CC BY
464
ФИЛОЛОГИЯ
PHILOLOGY
К ВОПРОСУ ОБ ОНТОЛОГИИ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОГО СТИЛЯ
Фёдоров В.В.
The onthology of the style of publicism Fyodorov V.V.
Abstract
The article aims to give the new complex vision of the style of publicism. Comparing the main varieties of modern English publicism (essayism, oratory, mass media and broadcasting prose) the author makes the conclusion about the strong necessity of the introduction of new criteria for its unified description. The “genere” principle is recognized as not satisfying the puproses of full linguistic investigation. The new approach to this speech register is based upon V.V. Vinogradov’s theory about three language functions, which have the particular combination in the definite speech registers. This innovative method helps to define the limits of the style of publicism, its invariable “nucleus”, and variable features of the groups of the publisistic text of “transitional” character.
Открывая сегодняшнюю газету или любое другое печатное издание, слушая радио или смотря телевизор, мы каждый раз встречаем всё большее число произведений письменной и устной речи, которые относятся к разряду публицистики.
Материал подобного рода, как правило, отличается языковой неоднородностью и несопоставимостью прагматической ориентации, способствующих возникновению очевидных трудностей при его теоретическом и практическом описании.
Сложности начинаются с определения границ стиля публицистики, который традиционно ассоциируется в сознании большинства людей с языком средств массовой информации, хотя на современном этапе развития английского языка кроме газетной публицистики он представлен ещё и текстами, относящимися к жанрам красноречия, в первую очередь политического и духовно-нравственного, эссеистикой, мемуарной и биографической литературой, радиокомментариями и т.п.
Подобное языковое многообразие позволяет классифицировать исследуемый материал самыми разнообразными способами. Так И.Р.Гальперин подразделяет данный функциональный регистр языка на публицистический стиль, к которому он относит
ораторику, эссеистику и крупные произведения газетно-журнальной прозы (articles), а также газетный стиль, в который входят все прочие газетные жанры, включая рекламные тексты (4, с. 296 - 316).
И.В. Арнольд, вообще, не выделяет публицистику как самостоятельный стиль в системе английского языка (1, с.51-99), в то время как М.Н. Кожина предлагает считать публицистический стиль одним из пяти реально существующих функциональностилистических регистров наряду с научным, официально-деловым, художественным и разговорно-бытовым (5, с. 160-213).
Не вдаваясь в преимущества и недостатки того или иного классификационного подхода, следует отметить то, что сближает всех перечисленных авторов: все они ясно понимают наличие глубинных различий между публицистической речью и прочими функциональными разрядами языка.
Согласно традиционным представлениям, публицистический стиль выделился как самостоятельный функциональный стиль английского языка в середине XVIII века (4, с.286). Однако в отношении отдельных его разновидностей это положение также представляется условным: ораторское искусство было широко распространено ещё в древней Греции, в то время как радиожурналистика появилась лишь в начале прошлого столетия.
Объективные сложности, связанные с унифицирующим описанием всего видового богатства публицистического стиля способствовали тому, что абсолютное большинство исследований в этом направлении посвящено отдельным его разновидностям, главной из которых является газетно-журнальная публицистика, зачастую приравниваемая ко всему регистру публицистического стиля. Стилевым особенностям языка прессы посвящены многочисленные работы отечественных и зарубежных лингвистов: Г.Я. Солганика, И.Р. Гальперина, В.Г. Костомарова, А.Д.Швейцера, В.Н. Комисарова, М.И. Кожиной Ю.М. Скребнева, А.Р. Лурия, В.Н. Вакурова, Н.Н. Кохтева, Г.Я. Солганика, Е.М. Верещагина,
И.Н. Мешковой, А.Д. Петровой, С.Г. Ваняшкина, Н.М. Гладкой, Е.Н. Гладких, Т.Б. Крючковой, Е.И. Пронина, Э.В. Салыгина, Я.Г. Синицыной, О.Б. Сироткиной, М.И. Фоминой, D. Crystal, R.T. Ellmore, W.Safire, D.Bolinger, C. Freedman, J.St. Mill, W.R. Sholwing, A.R. Spears, H. Sperber и др.
Период с 90-х годов прошлого столетия по сей день характеризуется в отечественной и зарубежной лингвистике всплеском научного интереса к иным, кроме газетного текста, формам публицистики. Этому в немалой степени способствовали социально-экономические изменения, как в нашей стране, так и во всём мире. Условия жизни государства и общества
нового времени побудили многих исследователей обратить пристальное внимание на такие области публицистики как эссеистика и ораторика.
Анализируя работы современных исследователей по эссеистики, можно выделить несколько типов работ, в которых проблема специфики и взаимосвязи тех или иных признаков эссе, их зарождения и исторического развития находят отражение на различных уровнях научного обобщения. Во-первых, исследователей привлекает само эссеистическое творчество того или иного эссеиста, как это наблюдается в работах Х. Уолкера, Д. Мерсанда, Ю.В. Лучинского, О.В. Дуровой. Во-вторых, анализируется специфика жанра эссе с функциональных позиций: Т.В. Адорно, А.Л. Дмитровский, М.Н. Эпштейн и др. Большинство остальных работ носит описательный характер, характеризуя эссе по внешним признакам: Д.Друри, Д. Пристли, Н.Иванова, В.Я. Канторович. Кроме этого существует группа отдельных высказываний и статей о тех или иных признаках эссе и эссеизма: А. Эльяшевич, Л.Е. Кройчик и др.
К группе теоретических исследований в области ораторики относятся, в первую очередь, многочисленные работы по риторике. Философско-культурологическому осмыслению её прошлого и значению этой дисциплины на современном этапе развития человечества посвящены работы таких отечественных философов, политологов, социологов, теоретиков журналистики, как: А.Ф. Лосев, С.С. Аверинцев, В.В. Виноградов, Г.О.Винокур, Ю.В. Рождественский, Ю.М. Лотман, С.И. Ожегов, В.Г.Костомаров, Л.И. Скворцов, А.А. Волков, Г.Г. Хазагеров, Н.И. Порубов, В.В. Бычков, Е.Н. Зацепина, Г.И. Богин, С.А.
Мегентесов, В.И. Андреев, А.Б.Бушев и др.
