CC BY
79
УДК (811.111 : 82-95) (510)
В. В. Фёдоров
ИНВАРИАНТНЫЕ ЯЗЫКОВЫЕ ЧЕРТЫ АНГЛИЙСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ
Данная статья посвящена определению границ английского публицистического стиля. Основываясь на концепции В. В. Виноградова и его последователей об особенностях актуализации трех языковых функций, автор выявляет набор инвариантных языковых черт, соответствующих представлениям о «публицистичности» речи, за пределами которого текст утрачивает свою связь с данным функциональным стилем.
Ключевые слова: публицистика, языковая функция, функция общения, функция сообщения, функция воздействия, языковой инвариант
V. V. Fyodorov
INVARIANT LANGUAGE FEATURES OF ENGLISH PUBLICISM
The article dwells on the English style of publicism boundaries. Basing on the conception of V. V. Vinogradov and his disciples on the language functions, the author distinguishes the set of invariant language features corresponding to the ideas of speech "publicism" beyond whose limits the text loses its relation to this functional style.
Key words: publicism, language function, communicative function, informative function, expressive function, language invariant
Описание лексико-грамматических и морфо-синтаксических особенностей публицистики как одного из регистров речи должно носить категориальный характер.
В ходе такого исследования лингвист принимает в расчет одновременно и понятийные и языковые свойства языковых единиц, выявляя, с одной стороны, те группы языковых единиц, присутствие в тексте которых обусловлено его сугубо содержательными особенностями, а также, с другой стороны, обращая внимание на языковые единицы, присутствие которых в тексте связано с его структурными и, в широком смысле слова, функциональными особенностями.
Необходимо подчеркнуть, что указанные разновидности лексических единиц не образуют замкнутые и несоприкасающиеся друг с другом группы слов. Тот факт, что границы между ними достаточно подвижны, в полной мере доказывает работа Б. А. Самадова и А. А. Липгарта «Слово в единстве его содержания и выражения» [8], посвященная проблеме функционально-стилистического статуса неологизмов. Исследуя обширный языковой
материал, авторы показывают, что термины не развивают разветвленных языковых связей, и идиоматические особенности их функцио -нирования приближаются к нулю.
Слова общего языка значительно менее маркированы по сравнению с терминами в отношении «вертикальных» (понятийных) связей, но их речеупотребление оказывается весьма сложным с идиоматической точки зрения. Показанное различие, по словам исследователей, является относительным, ими был учтен ряд пограничных случаев, когда то или иное слово нельзя было отнести с полной уверенностью к терминам или словам общего языка на чисто языковой или понятийной основе [2]. Однако при категориальном подходе к проблеме это разграничение оказывается достаточно четким, а появление у слова идиоматических, оценочных и коннотативных свойств, а также утрата им «вертикальных» связей могут служить признаком его детерминологизации, что, в свою очередь, свидетельствует об изменении функционально-стилистической ориентации содержащего это слово текста.
Учитывая указанные ограничения, следует, тем не менее, стремиться к тому, чтобы придерживаться в общем виде указанной категоризации и выявлять в анализируемых текстах:
а) лексические единицы, присутствие которых может расцениваться как обусловленное описываемым в них предметом;
б) элементы, которые не связаны напрямую с предметом сообщения и применение которых определяется иными причинами.
Данное различие оказывается шире, чем противопоставление специальных слов-терминов словам общего языка. Понятийно обусловленным в публицистических текстах оказывается присутствие не только терминов в узком смысле этого слова, но и многих других лексических единиц, не называющих узкоспециальные понятия, но при этом используемых в публицистике в силу их понятийной специфики, а не ради демонстрации возможностей языковой формы или изложения посторонних по отношению к тематике публицистического текста фактов.
При определении места языковой единицы в стилистическом ряду принято различать слова со «сниженной» и с «повышенной» стилистической характеристикой. Кроме этого, имеется ряд пограничных случаев, к которым относятся так называемые «разговорные» слова, стоящие между «нейтральным» и «сниженным» стилем, а также «книжные» слова, занимающие промежуточное положение между «нейтральным» и «возвышенным» стилями. При этом отмечаются два немаловажных момента: стилистическая характеристика языковой единицы не стабильна и меняется в зависимости от контекста и исторического периода, кроме этого, стилистические свойства языковых единиц «не следует смешивать с так называемой эмоциональностью („шутливый", „презрительный", „злорадный" стиль и др.). Эмоциональные „стили" полностью обусловлены употреблением, а не внутренними стилистическими свойствами слов» [3, с. 103].
В отечественном языкознании типология лексических значений слова была введена в 1953 г. академиком В. В. Виноградовым. Ее суть заключается в «двоякой классификации
значений: по принципу отношения к обозначаемому объекту действительности (прямое номинативное значение — производное номинативное — экспрессивно-стилистическое) и по признаку синтагматического поведения в рамках словосочетания и предложения (свободное, фразеологически связанное, функционально-синтаксически связанное, функционально-синтаксически ограниченное и конструктивно-обусловленное)» [2]. Таким образом, значения слов могут быть противопоставлены следующим образом:
I. Выбор слов:
1) прямое — переносное;
2) номинативное — неноминативное;
II. Сочетание слов:
3) свободное — несвободное [9].
Базовое номинативное значение слова может разнообразно преломляться в контексте: сужаться, расширяться, выполнять ассоциативную функцию. Сужение значения наблюдается в терминах, а также в словах, выполняющих экспрессивную функцию в контексте произведения. Расширение значения (актуализация потенциального смысла) наблюдается в различных формах коннотативности, где реализуются переносные значения слов, а также их полисемантические возможности.
