CC BY
1ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ЭЛИТА УЗБЕКИСТАНА И КУЛЬТУРНАЯ
ТРАНСФОРМАЦИЯ 1920-1940 ГГ.
Ишанходжаева З.Р.
доктор исторических наук, профессор, Национальный университет Узбекистана им. Мирзо Улугбека. https://doi.org/10.5281/zenodo.11173673
Политические процессы в 1920-1940 гг в Узбекистане, как и по всему Советскому Союзу обозначалась как сложные и противоречивые. Политические преследования во всех слоях общества, в том числе и в среде интеллигенции, в частности в области литературы и искусства в Узбекистане в 1920-1930 годах были частью более широких сталинских репрессий, происходивших по всему Советскому Союзу. Этот период характеризуется как время культурных трансформаций и политических чисток, которые серьёзно затронули интеллектуальную элиту и культурное развитие региона.
В 1920-е годы начинается период кардинальных политических перемен, когда Советская власть активно насаждалась в регионе Центральной Азии. На первых этапах поддерживалась идея деколонизации и национального самоопределения, а также внедрялись реформы в образовании и культуре, направленные на повышение грамотности и создание новой советской идентичности.
Однако к 1930-м годам ситуация меняется. Сталинская политика повлекла за собой жёсткий централизм и культурный контроль. Литература и искусство стали инструментами для идеологической индоктринации и средством борьбы с "буржуазным национализмом". Преследованиями были охвачены многие представители узбекской интеллигенции, в том числе писатели, поэты, актёры и художники. В результате любые произведения искусства, не соответствующие советским идеологическим требованиям, подвергались цензуре или полному подавлению.
Выдающиеся культурные деятели, такие как Фитрат, Чулпон, и Кадыри и многие другие представители интеллектуальной элиты, подверглись репрессиям за своё творческое мышление и стремление сохранить национальную идентичность. Многие из них были арестованы, обвинены в антисоветской деятельности или "буржуазном национализме", и, в конечном итоге уничтожены физически - расстреляны или отправлены в лагеря.
Такая обстановка тотального преследования инакомыслия постепенно привела к потере неповторимой части культурного наследия Узбекистана и внесла страх и молчание в сердца тех, кто выжил, пережил эту трагедию.
Отражением этого стали стандартизированные произведения, лишённые национально-культурной особенности и индивидуального творчества. Эти противоречивые события оставили отпечаток на последующих поколениях, повлияли на формирование культурной политики региона на многие годы вперёд.
Политические преследования 1930-х годов в духовной сфере относительно стихли лишь в начале 1940-х годов, со вступлением СССР во Вторую мировую войну[1]. Это было связано, во-первых, с тем, что сталинская репрессивная машина в условиях военного времени в большей степени была нацелена, с одной стороны, на установление жесткого режима работы во всех звеньях народного хозяйства, на преследование работников и руководителей, не обеспечивающих выполнение плановых заданий; на поиск «диверсантов» и «пособников врагу» в тыловых районах, когда не только отдельные лица, но и целые народы обвинялись в предательстве и были депортированы из мест исконного проживания. А с другой - развернулся политический террор в действующей армии, где были введены жесточайшие наказания военачальников и рядовых бойцов за неудачи на поле боя или отступление без распоряжения свыше. 28 июля 1942 года был издан знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад», предусматривающий создание штрафных рот и батальонов (фактически смертников), а также заградительных отрядов в тылу, частей, которые должны были расстреливать отступающих[2]. В августе 1942 года приказом Ставки, попавшие в плен красноармейцы, объявлялись изменниками, а семьи дезертировавших или пленных командиров подлежали аресту (семьи солдат лишались государственных пособий и помощи). Даже попавших в заложники стали считать пособниками гитлеровцев. В октябре -ноябре 1941 года, при приближении немцев к Москве впервые стала использоваться тактика «выжженной земли». Приказом Ставки было предписано «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км. в глубину от переднего края и на 2030 км вправо и влево от дорог»[3].
