CC BY
278
Ипотека в России в конце XIX - начале ХХ века
Н.А. Проскурякова
профессор Московского государственного педагогического университета, доктор исторических наук
В наши дни в России ипотека (залог недвижимого имущества с целью получения долгосрочной ссуды) переживает второе рождение. Однако далеко не каждый осведомлен об истории ипотечной системы. Ипотека - весьма давнее изобретение человечества. Само слово пришло из Древней Греции, где в VI веке до нашей эры оно стало обозначать имущественную ответственность должника перед кредитором. Греки ставили столб у имения должника, который и назывался «ипотекой» (подставкой). В средневековье из древнеримского права ипотека перешла в западноевропейское законодательство. С конца XIV века она известна в Германии, с конца XVI -во Франции. В России первые указы о залогах появились в XV веке. Ипотечные учреждения были созданы в середине XVIII века, а до этого ипотечные ссуды выдавались частными лицами. В 1786 году был основан Государственный заемный банк, а затем и другие кредитные учреждения.
В отличие от других стран, где предметом залога была земля, в России закладывались крепостные души (именно с этим были связаны манипуляции Чичикова - героя «Мертвых душ» Н.В. Гоголя). В дореформенных кредитных учреждениях из общего количества крепостных душ (около 11 миллионов человек) 7 миллионов (65%) были заложены на сумму в 425 миллионов рублей. В 1860 году государственные дореформенные ипотечные кредитные учреждения были ликвидированы, а долги погашены государством в ходе выкупной операции, связанной с освобождением крепостных крестьян в 1681 году.
Становление ипотечного кредита после 1861 года было обусловлено потребностя-
ми помещичьего хозяйства, столкнувшегося с трудностями пореформенной «перестройки». В ходе отмены крепостного права дворяне сохранили недвижимость, но не имели больших капиталов. Средств, полученных ими в ходе выкупной операции (264,5 миллиона рублей за вычетом долгов дореформенным кредитным учреждениям), было далеко недостаточно, чтобы приспособиться к новой экономической ситуации.
В силу ряда обстоятельств - сравнительной слабости кредитной системы, недостаточности развития правильно организованной внутренней торговли, плохого состояния путей сообщения - помещики, особенно в первые пореформенные десятилетия, не могли сколь-либо широко пользоваться вексельным и товарным кредитом. Нужда землевладельцев в средствах в значительной степени была удовлетворена за счет поземельного долгосрочного кредита. Обладая недвижимостью, можно было легко получить большие ссуды на продолжительные сроки.
Большой спрос на ипотечные ссуды имел место и в городах среди владельцев городской недвижимости (домовладельцев) из мещан и купцов. Оживление торговопредпринимательской деятельности, рост предложения фондовых ценностей в связи с начавшейся в 70-е годы XIX века первой волной акционерного учредительства, изменение потребностей, особенно в купеческой среде, требовали больших наличных средств.
Уже в середине 60-х годов XIX века в России стали появляться новые ипотечные учреждения, основанные на капиталистических принципах функционирования. К концу 80-х годов сложилась система ипотечного
кредита, состоявшая из сословных и земских, взаимных и акционерных, частных и государственных кредитных учреждений.
Ипотечные банки предоставляли долгосрочные ссуды - до нескольких десятков лет - под залог недвижимости частных земель в сельской местности и домов (строений) в городах. Средства для выдачи ссуд банки накапливали за счет выпуска и реализации главным образом ипотечных облигаций - закладных листов. Эти облигации были обеспечены заложенным в банке имуществом.
Величина процента, который заемщики выплачивали банку за предоставленную ссуду, превышала величину процента, который банк платил держателям закладных листов. Эта разница и составляла главный источник прибыли банка.
