CC BY
131
УДК 94(100-87)+94(47)
ИРАНО-ТУРЕЦКОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО НА ВОСТОЧНОМ КАВКАЗЕ В КОНЦЕ XVI ВЕКА И ПОЛИТИКА РОССИИ
© 2008 г. Ш.А. Магарамов, Д.А. Тавакелов
Институт истории, археологии и этнографии The Institute of History, Archeology and Ethnography
Дагестанского научного центра РАН, of Dagestan Scientific Centre RAS,
367030, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 75 367030, Makhachkala, Yaragskiy St., 75
Освещается роль Восточного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Турции в конце XVI в., изучаются предпосылки формирования народов региона внешнеполитической ориентации на Россию в условиях борьбы за независимость против ирано-турецких завоевателей.
Ключевые слова: Восточный Кавказ, внешняя политика сверхдержав (XVI в.), ирано-турецкое соперничество.
The role of East Caucasus in the external politics of Russia, Iran and Turkey in the end ofXVI c. is covered, the reasons offormation of the peoples of region foreign policy orientation to Russia in the conditions of struggle for independence against iran -turkish conquerors are studied.
Keywords: the East Caucasus in the external policy of the super states in (XVI century), Iran - turkish rivalry.
Проблема внешнеполитического положения Восточного Кавказа в конце XVI в. привлекала внимание многих исследователей, так как это важнейший аспект политического положения Кавказа [1-4]. Тем не менее вопрос о роли Восточного Кавказа во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в указанный период не стал объектом специального исследования, не получил должного освещения в кавказоведении.
Нами предпринята попытка раскрыть место и роль Восточного Кавказа в стратегических планах великих держав, показать влияние освободительной борьбы народов региона на их внешнеполитическую ориентацию.
Народам Восточного Кавказа в XVI в. пришлось жить в условиях крайне сложных международных отношений. В силу выгодного естественно-географического положения Восточного Кавказа здесь сталкивались интересы внешнеполитических устремлений Ирана, Турции и России.
По территории Восточного Кавказа проходил торговый путь мирового значения, связывавший страны Востока и Закавказья с Северным Кавказом, Россией и западноевропейскими государствами [1]. Господство над Восточным Кавказом открывало каждой из великих держав возможность для установления контроля над этой торговой трассой, приносившей большие доходы за счет взимания пошлин с проходивших по ней караванов, а также для оказания своего влияния на северокавказские народы.
Наиболее значительным фактом внешнеполитической истории народов Восточного Кавказа XVI в. были османо-сефевидские войны. Стремление османских султанов завладеть данным регионом диктовалось прежде всего стратегическими соображениями: обладание Восточным Кавказом давало бы османам удобные возможности для нападения на сефевидские владения с северо-запада; владея Прикаспийской низменностью, Турция
могла бы облегчить и укрепить сношения с узбекскими ханствами Средней Азии, также постоянно воевавшими в XVI в. с государством сефевидов [5].
Завоевание Закавказья и Прикаспия было важно для османов и ради местных богатств — бакинской и дербентской нефти и соли, ширванского шелка, шерсти, меди, серебра. Завладеть таким торговым центром, как Дербент, также казалось для османов очень выгодным делом, так как этот город являлся важным торгово-экономическим центром всей кавказской торговли и перевалочной базой на трассе Волжско-Каспийского мирового торгового пути [6].
Укрепившись в этом регионе, турки взимали торговые пошлины с караванов, проходивших через Дербент, тем самым пополняя турецкую казну. Об этом свидетельствовал турецкий путешественник XVII в. Эвлия Челеби. «Правители Турции, — писал он, — с торгового оборота в Дербенте ежегодно получали 247 мешков денег» [7]. Это огромная сумма, если учесть, что примерно такое количество денег расходовалось ежегодно на гардероб султана и на содержание султанской конюшни. Поэтому доходом с дербентской таможни султаны не могли пренебрегать и принимали все меры для того, чтобы упрочить свои позиции в районе Дербента, хотя они не упускали случая усилить свое влияние и на другие территории Дагестана [8].
В 1578 г. султан Мурад III (1574 — 1595), воспользовавшись тяжелым внутриполитическим положением Сефевидского государства, предпринял попытку завоевать страны Восточного Закавказья. Победа османов была облегчена переходом на их сторону части северо-азербайджанской знати, а также раздорами среди кизылбашских эмиров и нежеланием их подчиняться общему командованию. Иранский наместник (беглербег) в Азербайджане Амир-хан Мовсилу при содействии карабахского беглербега Имам-Кули-султана Каджара нанес сильный урон османам между реками Иорой и Алазанью, но затем
сам потерпел сильное поражение. Османская армия заняла южную часть Азербайджана, Армению и Грузию.