В лингвостилистике область видоизменения словарного значения представляется в пяти плоскостях, которые располагаются по линиям постепенного расширения в контексте базового номинативного значения. Первая плоскость находится в области базового номинативного значения. К ней относятся явления полисемии и омонимии. В контексте это проявляется в виде полифонии и многозначности. В четырех остальных плоскостях наблюдается перенос значения по следующим ассоциативным линиям: контраст (ирония и энантиосемия), сходство (метафора), смежность (метонимия, синекдоха) и тождество (парафраз).
К сфере комбинаторики (сочетанию слов) в лингвостилистике относятся явления амплификации (антитеза, аллегория, сравнение и т. д.), градации и пр.
Эмоционально-понятийный ряд предполагает деление словарного состава языка на по-
нятийно нейтральную лексику, лексику «пейоративную» и «мелиоративную» [3, с. 109]. В контексте речи «пейоративные» и «мелиоративные» слова могут быть абсолютно нейтральными, либо смыкаться с «экспрессивным» уровнем, если в добавление к базовому номинативному значению слово приобретает в контексте «высокий» или «сниженный» оттенок, усиливающий его базовое «пейоративное» и «мелиоративное» значение.
Принимая во внимание все изложенные постулаты, рассмотрим далее текстовый материал, отобранный из различных первоисточников, который традиционно ассоциируется с публицистикой, на предмет наличия в нем инвариантных лексико-грамматических и мор-фосинтаксических признаков.
Все четыре анализируемых далее текста расположены безотносительно их жанровых особенностей на основе общей тенденции оформления языкового материала, начиная от текстовых разновидностей, характеризующихся общим лаконичным, «сухим», преимущественно информативным характером подачи материала, переходя к текстам, отличающимся более «живым», развернутым характером подачи материала, нацеленным не только на передачу информативного плана сообщения, но и на формирование определенного уровня его экспрессивности.
Первый текст представляет собой краткий информационный обзор финансовой тематики (1) британского издания "The Financial Times" от 15 сентября 2009 г. [12, с. А1].
(1) Тах Gain Increases Q2 Earnings
H.J. Heinz Co., the world's largest ketchup maker, said second-quarter profit increased 2.4 % on а tax gain. The addition of the Lea & Perrins sauce business enhanced sales. Net income enlarged to US $ 203.8 million (US 60C share) from US$ 199 million (US 56() а year earlier, Pittsburgh-based Heinz said yesterday. Sales in the quarter ended Oct. 26 increased 6.3 % to US $ 2.34 billion. The purchase of companies including HP Foods Group and Nancy's Specialty Foods Inc. helped increase sales by 5%. А tax gain added US $ 32 million to earnings and Heinz enlarged revenue in North America by 10%, the biggest indicator of any region, helped by gains in its frozen foods and pasta sauce businesses.
Второй текст является кратким информационным сообщением (2), взятым из еженедельника "The New York Times" от 16 сентября 2009 г. [13, с. А18].
(2) Patriot Act Provisions Extended
The Obama administration supports extending three provisions of the USA Patriot Act that are scheduled to expire at the end of the year, the Justice Department told Congress. The provisions give the government the authority to access business records, operate roving wiretaps and conduct surveillance on "lone wolf" suspects with no known link to foreign governments or terrorist groups. Assistant Attorney General Ronald Weich said the administration was willing to consider stronger civil rights protections in the law "provided that they do not undermine the effectiveness" of the three provisions.
Третий текст представляет собой передовую газетную статью (3), взятую из регио -нального американского издания "The Boston Globe" от 10 июня 2009 г. [11, с. А1].
(3) Times Co. Seeks Globe Bids
Potential buyers say paper's owner
has hired firm to manage possible sale
Ву Keith O'Brien
The New York Times Со. has hired an investment bank to manage the possible sale of The Boston Globe, and the company plans to request bids for Boston's major daily in the next couple of weeks, according to two people who say they may make offers on the newspaper.
In the last two weeks, three of the newspaper's four major unions — representing the mailers, the pressmen, and the delivery truck drivers — ratified concessions giving $ 10 million back to the Times Со. The Guild — the paper's largest union representing nearly 700editorial, advertising, and business office staff fell 12 votes short of ratifying another $ 10 million in concessions on Monday. However, the Times Со. said yesterday that it will get $ 10 million it needs from the Guild by imposing a 23 percent across-the-board wage cut, effective Sunday, the start of the next pay period.
Two other people who declined to be identified but are involved in potential bids on the Globe said they don't expect buyers will submit bids until the Guild situation is resolved. Guild leaders want to go back to the negotiating table to get а better deal for members and have threatened legal action to block the 23 percent pay cut.
Whatever the timing, the wage cuts announced this week have made the Globe "marginally" more attractive to sell, said Tom Fiedler, former Miami Herald executive editor and the dean of Boston University's College of Communication.
The Globe, he said, would still probably be seen as a "money-losing proposition" and new ownership might need to roll out "draconian plans" to make it more financially viable. But even knowing that, Fiedler said, someone will probably find the Globe — along with Boston.com — worth owning.
"The Boston Globe franchise — the brand of Boston Globe journalism — is extremely valuable", Fiedler said. "Right now, it just has to find the business model to sustain it."
Media outlets across the country are struggling in this difficult economy, and major metro -politan newspapers, like the Globe, have been particularly hard hit. Circulation numbers are in decline. More and more readers are getting their news online. And with online advertising revenues not making up what papers are losing in print ad revenues, newspapers have been shedding jobs, cutting sections, or going online altogether.
Given these problems, civic leaders and readers have called on locals to step up and reclaim papers owned by large corporations. But recent buyers of newspapers have struggled to stay in business, much less stay in the black, weighted down by debt.
