CC BY
158
Нефёдов И.В.1, Огрызко Е.В.2 ©
'Доцент, кандидат филологических наук; 2магистрант, кафедра русского языка и теории языка,
Южный федеральный университет
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ А. БАШЛАЧЁВА «НЕ ПОЗВОЛЯЙ ДУШЕ ЛЕНИТЬСЯ»
Аннотация
Статья посвящена анализу стихотворения А. Башлачёва «Не позволяй душе лениться», в котором языковая игра полностью построена на прецедентных текстах. Интертекстуальные связи помогают автору создать антитезу материального и духовного и выразить своё отношение к государственной системе. Мы наблюдаем противопоставление лирического героя произведения и типичного персонажа Советов - бюрократа строится на приёме антитезы, контекстуальных антонимах и реминисценциях, которые за счёт столкновения с враждебным контекстом передают авторский сарказм и создают целостные и колоритные образы советской системы и её приспешников.
Ключевые слова: интертекст, интертекстуальные связи, реминисценция, прецедентный текст Keywords: intertext, intertextual links, reminiscence, precedent text
Проблема интертекстуальных связей в художественной литературе начала рассматриваться сравнительно недавно. При этом теория интертекстуальности довольно быстро стала одним из самых актуальных направлений современной лингвистики. Термины «интертекст» и «интертекстуальность» были введены в языкознание Д. Кристевой в конце 60-х годов 20 века. Сегодня разработкой данной проблемы занимаются многие лингвисты (Г.К. Косиков, И.Е. Дементьева, И.И. Яценко, Н.А. Кузьмина, Н.Н. Белозёрова, П.Х. Тороп и др.). Под интертекстом понимается особый способ построения художественного текста, при котором между его частями имеются связи, выражающиеся в наличии явных или неявных реминисценций к другим текстам. При этом «связь текста с текстами предшествующих литератур или современными может проявляться в прямом и скрытом цитировании, переработке тем и сюжетов, аллюзиях, пародировании, подражании и т. п.» [20].
Анализ интертекстуальных связей представляет собой один из перспективных методов интерпретации текста, особенно если речь идёт о современном поэтическом тексте, в котором включение интертекста является одним из основных художественных приёмов, с помощью которых реализуется концептуальность текста. Интертекстуальность русского поэтического дискурса ХХ века можно назвать одной из его стилевых доминант, обусловленной экстралингвистическими и собственно лингвистическими особенностями функционирования языковой системы [18, 8; 12, 209]. Таким образом, интертекст можно считать организующей структурой, и его исследование неизбежно приведёт к более глубокому проникновению в идейно-эстетическое содержание произведения. Наиболее интересными для анализа представляются произведения, полностью построенные на интертексте, когда интертекст становится основой для языковой игры и помогает автору иносказательно и образно выражать свои идеи. Чаще всего авторы ссылаются на классические произведения. Исследователь Е.А. Козицкая отмечает, что «редукции, опошлению подвергаются почти сакральные, культовые в национальном сознании тексты, в принципе не подлежащие пародийному снижению. В то же время реалии жизни таковы, что незыблемые ранее ценности оказались под сомнением, сместились этические и эстетические координаты, в сознании современного человека оказались сосуществующими ранее несовместимые идеи и представления, но исчезли твёрдые нравственные и художественные ориентиры [6, 50-51].
©© Нефёдов И.В., Огрызко Е.В., 2014 г.
Безусловно, интертекстуальность играет важную роль и в рок-поэзии, о чём свидетельствуют научные работы Е.А. Козицкой, А.А. Павловой, О.В. Палий и некоторых других учёных. Насыщенность цитатами из русской классики и западных рок-текстов -характерная черта русской рок-поэзии. Использование в ней техники наложения, коллажа цитат выражает принципиальное отношение к миру и всегда содержит откровенно отрицательную оценку описываемого в художественном тексте. Ярчайшим примером подобных произведений, в которых интертекстуальная игра - главное средство создания образности, являются стихотворения А. Башлачёва. Его творчество, многообразное и выдающееся, стало настоящим достоянием отечественной рок-поэзии. Анализу поэзии А. Башлачёва посвящены работы многих лингвистов и литературоведов (В.А. Гаврикова, Ю.В. Доманского, С.С. Шаулова, Д.Н. Соколова, С.В. Свиридова и др.). С позиций теории интертекстуальности, на наш взгляд, наиболее интересным представляется стихотворение А. Башлачёва «Не позволяй душе лениться», в котором языковая игра полностью построена на прецедентных текстах.
