CC BY
53
19. Ср.: Калмыкова Г. А. Семантико-синтаксичес-кая единица импликации и способы ее вербализации (на материале немецких романтических сказок): дис. ... канд. филол. наук. Н. Новгород, 1994; Калмыкова Г. А. Струкура каузальности. Ульяновск: УлГПУ, 2007.
20. Schröder J. Präpositionen in Kausaladverbialien / DaF, 1983, № 2. S. 78-86. С. 80.
21. Luik A. Für meine Eltern ist das brutal. Sie schämen sich für ihr Kind // Stern. 2010. № 34. S. 121.
22. Braunberger G. Anleger müssen alle paar Jahre richtig entscheiden // Frankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ). 2010. 18 Juni. S. 21.
23. Forstreuter E. Vergleichende Betrachtungen zur Semantik einiger deutschen Präpositionen / Probleme der Bedeutung und Kombinierbarkeit im Deutschen. Leipzig, 1977. S. 161.
24. Ritter A. Mutter? Dieses Wort sagt mir nichts // Stern. 2010. № 34. S. 104-106.
25. Meyer C., Schmidt C. Friede, Freude, Eierkuchen // Der Spiegel. 2006. № 40. S. 47.
26. Pusch L. F. Kausale Adverbialphrasen vom Typ "aus/vor+NP"/ Linguistische Arbeiten. Tübingen, 1973. S. 134-162. С. 152.
27. Lakotta B., Thimm K. Die Helden sind ratlos // Der Spiegel. 2006. № 40. S. 150.
28. Калмыкова Г. А. Семантико-синтаксическая единица импликации и способы ее вербализации (на материале немецких романтических сказок): дис. . канд. филол. наук. Н. Новгород, 1994.
29. Там же.
30. Lakotta B., Thimm K. Die Helden sind ratlos // Der Spiegel. 2006. № 40. S. 152.
31. Wirz C. Was macht eigentlich ... Annelise Poppinga? // Stern. 2010. № 34. S. 126.
32. Berg S. Projekt innere Einheit // Der Spiegel. 2006. № 40. S. 36.
33. Ibid. S. 32.
34. Lakotta B., Thimm K. Die Helden sind ratlos // Der Spiegel. 2006. № 40. S. 150.
35. Braunberger G. Anleger mussen alle paar Jahre richtig entscheiden // Frankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ). 2010. 18 Juni. S. 21.
36. Ibid.
37. Ibid.
38. Недялков В. П. Немецкая каузативная конструкция типа jmnd zum Lachen bringen // Проблемы лексикологии и грамматики. Вып. II. Минск, 1967. С. 112-125.
39. Akhtar A. Eine gewisse Nervosität // Der Spiegel. 2006. № 40. S. 28-32.
УДК 811.111
Е. Р. Аебенкоба
ИНТЕРТЕКСТ КАК СРЕДСТВО РЕАЛИЗАЦИИ ИНФОРМАЦИОННОЙ СТРАТЕГИИ В ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
В статье анализируется роль интертекстов в реализации информационной стратегии в коммуникации британских политиков. Цитации, представляющие различные типы доказательства, рассматриваются как средство осуществления трех дискурсивных тактик: документирующей, автоцитации и авторитетного источника. Изучаются персуазивные возможности интертекстов, их потенциал в конструировании образа объективного политика, а также характеристики, позволяющие вторичным текстам скрывать манипулятивное воздействие при аргументации.
The article focuses on the analysis of intertextual entities which are involved in strategy formation in the communication of British politicians. Quotations representing different types of argumentation are regarded as discursive realisation of three informative tactics appealing to arguments from authorities, documents and the personality of the speaker. The article studies how intertexts contribute to securing persuasion and constructing an image of an objective politician while hiding mani pulatory dimensions of argumentation.
Ключевые слова: интертекстуальность; коммуникативная стратегия, тактика и прием; типы аргументации; цитация; политический дискурс.
Keywords: intertextuality; communicative strategy, tactics and means; types of argumentation; quotation; political discourse.