Риторика также получает осмысление со стороны психологии и психолингвистики в работах таких крупнейших представителей данных областей знания как: Л.С. Выготский,
Н.И. Жинкин, Ю.А. Сорокин, А.А.Леонтьев и др.
Наиболее существенным логико-философским вопросом выступает культура дискутивно-полемической речи - диалектика, эвристика, софистика, цели и виды споров, ошибки в тезисе, в доводе, уловки в споре. Указанные проблемы обсуждаются в работах Л.К. Граудина, В.И. Аннушкина, Д.Н. Александрова, С.Ф. Ивановой, А.К. Михальской, Е.Н. Зарецкой, Н.И. Порубова, Ю.В. Рождественского, А.Б. Бушуева и др.
Язык радиожурналистики также не остаётся без внимания со стороны исследователей. Широко известны работы по истории отечественной и мировой радиожурналистики В. Б. Дубровина, Ю. А. Летунова, П. С. Гуревича, В. Н. Ружникова, Э.Г. Багирова, освещающие основные этапы становления и развития этого пласта публицистической речи. Жанрам
радиожурналистики и выразительным средствам радиовещания посвящены работы В.В. Смирнова, М. Каган, В.В. Ученовой, В.Н. Ярошенко и др.
Всё перечисленное многообразие исследований в области публицистики позволило в полной мере определить основные языковые характеристики и понятийную сущность отдельных разрядов публицистического стиля, но так и не сформировало единого обобщённо-унифицированного представления об этом функциональном регистре. Очевидно, для подобного рода лингвистических обобщений исследователю необходимо подняться на иной уровень лингвистической абстракции, «отрешиться» от привычных типологических характеристик того или иного направления в публицистике, того или иного жанра и попытаться взглянуть на данный регистр языка с позиций функциональной стилистики, подходящей к определению стиля, как к единому многомерному и неоднородному образованию в языке.
Идея о том, что язык представляет собой неоднородное образование, состоящее из нескольких функционально-стилистических регистров, отличающихся друг от друга по понятийным и языковым параметрам, высказывалась задолго до оформления функциональной стилистики как особой филологической дисциплины. Однако подлинно научное подтверждение эта мысль получила в отечественном языкознании в 50-е - 60-е годы прошлого века, когда внимание учёных в большей степени стали привлекать функционально-стилистические исследования. Именно на этом историческом промежутке осуществляется переход от фрагментарного изучения отдельных сторон языка, связанных с проявлением его функционально-стилистических свойств, но не осмысляемых на научнотеоретическом уровне, к системному описанию языкового материала.
В 50-е - 60-е годы прошлого столетия состоялись важные научные дискуссии, которые позволили определить статус функциональной стилистики как «лингвистической науки, изучающей закономерности функционирования языка в различных разновидностях речи, соответствующих тем или иным сферам человеческой деятельности и общения, а также речевую системность складывающихся при этом функциональных стилей, нормы отбора и сочетания в них языковых средств» (5, с.11).
В работах этого времени освещается самый широкий круг теоретических вопросов, связанных с определением основных понятий и категорий стилистики (стиль, стилистическое значение, стилистические средства и т.п), выявлением принципа классификации стилей, соотношения лингвистического и экстралингвистического, культуры речи и стилистики, функциональных разновидностей языка и речи и др. Эти и многие другие проблемы нашли своё отражение в трудах О.С. Ахмановой, Р.А. Будагова, В.В.Виноградова,
Т.Г. Винокур, В.П. Вомперского, Е.М. Галкиной-Федорук, И.Р. Гальперина, А.И. Ефимова, М.Н.Кожиной, В.Г. Костомарова, Э.Г. Ризел, Ю.С.Сорокина, Г.В. Степанова и других.
Большую роль в становлении функциональной стилистики сыграло разграничение понятий «стиль языка» и «стиль речи», благодаря которому внимание исследователей было обращено на наличие в языке лексических единиц, обладающими свойствами, позволяющими им соотноситься с определёнными сферами деятельности, и имеющими возможность систематического употребления в речи, в результате чего, собственно, и возникает «стиль речи».
Определение стиля, очевидно, зависит от трактовки сущности языка. И хотя основные его признаки - социальная сущность, коммуникативная функция, отражательная и познавательная способность, системный характер - признаются всеми лингвистами, существующие определения языка далеко неоднозначны, что в известной степени сказывается на различиях в определении стиля.
Подобная нечёткость воззрений в этом направлении сохраняется и в современном англо-американском языкознании. Вопросы стилистической стратификации словарного состава языка, маркированности языковых единиц, существования отдельных
стилистических подсистем (функциональных стилей языка), как правило, рассматриваются вне системного подхода, как частные вопросы лексикологии, грамматики, переводческой практики и т.п. Как следствие, само выделение стилистики в качестве отдельной отрасли языкознания ставится под сомнение некоторыми современными западными лингвистами (12, 13).
Принимая во внимание «неудовлетворительное состояние дел» в области определения стиля, А. А. Липгарт в своей докторской диссертации предлагает оставить попытки сравнения различных теоретических воззрений на эту проблематику, перейдя к выяснению связей лингвопоэтики и лингвостилистики, понимаемой в соответствие с определением О.С. Ахмановой как «раздел языкознания, изучающий явления языка с точки зрения их способности выражать разнообразные эмоционально-экспрессивные-оценочные обертоны (коннотации)» (8, с.454).
Данное определение наиболее точно отражает основную черту лингвостилистики - её внимание к дополнительным по сравнению с передачей непосредственного понятийного содержания свойствам языковых единиц, то есть их способности обладать коннотациями в самом широком значении этого термина. Указанное определение стиля О.С. Ахмановой помимо явной лаконичности, связанной с объективной необходимостью дать толкование термина в наиболее кратком, сжатом виде, оказывается недостаточно полным и по другой
причине: в нём отсутствует указание на языковую неоднородность соответствующего функционального стиля, на то, что степень реализации функции воздействия в публицистических текстах может быть совершенно различной в зависимости от их понятийной ориентации и степени их экспрессивности.
Возможно выделение публицистического стиля на основе его противопоставления другим стилям языка, таким как научный или художественно-беллетристический имеет смысл на начальном этапе исследования и при сравнении текстов, стилевая принадлежность которых очевидна и без специального изучения, но абсолютно нерезультативно при лингвопоэтическом анализе текстов на более высоких уровнях абстрагирования от конкретного языкового материала, в том случае, когда стиль исследуемого материала менее ясен. Дело в том, что все функциональные разновидности языка не представляют собой какого-то однородного и неподдающегося дальнейшему членению образования. Выявление языковых единиц, присущих текстам публицистики, и естественным образом не встречающихся в текстах художественной беллетристики, имеет научную ценность, но никоем образом не описывает характер функционирования языковых единиц в пределах регистра и их динамику, не позволяет понять, как соотносятся по своим языковым характеристикам тексты, принадлежащие к одному и тому же функциональному стилю. Действительное понимание этого возможно только при осознании категориальной природы противопоставления трёх основных функций языка.
Мысль о категориальной природе трихотомии функций языка высказывалась во многих работах; с наибольшей полнотой и ясностью она развивается в кандидатской и докторской диссертациях А. А. Липгарта (8, 9), а также в работах его последователей (6), где отмечается, что предложенная академиком В.В. Виноградовым классификация функций языка помимо отражённой в самих названиях этих функций логической понятийной основы обладает устойчивыми характеристиками на языковом уровне, то есть отличается категориальным характером. Функции общения в языковом плане соответствует некий устойчивый и обширный набор лексических единиц, не называющих узко специальные понятия (функция сообщения), и не обладающих ингерентными коннотациями (функция воздействия). Эти лексические единицы соединяются друг с другом в речи согласно правилам морфо-синтаксической и лексико-грамматической сочетаемости, которые возникают в ходе исторического развития языка и фиксируются лексикографами и специалистами в области грамматики. Если в тексте наличествует тенденция к ограничению числа специфических и необъяснимых на логическом уровне моделей, то её можно воспринять как ещё одно формальное проявление функции сообщения. Если же эти модели
не только сохраняются, но и соответствующим образом обыгрываются (нарушаются или расширяются), то языковая сторона текста обращает на себя внимание исследователя в большей степени, чем при реализации функции общения (не говоря уже о функции сообщения), и эти случаи следует воспринимать как проявление функции воздействия» (8, с.6).
Ограничение сочетаемости языковых единиц и использование специальной лексики естественным образом характеризует научную речь, отсутствие подобных ограничений и относительная нейтральность языковых единиц соотносится с ситуациями бытового общения, актуализация потенциальных свойств языковых единиц и использование коннотативных слов ассоциируются с произведениями словесно-художественного творчества (в том числе и с публицистическими произведениями). Однако, как отмечает А. А. Липгарт: «В живой человеческой речи данное категориальное противопоставление
осложняется тем, что ни в одной из перечисленных ситуаций не наблюдается реализации исключительно тех свойств языковых единиц, которые связываются нами при теоретическом рассмотрении вопроса» (8, с.7). Оказывается помимо элементов, соотносимых с функцией воздействия, в текстах публицистического стиля присутствуют черты, свойственные другим функциям (общения и сообщения), причём проявления элементов разных языковых функций может значительно отличаться в произведениях речи даже близких по содержанию. Это делает регистр публицистического стиля неоднородным в языковом плане.
Если рассматривать данную трихотомию категориально, становится очевидным тот факт, что реализация функций сообщения или воздействия в чистом виде практически невозможна, так как приводит к «автоматизации» речи в том или ином виде. Закономерным тогда представляется вопрос о принципиальной неоднородности соответствующего регистра, о степени актуализации в нём функционально-стилистических признаков.
Таким образом, вполне очевиден вывод о том, что в отечественной и зарубежной филологической традиции признано существование различных функциональных стилей языка, отличающихся друг от друга по характеру содержания-намерения составляющих их текстов и по свойствам реализующихся в них единиц. Одним из таких стилей является стиль публицистики, который представляет собой неоднородное явление не только в отношении языковых характеристик, актуализирующих в нём элементы трёх основных функций языка, но и по жанровому признаку.
Это положение, неоднократно высказывавшееся в теоретическом плане не получило должного развития на языковом материале. Между тем именно оно оказывается
центральным для описания регистра публицистического стиля во всей его полноте, совокупности разновидностей публицистической речи.
В рамках настоящего исследования публицистические тексты осмысляются как часть более глобальной функционально-стилистической системы развитых литературных языков, где они сосуществуют с произведениями речи иной направленности и отграничиваются от них не по произвольно выбранным признакам, но на основе последовательного описания их понятийных и языковых характеристик. Таким образом, изучение публицистической речи получает твёрдую методологическую основу и может претендовать на статус самостоятельного направления филологических исследований, результатом чего явилось определение языковых характеристик публицистики в противоположность языковым характеристикам художественной, научной и официально-деловой речи (6).
Кроме этого исследованию подвергаются различные жанры публицистики. Методология выявления и изучения функционального стиля на основе анализа жанровостилистических особенностей текстов, составляющих его подрегистров, была признана не отвечающей требованиям всеобъемлющего лингвостилистического исследования и малоперспективной. Проиллюстрируем это на следующем примере. Возьмём тексты двух биографий, традиционно соотносимых с эссеистическим направлением в публицистике:
(I.) Ralph Waldo Emerson (1803-1882) grew up in Boston and became the greatest American thinker of his day. At the age of fourteen, he entered Harvard, graduating with honors in 1821. Thereafter, he taught school and then studied for the ministry. In 1929, he was ordained as a junior pastor of Boston’s Second Church, and in the same year, he married Ellen Tucker, who died sixteen months later of tuberculosis. With literary friends from Boston, Emerson founded a magazine, The Dial, which became an important vehicle for the Transcendentalists Movement, of which Emerson was a leader. The Transcendentalists, like the English Romantics, believed in a deep spiritual connection between people and nature. Emerson also believed that by attending closely to one’s innermost thoughts and feelings, one could glimpse the great spirit of the universe, what Emmerson called the “Over-Soul”. Such beliefs led Emmerson to a radical individualism that helped to shape the American spirit. The finest expression of this individualism is, perhaps, his essay “Self-Reliance”. Emerson traveled in Europe and, on returning, moved to Concord, Massachusetts and married Lidia Jackson, with whom he had four children. During their fifty years of marriage, the Emersons entertained at home many of the leading intellectuals of the day, including their neighbors the Alcotts and Henry David Thoreau. Today, Emerson’s house in Concord remains a place of literary pilgrimage in America. Emerson himself has become a symbol of American optimism and independent thinking (13, с.252).