The publishers of the Minneapolis Star Tri-bune and Philadelphia Inquirer — as well as the Tribune Co., publisher of the Chicago Tribune and Los Angeles Times — have all filed for bankruptcy protection in recent months. And new ownership hasn't always had local roots. In many cases, like that of the San Diego Union-Tribune this year, the buyers are private equity firms.
With this in mind, Fiedler said he feels like "holding his breath" when he thinks about who might take over control of the Globe, if the Times Co. were to sell. But given the problems and mounting tensions between the two in recent weeks, maybe а new owner, with new ideas might be best for the Globe, Fiedler said.
"The old saying about how the devil we know is better than the devil we don't know — I'm not so sure," Fiedler said. "Maybe the next owner will have the civic good at heart. But in achieving that civic good there's going to be some extremely difficult decisions that have to be made, decisions that will affect the lives of people at the Boston Globe."
Наконец, последний текст (4) является лирическим эссе-зарисовкой «Майское утро», принадлежащим перу американского писателя Джеймса Райта [10, с. 75].
(4) Мау Morning
James Wright
Deep into spring, winter is hanging on. Bitter and skillful in his hopelessness, he stays alive in every shady place, starving along the Mediterranean: angry to see the glittering sea-pale boulder alive with lizards green as Judas leaves. Winter is hanging on. Не still believes. Не tries to catch a lizard by the shoulder. One olive tree below Grottaglie welcomes the winter into noontime shade, and talks as softly as Pythagoras. Be still, be patient, I can hear him say, cradling in his arms the wounded head, letting the sunlight touch the savage face.
При анализе существительных, встречающихся в первом тексте (1), следует отметить, что их употребление напрямую обусловлено экономической тематикой текста. Объективной сложностью, возникающей при анализе языкового материала подобного рода, является крайне широкая понятийная направленность публицистического стиля в целом, затрагивающего такие повседневные стороны человеческой жизни, как экономика, политика, экология, здравоохранение и т. п., несравнимая по своему объему и границам варьирования с более узкими областями человеческого познания.
В связи с этим может показаться, что абсолютное большинство единиц в таких текстах являются понятийно обусловленными, однородными по своим характеристикам, нацеленными на реализацию языковой функции общения (В. В. Виноградов). На самом деле ситуация выглядит не столь однозначно. Действительно, исследователю достаточно даже самого беглого взгляда на состав существительных в первом тексте, чтобы увидеть, что все они используются в основном прямом значении, следовательно имеют неидиоматическое употребление, и напрямую связаны с тематикой текста, следовательно их употребление понятийно обусловлено: tax, gain, earnings, Lea, H.J. Heinz, Co., world's, ketchup, maker, profit, addition, Perrins, sauce, business, sales, net, US, income, share, year, Heinz, quarter, Oct., foods, purchase, companies, specialty, HP, group, Inc., Nancy's, revenue, North, indicator, region, gains, America, pasta, sauce, businesses.
Однако природа их происхождения и особенности функционирования позволяют говорить о принципиальных отличиях между ними. Общественно-политическими терминами в строгом смысле этого слова в этом ряду нельзя назвать ни одно существительное. Многие из них относятся к словам так называемого общего языка (world's, ketchup, maker, sauce, year, foods, group, specialty, region, pasta, sauce, addition, business, sales, purchase, companies, indicator), не имеющим четкой связи с какой-либо специальной сферой человеческого общения, которые могут встретиться в любом тексте любого функционального стиля и, следовательно, однозначно реализующие языковую функцию общения. Другие имена существительные в этом ряду представляют собой либо имена собственные: (H.J. Heinz, Lea, Perrins, Heinz, Oct., Nancy's), либо различного рода топонимические обозначения (US, North America), потенциально не ограниченные в своем речеупотреблении и, следовательно, также реализующие языковую функцию общения.
Особняком стоят имена существительные терминологического характера, которые в общем объеме общественно-политической лексики и фразеологии ассоциируются у большинства носителей языка с узкоспециальной сферой их использования. В первом тексте к таким существительным относятся слова, семантика которых отражает специальные понятия экономики, которые выступают как в виде однословных терминов (earnings, profit, share, revenue, gains, quarter), так и в виде двухсловных номинативных комплексов (tax gain, net income), нацеленных на реализацию языковой функции сообщения (В. В. Виноградов).
По сравнению с существительным глагол (глагольные формы) менее представлены среди единиц, встречающихся в первом тексте. Всего в нем насчитывается шесть глаголов (added, increased, enhanced, enlarged, helped, said), три из которых повторяются по ходу текста в той же (said, enlarged) или иной (increased, increases) видовременной форме, и три неличные формы глагола (глагольные формы: ended, increase, helped).
Все глаголы и глагольные формы без исключения употреблены в своем основном словарном значении, характеризуются отсутствием идиоматичности, простой (неспециализированной) семантикой и ограничением в оформлении видовременных и залоговых отношений (все глаголы, кроме глагола в заголовке, употреблены в прошедшем неопределенном времени). Ни один из глаголов в данном тексте не вступает в какие-либо типовые коллокации (регулярные синтаксические модели словосочетания, фразовые глаголы и т. п.). Исключением является сочетание глагола и неличной формы глагола (инфинитива без частицы to) в последнем предложении текста (helped increase).