В период буржуазных реформ 60-70-х годов XIX века в правящих кругах преобладало мнение, что ипотечные учреждения должны быть частными и всесословными. К осознанию этого подвел негативный опыт дореформенной государственной банковской монополии, приведший, в частности, к финансовым трудностям ипотечных кредитных учреждений. Трудности отмечались и в отношении государственных финансов: огромных средств потребовала выкупная операция. Правящие круги признавали наилучшим тип кредитных обществ самих землевладельцев, заемщиков с круговым ручательством по выпускаемым ипотечным бумагам. Однако неудача с созданием широкой сети землевладельческих обществ, ограниченный характер малочисленных взаимных учреждений, нужда в кредите сделали в определенных кругах популярной идею создания акционерных ипотечных банков. Инициаторами создания акционерных ипотечных банков выступили, с одной стороны, представители поместного дворянства, с другой - крупнейшие банкиры и банкирские дома того времени. В результате в 70-е годы было основано 11 акционерных земельных банков, один из которых (Саратовско-Симбирский) в 80-е годы «прогорел». Остальные десять банков - Московский, Санкт-Петербургско-Тульский, Виленский, Ярославско-Костромской, Бессарабско-
Таврический, Донской, Киевский, Харьковский, Полтавский, Нижегородско-Самарский - действовали вплоть до 1917 года. Учредителями банков являлись крупнейшие банкиры и банкирские дома Санкт-Петербурга, Москвы, Одессы и Таганрога: братья Поляковы, братья Елисеевы, А.К. Алчевс-кий, И.Е. Гинцбург, Л.М. Розенталь, «Ефру-си и К», «Родоконаки, Скамаранга и К» и другие. В списке учредителей акционерных земельных банков преобладали дворяне: из 99 физических лиц учредителей дворян и сановников было 67, купцов и почутных граждан - 21, банкиров и банкирских домов - 11. В числе учредителей были представители знатных фамилий, такие как князья Д.А. Оболенский, А.И. Барятинский,
В.И. Черкасский, М.В. Кочубей, А.С. Куда-шев, графы Н.В. Левашов, А.С. Платер, Н.Н. Зубов, М. Платов, Н. Орлов-Денисов и другие. Каждый банк имел свою территориальную сферу деятельности, и эти сферы иногда взаимно перекрещивались. В целом они охватывали территорию всей европейской России, за исключением Прибалтики и Царства Польского, где действовали почти исключительно местные кредитные учреждения. По уставам открытие действий банков могло осуществляться лишь после фактической оплаты не менее 25 процентов от акционерного капитала. Сумма выпущенных в обращение закладных листов не должна была более чем в 10 раз превышать сумму складочного и запасного капиталов банка. Часть складочного капитала, составляющая одну двадцатую находящихся в обращении закладных листов, должна была храниться в государственных процентных бумагах. Запасной капитал также должен был храниться в государственных или гарантированных правительством бумагах или в Государственном банке.
Акционерные земельные банки выдавали долгосрочные (под залог земель сроком до 66 лет; под залог городской недвижимости сроком до 56 лет) ссуды в размере до 60 процентов от оценки. Краткосрочные ссуды (сроком на 1-3 года) не превышали 10 процентов от оценки. В связи с начавшимся бурным городским и промышленным строительством акционерные земельные банки
стремились к расширению ипотечного кредита в городах. Однако Законом от 29 апреля 1902 года правительство в интересах землевладельцев ограничило их городские операции 1/3 общего итога непогашенных ссуд. За предоставленные суды заемщики выплачивали 6,5-5 процентов годовых. По закладным листам банки платили 6 процентов, а затем - с понижением процента до 5 и даже до 4,5. Это понижение было вызвано конъюнктурой фондового рынка.
Согласно уставам банки выдавали ссуды закладными листами, а их реализацию могли брать на себя только по просьбе заемщиков. Однако зачастую банки, не спрашивая заемщиков, сами реализовали закладные листы, а затем вручали заемщику сумму денег, соответствующую определенному курсу.
Акционерные земельные банки действовали при поддержке и под контролем правительства. Органом, непосредственно осуществлявшим контроль за акционерными земельными банками, была Особенная канцелярия по кредитной части Министерства финансов. Правительство утверждало распределение районов действия акционерных земельных банков, устанавливало нормы оценки имений и порядок выдачи ссуд (каждая из ипотечных ссуд должна была утверждаться кредитной канцелярией), контролировало выпуск акций и закладных листов, содействовало их финансовой деятельности, обеспечивало (с 80-х годов XIX века) взаимодействие акционерных земельных банков с открытыми в 80-е годы государственными банками - Дворянским и Крестьянским.
Закладные листы частных банков в случае их банкротства имели солидное обеспечение: ликвидацию их дел и обеспечение держателей их обязательств брало на себя государство. В конце 90-х годов XIX века правительство взяло на себя помещение закладных листов, передав их в сберегательные кассы.
Формально акционерные земельные банки имели всесословный характер. В конце XIX - начале XX века главными заемщиками были дворяне, на которых приходилось около 2/5 от общего числа клиентуры. Од-
нако в ряде банков (Ярославско-Костромском, Санкт-Петербургско-Тульском, Нижегородско-Самарском), обслуживавших развитые промышленно-торговые губернии, заметную группу среди заемщиков составляли купцы. Лишь на юге России, где развивалось фермерское крестьянское хозяйство на базе буржуазной земельной собственности, крестьяне активно пользовались ипотечным кредитом (по-видимому, прежде всего для покупки земли). Об этом свидетельствуют данные по Донскому и Бессарабско-Таврическому банкам, в них на долю крестьянства приходилось соответственно 25,6 и 15,1 процента. Удельный вес мещан-землевладельцев, как правило мелких, в общей сумме долга повсеместно был незначительным.
Координация деятельности акционерных земельных банков и их контакт с правительством осуществлялись съездами и Комитетом съездов представителей земельных банков (представительная организация акционерных земельных банков), постоянно действовавшего в промежутках между съездами (за 45 лет прошло 13 съездов). Положение о создании Комитета было утверждено царем в 1876 году. Председатель Комитета назначался царем, вице-председатель - Министром финансов, пять членов избирались земельными банками. На Комитет было возложено издание материалов съездов, представление Министру ходатайств съездов и общих вопросов, относящихся к учреждениям поземельного кредита. Состав Комитета менялся по прошествии каждого съезда.
Уже в конце XIX века акционерные земельные банки имели тесные связи с коммерческими банками. Главными формами этих связей были владение акциями, личная уния, ведение финансовых операций. Среди учредителей, членов правления, крупных акционеров земельных банков было много представителей важнейших финансовых групп. Так, например, председателем правления Полтавского земельного банка был
С.С. Хрулев - председатель правления Международного банка, одного из крупнейших банков России. Киевский земельный банк возглавлял П.К. Скордели - член Сове-
та Международного банка. Председателем правления Нижегородско-Самарского банка был П.Г. Солодовников - член советов двух крупнейших коммерческих банков - Международного и Азовско-Донского. Московский и Ярославско-Костромской земельные банки возглавлялись представителями семейства Поляковых, одной из крупнейших финансовых группировок. Харьковский земельный банк (в начале XX века) возглавлял П.П. Рябушинский - глава крупной московской финансово-промышленной группы, руководитель «Московско-Донского банка братьев Рябушинских». Председатель правления Азовско-Донского банка Б.А. Каменка был крупным акционером Московского земельного банка, А.М. Вышнегородский -Санкт-Петербургско-Тульского земельного банка и т. д.
Акционерные коммерческие банки, как уже говорилось, вели финансовые дела акционерных земельных банков: расчеты с акционерами, расчеты по ипотечным ссудам, выпуск и реализацию акций и закладных листов. Акционерные земельные банки имели вклады и текущие счета в коммерческих банках. Накануне первой мировой войны акционерные земельные банки контролировались важнейшими финансовыми группами. Наиболее тесно с ними были связаны группы Международного, Азовско-Донского банков, банков Полякова, Рябу-шинского, Русского для внешней торговли, а также учетного и ссудного банков. В предвоенные годы усиливается интерес к ипотечному кредиту групп Русско-Азиатского и Сибирского торгового банков. Иностранный капитал в России был связан с ипотечным кредитом главным образом через посредство российских банковских монополий.
Финансовое положение большинства акционерных земельных банков было достаточно прочным на протяжении всего периода их деятельности (исключения составляют «прогоревший» в 1880-е годы СевероСимбирский банк, потерпевший в 1901 году крах Харьковский банк и Ярославско-Костромской банк, неоднократно испытавший финансовые затруднения). В 1873 году первоначальный (уставный) капитал 10 банков составлял 13,5 миллиона рублей. К 1 янва-
ря 1915 года складочный капитал вырос в 7 раз и равнялся 91,4 миллиона рублей, при этом запасной капитал был равен 51,1 миллиона рублей.
«Плавный» рост складочного (акционерного) капитала земельных банков определялся стабильно высокими размерами их чистой прибыли, которая за два с небольшим десятилетия выросла более чем в 2 раза (с 7,2 до 16,3 миллиона рублей в год).
Характерен состав прибыли акционерных земельных банков. Половину составляла прибыль от долгосрочных ссуд, а оставшаяся часть давала прибыль от краткосрочных ссуд и принадлежавших банку ценных бумаг. Если в самом начале XX века последняя статья прибыли равнялась примерно 2/5 от общего объема прибыли (1901 год -40 процентов, 1902 год - 39 процентов, 1903 год - 38 процентов), то в 1913-1916 годах она достигла половины чистой прибыли.
Как уже говорилось, согласно закону акционерные земельные банки помещали свои капиталы - акционерный и запасной -в государственные и гарантированные правительством процентные бумаги. Каждое увеличение капиталов означало и в обязательном порядке новое приобретение этого вида ценных бумаг. Сумма процентных бумаг, принадлежавших земельным банкам, увеличилась с 82,4 миллиона рублей в 1904 году, до 118,1 миллиона рублей в 1913 году (это составляло 80 процентов совокупного капитала в 1904 году и 84 процента - в 1913 году). Таким образом, за эти 10 лет правительство получило от акционерных земельных банков дополнительный заем в 36 миллионов рублей.
