CC BY
38
4 См.: Деяеф Н. Третья космическая / Н. Де-неф //Такел. 2004. № 2, С. 29.
® C-м. об этом, например: Миронченко С. С.
О вводном курсе в экономику / С. С. Миронченко,// Педагогический менеджмент и прогрессивные технологии в образовании : сб. ст. XI Междунар. науч.-метод, конф. Пенза* 2004. С. 185—187.
6 Смитиенко Б. М, Россия в мировой экономике к началу XXI века : что впереди?: У Б. М. Смитиенко// Вести, финанс. акад. 2000. lit 51.
1 Си.: Думная H. Н. Драма российской экономической теории — акт второй? / H. Н. Думная ff Там же. С. 82—89.
® Карев Н. Что ждет нас в ближайшем будущем? Конец эры Homo sapiens или начало эволюции?/ Н. Карев// FaKen. 2004. № 2. С. 103.
’• Там же. С. 101.
Я Отметим, что многие из приведенных положений близки к нашему предмету научного исследования, аспектам его познания и преподавания, в частности, это финансовые ресурсы предприятий национальной экономики, системныйлодход научного познания, адаптация систем, преподавание экономических дисциплин (например; «Менеджмент финансовых ресурсов») с использованием методологии системного подхода.
11 Миронченко С. С Указ. соч. С, 186.
15 Давенпорт П. Канадские университеты и «Экономика знаний» .11. Давенпорт // Вестн. финанс. акад, 2000. № 1. С. 41.
Я См.: Мельникова Н. И. Академический капитализм в глобальном информационно-коммуникационном образовательном пространстве / Н. И. Мельникова // ПО. 2004. № 1. С, 6—11.
14 Кун Т. Структура научных революций f Т. Кун. М., 1975. С. Гі'
Поступила 10.08.04.
ИНТЕГРАЦИЯ ОБЩЕСТВА КАК ИТОГ СУЩЕСТВОВАНИЯ НРАВСТВЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ И ИХ ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЯ
Ж. В. Чашина, доцент кафедры философии для гуманитарных специальностей МГУ им. Н. 77. Огарева
В статье в результате рассмотрения автором цивилизационного устроения общества в рамках научно-философского контекста выявляется взаимосвязь естественно-природных и социально-исторических процессов человечества. Определяются важнейшие ориентиры системы ценностей современного общества: выживание и духовное совершенствование человека, обеспечением которых является сохранение интеграции и расширения знания.
Эволюционно-исторический разворот научного мировоззрения обусловил сдвиг интереса исследователей с проблемы бытия к проблеме становления и далее — к проблеме сохранения. Чем лучше мы поймем, почему цивилизация еще сохранилась, тем больше у нас шансов для преодоления кризисов в будущем. Люди пока не истребили друг друга и не разрушили до основания природу лишь потому, что до сегодняшнего дня смогли адаптировать свое сознание к развивающимся технологиям.
Прогресс — не цель и не путь к конечной цели, а средство сохранения неравновесной системы в фазах неустойчивости. Как пишет А. П. Назаретян, «апостериорно отслеживаемая вектор-ность развития не является следствием заложенных программ или врожденных человеку стремлений: это последователь-
ность вынужденных преобразований, каждое из которых, способствуя решению актуальных жизненных проблем, рождает множество новых, еще более сложных проблем»
В 1980 — 1990-е гг. появилась «волновая» теория исторического развития А. Тоффлера, вышла работа Э. Янча «Самоорганизуемая Вселенная. Научные и гуманные факторы возникающей парадигмы эволюции», в которой история общества трактуется как продолжение универсальных негэнтропийных процессов, а также еще целый ряд трудов по этой проблематике. Гораздо раньше собственную точку зрения на эволюционное мировоззрение высказали отечественные ученые П. А. Сорокин и Н. А. Бердяев. Они не принимали идею социального прогресса. Сорокин доказывал, что это сугубо вкусовое понятие исключает вразу-
©Ж. В. Чашина, 2005
мительные научные критерии2, а Бердяев считал, что нрогрессистская идеология насквозь безнравственна, так как усматривает в предыдущих поколениях только средства и ступени к вершине, лишенной самостоятельной ценности3, При этом не учитывается, что когнитивная сложность повышает устойчивость психики к внешним стимулам и внутренним эмоциональным импульсам, а также уровень волевого контроля над спонтанными побуждениями. Люди с такими психологическими качествами делают социальную систему устойчивой, иными словами, у них появляется способность комплексно и в большом временном интервале соотносить причины со следствиями, действия с результатами, что сказывается на содержании целеориен-таций и на качестве культурных ценностей4.
