CC BY
84
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 20 (235). Филология. Искусствоведение. Вып. 56. С. 105-111.
Е. Р. Левенкова
ИНТЕРТЕКСТ КАК СРЕДСТВО РЕАЛИЗАЦИИ АГОНАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
В статье предлагается новый аспект анализа пятертекстов в публичной коммуникации британских политиков, базирующийся на представлении о стратегической организации данного типа дискурса. Интертексты, представляющие различные типы цитации, рассматриваются как средство осуществления пяти тактик агональной стратегии; дистанцирования, дискре-дитации, критики, обвинения и угроз. Изучаются полемические возможности интертекстов в осуществлении успешной коммуникации, а также в конструировании образа политического оппонента и врага.
Ключевые слова: интертекстуальность, коммуникативная стратегия, тактика и прием, полемичность, цитация, политический дискурс.
Политический дискурс можно представить как последовательность постоянно переписываемых текстов. Каждый новый текст в этом случае должен анализироваться с точки зрения наличия в нем компонентов - цитаций - важных фрагментов старых тестов... Их упоминание немедленно отсылает читателя к диахроническому измерению политического дискурса, воскрешая в его сознании вполне определенную политическую ситуацию1. Подход к анализу дискурса, учитывающий взаимосвязь между текстами внутри дискурсивной системы, а также замкнутость дискурса на собственных устоявшихся символах, канонах и текстах, стал складываться в рамках изучения феномена интертекстуальности. Понятия интертекста и интертекстуальности, появившиеся в западных теориях постструктурализма и постмодернизма, отличает критика выдвинутого структурализмом принципа конструктивного единства и упорядоченности текста. В постструктурализме каждый текст рассматривается как интертекст.
В отечественных исследованиях интертекстуальность предлагают определять как двойную референтную отнесенность текста: к действительности и к другому тексту2. Интертекстуальность в узком смысле определяют как смену субъекта речи в тексте, которая принимает форму аллюзии, цитаты или реминисценции. Попытки систематизации интертекстуальных элеменов привели к выделению основных комбинаций дифференциальных признаков межте кетовых взаимодействий. Так, в рамках концепции интекста, разработанной П. X. Торопом, любой акт соотнесения текстовых элементов считается метакоммуни-
кацией, в процессе которой на основе прототекстов создаются метатексты (описывающие тексты)3. Автор проводит классификацию ин-текстовых элементов и межтекстовых связей, принимая во внимание способ примыкания метатекста к прототексту (утвердительный или полемический), уровень примыкания (явный или скрытый), а также фрагментарность или целостность примыкающего текста. Интертекстуальность изучается на материале различных типов дискурса, каждый из которых отражает специфику присущих ему интертекстуальных отношений. Изучение процесса включения «текста в текст» в политической коммуникации осуществила Е. И. Шейгал, которая провела типологическую дифференциацию политической афористики. Подчеркивая воспроизводимость пословиц, максим, лозунгов, автор предложила рассматривать политическую афористику как «знаковый феномен»4.
Однако проблема цитации, «чужого» слова в «своем» может рассматриваться в политической коммуникации не только с позиций семиотики, изучающей тезаурус прецедентных высказываний и текстов. Важным показателем специфики интертекстуальных отношений в данном типе дискурса становится участие интертекстов в осуществлении коммуникативных стратегий. Семантическая структура политического дискурса во многом определяется соотношением содержания конкретного текста со множеством других текстов, ориентированных на описание одной и той же политической ситуации. Содержательные характеристики этих текстов создают тот контекст, в котором создается конкретный дискурсивный фрагмент. При описании политического дискурса, с ледова-
тельно, должны учитываться различные меж-текстовые связи, присущие данному типу коммуникации. С этой точки зрения политическая коммуникация представляет собой воплощение самых разнообразных видов интертекстуальных ссылок (от прямых цитат до пространных пересказов), влияющих на порождение и восприятие речевой деятельности в политической сфере.