В современных лингвистических исследованиях речевая коммуникация все чаще рассматривается как стратегический процесс, основой которого является выбор оптимальных языковых ресурсов. В политическом дискурсе стратегии определяют формирование различных жанров, превращая, таким образом, коммуникацию в ее особый вид - стратегическую коммуникацию. Характер стратегической коммуникации обусловлен стратегиями речевого воздействия, которые представляют собой способ оперирования информацией с целью изменения поведения объекта речевого воздействия [1]. В политическом и рекламном дискурсе «речевое планирование достигает уровня технологий. Однако и сегодня изучение речевого поведения в этом аспекте представляет интерес как в теоретическом, так и в прикладном (лингводидактическом) аспекте» [2]. Актуальность обсуждения вопроса о механизмах порождения стратегий и их классификации обус-
© Левенкова Е. Р., 2011
ловлена как недостаточным описанием принципов анализа речевых стратегий, так и отсутствием унифицированного списка стратегий, отличающих конкретный тип дискурса.
Значимость изучения интертекстуальности и специфики ее реализации в различных типах дискурса возникла в связи с появлением постструктуральной парадигмы, вошедшей в научное пространство в 70-80-х гг. XX в. и изменившей представление о тексте, который перестал рассматриваться как замкнутая структура и стал выступать как интертекст. Понятия интертекста и интертекстуальности, появившиеся в рамках западных теорий постмодернизма (Ж. Деррида, М. Фуко, А. Ж. Греймас, Р. Барт, Ж. Лакан, Ю. Крис-тева), оказали определенное влияние на формирование концепции интертекстуальности в отечественной лингвистике, где теория интертекста стала активно разрабатываться на материале художественных текстов (М. В. Вербицкая, Н. А. Кузьмина, Н. А. Фатеева, Н. В. Петрова, Л. В. Полу-биченко, А. А. Мальченко, Л. А. Самуткина, Ж. Е. Фомичева), а также на материале медиа-текстов (Е. А. Земская, Л. В. Минаева, В. В. Вар-ченко, С. Ю. Зайцева, Н. С. Ковалева, В. И. Конькова, С. И. Сметанина и др.). Специфика присущих дискурсу интертекстуальных отношений анализировалась и в политической коммуникации, где включение «текста в текст» описала Е. И. Шей-гал, проведя типологическую дифференциацию политической афористики [3]. Значимость вторичных текстов для общественно-политической коммуникации традиционно описывалась с позиций риторики, где подчеркивались их аргумента-тивные возможности. В лингвистических исследованиях последних лет также отмечается значимость вторичных текстов для речевого воздействия, их способность «участвовать в различных типах аргументации: каузальной, целевой, фактологической аргументации, аргументации при помощи примера, посредством апелляции к образу (или антиобразу), а также по аналогии» [4].
Цель данной статьи - выяснить, в какой степени аргументативный потенциал интертекстуальности участвует в реализации дискурсивных стратегий и тактик в профессиональной публичной коммуникации лидеров Великобритании, т. е. в институциональном политическом дискурсе. Система коммуникации, осуществляемая в британском политическом дискурсе (БПД), рассматривается нами, как и большинством отечественных лингвистов, как включающая три составляющих: 1) коммуникативную стратегию как понятие высшего уровня коммуникативной иерархии; 2) речевую тактику, направленную на реализацию стратегии; 3) коммуникативно-речевой прием, т. е. языковые средства различных уровней, традиционно определяемые как стилистические или
риторические. Мы исходим из того, что в БПД интертексты - коммуникативно-речевой прием, используемый для реализации различных стратегий и тактик речевого воздействия, которые в данной статье ограничены анализом информационной стратегии в политическом дискурсе. Коммуникативный потенциал интертекстуальности изучается на материале речевого поведения британских политиков, выступающих как «коллективный субъект», представляющий властные структуры. Интертексты были отобраны из выступлений премьер-министров Великобритании, размещенных на официальных сайтах политических партий и лидеров.
В политическом дискурсе, отличающемся способностью легко и охотно принимать самые разнообразные фрагменты интертекста, их использование связано, прежде всего, с лингвистическими аспектами аргументации. Под аргументацией понимают вид коммуникативной деятельности и способ речевого воздействия [5], а также макрорече-вой акт, основная цель которого - убедить аудиторию (оппонента) в том, что то или иное суждение истинно или приемлемо [6]. «Аргументацией» называют не только процедуру приведения аргументов в поддержку какого-то положения, но и саму совокупность таких аргументов [7].
Среди различных типов аргументации особое место занимает аргумент к человеку, который в теории риторики принято описывать в терминах трех видов авторитетных утверждений: а) утверждения, покоящиеся на авторитете самого оратора; б) утверждения, в основе которых лежит общественное мнение (начиная с официальных данных, например, об итогах голосования и кончая народной мудростью, выраженной в поговорках, а также многими очевидными и основанными на здравом смысле соображениями, представляющими для слушателя бесспорную истину); в) утверждения сведущих лиц [8]. Таким образом, при цитировании сущность межтекстового взаимодействия определяется аргументатив-ными возможностями интертекстов, отсылающих адресата к фактическому или авторитетному источнику.