Общее количество прилагательных в пер -вом тексте (1) также составляет шесть единиц: largest, biggest, second-quarter, Q2, Pittsburgh-based, frozen. Три из них (largest, biggest, frozen) относятся к словам общего вокабуляра, употреблены в своем основном словарном значении, характеризуются неидиоматическим употреблением и нацеленностью на актуализацию языковой функции общения. Сложное прилагательное second-quarter и его сокращенно-кодифицированный вариант Q2 имеют терминологический характер речеупотребле-ния, особенно принимая во внимание тот факт, что оба они выполняют функцию атрибутива по отношению к последующим существительным: Q2 earnings, second-quarter profit. Еще одно сложное прилагательное Pittsburgh-based является компонентом атрибутивной группы Pittsburgh-based Heinz, называющей дочернее предприятие компании «Хайнц» в Питсбурге.
В тексте (1) также находим два наречия earlier, yesterday и одно местоимение any. Характер их функционирования совпадает с характером употребления абсолютного большинства единиц в данном тексте, нацеленных на актуализацию своего основного неидиоматического значения.
Особого внимания заслуживает функциональный потенциал числительных. В анализируемом языковом материале их насчитывается 15: (2.4%, 60ф, 56ф, 6.3%, 5%, 26, 10%, $ 203.8, million, $ 199, million, $ 2.34, billion,
$ 32, million). Все они имеют неидиоматический характер речеупотребления, нацеленный на передачу реальной цифровой информации, актуализируя языковую функцию общения. В то же время необходимо отметить тот факт, что данный текст чрезмерно насыщен числительными (они занимают третье место по численности после существительных и служебных частей речи). Подобная частотность фак-туальной по своей природе части речи наряду с существительными-терминами и полилексемными атрибутивными группами придают всему тексту динамичный информационный характер, сближая его с образцами текстов формализованного характера.
Анализ синтаксиса первого текста позволяет сделать вывод о преимущественном использовании в нем синтаксических построений, нацеленных на привычное типовое оформление текстов подобного рода, чуждое каким-либо средствам создания изобразительности и выразительности. В тексте насчитывается семь предложений (с заголовком). Все они характеризуются полным прямым порядком слов, отсутствием каких-либо элементов «экспрессивного» синтаксиса (параллелизм, повторы, анафора, эпифора и т. п.), только два из них являются сложнораспространенными, остальные четыре представляют собой простые распространенные построения, имеющие усложнения структуры, типичные в случаях формализованного оформления речи: приложение, причастные и инфинитивные конструкции.
Суммируя все собранные факты, можно сделать вывод о том, что в целом, первый текст (1) представляет собой речевое произведение, нацеленное на реализацию двух языковых функций: общения и сообщения. Ни один элемент в его составе не имеет идиоматического речеупотребления, лексико-грамматичес-кие и морфо-синтаксические характеристики всех морфологических классов слов в его составе отличаются очевидной упрощенностью и незначительной вариативностью. Доминирующий характер использования существительных общей семантики, имен собственных, топонимических обозначений, полилексемных
комплексов, терминов и терминосочетаний, наряду с многочисленными числительными и служебными частями речи, выполняющими вспомогательную роль, формирует целостное впечатление о первом тексте как о достаточно однотонном и единообразно оформленном произведении, носящем механистический характер.
Второй текст (2) также относится к одной из разновидностей кратких жанров газетной публицистики — это информационное сооб -щение о продлении администрацией Барака Обамы некоторых положений «Патриотического акта», Федеральный закона, принятого в США в октябре 2001 г. после террористического акта 11 сентября, дающего правительству и полиции широкие полномочия по надзору за гражданами.
Анализ существительных, используемых в этом тексте, показывает, что их языковые параметры в основном совпадают с лексико -грамматическими и морфосинтаксическими параметрами существительных в первом тексте. В основном это слова общего вокабуляра и понятийная лексика, употребление которой обусловлено содержательно политической направленностью анализируемого материала (provisions, administration, act, end, year, Congress, government, authority, business, records, surveillance, suspects, terrorist, general, groups, link, rights, protections, law, effectiveness и т. д.), имена собственные и топонимические обо -значения (Obama, USA, Ronald Weich и т. д.). Все перечисленные существительные при этом нацелены на актуализацию языковой функции общения. Ни одно из существительных в данном тексте не обнаруживает полного терминологического потенциала, актуализирую -щего языковую функцию сообщения.
Здесь следует еще раз остановиться на том, каким образом, по нашему мнению, происходит реализация той или иной языковой функции (В. В. Виноградов). Вопрос о том, каково содержание языковой единицы, является она термином и, следовательно, реализует функцию сообщения, элементом общего языка и, следовательно, реализует функцию общения или единицей, характеризующейся идиома-
тическим речеупотреблением, нацеленной на создание экспрессивного контекста и, следовательно, реализующей функцию воздействия, является вполне закономерным. Определить, каково значение той или иной языковой единицы, можно лишь при обращении к более широкому контексту. Взятая в изоляции, она еще не может служить признаком функциональной ориентации всего текста и не может быть интерпретирована, так как вне контекста она может стоять в привычном употреблении. Но у исследователя не может быть абсолютной уверенности в том, что на самом деле в рассматриваемом тексте языковая единица употреблена именно в привычном нейтральном значении и никак не переосмыслена. Именно контекстуальное функционирование слов является достаточно ярким признаком функционально-стилистической ориентации всего текста. При этом необходимо помнить о явлении «консубстанциональности» или «двойной детерминации» терминов и слов общего языка, достаточно подробно описанном в лингвистической литературе [1, 5, 7].
При оценке функционально-стилистической принадлежности того или иного текста, по нашему мнению, следует учитывать эту «двойную детерминированность» слов, которые потенциально могут выступать и в роли термина, и в роли слова общего языка и тем самым определять общую направленность текста, опираясь в своих рассуждениях на такие критерии, как общий объем текстового материала, его основная тематическая направленность, частотность тех или иных единиц языка, актуализирующих различные языковые функции, уровень специфичности сферы коммуникации, к которой относится текст и т. д.