(II.) In fact, Diana Frances Spencer was not quiet Cinderella. It was true she lived in a nondescript block of flats, wore jeans, cycled to work, took care of other people’s babies - and even cleaned their houses. It was true that she was just as anonymous as any other teenager standing on line for the Number 11 bus to Pimlico. But it was also true that her blood was as blue as that of any Royal. If she could claim no giants of history among her ancestors, they were still part of the backbone of British aristocracy.
The Windsor and Spencer families were tightly interwoven through generations of royal services and friendship - and were even distant cousins. Both of Diana’s grandmothers had been ladies-in-waiting to the Queen Mother; Diana’s father had been equerry to King George VI, and then to his daughter, Elizabeth II. Diana’s father and the Queen had known each other since they were children (14, с.6).
Оба текста представляют собой жизнеописания известных в англоязычном мире исторических личностей: первый - американского мыслителя Ральфа Валдо Эммерсона, а второй - бывшей супруги наследника Британского престола принца Чарльза - Дианы Френсис Спенсер. Основываясь только на этом факте, можно однозначно утверждать, что перед нами тексты, выполненные в «жанре» биографии, обнаруживающие между собой максимальное сходство. В то же самое время представляется затруднительным определить существенные черты этих текстов, позволяющие отнести их к функциональному стилю публицистики, очевидно для этого оба текста должны быть включены в более обширный, репрезентативный сравнительный анализ с другими типами текстов традиционно относимых к данному стилистическому регистру.
Дальнейший подход к этому материалу с более глубоких теоретических позиций, неизбежно приводит к возникновению большого количества проблем как содержательного, так и языкового порядка, способствующих появлению сомнений в их однотипности.
Во-первых, обращает на себя внимание непропорциональное использование в рассматриваемых текстах слов понятийной направленности, связанных с хронологическим описанием человеческой жизни.
Если в первом тексте этой понятийной направленности на языковом уровне соответствует употребление таких языковых единиц, как: grew up, became, age of fourteen, entered, graduating, taught, studied, ordained, married, died, sixteen months later, founded, traveled, returning, moved, married, fifty years of marriage, etc., то во втором, список подобных языковых единиц будет представлен только терминами родства, не на прямую отражающими заданную тематику: ancestors, families, generations, cousins, grandmothers, mother, father, daughter.
В первом тексте также наблюдается ряд единиц понятийно-терминологического характера, косвенно связанных с главной темой текста: tuberculosis, Transcendentalist Movement, Transcendentalists, Romantics, spiritual, universe, individualism. Во втором тексте к таким единицам могут быть отнесены менее наглядные: Royal, King, и Queen. При этом литературоведческие и философские термины из первого текста, за исключением слова tuberculosis явно образуют более широкое полноценное семантическое поле «Философско-литературное течение трансцендентализма», что указывает на их близость к текстам, имеющим научную функционально-стилистическую ориентацию, в которых большинство слов - термины, реализующие функцию сообщения. (6, с.54).
Вопрос о том, каково содержание той или иной единицы, является она термином и, следовательно, реализует функцию сообщения, или является элементом общего языка и, следовательно, реализует функцию общения, является вполне закономерным. Определить, каково значение той или иной языковой единицы, можно лишь при обращении к более широкому контексту. Взятая в изоляции, она ещё не может служить признаком функциональной ориентации всего текста и не может быть интерпретирована, так как вне контекста она может стоять в привычном употреблении. Но у исследователя не может быть абсолютной уверенности, в том, что на самом деле в рассматриваемом тексте языковая единица употреблена именно в привычном нейтральном значении и никак не переосмыслена. Именно, в зависимости от контекста определяется решить вопрос: какую языковую функцию актуализирует соответствующая понятийная единица: общения, сообщения или воздействия. Именно контекстуальное функционирование слов является достаточно ярким признаком функционально-стилистической ориентации всего текста. При этом необходимо помнить о явлении «консубстанциональности» или «двойной детерминации» терминов и слов общего языка, достаточно подробно описанном в лингвистической литературе. О.С. Ахманова рассматривает это явление в своей работе «Очерки по общей и русской лексикологии» (2, с.29-30) на примере анализа различий, существующих между термином «звезда» -«самосветящееся раскалённое мировое тело» и этим же словом, функционирующем в общем языке. Различия в объёме информации и степени абстрактности понятия, характерные для двух разных употреблений этого слова, ставят их на грань омонимии и делают их несопоставимыми в содержательном и, следовательно, функционально-стилистическом плане. При оценке функционально-стилистической принадлежности того или иного текста следует учитывать эту «двойную детерминированность» слов, которые потенциально могут выступать и в роли термина, и в роли слова общего языка и тем самым определять общую направленность текста.
В случае с первым текстом, по нашему мнению, имеет место функциональностилистическая переориентация всего произведения речи, ввиду того, что большее количество слов в его составе реализуют понятийную семантику, и как следствие, весь текст переводится в функцию сообщения, с которой естественным образом связываются слова такого типа.
А.И. Комарова в своей докторской диссертации поясняет тезис о подобного рода переориентации следующим образом: «Когда в нейтральном контексте мы употребляем поэтическое слово, делаться это может в разных целях: в первую очередь для того, чтобы придать всему тексту несколько более возвышенное звучание, или же для того, чтобы сделать высказывание более ироничным и, устранив привычный способ передачи информации, дополнить фразу какими-то оттенками значений: составляющие фразу слова реализуют свои коннотации, и это привлекает слушателя к собственно языковой форме высказывания... В данном случае мы можем говорить о функционально-стилистической переориентации текста, об употреблении некоторых элементов, которые традиционно воспринимаются как поэтическое клише и связываются с «высоким» (книжным) стилем в функции общения» (6, с.54-55). Точно такая же функционально-стилистическая
переориентация может иметь место и в случае с функцией общения.