Среди коммуникативных стратегий БПД, реализации которых служит введение в текст выступления «чужого слова», важное место принадлежит информационной стратегии, направленной на создание содержательной насыщенности текста, на привнесение в речь британских политиков информации из общественно-политических, экономических, юридических источников. Сообщения о состоянии дел могут выступать в форме описаний, мнений, выводов и обобщений, которые принимают форму интертекстовых фрагментов. Как показал анализ, в БПД информационная стратегия с использованием интертекстов
представлена тактиками документирования, авторитетного источника и автоцитации. Цитирование фактов, цифр, документов, выступающее в коммуникации политиков как аргумент к общественному мнению, обозначается нами как документирующая тактика. Те случаи, когда распространение информации, заслуживающей общественного внимания, британские политики подкрепляют ссылкой на мнение экспертов, мы относим к тактике авторитетного источника. В ходе анализа выделена также тактика автоцитации, когда адресант апеллирует к собственному авторитету. Таким образом, информационный дискурс британских политиков отличает три вида аргументов: к факту, авторитету специалистов и авторитету самого политика.
Информирование электората является важной составляющей содержательной стороны политического дискурса, так как одним из условий программирования настроений, действий адресата является контроль за его «информационным рационом» [9]. В институциональном политическом дискурсе Великобритании интертекст может выступать как аргумент в пользу выдвинутого положения или вводить тезис, который предстоит обосновать. Отражением коммуникативной специфики интертекстуальности в БПД служит процесс развернутой аргументации предлагаемого политиком решения. Подобная аргументация связана не с формированием нового научного знания, как это имеет место в научной речи, а с производством-порождением персуазивного дискурса, поскольку политик прибегает к рациональным методам, чтобы убедить аудиторию в правильности собственных мнений и оценок. При этом тезис убеждения - это та пропозиция, в истинности/ложности или приемлемости/неприемлемости которой политик пытается убедить аудиторию. Тезис убеждения отражает одну из целей коммуникации, являясь либо утверждением о факте, либо оценочным суждением.
Как показывает анализ, интертекст может относиться к любой части аргументативной схемы. Так, в БПД программная речь может представлять собой аргументативный макротекст, схематически организованный как «тезис - аргумент - аргумент-вывод» и содержащий различные типы интертекстов. Указанным образом, в частности, организовано выступление "Our nation's future - social exclusion", в котором Т. Блэр обосновывает правомерность концепции прогрессивной политики, выдвигаемой новыми лейбористами. Речь открывается тезисом ("My thesis today is straightforward: some aspects of social exclusion are deeply intractable. The most socially excluded are very hard to reach"), за которым следует аргумент с цитатой-термином: "Let me summarise my argument. I am not talking about
"baby ASBOs", trying to make the state raise children, or interfering with normal family life. I am saying that when it is clear. . . that children are at risk of being brought up in a dysfunctional home... we should act early enough... to prevent it" (T. Blair 5.09.2006). Цитата-термин, совмещающая функцию указания на философско-политическую концепцию и функцию компрессии информации в знаке, присутствует и в заключительной части речи, повторяющей аргумент: "Let me end where I started. There are people who will shout about the "nanny state", who will tell us it's none of "our busuness", who will say more reasonably that if you try to predict, you stigmatise. But today's society doesn't work like this". Как в начале, так и в конце выступления дискурсивное воплощение основного аргумента речи содержит цитаты-термины, которые определяют широко известные социальные понятия, отсылающие адресата к определенной теории и ее различным трактовкам. Использование цитат-обозначений ("baby Antisocial Behaviour order" и "nanny state") в представлении политической концепции лейбористов, призванной определить роль государства в оказании помощи наименее социально защищенным семьям (и в первую очередь детям), служит своеобразной формой обзора общественных взглядов на данную проблему, создавая смысловую многомерность дискурса.
Наряду со свертыванием информации при цитировании политологических терминов, интертексты в речи Блэра служат ее детализации в развернутой аргументации, обосновывающей правомерность выделения четырех групп граждан, более всего нуждающихся в помощи государства. При характеристике трех из них используется косвенное цитирование статистических данных, например: "Second, families with complex problems - the Respect Task Force identified 7,500 such families. A child born into the most disadvantaged 5 per cent of families is 100 times more likely to have multiple problems at age 15 than a child from the 50 per cent best-off families" (Blair 5.09.2006). Как результат интертексты служат реализации документирующей тактики благодаря приводимым фактам.