Сравним функционирование существительных (earnings, profit, share, revenue, quarter, gains) и двусловных номинативных комплексов (tax gain, net income), которые были определены нами в первом тексте как термины, нацеленных на реализацию языковой функции сообщения с функционированием единиц второго текста (Congress, Assistant Attorney, Justice Department), традиционно ассоциирующихся с областью общественно-политической
терминологии. В первом случае мы имеем дело со специальной терминологией, потен -циально возможной только в текстах экономической тематики, в языковом контексте, максимально нацеленном на передачу информации только такого рода, включающем в себя широкое поле аналогичных или близких по содержанию единиц, которые наряду с традиционными атрибутами таких текстов (общая номинативная направленность, большое количество числительных, полное отсутствие языковых средств реализующих языковую функцию воздействия) создают условия для наиболее полной реализации терминологического потенциала таких единиц.
Несмотря на то, что языковые единицы Congress, Justice Department, Assistant Attorney связаны с областью общественно-политической терминологии, их функционирование принципиально отличается от упомянутых ранее терминов. Специальная направленность таких единиц менее очевидна, они могут использоваться в текстах различных функциональных стилей, связанных не только с об -щественно-политической тематикой, в различном языковом контексте, в том числе и с высоким содержанием элементов, нацеленных на реализацию языковой функции воздействия, что в целом «стирает» их терминологический потенциал, способствует их переориентации на актуализацию языковой функции общения.
Особый интерес представляет тот факт, что языковой материал второго текста содержит в себе ряд существительных, обладающих экспрессивным потенциалом. В первую очередь, это касается существительного Patriot, встречающегося дважды в полилексемных сочетаниях Patriot Act и US Patriot Act. Само слово Patriot представляет собой акроним, образованный от полного названия законодатель -ного акта "Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Intercept and Obstruct Terrorism Act of 2001". Подобная практика своеобразного кодифицирования в оформлении заголовков (заголовочных слов), распространенная в английском языке, сама по себе нацелена на привлечение
дополнительного внимания к объекту номинации. Кроме этого, слово Patriot содержит в своей семантике определенный оценочный потенциал.
Оценочность может формироваться не только посредством эмоционального переосмысления действительности. Многие языковые единицы обнаруживают в своей семантической структуре так называемую идеологизированную оценку. Интересную особенность подобных единиц отмечает Т. Б. Крючкова: «Обычно они конструируются таким образом, чтобы вызвать положительную оценку у носителей языка» [4, с. 129]. Социальные классы, группы в обществе не безразличны к своему языку, стараясь использовать его в своих интересах: повлиять на лексикон, смысловое наполнение слов. Язык как своеобразный атрибут жизни общества не может быть свободным от идеологии. Как отмечает М. С. Ре-тунская: «В результате сознательного влияния общества слова могут приобретать особую идеологизированную эмоциональную оценку» [6, с. 169].
Фактор времени имеет громадное значение для существования идеологизированной оценки: процесс связан с изменениями в общественном сознании — одни взгляды, представления и понятия возникают у носителей языка (происходит идеологизация эмоциональной оценки слова), другие исчезают (имеет место деидеологизация эмоциональной оценки слова). Так, в языке англоязычной прессы «идеологизировались» в соответствии с общественными ценностями, идеалами и стереотипами такие слова, как democratic, human, independent, people, republican и др.
Социально-идеологическая оценочность всегда имеет своей конечной целью идеологическое воздействие. Выступая в качестве компонентов номенклатурных наименований и в самостоятельном употреблении, отмеченные слова привносят положительную или отрицательную социально-идеологическую оценку в значение подобных единиц, призванную вызвать доверие, позитивное отношение к именуемому объекту, что и наблюдается в случае с языковыми единицами Patriot Act
и US Patriot Act, где слово «патриот / патриотический» призвано наличием в своей семантической структуре явной социально-идеологической оценки сформировать доверительное отношение к данному документу, поскольку законодательный акт, в основе которого лежат патриотические мотивы, не может быть плохим, вредным для народа Америки. Таким образом, обе полилексемные единицы, нацеленные на реализацию языковой функции общения, содержат в своем составе элементы, в семантике которых прослеживается оценочный компонент особого рода, нацеленный на оказание дополнительного воздействия на реципиента текста.
Кроме того, экспрессивный потенциал реализует еще одно из существительных во втором тексте (2) — wolf, которое использовано в связанном значении, образуя с прилагательным lone идиоматическое выражение метафорического характера, имеющее в данном контексте значение «одиночка, человек живущий (действующий) особняком, самостоятельно».
Очевидно, развитие системы фразеологии функционального стиля определяется двумя рядами важнейших процессов: процессами, направленными внутрь стиля, формирующими специфическую функционально-стилевую фразеологическую систему, и процессами, направленными вовне и характеризующими взаимодействие функционального стиля с национальным языком в целом. Названные процессы взаимосвязаны и определяют важней -шие пути движения и развития фразеологической системы языка в целом. Фразеологическая система публицистики, таким образом, заимствует фразеологические единицы из других функциональных разновидностей речи (в первую очередь из обиходно-речевого и художественно-беллетристического стилей), как это имеет место с фразеологизмом lone wolf, заимствованным автором текста из общесловарного фразеологического фонда и по своему происхождению и функционированию не входящем в состав собственно публицистической фразеологии, и в то же время формирует собственный фонд фразеологических единиц, традиционно ассоциирующийся у
большинства носителей языка с публицистическим характером речи: iron lady, soldier of fortune и др.
