CC BY
38
001: 10.24412/2072-4098-2021-11-16-25
Инвестиционная политика России как элемент механизма выхода из кризиса *
B.Н. Лившиц
главный научный сотрудник федерального исследовательского центра «Информатика и управление» Российской академии наук, профессор, доктор экономических наук (г. Москва) М.Н. Мызникова
доцент федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Национальный исследовательский университет «МЭИ», кандидат экономических наук (г. Москва) Е.Р. Орлова
заведующий отделом федерального исследовательского центра «Информатика и управление» Российской академии наук, профессор, доктор экономических наук (г. Москва)
C.А. Панов
профессор кафедры цифровой экономики и управления Государственного университета «Дубна», профессор, доктор экономических наук (г. Дубна) М.П. Фролова
старший научный сотрудник федерального исследовательского центра «Информатика и управление» Российской академии наук, кандидат экономических наук (г. Москва)
Елена Роальдовна Орлова, orlova@isa.ru
В начале XXI века капитализм вступил в новый сложный период, период турбулентной эволюции. Резко обострились противоречия между космополитизмом капитала и суверенитетом национального государства. Организация общества все больше увязывается с процессами глобализации самых разных форм социального и экономического взаимодействия, их гармонизации и унификации, а политическая власть между тем концентрируется на уровне государства. Нарушился баланс между традиционными государственными институтами принятия решений и новыми центрами, контролирующими необходимые для их реализации ресурсы и экономические процессы. В итоге необходимость наднационального регулирования отдельными государствами игнорируется из-за их эгоизма.
Более двадцати лет Р.С. Гринберг, прежний директор Института экономики Российской академии наук, в своих публикациях и выступлениях [1-4] обосновывает необходимость коренной смены социально-экономического либерального курса России -курса рыночного фундаментализма. Этот курс привел к тому, что начался обвал во всех сферах экономики страны, особенно ярко он показал свою ущербность в условиях пандемии коронавируса.
Как отмечал полгода назад Ю.В. Воронин, бывший руководитель аппарата Счетной палаты Российской Федерации, в 2020 году валовой внутренний продукт (далее также - ВВП) России снизится минимум на 6,5 процента (или на 7 триллионов рублей) вместо запланированного роста в 2 процента [5] 1. Рост экономики страны за послед-
* Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта Российского фонда фундаментальных исследований № 20-010-00135 «Моделирование оценки системной эффективности развития сетевой инфраструктуры в рамках госрегулирования естественных монополий». 1 Согласно первой оценке Федеральной службы государственной статистики (далее - Росстат) снижение ВВП России в 2020 году составило 3,1 процента. Министерство экономического развития Российской Феде-
нее десятилетие будет на уровне статистической погрешности - в среднем около 1 процента. Россия в рейтинге стран по объему ВВП в долларовом выражении опустится на 15-е место.
Согласно данным Федеральной службы государственной статистики в первом полугодии 2020 года промышленное производство снизилось на 3,5 процента, провалились автомобильная промышленность, авиационная и легкая промышленность, цены поднялись на 2,6 процента, число безработных достигло 4,5 миллиона человек, повысившись до 6,1 процента экономически активного населения, что стало максимальным значением с 2012 года [5].
Р.С. Гринберг в работе [3] отмечает, «что мы живем в особых условиях, обусловленных пандемией, когда динамика ВВП может давать искаженное представление о действительном материальном положении людей. Важна не отвлеченная категория, не валовой внутренний продукт сам по себе, а социальное самочувствие. Причем речь идет и о стране в целом, и о каждом человеке в отдельности. Если вы отдаете приоритет экономике, то и показатель ВВП у вас будет вполне приличный. Если же у вас на первом плане население, то экономика может и проседать, зато реальные доходы граждан гарантированно расти».
Главной проблемой недостижимости основных показателей является неэффективная инвестиционная политика. Бывший премьер-министр Д. Медведев назвал национальные проекты «чертежом будущей России», а стоимость их общего финансирования «беспрецедентной». Реализация 13 национальных проектов (включая план развития инфраструктуры) потребует не менее 25,7 триллиона рублей. По мнению специалистов Альфа-Банка, чистый прямой эффект от реализации национальных проектов для роста экономики России эквива-
лентен всего 0,2 процента от ВВП 2.