В институциональном политическом дискурсе, представленном публичной речью политиков-профессионалов, есть основание рассматривать интертекст с позиций стратегической организации коммуникации, поскольку политический дискурс - дискурс стратегического планирования (Т. А. ван Дейк, Р. Водак, Г. А. Копнина, В. Е. Чернявская, А. В. Олянич и др.). Изучение «языка власти» в рамках стратегического подхода приводит к описанию политического дискурса в терминах иерархии единиц, включающих речевые стратегии, тактики и приемы. Если речевую стратегию понимают как совокупность речевых действий, направленных на решение общей коммуникативной задачи говорящего, то речевую тактику определяют как одно или несколько действий, которые способствуют реализации стратегии. Задачу описания речевых стратегий видят в том, чтобы представить номенклатуру типовых тактик, реализующих конкретную речевую стратегию. Прием (или ход) выступает в качестве инструмента реализации той или иной речевой тактики5.
Цель данной статьи - проанализировать коммуникативный потенциал интертекста в британском политическом дискурсе (БПД), исходя из концепции его стратегической организации и ограничивая анализ конфликтным политическим дискурсом. Разнообразные образцы «чужого слова», принимающие форму как эксплицитных, так и имплицитных маркеров интертекстуальности, анализируются с учетом их участия в реализации агональной стратегии. Материал исследования представляет собой интертекстуальные фрагменты, отобранные методом сплошной выборки, из выступлений британских политических лидеров в период с 1980 по 2010 год. Решению поставленной цели способствует использование лингвопрагматического, лингвостилистического и контекстуального анализа.
Выбор конфликтного политического дискурса для изучения коммуникативных характеристик интертекста обусловлен агональной
природой коммуникации в сфере политики, неизбежностью оппозиции «свои - чужие», которая включает базовые категории речевого воздействия. В риторических исследованиях атональность предстает как категория, отражающая интенцию борьбы за власть, «борьбы идей, которые защищают соперничающие стороны, причем борьбы азартной, страстной»6. В исследованиях семиотического пространства политического дискурса атональность связывают с инициированием и разрешением социального конфликта, с вербальными приемами, демонстрирующими агрессию. «Важнейшей функцией вербальной политической агрессии, определяющей самую суть данного феномена, является ее использование в качестве орудия политической борьбы. Из этой общей функции вытекают такие частные разновидности, как обвинение, дискредитация, унижение, деморализация политического оппонента»7. С точки зрения типологии речевых стратегий, агональная стратегия, направленная на ниспровержение оппонента, относится к числу базовых. Номенклатура ее тактик варьируется, однако к числу основных исследователи русского политического дискурса относят тактику анализ-«минус», тактику обвинения, отдельно анализируя тактику безличного обвинения, тактику обличения, тактику оскорбления и тактику угрозы8.
Как показал предпринятый анализ, в БПД интертексты служат одним из регулярных средств актуализации стратегии атональности, участвуя в реализации таких коммуникативных тактик, как тактика дистанцирования, дискредитации, критики, обвинения и угроз. Выбор интертекста для воплощения агональной стратегии риторически оправдан: благодаря «чужому тексту» представитель власти получает возможностью создавать сложную систему конфликтных отношений с политическим оппонентом (дистанцирование) и идеологическим противником (противостояние) через диалог с ними. Этот диалог получает реальное вербальное воплощение в дискурсе. Постулирование собственных воззрений партийные лидеры включают в сложные диалогические схемы, позволяющие им вступать в полемику. Для выявления схем диалогичности в агональном дискусе мы включили в перечень признаков типологической дифференциации интертекстов следующие их них: 1) вид интертекстуального элемента, 2) объем интертекста, 3) явный или скрытый характер примыкания
взаимодействующих текстов, 4) способ интегрированности интертекста с принимающим текстом (утвердительный/полемический). Способ взаимодействия интертекста и дискурсивного фрагмента, как показал анализ, является важным признаком, раскрывающим специфику воплощения атональности при использовании вторичных текстов.