Обязанность помещать большую часть своих капиталов в государственные банки превращала акционерные земельные банки в кредиторов государства. Акционерные земельные банки получали проценты по этим бумагам, а главное - право вести операции в размерах, в 10 раз превышающих сумму акционерного и запасного капиталов. По официальным данным, на 1 января 1912 года доля «частных ипотечных учреждений» в общей сумме государственных процентных бумаг, принадлежавших всем
финансово-кредитным учреждениям, по процентным бумагам, выпущенным в рублях, равных 1/15 империала, составляла
25.2 процента, а по процентным бумагам, выпущенным в рублях, равных 1/10 империала, и иностранной валюте - 31,7 процента (доля акционерных коммерческих банков составляла соответственно 23,2 и 64,8 процента).
Являясь держателями государственных процентных бумаг, акционерные земельные банки одновременно (в числе других негосударственных ипотечных учреждений) выступали конкурентами государства на внутреннем рынке твердопроцентных бумаг, причем, эта конкуренция усиливалась. Если за четырехлетие - с 1901 по 1904 год - выпуск частных ипотечных бумаг по номинальной стоимости составил 46,7 процента по отношению к выпуску облигаций внутренних государственных и гарантированных займов, с 1905 по 1908 год - всего лишь
2.2 процента, то за четырехлетие - с 1909 по 1912 год - 79,8 процента. Из увеличения суммы частных ипотечных бумаг в 699 миллионов рублей 258 миллионов рублей (то есть 37 процентов от всего прироста) приходилось на акционерные земельные банки.
На рынке российских ипотечных бумаг акционерным земельным банкам принадлежало первое место. В 1913 году из общей суммы всех фондовых ценностей (государственных и частных - 21 миллиард рублей) на ипотечные облигации приходилось 24 процента (5 миллиардов рублей). Из них доля акционерных земельных банков составляла 24,4 процента, а среди частных ипотечных бумаг - 41 процент.
Закладные листы и акции акционерных земельных банков пользовались спросом. Статистический сборник «Русские биржевые ценности 1914-1915 годы» относил акции акционерных банков к категории «первоклассного помещения капитала». Главным рынком для этих бумаг была Московская биржа. Бумаги тех или иных земельных банков также котировались на Харьковской, Рижской, Одесской биржах. Спрос на акции акционерных земельных банков объяснялся прежде всего тем, что они выплачивали вы-
сокие дивиденды. Так, в 1911-1913 годах дивиденды Бессарабско-Таврического земельного банка составили 16,4 процента, Виленского - 15,6 процента, Донского - 16 процентов, Московского - 18 процентов, Нижегоро-дского-Самарского - 17 процентов, СПб.-Тульского - 14 процентов, Полтавского - 13 процентов, Киевского - 16 процентов, Харьковского - 13 процентов, Ярославско-Костромского - 14-15 процентов. Для сравнения можно указать дивиденды крупнейших акционерных коммерческих банков в эти же годы: Русско-Азиатского - 9-10 процентов, Азовско-Донского - 14-16 процентов, Международного - 13-14 процентов, Соединенного - 9-10 процентов, Русского для внешней торговли - 10-11 процентов. То же самое происходило и в отношении акционерных обществ: в 1911-1913 годах акционерное общество Тульских меднопрокатных и патронных заводов выплачивало дивиденд в 10-12 процентов, акционерное общество Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механических заводов - 6-8 процентов и т. д.
Если в 70-х годах XIX века были созданы частные ипотечные кредитные учреждения, то в 80-е годы оформилась система государственного земельного кредита.
Мероприятия в области ипотечного кредита являлись частью общей сословной политики правительства периода реакции 1880-1890 годов. Одной из главных задач этой политики была консервация сословного слоя в условиях развивающегося капитализма, а экономической основой сословности было дворянское и надельное крестьянское землевладение. Представители консервативного дворянства искали выход путем искусственного поддержания дворянского землевладения за счет льготного государственного кредита. В жалобах дворян указывалось на чрезмерную обремененность помещичьих имений долгами акционерных земельных банков. Эти банки обвинялись в том, что они монополизировали ипотечный кредит. По существу, требования сводились к отказу от буржуазных, бессословных форм ипотечного кредита и возврату к узкосословным принципам льготного государственного кредита, сущест-
вовавшего до 1859-1861 годов. При этом были и объективные обстоятельства, отрицательно влиявшие на условия развития поземельного кредита в 1870-е - начало 1880-х годов, которые сами по себе как бы предопределяли необходимость создания иных форм ипотечных учреждений: сравнительно низкий курс закладных листов акционерных земельных банков (в середине 1870-х годов), обусловленный общим состоянием денежного рынка, низкая (у многих хозяйств) производительность, падение цен на сельскохозяйственную продукцию в связи с началом аграрного кризиса и прочие причины.