В самом начале пандемии власти США и стран Европейского союза (далее - ЕС) в первую очередь озаботились тем, как помочь людям и бизнесу. За счет создания дополнительной денежной ликвидности им удалось оказать обществу значительную и эффективную поддержку - в объеме около 12 процентов от ВВП. В нашей же стране цифра государственной помощи не превысила 3 процента от ВВП, и россияне в целом оказались в менее выгодном положении, чем американцы или немцы, в отношении которых государство действовало не точечно и избирательно, а массированно [5].
Что касается общей экономической активности, то ее стагнация в России, похоже, не собирается заканчиваться, поскольку пустила очень глубокие корни.
Несмотря на все разговоры о сокращении зависимости от экспорта нефти и природного газа, в реальности этого не происходит. В прошлом году рыночный спрос на сырье упал, соответственно, цены тоже. Это создает ложное ощущение, что Россия «отвязывается» от «кормушки» энергоносителей. Однако сейчас цены растут, а вместе с ними и наши нефтегазовые доходы. Значит, снова крепнет и привязка к этому источнику пополнения бюджета. Ко всему прочему в середине прошлого года страны ЕС приняли важное решение - к 2050 году полностью отказаться от использования не только угля, нефти, но и природного газа. Их стратегия направлена на достижение статуса так называемой климатической нейтральности. На смену традиционным углеводородным источникам энергии должны прийти декарбонизированные газы, в первую очередь водород. В российском экспорте доля нефти, нефтепродуктов и газа составляет более 60 процентов, причем половину доходов от их поставок за рубеж мы получаем из Европы. Так что ны-
рации предполагало падение на 3,9 процента. Из данных Росстата следует, что номинальный объем ВВП в 2020 году составил 106,607 триллиона рублей (см. [5]).
2 Экономисты оценили влияние на рост ВВП. Ш1_: https://www.rbc.ru/economics/22/04/2019/5cbda5859a794737 Ьааеес181
нешняя относительно благоприятная ситуация становится все более зыбкой.
Кроме того, несмотря на все разговоры об успехах политики импортозамещения, на внутреннем рынке доля импортных товаров (от одежды и технологий до фруктов) по-прежнему велика (до 50 процентов на машины и оборудование) 3. Так что на короткой дистанции экономика будет чувствовать себя неплохо, но в среднесрочном и долгосрочном плане рассчитывать пока не на что. Санкции не ослабляются, волатиль-ность курса рубля, реагирующего на изменение нефтяных цен, сохраняется. Ясно, что в этих условиях в принципе нельзя ожидать роста инвестиций как основного рычага оживления отечественной экономики. А вероятность «инвестиционной помощи» зарубежным экономикам очень велика. За прошлый год чистый отток капитала из России составил 47,8 миллиарда долларов 4.
Еще одна проблема - рост бедности в стране. Во втором квартале 2020 года число россиян с доходом ниже прожиточного минимума достигло 19,9 миллиона, что составляет 13,5 процента от населения страны; количество малоимущих увеличилось на 1,3 миллиона человек. Одновременно увеличилась и доля населения, живущего на доход менее 5 тысяч рублей в месяц. Вместо планируемого роста реальных доходов населения на 1,5 процента страну ждет их сокращение на 3,8 процента (см. [5]). Все эти крупнейшие негативные социальные провалы принято списывать на пандемию коронавируса. Хотя стагнационные процессы и падение доходов населения начались задолго до эпидемии. Граждане страны нищают вот уже 7 лет подряд (см. [5]).
Согласно данным, приведенным Ю.В. Ворониным в статье [5], за прошлый год реальные доходы населения упали на 3,5 процента. Существуют всего два способа
обеспечения положительной динамики личных доходов:
1) за счет ускоренных темпов экономического роста;
2) за счет стратегии социального выравнивания, которая сыграла решающую роль в становлении России как государства «всеобщего благосостояния» во второй половине прошлого века.