К документирующей тактике следует также отнести цитацию текстов договоров, деклараций, документов Евросоюза и резолюций ООН, представленных в дискурсе как консервативной, так и лейбористской партии:
1) "The Edinburgh Summit communique said something similar. It said: "The principle of subsidiarity does not relate to and cannot call into question the powers conferred on the European Community by the Treaty as interpreted by the Court... The application of the principle shall respect the general provisions of the Maastricht Treaty including maintaining in full the acquis
communautaire and it shall not affect the primacy of Community law nor shall it call into question the principle set out in Article F(3) of the Treaty... according to which the Union shall provide itself with the means to attain its objectives and carry through its policies"" (M. Thatcher 7.06.1993).
2) "Yesterday the UK along with the US and Spain introduced a new resolution declaring that "Iraq has failed to take the final opportunity afforded to it in Resolution 1441"" (T. Blair 25.02.2003).
При этом коммуникативное значение интертекстов, отсылающих к ключевым положениям европейских договоров или к резолюциям международных организаций, состоит не только в сообщении о содержащихся в них данных. Обширные цитатные фрагменты используются как оправдание/доказательство правомерности политической позиции премьер-министра (пример 1). Сообщая информацию о конкретном политическом событии (пример 2), политик, как правило, преследует не одну цель. Например, цитация Энтони Блэра не только выражает определенную позицию правительства, но и побуждает членов британского парламента поддержать начало войны в Ираке.
Документирующую тактику реализуют также интертексты-выводы парламентских комиссий, представляющие собой источник содержательно-фактуальной информации, сообщаемой для формирования мнения электората:
3) "I therefore invited the cross-party Chilcot committee to advise on "whether a regime to allow the use of intercepted material in court can be devised that facilitates bringing cases to trial while meeting the overall imperative to safeguard national security."
The report also says that any resulting reduction in inter-agency cooperation "could have a profound impact on law enforcement agencies' ability to combat serious crime and terrorism in the UK" (G. Brown 06.02.2008). Подобное цитирование призвано «документально» подтвердить положения и мнения, являющиеся предметом обсуждения. Интертексты-выводы в речи Г. Брауна принимают форму усеченной цитаты, которая представляет собой «взятый в сокращенном виде без ущерба для общего смысла в прежнем контексте отрывок текста-оригинала, либо законченный в смысловом отношении, либо получающий логическое завершение за счет ближайшего контекста цитаты» [10]. Введение подобных усеченных цитат в дискурс приводит к росту содержатель-но-фактуальной информации (примеры 3), присущей цитате как носителю содержания текста-источника. Цитаты-термины, представляющие собой фрагментарные интертексты, нередко служат введению содержательно-концептуальной информации: 4) "The issue is not between a "free
market" Europe and a social Europe, between those who want to retreat to a commom market and those who believe in Europe as a political project" (T. Blair 23.06.2005).
Таким образом, документирующие интертексты, сообщающие о решениях, действиях и идеологических концепциях правительства, служат реализации рационального типа мотивации, поскольку предполагается, что адресат обладает способностью анализировать информацию и воспринимать логические доводы, заключенные в ней. Вместе с тем тактика «приведения доказательств» может служить и другим целям политической коммуникации, в частности помогать политику создавать имидж объективного лидера, использующего аргументы для воздействия на адресата.