Название «Не позволяй душе лениться» дублирует название и первую строку стихотворения Николая Заболоцкого. Как известно, заголовок занимает наиболее сильную позицию в тексте, он часто отражает главную идею произведения, выполняя номинативную, информативную функции, а также апеллятивную. Несмотря на идентичность названий, по идейно-смысловому содержанию данные произведения являются антитетичными. Название стихотворения Н. Заболоцкого является первой строкой как поэтического текста Заболоцкого, так и стихотворения А. Башлачёва: Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться И день, и ночь, и день, и ночь!
(Н. Заболоцкий) Не позволяй душе лениться, Лупи чертовку сгоряча. Душа обязана трудиться На производстве кирпича.
(А. Башлачёв)
На первый взгляд, первые строки двух стихотворений тождественны. На самом же деле адекватность здесь видимая, кажущаяся. У Н. Заболоцкого первое предложение - простое, самостоятельное, побудительное, эмоционально окрашенное (в конце поставлен восклицательный знак). Оно является основным тезисом стихотворения, его идейным стержнем. Слово душа воспринимается как высокое, как такое, которое возвышает человека, делает его лучше. Далее следует второе предложение, сложноподчинённое с придаточным обстоятельственным цели. Оно так же, как и первое предложение, восклицательное. Автор пытается экспрессивно воздействовать на реципиента, используя глагол в форме императива с отрицанием (не позволяй). Глагол использован в форме несовершенного вида, что позволяет говорить о необходимости постоянства действия. Автор провозглашает необходимость интеллектуального, творческого труда (душа обязана трудиться). По мнению Заболоцкого, очень важно постоянно духовно совершенствоваться. Чтобы подчеркнуть это, Заболоцкий использует лексический повтор «и день, и ночь, и день, и ночь» - то есть всегда. Все строки стихотворения, за исключением второй строки «Чтоб в ступе воду не толочь», выдержаны в высоком стиле. Вторая строка представляет собой несколько трансформированный фразеологизм [17, 478], имеющий сниженную, разговорную стилистическую окраску, возможно, потому, что призыв к духовному совершенствованию должен относиться к каждому человеку, а не только к тем, кто занимается высокой сферой литературы и искусства.
Посмотрим теперь на четверостишие А. Башлачёва. Оно начинается с заимствованной цитаты у Н. Заболоцкого «Не позволяй душе лениться», однако самостоятельным предложением, как у Заболоцкого, первая строка Башлачёва не является. Она входит в состав бессоюзного сложного предложения, вторая часть которого усиливает семантику призыва к
духовному труду, выраженного в первой части. Усиление осуществляется за счёт введения в текст просторечных существительных лупи и чертовку. Наречие сгоряча также выполняет усилительную функцию, благодаря своему лексическому значению «в возбуждении, в азарте» [15, т.4, 62].
Однако на этом кажущееся смысловое сходство у двух поэтов заканчивается, хотя третья строка полностью заимствована Башлачёвым у Заболоцкого: «Душа обязана трудиться». Однако трудиться надо не везде и не всегда, а на ... «производстве кирпича». Появление научно-производственной строительной лексики сразу же меняет весь идейный смысл стихотворения Башлачёва, где главным является физический, а не духовный труд. Несоответствие семантики первых трёх строк семантике четвёртой строки позволяет автору с иронией и даже с сарказмом подметить характерную черту советской идеологии и показать своё резкое неприятие этой черты. В советское время считалось, что на первом месте в жизни человека должен стоять общественно-полезный, физический труд - «производство кирпича», и каждая душа (человек) должна была работать именно в этой сфере. Таким образом, последняя строка четверостишия А. Башлачёва показывает, что слово душа, использованное Н.Заболоцким как стилистически высокое, у А. Башлачёва использовано как разговорное, так как имеет не отвлечённое значение «внутренний, психический мир человека» [15, т.1, 456], как у Заболоцкого, а конкретное. Душа - это человек, обязанный заниматься физическим трудом, что вызывает ассоциацию с крепостными людьми, которых в своё время именовали душами.
Во втором четверостишии стихотворения А.Б. Башлачёва «Не позволяй душе лениться» мы встречаем реминисценцию отрывка из «Евгения Онегина» А.С. Пушкина, известного под названием «Зимнее утро». Следует отметить, что, по мнению исследователей, творчество А.С. Пушкина занимает одно из первых мест по количеству аллюзий, реминисценций, цитат в поэзии А. Башлачёва [19, 5]:
Мороз и солнце; день чудесный!
