ИНТЕРДИСКУРСИВНОСТЬ ТЕРМИНОВ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

Е.В. Саванкова

7. Brown P., Levinson S. Politeness. Some Universals in Language Usage. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

8. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. Oxford: Macmillan Education, 2002.

9. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka onlajn. Available at: https://ozhegov.info/slovar/?q=%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D1%82%D1%8C%D 1%81%D1%8F

10. Internet-proekt«InoSMI.ru». Available at: https://inosmi.ru/

Статья поступила в редакцию 21.07.24

УДК 372.811.112.2

Savankova E.V., Cand. of Sciences (Philology, 10.02.04 Germanic languages), senior lecturer, German Language Department, MGIMO University (Moscow, Russia),

E-mail: е.savankova@my.mgimo.ru

INTERDISCURSIVITY OF TERMS IN GERMAN-LANGUAGE LEGAL DISCOURSE. In the article the author considers such characteristic of legal discourse as interdiscursivity and analyses cases of the use of terms of German-language legal discourse with reference to the term MORGENGABE outside the legal discourse. The attempted diachronic study of the functioning of the term MORGENGABE in various German-language discourses shows that there are no clear boundaries between such institutional discourses as legal, political, and modern mass media discourse, and demonstrates their intersection and interaction at the level of terminology. The conceptual content of a legal term is the semantic basis on which the use of the term outside the legal discourse is constructed, taking into account the context of political discourse and/or mass media discourse. The conceptual meaning of a legal term does not remain unchanged in other institutional discourses, which is reflected in the media texts and consolidated in lexicographic sources. The analysis of political and media contexts allows us to verify and clarify the meaning of a legal term beyond the discourse of its origin and indicates the possible interdiscursiveness of the latter.

Key words: German-language legal discourse, political discourse, modern mass media discourse, interdiscursivity

Е.В. Саеанкоеа, канд. филол. наук, доц., МГИМО МИД России, г. Москва, E-mail: е.savankova@my.mgimo.ru

ИНТЕРДИСКУРСИВНОСТЬ ТЕРМИНОВ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

В данной статье автор рассматривает такую характеристику юридического дискурса, как интердискурсивность, и анализирует случаи употребления терминов немецкоязычного юридического дискурса на примере термина Morgengabe за рамками юридического дискурса. Предпринятая попытка диахронического исследования функционирования термина Morgengabe в различных немецкоязычных дискурсах свидетельствует об отсутствии четких границ между такими институциональными дискурсами, как юридический, политический, а также дискурсом современных массмедиа, и демонстрирует их пересечение и взаимодействие на уровне терминологии. Концептуальное содержание юридического термина является той смысловой базой, на основе которой выстраивается употребление термина вне юридического дискурса с учетом контекста политического дискурса и/или дискурса массмедиа. Концептуальное значение юридического термина не остается неизменным в иных институциональных дискурсах, что находит свое отражение в текстах СМИ и закрепление в лексикографических источниках. Анализ политических и медийных контекстов позволяет верифицировать и уточнить значение юридического термина за рамками дискурса его возникновения и свидетельствует о возможной интердискурсивности последнего.

Ключевые слова: немецкоязычный юридический дискурс, политический дискурс, дискурс современных массмедиа, интердискурсивность

Актуальность настоящего исследования обусловлена развитием теории дискурса в современной отечественной и зарубежной лингвистике, а также постановкой и разработкой вопросов об установлении границ отдельных дискурсов, о взаимопроникновении дискурсов на уровне их терминологии, о возможных вариантах контекстных значений одних и тех же терминов в разных институциональных дискурсах, о лингвистических и экстралингвистических факторах, оказывающих влияние на манифестацию значения терминов юридического дискурса в иных институциональных дискурсах.

Целью настоящей статьи является описание функционирования юридического термина Моисееве в различных немецкоязычных институциональных дискурсах (юридическом, политическом, дискурсе современных массмедиа) для изучения такого явления в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы, как ин-тердискурсивность терминов институциональных дискурсов.