Далее, как отмечает А.-К. Бакиханов, «Мустафа-паша продолжал свой поход в Ширван. Ширванский правитель Арас-хан (также), не имея возможности сопротивляться, удалился на правый берег реки Кура. Мустафа-паша назначил Осман-пашу правителем Ширвана, укрепив Шемаху, Ареш и Баку, оставил Абу-Бекр-Мирзе часть войска, обещая исходатайствовать у султана утверждение его в должности валия (правителя. - Авт.) Ширванского. Сам он возвратился в Турцию...» [9, с. 103].
Абу-Бекр-Мирза был сыном Бурхан-Мирзы - одного из потомков ширваншахов династии Дербенди (1382 - 1538). Бурхан-Мирза возглавлял еще в 1548 г. антииранское восстание в Ширване с целью возродить независимость Ширвана, потерявшего в 1538 г. все признаки суверенного государства под ударами сефевидов [10]. Бурхан-Мирза был разбит сефевида-ми и, оставив взятую им Шемаху, отступил с сыном Абу-Бекром в Дагестан, где он жил долгое время.
Об Абу-Бекр-Мирзе напомнила султану группа ширванских эмигрантов, живших в Стамбуле, когда турки в 1578 г. начали широкомасштабное наступление на Кавказе. Когда Абу-Бекр-Мирза оказался на границе Ширвана, к нему примкнули дагестанцы и ширванцы [11]. Дело в том, что еще до наступления турок Абу-Бекр-Мирза укрывался в Дагестане и просил «местных старейшин и вождей» оказать помощь ширванцам, когда они восстанут. Его ширванские сторонники накануне турецкого наступления посетили султана Мурада III и согласовали свои действия с планами турок. Кизылбашские насилия и погромы привели к тому, что ширванцы и дагестанцы предпочли ориентацию на Турцию. «Население Ширвана, — отмечает Г.-Э. Алкадари, — будучи обижено различного рода притеснениями и угнетением со стороны Сефевидского государства, решило сбросить с этой провинции Сефевидского кизылбашскую власть и поставить ее под защиту высокой Оттоманской державы» [11, с. 34].
Господством сефевидов были недовольны и народы Дагестана, которые обращались за помощью к Турции. «Симпатии масс к Турции, — отмечает А. Гасанов, — за время борьбы с Персией, когда в течение 28 лет (1578 — 1606) Дагестан был союзником Турции, стратегической базой для турецко-крымских сил, возросли» [12]. Вслед за ним А.П. Новосельцев также утверждает, что «ширванцы и жители Южного Дагестана просили помощи у турок в борьбе с кизылбашами...» [2, с. 121].
Однако ко всем этим утверждениям исследователей следует отнестись критически. Народы Восточного Кавказа, изнывавшие под гнетом сефеви-дов, обращаясь за помощью к Турции, хотели лишь ослабить влияние сефевидов. Горцы вовсе не хотели поменять власть сефевидов на турок, они лишь умело лавировали между воюющими державами, понимая свою слабость и беззащит-
ность перед ними, с целью избежать насилия и разорения со стороны завоевателей.
Османы, как показали дальнейшие события, обманули надежды ширванских повстанцев. Мустафа-паша никакой независимости Ширвану не предоставил; вопреки ожиданиям ширванских феодалов, стремившихся объявить Абу-Бекр-Мирзу ширванша-хом, Мустафа-паша оставил его «помогать румийцам (османам. - Авт.) в деле покорения Ширвана», обещав при прибытии в Стамбул ходатайствовать перед султаном о его назначении правителем Ширвана [13, с. 65].
Между тем сефевиды, обеспокоенные успехами турок, думали о защите своих владений. Как отмечает И. Мюнши, «старший сын шаха Мухаммеда Худа-бендэ Гамза-мирза отправился спасать Ширван» [13, с. 66]. Когда весть о походе основных сил кизылбаш-ских войск дошла до ширванского беглербега Арас-хана и других ширванских эмиров, они, чтобы искупить свою вину, решили отправиться в Шемаху и, осадив крепость, взять ее до прибытия кизылбашей. В самом разгаре осады Шемахи, когда Осман-паша отчаянно бился со своими войсками, на помощь к ним через Северный Кавказ двинулись крымские татары под предводительством брата крымского хана Адиль-Гирея.