Ещё ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись!
(А.С. Пушкин)
Ликует люд в трамвае тесном.
Танцует трудовой народ.
Мороз и солнце - день чудесный
Для фрезеровочных работ.
(А. Башлачёв)
Стихотворение А. С. Пушкина начинается с восклицательного бессоюзного сложного предложения, формирующего тему стихотворения: «Мороз и солнце; день чудесный!». Первая часть этого сложного предложения - сложносочинённое предложение, а вторая - простое. Сложносочинённое предложение состоит из двух односоставных номинативных предложений, которые рисуют зимний пейзаж и создают радостное настроение: «Мороз и солнце ...». Во второй части бессоюзного сложного предложения дана оценка пейзажу: «День чудесный!» Пушкинские строки, написанные четырёхстопным ямбом, усиливающим мажорное настроение, доставляют читателю огромное удовольствие. Эмоционально-выразительные и изобразительные эпитеты (чудесный, прелестный), инверсии (друг прелестный), восклицания, слова с эмоционально-положительно окрашенным лексическим значением (друг, красавица, прелестный) усиливают идейно-эстетическое звучание пушкинских строк.
В стихотворении А. Башлачёва «Не позволяй душе лениться» использована пушкинская строка «Мороз и солнце; день чудесный!» Однако эта строка у Башлачёва не является начальной, не формирует микротему стихотворения и не создаёт такого мажорного настроения, как у Пушкина. Более того, пушкинская строка претерпела у Башлачёва пунктуационно-синтаксическое изменение и вследствие этого - идейно-смысловое. Постановка тире между сочетаниями «мороз и солнце» и «день чудесный» сделало это предложение простым, к тому же Башлачёв добавил к нему второстепенные члены «для фрезеровочных работ». Всё это резко
изменило семантику пушкинских строк: главной в стихотворении Башлачёва стала идея о необходимости работать на производстве в такой чудесный день, а не любование природой. Заимствовал у Пушкина Башлачёв и стихотворный размер - четырёхстопный ямб, поэтому первые три строки катрена задают некоторый мажорный тон, который сводится на нет содержанием четвёртой строки - «для фрезеровочных работ».
Таким образом, поместив цитату Пушкина в необычный, сниженный в семантико-стилистическом отношении контекст, Башлачёв создал антитезу возвышенного и обыденного. Антитеза усилена использованием разностилевой лексики. Так, слово ликовать имеет лексическое значение «восторженно радоваться», «торжествовать» [15, т.2, 183] и употребляется в книжной, приподнятой речи, а слово люд имеет значение «толпы людей» [15, т.2, 210] и свойственно разговорной речи. Сочетание разговорного слова люд и стилистически нейтрального народ, синонимичных друг другу, передают мысль о том, что всё население советской страны обязано трудиться на производстве, а не быть тунеядцами, созерцающими красоты природы.
В следующей строфе стихотворения А. Башлачёва «Не позволяй душе лениться» мы видим сразу несколько реминисценций: В огне тревог и в дни ненастья Гори, гори, моя звезда! Звезда пленительного счастья -Звезда Героя соцтруда!
В первую очередь, следует отметить реминисценцию из стихотворения А. Блока «В огне и холоде тревог», пронизанного революционным пафосом: В огне и холоде тревог -Так жизнь пройдёт. Запомним оба, Что встретиться судил нам бог В час искупительный - у гроба.
Использовав в первой строке аллюзию к революционному произведению Блока, в следующей строке Александр Башлачёв цитирует романс В. Чуевского «Гори, гори, моя звезда»:
Гори, гори, моя звезда, Звезда любви приветная, Ты у меня одна заветная, Другой не будет никогда.
Романс, написанный в 1846 году композитором П. Булаховым на слова В. Чуевского, был запрещён в советский период, так как имел «белогвардейский» подтекст, его исполнение приравнивалось к антисоветской деятельности - как известно, адмирал Колчак пел романс незадолго до расстрела. Третья строка также имеет политический подтекст и восходит к стихотворению А.С. Пушкина «К Чаадаеву»: Товарищ, верь: взойдет она, Звезда пленительного счастья, Россия вспрянет ото сна, И на обломках самовластья Напишут наши имена!
Поэт посвятил его своему другу - декабристу П.Я. Чаадаеву.