Систематическое перераспределение личных доходов посредством применения прогрессивной шкалы налогообложения в постсоветской России долго игнорировалось, но недавно об этом заговорили вновь (см. [9]), поскольку в обществе резко увеличился спрос на справедливость. Пока же попытка введения прогрессивной шкалы налогообложения в нашей стране имеет откровенно популистский характер. Правда, уже повышен налог на личные доходы свыше 5 миллионов рублей в год. Но тут больше вреда, чем пользы, поскольку мера бьет по остаткам среднего класса и вообще на фоне инвестиционного затишья выглядит не очень симпатично.
Реагируя на ситуацию, правительство М. Мишустина разрабатывает национальный план восстановления экономики. По новому плану рост российской экономики в 2021 году составит 2-2,5 процента, правда, после падения на 4 процента в 2020 году. Это значит, что в России рукотворно закладывается стагнация. Европа планировала выйти из кризиса уже в конце 2020 года, а Россия вновь строит «грандиозные» планы и растягивает стагнационный процесс на 3 года (см. [3]). Социальная опасность заключается в том, что при подобном подходе страна так и не вернется к уровню доходов населения последнего года «тучного» периода (2013 год). Фактически в 2023 году даже при четком выполнении национального плана, что весьма сомнительно, доходы
Внешнеторговый оборот России за 2020 год сократился на 15,2%. URL: https://www.rzd-partner.ru/logistics/ news/vneshnetorgovyy-oborot-rossii-za-2020-god-sokratilsya-na-15-2/
ЦБ заявил о двукратном росте оттока капитала из России в 2020 году // Ведомости. 2021. 19 января. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/news/2021/01/19/854650-tsb-zayavil-o-dvukratnom-roste-ottoka-kapitala-iz-rossii-v-2020-godu
населения будут ниже уровня показателей десятилетней давности на 3-5 процентов (подробнее см. [3, 5]).
В то же время на мировых фондовых рынках надувается «пузырь» (подробнее см. [3]). Все ждут, что через месяц-другой он лопнет. И как бы доллар ни ругали, если случится так, например, что акции компании «Тесла» обвалятся в десять раз, то начнется массовое бегство в доллары, а значит, от рубля. Этот сценарий вероятен, поскольку современные биржевые операции имеют откровенно спекулятивный характер, они никак не связаны ни с жизнью, ни с реальной экономикой. И тогда ничто уже не спасет рубль, который будет стремительно обесцениваться.
Для 2020 года характерен рост инфляции, что особенно болезненно сказывается на потребителях. Сегодня основная масса населения потребляет только три позиции - еда, лекарства и услуги ЖКХ (можно добавить транспорт). Все перечисленное подорожало на 10-12 процентов, хотя официальная инфляция составляет чуть больше 5 процентов (см. [3]).
На Западе тоже нарастают инфляционные риски, связанные с большим объемом дополнительной ликвидности в обороте, с триллионами напечатанных долларов и евро.
В такой ситуации одной лишь ориентации на восстановление экономики недостаточно. Выход из системного кризиса, в котором уже несколько десятков лет находится экономика России, предполагает не ее восстановление, а кардинальную смену социально-экономических институтов, смену систем управления, смену экономической модели развития страны.
Что же нужно сделать в нынешних сложных условиях, чтобы запустить экономический рост в России, обеспечить стратегию социально-экономического роста? Какую альтернативную модель развития может предложить миру наша страна? Каков может быть выбор исторического пути ее развития?
Для спасения экономики России темпы роста ВВП должны быть не ниже 4,5-5 процентов, и этого реально можно добиться, если опираться на научную экономическую теорию, положительную мировую практику и реализацию эффективных инвестиционных проектов (см. [1-5]). Подобная программа в свое время разрабатывалась для правительства Примакова - Маслюкова -Геращенко. Ее осуществление в 1998-1999 годах совершило настоящее экономическое чудо, обеспечив рост промышленности с темпом более 2 процентов в месяц и снижение инфляции в три раза. Усиление роли государственного контроля над банковским сектором позволило сократить валютные спекуляции на финансовом рынке и защитить российскую экономику от роста инфляции и внешней конкуренции. В области развития промышленности принципами программы являлись формирование новой фронтальной индустриализации и повышение уровня и качества жизни народа. Несмотря на социально-экономический спад, обусловленный пандемией, стагнацией мировой экономики, падением цен на нефть, глобальным финансовым кризисом, при проведении научно выверенной экономической политики можно было бы добиться роста экономики не менее чем на 4-5 процентов уже в 2021 году. Для этого необходимо следующее:
• обеспечить приток инвестиций в целях создания и развития новых технологий;
• консолидировать государственные и частные ресурсы на ключевых направлениях развития реального сектора экономики, особенно ненефтегазовых отраслей;
• повысить качество государственного управления инфраструктурных проектов через механизм государственно-частного партнерства;
• предоставить регионам больше самостоятельности;
• осуществлять государственное финансирование только после тщатель-
ной разработки в регионах соответствующих программ.