Все социальные законы суть законы человеческой деятельности, которая регулируется психикой, т. е. становится функцией определенных ценностей. Факты истории говорят о том, что культуры представляют собой единую систему, причем изначально, а их расхождение есть типичный процесс эволюционной дифференциации. В пользу данного тезиса можно привести следующие доводы: наличие единого вектора изменения, который свидетельствует о том, что различные общества развивались в одном и том же направлении; наличие общечеловеческого праязыка, который диверги-ровал в возрастающее множество национальных языков и диалектов; переход лидерства в развитии технологий от одного региона Земли к другому, что характерно и для современного этапа развития общества (на ведущую роль в производстве технологий в современном мире претендует Китай).
Акцент на том, что человечество имеет единое происхождение и единый путь развития, хотя многие факты противоречат этому, делает К. Ясперс. Он критикует «физиогномический» метод Шпенглера, с помощью которого можно толковать явления душевной жизни, стили искусства, типы «настроений», но
нельзя установить никаких законов. Кроме того, в шпенглеровской концепции истории, по мнению Ясперса, биологические аналоги неправомерно переносятся на историческую реальность, приобретающую из-за этого фаталистический характер.
Прежние летописцы были склонны отождествлять историю своего народа с универсальной историей. Истории же отдельных стран и наций появились в последние два века и почти всегда представляют собой идеологические конструкции, подчиненные политическим задачам. По мнению многих современных исследователей данной проблематикиг начиная с Нового времени координаты макрогрупповой идентичности многократно увеличились и включают научные, гендерные, спортивные и массу других оснований солидарности. «Религиозный ренессанс» и рецидивы прочих форм фундаментализма, напротив, превращаются в одну из самых грозных опасностей ближайшего будущего, так как содержат в себе дифференцирующий признак, приводящий к пагубным для существования людей конфликтам. Задачей человека является выстраивание таких структур, которые могли бы обеспечить мирное и комфортное существование общества. Социум же подрывает естественные основы своего бытия, и причины этого кроются в диспропорциях культурного развития. В противовес шпенглеровскому абсолютному делению на изолированные, параллельно существующие культуры Ясперс указывает на их эмпирически выявляемые соприкосновения, влияния, заимствования (буддизм в Китае, христианство на Западе). И если по мнению Шпенглера эти соприкосновения ведут только к нарушениям, то по Ясперсу они указывают на лежащую в их основе общность. Доказательство родства людей Ясперс проводит, опираясь не на их биологические свойства, а на то, что они могут понять друг друга, что все люди обладают сознанием, мышлением, духом.
Однако истина, апеллирующая только к рассудку, не составляет единство
человечества. Такой прогресс может объединить людей лишь в сфере рассудочного мышления. Они могут вести рациональную дискуссию, но могут и уничтожить друг друга одинаковым оружием. Кроме того, единство, происходящее из единства земного шара, в смысле замкнутости в пространстве и во времени, есть лишь внешнее единство, которое нетождественно единству истории. Следовательно, единство, выявленное как биологический вид, общезначимое, рассудочное мышление, общие черты человеческой природы, не есть единство как таковое. «Предположение, что человек потенциально повсюду один и тот же, столь же верно, как и противоположное, — что человек повсюду различен, что он дифференцирован вплоть до особенностей отдельных индивидуумов»5. Вообще, как писал Ясперс, «единство вырастает из смысла, к которому движется история»6. Идея ученого проста: подлинная связь между людьми — духовная. По его мнению, все несчастья возлагаются на некий фантом, название которого находится либо среди исторических преобразований, таких как капитализм, либерализм, христианство и т. д., либо среди становящихся козлами отпущения представителей отдельных групп.