Из 18 глаголов и глагольных форм, встречающихся во втором тексте, 17 либо используются в своем основном неидиоматическом значении (extended, supports, extending, said, scheduled, expire, give, access, operate, conduct, willing, consider, provided), либо выполняют функцию вспомогательного глагола при образовании видовременных и залоговых форм (are, was, do not).
Многие из них становятся компонентами различного рода устойчивых коллокаций, характеризующихся устойчивым воспроизведением своего компонентного состава и устойчивыми ассоциациями у носителей языка со специальной сферой речеупотребления. Сюда следует отнести, в первую очередь, коллока-ционные сочетания, строящиеся по модели «глагол + существительное», широко распространенные как в газетной речи, так и в публицистике вообще: to extend provisions; to give authority; to access records; to operate wiretaps; to conduct surveillance и др.
Обращает на себя внимание и тот факт, что по сравнению с первым текстом (1) глагольные формы, входящие в состав второго (2), демонстрируют большую вариативность в плане оформления ими своих грамматических категорий. Здесь наблюдаются случаи противопоставления глагольных форм по категории времени (supports : said; give : told и др.), вида (supports : was willing), залога (supports : are scheduled), личные формы глагола позиционируют к неличным формам глагола, при этом они вступают в большее, по сравнению с первым текстом, число коллокации, характеризующихся различной сложностью построения: supports extending, are scheduled to expire, give... the authority to access..., operate... and conduct, was willing to consider, provided. Как видно, доминирующие позиции здесь занимают инфинитивные конструкции, типичные для газетной речи, выполняющие роль ска -зуемого, присоединяющего грамматическое подлежащее к дополнению.
Один глагол во втором тексте (2) — undermine — используется в переносном значении и, следовательно, реализует свои идиоматические свойства, нацеленные на актуализацию языковой функции воздействия. Глагольная метафора to undermine the effectiveness, в ко -торой он встречается, демонстрирует его широкие потенциальной коллокационные возможности в различных публицистических текстах: to undermine confidence (discipline, détente и др.).
В тексте также встречается пять прилагательных (known, foreign, civil, lone, stronger), три первых из которых употреблены в своем основном словарном значении и характер функционирования которых может быть описан как «неидиоматический», и два последних из которых приобретают «идиоматическое» значение в пределах настоящего текста, нацеленное на актуализацию языковой функции воздействия. Это прилагательное lone, которое в сочетании с рассмотренным ранее существительным wolf образует фразеологическую единицу lone wolf, и прилагательное stronger, используемое в метафорическом значении в коллокации stronger civil rights и обнаруживающее в своей семантике привнесенную положительную оценочность.
В тексте также наличествуют два числительных и одно местоимение характеризующиеся неидиоматическим речеупотреблением.
Анализ синтаксиса второго текста, в котором насчитывается 4 предложения, позволяет сделать вывод о преимущественном использовании в нем синтаксических построений, нацеленных на привычное типовое оформление текстов подобного рода, однако по сравнению с первым текстом в нем наличествует незначительное количество элементов, целью которых является повышение общего уровня его выразительности.
Проанализированный языковой материал позволяет сделать вывод о том, что первый и второй тексты, несмотря на их общую сферу происхождения и функционирования, разли -чаются с точки зрения формальных языковых критериев. Ряд элементов в составе второго текста имеет идиоматическое речеупотребле-
ние, лексико-грамматические и морфо-син-таксические характеристики всех морфологических классов слов, встречающихся в нем, отличаются очевидной большей сложностью и вариативностью по сравнению с первым текстом. Второй текст не содержит ни одной единицы, актуализирующей языковую функцию сообщения, в то же время в нем обнаруживается достаточный (особенно принимая во внимание его незначительный объем) языковой материал, нацеленный на актуализацию языковой функции воздействия, что наряду с актуализацией языковой функции общения придает ему в целом более описательное, менее единообразное звучание, характеризующееся достаточным уровнем экспрессивности.
Третий текст (3), газетная передовица, посвященная описанию ситуации, сложившейся с одним из региональных печатных изданий США в связи с кризисом, в целом повторяет основные лексико-грамматические и морфо-синтаксические тенденции в оформлении языкового материала, выявленные при анализе предыдущих текстов. В связи с этим, во избежание повторов, связанных с описанием ха -рактера функционирования языковых единиц в их составе, в дальнейшем предлагается да -вать краткую характеристику тех параметров, которые в достаточной мере совпадают с выявленными ранее закономерностями, и обращать особое внимание на те из них, которые принципиально отличаются от них.
Все существительные в данном тексте реализуют либо языковую функцию общения, либо языковую функцию воздействия. К первым принадлежат существительные общево-кабулярного и понятийного характера, употребляемые самостоятельно или в составе устойчивых полилексемных комплексов: times, globe, bids, buyers, paper's, owner, firm, sale, investment, bank, sale, company, Boston's, daily, weeks, people, offers, newspaper и др. Ко второй — существительные, обнаруживающие устойчивые идиоматические связи, выступающие в качестве различного рода коллокаций, принадлежащих как к выражениям общего языка (holding his breath, have good at heart, the devil we know is better than the devil we don't
know, draconian plans), так и к особой газетно-публицистической фразеологии (stay in the black, negotiating table, civic good), встречающейся преимущественно в информационно -аналитических материалах подобного рода.
Похоже выглядит ситуация с глаголами и глагольными формами, большая часть из которых нацелена на актуализацию языковой функции общения, поэтому используется в прямых значениях или реализует свой грамматический потенциал вспомогательных глаголов (seeks, manage, request, imposing, giving, ratified, say, hired, plans, declined, said, expect, fell, will submit, is resolved, will find, have filed, hasn 't had и др.). Большая часть из них употребляется самостоятельно, либо в устойчивых коллокациях типичных для газетной речи (типа to manage the sale, to request bids, to make offers, to ratify conseccions, to impose wage cuts и др.), при этом отличительной чертой дан -ного текста от предыдущего является ощутимое уменьшение общего количества глаголов книжно-формализованного характера (типа to impose, to decline, to submit) по сравнению с их более простыми по своей семантике си -нонимами.