Деньги для решения этих задач в стране есть. Государство должно стимулировать процесс качественного экономического роста - снижать налоговую нагрузку там, где привлекаются инвестиции для производства высоких технологий, а также на других стратегических важных направлениях, существенно повышать налоги там, где инвестиции используются для финансовых спекуляций и продажи ресурсов. Проведение такой политики, без сомнения, вызовет внутренний социально-экономический рост - даже в противофазе мировой экономике.
Сегодня от правительства требуется уже не план восстановления, а план качественно нового развития экономики. В случае продолжения проведения курса либерального рыночного фундаментализма российская экономика обречена на рецессию, и ее показатели еще сильнее сместятся в отрицательную зону. Главная проблема России заключается в том, что система управления, особенно стратегического, которая должна комплексно (в содержательном, временном и пространственном аспектах) охватывать социально-экономическое развитие страны на федеральном и региональном уровнях, в настоящее время просто отсутствует. Без стратегического управления, индикативного планирования не работает ни одно развитое государство, ни одна мощная корпорация. Российское же планирование экономики на год и даже на три - это не стратегия, а тактика. Стратегия начинается с пятилетнего горизонта. Неудивительно, что из коронакризиса развитые страны выходят опережающими нас темпами (см. [5]).
Необходимость перехода страны на траекторию экономического роста, выведения занятости и доходов населения на новый качественный уровень после пандемии объективно требует от Президента Российской Федерации отвергнуть принципиально
монетаристскую неолиберальную модель «экономического роста», заведшую страну в тупик. Мировой опыт свидетельствует о том, что настоящее экономическое чудо возможно при опоре на рыночные отношения только при активном участии государства. Необходимо понимать, что принятая в мире количественная оценка участия государства в экономике страны через отношение государственных расходов к ВВП оказывается не в пользу России - в развитых странах оно колеблется в интервале 4555 процентов, а в нашей стране составляет чуть более 30 процентов (см. [3]). Важно понять, что существует модель «государства развития», при которой именно государство обеспечивает мобилизационный рывок экономики, активно компенсируя недостатки свободного рынка и обеспечивая поддержку приоритетных высокотехнологичных отраслей.
В нашей стране формируется и углубляется внятный запрос на реставрацию социализма по китайскому образцу. Опыт Китая, где государственная идеология социалистическая, а экономика рыночная, отчетливо свидетельствует, что сегодня это наиболее прогрессивная модель, которая уже несколько десятилетий обеспечивает самые высокие темпы экономического роста в мире. В условиях пандемии, когда даже в развитых странах ВВП упал на 15-20 процентов, единственной страной, которая завершила 2020 год с плюсом, был Китай. Согласно данным Государственного статистического управления КНР в 2020 году ВВП Китая вырос на 2,3 процента, а темп инфляции составил 2,5 процента 5. В 2021 году китайская экономика планирует вырасти до 9 процентов, что в нынешних условиях действительно является экономическим чудом (подробнее см. [3]).
Надо осознавать, что в сложившейся сложной ситуации процесс построения новой модели развития - это процесс формирования мобилизационной экономики. Про-
5 Темпы роста ВВП Китая в 2020 году оказались минимальными за 40 лет // ТАСС. 2021. 18 января. URL: https://tass.ru/ekonomika/10481359
цессы управления в экономике подлежат преобразованию. Контроль финансовых и денежных потоков должен принадлежать государству. Следует развернуть экономическую политику от сырьевой направленности в сторону восстановления отечественного производства с опорой на собственные силы и ресурсы, а также ускоренного роста производительности общественного труда на основе стимулирования научно-технического прогресса, концентрации материальных, финансовых и кадровых ресурсов на ключевых направлениях национальной экономики, активной поддержки этого направления институционально и идеологически.