В 1870 г. Я. Буркхардт в своих «Размышлениях о мировой истории» будущее представлял себе так: «Способность к рассуждению будет вытеснена готовностью к подчинению, единичное и множественное — целостным и единым. Вместо культуры речь будет вновь идти только о существовании... Люди вынуждены будут понять, что приобретательство и общение отнюдь не являются главным в их жизни... Господствующим типом жизни станет целесообразность»7.
В настоящее время, по мнению большинства мыслителей, наблюдается процесс деградации, причем он охватывает не только Запад, не отдельные народы, а все человечество. Однако этот процесс может быть приостановлен, и может быть начато обратное движение. Но для этого должны быть сформированы новые
научно-философские основания нашей цивилизации, определена та ценность, которая станет необходимой для эволюции, выдержит критическую проверку и будет вызывать доверие у людей.
Объяснить причины глобальных кризисов только в парадигме естествознания, для которого такие категории, как управление, цель, информация, ценность, история, являются чужеродными и связанными с субъективностью, довольно затруднительно. Естественно-научное и техническое знание непосредственно включается в процесс социального целе-полагания, осознания этических ориентиров, ценностей и норм. Это обусловлено, с одной стороны, объективной необходимостью, а с другой — глубокой перестройкой собственных парадигм науки. Задача выживания не относится ни к идеологической или религиозной, ни к собственно научной сфере. Если принять сохранение цивилизации за определенную ценность, то вся остальная иерархия ценностно-нормативных предпочтений сегодня не может строиться иначе, как при прямом участии междисциплинарного научного знания.
Великая задача духа — создание мировоззрения как совокупности волнующих общество и человека мыслей о сущности окружающего мира, о положении и назначении человечества и человека в нем. Так, для И. Г. Фихте состояние вечного мира в результате достижения совершенства человека очевидно, как и извечное совершенство природы. В отличие от Фихте, а также И. Канта и Ф. Шиллера у И. В. Гёте природа есть нечто в себе, а не только нечто, соотносимое с человеком. Поэтому он не видит в природе смысла, что не противоречит теории эволюционизма, которая утверждает случайность возникновения любых природных превращений. Гёте придает смысл жизни и ищет его в полезной деятельности, что является, по существу, внутренней необходимостью, способной преобразовывать и сохранять мир.
А. Фулье и Ж. Гюйо были величайшими из всех мыслителей, развивающих
вопросы мировоззрения. Они признавали наличие не замеченного в прежней философии конфликта между мировоззрением и жизнеутверждением, не приводя при этом никаких разъяснений. Дальше них пошел А. Швейцер. По его мнению, только миро- и жизне-утверждение способно породить стремление относиться к бытию с максимальной бережностью. Природа не пытается объединять отдельные жизни во всеобщей жизни. Она представляет собой лишь творческую и вместе с тем бессмысленно разрушительную силу, в связи с чем сущность универсума есть осмысленное и бессмысленное в осмысленном. Швейцер приходит к выводу, что попытки вывести жизневоззре-ние из мировоззрения свидетельствовали об обратном. То, что выдавалось за философию мира, на самом деле было ее интерпретацией через жизневоззрение. В мировоззрении объединялись два воззрения — на мир и на жизнь, которые находятся в гармонии и дополняют друг друга. Швейцер настаивает на том, что скрывать их несовместимость больше нельзя. «Мы не можем наивно полагать, что жизневоззрение порождается воззрением на мир. Мы не можем больше втайне возводить жизневоззрение в мировоззрение. Мы переживаем новый момент в мышлении»8. Исходя из этого ставятся две задачи. Первая заключается в переходе от наивного миро- и жизне-утверждения к осознанному, вторая — в переходе от этических побуждений к созданию логически стройной этики.