Основной формой «чужого текста», демонстрирующего атональность в БПД, является прямая цитата - эталон интертекста. Прямое цитирование представлено как полным, так и фрагментарным видом. Полное цитирование принимает форму воспроизведения интертекстуальных элементов с собственной предикацией, число которых может варьироваться в значительных пределах (от цитаты-предложения до цитаты-абзаца). Фрагментарное цитирование - это цитатные вкрапления в текст выступления, которые получают логическое завершение в ближайшем контексте9. Объем подобного цитирования как правило ограничен словосочетаниями различной синтаксической структуры. Рассмотрим типичный случай использования фрагментарного цитирования при реализации тактики критики: I also believe that we should try> to debate foreign policy in a mature and responsible way. It is not responsible to try* and polarise debate through simplistic exercises in political positioning. If you question the approach of the US administration, yon 're "anti-American ". If you support what the United States is doing, you re "America's poodle ”. If you care about civil liberties, you’re “soft on terror". If you back an extension of our security laws, von re "building a police state ". These are not mature contributions to debate [D. Cameron 11.09.2006].
Явный характер цитирования позволяет политику «озвучить» точку зрения своих оппонентов, а затем дать ей отрицательную оценку. Условно-декларативные высказывания, содержащие цитатные словосочетания, суммарно представляют собой реплику в развивающемся споре актуальных альтернатив. Способ интегрированности цитатных вкраплений можно охарактеризовать как полемический, так как интертекст и принимающий текст представляют собой различные подходы к решению проблемы, отражая спор субъектов политической борьбы. С точки зрения прагматики, высказывания, реализующие агональную стратегию, представляют собой макроречевой акт аргументации, цитаты высту пают в качестве доводов в аргументативной схеме: тезис - аргумент
- тезис-вывод. В вышеприведенном тексте, например, политик пользуется множественной аргументацией, приводя четыре равнозначных и не зависимых друг от друга аргумента в поддержку своей точки зрения.
Воплощению агональных тактик служит не только прямое, но и непрямое цитирование, которое может принимать вид передачи чужой мысли в косвенной речи или своими словами. Так, М. Тэтчер, обобщенно передавая одно из наиболее фундаментальных положений марксистской теории, представляет тем самым точку зрения идеологического противника. Эта точка зрения противопоставляется ее собственной оценке политической ситуации, которая несет явно выраженный заряд конфликтности: "Marxists claim that the capitalist system is in crisis. But the Polish workers have shown that it is the communist system that is in crisis ” [M. Thatcher 10.11.1980 ]. Введение непрямой цитаты также отличается полемическим характером, типичным для воплощения данной стратегии.
Выражение интертекстуальности в БПД может принимать более сложные формы и выступать в форме цитируемого диалога, указывающего на дистанцирование субъектов политического процесса. Используя вопросительные конструкции как прием для введения противопоставительных местоимений ‘them' - ‘us' в ходе обсуждения результатов голосования в ЕС, Э. Блэр умело смещает акцент и фокусирует общественное внимание на ответственности европейских лидеров за провал общеевропейской акции: «This finally took grip when France and Holland voted no. The evening of the French result, I remember being in Italy with friends, and someone saying, in despair at the vote: "what's wrong with them " meaning those who voted "no ". I said "I'm afraid the question is: “what's wrong with us” "meaning "us”, the collective political leadership of Europe”» [T. Blair, 26.05.2005]. Блэр достигает своей цели - критика политического руководства Евросоюза получает достаточно эксплицитное выражение, а сам премьер-министр, создавая образ самокритичного лидера, попадает в категорию «своих». Цитация выступает как эффективный прием, благодаря которому семантика дистанцирования получает запоминающееся языковое воплощение.
Цитация, принимающая форму различных интертекстуальных элементов, служит реализации ряда агональных тактик, которые можно представить как некоторый континуум, инкорпорирующий варьирование форм от чуждо-
сти к наиболее выраженной враждебности. В тактике дистанцирования, например, в наименьшей степени проявляется конфликтный характер дискурса, поскольку она обозначается паролем «я не такой» в отличие от агонального пароля «я против»1". Категория чуждости, формируемая противопоставлениями ‘мы
- они', 'свои - чужие', реализуется, главным образом, при манифестации противостояния правящих партий Великобритании: «Labour
still have the arrogance to think that they are the ones who will fight poverty and deprivation. On Monday, when we announced our plan to get Britain working you know what Labour call it ? “Callous. ” Excuse me? Who made the poorest poorer? Who left youth unemployment higher? Who made inequality greater ? No, not the wicked Tories» [D. Cameron. 08.10.09]. Цитация ключевого слова в оценке лейбористов представляет собой тот случай, когда интертекст встраивается в вопросно-ответный ход, воссоздающий диалог правительства и оппозиции.