В конце 1883 года Александр III наложил на прошение орловского дворянства «О даровании государственного долгосрочного кредита на льготных условиях» свою известную резолюцию: «Действительно, пора, наконец, сделать что-нибудь, чтобы помочь дворянству». В продолжение этого в 1885 году к столетию «Жалованной грамоты дворянству» был учрежден государственный Дворянский земельный банк. Банк имел целью «поддержание землевладения потомственных дворян»1. При подготовке устава Дворянского банка предполагалось предоставить льготный кредит дворянам, лично занимающимся хозяйством, однако по уставу было разрешено пользоваться услугами банка всем потомственным дворянам, личные дворяне были лишены такого права.
Банк, как и акционерные земельные банки, выдавал ссуды посредством закладных листов, выпускаемых для того, чтобы на уплату процентов по ним были обращены срочные платежи заемщиков. Удешевление кредита должно было быть достигнуто тем, что авторитет государства должен был поддерживать цену закладных листов на высоком уровне, а также тем, что государственному земельному банку не нужны были средства для уплаты дивидендов. (В действительности в самом начале не обошлось без больших финансовых «вливаний» со стороны казны.) Действия банка распространялись на великорусские губернии, Украину, Поволжье, а с 1890 года - на Закав-
казье. Банк выдавал долгосрочные ссуды (от 11 до 66 лет и 6 месяцев) в размере 60-75 процентов от оценки (то есть ссуда была больше, чем в акционерных земельных банках). Ссудный процент равнялся 5, впоследствии его размер сократился до 4 процентов, а одно время - даже до 3,5 процента (в 1897 году). До начала XX века дворяне-заемщики были освобождены от курсовых потерь, и реализация закладных листов была возложена на Государственный банк.
Дворянский банк представлял своим заемщикам ряд льгот, преимуществ, которых не имели заемщики акционерных земельных банков:
1) более продолжительные сроки ссуд;
2) более низкий процент роста;
3) более льготный порядок взимания просроченных платежей и т. п.
Все эти льготы, по мнению правительства, должны были сделать для дворян кредит «легким» и оградить дворянское земледелие от дальнейшего сокращения. Однако, несмотря на все эти льготы, все же создавался организованный по обычному типу кредитный институт.
Со временем сословный состав заемщиков Дворянского банка сильно изменился. В 1915 году недворяне, ставшие заемщиками Банка в результат сделок купли-продажи земель, составляли 40,7 процента от общего числа заемщиков, и на них приходилось 16,4 процента от всей заложенной земли. Среди клиентов-недворян преобладали крестьяне, затем шли купцы, и совсем незначительной была доля мещан. Таким образом, за 30 лет деятельности Дворянского банка его сословный состав «обновился» чуть ли не наполовину, и «чистота» дворянского характера этого ипотечного учреждения стала весьма сомнительной.
Как уже упоминалось, «встать на ноги» Дворянскому банку помог Государственный банк, на который была возложена реализация его закладных листов. Однако реализовать на огромную сумму закладные листы Дворянского банка (первый выпуск - 100 миллионов рублей) в течение короткого
1 Положение о Государственном земельном банке от 1885 года.
срока без курсовых потерь было невозможно, поэтому в течение первых четырех лет ссуды выдавались за счет кредитов Государственного банка. В 1888 году долг Дворянского банка Государственному банку равнялся 74 миллионам рублей. Долг Государственному банку погашался постепенно, по мере реализации закладных листов. Но этим не ограничилась помощь Государственного банка.
