу переворота должен предшествовать ряд мероприятий, которые помогут еще более дезорганизовать правительственные и военные руководящие круги»31. Москва направила этот план на экспертизу Багирову и Емельянову. В своей записке Емельянов отверг его как не-
29 Телеграмма В. Молотова М.Дж. Багирову, И. Масленникову. 5 декабря 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 90, л. 137.
30 Письмо И. Искендери в ЦК ВКП(б). 20 октября 1945 г. // РГАСПИ, ф. 17, оп. 128, д. 818, лл. 181—
182.
31 Ашуров — Фитину, копия: тов. Емельянову для доклада т. Старшему. Политическая обстановка в Иране и мероприятия по развитию демократического движения. 20 дакабря 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 113, лл. 17—19, 29.
реальный. По его мнению, в Тегеране нет к тому же и необходимых кадров для руководства движением.
Авантюризм «народников» был неуместен в связи с планами М.Дж. Багирова на «воссоединение» с Иранским Азербайджаном, да и появился он не ко времени. Сталин приурочил создание азербайджанской «автономии» к началу московской сессии министров иностранных дел трех великих держав. 14 декабря в Москву прибыл госсекретарь США Дж. Бирнс, а на следующий день — английская делегация во главе с министром иностранных дел Э. Бевином. 16 декабря совещание министров иностранных дел союзников приступило к работе. Тогда же газета «Известия» опубликовала обширную информацию под заглавием «Образование Национального правительства Иранского Азербайджана», вечером Московское радио передало большой репортаж об установлении народной власти в Южном Азербайджане, а 17 декабря ТАСС сделало достоянием гласности для широких международных кругов «Манифест Национального правительства Иранского Азербайджана»32.
В те же дни Сталин требовал от своих подчиненных особой осторожности в проведении операций в Иране, желая договориться с Бирнсом о снятии иранского вопроса с повестки дня встречи в Москве.
24 декабря М.Дж. Багиров через комиссара внутренних дел М. Якубова и комиссара по безопасности С. Емельянова передал ответственным за Южный Азербайджан А. Ата-кишиеву, М. Ибрагимову, Г. Гасанову и генералу Руссову инструкцию по соблюдению строгой конспирации. В документе указывалось: «Через военные и гражданские организации из Иранского Азербайджана «Старшему» (М.Дж. Багирову. — Дж.Г.) поступила информация, что наши сотрудники, помогая местным товарищам, действуют слишком открыто. Товарищ «Старший» считает необходимым предупредить вас и ваших сотрудников, чтобы они не забывали, что находятся на чужой территории и должны соблюдать строгую конспирацию. Следует учесть, что за действиями каждого советского работника следят не только иранцы, но и англичане, американцы, турки и другие. Слишком открытое участие товарищей в делах Иранского Азербайджана, их советы и рекомендации Демократической партии, партизанским отрядам крайне нежелательны, а по многим моментам даже вредны. Товарищ «Старший» поручил нашим сотрудникам в работе с местными товарищами соблюдать осторожность и скрытность»33.
Московская встреча завершилась, по мнению Сталина, победой советской дипломатии. Еще за неделю до окончания встречи, 23 декабря, лидеры Южного Азербайджана —
С.Дж. Пишевари, Мирза Шабустари, С. Падеган, доктор С. Джавид, М. Бирия обратились к секретарю ЦК КП(б) Азербайджана М.Дж. Багирову с подробным отчетом и далеко идущими предложениями. В конце письма говорилось: «Мы считаем, что для защиты прав пяти миллионов азербайджанцев необходимо, в соответствии с современной обстановкой, создать в Азербайджане независимое демократическое республиканское правительство. Поэтому просим вас оказать нам содействие и создать условия для осуществления сокровенной мечты нашего народа, состоящей в объединении в ближайшем будущем двух братских республик. При этом мы считаем необходимым отметить, что восточные и южные границы новой республики должны проходить от порта Энзели (Пехлеви), который включается в пределы границы, через Решт, Менджиль, Казвин, Хамадан, Керман-шах до границ Ирака, т.к. население, проживающее в пределах указанной границы, состоит исключительно из азербайджанцев»34.
32 См.: Известия, 16 декабря 1945; Time, 18 December 1945.