В пользу тезиса о переориентации первого из анализируемых текстов в сторону реализации функции сообщения говорит и тот факт, что во втором тексте наблюдается большее количество оценочных слов и метафорических выражений, свидетельствующих об индивидуальности стиля автора: quite Cinderella, nondescript block of flats, tightly interwoven, giants of history, backbone of British aristocracy в то время, как в первом к явлениям подобного рода могут быть отнесены некоторые единицы, обнаруживающие наличие коннотации, придающие ему определённую эмоциональную окраску, и реализующие дополнительные, по сравнению с чисто номинативными, оттенки значения: the greatest . thinker, important vehicle, great spirit, radical individualism, the finest expression, leading intellectuals.
Отличается в целом и синтаксис обоих произведений. В первом тексте большая часть предложений характеризуется сложным синтаксическим построением, характерным для текстов интеллективного и официально-делового стиля. Здесь наблюдается:
а) инверсивное вынесение обстоятельственных структур различного рода в начало предложения. Например, обстоятельства времени - At the age of fourteen, he entered Harvard, graduating with honors in 1821; Thereafter, he taught school and then studied for the ministry; In 1829, he was ordained as junior pastor of Boston’s Second Church.; etc., или обстоятельства образа действия: With literary friends from Boston, Emerson founded a magazine.,
б) наличие разнообразных синтаксических построений в общей структуре предложения, характерных для «formal speech»: приложений - ...a magazine, the Dial; his essay “Self-Reliance”, страдательных конструкций - In 1829, he was ordained as junior pastor, причастных и герундиальных конструкций - graduating with honors, by attending closely to one’s innermost thoughts and feelings, on returning, including their neighbors, придаточных предложений - .who died sixteen months later of tuberculosis, which became an important vehicle for the Transcendentalists Movement, of which Emerson was a leader, what Emmerson called “Over-Soul”, that helped to shape the American spirit, with whom he had four children,
в) отсутствие синтаксического параллелизма.
Во втором тексте наблюдается:
а) наличие случаев синтаксического параллелизма: усложнение синтаксической
структуры за счёт однородных членов предложения - It was true she lived in a nondescript block of flats, wore jeans, cycled to work, took care of other people’s babies - and even cleaned their houses, анафора - It was true she lived in a nondescript block of flats, wore jeans, cycled to work, took care of other people’s babies - and even cleaned their houses. It was true that she was just anonymous as any other teenager standing on line for the Number 11 bus to Pimlico. But it was also true that her blood was as blue as that of any Royal, повтор синтаксических позиций - Both of Diana’s grandmothers had been ladies-in-waiting to the Queen Mother; Diana’s father had been equerry to King George VI, and then to his daughter, Elizabeth II. Diana’s father and the Queen had known each other since they were children,
б) отсутствие инверсии и
в) отсутствие страдательных, причастных и герундиальных конструкций, характерных для деловой речи.
Синтаксис играет в обоих текстах важную содержательную роль: если в первом случае он создаёт необходимые языковые условия для «сухого», неэмоционального хронологического перечисления событий жизни Р.В.Эммерсона и, следовательно, в большей степени тяготеет к реализации функции сообщения, чем сближает анализируемый текст с произведениями научного и официально-делового стилей, то, во втором случае он явно способствует выражению авторского понимания хода описываемых событий, созданию экспрессивности текста, и как следствие, в большей степени тяготеет к реализации функции воздействия, чем сближает данный текст с произведениями художественной беллетристики и разговорно-бытового стиля.
Показателен в этом смысле анализ сравнений, встречающихся как в первом, так и во втором тексте. В тексте о Р.В. Эммерсоне сравнение Transcendentalists, like the English Romantics выполняет чисто номинативную функцию, лишённую какого-либо эмоциональнообразного переосмысления, указывая на реальные признаки сходства двух явлений. В тексте о принцессе Диане также встречается подобное сравнение - anonymous as any other teenager, лишённое какой-либо образной нагрузки.
Таким образом, даже самый поверхностный сравнительный анализ текстов, относимых к жанру биографий, показывает их явные языковые и прагмалингвистические различия, подтверждающие высказанные ранее замечания об условности самого термина «жанр», зачастую не имеющего ничего общего с реальными языковыми характеристиками того или иного текста. Данное обстоятельство позволяет сделать несколько принципиальных выводов.
Впоне очевидно, что методология выявления и изучения функционального стиля на основе анализа жанрово-стилистических особенностей текстов, составляющих его подрегистров, не отвечает требованиям всеобъемлющего лингвостилистического исследования и является малоперспективной. Объективные языковые характеристики текстов публицистики будут способствовать выявлению однотипных групп текстов среди всех её жанровых разновидностей. Этот факт доказывает необходимость применения категориального подхода к описанию публицистического стиля в совокупности его понятийных и языковых характеристик с учётом его функционально-стилистической неоднородности.
Научное обоснование того, какие схожие и отличительные черты текстов, относимых к публицистическому стилю, играют решающую роль при их включении или исключении из данного регистра выводят нас на чрезвычайно сложную в методологическом плане проблему тождества/различия в рамках вариантности/инвариантности, которая требует привлечения специального научного аппарата и соответствующих эвристических приёмов.
Общая направленность регистра публицистики на реализацию двух языковых функций: общения и воздействия проявляется по-разному в различных группах текстов. Как свидетельствует текст биографии Р.В.Эммерсона, функция общения может переориентироваться в функцию сообщения. Такие тексты, очевидно, будут представлять «переходные» случаи от публицистики к текстам интеллективного и официально-делового типов. С другой стороны, текст биографии принцессы Дианы свидетельствует о доминировании в нём функции воздействия, типичной для текстов художественно-
беллетристического и обиходно-речевого стилей, что также свидетельствует о его «переходном» характере.
Подобное положение дел делает особенно актуальным выявление инвариантных характеристик публицистики, которые являются объединяющими для всех текстов данного стиля, позволяющими однозначно определять отношение конкретного текста к функциональному стилю публицистики.
Научное обоснование того, какие схожие и отличительные черты текстов, относимых к публицистическому стилю, играют решающую роль при их включении или исключении из данного регистра выводят нас на чрезвычайно сложную в методологическом плане проблему тождества/различия в рамках вариантности/инвариантности, которая требует привлечения специального научного аппарата и соответствующих эвристических приёмов.