Необходимо отметить, что применяемые подходы к определению экономических показателей имеют ряд недостатков, поэтому требуется их изменение в условиях кризиса. Традиционно основным показателем развития является ВВП, который может расти, а уровень жизни падать. Ученые, занимающиеся социальными науками, зачастую легкомысленно пользуются легкодоступными цифрами (например показателлями ВВП) как основой для своих эмпирических моделей, не задавая себе лишних вопросов об ограничениях и предвзятости систем измерения. Неправильная или предвзятая статистика может привести к неверным выводам (см. [11]). Реформирование экономики России требует апробации новых подходов и применения новых показателей, учитывающих качественные изменения в экономике, так как между ВВП и интересами общества могут быть противоречия.
Одной из важнейших мер по выходу России из кризиса является использование механизма грамотной государственной инвестиционной политики.
В современной России существует ряд важных социально-экономических проблем, связанных с инвестиционной стратегией государства (подробнее см. [12]), к которым относятся:
• содержание инвестиционной политики и ее структура на современном этапе;
• определение роли государства при осуществлении инвестиционной политики, в частности, при решении проблем производственной и социальной инфраструктуры;
• определение необходимого уровня инвестиций в реальную экономику;
• выбор ключевых направлений инвестиций;
• определение направления привлечения иностранных инвестиций;
• эффективность инвестиций, направляемых в реальную экономику, и формирование методических основ ее оценки.
В настоящее время ни одна из этих проблем удовлетворительно не решена, но, на наш взгляд, наиболее важной из них является рационализация инвестиций по направлениям. Очень часто огромные вложения направляются на неэффективные мероприятия, хотя и реализуемые в реальном секторе экономики. Чтобы исправить существующую ситуацию, обеспечить дальнейшее интенсивное модернизационное развитие в рамках экономики знаний на основе эффективных институциональных преобразований и инновационных технологий XXI века, потребуется осуществление целой системы взаимосогласованных социально-экономических и институциональных мероприятий. Для этого необходимо:
1) не вкладывать инвестиции в проекты, если отсутствует их детальная проработка. Должна быть рассчитана эффективность проектов в соответствии с корректными методическими рекомендациями по оценке эффективности [13];
2) если есть проект, то необходимо обратить внимание на содержание разделов методических рекомендаций [13 и 14], посвященных оценке эффективности проекта, и развить ее методологическую основу;
3) корректность расчета эффективности проекта должна быть основана на соответствии нестационарным условиям внешнего окружения.
Немаловажным при этом является все-
сторонний анализ внутренней и внешней специфики проекта, его микроэкономических параметров и динамических характеристик, с одной стороны, и макроэкономических - с другой. Естественно, все эти особенности в процессе применения методов прикладного системного анализа находят непосредственное отражение в способах учета важнейших влияющих факторов и в самих алгоритмах оценки эффективности инвестиционных проектов.
Особое значение для экономики имеют производственные (реальные) инвестиционные проекты - проекты, в рамках которых инвестиции в основном являются ка-питалообразующими. При этом приходится решать различные, связанные с инвестиционной деятельностью, проблемы, в том числе важнейшие для производства:
• где найти необходимые для реальных инвестиций финансовые ресурсы;
• где и как рационально их использовать.
Заметим, что рассматриваемая двуединая проблема оценки проектов не просто решается даже в благополучных промыш-ленно развитых странах со стационарной рыночной экономикой, существующей в них не одну сотню лет. Еще Дж. Кеннеди в своих воспоминаниях, будучи Президентом США, отмечал, что «есть сотня высокопрофессиональных советников, они могут построить все, что угодно, хоть египетскую пирамиду. Но у меня нет никого, кто мне бы толком объяснил, надо ее строить или нет» [29]. В нынешней российской экономике, где для эффективного решения указанной проблемы требуется использование нетрадиционной, адекватной имеющимся условиям методологии проведения расчетов оценки инвестиционных проектов с учетом специфики макроэкономического окружения, в котором эти проблемы осуществляются, ситуация еще сложнее. Макроэкономическая специфика прежде всего связана с тем, что речь идет об инвестиционных проектах, реализуемых главным образом в России, экономика которой на современ-
ном этапе имеет нестационарный переходный характер. Для него свойственен ряд особенностей, реально влияющих на эффективность инвестиционных проектов.