33 М. Якубов, С. Емельянов — Атакишиеву, Ибрагимову, Гасанову, Руссову. 24 декабря 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 98, л. 35.
34 Пишевари, Шабустари, Падеган, Джавид, Бирия — М.Дж. Багирову. 23 декабря 1945 г. // ГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 110, лл. 42—45.
М.Дж. Багиров ответил руководству АДП 31 декабря, «рекомендуя» им окончательно определиться в выборе между автономией и независимостью. Можно было догадаться, какой вариант больше устраивал руководителя Азербайджанской ССР. Под руководством советско-азербайджанских товарищей в последующие три недели АДП быстрыми темпами создавала структуры независимой государственности, проходили заседания Национального собрания (Милли Меджлиса) Южного Азербайджана. А 16 января 1946 года, отвечая на запрос Багирова, С.Дж. Пишевари и другие лидеры сформулировали следующие пункты:
«1. Наша страна должна именоваться Азербайджанской Национально-Демократической Республикой.
2. Эта республика должна быть построена на демократических основах, в полном смысле этого слова, а ее государственные органы должны быть выбраны на основе прямого, равного и тайного голосования.
3. В целях выработки Основного закона (Конституции) республики, в ближайшем будущем должно быть созвано на демократических началах Учредительное собрание, которое определит судьбу страны.
4. Азербайджанская Национально-Демократическая Республика должна обеспечить всем гражданам свободу слова, печати, совести и свободу вероисповедания, зафиксировав таковые в своей Конституции.
11. Мы, руководствуясь историческими, географическими и этнографическими особенностями создаваемой нами Азербайджанской Национально-Демократической Республики, включаем в ее состав следующие основные города: Тебриз, Ардебиль, Урмия, Миандоаб, Марага, Салмас, Хой, Маранд, Миане, Эн-зели, Маку, Ахар, Херовабад, Зенджан, Казвин и Хамадан. Границы нашей республики мы определяем согласно прилагаемой карте, ибо население указанных на карте городов и сел в настоящее время более чем на 95% состоит из азербайджанцев.
12. Прилагаемая карта включает в себя и область Северного Курдистана, границы коего будут определены при разрешении вопроса о государственном строе Северного Курдистана»35.
Как показали дальнейшие события, И. Сталин колебался в отношении того, что делать с Иранским Азербайджаном. 10 января 1946 года в Лондоне открылась сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Правительство Ирана, энергично поддерживаемое дипломатами США, включило вопрос о присутствии иностранных войск в Иране в повестку дня. Советский лидер склонялся к тому, чтобы использовать «азербайджанскую карту» для торга и соглашения с Тегераном по вопросу о нефтяной концессии. Дело оставалось за малым — найти иранского политика, который бы пошел на такое соглашение. И он нашелся сам. В обстановке секретности 10 декабря 1945 года А. Якубов встретился с Кава-мом эс-Салтане, который поведал, что один близкий к английскому посольству человек, ссылаясь на источник в самом посольстве, передал ему, что там считают, будто с приходом к власти Кавама позиции Британии в Иране ослабнут. Тот же человек посоветовал ему постараться встретиться с английским послом, чтобы смягчить отношение к своей персоне. Кавам также сообщил, что 9 декабря премьер-министр пригласил его для всестороннего обсуждения азербайджанского вопроса. Во время этого совещания Кавам заявил премьер-министру Ибрагиму Хакими, что считает ошибочной отправку войск в Азер-
35 Архив Министерства национальной безопасности Азербайджанской Республики (Архив МНБ АР), д. 298, лл. 10—13.
байджан, затем отметил, что после прихода к власти намерен распустить парламент, который не способен стабилизировать ситуацию в стране. К тому же Кавам подчеркнул, что его шансы растут с каждым днем36.
