CC BY
497
УДК 316.3 ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ГОРОДСКОГО ПРОСТРАНСТВА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Кашкабаш Т.В.
В статье говорится о новой доминанте в процессах конструирования и восприятия действительности, в частности, окружающей человека среды, т.е. город. Современной парадигмой стала визуальная культура. Актуализация подобного феномена происходит через усиленное внимание к внешней составляющей окружающего нас мира, методах его постижения, репрезентации и формирования. Окружающую среду мы воспринимаем не как коллекцию объектов, поверхностей, форм, цветов, запахов, ароматов. Мы воспринимаем ее как целое, на фоне которого можем четко различать отдельные детали.
В статье описывается возможность рассмотрения городского пространства как текста с использованием семиотического подхода. Отмечается существующее влияние внешней среды на социальные процессы внутри города, а так же социальную интеграцию людей, населяющих определенную городскую территорию.
Сама организация среды и ее символическое значение становятся важными для рассмотрения, правильного кодирования и декодирования с точки зрения воздействия на социальное поведение людей.
Ключевые слова: визуальность, городская среда, текст города, эстафета памяти.
THE INTERPRETATION OF URBAN SPACE IN CONTEMPORARY TERMS
Kashkabash T.V.
The article refers to a new element of the process of design and perception of reality, in particular, the human environment, that is, city. Contemporary visual culture has become a paradigm. The actualization of this phenomenon occurs through increased attention to the external component of the world around us, a way to realization, representation and formation. Environment we perceive not as a collection of objects, surfaces, shapes, colors, smells, flavors. We perceive it as a whole, against which we can clearly distinguish the individual parts.
This paper describes the possibility of considering the urban space as a text using a semiotic approach. Notes there is the influence of the environment on the social processes within the city, as well as the social integration of people living in a city area.
The very organization of the environment and its symbolic value are important to consider, correct coding and decoding in terms of impact on social behavior.
Keywords: visibility, urban environment, the text of the city, the baton of memory.
В последнее время сложилось устойчивое представление о том, что в ряде социальных наук возросло внимание к визуальным источникам, визуальным репрезентациям и особым методах их изучения. Можно говорить о том, что за последнее двадцатилетие произошел настоящий переворот в гуманитарных науках, связанный с интересом к изучению визуальной культуры (пришедшему на смену “лингвистическому” перевороту). Это объясняется растущей ролью визуальности в формировании социального устройства и порядка. При этом некоторые представители данной парадигмы считают, что изучение визуальной
культуры - это выстраивание “истории образов”, базирующееся на семиотическом понятии репрезентации (Н.Брайсен, М.Э.Холли, К.Мокси и др.); для других визуальные исследования - это своего рода социальная теория визуальности [4]. Следует помнить о том, что новый ракурс, акцент рассмотрения социальных фактов и реальности вокруг означает не только распространение и доминирование визуальности на все области социальной жизни, но и то, что она так же обладает функцией формирования социального субъекта и его жизненного мира. «Образы стимулируют волю и желание», -писал В. Беньямин, характеризуя так возможности политического влияния сюрреалистического искусства. Однако не стоит забывать, что картина мира, или определенная форма видения диктуется эпохой и историческим контекстом. Это означает, что за поверхностью визуальности лежит ещё один пласт смыслов - символов и знаков. Таким образом, визуальная реальность должна быть помыслена как культурный конструкт, подлежащий вследствие этого “чтению” и интерпретации в той же мере, в какой этим процедурам поддается литературный текст [4]. При этом стоит отметить, что система визуальных репрезентаций связана в большей степени не с реальностью, а с культурными контекстами.