Достижение настоящей цели возможно в ходе решения следующих задач:

- отбор и анализ немецкоязычных правовых источников на предмет наличия примеров употребления термина Моисееве в диахронии;

- выявление и анализ на основе отобранных источников концептуального значения термина Моисееве в диахронии;

- отбор и анализ немецкоязычных текстов масс-медиа на предмет наличия примеров употребления термина Моисееве;

- выявление и анализ на основе отобранных текстов масс-медиа концептуального значения термина Моисееве.

Указанная выше цель при анализе текстового материала обусловила обращение к следующим методам исследования:

- метод анализа научной, правовой литературы, а также источников правового регулирования на предмет выявления случаев употребления термина Мокоепоаве,

- метод сплошной выборки случаев употребления термина Моисееве в текстах масс-медиа,

- метод дефиниционного анализа словарной статьи,

- метод контекстуального толкования термина Моисееве в различных институциональных дискурсах.

Научная новизна исследования заключается в описании функционирования термина Моисееве в различных институциональных дискурсах в диахронии с привлечением контекстов употребления в юридическом и политическом дискурсах, а также в дискурсе современных массмедиа.

Теоретическая значимость исследования заключается в разработке алгоритма описания такой характеристики институциональных дискурсов, как интер-дискурсивность на уровне употребления терминологии.

Практическая значимость состоит в возможности более полного и системного толкования концептуального значения юридических терминов при работе как с современными источниками права, так и со статьями СМИ при реферировании на немецком языке, а также и на занятиях по обучению языку профессии.

При исследовании текстового материала на предмет употребления термина Morgengabe в различных дискурсах мы исходили из формального взаимодействия дискурсов, то есть из контекста и особенностей использования языковых средств, в нашем случае - терминологии (более подробно см. работы М.А. Хэл-лидея [1, с. 149]). Также мы опирались на работу Д.И. Головановой об исследовании интердискурсивности дипломатического дискурса [2, с. 26].

Термин Morgengabe известен германскому праву со времен «Саксонского зерцала» (Sachsenspiegel) [3], старейшего правового сборника Германии, который был составлен судьёй (шёффеном) Эйке фон Репков в 1221-1225 годах. В семейном имуществе «Саксонское зерцало» среди прочих отдельных частей имущества различало «утренний дар» (morgengabe), а именно - свадебный подарок мужа жене в первый день их брачной жизни. Для данной части имущества morgengabe «Саксонское зерцало» определяло не только целевое назначение, но и устанавливало особый правовой режим в случае развода, кроме того, morgengabe подлежал особому порядку наследования. В саксонском земском праве к morgengabe относилось как движимое имущество (рабочий и рогатый скот, свиньи и проч.), так и недвижимое имущество (усадебный участок и дом). Однако в городах сложилась практика предоставления утреннего дара в денежной форме с целью сохранения крупных земельных участков в городах. «Утренний дар» оставался собственностью вдовы, а если жена умирала раньше супруга, то «утренний дар» возвращался мужу [4, с. 20]. «Саксонское зерцало» использовалось как источник права для регулирования правовых отношений во многих германских городах и землях, на него нередко ссылались вплоть до 1900 года, то есть до вступления в силу с 1-го января 1900 Германского гражданского уложения (далее ГГУ). Также институт «утреннего дара» известен такому сборнику обычного права как «Немецкое зерцало» (Deutschenspiege), составленному около 1275 года аугсбургским миноритом [5]. «Саксонское зерцало» и «Немецкое зерцало» послужили источниками права для создания «Швабского зерцала» (Schwäbenspiege), которое является в истории правоведения условным названием германского законодательного памятника последней трети XIII века. Как уже упоминалось выше, вплоть до вступления в силу ГГУ в Германии 1-го января 1900 года ссылались на положения «Саксонского зерцала» об институте «утреннего дара», однако данный институт не был заимствован ГГУ и, следовательно, не известен современному германскому праву начиная с XX века. В тоже время в австрийском Общем гражданском кодексе институт «утреннего дара» присут-

ствовал с момента принятия кодекса, то есть с 1-го июля 1811 года вплоть до 31 декабря 2009 года [6]. В настоящее время правовой институт «утреннего дара» отсутствует в современных источниках права Германии [7].