К глаголам и глагольным формам, реали -зующим в той или иной форме посредством метонимического и метафорического переосмысления свой идиоматический потенциал, относятся такие формы, как to block, have been hit, struggling, loosing, reclaim, weighted down, to step up, holding, to go back, roll out, make up, called on и др.
Среди прилагательных и наречий также наблюдается определенное соотношение языковых единиц общеразговорного характера (potential, possible, next, last, legal, financially, probably, former, large, recent, local, nearly, back, short и др.) и выразительных элементов речи, нацеленных на выражение эмоционального отношения автора к описываемым фактам (draconian, hard, mountain, marginally). При этом как среди прилагательных, так и среди наречий наблюдается увеличение оценочных единиц: effective, better, more attracttive, hard, difficult, best, well, right.
С точки зрения синтаксиса, в данном тексте вообще заметно увеличивается общее число описательных структур, нацеленных на реализацию языковой функции воздействия, способствующих формированию субъективной авторской оценки, мнения по поводу излагаемого материала. Сюда относятся и атрибутивные словосочетания распространенного типа Adj. + N. (possible sale, effective Sunday, better deal, money-losing proposition, difficult economy и др.) и словосочетания с наречиями Adv. + Adj. ("marginally" more attracttive, financially viable, extremely valuable, particularly hard и др.).
Синтаксис третьего текста (3) по уровню своей сложности напоминает второй текст (2): большая часть предложений в его составе характеризуется сложнооформленностью, отражающей две и более предикационные линии, в виде сложных предложений, обстоятельственных структур различного типа, причастных оборотов, приложений и вводных слов, способствующих, как и в случае с третьим текстом, его определенной формализации, свидетельствующей о принадлежности данного текста к специфической области речеобразования. В то же время в тексте наличествуют синтаксические структуры, способствующие повышению общего уровня его экспрессивности.
Таким образом, общий характер функционирования анализируемого материала представляется, как и в случае с предыдущим текстом, рационально-эмоциональным, где на общем достаточно однотонном языковом фоне, нацеленном на реализацию функции общения, регулярно встречаются элементы, несущие в себе экспрессивное начало, нацеленные на актуализацию воздействующей функции языка. В целом «газетно-публицистический» языковой характер такого рода произведений отличается меньшей книжностью и несколько более привычной выразительность.
Заключительный текст эссе (4) является произведением особого рода, которое представляет собой развернутую метафору, отражающую в поэтической форме авторское видение наступления весны на Средиземноморье. Зима в тексте олицетворяется с существом мужского пола, варваром, безнадежно
старающимся устоять перед натиском весны, прячущимся в тени, со злобой наблюдающим за солнечными бликами на морском валуне и пытающимся поймать ожившую после зимы ящерицу. Все его старания напрасны. Только одно оливковое дерево зазывает зиму в свою полуденную сень. Автор слышит, как оно утешает его: «Успокойся, будь терпелив», говоря с ним мягко «как Пифагор», качая на своих руках израненную голову дикаря, на которую падают солнечные лучи.
Из 27 существительных, встречающихся в тексте, 11 используются в идиоматическом значении (winter, hopelessness, shoulder, arms, head, face), включая даже те из них, которые обычно не характеризуются высокой частотой связанного речеупотребления (Judas и Pythagoras), использующихся в образных метафорических сравнениях (green as Judas leaves, talks as softly as Pythagoras). Остальные выступают в своих основных словарных значениях, нацеленных на реализацию языковой функции общения.
Еще более экспрессивен глагольный ряд текста, насчитывающий 19 языковых единиц, функционирование большей части которых (за исключением глаголов be, can, hear) может быть определено как идиоматическое, поскольку именно глагольные формы принимают на себя основную нагрузку при языко -вом оформлении особого поэтического характера олицетворения неживых или абстрактных предметов и явлений в данном тексте, выступая в переносном метафорическом значении: (winter) is hanging on, (he) stays alive, starving along, angry to see, (he) still believes, (he) tries to catch, (olive tree) welcomes, ...and talks, (I can hear him) say, cradling., letting и др.
То же можно сказать и о прилагательных. В тексте их насчитывается 12, из которых 7 используется в переносном значении, реализуя языковую функцию воздействия (bitter, skillful, angry, wounded, savage, still, patient), в то время как остальные реализуют свой простой общевокабулярный потенциал.
Из четырех наречий, встречающихся в этом тексте, три также характеризуются идиоматическим употреблением: дважды встречающееся
наречие alive и наречие deep. В то время как оставшееся still, равно как и все шесть местоимений и одно прилагательное, использующиеся в этом тексте, употребляются в своем основном неэкспрессивном значении.
Таким образом, из 91 языковой единицы, встречающейся в четвертом тексте, 43 обладают экспрессивным потенциалом, нацелен -ным на реализацию языковой функции воздействия. Принимая во внимание тот факт, что число чисто вспомогательных элементов текста (предлогов, артиклей и союзов) составляет 21, соотношение экспрессивных и неэкспрессивных полносемантических сегментов данного текста примерно равно 1,5 : 1. Общая экспрессивность усиливается и за счет синтаксиса анализируемого текста, который, несмотря на незначительный общий объем языкового материала, демонстрирует значительное многообразие и вариативность. Здесь наблюдаются случаи инверсии (Deep into spring, winter is hanging on; Bitter and skillful in his hopelessness, he stays alive...), синтаксического параллелизма (winter is hanging on; winter is hanging on), развернутых сложных синтаксических структур (I can hear him say, cradling in his arms the wounded head, letting the sunlight touch the savage face; ...he stays alive in every shady place, starving along the Mediterranean: angry to see the glittering sea-pale boulder alive with lizards green as Judas leaves), анафоры (Не still believes; Не tries to catch) и пр.