Реализация тактики дистанцирования с помощью интертекстовых элементов может осуществляться на основе различных вариантов полемического способа примыкания. Одним из них является императивно-полемический: $ We have heard some of those arguments in this country: “Don't associate ourselves with the United States ”, some say: “Don't support them in fighting back: we can expose ourselves to more attack”, say others’1» [M. Thatcher, 16.04.1986]. В качестве приема, реализующего тактику размежевания с представителями чуждых взглядов, выступает цитирование в форме императива: премьер-министр призывает адресата выполнить действие прямо противоположное тому, к которому его склоняют осторожные «не наши». Использование интертекстов позволяет политику не только передать конфликтность политической ситуации, но и, избрав подобную форму ее презентации, подчеркнуть категоричность высказываний оппозиции. Важную роль при выражении «отстраненности» от чуждой партийной установки по международным вопросам играют дейктические знаки с базовым смысловым компонентом: ‘we, ourselves - ‘them'. ‘We' в риторике М. Тэтчер - это премьер-министр, выступающий от имени правящей консервативной партии. 'Them номинирует США, которые выступают в качестве опасного и нежелательного союзника Великобритании в оценке лейбористской оппозиции. Несмотря на то, что ключевые лексемы, представляющие кон-
цепт чуждости в английском языке (‘strange', 'alien', ‘foreign'), отсутствуют в тексте, лидеру консерваторов удается дистанцироваться от оппонентов-лейбористов, которые не названы прямо, но представлены вербально как «придерживающиеся взглядов, исходящих от других, т. е. взглядов, несвойственных нам».
Другие тактики агональной стратегии в большей степени ориентированы на конфликтность речевого воздействия, чем тактика дистанцирования. Так, тактика дискредитации связана с приведением фактов и аргументов, подрывающих доверие к политическому оппоненту, умаляющих его авторитет: «Сап they really say they understand the needs of mainstream Britain when they think... “thatManchester is like the Wire?” When they state that 54 %, more than half the girls in Birmingham and Liverpool, are pregnant by the time they’re 18? The real figure was 5.4 %. Can they claim they know the aspirations of mainstream Britain when they so clearly understand so little of how we live?» [G. Brown 20.02.2010]. Полемический характер примыкания интертекста проявляется в том, что цитируемые факты и цифры раскрывают грубые ошибки в оценке состояния общества, которые допустило руководство консервативной партии, информируя общественность о социальных проблемах. Лидеры лейбористов воспользовались этим, противопоставив ошибочную и реальную статистику и показав, тем самым, как консерваторы безразличны к нуждам своих избирателей, «как далеки они от народа».
Несогласие с оппонентом раскрывает тактика критики, которая служит выражению отрицательного суждения о людях и их действиях, взглядах и намерениях. Манифестация названной тактики связана с отрицательно-оценочным характером представления идеологических взглядов и воззрений оппонента. Критика с помощью приема цитирования имеет в БПД свою специфику - вопросительно-полемическое выражение. При таком цитировании атональность получает сложное вербальное воплощение: цитата сопровождается кратким общим вопросом, который задается с негативными целями. Подобная форма выражения атональности не случайна в британской политической культуре, которая ориентирована на определенную степень политической напряженности и определенные формы ее выражения. Известно, что традиционализм британцев выражается в значительном числе закрепленных форм речевого поведения. Формульное раскрытие отрицательного отно-
шения в английском языке часто реализуется в виде коротких, едких, недоверчивых вопросов. Короткий вопрос, ставящий под сомнение истинность предыдущего высказывания, является сильным средством выражения отрицательного отношения к предмету речи или партнеру в институциональном дискурсе11.
Интертексты, которые сопровождаются короткими общими вопросами, ставящими под сомнение истинность их содержания, реализуют, на наш взгляд, вопросительно-полемический способ примыкания. Этот вариант полемического примыкания могут проиллюстрировать вопросы премьер-министра Великобритании, завершающие фрагментарные цитации документов ЕС и направленные на и подрыв авторитета европейских политиков:
«Just reflect. The Laeken Declaration which launched the Constitution was designed “to bring Europe closer to the people ”. Did it? The Lisbon agenda was launched in the year 2000 with the ambition of making Europe “the most competitive place to do business in the world by 2010”. We are half way through that period. Has it succeeded?
I have sat through Council Conclusions after Council Conclusions describing how we are “reconnecting Europe to the people ”. Are we? It is time to give ourselves a reality check» [T. Blair 23.06.2005].
Функция вопросов, которые Э. Блэр «задает» руководителям стран-членов ЕС, очевидна
- признать расхождение между декларируемым и реальным в политике Евросоюза, т. е. критика действий руководства ЕС. Формульное раскрытие отрицательного отношения, сопровождающее цитаты в речи, отличает общение с оппонентами, но не с противниками.
Тактику угроз характеризует вербальная агрессия, направленная на политическое ниспровержение или физическое уничтожение врага. С точки зрения интенций, реализуемых в конфликтном дискурсе, угроза определяется как «запугивание, обещание причинить кому-нибудь неприятность, зло»12. Подобная тактика в рамках стратегии атональности может принимать форму угрозы-обещания: «Those sanctions made life harder for Saddam's people, but he was not a man to be influenced by their sufferings. Then the world set him a deadline. “Free Kuwait”, we said, “or we will have to free it from you ”» [J. Major, 16.01.1991]. Коммуникативную интенцию угрозы воплощает речевой акт, семантикосинтаксическая структура которого включает два компонента: формы директива и промиси-
ва. Именно вторая часть этой конструкции содержит угрозу, в то время как директивная ее часть предоставляет альтернативу выбора для адресата угрозы. Заслуживает внимания номинация субъекта, осуществляющего угрозу. Угроза исходит не от конкретной страны или ее правительства. Премьер-министр прибегает к анонимности, используя для обозначения «своих» лексемы с самым общим значением (‘world’, ‘we'). Для номинации врага используются местоимения, обусловленные конкретной речевой ситуацией (‘him', ‘you’).
Вербальной угрозе в речи Дж. Мейджора предшествует эксплицитно выраженное обвинение. Тактика обвинения, направленная на приписывание вины политическому оппоненту или на раскрытие его неблаговидных действий, также может быть выражена с помощью цитирования, которое служит выражению как завуалированной, так и прямой агрессии.
Для эксплицитной реализации тактики обвинения могут использоваться интертексты, способные затрагивать глубокие личные интересы и создавать «ощущение конфликта, борьбы, опасности, чувство гнева и ненависти»13. В этом случае цитата для речей выбирается так, чтобы воодушевить слушателей. Это - один из практику емых в БПД приемов реализации тактики обвинения. Основанный на апелляции к чувствам адресата, прием является манипу-лятивным, поскольку чувства не могут рассматриваться как полноценные аргументы в политической коммуникации. Так, обвинение в бездействии и нерешительности своих оппонентов М. Тэтчер облекает в форму цитаты из письма жертв оккупированного Кувейта. Опубликованные в британских СМИ письма граждан, страдающих от оккупации Ирака, позволили сформировать нужное консерваторам отношение британской общественности к событиям в Персидском заливе: поддержать правительство Великобритании в стремлении начать военные действия против Ирака. Поскольку премьер-министр апеллирует к чувствам британцев -гневу, негодованию, жалости, - воздействие носит аф фе кт и в но - ман и пул ят и в н ы й характер: «Some of you will have read a letter which appeared in one of our national papers the other day. It reminds us that - and I quote - “hundreds of Kuwaitis are being tortured and killed in some of the most horrible ways possible and the writer goes on to say - and I quote once more: “even’ visit by everу politician, diplomat or envoy prolongs the agony of those of us under Iraqi occupa-
tion - it does not bring the Iraqi regime in Kuwait any nearer to its end”» [M. Thatcher, 12.11.1990]. В данном случае примыкание цитатного фрагмента можно охарактеризовать как утвердительное: содержание вводимого интертекста полностью согласуется с позицией говорящего, документально подтверждая ее.
Наиболее эксплицитным проявлением тактики обвинения является цитирование врагов с целью аргументации. Цитация соперников или врагов, слова которых становятся весомым аргументом обвинения, направленным против их авторов, является характерной чертой выражения атонально сти в БПД: «Му statement yesterday explained the Government s decision to support the United States military action, taken in self-defence, against terrorist targets in Libya... But we need not rely on intelligence alone because Colonel Gaddafi openly speaks of his objectives.
I shall give you just one instance. In a speech at the Wheelus base in Libya in June 1984, he said: We are capable of exporting terrorism to the heart of America. We are also capable of physical liquidation and destruction and arson inside America» [M. Thatcher, 16.04.1986]. Обращение к подобным интертекстам позволяет политику продемонстрировать, во-первых, реальный характер угрозы, которую представляет собой враг, и, во-вторых, объективность и достоверность обвинения в терроризме, которое выдвигает против него британский лидер. Кроме того, интертекстуальная ссылка отражает высокую степень конфликтности в речевом поведении сторон. Например, цитирование Э. Блэром высказываний Бен Ладена и выступлений Президента Ирака направлено на воссоздание диалога-противостояния идеологических соперников:
«Оп 9 October, one of bin Laden's spokesmen praised the 11 September atrocities as "a good deal”, which “transferred the battle into the US heartland”. He warned that "the storm of plane attacks will not abate ”»;
«On 20 October, bin Laden said in an unbroadcast video tape: "If avenging the killing of our people is terrorism, let history’ be a witness that we are terrorists ”. They are terrorists, and history/ will judge them as such» [T. Blair, 14.11.2001].
В обвинениях, конструируемых с помощью интертекстов, цитирование врагов может быть связано с переосмысление их слов. Как результат, вербальная агрессия базируется на идеологических трансформациях исходного смысла: цитация врагов служит для того, чтобы «навре-
дить им». Здесь действует принцип, согласно которому «тождество смысла необязательно: чужое слово может служить для автора формой выражения своего собственного смысла, оттесняя первичное значение на периферию, оставляя его в виде фона, нередко контрастного по отношению к новому значению»14.
В ходе подобного цитирования происходит полное изменение прежнего содержания интертекста, т. е. имеет место идеологически обусловленная модификация смысла. В словесном противоборстве этот прием получил название «ловить на слове»15. Именно такой прием вербальной агрессии избрала М. Тэтчер, выступая с нападками на внешнеполитический курс СССР, обвиняя страну в нарушении норм международного права. Цитата из речи Председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина используется для того, чтобы доказать расхождение между словами и делами советского руководства: «Yet it was Mr Kosygin who said "No peace loving country!, no person of integrity!, should remain indifferent when an aggressor holds human life and world opinion in insolent contempt”. We agree. The British Government are not indifferent to the occupation of Afghanistan. We shall not allow it to be forgotten. Unless and until Soviet troops are withdrawn other nations are bound to wonder which of them may be next» [M. Thatcher, 10.10.1980]. Воплощение атональности с помощью контрастивного переосмысления цитируемых слов отражает еще один вариант полемического способа примыкания. Мы определяем его как трансформационно-полемический, обусловленный новым значением цитаты в принимающем тексте.
При имплицитной разновидности вербальной агрессии тактика обвинения, как правило, принимает форму утверждений (ассертивов), характеризующихся косвенным эвфемистическим и метафорическим описанием действия или его результата. Подобные обвинения могут основываться на апелляции к общественному мнению, зафиксированному, например, во фразеологизмах: «Are Labour members prepared to defend the rights of this United Kingdom Parliament? No, for all that the right hon. Gentleman said. For them, it is all compromise, “sweep it under the carpet”, "leave it for another day”, and "it might sort itself out”, in the hope that the people of Britain will not notice what is happening to them, and how the powers would gradually slip away» [M. Thatcher, 22.11.1990]. Подбор цитатных словосочетаний, направленный на дискре-
дитацию лейбористов и раскрывающий их бездействие и безответственность на внутриполитической арене, успешно реализует достаточно редкий вид аргумента.
Завуалированную форму обвинение принимает и в том случае, когда приписывание вины осуществляется за счет образности и иронического комментария, сопровождающего цитату: «In view of what happened under the Single European Act when we got our fingers burned, it is surely is time to heed Kipling's warning: 'And the burned Fool s bandaged finger goes wabbling back to the Fire ». Do not let us be that bandaged finger» /М. Thatcher, 07.06.1993]. Использование киплинговского образа позволяет снять категоричность обвинения, сохранив при этом сигнификативное содержание цитаты - европейские политики, проявив свою недальновидность, допустили грубые ошибки и готовы повторить их.
Анализ интертекстуальных фрагментов в БПД позволяет сделать вывод о том, что специфика интертекстуальных связей в политической коммуникации обусловлена их участием в осуществлении коммуникативных стратегий. Порождение и восприятие конфликтного дискурса во многом определяется типологически различными видами интертекстов, участвующих в формировании его коммуникативно-аргументативного потенциала. Традиционно привлекая в целях аргументации апелляцию к авторитету, британские политики иначе используют данный тип убеждения в агональном дискурсе: обращаются к полемическому включению цитат в текст, что превращает их в аргумент к антиавторитету. Смена утвердительного примыкания на полемическое проявляет себя в реализации таких его вариантов, как императивнополемическое, вопросительно-полемическое и трансформационно-полемическое включение интертекста.
Дискурсообразующая природа стратегии атональности в политическом дискурс проявляет себя в разнообразии речевых тактик, для реализации которых британские лидеры активно привлекают интертексты. Различные виды интертекстуальных ссылок служат осуществлению тактик дистанцирования, дискредитации, критики, обвинения и угроз. Названные тактики, за исключением тактики угроз, имеющей ограниченное употребление, отличаются
широким использованием цитирования как средства эксплицитной и имплицитной реализации вербальной агрессии.
Примечания
1 Баранов, А. Н. Введение в прикладную лингвистику. 2-е изд., испр. М. : УРСС, 2003. С.119.
2 Кузьмина. II А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. М. : URSS : КомКнига, 2007. С. 25.
3 Тороп, П. X. Проблема интекста // Тр. по знаковым системам XIV. Текст в тексте. Учен, зап. Тартус. гос. ун-та. Вып. 567. Тарту, 1981. С. 39.
4 Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса. М. : Гнозис, 2004. С. 154.
5 Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. 5-е изд. М. : ЛКИ, 2008. С. 110-111.
6 Михальская, А. К. Русский Сократ: лекции по сравнительно-исторической риторике. М. : Академия, 1996. С. 68.
7 Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса. С. 229.
8 Михалева, О. Л. Политический дискурс как сфера реализации мани п\ л ят и в но го воздействия : дис. ... канд. филол. наук. Иркутск, 2004. С. 58.
9 Варченко, В. В. Цитатная речь в медиа-тексте. М. : URSS : ЛКИ, 2007. С. 35.
111 Паршина, О. Н. Концепт «чужой» в реализации тактики дистанцирования (на материале политического дискурса) // Филол. науки. 2004. №3. С. 87.
11 Карасик, В. И. Язык социального статуса : (Социолингвистический аспект. Прагмалинг-вистический аспект. Лингвосемантический аспект). М. : Гнозис, 2002. С. 104.
12 Слово в действии: интент-анализ политического дискурса / под. ред. Т. Н. Ушаковой, Н. Д. Павловой. СПб. : Алетейя, 2000. С. 97.
13 Сопер, П. Л. Основы искусства речи : пер. с англ. 2-е изд., испр. М. : Прогресс : Прогресс-акад., 1992. С.47-48.
14 Кузьмина, Н. А. Интертекст и его роль... С.101-102.
15 Зарецкая, Е. Н. Риторика : теория и практика речевой коммуникации. 3-е изд., испр. М. : Дело : Акад. нар. хоз-ва, 2001. С. 296.