Проведенный анализ немецкоязычных правовых источников на предмет наличия примеров употребления термина Morgengabe в диахронии показывает, что на протяжении многих веков - с XIII по XX вв. - институт «утреннего дара» обладал неизменным концептуальным правовым содержанием в германской правовой системе: являлся отдельной частью семейного имущества, представлял собой целевое имущество, имел особый правовой режим, подлежал особому порядку наследования. Все вышеперечисленные концептуальные признаки содержания термина Morgengabe служат целям правовой защиты супруги в браке, а также являются известной материально-правовой гарантией ее положения в период ведения брака и после его прекращения. В современном австрийском Общем гражданском кодексе институт «утреннего дара» упоминается лишь в одной статье 1232 вплоть до 31 декабря 2009 года [6], а именно - как подарок, который супруг обещает преподнести своей супруге в первое утро их семейной жизни. Отсутствие описания содержания такой части имущества, как morgengabe, в кодексе Австрии свидетельствует о снижении правового значения и значимости института «утреннего дара» в современном австрийском праве. В данном случае утренний дар рассматривается в большей мере как культурно-правовая традиция, а не регламентированная законом обязанность супруга. Наглядным примером современной роли утреннего дара в австрийском обществе может быть подарок супруга главы МИД Австрии Карин Кнайсль, который она продемонстрировала журналистам на неформальной встрече глав МИД стран ЕС в Вене в августе 2018 года, прокомментировав, что это кольцо является тем, что мы называем «утренним даром» [8].

Институт «утреннего дара» известен также современной правовой системе Ирана, которая представляет собой сочетание романо-германской правовой системы и шариата-мусульманского закона, однако концептуальное правовое содержание термина Morgengabe имеет характер страхования жизни супруги-мусульманки в период ведения брака, а также является финансовой гарантией после расторжения брака. Иным образом представлено концептуальное правовое содержание института «утреннего дара» в исламском праве, юридическая суть которого основана на правилах шариата и фикха. «Утренний дар» делится на две части, меньшая подлежит уплате немедленно после заключения брака, большая (известная как «вечерний дар» Abendgabe) - лишь после расторжения брака или после смерти супруга и служит целям материального обеспечения супруги после прекращения брака.

В настоящее время термин Morgengabe вновь встречается в современной судебной практике Германии, а также в международном частном праве Германии, что обусловлено вызовами со стороны современного гражданского общества Германии, а именно - подачей исков в суды Германии о расторжении браков, заключенных по исламскому праву за пределами Германии [9]. Концептуальное правовое содержание при этом отражает особенности института «утреннего дара» в исламском праве, а именно - является финансовой гарантией для супруги после расторжения брака. Квалификация, то есть, в терминах когнитивно-дискурсивной парадигмы знания, определение концептуального содержания термина неизвестного праву ФРГ института «утреннего дара» возможна исходя из его функционального предназначения. В данном случае содержание термина Morgengabe определяется его полифункциональностью при наличии определенных правовых обстоятельств в правовой системе Германии, а именно - предпосылок заключения брака (Eheschließungsvoraussetzung), содержания брачного права (Ehewirkungsrecht), содержания семейного имущественного права (Ehegüterrecht), правового содержания положений о расторжении брака (Scheidungsfolgenrecht), законодательства об уплате алиментов (Unterhaltsrecht), содержания наследственного права (Erbrecht), а также положений о дарении в праве Германии (Schenkung).

Как показывает современная судебная практика Германии, немецкие суды испытывают определенные сложности в вопросе квалификации «утреннего дара» по праву Ирана. Судебные решения, принятые судами Германии, существенно отличаются друг от друга в вопросах соответствия или несоответствия добрым нравам, а также в вопросах соразмерности «утреннего дара» и посиль-ности выплаты для мужа, исходя из доходов и финансового положения последнего (Die Tendenz in der Rechtsprechung dürfte dahin gehen, dass das Versprechen einer Morgengabe nur dann sittenwidrig ist, wenn Höhe der Morgengabe den Ehemann nach seinen Einkommens- und Vermögensverhältnisse krass überfordern würde) [10]. Показательным в этом отношении является решение участкового суда Германии о нарушении абз. 1 ст. 6 Основного закона ФРГ и тем самым несоблюдение принципа свободы брака ввиду заключения соглашения об утреннем даре [11].