Московский вояж Кавама эс-Салтане
27 января 1946 года Шах поручил Каваму эс-Салтане формирование нового кабинета. 19 февраля Кавам прибыл с официальным визитом в Москву, рассчитывая на переговоры со Сталиным. Визит затянулся до 7 марта. 20 февраля Кавам встретился с Молотовым, чтобы уточнить время аудиенции со Сталиным. 21 февраля Сталин принял Кавама. Главными темами их беседы был вопрос об эвакуации советских войск из Ирана до 2 марта и азербайджанский сепаратизм. Полная российская запись этих переговоров до сих пор не опубликована, а иранские источники и воспоминания Кавама однобоки, тем более что Кавам попросил удалить иранского переводчика и пользовался услугами советского. Российские исследователи А. Данилов и А. Пыжиков видели запись в Архиве президента Российской Федерации и изложили ее смысл (с отдельными фрагментами текста) в своей книге. Главным для советской стороны, как показывают все фрагментарные данные, был вопрос о нефтяной концессии. Однако по закону, принятому Меджлисом, этот вопрос можно было решать лишь после вывода всех иностранных войск с территории Ирана.
В ходе беседы Сталин задал ключевой вопрос: правда ли, что Кавам выступает за установление республиканского режима. Кавам ответил, что для этого у него есть два пути: под благовидным предлогом созвать Учредительное собрание или посадить на престол взамен шаха его сына Ахмед Шаха. Сталин поддержал такой подход и недвусмысленно подчеркнул, что с уходом советских войск из Ирана Кавам может быть устранен от власти, потому советские войска будут выведены тогда, когда укрепится его положение. По мнению Данилова и Пыжикова, «это было прямое заявление о возможной военной поддержке усилий премьера в установлении новой власти в Иране». В то же время, с точки зрения Сталина, это было выходом из тупиковой ситуации. В случае переворота, осуществленного с советской помощью, Кавам смог бы предоставить СССР нефтяную концессию. Однако Кавам отказался, заявив, что, наоборот, он может быть смещен в том случае, если советские войска останутся в Иране37.
По вопросу об Иранском Азербайджане Сталин спросил, есть ли там свой военный министр и министр иностранных дел. Премьер-министр Ирана ответил утвердительно. Сталин сказал: «Азербайджанцы хватили через край. Это у них не автономия. У них не должно быть военного министра, министра внешней торговли и министра иностранных дел»38. Как оказалось впоследствии, эта реплика была важной оговоркой — И. Сталин давал понять, что он является сторонником территориальной целостности Ирана.
Переговоры возобновились 23 февраля, но уже между Кавамом и Молотовым. Кавам заявил: «Прежнее иранское правительство совершило ошибку во взаимоотношениях с Советским Союзом, и я, как друг Советского Союза, готов устранить ошибки прежнего руководства». Далее Кавам добавил, что парламент, полномочия которого завершаются через два дня, принял закон, запрещающий вести переговоры о нефти, пока в стране есть иностранные войска. Ныне сложились благоприятные условия для проведения выборов в
36 См.: Беседа А. Якубова с Кавам эс-Салтане. 10 декабря 1945 г. // АВП РФ, ф. 094, оп. 37, п. 5, д. 357 «а», лл. 4—6.
37 См.: Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 27—28.
38 Там же. С. 27.
новый Меджлис, в котором будут представлены его люди. На вопрос Молотова, когда состоятся выборы, Кавам ответил, что это надо согласовать. И опять отметил, что пока есть иностранные войска, выборы проводить невозможно. Молотов повторил, что «войска при нынешнем положении из Ирана выведены не будут». На вопрос Молотова о нефтяной концессии Кавам ответил, что в принципе он сторонник предоставления Советам нефтяной концессии. Пусть СССР представит свои предложения, их можно будет обсудить. Тогда Молотов показал на карте Ирана территорию, которую Иран уже отдал Англии в концессию, и спросил: «Все ли ясно и нет ли каких-либо сомнений?» Кавам внимательно осмотрел карту и согласился, что интересующая СССР территория гораздо меньше отданной англичанам. Но на вопрос, как осуществить эту концессию на практике, Кавам вновь ответил: «При нынешнем Меджлисе возможности предоставить нефтяную концессию нет»39.