Следуя тезису о том, что современное общество становится всё более «видимым» и «внешне оснащенным», предлагается рассмотрение пространственной среды города в виде визуального текста. Под визуальным текстом понимается информационная система (т.е. части её составляющие воспринимаются как единство целого), которая объективно представлена в предметной реальности и зрительно воспринимается окружающими с последующей интерпретацией увиденного. Движение по городскому пространству, в процессе которого происходит чтение текста городской среды, эквивалентно постструктуралистскому понятию «прогулки по тексту», предложенному Р. Бартом [3, с.156]. Из этого следует, что визуальный текст города можно «читать». Под «чтением» понимается интерпретация визуального
текста города. Таким образом, одним из способов анализа реальности может быть семиотический подход. Интерпретация может осуществляться с различных позиций, соответственно метафора чтения отражает несколько аспектов.
С одной стороны, «чтение» может рассматриваться как повседневная практика присвоения или приручения окружающего пространства, которое является частью нашего телесного знания.
С другой стороны существует мысль о том, что «чтение» городского пространства оказывается не пассивным действием, а сплетением нового текста о городе, который в свою очередь порождает иные тексты [5, с.4].
Изучая визуальный текст города, мы сталкиваемся с феноменом «исторической эстафеты», присутствующим в визуальной организации городского пространства. Ведь городская среда как феномен культуры представляет собой смесь различных сообщений и текстов, переплетаясь в бесконечные потоки смысла и цепи метафор по мнению французских семиологов Р.Барта и Ф. Шоэ. Наглядней всего это репрезентуется в архитектуре, как основном источнике визуальных кодов города. Можно говорить о том, что архитектура состоит из целых совокупностей знаков, побуждающих к определенному поведению. Так, становится понятным, что взаимодействие с архитектурой является коммуникативным актом и даже определенным стимулом для субъекта. Данный аспект пробудил интерес к проблеме возможностей влияния архитектуры на жизнь горожан и общественные процессы. Нахождение в поле влияния семиотического пространства города способствует формированию системы ценностей и оценок, которая основывается на культурно-историческом опыте большого и устойчивого социального организма.
Каждый город порождает оригинальное символическое поле, обладающее определенной, только ему свойственной, внутренней структурой и семантикой. В семиотических знаках города кодируется восприятие и понимание человеком
окружающей его среды, придание ему определенных смыслов, различение индивидуального пространства и его соотношение с пространством Другого, с общественным пространством, с общим пространством города.
Являясь важным механизмом памяти культуры, символы переносят тексты, сюжетные схемы и другие семиотические образования из одного пласта культуры в другой.
Особенностью символов является их культурная устойчивость: они проявляют способность, трансформируя свои значения, пронизывать сменяющие друг друга культурные эпохи, теряя и вновь приобретая культурную актуальность.
Английский архитектор Питер Смит в работе «Динамика урбанизма» указывает несколько уровней символизма, которые играют важную роль в городской среде.
Наиболее простой - уровень «ассоциативного символизма». Он включает индивидуальные ассоциации, посредством которых каждый оценивает значимость определенной среды. Этот тип важен при самостоятельном познании городской среды, её присвоении и означивании. На этом уровне практически невозможно воздействие «третьих лиц», в том смысле, что остается только человек и его отношение к городу.
Следующий уровень «окультуренный символизм» городской среды берет свое начало в истории культуры. Например, статуи и изображения Фемиды на зданиях суда и прокуратуры, кресты на башнях церквей - эти значения и образы уже созданы ранее, предписаны нам.
Третий уровень - «символизм известного» - это каждодневная среда, образующая основу существования в городе (подтверждающие символы родины, улицы, квартала), исторические постройки, памятники разных эпох. Именно на этом уровне возможна активная работа над транслируемыми ими смыслами и нормами.
Самый сложный уровень - символизм «архетипа». Здесь архитектура города и исторические памятники сами по себе вызывают мысли о чем-то извечном, вневременном. Объекты, принадлежащие к этому типу, как правило, имеют значение не только для жителей этого города, но и для страны в целом и даже для мировой культуры [2, с.69].