Проведенный анализ концептуального правового содержания термина Morgengabe показывает, что, начиная с момента его упоминания в правовых

Библиографический список

источниках Германии («Саксонское зерцало», «Немецкое зерцало», «Швабское зерцало»), вплоть до настоящего времени он сохраняет свое содержание и может толковаться правоприменителями исходя из своего функционала c учетом различных правовых источников других систем права.

Обратимся к примерам употребления в современном дискурсе массме-диа термина Morgengabe с целью определения концептуального содержания в ином институциональном дискурсе. Так, председатель Христианско-демо-кратического союза (ХДС) Германии, Фридрих Мерц, юрист по образованию, критикует действия федерального канцлера Германии Олафа Шольца из-за разрешения китайской государственной судоходной компании Cosco инвестировать в операционную компанию терминала в порту Гамбурга, и называет это «утренним даром» для китайского руководства перед визитом канцлера ФРГ в КНР (Er kritisierte die Erlaubnis für den Einstieg der chinesischen Staatsreederei Cosco in die Betreibergesellschaft eines Terminals im Hamburger Hafen. Dies sei eine „Morgengabe" für die chinesische Führung vor dem Besuch des Kanzlers) [12]. Данный пример показывает, что именно термин Morgengabe, известный немецкому юристу, позволяет наиболее полно и емко передать концептуальное содержание политических обстоятельств разрешения инвестиций для китайской компании: целевое использование средств, которые в долгосрочной перспективе являются определенной финансовой гарантией для китайской компании в случае ее присутствия на рынке Германии. С другой стороны, в данном случае в современном дискурсе массмедиа на передний план выходит также и контекстуальное оценочное значение термина Morgengabe, а именно - не только выражение благосклонности со стороны Германии, но и наличие финансовых обязательств со стороны Германии по отношению к КНР при решении экономических вопросов двустороннего сотрудничества.

Еще одним примером употребления в современном дискурсе массмедиа термина Morgengabe является кейс о Европейской схеме страхования депозитов, согласно которой должен быть унифицирован и упрощен порядок страхования и покрытия вкладов граждан стран ЕС. Долгие годы Германия выступала против завершения создания Банковского союза в Европе, однако в ноябре 2019 Олаф Шольц, будучи министром финансов ФРГ выступил с идеей о предоставлении возможности перестрахования депозитов, что значительно повысило бы устойчивость национальных страховщиков депозитов. Сообщение о такой идее было размещено в издании Financial Times, вызвало в основном положительную реакцию в банковской отрасли, и сразу же было названо журналистами «утренним даром» от «Файнэншл таймс» [13]. В таком контекстуальном употреблении на переднем плане из всех концептуальных признаков значения термина Morgengabe находится время выхода такой британской и международной деловой газеты, как Financial Times: ежедневно утром. Как видно из примера, утренний дар здесь претерпевает метафорическое переосмысление, а буквальное значение сводится лишь к раннему получению приятных новостей, что ассоциируется с подарком (даром).

Также термин Morgengabe в современном дискурсе массмедиа находит употребление и в контексте предоставления неких преференций, послаблений или льгот. Так бывший президент Франции Николя Саркози высказал несколько лет назад мнение о невозможности превышения 50-процентного налогового бремени для граждан Франции с целью удержать в стране французских инвесторов, однако, несмотря на такой подарок (Morgengabe) отток из Франции состоятельных налогоплательщиков оставался практически постоянным [14].

Автор статьи приходит к выводам о том, что возможны пересечение и взаимодействие таких институциональных дискурсов, как юридический, политический, а также дискурс современных массмедиа на уровне терминологии, источником которой является юридический дискурс. При этом контекстуальное употребление терминологии юридического дискурса за его рамками не демонстрирует сохранения и переноса в иные институциональные дискурсы юридического термина со всеми его концептуальными признаками. Интердискурсив-ность терминологии юридического дискурса характеризуется утратой одного или нескольких концептуальных признаков термина при его употреблении в иных дискурсах, выдвижением на передний план не самого важного и значимого из концептуальных признаков, а также наличием метафорического переосмысления одного из компонентов составных терминов. Исследование интердискур-сивности будет успешным в рамках диахронического исследования, начиная с первых упоминаний термина в правовых источниках, что позволяет проследить все возможные изменения в его концептуальном содержании и понять механизм функционирования термина вне текстов юридического дискурса. Перспективы дальнейших исследований видятся в изучении интердискурсивности на примере тех терминов германского права, употребление которых в политическом дискурсе и дискурсе массмедиа, с одной стороны, является частотным, с другой стороны, контекстуальное значение таких терминов не является прозрачным и однозначным и требует наличия как специальных знаний в области права, так и знания немецкого языка в целом.