Молотов заявил, что он не понимает, почему Кавам так боится автономии азербайджанцев. В Советском Союзе существуют 16 республик и различные народы имеют свою автономию, ничего опасного в этом нет. Кавам возразил, что СССР — могучее государство и может себе такое позволить, а Иран слаб и не может раздавать автономии. Однако обещал, что азербайджанскому энджумену (местные органы самоуправления) будут даны широкие права. Молотов спросил, будет ли это фактической автономией. Кавам ответил, что «может пойти навстречу лишь в пределах Конституции». Он сам не против автономии и в беседе с генералиссимусом предложил даже план изменения режима в Ира-не40. Молотов продолжал настаивать, что корень зла в иранской Конституции. Как пример он привел советскую Конституцию, которую страна высоко ценит, но при необходимости может вносить в нее поправки. Кавам ответил, что в таком случае у него нет другого выхода, как возвратиться в Тегеран и поставить нефтяной и азербайджанский вопросы перед нынешним Меджлисом, который либо их примет, либо ему придется уйти в отставку. Кавам явно пытался шантажировать Москву своей отставкой. Но Молотов не дрогнул. Он сказал, что «Каваму лучше знать, что ему делать, и что для урегулирования азербайджанского вопроса необходимо иметь определенные конкретные предложения». Уже выходя из кабинета, Кавам пошел еще на одну уловку. Как будто что-то вспомнив, он вернулся и заявил Молотову, что английский посол несколько раз звонил ему и просил аудиенции. Что посоветует ему Молотов? Но Молотов вновь не отреагировал и ответил коротко: «Почему бы не встретиться?»41.
Молотов подготовил для Сталина большой отчет об этой беседе, в котором указал, что Кавам отказался от идеи свержения шаха и установления в Иране республики, ранее согласованной в беседе со Сталиным. Сталин начертал на полях отчета резолюцию «Сволочь!»42 Кремлевский вождь понял, что переговоры с Кавамом зашли в тупик.
Очередная встреча Молотова с Кавамом состоялась 25 февраля в 19.00. Молотов представил гостю И. Садчикова и сказал, что советское правительство поручило передать Каваму новые, компромиссные варианты по всем трем обсуждаемым вопросам, отметив, что советское правительство сделало все возможное для достижения компромисса. По вопросу о нефтяной концессии Молотов заявил: «Идя навстречу пожеланиям иранского правительства, советское правительство считает возможным свое предложение о предоставлении Советскому Союзу нефтяной концессии в северных районах Ирана заменить предложением о создании советско-иранского смешанного общества по разведке, добыче и переработке нефти в Северном Иране с предоставлением советской стороне 51% акций, 49% — иранской». По поводу советских войск в Иране Молотов сказал: «Советское правительство намерено начать вывод части советских войск со 2 марта сего года из
39 Из дневника В. Молотова. Прием премьер-министра Ирана Кавам эс-Салтане. 23 февраля 1946 г. // АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362, д. 1, лл. 23—24.
40 См.: Там же. Лл. 25—27.
41 Там же. Лл. 28—32.
42 См.: Данилов А.А., Пыжиков А.В. Указ. соч. С. 28.
некоторых районов Ирана. Что касается другой части советских войск, то она останется временно в Иране на основании советско-иранского договора от 26 февраля 1921 года. Советские войска будут полностью выведены из Ирана, как только иранское правительство ликвидирует все враждебные и дискриминационные меры в отношении Советского Союза, установит порядок в Северном Иране и восстановит дружественную политику в отношении Советского Союза»43.
В ответном меморандуме Кавам счел советские предложения неприемлемыми и продолжал отстаивать свою точку зрения. Он писал, что при разрешении проблем, касающихся Азербайджана и вывода советских войск из Ирана, нефтяной вопрос будет решен положительно и удовлетворит обе стороны. Дав свое согласие на разрешение азербайджанского вопроса и своевременный вывод всех советских войск из Ирана, СССР может заложить основы сотрудничества в экономических вопросах и в вопросе о нефти. «По получении вашего согласия я немедленно выеду в Тегеран. После обмена мнениями с правительством переговоры будут продолжены с советским послом в Тегеране, и я глубоко убежден, что желаемые результаты будут достигнуты»44.
Дальнейшие переговоры с Кавамом Москва вела через нового посла в Иране И. Сад-чикова, который 1 марта вручил Каваму меморандум, скорее напоминающий ультиматум. СССР продолжал считать присутствие своих войск в Иране более ценным фактором, нежели туманные обещания Кавама. В частности, было заявлено: «Следует при этом отметить, что иранское правительство, предоставляя указанные выше концессии другим государствам, отказывало и продолжает отказывать в праве СССР на нефтяную концессию в Северном Иране. Все эти факты свидетельствуют о том, что правящие круги Ирана имеют враждебные намерения в отношении СССР, готовы при случае нанести ущерб интересам СССР и создать угрозу нефтяным районам Советского Азербайджана и Советского Туркменистана. Таковы обстоятельства, которые заставляют Советский Союз быть настороженным в отношении иранских правящих кругов и которые вынуждают Советский Союз отложить отвод части советских войск из Северного Ирана»45.