По Швейцеру, углубленное миро- и жизнеутверждение состоят в том, что жизнь следует рассматривать как высшую ценность. А это, в свою очередь, требует признания идеалов материального и духовного совершенствования людей, общества и человечества и постоянного руководства ими в их деятельности и стремлениях. Не следует в действиях ограничиваться только самими собой, необходимо проявлять живой и деятельный интерес ко всему совершающемуся вокруг. «Мировоззрение должно стремиться указать смысл жизни че-
ловеку таким образом, чтобы он не успокаивал себя идеей о том, что закономерно существует в бесконечном бытии, оно должно сделать это так, чтобы человек постиг эту закономерность в акте сознания как принадлежащую ему внутренне и духовно»9. Иными словами, истинная философия должна исходить из факта сознания, который заключается в следующем: «Я жизнь, которая хочет жить, я жизнь среди жизни, которая хочет жить»10. Швейцер переводит формулу Р. Декарта, положив в основу самоидентификации человеческого сознания не факт мысли, а факт существования: «Я существую, следовательно, и мыслю». Благоговение перед жизнью, по мысли Швейцера, не позволяет человеку пренебрегать интересами мира, кроме того, оно способствует деятельному участию не только в поддержании и развитии жизни как таковой, но и в том, чтобы поднять ее во всех отношениях вплоть до уровня высшей ценности.
Основной вопрос нашей эпохи состоит в том, завершится ли эволюционный цикл на Земле появлением вида Homo sapiens или следствием бифуркации станет перерастание в новую, «послечело-веческую», фазу эволюции. Создателями и носителями культуры на протяжении сотен тысяч лет были не люди, а существа иных зоологических видов. «Неоантропы вырвали эстафетную палочку из рук палеоантропов, те, в свою очередь, — у архантропов, причем это каждый раз сопровождалось физическим истреблением предшественников. Печальная констатация того, что теперь и нынешний носитель культуры исчерпал свои возможности, не перекрывается даже надеждой на мягкие, компромиссные формы передачи эстафеты... О том, насколько силен эгоцентризм многих наших современников, свидетельствует простое наблюдение. Указав на неизбежную в близком будущем перемену расового состава человечества (из-за неравномерности демографических процессов), мы можем натолкнуться на такую же болезненную реакцию, как при упоминании о „послечеловеческой“ цивили-
зации. Особенно если речь зайдет не только о человечестве вообще, но и о населении родной страны»11.
Кризисные симптомы современного цивилизационного состояния общества, обусловленные переживанием постиндустриальной и постэкономической ментальности общественного развития, имеют антропогенетический характер, связанный с деформирующими тенденциями со стороны современных социокультурных сред — экономической, технической, политической, знаково-семантической — по отношению к «человечности» как некоему каноническому, историческому синтезу, образу антропородовых механизмов в современном обществе12. Антропологическая недостаточность современного общества проявляется не только в расслоении «жизненного мира» и структур социальной системы, но и в интервенции государства в сферу частной жизни, в «опошлении повседневности», что явно угрожает семантическому потенциалу человеческой репродукции.
Нельзя начинать поиск необходимой мудрости без предварительного согласования целей науки и ценностей общества, которые, как многие полагают, лежат вне сферы науки или являются предметами изучения метафизики, философии или религии. Положение, что человек — единство биологической и духовной природы, позволяет высказать мнение, что духовные ценности не должны рассматриваться вне биологических фактов.
Судьба мира зависит от сохранения интеграции и расширения знания, которым обладает относительно небольшое количество людей. Человечеству необходима новая мудрость, которая явилась бы знанием о том, как использовать знания для выживания человечества и улучшения его жизни. Р. Ногар отмечал, что философы не смогли понять, что «.. .когда дарвинист прямо утверждает о случайности как о достаточной причине для организации мира, тогда он полностью отбрасывает существование внутренней законченности среди организмов», а когда говорит о том, «что органические агенты просто не могут действовать для
достижения какой-либо цели или конца, он просто имеет в виду, что случайность является внутренней по отношению к его биологической теории эволюции видов. Это не есть недозволенная экстраполяция, натяжка дарвинской теории — это заложено в самой теории и всегда в ней присутствовало»13.