1. Halliday M.A.K. Language and Social Man (Part 1). Critical Discourse Analysis. Critical Concepts in Linguistics. Precursors and Inspirations. London - New York: Routledge, 2002; Vol. I: 149-179.

2. Голованова Д.А. Интердискурсивность дипломатического дискурса. Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2014; № 7 (92): 25-30.

3. Эйке из Репкова. Саксонское зерцало. Available at: https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Germany/XIII/Sachsenspiegel/predtext2.phtml

4. Рогачевский А.Л. Возникновение правовой системы орденской Пруссии. Автореферат диссертации ... доктора юридических наук. Санкт-Петербург, 2005.

5. Deutschenspiegel und Augsburger Sachsenspiegel. Available at: https://daten.digitale-sammlungen.de/bsb00000675/images/index.html?id=00000675&groesser=&fip=193.174.9 8.30&no=&seite=3

6. Rechtsinformationssystem des Bundes. Available at: https://www.ris.bka.gv.at/eli/jgs/1811/946/P1232/NOR12018974

7. Deutsche Gesetze im Internet. Available at: https://www.gesetze-im-internet.de/

8. Business FM. Available at: https://www.bfm.ru/news/393507

9. Islamische Scheidung: Verzicht auf Morgengabe gilt auch hier. Available at: https://www.sueddeutsche.de/leben/familienrecht-islamische-scheidung-verzicht-auf-morgengabe-gilt-auch-hier-dpa.urn-newsml-dpa-com-20090101-230726-99-539748

10. Deutschen Gerichte tun sich noch schwer mit der Morgengabe. Available at: https://www.haufe.de/recht/kanzleimanagement/deutschen-gerichte-tun-sich-noch-schwer-mit-der-morgengabe_222_333790.html

11. Amtsgericht Darmstadt Az: 50 F 366/13 GÜ Beschluss vom 15.05.2014. Available at: https://www.ra-kotz.de/morgengabe.htm

12. Scharfe Attacken von Merz gegen Scholz. Available at: https://www.tagesschau.de/inland/merz-csu-parteitag-101.html

13. Gesprächsbedarf nach Scholz' Bankenidee. Available at: https://www.tagesschau.de/wirtschaft/bankenunion-reaktionen-101.html

14. Die Reichen zuerst. Available at: https://www.spiegel.de/wirtschaft/soziales/emmanuel-macron-streicht-vermoegenssteuer-die-reichen-zuerst-a-1173243.html

References

1. Halliday M.A.K. Language and Social Man (Part 1). Critical Discourse Analysis. Critical Concepts in Linguistics. Precursors and Inspirations. London - New York: Routledge, 2002; Vol. I: 149-179.

2. Golovanova D.A. Interdiskursivnost' diplomaticheskogo diskursa. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2014; № 7 (92): 25-30.

3. 'Ejke iz Repkova. Saksonskoe zercalo. Available at: https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Germany/XIII/Sachsenspiegel/predtext2.phtml

4. Rogachevskij A.L. Vozniknoveniepravovojsistemy ordenskojPrussii. Avtoreferat dissertacii ... doktora yuridicheskih nauk. Sankt-Peterburg, 2005.

5. Deutschenspiegel und Augsburger Sachsenspiegel. Available at: https://daten.digitale-sammlungen.de/bsb00000675/images/index.html?id=00000675&groesser=&fip=193.174.9 8.30&no=&seite=3

6. Rechtsinformationssystem des Bundes. Available at: https://www.ris.bka.gv.at/eli/jgs/1811/946/P1232/N0R12018974