Кавам понял, что без внешней поддержки ему не устоять перед давлением Москвы. Он обратился к американцам и уже 4 марта встретился с временным поверенным в делах США в Москве Дж. Кеннаном, который затем доложил госсекретарю Соединенных Штатов, что Кавам попал в сложное положение, так как в Москве он не нашел взаимопонимания. Кавам сказал Кеннану, что вечером в последний раз встретится со Сталиным, а завтра постарается вернуться в Тегеран, и пожаловался на грубость Сталина. Он поставил Кеннана в известность, что направил ноту протеста в Наркоминдел по поводу задержки Советской Армии в Иране, и спросил о возможных действиях США по этому поводу. Кен-нан ознакомился с копией этой ноты. Кавама интересовало, на какие действия США Иран может рассчитывать в случае недостижения соглашения с русскими46. 6 марта Дж. Кеннан вручил Молотову ноту с требованием вывода советских войск из Ирана. Вернувшись в Тегеран, Кавам распустил Меджлис и тайно направил своего эмиссара в посольства США и Великобритании. Он хотел знать, какие шаги ему рекомендуют предпринять и как отреагируют Вашингтон и Лондон, если советская опасность станет реальностью. От Бирнса и Бевина пришли указания в тегеранское посольство, что Каваму следует внушить, будто у него нет иных путей, кроме обращения в Совет Безопасности47. Кавам пос-
43 Из дневника В. Молотова. Прием премьер-министра Ирана Кавам эс-Салтане. Л. 37; Вручено В. Молотовым господину Каваму. 25 февраля 1946 г. // АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, лл. 40—42.
44 Вручено господином Кавамом сотруднику НКИД СССР П. Зудину. 27 февраля 1946 г. // АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, лл. 43—46.
45 Вручено господину Каваму И.В. Садчиковым. 1 марта 1946 г. // АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, лл. 49—51.
46 См.: Foreign Relations of the U.S. 1946. Vol. VII. P. 337—338.
47 См.: Ibid. P. 360.
ледовал этому совету. Начало обсуждения иранского вопроса на сессии Совета Безопасности ООН в Нью-Йорке было назначено на 25 марта.
Сталин предпринял последнюю попытку оказать давление на Кавама. 20 марта посол Садчиков, прибывший в Тегеран, сообщил ему, что еще в Баку узнал об обращении Ирана в Совет Безопасности и очень сожалеет об этом. Посол был уверен, что его приезд в Тегеран будет воспринят именно как продолжение московских переговоров. В свою очередь, Кавам заявил, что задержка советских войск в Иране после 2 марта связывает ему руки и не дает возможности продолжать переговоры. Садчиков отметил, что во время московских переговоров Иран не сделал в сторону СССР ни одного жеста доброй воли, особенно в вопросе нефти, чем очень обидел Сталина48. 22 марта Кавам встретился с послом США, который сообщал в Вашингтон: «Кавам остерегается, что, если Совет Безопасности, осудив СССР, потребует вывода войск, русские озлобятся и различными способами будут нагнетать напряженность в Иране, создавая новые поводы для беспокойства и опасения, а ООН не сможет оказать Ирану адекватную помощь. Опытный политик Кавам считает, что давно уже пора договориться с СССР о нефти в Северном Иране, верит, что в будущем любой Меджлис санкционирует решение о предоставлении СССР концессии и что эта концессия неизбежна»49. По сути, Кавам сигнализировал Вашингтону: если США не предоставят ему энергичной поддержки, то он будет вынужден пойти на уступки СССР.
(Окончание в следующем номере)
48 См.: Краткая справка о советско-иранских переговорах в Москве и Тегеране в феврале — апреле
1946 г. // АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362, д. 1, л. 5.
49 Foreign Relations of the U.S. 1946. Vol. VII. P. 369—371.