Народы Дагестана также оказались втянутыми в ирано-турецкую войну, поскольку крымские войска проходили на юг через Дагестан. Их походы для народов Дагестана были очень тяжелыми, так как крымские татары требовали у местного населения корма, фуража, продовольствия и транспортных средств. Тем не менее на первых порах дагестанцы, как и ширванцы, оказывали им поддержку, поскольку рассчитывали сбросить с их помощью сефевидское иго. В частности, к Адиль-Гирею, когда он проходил в 1579 г. с 35-тысячным войском через Дагестан в Дербент, примкнуло «4 или 5 тысяч лезгин (дагестанцев. - Авт.) и ширванцев» [14].
Оказавшись в тисках крымских татар, османов, ширванских повстанцев и дагестанцев, ки-зылбаши потерпели жестокое поражение, сам Арас-хан был взят в плен и убит. Были убиты и многие другие кизылбашские эмиры.
И. Мюнши объясняет неудачу военных действий кизылбашских войск «разрухой в стране, расстройством дел райятов и отсутствием провианта в сефевидском лагере» [13, с. 70-71].
В этот период экономическое положение Азербайджана значительно ухудшилось. По словам А.-К. Бакиханова, каждый «батман (около 3 кг. - Авт.) ячменной муки продавался сначала за 6 золотников чистого чеканного серебра, но через некоторое время ни за какие деньги ничего нельзя было достать» [9, с. 106]. Тяжелое положение страны усугублялось частыми переселениями жителей с места на место во время военных действий, сопровождавшихся уничтожением пашен, оросительной системы и т.д.
Тем не менее военные действия между сефеви-дами, с одной стороны, и крымскими и турецкими войсками - с другой, на территории Восточного Кавказа не прекращались в течение нескольких лет. В 1582 г. в Дагестан для борьбы против сефевидов был отправлен из Крыма отряд Джафар-паши. В мае следующего года между его отрядами и войсками сефевидов произошло сражение, в результате которого «Кизылбаши, разбитые наголову, частью погибли на месте, а частью ушли в Персию. После этого персы оставили Ширван и Осман-паша окончательно занял эту провинцию и укрепил Шемаху» [9, с. 107]. В 1584 г. почти весь Восточный Кавказ оказался занятым турками.
В дальнейшем попытки Турции и Крыма сноситься через Северный Кавказ и Дагестан с турецкими войсками в Закавказье не приводили к желанным результатам. Этому препятствовало существование на Северном Кавказе русского укрепленного «городка» и казаков. На это обстоятельство указывали и сами турки. Главнокомандующий турецкой армией Осман-паша в беседе с русским послом Б.П. Благово отмечал, что на «Тереке живут многие государя вашего казаки, и государя нашего людем, которые ходят из Царягорода в Темиркапу (Дербент. - Авт.) и ис Те-миркопы и Царьгород, от них проходу нет ...» [15, с. 40].
Россия выступала надежной защитницей народов Дагестана. Благодаря принятым Россией оборонительным мерам султанская Турция не только не смогла расширить сферу своей агрессии, но и вынуждена была считаться с тем, что влияние турецкого султана в Дагестане ослабло. Учитывая это, Турция прилагала все усилия, чтобы уничтожить Терский городок.
При переговорах с Турцией выяснилось, что султан вынашивал планы подготовки похода в Астрахань, чтобы поставить на Тереке турецкие крепости [15, с. 35-46]. Осман-паша говорил русскому посланнику, если Россия «казаков с Дону и с Терки сослати не велит, и на Терке государя нашего людем и на Дону городу Азову учнут чинити досады и шкоты великие, и государь наш не токмо, что крымскому и нагайским людем велит государя вашего землю воевати и нас пошлет с крымскими и с нагайскими людьми на государя вашего землю, да и под Астрахань, а мы ведаем, как к Астрахани притти и мочаки волжские все знаем» [15, с. 42]. Однако турецкие войска двинулись против Ирана.
Экспансия Турции на Востоке усиливалась. В течение 1585 - 1588 гг. турецкие войска неоднократно совершали карательные походы на непокорное население Азербайджана и Дагестана. «В 1585 г. Джафар-паша отправился из Дербента против крепости Кюре, взял ее приступом и разграбил» [9, с. 107; 16].