А.С. Пушкину были близки взгляды декабристов, он был знаком со многими из них и, подобно им, не верил обещаниям царя, сулившим свободу в государстве. Данное стихотворение связано с речью Александра I на Польском сейме 15 марта 1818 г., где он обещал принять конституцию.
Таким образом, первые три строки третьей строфы песни «Не позволяй душе лениться» А. Башлачёва выражают протестные настроения самого автора. Александр Башлачёв, используя реминисценции из революционных произведений, говорит о ценности свободы - не только свободы слова, которой не хватало в советском государстве, свободы физической, которая находилась под контролем тоталитарного государства, но и свободы творчества. Для поэтов, которые не могли заниматься творчеством в государстве, которое преследовало их и причисляло к тунеядцам, свобода творчества - это и было «пленительное счастье», та звезда, которая «волшебной силою своих лучей» озаряла их серые будни. Однако для рядовых граждан мерилом оценки их труда и заслуг служила другая звезда - Звезда Героя соцтруда. Звание Героя соцтруда имело положительную внеконтекстную коннотацию, являлось предметом гордости. У Башлачёва, использовавшего пушкинский и блоковский контексты, где звезда олицетворяет высокие идеалы, Звезда Героя соцтруда приобретает негативную коннотацию. Мы видим, что один из символов советской эпохи превращается в насмешку над системой советских ценностей. Поэт мастерски соединяет три прецедентных текста, создавая, таким образом, языковую игру, обладающую высокой экспрессивностью и оценочностью. Данные прецедентные цитаты входят в текстовую картину мира средней языковой личности, сохраняясь в вербальной памяти носителя языка. Попадая в новый поэтический контекст, они трансформируются и создают яркий комический эффект.
В следующем четверостишии стихотворения А. Башлачёва «Не позволяй душе лениться» мы встречаем такое распространённое в языке советской эпохи явление, как речевые штампы: Решил партком единогласно Воспламениться и гореть. В саду горит костёр рябины красной, Но никого не может он согреть.
В русском языке советского периода были очень распространены сокращения (партком, рабкор, соцработник и т.п.), употреблявшиеся повсеместно в газетах и официальных документах. Распространён был также и красный цвет, который ассоциировался с флагом СССР. Поэтому цитата из стихотворения Есенина «Отговорила роща золотая» («В саду горит костёр рябины красной, но никого не может он согреть») выглядит как насмешка над советской системой: в отличие от красоты природы партком не может воспламенять сердца, наполнять их чувством прекрасного.
Яркая реминисценция из стихотворения А.С. Пушкина «Стансы» подчёркивает насмешливое отношение автора к герою современной эпохи: То академик, то герой, То мореплаватель, то плотник, Он всеобъемлющей душой На троне вечный был работник.
(А. С. Пушкин)
Не мореплаватель, не плотник,
Не академик, не герой, -
Иван Кузьмич - ответственный работник.
Он заслужил почётный геморрой.
(А. Башлачёв)
Полностью построенное на цитатах из классических произведений, данное четверостишие обыгрывает известные стихотворения, на их основе выстраивается комический образ главного персонажа. «Соположенные цитаты из «Евгения Онегина» (ироническая характеристика дяди Онегина), «Горя от ума» (похвальный отзыв Фамусова о дядюшке Максиме Петровиче: «Век при дворе, и при каком дворе!»), «Бориса Годунова» (мнение бояр о Годунове: «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты, // Зять палача и сам в душе палач») помогают вписать характерный для эпохи застоя типаж «ответственного работника» в
опредёленную парадигму образов русской классической литературы, образов, в которых для Башлачёва оказывается актуальным сочетание комического и зловещего. Четвёртая цитата из А. Блока подключает к авторскому тексту идею неистребимости пошлости, дурной, мучительной повторяемости происходящего» [6, 52], подчёркивает то, что в советское время царил застой, в системе ничего не менялось, люди чувствовали безысходность. Однако если бессменные атрибуты «аптека, улица, фонарь» для Блока являются предметом досады, творческая личность, запертая в таких рамках, не может развиваться, то для Ивана Кузьмича это - вполне комфортная обывательская среда обитания: у него есть всё, и он не хочет ничего менять. Брошенная лирическим героем фраза «всегда к твоим услугам» имеет значение «готов быть полезным кому-либо» [15, т.4, 519]. Следовательно, застой времён Брежнева даже на руку бюрократам. Следует отметить, что форма множественного числа притяжательного местоимения «ваш», использующаяся во фразеологизме в качестве вежливого обращения, заменена формой единственного числа «твой», что подчёркивает насмешливое и неодобрительное отношение лирического героя Башлачёва к работникам типа Ивана Кузьмича. Это отношение усиливается использованием фразеологизма «чёрт возьми», которое выражает досаду и негодование [15, т.4, 669]. Лирический герой стихотворения - полная противоположность героя советской эпохи: он хочет свободно заниматься творчеством, создавая не то, что нужно советской идеологии, а то, что угодно его душе, однако она «обязана трудиться на производстве кирпича». Данная антитетичность героев блестяще показана Башлачёвым с помощью интертекста, выражающего едкий сарказм автора. Используя в качестве прецедентного текста цитаты и реминисценции из классической литературы, поэт трансформирует их и актуализирует новый, актуальный для современности смысл: Как славно выйти в чисто поле И крикнуть там: «Е.. мать!». Мы кузнецы! Чего же боле? Что можем мы ещё сказать ? В данной строфе мы видим сразу два прецедентных текста: Я к Вам пишу: Чего же боле? Что я могу ещё сказать ?