Второй тактикой в рамках информационной стратегии является тактика апелляции к мнению авторитета, которая призвана поддержать оценочное утверждение. Реализации данной тактики служат цитаты из докладов официальных лиц и экспертов, представляющие собой отдельный вид авторитетных утверждений. Различные виды интертекстов, реализуя контекстуальную (или так называемую дополнительную) аргументацию, позволяют политику обойтись без обоснования истинности или ложности рассматриваемого тезиса, подменяя прямую аргументацию мнением авторитетного человека. Тактика авторитетного источника реализуется в тех случаях, когда политические лидеры подкрепляют весомость своих выводов мнением экспертов, которое является аргументом в защиту выдвинутого ими положения: 5) "Butler's conclusion is clear and unequivocal. I quote: "In the light of this experience, that is, the absence of full co-operation by Iraq, it must regrettably be recorded again that the Commission is not able to conduct the substantive disarmament work mandated to it by the Security Council and, thus, to give the Council the assurances it requires with respect to Iraq's prohibited weapons programmes"" (T. Blair 5.03.2003). Экспертное заключение комиссии, возглавляемой лордом Бат-лером, служит убедительным аргументом, поддерживающим позицию правительства. Интертексту предшествует особое окружение, соединяющее цитируемый отрывок с принимающим текстом в структурно-семантическом плане, своеобразный указательный контекст. Это окружение цитаты образуют ремарки цитирования, которые могут представлять собой препозитивный, интерпозитивный и постпозитивный элементы. Назначение ремарок цитирования в увязке и подчинении содержания цитаты общей тематике принимающего текста. Не менее важно и то, что ремарки цитирования могут передавать отношение политика к цитате, представляя собой крат-
кий оценочный комментарий [11]. Констатации или оценке служат, прежде всего, глаголы говорения (to say, quote, answer, point out, warn, add, agree, insist, etc), которые интерпретируют цитату и, тем самым, подготавливают почву для принятия определенного мнения. Так, положительная оценка содержания доклада комиссии премьер-министром, заключенная в контекст непосредственно предшествующий цитате, способствует формированию антииракской позиции.
Вместе с тем в рамках тактики авторитетного источника зафиксированы случаи, когда эксплицитное содержание препозитивной ремарки цитирования призвано усилить объективность звучания интертекста-ссылки, содержащей экспертное мнение: 6) "As Dr Kay, the former head of the ISG who is now quoted as a critic of the war, has said: "Iraq was in clear violation of the terms of Resolution 1441. " And "I actually think this [Iraq] may be one of those cases where it was even more dangerous than we thought"" (T. Blair. 5.03.2003). Суждение специалиста-оппонента, не разделяющего мнение правительства в отношении Ирака, призвано подтвердить правомерность оценки правительства по обсуждаемому вопросу, а ремарка цитирования должна свидетельствовать о беспристрастности политического руководства Великобритании. Однако фактически сочетание ремарки цитирования и интертекста решает еще одну коммуникативную задачу: служит внедрению в сознание адресата желательной для политика оценки растущей угрозы со стороны Ирака, т. е. корректирует модель мира адресата. Известно, что «аргумент к авторитету только в редких случаях считается достаточным основанием для принятия оценки. Обычно он сопровождается другими, явными или подразумеваемыми, доводами, прежде всего целевым обоснованием» [12]. В данном случае ремарка цитирования выступает как подразумеваемый довод, конструируемый говорящим. Таким образом, ввод чужой речи - апелляция к эпистеми-ческому авторитету (авторитету знатока) - сигнализирует о манипулятивных интенциях политика: внешне нейтральная подача экспертного мнения служит искаженной оценке обсуждаемой проблемы, выгодной правительству Т. Блэра накануне войны с Ираком.
Третьей тактикой информационной стратегии является тактика автоцитации, реализации которой служат интертексты, представляющие собой апелляцию к авторитету самого оратора. В последние годы британские политики стали чаще ссылаться на собственный авторитет, используя его в качестве аргумента в споре:
"This risk is that terrorism and states developing WMD come together. When people say this risk is fanciful, I say:
We know the Taliban supported Al Qaida; we know Iraq under Saddam gave haven to and supported terrorists; we know there are states in the Middle East now actively funding and helping people who regard it as God's will, in the act of suicide to take as many innocent lives with them on their way to God's judgement. Some of these states are desperately trying to acquire nuclear weapons. We know that companies and individuals with expertise sell it to the highest bidder and we know at least one state, North Korea, that lets its people starve whilst spending billions of dollars on developing nuclear weapons and exporting the technology abroad. This isn't fantasy. It is 21st Century reality and it confronts us now" (T. Blair 18.07.2003).
Автоцитация Т. Блэра представляет собой случай множественной аргументации - приведение нескольких равнозначных и независимых друг от друга аргументов в поддержку точки зрения, т. е. простая сумма единичных аргументов. «Такая структура аргументации является скорее психологически, нежели логически убедительной. Говорящий надеется, что один из аргументов попадет в цель - окажется убедительным для слушающего» [13]. Представление аргументов в форме автоцитатного интертекста позволяет политику добиться их структурной оформленности и выделенности. Кроме того, речевое воздействие аргументации Т. Блэр усиливает за счет апелляции к деонтическому авторитету, авторитету главы правительства. Таким образом, имеет место совмещение разных типов аргументации.