Общая направленность регистра публицистики на реализацию двух языковых функций: общения и воздействия проявляется по-разному в различных группах текстов. Как свидетельствует анализ языкового материала, в ряде случаев функция общения может переориентироваться в функцию сообщения. Такие тексты, очевидно, будут представлять «переходные» случаи от публицистики к текстам интеллективного и официально-делового стилей. С другой стороны, в иных разновидностях публицистических текстов наблюдается доминирование функции воздействия, типичной для текстов художественнобеллетристического и обиходно-речевого стилей, что также свидетельствует об их «переходном» характере.
Подобное положение дел делает особенно актуальным выявление инвариантных характеристик публицистики, которые являются объединяющими для всех текстов данного стиля, позволяющими однозначно определять отношение конкретного текста к функциональному стилю публицистики. Очевидно, регистр публицистического стиля составляют тексты, сходные по понятийным параметрам, но отличающиеся по языковым характеристикам. Границы регистра, следовательно, будут проходить там, где эти свойства будут получать наибольшее или наименьшее выражение: там, где в публицистическом, по сути, тексте будет происходить переориентация языковой функции общения на сообщение при отсутствии реализации функции воздействия и там, где функция воздействия будет явно доминировать, подчиняя себе функцию общения.
Между этими двумя полюсами будут располагаться тексты, представляющие собой основу стиля публицистики, языковые свойства которых не ограничиваются столь существенно, как это имеет место в первом случае, и в тоже время, язык которых не
становится чрезмерно стилистически маркированным, как это наблюдается во втором случае.
Функционально-стилистическое тождество текстов всего регистра публицистики обеспечивается тем, что при варьировании на языковом уровне тексты всех разновидностей объединяет значительное число сходных характеристик и что при большей или меньшей строгости изложения и, не смотря на различия по содержанию-намерению высказываний, на содержательном уровне между ними также наблюдается фундаментальное сходство. Данное обстоятельство делает наиболее актуальным выявление инвариантных понятийных и языковых характеристик публицистического стиля, к которым относятся истинность, аргументированность, достаточность, стандартизированность и экспрессивность.
Дальнейшее исследование стилистического регистра публицистики строится на анализе степени актуализации выявленных понятийных и языковых характеристик в определённых типах текстов данного стиля. Оно позволяет установить три основных подрегистра стиля публицистики, которые названы нами, с изестной долей условности, текстами G-го, 1-го и 2-го уровней.
Тексты G-го уровня характеризуются высокой степенью стандартизированности, минимальной идиоматичностью и экспрессивностью, что сближает их с текстами интеллективного и официально-делового стилей, тексты 2-го уровня, наоборот, максимально экспрессивны и идиоматичны, стандартизированность имеет незначительные проявления в текстах этого уровня, что делает их похожими на тексты художественной беллетристики. Тексты 1-го уровня представляют собой, по сути, инвариантную основу публицистического стиля, проявляющуюся в равновеликой актуализации всех понятийных и языковых характеристик данного стиля. Совокупность всех трёх подрегистров представляет общую функционально-стилистическую основу регистра публицистического стиля.
Тексты всех подрегистров могут встречаться в тех же первоисточниках, и выделение их на фоне прочих разновидностей функционального регистра публицистики производится также не по жанровому признаку, а в связи с их понятийными и языковыми характеристиками.
На понятийном уровне между публицистическими текстами 2-го уровня и текстами 1 -го уровня, представляющими собой инвариантную основу стиля, не наблюдается того явного контраста, который отмечается для первых при их сопоставлении с текстами G-го уровня, проявляющими максимальную стандартизированность. В понятийном плане тексты 2-го
уровня характеризуются расширением проявлений авторского, субъективного начала, которое приводит к изменению языковых характеристик текстов данного уровня.
Проанализированный языковой материал свидетельствует о том, что языковой инвариант публицистического стиля представляет собой постоянное соотношение рационального и эмоционального. Рациональное начало проявляется в различных языковых характеристиках текста так или иначе стандартизирующих его восприятие, делающих его привычным, узнаваемым, легко декодируемым, что напрямую соотносится с проявлениями языковой функции общения.
Эмоциональное начало публицистики заключается в наличие среди языковых единиц, включённых в её состав, образных, стилистически маркированных слов и синтаксических коллокаций, актуализирующих экспрессивное, индивидуально-авторское отношение к описываемым явлениям, напрямую соотносящихся с реализацией языковой функции воздействия.
Подобное положение вещей определяет сущность инвариантных морфосинтаксических и лексико-грамматических особенностей публицистического стиля.
В сфере существительных и прилагательных подобная одновременная ориентация на экспрессивное и стандартизирующее начало приводит к существованию значительной группы понятийных единиц, представленных топонимическими обозначениями, именами собственными, числовой информацией и номенклатурными полилексемными сочетаниями, общественно-политической, социально-экономической и научно-технической тематики, образующими фонд средств стандартизации публицистического текста, нацеленными на актуализацию языковой функции общения.
Среди глаголов и наречий в этой связи наличествуют формы общей, межстилевой тематики, отсутствуют формы, носящие специальный понятийный публицистический характер.
Одну из важнейших ролей в процессе стандартизации играют коллокационные характеристики перечисленных частей речи: стандартные сочетания двух и более лексем обнаруживают признаки упрощённости и неидиоматичности.
Средства создания экспрессивности, несмотря на всё своё многообразие, также могут быть описаны в виде некоего инварианта публицистического стиля. Как правило, экспрессивность языковой единицы проявляется в определённом языковом окружении. Коллокационные характеристики, характеризующиеся как идиоматические, в первую очередь определяют сущность и механизм создания экспрессивности той или иной единицы
языка. Семантическая основа эмоционального переосмысления слова чаще всего базируется на механизмах метафоры и метонимии.
Среди прочих средств создания экспрессивности следует выделить широкое использование оценочной лексики: слов и выражений, с изначально заложенной
оценочностью, либо актуализирующих этот параметр в коллокациях, а также использование словарно маркированных единиц «повышенного» и «пониженного» уровней системы стилистической стратификации языка.