Господство турецких завоевателей на Восточном Кавказе лишило сефевидов огромных доходов, получаемых с этого региона, а также представляло
серьезную угрозу для южных границ России и закрывало путь русским купцам в восточные страны.
Правители Османской империи сознательно стремились не допустить сближения России с Сефе-видским государством и с народами Кавказа [17]. Потерпев поражение в войне с Турцией и не найдя достаточных сил внутри страны, сефевидский шах Худабендэ (1577 - 1587) в 1586 г. решил обратиться за военной помощью к Российскому государству. С этой целью в Москву с просьбой о помощи был отправлен приближенный шаха Гадибек, который дал понять царю, что шах взамен военной помощи не будет возражать, если Россия оставит за собой навсегда очищенные ими от турок Дербент и Баку с прибрежной полосой между ними. Это заманчивое предложение заинтересовало русского царя, который сразу же направил в Иран ответное посольство во главе с Васильчиковым. Пока дипломаты находились в пути, в Сефевидском государстве произошел пер е-ворот - шаха Худабендэ сменил его сын, энергичный и дальновидный политик шах Аббас I (1587 — 1629).
Однако смена власти в Сефевидском государстве не помешала Васильчикову выполнить свою миссию до конца [18]. Во время аудиенции шах Аббас I передал русскому посланнику, что он готов уступить Дербент и Баку лишь в том случае, если они будут отвоеваны у турок с помощью русских войск, в противном случае о такой уступке городов не может быть и речи.
Относительно заключения военного союза против Турции шах Аббас I прямого ответа не дал [18]. Логика его дипломатии была ясна: столкнуть две державы и руками России ослабить своего главного военно-политического противника - Османскую империю.
Российское правительство, разумеется, разгадало замысел шаха и не пошло на это. При существовавшей в конце XVI в. тяжелой внутриполитической обстановке России не было выгодно военное столкновение с Османской империей. Кроме того, Россия, только что окончившая изнурительную Ливонскую войну (1558 - 1583 гг.), не в состоянии была открыть военные действия против Турции. Российское правительство в сложившейся ситуации стремилось к решению данного вопроса дипломатическими средствами, хотя его представители в шахском дворе нередко упоминали о военной помощи со стороны России, но это не меняло сути дела.
В то же время Турция вела деятельную подготовку к захвату Дагестана и Северного Кавказа. Посланный к шамхалу в 1586 г. А. Вантеев сообщил о движении 40-тысячного турецкого войска к Дербенту, причем турки намеревались возвести свой город на Тереке [3].
В этих условиях владетели Дагестана обращались к России с просьбой защитить их и поставить на Тереке свой город. Через Ханбулата, специально посланного в Москву, шамхал просил принять под «царскую руку и во оборону ото всяких твоих недру-
гов, а на Терке б государю нашему велели людей своих держати для турских людей приходу, чтобы турские люди, пришед на Терке, город не поставили» [19, с. 113-114].
В 1588 г. в устье р. Терек, на ее притоке Тюмен-ке, была сооружена (вместо оставленной в 1584 г.) крепость Терек [4]. Тем самым было предупреждено строительство турецкой крепости. Иранскому шаху заявили, что этот город выстроен для того, чтобы «не пропустить турецкую рать на Кизыл-башскую землю, если крымские и турецкие люди пойдут через Терек на Дербень» [3, с. 22].
Таким образом, Россия открыто заявила, что не допустит захвата Восточного Кавказа, а также прохода турок через Дагестан в Закавказье. Все это намного подняло престиж России и усилило ориентацию местных народов на Москву.
Успехи России на Кавказе, сооружение Терского городка, закрывавшего торгово-стратегическую магистраль, по которой могли проходить турецко-крымские войска на театр военных действий, сильно обеспокоили турецкое правительство. Султан и его вассал крымский хан потребовали снести Терский городок. Одновременно они делали все, чтобы отвлечь народы Кавказа от России и привлечь на свою сторону феодальных владетелей.
Однако эти попытки Турции не имели успеха. В августе 1589 г. в Иран были отправлены с посольством князь Семен Звенигородский и дьяк Торх Антонов. Проезжая через Кахетию, они должны были уведомить царя Александра, что против шам-хала Тарковского выслана рать, поскольку шамхал является опасным врагом грузинского народа и препятствует налаживанию связей с Россией. Во время пребывания в Терском городе и на Сунже послы вместе с князьями Кабарды «привели к шер-ти Черного князя сына Гелея за своею отца и за брата Канбулука Нацалова и за весь свой род и за Аварскую, и за Черную землю» [19, с. 80-82].