Однако, давая оценку начальной стадии войны с терроризмом, Т. Блэр не говорит правды. Из шести основных способов манипулирования информацией - умолчания, селекции, передергивания, искажения, переворачивания и конструирования - политик выбирает селекцию. Под селекцией понимается пропуск информации или подача только выгодной манипулятору информации [14]. Т. Блэр использует селекцию сведений, приводя только те факты в описании войны с терроризмом, которые сформируют у адресата искаженное, преувеличенно трагическое представление о действительности. При этом он намеренно умалчивает об ошибках спецслужб и об отсутствии оружия массового уничтожения в Ираке, который уже стал объектом оккупации. Не может он назвать и стран, стремящихся получить доступ к ядерным арсеналам. Избирательно подавая материал в автоцитате, премьер-министр исходит из незыблемого предположения, что он обладает правом на доверие, а его взгляды в спорном вопросе обладают достаточным авторитетом.
Британские лидеры использует собственные рассуждения как некий неопровержимый аргу-
мент, позволяющий им прийти к определенным выводам относительно проблемы или ситуации. При этом оценочные суждения в автоцитате нередко являются некритическими ссылками на собственный авторитет: "At our party conference last year I said that the task in which the Government were engaged - to change the national attitude of mind - was the most challenging to face any British Administration since the war" (M. Thatcher 10.10.1980).
Итак, функция убеждения, характеризующая политический дискурс, неразрывно связана с его содержанием, с входящей в него информацией. Насыщение БПД фактологической и концептуальной информацией, а также представление авторитетных суждений в защиту выдвигаемых политиками положений происходит в рамках информационной стратегии, реализуемой документирующими, эпистемическими и автоцитатными интертекстами. Использование вторичных текстов является ведущим коммуникативным приемом, направленным на объективизацию точки зрения политика, на доказательство непредвзятости его выводов о фактах и ситуациях. Это обусловлено тем, что информирующий интертекст в полной мере отвечает целям политического дискурса: прямая аргументация принадлежит к категории наиболее трудных в коммуникативном отношении, поэтому представители властных структур предпочитают обосновывать правомерность своих решений апелляцией к фактическому или авторитетному источнику. Такое средство убеждения позволяет политикам решать двуединую задачу: использовать рациональный тип аргументации, создавая у адресата представление об объективности властных структур, и, вместе с тем, воздействовать на сознание адресата, внося требуемые изменения в его когнитивную модель мира.
Речевое доказательство традиционно представляло центральную часть английского риторического канона. Отдавая дань традиции, современные политические лидеры Великобритании прибегают к контекстуальным аргументам, однако
это не мешает им постулировать собственные воззрения, используя различные приемы манипулирования информацией, например, ее искажение и селекцию. Аргументативный потенциал интертекстов позволяет им выступать в качестве оптимального речевого средства осуществления стратегической коммуникации информирования.
Примечания
1. Олянич А. В. Презентационная теория дискурса: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2004. С. 31.
2. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. 5-е изд. М.: ЛКИ, 2008. С. 51.
3. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004. С. 154.
4. Алексеева А. А. Аргументативный потенциал крылатых слов: на материале текстов соврем. немец-коязыч. прессы: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2001. С. 5.
5. Белова А. Д. Лингвистические аспекты аргументации. Киев: Астрея, 1997. С. 94.
6. Бокмельдер Д. А. Стратегии убеждения в политике: анализ дискурса на материале соврем. англ. яз.: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Иркутск, 2000. С. 9.
7. Еемерен Ф. X. ван. Речевые акты в аргумента-тивных дискуссиях: пер. с англ. / Франс X. ван Еемерен, Роб Гроотендорст. СПб.: Нотабене, 1994. С. 12.
8. Сопер П. Ë. Основы искусства речи / пер. с англ. 2-е изд., испр. М.: Прогресс: Прогресс-акад., 1992. С. 128-132.
9. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. С. 277.
10. Салова Г. С. Информативные потенции цитаты в литературно-критическом тексте // Разновидности и жанры научной прозы: лингвостилист. особенности: сб. науч. тр. М.: Наука, 1989. С. 114.
11. Варченко В. В. Цитатная речь в медиа-тексте. М.: URSS: ЛКИ, 2007. С. 44.
12. Ивин А. А. Теория аргументации: учеб. пособие. М.: Гардарики, 2000. С. 230.
13. Бокмельдер Д. А. Стратегии убеждения в политике: анализ дискурса на материале соврем. англ. яз.: автореф . дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 2000. С. 16.
14. Щербатых Ю. В. Искусство обмана: попул. энцикл. 2-е изд., испр. и доп. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 113-114.