Языковой инвариант публицистического стиля обнаруживает явления, которые не могут быть отнесены однозначно к проявлениям той или иной языковой функции. Подобные экспрессивно-стандартизирующие элементы языка публицистики являются доказательством диалектического единства двух понятийных характеристик, наблюдающихся в этом регистре. Сюда относится в первую очередь внутренняя система фразеологических средств публицистики, создаваемых как экспрессивно-эмоциональные образования, но с течением времени в силу регулярной воспроизводимости превращающихся в штампы, клише, шаблоны, близкие по своей сущности к номенклатурным полилексемным наименованиям. То, каким образом ведёт себя та или иная языковая единица подобного рода в конкретном тексте, какие из свойств её природы представлены в большем объёме, будет, очевидно, являться вариативной характеристикой определённого типа текста, но сам параметр наличия таких языковых средств будет инвариантным.
Синтаксис языка публицистики также в равной мере проявляет ориентацию на указанные понятийные характеристики. Преимущественно прямой порядок слов, сложность синтаксических построений, широкая задействованность конструкций с неличными формами глагола, однотипный характер построения газетных заголовков и клишированных фраз, вводящих наименование источника информации, могут рассматриваться как проявления ориентации на стандартизированность.
«Экспрессивный» синтаксис проявляет себя, прежде всего, в инвертированном порядке слов, синтаксическом параллелизме, повторах и эллиптических конструкциях.
Изучение функционально-стилистических свойств текстов 0-го уровня не выявило сколько-нибудь существенных противоречий тому, что было отмечено в качестве инвариантной основы публицистического стиля и в связи с текстами 1-го уровня. Одновременная ориентация на понятийные характеристики стандарта и экспрессии оказывается характерной для обоих уровней регистра публицистики.
Наиболее существенным качественным отличием, наблюдающимся между текстами этих уровней оказывается превалирование средств стандартизации над средствами создания экспрессивности и, как следствие, расширение понятийной сферы в сторону увеличения существительных, описывающих предметы и явления общественно-политической тематики, при уменьшении общей доли прочих частей речи.
Лидирующее положение при этом занимают существительные, передающие какую-либо прецизионную информацию (имена собственные, названия государств мира и прочих объектов общей географии, названия международных организаций, торговых марок и пр.), а также полилексемные номенклатурные наименования объектов общественно-политической жизни, близкие по своим языковым характеристикам к терминологии, к которым относятся многокомпонентные наименования общественных институтов, различных инстанций, должностей в иерархии законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, экономические термины, специальная дипломатическая терминология, наименования из области права, культуры, науки и т.д.
Вариативными характеристиками прилагательных в текстах этого типа будут являться их низкая дистрибуция, во многих случаях переориентация на формирование стандарта, особенно в составе многочисленных полилексемных сочетаний, неидиоматичность.
Большая часть глаголов в текстах 0-го уровня также является стилистически немаркированной и ограниченной в своих коллокационных характеристиках, преобладают «простые» глаголы, реализующие, как правило, своё основное значение и использующиеся в привычных комбинациях с другими членами предложения.
Тексты 0-го уровня также характеризуются явным доминированием личных форм глагола.
Подбор соответствующих наречий и числительных также отвечает целям стандартизации.
Среди немногочисленных случаев экспрессивных языковых единиц нет ни одного примера, который бы иллюстрировал механизмы порождения экспрессивности, отличающиеся коренным образом от выявленного инварианта стиля публицистики. Наиболее важными способами создания эмоционально-экспрессивного потенциала единицей языка являются метафора и метонимия, оценочная лексика, а также использование стилистически маркированных единиц языка. Единственное отличие заключается в их количественных показателях, которые, несомненно, ниже в текстах 0-го уровня, чем это имеет место на 1-ом и на 2-ом уровнях функционального стиля публицистики.
Также соответствует инвариантным характеристикам стиля и синтаксис этой группы текстов. Как и в инварианте, он представлен стандартизирующими и экспрессивными структурами. Единственное отличие текстов 0-го уровня заключается в явном превалировании первых.
В целом весь регистр может быть охарактеризован как уровень функциональной стилистики, представленный, преимущественно небольшими по объёму текстами, характеризующимися динамичной подачей материала в упрощённой, «сухой», лишённой экспрессивности форме, обнаруживающей сходство с текстами интеллективного и официально-делового стилей.
К вариативным параметрам лингвистического оформления тестов 2-го уровня относится направленность большего по сравнению с текстами других уровней количества единиц языка на создание экспрессивного потенциала текста. Среди всех частей речи происходит значительное уменьшение числа понятийных единиц и увеличение доли единиц идиоматического характера.
Среди существительных наблюдается сокращение прецизионной лексики, полилексемных номенклатурных сочетаний, стандартизирующих средств (клише, штампов, шаблонов), либо их частичная переориентация на актуализацию языковой функции воздействия.
Среди прилагательных и наречий наблюдается увеличение числа оценочных единиц, выражающих отношение автора к описываемому материалу, напрямую или опосредовано, в результате метафорического переосмысления.
Большая, по сравнению с другими уровнями, часть глаголов проявляет свои идиоматические качества, проявляющиеся в увеличении количества фразовых глаголов и глаголов, подвергшихся переосмыслению.
Публицистические тексты 2-го уровня отличаются большим привлечением единиц «повышенной» и «пониженной» стилистической окраски среди всех основных морфологических разрядов.
Кроме этого вариативной чертой данного подрегистра является увеличение доли нейтральных единиц языка, характеризующихся свободным речеупотреблением, связанных, так или иначе, с общим содержанием текстов, и нацеленных на передачу языковой функции общения, но не на стандартизацию языкового материала.
Большую роль в текстах 2-го уровня играют различные изобразительные и выразительные средства языка: метафора, метонимия, сравнение и т.п., а также более значительное, по сравнению с текстами других уровней многообразие средств «экспрессивного» синтаксиса.
Проведённое функционально-стилистическое сопоставление трёх типов
публицистических текстов свидетельствует о неоднородности функционального регистра публицистической речи. Трёхуровневое деление публицистического стиля на
функционально-стилистические разновидности показывает постепенное усложнение языковой организации текстов, проявляющееся в нарастании идиоматических связей, расширении семантики слов и появлении экспрессивных языковых элементов. Данное деление отражает «движение» текстов от ядра стиля, представленного стандартизировано-экспрессивными текстами 1-го уровня, в которых реализуются языковые функции общения и воздействия, в разные стороны, к периферии, где с одной стороны, располагаются тексты 0го уровня, характеризующиеся максимальным проявлением свойств стандартизированности, способствующих переориентации языковой функции общения в языковую функцию сообщения, а с другой стороны, располагаются тексты 2-го уровня, характеризующиеся максимальным проявлением свойств идиоматичности и экспрессивности, способствующих максимально полной реализации языковой функции воздействия.