Между тем борьба между Ираном и Турцией за захват Кавказа завершилась в 1590 г. заключением договора, унизительного для шаха Аббаса I, по которому почти вся Армения, Грузия и Азербайджан, за исключением Талыша и района Ардебиля, подпали под власть султана [20]. Сферой влияния Турции был признан и Дагестан, а в Дербенте сохранялся ее гарнизон [21].
Когда народам Восточного Кавказа стало известно, что по условиям ирано-турецкого договора 1590 г. Восточный Кавказ попал в сферу влияния Турции, они отказались признавать власть султана, демонстрируя свое стремление к независимости. Султан же, учитывая исключительно важное стратегическое положение региона, стал наращивать здесь военный потенциал, провел целый комплекс мер по упрочению в нем своих позиций.
Однако в дальнейшем осуществление планов султана установить полное господство в регионе осложнилось, и ведущую роль в том сыграла Россия. Несмотря на чрезвычайно серьезную внешне-
политическую ситуацию и тяжелые последствия, приводившие к набегам Крыма, Россия проводила на Кавказе твердую политику, направленную на то, чтобы преградить путь турецко-крымским войскам и не дать им возможности укрепиться на Северном Кавказе. Сооружая крепости и направляя значительные воинские силы и технические средства, Россия прежде всего была заинтересована в укреплении своих позиций. Однако её проникновение на Кавказ объективно служило надежной защитой от поглощения его Турцией. Следует отметить, что народы Кавказа понимали это, и поэтому на местах возникла ориентация на Россию и на помощь царского правительства. Среди враждующих феодальных группировок были и сторонники сближения с Турцией и Крымом, но их позиция не была устойчивой.
Литература
1. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией: Вторая половина XVI - 30-е годы XVII в. М., 1963. С. 41.
2. Новосельцев А.П. Освободительная борьба народов Закавказья в XVI - XVII вв. // Вопросы истории. М., 1969.
3. Смирнов А.Н. Кабардинский вопрос в русско-турецких отношениях XVI - XVIII вв. Нальчик,
1948.
4. Смирнов С.А. Политика России на Кавказе в XVI -XVII вв. М., 1958. С. 36.
5. Петрушевский И.П. Азербайджан в XVI - XVII вв. // Сб. ст. по истории Азербайджана. Вып. 1. Баку,
1949. С. 262.
6. Магомедов Н.А. Торговые связи Дагестана с Россией в конце XVII - начале XVIII в. // Из истории взаимоотношений Дагестана с Россией и с народами Кавказа. Махачкала, 1982. С. 73.
7. Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН (далее - РФ ИИАЭ ДНЦ), ф. 1, оп. 1, д. 37, л. 35.
8. Умаханов М.-С.К. Взаимоотношения феодальных владений и освободительная борьба народов Дагестана в XVII в. Махачкала, 1973. С. 116-117.
9. Бакиханов А.-К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1991.
10. Магарамов Ш.А. Дагестан и Ширван в VI - XVI вв. (торгово-экономические, политические и культурные взаимоотношения). Махачкала, 2007. С. 150-151.
11. Алкадари Г.-Э. Асари-Дагестан. Исторические сведения о Дагестане. Махачкала, 1994. С. 34.
12. Гасанов А. Древняя и новая история Дагестана // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, ф. 3, оп 3, д. 18, л. 92.
13. Рахмани А.А. «Тарих- алам арай-и Аббаси» как источник по истории Азербайджана. Баку, 1960.
14. Ахмадов Я.З. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI - XVII вв. Грозный, 1988. С. 37-38.
15. Кабардино-русские отношения в XVI - XVII вв.: Документы и материалы. Т. 1. М., 1957.
16. Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана: Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XIX в. Махачкала, 1964. С. 111.
17. РГАДА, ф. 77, д. 2, л. 277.
18. Бушев П.П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в
1586 ■ С. 80.
1612 гг. (по русским архивам). М., 1976.
19. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. (1578 — 1613 гг.). Вып. 1. М., 1889.
20. История Азербайджана. Т. 1. Баку, 1958. С. 261.
21. История Дагестана. Т. 1. Махачкала,. 1967. С. 271.
Поступила в редакцию
12 февраля 2008 г.