Всё изложенное свидетельствует о принципиально ином характере подачи материала в данном тексте по сравнению с предыдущими. Тексты подобного рода интересны своей поэтикой, а не содержательной информацией, заложенной в них, что выражается в их особой художественности, чрезмерной изобразительности и выразительности языковых средств, обнаруживаемых в их составе, нацеленных на преимущественную реализацию языковой функции воздействия.
Проделанный анализ четырех текстов позволяет сделать несколько принципиальных выводов. Наиболее важным из них является вывод о границах стиля публицистики, которые определяются, в первую очередь, общим
характером функционирования языковых единиц в их составе, нацеленных на реализацию двух языковых функций — общения и воздействия, при доминирующем характере первой из них.
Реализация языковой функции сообщения не присуща текстам публицистического стиля в целом, более того, ее наличие может рассматриваться в качестве параметра, отграничивающего континнум текстов публицистического стиля от таких формализованных функциональных разновидностей языка, как ин-теллективный и официально-деловой стили, в которых она имеет преимущественную реализацию.
Большинство языковых единиц в публицистических текстах отличаются общеязыковым неспециализированным типом функционирования, нацеленным на реализацию языковой функции общения, либо характеризуются нацеленностью на реализацию языковой функции воздействия, призванной повысить общий уровень экспрессивности языкового материала. Наличие или отсутствие языковых единиц, реализующих языковую функцию воздействия, также может рассматриваться в качестве параметра, отграничивающего континуум текстов публицистического стиля от иных функцио -нальных разновидностей языка.
В том случае, если реализация языковой функции воздействия становится доминантной в конкретно взятом тексте, на фоне общего очевидного значительного уменьшения языковых элементов, нацеленных на реализацию языковой функции общения, весь текст теряет свой публицистический характер и приобретает черты произведений иных функциональных разновидностей языка, нацеленных на преимущественную реализацию языковой функции воздействия, — стиля художест -венной беллетристики и обиходно-речевого стиля.
Высказанные замечания позволяют исключить первый и последний тексты из публицистического стиля, что представляется вполне обоснованным, поскольку первый текст экономической тематики обнаруживает в себе явную направленность на реализацию двух
языковых функций: общения и сообщения при полном отсутствии каких-либо элементов языка, актуализирующих языковую функцию воздействия, тогда как последний текст эссеис-тической направленности хактеризуется чрезмерной ориентацией на реализацию языковой функции воздействия при явном сокращении языковых элементов, нацеленных на реализацию языковой функции общения.
Оставшиеся тексты (2) и (3) в полной мере соответствуют основной методологической установке определения границ функционального стиля, поскольку обнаруживает одновременную направленность на реализацию двух языковых функций — общения и воздействия. При этом уровень доминирования языковой функции общения в каждом из них варьируется, однако, в любом случае, в диаде «общение — воздействие» она остается ведущей.
Анализ языкового материала двух оставшихся текстов свидетельствует о том, что языковой инвариант публицистического стиля представляет собой постоянное соотношение рационального и эмоционального. Рациональное начало проявляется в различных языковых характеристиках текста, так или иначе стандартизирующих его восприятие, делающих его привычным, узнаваемым, легко декодируемым, что напрямую соотносится с проявлениями языковой функции общения.
Эмоциональное начало публицистики за -ключается в наличии среди языковых единиц, включенных в ее состав, образных, стилисти-чески-маркированных слов и синтаксических коллокаций, актуализирующих экспрессивное, индивидуально-авторское отношение к описываемым явлениям, напрямую соотносящихся с реализацией языковой функции воздействия.
Б и бл и о г р аф и ч е с кий с п и с о к
Литература
1. БрандесМ.П. Стилистика немецкого языка. — М.: Высш. шк.,1983.
2. Виноградов В. В. Лексикология и лексикография: избр. тр. — М., 1977.
3. КонурбаевМ. Э. Теория и практика тембрального анализа текста: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.04. —
М.: МГУ, 1999.
4. Крючкова Т. Б. Особенности формирования и развития общественно-политической лексики и термино-
логии. — М.: Наука, 1989.
5. Пронин Е. И. К вопросу о стандарте в газетной речи // Роль языка в средствах массовой информации:
сб. обзоров АН СССР / под ред. С. Ю. Медведева. — М., 1986. — С. 75-83.
6. РетунскаяМ. С. Английская аксиологическая лексика. — Н. Новгород: Нижегор. гос. ун-т им. Н. И. Лоба-
чевского, 1996.
7. РизельЭ. Г. Полярные языковые черты и их языковые воплощения // Иностр. яз. в шк. — 1961. — № 3. —
С. 15-24.
8. СамадовБ. А., ЛипгартА. А. Слово в единстве его содержания и выражения. — Кирши, 1992.
9. JakobsonR. Linguistics and Poetics // Style in Language / ed. by Th. Sebeok. — Cambridge: Mass., 1960. —
P. 350-377.
Текстовые источники
10. D 'Agata J. The next American Essay. — Saint Paul, Minnessota: Graywolf Press, 2003.
11. The Boston Globe: Weekly ed. — Boston, USA. — 2009. — № 33-71.
12. The Financial Times: Weekly ed. — L. — 2009. — № 4-35.
13. The New York Times: Daily ed. — N. Y. — 2009. — № 39-115.