Важнейшими моментами, которые целесообразно учитывать и использовать при оценке эффективности любых типовых реальных проектов независимо от их технических, технологических, финансовых, отраслевых или региональных особенностей, являются следующие [15, с. 376-383]:
1) системность, то есть необходимость учета структуры проекта, внутреннего и внешнего взаимодействия всех его элементов, возникающих при этом прямых (внутренних), косвенных и сопряженных (внешних), а также синергетических эффектов (эффектов взаимодействия);
2) наличие несовпадающих целей и интересов различных участников проекта;
3) многообразие существенных последствий реализации проекта как непосредственно экономических, так и неэкономических;
4) рассмотрение проекта на протяжении всего жизненного цикла, вплоть до прекращения проекта;
5) сравнение ситуаций с проектом и без проекта. Оценка эффективности инвестиционного проекта должна проводиться сопоставлением ситуаций не «до проекта» и «после проекта», а «без проекта» и «с проектом»;
6) результативность проекта - его неотрицательность и максимум совокупного эффекта;
7) учет влияния фактора времени; необходимость субоптимизации. Оценку эффективности проекта нужно проводить при оптимальных значениях его варьируемых параметров;
8) многоэтапность оценки;
9) учет инфляции и многовалютности -изменение цен на различные виды продукции и ресурсов в период реализации проекта, возможность использовать при реализации проекта нескольких валют;
10) необходимость учета влияния на по-
казатели эффективности и устойчивости проекта неопределенностей и рисков.
Естественно, приведенная система принципов не претендует на их априорную аксиоматичность и полноту - указаны лишь самые главные принципы, нарушение которых наиболее часто приводит к ошибочным результатам. Хотя надо отметить, что многое из сказанного было сформулировано в работах советского периода по оценке эффективности капитальных вложений [16-21], некоторые (необходимость учета упущенной выгоды, оценка ресурсов по альтернативной стоимости и т. д.) непосредственно заимствованы из разработанных примерно в то же время аналогичных методик проектного анализа Всемирного банка (см. [15, 22-25]) и ряда авторов, труды которых посвящены инвестиционному анализу.
Для первичной оценки привлекательности инвестиционного проекта проводится экспресс-оценка эффективности, которая включает обоснование объема инвестиций. Схема финансирования при этом ориентировочна, а вопросы неопределенности решаются на уровне экспертной поддержки.
Экономический мониторинг эффективности проекта позволяет при необходимости внести соответствующие корректировки «по отклонениям». Он также обеспечивает постоянную обратную связь, что позволяет выявить проблемы по мере их возникновения.
Апостериорная оценка, оценка «затраты - выгоды», представляет собой анализ соответствия фактических затрат и результатов проекта целям и интересам его участников. Она включает расчет основных интегральных характеристик эффективности инвестиционного проекта на основе фактических денежных потоков.
Конечно, существует много неоправданных никаким «здравым» смыслом причин для некорректности проводимых расчетов, связанных с неадекватными по сути задачами формирования финансовых потоков, по которым осуществляется оценка эффек-
тивности проекта, неверным пониманием экономического содержания используемых показателей, критериев эффективности и т. д. Представляется, что для избежания таких ошибок корректная система расчетов оценки эффективности инвестиционных проектов должна опираться на системную методологию и соответствующий ей инструментарий [13].
Изучение в рамках государственной экспертизы по линии Всемирного банка многих проектов, выполненных как в мегаполисах (Москва, Санкт-Петербург), так и в различных регионах страны, показывает, что представленные проекты далеко не всегда соответствуют необходимым требованиям и порой отпугивает потенциальных инвесторов. Происходит это не потому, что по своей сути они неэффективны, а потому, что оценка эффективности инвестиций в проекте выполнена недостаточно корректно.