С момента учреждения Дворянского банка помещики стремились не только получить новые ссуды, но и перевести свои долги из частных банков в Дворянский. На 1 января 1893 года из 319 миллионов рублей ссуд Дворянского банка только 35 процентов возникли в результате выдачи новых ссуд, а 65 процентов были выданы на долгосрочное погашение долгов акционерным земельным банкам. Долги можно было погашать и деньгами, и закладными листами этих банков. В 1885 году курс закладных листов стоял ниже номинала. Поэтому Государственному банку было поручено скупать закладные листы земельных банков. Банк сумел приобрести их на 26 миллионов рублей за 24,7 миллиона рублей. Это продолжалось до тех пор, пока под влиянием покупок их курс не повысился до 100 процентов. Закладные листы по курсу 95 процентов были переданы Дворянскому банку, который по тому же курсу передал их первым своим заемщикам для расплаты с акционерными земельными банками. Таким образом, заемщики «заработали» 1,3 миллиона рублей. Полностью долг Государственному банку был погашен за счет прибылей от реализации закладных листов выигрышного займа 1889 года. Для поддержания высокого курса закладных листов Государственный банк, несомненно, был вынужден приобретать закладные листы с выигрышами (об этом косвенно свидетельствует прирост собственного портфеля ценных бумаг за
1889 год на 28 миллионов рублей). В результате всей этой финансовой операции Дворянский банк получил полностью всю намеченную ему сумму в 170 миллионов рублей, погасил крупные авансовые кредиты Государственному банку (80 миллионов рублей) и зачислил в запасной капитал 90 миллио-
нов рублей. Впредь Государственный банк использовался Дворянским банком для покрытия разницы между номиналом и реализованным курсом закладных листов банка. Запасной капитал был важным элементом в механизме функционирования Дворянского банка, обеспечивающим льготные условия кредита для его заемщиков. За счет запасного капитала Дворянский банк имел возможность снижать ссудный процент ниже уровня, покрывающего выплачиваемые банком проценты по закладным листам, а также его расходы и другие убыточные для банка льготы помещикам.
Запасной капитал пополнялся за счет прибыли. Источником прибыли, как и в акционерных земельных банках, были главным образом срочные и иные платежи заемщиков, а также прибыль по операциям с ценными бумагами. Величина чистой прибыли была много меньше, чем по акционерным банкам вместе взятым, но вполне сопоставима с наиболее «прибыльными» из них (Московским, Харьковским, Виленским). Таким образом, имея сильную поддержку Государственного банка в начале своей деятельности с 90-х годов XIX века, Дворянский банк действовал вполне на коммерческих началах и являлся важным звеном в системе государственного капитализма.
Из льготного характера кредита вовсе не следует, что Дворянский банк, как это обычно представлялось в нашей исторической литературе, являлся чуть ли не «благотворительным» учреждением. Если в акционерных земельных банках около 80 процентов чистой прибыли шло на уплату дивидендов акционеров, а отчисления в запасной капитал имели фрагментарный характер и были незначительными. В Дворянском банке чистая прибыль была источником пополнения запасного капитала, за счет которого и предоставлялись льготы заемщикам.
Следует сказать и об ипотечных облигациях Дворянского банка. Закладные листы Дворянского банка высоко котировались на биржах России, прежде всего на Петербургской, где вводилось в котировку 60 процентов от всех ценных бумаг. Высокий курс закладных листов Дворянского банка (пре-
восходящий курс закладных листов акционерных земельных банков) объясняется активным участием в биржевой игре Государственного банка, который для поддержания высокого курса приобретал ипотечные облигации Дворянского банка. Цены ипотечных облигаций государственных земельных банков на Санкт-Петербургской бирже в 1902-1911 годах были выше, чем по акционерным земельным банкам.
К сожалению, статистика биржевых ценностей не выделяет отдельно ценные бумаги Дворянского и Крестьянского банков, представляя их под единой рубрикой - государственные ипотечные бумаги. К началу 1914 года из общей стоимости всех фондовых ценностей (государственных и частных), составлявших около 21 миллиарда рублей, на ипотечные облигации всех учреждений долгосрочного кредитования приходилось 5 миллиардов рублей (24,4%). Из них на государственные ипотечные бумаги приходилось 2 миллиарда рублей, а на частные - 3 миллиарда рублей. В отличие от частных государственные ипотечные ценные бумаги интересовали представителей иностранного капитала. К началу 1914 года на долю иностранного капитала приходилось 10 процентов номинальной стоимости всех государственных ипотечных бумаг, находившихся в обращении.
Администрация Дворянского банка была чрезвычайно осторожна при оценке имений и определении размера ссуд, педантична и скрупулезна при подсчете недоимочности по платежам заемщиков в пользу банка, последовательна при осуществлении публикаций и торгов неисправных заемщиков. Все это, с одной стороны, обеспечивало Дворянскому банку стабильную прибыль, с другой стороны, так и не сделало его эффективным тормозом процесса разорения значительной части потомственного дворянства, как это было задумано правительством.