Таким образом, инвариант стиля публицистики на языковом уровне представлен одновременной ориентацией языковых средств в её составе на создание экспрессии и стандарта. Использование понятийных единиц номенклатурной тематики, создание внутристилевой системы средств фразеологии, выбор ограниченного числа морфосинтаксических моделей и максимальное использование лексико-фразеологических
связанных сочетаний, развитие квалификативных и синонимических отношений без реализации экспрессивного ряда - таковы, в общих чертах инвариантные характеристики языка публицистики, нацеленные на создание языкового стандарта. В то же время, одновременно, в данном функциональном регистре наблюдаются такие инвариантные характеристики, способствующие созданию его экспрессивности как: использование
стилистически маркированных единиц, оценочной лексики, лексических единиц, при употреблении которых преобладают идиоматические (иррациональные) связи,
разнообразных средств создания изобразительности и выразительности, средств
«экспрессивного» синтаксиса.
Вариативность в пределах регистра обеспечивается за счёт усиления тех или иных инвариантных характеристик. При нарастании идиоматичности и экспрессивности текст
поднимается на 2-ой уровень, становясь ближе к произведениям художественной беллетристики, при ослаблении идиоматичности и экспрессивности - он опускается на 0-ой уровень, сближаясь с текстами интеллективного или официально-делового стиля.
Всё вышесказанное пзволяет сделать следующие выводы:
1. Публицистический стиль представляет собой специфическую разновидность стилевого континуума языка, которая в основном используется в практике современного красноречия, эссеизма, газетно-журнальной и радиопублицистики и затрагивает в абсолютном большинстве случаев общественно-политическую тематику. Помимо определённой понятийной направленности для текстов, составляющих эту разновидность языка, характерны общие особенности языковой организации. Эти особенности наблюдаются в любых публицистических текстах, и поэтому всю совокупность указанных произведений речи следует воспринимать как случаи реализации публицистического стиля.
2. Инвариантной основа стиля публицистики обеспечивается, в первую очередь, за счёт реализации во всех типах текстов, относимых к данному функциональному регистру, понятийных характеристик истинности, свидетельствующей о полном соответствии содержания публицистического текста объективной реальности, либо понимании его автором излагаемых фактов как абсолютно реальных, достаточности, проявляющейся в максимально полном представлении описываемого факта, аргументированности, связанной с наиболее полной доказательной базой декларируемых заявлений, стандартизированности, заключающейся в регулярном воспроизведении типизированного и экспрессивности, проявляющейся в созданий сущностных характеристик текста, способных произвести определённый прагматический эффект.
3. Для текстов, принадлежащих к публицистическому стилю, характерна такая инвариантная особенность их формальной организации как одновременная ориентация на экспрессию и стандарт, соотносящаяся с основополагающим принципом реализации в стиле публицистики двух языковых функций: общения и воздействия, и обеспечиваемая на языковом уровне самыми разнообразными лексико-грамматическими и морфосинтаксическими средствами создания стандартизированности и экспрессивности текста.
4. Язык публицистики представляет собой неоднородное образование, распадающееся на функционально-стилистические разновидности, представляющие собой, с одной стороны, тексты максимально близкие к стилю художественной литературы, с другой стороны, тексты, в которых идиоматические свойства слов сведены до минимума, что обнаруживает их сходство с текстами интеллективного и официально-делового стилей и между ними
группу текстов, обнаруживающих равноудалённость от этих двух крайностей. Несмотря на это, все они могут рассматриваться в рамках одного и того же регистра благодаря наличию у них сходной понятийной организации; языковая природа наблюдаемых между ними различий требует подробного изучения и осмысления именно в рамках работ по проблемам публицистики.
5. Функционально-стилистическая неоднородность публицистического стиля обусловливает необходимость разграничения постоянных (инвариантных) и переменных (вариативных) языковых признаков регистра. Рассмотрение публицистического стиля в единстве его понятийных и языковых характеристик даёт возможность утверждать, что инвариантными являются те языковые свойства текстов, которые связаны с реализацией их понятийных параметров; формальные признаки, влияющие на упрощение, либо на усложнение языковой ткани текстов и, лишь опосредовано сказывающиеся на их содержании, являются вариативными. Различные сочетания инвариантных и вариативных признаков создают функционально-стилистические разновидности регистра
публицистического стиля.
БИБЛИОГРАФИЯ:
1. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: стилистика декодирования. -Л., 1976. - 303с.
2. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. - М., 1957. - 294с.
3. Будагов Р.Я. Литературные языки и языковые стили. - М., 1967. - 375с.
4. Гальперин И.Р. Stylistics. / Изд-во «Высшая школа». - М., 1977
5. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. - М., 1972. - 224с.
6. Комарова А.И. Теория и практика изучения языка для специальных целей. - Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук. - М., 1995.
7. Конурбаев М.Э. Теория и практика тембрального анализа текста. - Дисс. ... д-ра филол. наук. - М., МГУ, 1999.
8. Липгарт А.А. Лингвопоэтическое исследование художественного текста: теория и практика (на материале английской литературы XVI - XX веков). - Диссертация на соискание учёной степени д-ра филологических наук. - М., 1996.
9. Липгарт А.А. Лингвопоэтическое сопоставление текстов художественной литературы на английском языке. - Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. - Л., 1994. - 24с.
10. Прохорова В.Н. Полисемия и лексико-семантический способ словообразования в современном русском языке. - М., 1980. - 88с.
11. Ризель Э.Г. Полярные языковые черты и их языковые воплощения // Иностранные языки в школе. - 1961. - №3.
12. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of the English Language. - Cambridge: University Press, 1955. - 489 p.
13. Literature and the Language Arts. - Saint Paul: EMC/Paradigm Publishing, Minnesota, 1996. -1086 p.
14. Martin R.G. Charles and Diana. - N.-Y.: IVY BOOKS, 1985. - 473 p.