Каждый год рассматриваются все новые крупные проекты. Например, в 2011 году были обозначены семь мегапроектов, финансируемых в значительной степени из федерального бюджета. До 2020 года на реализацию этих проектов планировалось потратить более 20 триллионов рублей (два федеральных бюджета 2011 года). Среди этих проектов были такие, как Новая Москва, Кавказ, Сочинская олимпиада, строительство газопроводов (Северный и Южный поток, Алтай), ГЛОНАС, АТЭС-2012, Сколково. 2020 год уже прошел. К настоящему времени потрачены существенно большие деньги, чем предполагалось изначально. К сожалению, ни по одному из этих глобальных проектов до сих пор нет достоверных финансовых (зачастую вообще никаких) оценок эффективности и рациональности (см. [28]).
Серьезно мешают правильной оценке и разного рода мифы и заблуждения, устойчивые дезориентирующие стереотипы, с которыми связаны многие типовые ошибки, допускаемые в основных процедурах принятой схемы оценки эффективности инвестиционных проектов. Еще раз
подчеркнем, что оценка эффективности инвестиционных проектов в России требует учета различных методических особенностей, которые часто делают неприемлемым целостное использование хорошо разработанной в советское время методики оценки эффективности капитальных вложений и новой техники. Игнорирование таких особенностей порой приводит к странным, противоречащим здравому смыслу результатам. И список таких возможных «чудес» довольно длинный. Но результат весьма печальный - зачастую расчет эффективности инвестиционных проектов, выполненный в полном соответствии с принятыми на Западе «канонами», дает искаженную, ошибочную картину реальной эффективности рассматриваемых российских инвестиций. Курьез при этом заключается еще и в том, что нередко, когда есть желание получить кредиты на Западе или привлечь иностранных инвесторов, именно такой расчет дополнительно к правильному расчету приходится делать и тем, кто понимает его несостоятельность. Иногда некорректность оценки обусловлена и тем, что в России, помимо того, что расчеты эффективности проектов проводятся по «западным» методикам, используются и соответствующие западным методикам и разработанные там программные продукты закрытого типа. Эти программные продукты вполне адекватны условиям западной стационарной экономики, но они не учитывают специфику российской нестационарной экономики. В результате расчеты наших проектов оказываются неправильными.
Для того чтобы корректно сформировать возможные инвестиционные проекты, их результаты и затраты, оценить и выбрать из потенциальных проектов допустимое множество наиболее эффективных, подлежащих реализации проектов с учетом российских особенностей, во многих случаях требуются соображения именно системного характера.
В заключение следует еще раз отметить, что выход нашей страны из кризиса может
быть в значительной степени обеспечен через механизм грамотной инвестиционной политики. Необходимо четко определить содержание инвестиционной политики и структуры, роль государства при ее осуществлении, выбрать ключевые направления. Причем известные западные модели поведения инвесторов для российской экономики имеют, по-видимому, весьма ограниченную сферу использования, они ценны, скорее, с познавательной точки зрения, нежели чем с прагматической.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Бузгалин А. В., Гринберг Р. С., Кол-ганов А. И. Глобальный мир в тупике. Где выход? // Социологические исследования. 2015. № 11. С. 3-13.
2. Гринберг Р. С. Риски и шансы российской экономики в турбулентном мире // Econom. 2013. №1. С. 41-47.
3. Гринберг Р. С. Стагнация в России пустила очень глубокие корни // Московский Комсомолец. 2021. 26 февраля. С. 5.
4. Гринберг Р. С. Основные проблемы современного турбулентного мира // Гуманитарий юга России. 2013. № 2. С. 22-28.
5. Воронин Ю. В. Рукотворная стагнация // Московский комсомолец. 2020. 24 сентября. С. 11.