(А. С. Пушкин «Евгений Онегин»)
Мы - кузнецы Отчизны милой, Мы только лучшего хотим, И мы недаром тратим силы, Недаром молотом стучим, стучим, стучим!
(Ф. Шкулёв «Мы кузнецы»)
Цитата из популярной революционной песни «Мы кузнецы» использована для показа среднестатистического представителя рабоче-крестьянской массы, человека труда, не способного стремиться к возвышенным, отвлечённым поэтическим идеалам, понять и оценить душевные переживания автора. Идея невозможности понимания лирического героя усиливается реминисценцией из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» заключённой в форме риторических вопросов, сочетающихся с обсценным междометием «е. мать» [10, 389], сопровождающим физический труд. Лирический герой жаждет свободы творчества, он недоволен сложившейся в стране ситуацией. С сарказмом Башлачёв отмечает, что «у народа нет плохой работы», используя реминисценцию из кинофильма «Служебный роман»: У природы нет плохой погоды, Каждая погода - благодать. Дождь ли, снег - любое время года Надо благодарно принимать.
(Э. Рязанов «Песенка о погоде»)
Когда душа мокра от пота, Ей некогда ни думать, ни страдать, Но у народа нет плохой работы, И каждая работа - благодать.
(А. Башлачёв «Не позволяй душе лениться»)
В данном контексте мы видим противопоставление глаголов «работать» и «думать». Представителю профессии физического труда просто некогда задумываться о каких-либо высоких идеалах, его душа не переживает и не страдает, она поглощена исключительно работой. Любая работа - это благодать, если же ты не работаешь, то ты - паразит, живущий за счёт других. Девятая строфа окольцовывает произведение, повторяя главную мысль: душа обязана трудиться. Сарказм Башлачёва здесь достигает своего апогея: насмешке подвергается гимн РСФСР и СССР (до 1944 года) - Интернационал, в котором есть строка про паразитов: Лишь мы, работники всемирной Великой армии труда, Владеть землёй имеем право, Но паразиты - никогда!
(А.Я. Коц «Интернационал»)
Не позволяй душе лениться В республике свободного труда. Твоя душа всегда обязана трудиться, А паразиты - никогда!
(А. Башлачёв «Не позволяй душе лениться»)
Высмеивая советскую действительность реминисценцией из гимна - национального символа государства, Башлачёв, таким образом, выражает презрительное отношение к социалистической системе в целом. Этим он подводит итог всему произведению: пока в «республике свободного труда» есть два героя: герой - представитель трудового класса и герой - партийный бюрократ. Герой, стремящийся к духовному росту, к творческому саморазвитию, не вписывается в существующую систему ценностей. Он, по мнению советской идеологии, -паразит, которого необходимо заставлять трудиться.
Советская социалистическая действительность, сталкиваясь с романтикой, с высокими духовными ценностями, воспетыми в прецедентных текстах, предстаёт перед аудиторией серой, сухой и пошлой. Интертекстуальные связи помогают автору создать антитезу материального и духовного и выразить своё отношение к государственной системе. «Этот приём - профанация популярного поэтического образа, который служит знаком абсолютного смысла: автор помещает поэтизм в профанный контекст, чем доказывает отсутствие смыслов в этом контексте. В песне «Не позволяй душе лениться...» цитаты отсылают вовсе не к Пушкину, Заболоцкому, Есенину и т.д., а к массовому сознанию. Башлачёвское «плетение цитат» призвано показать, как разрушается любой смысл, десемантизируется образ, распадается текст в пространстве «параллельного мира», хаотичном, симулятивном, бессмысленном» [14, 167]. Следует отметить то, что в тексте в основном используются реминисценции из произведений о духовном росте, с одной стороны, и из революционных песен, с другой. Поэт обращает внимание на то, что во времена Советского Союза свободный интеллектуальный труд, не прославлявший идей социализма и коммунизма, был чем-то вроде революции; те, кто творил не в угоду советской идеологии, считались преступниками и карались системой.