Во-вторых, с началом советско-германской войны, когда реально встала угроза поражения, вызванная грубейшими просчетами союзного руководства в военном строительстве, сталинская администрация вынуждена была сместить акценты в официальной советской пропаганде и в концептуальном подходе к содержанию научной и художественной деятельности творческой интеллигенции[4]. Если раньше в духе классового подхода политическим преследованиям подвергались представители национальной интеллигенции, стремившиеся заострить внимание на национальном факторе, рассказать о
богатом духовном наследии своего народа, то в тяжелых реалиях начального этапа войны политическое руководство страны смягчило свое отношение к национальным аспектам духовной жизни.[5] В советской официальной пропаганде стали доминировать идеи и лозунги национального мужества и векового патриотизма, национального единства. Стали возвращаться имена национальных героев прошлого, пропагандироваться народный эпос. Иными словами, национальный фактор, за обращение к которому в недавнем прошлом деятели культуры обвинялись в «буржуазном национализме», теперь рассматривался в качестве одной из ведущих предпосылок разгрома ненавистного врага.
Новая волна репрессий обрушилась на деятелей литературы и искусства, как и на ученых республики в конце 40-х - начале 50-х годов. Выше уже рассматривались теоретические истоки этой очередной сталинской кампании политических преследований творческой элиты страны и Узбекистана. Но хотелось бы обратить внимание еще на один аспект[6].
Дело в том, что в обстановке некоторой идеологической либерализации, обозначившейся на начальном этапе войны с фашистскими захватчиками, резко возрос интерес к национальному классическому наследию. Патриотические начала проявились повсеместно, в деятельности научной и творческой интеллигенции. К примеру, ученые института истории и археологии АН РУз ССР подготовили в годы войны к печати ценные работы об этногенезе народов Средней Азии, их быте и вековой культуре. Сотрудники Института языка и литературы завершили очерки по истории узбекского языка, опубликовали работы, посвященные славным страницам узбекского героического эпоса.
Плодотворно трудились на узбекской земле мастера литературного жанра. Силой художественного слова они поддерживали боевой дух народа, звали к священной борьбе, укрепляли веру в победу. Взволнованно и проникновенно писали поэты и писатели о родном крае, его истории, вековом духовном наследии.
В горестные дни войны особое место в духовной жизни заняла публицистика. Статьи, памфлеты Х. Алимжана, Г. Гуляма, А. Каххара, Айбека, Айдына, А. Умари, М. Исмаили, М. Шайхзаде, Зульфии, Туйгуна, Миртемира, С. Ахмада, Б. Рахмана и других обличали фашизм, говорили о самом важном - о судьбе Родины, о долге каждого человека. Причем авторы во многом освободились от культовых стереотипов предвоенных лет, их произведения стали ближе, понятнее людям.
Настоящий подъем переживало театральное искусство. В условиях военного времени в Узбекистане работал 51 театр (35 местных и 16 эвакуированных) на их сценах шли спектакли, находящие живой отклик у зрителей. Особенно популярны были пьесы К. Яшена «Смерть оккупантам» и «Овтобхон», И. Султанова «Бургутнинг парвози», «Муканна» А. Алимжана, «Навои» Уйгуна и И. Султанова, «Курбан Умаров» С. Абдуллы и Чусти, «Узбекистон киличи» Н. Погодина, Х. Алимжана, Уйгуна и С. Абдуллы, «Касос» Туйгуна и Умари, «Фарзанд» Исмаилзаде и др.
Патриотический подъем деятелей культуры ярко проявился и в музыкальном творчестве. Музыкальные образы эпической мощи, героики в сочетании с возвышенным идеалом - таковы стали характерные черты произведений Т. Садыкова, М. Ашрафи, Д. Закирова, Т. Джалилова, Н. Хасанова, М. Бурханова, Ю. Раджаби и др.
Патриотическая тема стала ведущей в документальном и художественном киноискусстве. Работники узбекской кинематографии создали за годы войны цикл короткометражных фильмов - киноновеллы, кинорассказы, очерки, сатиристические сценки, а также несколько специальных фильмов-концертов для бойцов фронта. Кроме того, было выпущено 10 звуковых фильмов, вошедших в золотую сокровищницу отечественного кинематографа.