Создавая государственные ипотечные учреждения в 80-е годы XIX века, правительство видело их задачу в том, чтобы поддерживать дворянство и крестьянство в экономической борьбе с чуждыми земле сословиями и содействовать наиболее согласному с государственными интересами распределе-
нию земельной собственности. Возникновение в 1882 году Крестьянского банка было вызвано и другой целью. В «Обзоре деятельности Крестьянского поземельного банка за 1882-1904 годы» говорилось, что, учреждая этот банк, «правительство стремилось твердо обозначить, что с отводом крестьянам надела никакие дальнейшее меры по поземельному устройству их за счет фонда, оставленного во владении дворян, не могут иметь место, и что расширение крестьянского землевладения за счет этого фонда возможно исключительно путем покупки земли на общих основаниях». Первоначально действия Крестьянского банка распространялись на территорию Европейской России, за исключением Царства Польского и прибалтийских губерний. С
1890 года в сферу действия банка было включено Царство Польское, с 1906 года -Закавказье и прибалтийские губернии.
Как и Дворянский, Крестьянский поземельный банк был устроен по типу обычных ипотечных учреждений. До 1905 года ссуды выдавались наличными деньгами, а после -ипотечными облигациями. Средства для выдачи ссуд получались путем выпуска государственных свидетельств Крестьянского поземельного банка, приносивших 5,5 процента годовых дохода и погашаемых посредством годовых тиражей на сумму поступивших от заемщиков в течение года погасительных взносов. Реализация свидетельств, а равно и погашение, производилось до ноября 1906 года посредством Государственного банка. Министру финансов предоставлялось право разрешать выпуск свидетельств Крестьянского поземельного банка на сумму не более 5 миллионов рублей (до 1905 года).
Первоначально срок ссуды устанавливался от 24 лет 6 месяцев до 34 лет 6 месяцев, впоследствии (с 1894 года) - от 13 лет до 51 года. Получателями ссуд являлись сельские общества, товарищества и отдельные домохозяева. До 1906 года предпочтение отдавалось первым двум, а после 1906 года - единоличным покупателям. Ссуда не должна была превышать 80-90 процентов от оценки покупаемой земли. Ссудный процент равнялся 7,5-8,5 процен-
та годовых. В отличие от других банков, где ссуды были нецелевые, кредит Крестьянского банка имел строго определенное значение - только на покупку земли.
Круг ссудных операций Крестьянского банка постоянно расширялся. До 1895 года деятельность банка отграничивалась исключительно выдачей ссуд на покупку земли, приторгованной крестьянами у землевладельцев. С 1896 года банк начал осуществлять свои задачи тремя различными способами: выдача ссуд на покупку земли, выдача ссуд под земли, уже купленные крестьянами, и, наконец, покупка земли за собственный счет для последующей продажи крестьянам. Поскольку в этот период общий курс в аграрной политике правительства был направлен на стремление сохранить общину, создавались наиболее благоприятные условия для общественных и товарищеских покупок.
С 1906 года Крестьянский банк резко изменил свою кредитную политику в духе столыпинской реформы и «взял курс» на создание прочных единоличных хозяйств. С этого времени продажа земли из фонда банка производилась исключительно в личную собственность. При посреднических сделках преимущества предоставлялись также отдельным домохозяевам. Кроме того, банк получил право выдачи ссуд под залог надельных земель, а также при производстве операций с землями, ранее заложенными в государственном Дворянском земельном банке и акционерных земельных банках, принимать на себя долги этих кредитных учреждений. Все это значительно ускорило переход дворянских земель к крестьянам.
Свидетельства Крестьянского банка вводилось в котировку на Санкт-Петербургской бирже. Их курс был выше, чем курс закладных листов акционерных земельных банков, а порой выше номинала (например, в 1883-1893 годах 5,5 процента свидетельства были реализованы в среднем по курсу 102,05). Но преимущественно свидетельства все же шли ниже номинала, пополнение курсовой разницы при этом производилось за счет запасного, а частью за счет собственного капитала банка.
До конца XIX века по сравнению с акционерными земельными банками финансовое положение Крестьянского банка было далеко не блестящим: многие годы давали убытки. Это объясняется, во-первых, слабым развитием операций банка, во-вторых, тем, что, как уже упоминалось, значительные потери банк нес при реализации свидетельств (к 1905 году общая сумма курсовых потерь достигла более 22 миллионов рублей).