Показанное Башлачёвым противопоставление лирического героя произведения и типичного персонажа Советов - бюрократа строится на приёме антитезы, контекстуальных антонимах и реминисценциях, которые за счёт столкновения с враждебным контекстом передают авторский сарказм и создают целостные и колоритные образы советской системы и её приспешников. Такое употребление прецедентных текстов и языковых средств создания
образности способствует яркому, неповторимому сатирическому изображению советской
действительности и тоталитарного устройства социалистического государства.
Литература
1. Башлачёв А.Н. Посошок. Стихотворения / [Публ. А. Рахлиной; Вступ. ст. и сост. А. Житинского; Оформ. С. Захарьянца ]. - Л.: Лит. изд.-ред. агентство «Лира», 1990.
2. Белозёрова Н.Н. Модель функционирования интертекста / Н.Н. Белозерова. 2005. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.utmn.ru/frgf/No3/textl 0.htm.
3. Блок А.А. Собрание сочинений в шести томах. Т.1-6. — М.: ТЕРРА, 2009.
4. Грибоедов А.С. Горе от ума. М., изд. «Детгиз», 1957.
5. Заболоцкий Н.А. Стихотворения и поэмы. «Ирбис», Ростов-на-Дону, 1999 г.
6. Козицкая Е.А. «Чужое» слово в поэтике русского рока // Русская рок-поэзия: текст и контекст. Тверь, 1998.
7. Косиков Г.К. Текст / Интертекст / Интертекстология // Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности / Общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова; пер. с фр. Г.К. Косикова, Б.Н. Нарумова, В.Ю. Лукасик. - М.: Издательство ЛКИ, 2008. - С. 8-42.
8. Кузьмина, Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка Текст. / Н.А.Кузьмина. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та - Омск: Омск. гос. ун-т, 1999.
9. Кузьмина Н.А. Интертекст и интертекстуальность: к определению понятий Текст. / Н.А. Кузьмина // «TEXTUS»: Избр. 1994-2004: сб. ст. науч.-метод. семинара «TEXTUS» [Текст]. Вып. 11. Ч. 1 / Под ред. К.Э. Штайн. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005.
10. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русских поговорок. - М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2007.
11. Нефёдов И.В. Русская рок-поэзия: перспективы развития и лингвистические особенности //Czlowiek.Swiadomosc. Komunikacja. Internet. - Warszawa, 2008.
12. Нефёдов И.В., Нефёдова Т.П. Функционально-содержательная роль интертекста в песне Б. Гребенщикова «Древнерусская тоска» // Проблемы современной филологии: Сборник статей, посвящённый 100-летию со дня рождения доктора филологических наук, профессора Галины Васильевны Валимовой. Ростов н/Д: ПИ ЮФУ, 2011.
13. Пушкин. А. С. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962.
14. Свиридов С.В. Поэзия А. Башлачёва: 1983-1984 // Русская рок-поэзия: текст и контекст 3. Тверь, 2000.
15. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1981-1984 (МАС)
16. Тороп П.Х. Проблема интертекста Текст. / П.Х. Тороп // Труды по знаковым системам [Текст]. Тарту, 1981.
17. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А. И. Молоткова. - М. - 1967.
18. Хаками О.Н. Русский поэтический интертекст в аспекте системных отношений: текстоцентрический и текстотипологический анализ: Автореф. дис. ... канд. филол. наук / О.Н. Хаками; Минск, 2007. - 24 с.
19. Шаулов С.С. A.C. Пушкин и А.Н. Башлачев в дискурсе постмодернизма Текст. / С.С. Шаулов // Материалы научно-практической конференции «Пушкин и современность»: сб. науч. тр. Уфа. 1999. - С. 7688.
20. Яценко И.И. Интертекст как средство интерпретации художественного текста (на материале рассказа В. Пелевина «Ника») [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.gramota.ru/biblio/ magazines/mrs/28_214.
21. Тексты песен цитируются по [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.music.lib.ru.