Важным фактором, способствующим усилению гуманистических начал в художественном и научном творчестве, как уже говорилось выше, явилось некоторое ослабление идеологических тисков сталинского тоталитарного режима.
Однако, со временем, в произведениях гуманистической направленности как в Узбекистане, так и в целом по стране все меньше стало отводиться место славословию в адрес вождей, пустозвонству, казенщине. Это насторожило идеологических цензоров. Во властных верхах с наступлением перелома в ходе войны все больше стало проявляться настроение, что на идеологическом фронте наблюдается «недооценка и ослабление» идейно- политической работы в массах. В результате вновь стал устанавливаться жесткий идеологический пресс, в основе которого лежали догматические представления о роли культуры, прежде всего художественной, который с победоносным завершением войны и переходом к мирной жизни с нарастающей тенденцией начал оказывать давление на все стороны духовной сферы общества.
Как свидетельствуют исторические источники, Сталин лично самым пристальным образом следил за новинками публицистической и художественной литературы, просматривал кинофильмы. С 1944 г. на
обработке художественной интеллигенции страны сосредоточился верный его соратник А.А. Жданов. Усиленное внимание литературе и искусству стал проявлять и Берия. На местах руководящие идеологические работники стремились чутко улавливать мнение «верхов», активно проводить в жизнь их указания.
Официальные установки требовали от литературы и искусства, прежде всего, воспевать «пафос социалистического созидания», подчеркивать исключительно позитивные явления общественного развития, руководящую роль партии и прославлять мудрость ее вождей. Никто не мог чувствовать себя спокойно в такой обстановке. Руководитель Союза писателей СССР А. Фадеев, отличавшийся преданностью Сталину, был подвергнут резкой критике за начальный вариант романа «Молодая гвардия», в котором, по мнению Сталина, недостаточно было отражено партийное руководство комсомольцами-подпольщиками. М.В. Исаковский, автор популярных стихов, ставших поистине народными песнями, подвергся нападкам критики за стихотворение «Враги сожгли родную хату». Великий русский писатель А.П. Платонов, автор таких шедевров прозы, как роман «Челенгур» и повесть «Котлован», был лишен возможности жить литературным трудом.
Таким образом, делая обобщающий вывод по статье, следует отметить, что сложившаяся в условиях тоталитарного режима преступная практика политических гонений, массовых репрессий, физического уничтожения наиболее талантливых представителей национальной интеллигенции, совмещаемых с неутихающими кампаниями борьбы против «идеализации феодального прошлого», «националистических извращений» за обеспечение «идейной чистоты» и ускоренную интернационализацию духовной жизни обусловили порочные процессы обескровления национальной литературы и искусства, деформационный характер их развития. Все это определило серьезную угрозу утраты узбекским народом своей национальной самобытности.
Литература:
1. Ишанходжаева, З. (2022). Изучение истории репрессивной политики советской власти: опыт и проблемы. Значение цифровых технологий в изучении истории Узбекистана, 1(01), 206-212.
2. Ишанходжаева З.Р. Репрессивная политика советской власти и культура Узбекистана: трагедия выживания.Ташкент; Тафаккур-2011. С.232.
3. Ишанходжаева З.Р. Репрессивная политика советской власти и культура Узбекистана: трагедия выживания.Ташкент; Тафаккур-2011. С.232.
4. Ишанходжаева З.Р., Хазов, В. К., & Алмазова-Ильина, А. Б. (2020). Вклад Узбекистана в победу над фашизмом во Второй мировой войне. Вопросы истории, 8, 205.
5. Ишанходжаева, З. Р. (2020). УЗБЕКИСТАН И ЕГО ВКЛАД В ПОБЕДУ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ: ФРОНТ, ТЫЛ, ЭВАКУАЦИЯ. 1п Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: подвиг народа и уроки истории (рр. 256265).
6. Ишанходжаева,З.Р. (2019). КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ И ИДЕОЛОГИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА В УЗБЕКИСТАНЕ В 1920-1930-Х ГГ. Вестник развития науки и образования, (2), 230-245.