Обращаясь к истории, можно отметить, что традиционно города создавались и планировались исходя из экономических предпосылок, а не из потребностей и запросов людей. Города развивались вокруг заводов, мануфактур, транспортных узлов, таким образом, городское планирование было направлено на другие цели. Хотя обращаясь к советской эпохе, стоит обратить внимание на определенные мероприятия, по изменению визуального облика городов, с целью насаждения новой идеологии и идентичности гражданам. Однако мотивы данной городской политике были совершенно другими. Не личностное развитие и возможность комфортной жизнедеятельности в границах своего города его жителями, а скорее подчинение власти и формирование определенных взглядов и настроений в обществе. Никакие архитектурные решения, по мнению Л.Е.Трушиной, не будут жизнестойкими, если они ограничивают инициативу людей, не учитывают происходящие изменения или же наоборот, тягу к старым привязанностям в быту или каждодневным практикам горожан, внося неизбежные коррективы в любые новаторские постройки.
Но сегодня люди перестали быть лишь частью общих процессов и механизмов, изменилось и наше представление о городах. Теперь внутренними целями городов и городских пространств, соответственно, можно называть обеспечение более комфортных и привлекательных условий для работы и времяпрепровождения горожан.
Рассматривая же пространство столичного города, необходимо делать акцент на его космополитичность и социальную и национальную дифференцированность населения. Данный факт обладает как негативными, так
и позитивными свойствами. Например, такая ситуация позволяет создавать оригинальную среду для развития и производства инноваций. В таком случае, важной становится необходимость объединения людей для создания космополитичной и толерантной среды. В этом основа стабильного развития и функционирования города и государства в целом. Так как, в настоящее время стало ясно, что решение проблемы выстраивания пространства городской среды требует знания языка, кодов и смыслов городской визуальности, то следует обратить внимание на согласование существующего семантического универсума города для создания социальной, психологической, коммуникативной общности субъектов, населяющих город, их достойной интеграции в социокультурное поле города.
Понятие интеграции предполагает единство элементов, составляющих некую общность, социальную систему. Несколько отличный смысл имеет понятие "интеграция социальной системы", которое означает упорядоченную и бесконфликтную связь между частями социальной системы. Такие классики социологии как Э. Дюркгейм, М. Вебер, В. Парето, занимавшиеся разработкой социальной интеграции, установили наличие интеграции соц. системы на базе общих для всех ее членов ценностей и норм. По мысли другого выдающегося ученого, Т. Парсонса, проблемы интеграции возрастают по мере дифференциации и усложнения систем действия, что мы и наблюдаем в современных развитых мегаполисах. Соответственно для обеспечения стабильности и дальнейшего развития системы необходимо развитие механизмов социальной интеграции.
Как уже было отмечено, понятие интеграции системы предполагает единство составляющих её элементов. В рамках группы или сообщества это выражается в формирующемся и усваиваемом чувстве единства и принадлежности к целому, то есть идентичности. Формирование идентичности - процесс отождествления себя с кем- или чем-либо, процесс самоопределения,
хотя нередко идентичность может быть предписана. При формировании чувства идентичности важна местная история и связь индивида с городом.
Взаимосвязь физических и символических границ порождает вопрос о соотношении социального и пространства, о том, как горожане представляют и осознают место, где проживают такие же, как они, люди.
Высота зданий, обилие открытых пространств, наличие “старого города” и “бизнес центра”, необычность цветов и форм зданий и стиля, используемого в городских постройках, оказывают большое влияние на сознание людей и восприятие некого символьного образа.
В архитектурный ландшафт заложена символика, связанная с его социокультурными функциями (государственная, религиозная, общественная и др.). А.В. Иконников отмечал, что в процессе человеческой деятельности архитектурная форма выполняет коммуникативную функцию, и ее систему можно считать одним из искусственных языков, созданных человеком.