По Указу от 3 ноября 1906 года банку было предоставлено право реализовать свои свидетельства на такую сумму, которая требовалась для его расширяющихся операций. При этом ссуды стали выдаваться 5процентными свидетельствами по их нарицательной цене. Продавцам земли было предоставлено право выбора между 5-процентными свидетельствами и особыми именными обязательствами (последние были изъяты из обращения на бирже законом и подлежали оплате повышенным доходом в 6 процентов годовых). Эта мера упрочила финансовое положение банка. Теперь курсовые потери несли заемщики, поэтому банк произвел понижение платежей по ссудам для всех сроков. Последним убыточным годом был 1907 год. В дальнейшем прибыли банка были, хотя и невысоки, но достаточно стабильны (в среднем около 130 тысяч рублей в год). Главными источниками прибылей были платежи заемщиков по ссудам, прибыли от продажи земельных участков, оставшихся за банком, доходы от имений, принадлежавших банку.
В России, где сельское хозяйство составляло важнейшую часть экономики, поземельный кредит занял огромное место в кредитной системе. К 1915 году объем сельских ссуд едва не достиг 4 миллиардов рублей (в 1914 году все основные активы акционерных коммерческих банков составляли 4,9 миллиарда рублей). «Гипертрофированное» развитие ипотечного кредита в конце XIX века объясняется неразвитостью других форм сельскохозяйственного кредита, отсутствием капиталов, необходимых для адаптации к новым экономическим условиям, активной ролью в создании земельных банков государства, которое пос-
редством этих банков пыталось регулировать поземельные отношения, наконец, просто чисто «географическим» фактором - огромными массивами частновладельческих земель, значительная часть которых была заложена.
В начале XX века, в связи с развитием других форм сельскохозяйственного кредита произошло некоторое уменьшение удельного веса ипотечных банков по отношению к общему объему сельскохозяйственного кредита, хотя его абсолютные размеры продолжали возрастать. К 1915 году всеми ипотечными учреждениями было выдано 507 тысяч долгосрочных (сельских) ссуд общим объемом в 3,5 миллиарда рублей под залог 61 587 тысяч десятин частновладельческой земли, оцененной в 5,4 миллиарда рублей. Заложенные земли (без прибалтийских губерний) составляли 78 процентов от всей площади частного личного землевладения (73,3 миллиона десятин) и 62 процента от всей площади частного землевладения (91,6 миллиона десятин). Клиентами земельных банков были 2/3 частных владельцев. Ипотечный кредит принял, по существу, массовый характер.
Дворяне получали многотысячные ссуды, сдавали свои земли арендаторам и могли жить припеваючи, погашая проценты по банковскому кредиту за счет арендных платежей. Поначалу большинство землевла-дельцев-дворян придерживались именно такой тактики. Но время брало свое: вихрь буржуазных отношений, бушующий вокруг «родовых гнезд», не мог оставить их нетронутыми. В начале XX века тяжкое на подъем русское дворянство освобождается от бремени своего менталитета и вовлекается в капиталистическую гонку. Земельные ссуды начинают широко использоваться в промышленно-банковском и сельском предпринимательстве, а также в биржевой игре. Помещики, понявшие, что земля - это
выгодный объект помещения капитала, начинают скупать ее преимущественно у тех своих братьев-дворян, которые этого еще не уразумели.
Среди заемщиков одного из ведущих учреждений ипотечного кредита - Дворянского банка - около одной трети закладывало землю с целью продажи. Почти все земли, которые были заложены в Дворянском банке с конца XIX века (без перезалогов), в течение 20 лет были проданы. При этом часть земли перешла дворянам же, что составило 24 процента от всего объема проданных за этот период земель и 53 процента от площади купленных земель. В начале XX века за первые шесть лет столыпинской реформы путем покупки заложенных земель нед-ворянами через Дворянский банк прошло 30 процентов межсословной мобилизации. Огромную роль в формировании частного крестьянского землевладения сыграл Крестьянский поземельный банк, посредством которого крестьянами было приобретено 4/5 всех их частных земель.
Значение земельных банков в русской дореволюционной экономике было огромным. Подъем сельского хозяйства и формирование чисто буржуазных форм собственности можно считать их справедливым вкладом в экономическое возвышение России.
Если смотреть на деятельность ипотечных банков с большевистских позиций, то может представиться пугающая картина всевластия финансовых монстров, паразитирующих на купле-продаже земли и городской недвижимости. С точки зрения буржуазных отношений картина представляется не такой ужасающей. Земельная и городская собственность, вовлекаясь в банковский кругооборот, переходила от слабых к сильным владельцам, способным организовать расширенное производство, создать рабочие места и таким образом послужить обществу.
* * *
Вторую статью, посвященную земельной ипотеке в столыпинской России, в которой рассматривается роль крестьянских банков, читайте в одном из следующих номеров нашего журнала.