6. Экономисты оценили влияние на рост ВВП // Экономика. 2019. 22 апреля. URL: https://www.rbc.ru/economics/22/04/2019/5cb da5859a794737baaeed81
7. Внешнеторговый оборот России за 2020 год сократился на 15,2%. URL: https:// www.rzd-partner.ru/logistics/news/vneshnetor govyy-oborot-rossii-za-2020-god-sokratilsya-na-15-2/
8. ЦБ заявил о двукратном росте оттока капитала из России в 2020 году // Ведомости. 2021. 19 января. URL: https:// www.vedomosti.ru/economics/news/2021/ 01/19/854650-tsb-zayavil-o-dvukratnom-roste-ottoka-kapitala-iz-rossii-v-2020-godu
9. Аверьянова А.В. Влияние справедливого налогообложения на снижение социальной напряженности // Проблемы совре-
менной экономики. № 3. 2019, С. 155-158.
10. Темпы роста ВВП Китая в 2020 году оказались минимальными за 40 лет // ТАСС. 2021. 18 января. URL: https://tass.ru/ ekonomika/10481359
11. Джозеф Стиглиц, Амартия Сен и Жан-Поль Фитусси. Доклад Комиссии по измерению эффективности экономики и социального прогресса / пер. с англ. М. : Издательство Института Гайдара. 2010. 216 с.
12. Бочарова И. Е. Клименко С. И., Орлова Е. Р. Системный подход к оценке ме-гапроектов, реализуемых в современной России // Сборник трудов VI Международной школы-симпозиума АМУР-2012. Севастополь, 2012. С. 62-66.
13. Методические рекомендации по оценке эффективности инвестиционных проектов (вторая редакция) : утверждены Министерством экономики Российской Федерации, Министерством финансов Российской Федерации, Государственным комитетом Российской Федерации по строительной, архитектурной и жилищной политике 21 июня 1999 года № ВК 477. М. : Экономика, 2000. 421 с.
14. Методика (основные положения) определения экономической эффективности использования в народном хозяйстве новой техники, изобретений и рационализаторский предложений / под ред. Н .П. Фе-доренко и Д. С. Львова. М. : Экономика. 1977. 41 с.
15. Лившиц В. Н. Системный анализ рыночного реформирования нестационарной экономики России. М. : URSS. 2013. 630 c.
16. Канторович Л. В. Экономический расчет наилучшего использования ресурсов. М. : Издание Академии наук СССР, 1959. 348 с.
17. Лурье А. Л. Методы сопоставления ежегодных расходов и капиталовложений при оценке технических мероприятий // Вопросы экономики железнодорожного
транспорта. М. : Трансжелдориздат. 1948. С. 3-70.
18. Львов Д. С. Экономика развития. М. : Экзамен, 2002. 512 с.
19. Львов Д. С., Ефимов К. А. Эффективность новой техники. М. : Экономика, 1976. 144 с.
20. Лившиц В. Н. Транспортный фактор // Оптимальный план отрасли / под. ред. И. Я. Бирмана. М. : Экономика, 1970. 144 с.
21. Львов Д. С. Эффективное управление техническим прогрессом. М. : Экономика, 1990. 256 с.
22. Gittinger Price J. Economic Analysis of Agricultural Projects EDI // World Bank. The Yohns Hopkins University Press. Baltimor and London, 1992. 504 p.
23. Deren B. J., D Silva E. H. The Economics of Project Analysis. A Practitioners Guide // Washington: EDI World Bank, 1983. 418 p.
24. Lin Squire et Herman G van der Tak. Economic Analysis of Projects World Bank, 1818 H Street, N.W., Washington, D.C, 20433, U.S., 1975. Analyse economique des Progets. Une Publication des Servic de la Banque modiale ECONOMICA, 49, Rue Hericart, 75015, Paris, 1985. 165 p.
25. Беренс Вернер, Хавранек Питер М. Руководство по оценке эффективности инвестиций. АОЗТ «Интерэксперт». М. : ИНФРА-М. 1995. 528 c.
26. Лившиц В. Н. Системный анализ экономических процессов на транспорте. М. : Транспорт, 1986. 240 с.
27. Лившиц В. Н. Проектный анализ: методология, принятая во Всемирном Банке // Экономика и математические методы. 1994. Том 28. Вып. 3. С. 33-50.
28. Орлова Е. Р. Макросистемы и мега-проекты: сходства и различия // Труды Кольского научного центра Российской академии наук. 2020. Т. 11. № 8 (11). С. 184-187.
29. Яковлев Н. Н. Преступившие грань. М. : Международные отношения, 1971. 352 с.