Громов Михаил Николаевич приводит довольно яркий пример московской архитектурной семантики в своей статье “архитектура как образ мира”: “история, в том числе современная, нередко порождает совершенно непредсказуемые явления, которые вследствие своей уникальности становятся символами эпохи. Таковы высотные здания Москвы, построенные по постановлению Совмина СССР 1947 года. По его словам, семантика московских высоток весьма многозначна: «в них отразились и взлет
самосознания великого народа, победившего в тяжелейшей из войн, и противостояние Америке с ее небоскребами и стремление создать выразительные силуэты в панораме огромного города, перекликающиеся своей многоярусностью, индивидуальным обликом, стройным завершением с башнями Кремля, которому была возвращена роль центра столицы»[1].
Основным фактором эстетической оценки городской среды сегодня становится ее жизнеспособность, естественность, занимательность. Однако необходимо поддерживать наследие предков в достойном состоянии,
поскольку пространственные объекты прошлых лет хранят в себе историю общества и несут определенные культурные коннотации, которые позволяют ощущать свою причастность и укорененность в пространстве данного города его жителями, а также отличать специфику ментальности приезжающим гостям. Сохранить историческую среду города не значит ее музеефицировать, но — органично включить в ритмы современной жизни, обеспечить ответный эмоциональный отклик горожан на ее визуальные формы. Одновременно это позволит постепенно вводить новые формы или функции для старых архитектурных и пространственных форм в городе, так как, по мысли У. Эко при учреждении новых функций объектов всегда нужно опираться только на старые, хорошо известные формы.
Вышеизложенные мысли приводят к выводам о необходимости достаточного внимания к правильному толкованию и конструированию семантических схем организации городского пространства для обеспечения необходимых и благоприятных условий интеграции субъектов в ткань городского бытия.
Список литературы
1. Громов М.Н. Архитектура как образ мира // Мир культуры. Вып. II. Труды Гос. акад. слав. культуры. М., 2000.
2. Личность и социальная среда: идеологические и психологические аспекты общения / Под ред. О.Т.Мельникова. М.: Мысль, 1987.
3. Трушина Л.Е. Эстетика среды // Этическое и эстетическое: 40 лет спустя. Материалы научной конференции. 26-27 сентября 2000 г. Тезисы докладов и выступлений. СПб., 2000. С. 155-157.
4. Усманова А. Визуальные исследования как исследовательская парадигма. Лекция. ЦКЬ: http://viscult.ehu.lt/article.php?id=108 (дата обращения 06.04.2012)
5. De Certeau, M. The Practices of Space // On Signs (ed. M. Blonsky). Blackwell: Oxford, 1985.
References
1. Gromov M.N. Architektyra kak obraz mira [Architecture as the imige of the world]. Gos.akad.slav.kultury. M., 2000.
2. Lichnost’ I sozial’naya sreda: ideologicheskie aspekty obsheniya [Personality
and social environment: the ideological and psychological aspects of
communication]. M., Mysl’, 1987.
3. Tryshina L.E. Estetika sredy [Aesthetics of environment]. SPb., 2000.
4. Ysmanova A. Visyal’nye issledovaniya kak issledovatel’skaya paradigma [Visual studies as a research paradigm]. http://viscult.ehu.lt/article.php?id=108
6. De Certeau, M. The Practices of Space // On Signs (ed. M. Blonsky). Blackwell: Oxford, 1985.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Кашкабаш Татьяна Викторовна, аспирант кафедры социологии
коммуникативных систем, социологический факультет
Московский Государственный Университет имени М.В. Ломоносова Ленинские горы, д.1, стр.33, г. Москва, Россия e-mail: [email protected]
DATA ABOUT THE AUTHOR
Kashkabash Tatiana Viktorovna, postgraduate student of the chair of sociology of communicative systems, faculty of sociology
Moscow State University by M. V. Lomonosov 1, build. 33, Leninskie gory, Moscow, Russia e-mail: [email protected]
• www.sisp.nkras.ru
Рецензент:
Мамедов Агамали Куламович, профессор, доктор социологических наук, заведующий кафедрой социологии коммуникативных систем Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова
