CC BY
306
Н.А. Трофимова*
ИНТЕНЦИАЛЬНЫЙ СМЫСЛ ВЫСКАЗЫВАНИЯ И ЕГО ОПЕРАТОРЫ
Ключевые слова: интенция, конституирование смысла,
модальные глаголы, модальные слова, модальные частицы, перформативные глаголы, смысловой слой, смыслопорождающие операторы
В статье рассматривается многомерный феномен смысла и его наиболее существенный элемент - интенция. Автор показывает действие лексических операторов порождения интенционального смысла: перформативных глаголов, модальных глаголов, слов и частиц.
In the article sense is treated as a multidimensional phenomenon and intention as its most essential element. The author shows the role of lexical operators (performatives, modal verbs, words and particles) at intentional sense generation.
Смысл относится к категориям «общего места», которые постоянно фигурируют как в научном, так и обыденном общении. Общепризнанной является и идея о представлении смысла высказывания как о некой многомерной сущности. Классической работой в этом отношении является монография А.В. Бондарко [1], где автор, характеризуя смысл высказывания, формирующегося в речевой коммуникации, определяет его как феномен, результирующий из взаимодействия и взаимосвязи нескольких видов информации. Различные виды смысла в разном терминологическом обозначении противопоставляются и в исследованиях других именитых и молодых ученых (В.Г. Адмони, И.П. Сусов, В.Н. Телия и др)
* Трофимова Нэлла Аркадьевна, кандидат филологических наук, Санкт-Петербургский государственный университет.
19
Автор настоящей статьи разделяет мнение о немонолитности, смысла и утверждает, что смысл высказывания не статичен, он конституируется из отдельных компонентов в каждом конкретном случае употребления высказывания и детерминируется актуальным языковым и внеязыковым контекстом. При этом как отдельные элементы, так и весь смысл в целом способны к непрерывному изменению и развертыванию. В ходе этого процесса каждый элемент обнаруживает в себе новые перспективы и смысловые слои, возникающие лишь в условиях соположения и сплавления с другими элементами. В результате создается некий универсум смыслов, многомерное пространство, где каждый возможный единичный смысл -это одно измерение этого универсума.
Попытка приложения идеи о многомерной сущности смысла к конкретным высказываниям приводит нас к выявлению упорядоченного некоторым образом набора специфически структурированных компонентов, простая последовательность которых выглядит следующим образом:
- пропозиция - элементарный смысл высказывания, его своеобразный фундамент; она формулирует определенное положение дел в возможном мире;
- интенция, вернее, сложный интенциональный комплекс, - каждый речевой акт, произносимый говорящим с определенным намерением воздействовать на слушателя в желательном направлении;
- эмотивный смысл, выступающий в виде «надстройки» на единство пропозиции и интенции. Этот компонент, в свою очередь, имеет сложносоставный характер и делится на оценочную, эмоциональную и реляционную составляющие.
- оценка - частная или общая - присутствует как компонент смысла высказывания всегда, но имеет особенности выражения в разных типах речевых актов;
- эмоции как имманентная сущность человека, имеющего волю, желание всегда сопровождают выражение оценки, особенно индивидуальной. Отправители и получатели высказываний, «персонажи иллокутивной игры» (О. Дюкро), оказываются носителями эмоций, возникающих, если оценка касается их интересов. Чем сильнее затронуты эти интересы, тем более действенна оценка и тем больше влияние речевого акта на эмоциональное состояние адресата.
- реляционный (субъективный) смысл, эмотивное (не-нейтральное) отношение говорящего к адресату представляет собой неявное, неманифестируемое в смысле, о котором адресат высказывания может делать лишь некоторые предположения, исходя из стереотипных установок о том, что чувствуют или как ведут себя люди в определенных обстоятельствах;
- окказиональные смыслы, обусловленные специфической ситуацией общения во взаимодействии с отдельными элементами высказывания.
Таков состав основных компонентов смысла высказывания в схематическом его отображении. Их положение в смысловом целом динамично, каждый играет свою специфическую роль, они имеют разный удельный вес при актуализации высказывания, поэтому многомерная модель смысла необходимо трансформируется в зависимости от условий прагматической ситуации, выводя на передний план одни элементы и пряча, имплицируя другие.
Предметом более подробного рассмотрения в настоящей статье является один из названных элементов модели смысла - наиболее существенный, определяющий тип речевого акта, отличающий один речевой акт от другого - интенциональный смысл. Он представляет
собой более или менее сложный комплекс, включающий в себя информацию обо всех интенциональных состояниях сознания говорящего, прямо или косвенно, эксплицитно или имплицитно закодированных в языковой структуре.
Интенция (иллокуция) - одно из основополагающих понятий теории речевых актов, она доминирует в речевом акте, функционально подчиняя себе его другие составляющие (локуцию, пропозицию и перлокуцию). Мы определяем интенцию как коммуникативное намерение говорящего, которое он выражает, имея для этого определенный повод и используя характерным образом единицы и правила известной обоим партнерам языковой системы.
В реальной коммуникации высказывание реализует (более или менее сознательно) не одно коммуникативное намерение, а несколько
- факт, подтвержденный многими исследователями. Поэтому следует, вероятно, отказаться от моно-интенциональной интерпретации речевого акта и говорить о первичной (доминирующей) и вторичных интенциях или основном и дополнительных коммуникативных намерениях. В. Зекеланд говорит в этой связи об «иллокутивном потенциале» высказывания [2: 28].
Границы потенциальной иллокутивной многозначности очень широки, поэтому главным средством ее нейтрализации при желании говорящего выразить в конкретной ситуации не все возможные в рамках данного высказывания коммуникативные намерения, а только одно из них (или несколько, но не все), является учет контекста. К. Бюлер сравнивал инференциальную деятельность слушающего с работой детектива, подобно которому он из контекста или обстоятельств общения выясняет, что предполагал или имел в виду говорящий [3: 63]. Например, побудительное высказывание МэсЬ зсЬпвНвг! в зависимости от контекста может быть приказом (в военном
институциональном контексте), распоряжением (в педагогическом контексте) или просьбой (при общении друзей). Высказывание Das hast du gut gemacht!, произнесенное учителем, интерпретируется как похвала, если оно адресовано ученику, решившему трудную задачу, и как ироничное порицание, если адресат-ученик, вертясь и безобразничая на уроке, упал со стула.
Полиинтенциональность высказывания имеет разную природу. С одной стороны, речевое действие может касаться как уже произошедших событий, так и предстоящих, реализовать ретроспективные и проспективные интенции. Например, похвала, положительно оценивая совершенное адресатом действие (ретроспективная интенция), одновременно ободряет его, побуждает к достижению дальнейших успехов (проспективные интенции), С другой стороны, интенции говорящего могут реализовывать коммуникативное намерение, имеющее значение в момент речи, «здесь и сейчас», или нацеленное на шаг или несколько шагов вперед, касающееся коммуникативной стратегии в целом. Такая особенность позволяет нам говорить об интенциях речевого акта и об интенциях речевой стратегии. Очевидным образцом реализации таких интенций «разной протяженности» является речевой акт комплимента, посредством которого говорящий оценивает актуальное в момент речи качество слушающего и одновременно реализует намерение «впрок» установить желательную атмосферу коммуникации, указать на свое положительное отношения к адресату с тем, чтобы иметь при необходимости возможность обратиться к нему, например, с просьбой.
Иногда случается так, что при участии в разговоре более двух участников один речевой акт направлен одновременно к нескольким из них и реализует разные интенции. Примером может служить следующее диалогическое единство [4: 51]:
Schuler 1: Wir sollen doch alle Fragen beantworten, Frau X, oder?
Schuler 2: Nein, wir sollen doch nur die ersten drei Fragen beantworten!
Lehrer: Ihr sollt alle Fragen beantworten.
Реплика учителя имеет двух адресатов и является одновременно положительным ответом на предшествующий вопрос первого и отрицательным ответом на вопрос второго, то есть реализует биинтенциональный речевой акт.
Д. Вундерлих иллюстрирует явление полиинтенциональности примером ссоры двух мальчиков, в которую вмешивается третий со словами Ich werde dich gegen Peter beschuetzen [5: 37]. Автор считает, что в этом случае одновременно реализуются одновременно две интенции - угроза или предупреждение, адресованное одному из участников ссоры, и обещание, направленное второму.
Учитывая сказанное, мы можем утверждать, что подобное функционирование речевых актов демонстрирует комплекс интенций, представляющих систему взаимосвязанных компонентов, где на ведущую (первичную) интенцию накладываются прочие, служащие для наиболее полного представления ситуации, придания высказыванию оригинальности и искренности и оказания соответствующего воздействия на слушающего. Одни из интенций случайны, единичны, неуловимы для непосвященных, а другие наиболее частотны, характерны, программируемы и востребованы в практике общения. Таким образом, мы имеем «сплав», пересечение интенций при выделении интенциональной доминанты [6: 45].
Нельзя забывать и о категории косвенных высказываний, в которых основная интенция говорящего выводится путем некоторых умозаключений, она накладывается на другую, буквально выраженную. Значит, в косвенных высказываниях интенциональная иерархия
усложняется: буквальный смысл переплетается с подразумеваемым, включаются во взаимодействие нюансы скрытого смысла.
Важным вопросом - среди принципиальных - является вопрос об операторах, маркерах интенционального смысла - определенных вербальных и невербальных «ключах», конвенциональных языковых формах, на основе которых коммуниканты распознают интенции друг друга. К ним в первую очередь относятся перформативные глаголы (danken, loben, wuenschen, gratulieren и др.) - глаголы-матрицы, индицирующие тип речевого акта при одной и той же пропозиции: Ich fordere dich auf/bitte dich/ flehe dich an/empfehle/wuensche dir..., dass du dich ordentlich benimmst.
При всей очевидности и «удобности» эксплицирования интенции посредством перформативного глагола, он (перформативный глагол) не может быть назван среди «лидеров» частотности употребления, поскольку обладает признаками официальности, социостилистической маркированности. В неинституализированных дискурсах значительно обычнее Hallo! Guten Tag вместо Ich gruesse dich, Benimm dich вместо Ich bitte dich, dich ordentlich zu benehmen. Такие высказывания являются синонимами «чистых» перформативов, их большая употребительность дает исследователям повод утверждать, что «перформативный глагол-предикат покидает глагольную парадигму и вступает в новые парадигматические системные отношения с группой синонимичных, эквивалентных высказываний» [7: 177], как, например: Ich danke; Danke; Ich moechte danken и др. Мнение о существовании перформативной парадигмы устоялось в современной лингвистике и представлено во многих работах в рамках теории речевых актов. Применительно к немецкому языку перформативную парадигму можно представить следующими членами:
а) номинализации как Danke, Entschuldigung, Gluckwunsch. В них нет грамматического 1 лица настоящего времени (обязательный признак перформативного глагола), в них присутствует семантический подлежащий, семантический момент речи, поэтому их можно назвать семантическими перформативами.
б) сочетание перформативного глагола с модальным элементом, в первую очередь с модальным глаголом: Ich moechte danken, ich muss mich entschuldigen, ich moechte wuenschen / gratulieren и т.п. Такой тип перформативной формулы вслед за Б. Фрейзером называют «скрытыми» перформативами [8], он употребляется в так называемых «ритуалах избегания» (И. Верлен), так как формулирует модальность долга, возможности, необходимости, разрешения - виды модальности, касающиеся человеческих потребностей сохранения «лица». Г.Н. Лич объясняет действие скрытых перформативов как переход при их произнесении на метаязыковой уровень, где говорящий, символически испрашивая разрешения на совершение речевого акта, тем самым совершает его [9: 140]. Запрос разрешения на совершение речевого акта связан, по мнению автора, с тем обстоятельством, что партнеры не всегда автоматически могут претендовать на приоритетное право инициировать разговор и использовать его в собственных целях.
Следует отметить, что в высказываниях такой конструкции соответствующий речевой акт, несмотря на «скрытость» перформатива, совершенно реален, поскольку фокус внимания в нем сосредоточен не на субъективной модальности желания, долженствования, возможности и др., а на интенциональном значении перформативного инфинитива, и, значит, такие высказывания эквивалентны собственно перформативам: ich moechte danken = ich danke, ich moechte gratulieren = ich gratuliere, ich muss mich entschuldigen = ich entschuldige mich.
Модальный элемент, «скрывающий» перформатив, оказывает порой сильное модифицирующее действие на реализацию интенции. Особенно это касается модального глагола muessen, реализующего модальность вынужденности и превращающего действие в «квазиинтенциональное»: поскольку высказывания с модальностью вынужденности характеризуются подчеркнутым нежеланием совершения действия, то объект действия не может считаться полноправным объектом интенции. При произнесении высказывания Ich muss mich wohl entschuldigen говорящий совершает речевое действие извинения под влиянием обстоятельств, с трудом преодолевая неприязнь к адресату и нежелание извиняться. Известный исследователь модальных смыслов С.Н. Туровская говорит даже о «минус-интенциональности» таких высказываний, «настолько ярко подчеркивается вынужденная природа совершенных или совершаемых, или планируемых действий или поступков» [10: 38]. Интересно, что безальтернативность необходимости всегда содержит в себе компонент отрицательной оценки декларируемого действия, поэтому мы утверждаем факт двунаправленного влияния модального элемента скрытого перформатива: модификация интенции, с одной стороны, и имплицитное выражение некоторой оценки, с другой.
в) сочетание стертого императива Gestatten Sie c перформативным инфинитивом: Gestatten Sie mir, Ihnen zu danken, оно также эквивалентно прямому перформативу (ich danke Ihnen), но обладает социостилистическим оттенком официальности.
г) глаголы ausdrucken, aussprechen в сочетании с номинацией интенции, они употребляются, как правило, с модальным элементом, увеличивающим официальность, тожественность, значимость речевого акта: Ich moechte Ihnen meinen Dank aussprechen.
д) своеобразное переведение пропозициональной части в интенциональную с помощью элиминации ясного из ситуации перформативного предиката: Frohe Weihnachten (Ich wunsche euch frohe Weihnachten!). Такой конструкции в лингвистике было дано название имплицитно-перформативной: собственно перформативная часть
отсутствует, но актуализацией пропозиции все-таки совершается соответствующее речевое действие: при произнесении Gut gemacht совершается речевое действие похвалы, эксплицируемое как Ich lobe dich, indem ich sage, dass du es gut gemacht hast; актанты, соответствующие говорящему и адресату, опускаются ввиду их очевидности в ситуативном контексте. Поскольку ситуативных пропозициональных обстоятельств может оказаться немало, такая конструкция становится модельной, образуя множество реальных конвенциональных и узуальных перформативных высказываний, например, пожелания: Viel Glueck! Viel Erfolg! Viel Freude! Gute Besserung! Ein glueckliches neues Jahr!
Н.И. Формановская, анализируя особенности русских перформативных высказываний, вводит понятие коммуникативносемантической группы - синонимически (или тематически) связанные группы перформативных высказываний, объединенных одним интенциональным значением [11]. Речь идет о типизированных способах выражения интенции, поэтому при этом возможет учет не только прямых, но конвенциональных косвенных речевых актов, которые в силу типичности в типичных ситуациях стали стереотипными и закрепились в языковом сознании говорящих и в их коммуникативной и прагматической компетенции.
Как видим, понятие коммуникативно-семантической группы синонимично перформативной парадигме. Системная организация высказываний в них проходит также на уровне интенционального
смысла, категориального речеактового устройства и прагматических функций. Так, интенциональное значение и иллокутивная функция Dank находит выражение в соответствующей коммуникативно-семантической группе: Ich danke dir (euch/Ihnen) (с интенсификатором herzlich, verbindlichst), Dank (vielen, herzlichen); Ich bin Ihnen (so) dankbar. Ich moechte Ihnen danken (herzlich); Gestatten Sie mir, Ihnen zu danken; Gestatten Sie mir, Ihnen meinen Dank auszusprechen и т.д. Каждое из высказываний коммуникативно-семантической группы имеет свои социостилистические характеристики, поэтому говорящий в конкретной ситуации общения ориентируется на статусно-ролевые признаки адресата и на степень важности его речевого действия. Так, за пустячную услугу не принято благодарить с использованием формул как Gestatten Sie mir, Ihnen meinen Dank auszusprechen.
Перформативные парадигмы (коммуникативно-семантические группы) включают стереотипные способы выражения перформативности, свойственные данному интенциональному значению. Перечень таких способов далеко не безграничен. Он не может включать категорию косвенных высказываний в связи с многообразием их возможных форм. Поэтому при интерпретации интенции говорящего, реализованной в косвенном речевом акте, адресат опирается на элементы коммуникативной ситуации и свою коммуникативную компетенцию, а также на определенные маркеры, являющиеся частью поверхностной структуры высказывания. Важнейшими элементами, модифицирующими смысл высказывания, являются модальные глаголы, модальные слова и частицы.
Модальные глаголы превращаются в косвенных высказываниях в фактор ослабления или полной нейтрализации основной интенции высказывания - они реализуют дополнительные прагматические значения, окказиональные смыслы. Это касается, например, глаголов с
модальным значением долженствования, имеющим непосредственное отношение к понятию нормы - строгим правилам, запретам, принятым в некоторой социальной совокупности. Нормы, как известно, императивны, безразличны к склонностям и желаниям индивида (его интенциям и интенциональным состояниям). Нарушение нормы влечет за собой порицание: Sie sollen rechtzeitig kommen - косвенное порицание за опоздание. Модальность долженствования характеризуется отсутствием альтернатив (ввиду императивности для определенного класса) и содержит в себе всегда оценку «хорошо» для вменяемого в обязанность поведения и оценку «плохо» для несоблюдения правил (Es ist gut, rechtzeitig zu kommen, es ist schlecht, sich zu verspaeten). Наличие таких векторных характеристик («необходимо следовать норме» - вектор направлен на модификацию интенции, «не следовать норме - плохо» - вектор направлен на выражение оценки) «мультиплицирует» модальность интенционального смысла при одной и той же форме выражения.
Сильная модификация интенционального смысла осуществляется модальным глаголом durfen [12: 43]. Высказывание Darf ich Sie ebenso hoeflich wie dringend darauf aufmerksam machen, dass Sie hier befinden, um Briefe postfertig zu machen, nicht zu Lektuere (Fallada) выражает формальный запрос разрешения напомнить слушающему о необходимости выполнения должностных обязанностей. Однако статусная маркированность ситуации - реплика исходит от вышестоящего собеседника и направлена нижестоящему -«разворачивает» интенцию от несмелого напоминания (такое значение это высказывание могло бы иметь при изолированном употреблении) в сторону холодного саркастического порицания за недопустимое развлечение в рабочее время, жесткое (dringend) требование прекратить его и заняться предписанной положением деятельностью.
Модальные слова и частицы являются многофункциональными смыслопорождающими операторами, модализируя и оценивая описываемое в предложении содержание. Их назначение заключается также в том, что они связывают высказывание с коммуникативным контекстом, модифицируют речевой акт с точки зрения говорящего, способствуют процессу восприятия высказывания адресатом, регулируют интеракцию.
Высокой частотностью употребления обладают модальные частицы в высказываниях той или иной формы, выполняющих регулятивную функцию, то есть реализующих побуждение к совершению/прекращению какого-либо действия - в порицаниях, похвале - речевых актах, указывающих на статусный и волевой приоритет говорящего в ситуации (он находится в позиции Взрослого, Учителя, Начальника). Такое регулятивное побуждение всегда субъективно, поэтому вполне закономерно появление в нем модальных частиц, выражающих определенное субъективно-модальное отношение говорящего к самому побуждению и к собеседнику [13: 27]. О реализации высказыванием побудительной интенции сигнализируют частицы mal, doch, bloss, вносящие каждый раз новые, тонкие оттенки в единый смысл. Например, частица mal, употребленная в порицании-упреке, придает ему оттенок смягченности, некатегоричности, фамильярности, например: Kannst du mir mal verraten, was dieser Laerm soll? Musst du das ganze Viertel wecken? (Rome). В приведенном высказывании именно частица свидетельствует об изменении интенции, поскольку она (mal) не употребляется в собственно вопросах, ее наличие в высказываниях с вопросительной формой указывает на их особую прагматическую направленность: говорящий выражает в форме вопроса недовольство в связи с поведением адресата, строгое порицание его и просьбу вести себя сообразно обстоятельствам.
Совершенно очевидно, что высказывание не содержит запроса о расположении / возможности собеседника ответить на вопрос.
Частица doch при ее употреблении в порицаниях модифицирует интенциональный смысл высказывания в направлении увеличения убедительности порицания и настоятельности выражаемого требования, например: Um aller Heiligen, schrei doch nicht so, Mann! Man hoert's ja bis hinueber zum Schneiderbanger (Steingruber). С другой стороны, частица doch в приведенном примере во взаимодействии с каузацией требования прекратить кричать (Man hoert's ja bis hinueber zum Schneiderbanger) снимает жесткость, безаппеляционность императивной формы, превращая побуждение из категоричного приказа в дружеское одергивание. При порицаниях в ассертивной форме частица doch указывает на очевидность порицаемого положения вещей, является своего рода «напоминанием» адресату о неблаговидном характере его действий или поступков: Und du? Was hast du getan? Du hast ihn doch auch verstossen, weil er dir laestig war (Uhl).
В косвенных высказываниях в форме вопроса встречаются самые разные частицы (самые частотные из них - denn и schon, нередки также doch, wohl, auch, etwa), при этом частица schon является самодостаточным дифференциальным признаком отрицательной ассерции. Вопросы, содержащие schon, задаются говорящим исключительно с целью убедить собеседника в том, что ответ на них может быть только отрицательным, например: Was ist solchen Menschen schon heilig, alles muessen sie mit ihren schmutzigen Fingern beflecken (Kellermann) - говорящий с возмущением дает отрицательную оценку происходящим событиям и людям, принимающим в них участие. И если без частицы schon это высказывание могло бы восприниматься как собственно вопрос (Was ist solchen Menschen heilig?) с возможным
оппонентом (Ihnen ist das und das heilig), то в данном случае весь состав сложного высказывания (слово was, утрачивающее свою знаменательность и приближающееся по функции к субъектвно-модальным частицам в том числе, и последующая предикативная единица как минимальный контекст, содержащая аргумент в доказательство мнения говорящего) однозначно указывает на наличие эмоционально-отрицательного значения. Слово schon ставит при этом последнюю, основную точку.
Функция модальных слов (vielleicht, moeglicherweise, vermutlich, wirklich, wahrscheinlich, sicherlich, zweifellos, angeblich, bekanntlich, offenbar) в высказывании состоит в модализации пропозиции, причем эта модализация модифицирует и интенцию высказывания, интенсифицирует его иллокутивную силу: слово sicherlich указывает на более высокую степень уверенности говорящего в содержании высказывания, чем слова wahrscheinlich или moeglicherweise, ср.: Monika geht sicherlich / moeglicherwiese / vielleicht / wahrscheinlich ins Kino. Значит, основная задача модальных слов состоит в градации иллокутивной силы, посредством этого и происходит однозначное определение интенции. Например, в высказывании порицания Sie sind wirklich auffallend froehlich! (Hauptmann) слово wirklich индицирует высокую степень уверенности в действительности пропозиции. Модализация такого рода имеет смысл только для ассертивных высказываний, так что использование wirklich в директивном или квеситивном акте исключается. Следовательно, высказывание говорящего может иметь только ассертивную иллокутивную цель. Рассуждая далее, замечаем, что утверждение очевидного обоим собеседникам факта (Sie sind auffalend froehlich) является нерациональным и не соответствует конвенциям речевого общения. Напрашивается логический вывод о реализации высказыванием еще
одной интенции - интенции порицания собеседника, упрека в легкомыслии и несерьезном отношении к обстоятельствам. Более того, эта интенция является, по-видимому, основной в ситуации обсуждения результатов детективного расследования, детали которого несколько забавляют адресата высказывания.
Модифицируя интенцию, модальные слова одновременно передают различные оттенки эмоционального настроя говорящего, еще более нюансируя общий смысл высказывания. Например, в высказываниях эмоционального воздействия часто встречается слово endlich, функционирующее в качестве модального, передающее эмоциональный оттенок недовольства, раздражения, вызванного поведением адресата, например: Du spichst in Raetseln, Betty. Willst du mir endlich sagen, was nun wirklich los ist? (Tyran). При элиминации endlich высказывание теряет настойчивость, эмоциональнопобудительный характер и превращается в простой запрос информации о намерениях адресата или (при хорошем воображении интерпретатора и соответствующей прагматической ситуации) в некатегоричную просьбу.
Таким образом, модальные глаголы, частицы и слова являются своеобразными смыслопорождающими операторами, индикаторами особого типа. Они регулируют выражение различных субъективномодальных оттенков и позволяют выразить нюансы в реализации иллокутивной силы.
Спектр операторов, рождающих пласт интенционального смысла, значительно шире и разнообразнее приведенного перечня и включает языковые средства всех уровней - от просодического (сложный акцентно-интонационный рисунок) до синтаксического (синтаксические типы предложений, специфический порядок слов, особенности актуального членения). Каждое из них вряд ли в состоянии
самостоятельно определять интенцию, средства смысловой организации высказывания накладываются и взаимодействуют в процессе его порождения. Их актуализацией говорящий акцентирует внимание адресата на том или ином смысловом аспекте, распределяет интенции по степени их важности в данном акте речевого общения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. - Л., 1978.
2. Soekeland W. Indirektheit von Sprechhandlungen. - Tuebingen,
1980.
3. Buehler K. Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache. -Stuttgart, 1965.
4. Diegrietz Th., Fuerst C. Empirische Sprechhandlungsforschung. Ansaetze zur Analyse und Typisierung authentischer Aeusserungen. -Erlangen, 1999.
5. Wunderlich D. Zur Konventialitat von Sprechhandlungen // Wunderlich D. (Hg.): Linguistische Pragmatik. - F.a.M., 1972.
6. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. - Новосибирск, 1999.
7. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические единицы единиц общения. - М., 1998.
8. Fraser B. Hedged Performatives // Syntax and Semantics. - Vol.3: Speech Acts. - 1975.
9. Leech G. Principles of Pragmatics. - London, 1983.
10. Туровская С.Н. Проблемы изучения модальных смыслов: теоретический аспект. - ДД филос. по русс. яз. - Тарту, 1997.
11. Формановская Н.И. О коммуникативно-семантических группах и функционально-семантических полях // Русский язык за рубежом. -1986. - №3.
12. Трофимова Н.А. Модальные глаголы как иллокутивные индикаторы // Язык, литература, культура: диалог поколений: Мат. междун. науч. конф. - Москва - Чебоксары, 2004.
13. Трофимова Н.А. Модальные слова и частицы как иллокутивные индикаторы // Linguarum terra: Сб. науч. трудов. -Чебоксары, 2006.
УДК 821.111(73)-3
В.Д. Шевченко*
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПРОЦЕССА ИНТЕРФЕРЕНЦИИ ДИСКУРСОВ
В АМЕРИКАНСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ
Ключевые слова: интерференция дискурсов, кинодискурс,
публицистика, развернутая метафора
Статья посвящена проблеме взаимоотношений между различными типами дискурса. Автор делает попытку проанализировать функцию фрагмента кинодискурса в составе публицистического.
The article is devoted to the problem of interrelationships between various discourses. The author tries to analyze the function of a fragment from the cinema discourse within a framework of the media one.
Жанровое многообразие включений в современном публицистическом дискурсе приводит к тому, что в его состав могут входить включения из непечатных источников, например, фильмов и телепрограмм. В подобных случаях мы сталкиваемся с включением сообщения, которое в рамках дискурса-донора передается в иной форме, а также в совокупности с другими знаками.
* Шевченко Вячеслав Дмитриевич, кандидат филологических наук, Самарский государственный университет.
36