Отбор не гарантирует вечного существования видов. В прошлом, указывает Т. Добржанский, большая часть видов исчезла. Ни один биологический закон не может обеспечить успешное развитие. Но человек — это единственный продукт эволюции, который знает о степени своего развития и способен предпринять определенные шаги на пути обеспечения выживания, что является одним из главных условий прогресса14. Уместно задать вопрос: каково же знание и возможно ли найти способ объединения знаний отдельных людей в целях достижения коллективной мудрости? Этим же вопросом задается Д. Лилиенталь, придерживающийся научно-философской концепции прогресса: «Могут ли отличительные качества и стандарты, присущие политике научного метода, так воздействовать на умы и мышление людей, не занимающихся профессиональной наукой, чтобы привести к изменению их ценностей, горизонтов видения, отношения к вещам, качества их отношения к ближним? Одним словом, может ли наука быть полезной, может ли оказывать решительное влияние на общество, подобное этической революции, сопоставимой разве что по важности с научной революцией в физике?»15 Ответ Лилиенталя утвердительный.
Каким же образом наука может помочь человеку в улучшении условий существования? Долгое время считалось, что она призвана увеличивать материальное благосостояние человечества и быть организующей силой в обществе. По убеждению Поттера, такое знание является источником беспорядка и заблуждений общества, одно из которых — готовность уже сейчас управлять миром16. Идея о том, что человеческое выживание — это проблема экономичес-
ких и политических наук, — миф, который утверждает независимость человека от сил природы. Эти дисциплины могут только помочь понять то, что человек хочет от социума, но для объяснения того, что человек может иметь, необходимы естественные знания, т. е. знания о том, какие принудительные силы действуют во взаимоотношениях человечества и природного мира.
Человек от рождения стремится упорядочить свою жизнь, именно этим и объясняется тяготение людей к религии или науке как к определенным механизмам, упорядочивающим действительность. Но из истории мы знаем, что тяга к знаниям не всегда ведет к положительным результатам. Идея опасности знания ненова. Об этом впервые говорится в Книге Бытия, в которой рассказывается об изгнании Адама из сада Эдема за то, что он поддался искушению и сорвал плод с древа познания: «И теперь как бы не простер он руки своей, и не взял бы также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал бы жить вечно» (Быт. 22). Опасное знание — то, которое накапливается быстрее, чем необходимая для управления им мудрость, т. е. когда происходит социальный дисбаланс.
На протяжении столетий философы размышляли о причинах основания мира, представляя последовательность событий как своего рода историческую линейность. Противоположностью ей является концепция обратных связей, согласно которой результат действия оказывает обратное воздействие на свою причину для того, чтобы стимулировать (положительная обратная связь) или тормозить (отрицательная обратная связь) процесс получения конечного результата. Т. Смит и М. Грин указывают на то, что в трудах великих философов, начиная с Р. Декарта и заканчивая И. Кантом, не обнаруживается идея обратных связей, несмотря на то что последний, как и Д. Юм, и Дж. Локк, боролся с философией рационального понимания причинно-следственных связей17. Концепция обратной связи появилась на исторической арене идей тогда, когда философов-
классиков уже не было в живых, поэтому на их взгляды не могло повлиять изобретение Дж. Уаттом (1736 — 1819) реостата для регулирования скорости паровых двигателей. Лишь после того как реостаты и термостаты стали применяться на практике, концепция получила признание, стала ассоциироваться со словом «кибернетика» и развиваться в духе философских представлений о целесообразности18. Целесообразности эволюция достигла путем проб и ошибок, ценой смерти отдельных особей или снижения репродуктивности других — таким было наказание за ошибки механизма обратной связи.
В настоящее время критерием измерения ценности может быть только жизнь в смысле живого вещества, поэтому любые знания должны уравновешиваться такими ценностями, как выживание человека и его нравственное совершенствование. Главное, что сегодня нужно, — это реализм взглядов на природу человека и того мира, в котором он живет.
Традиционные представления естественных и гуманитарных наук из-за их искусственности нуждаются в пересмотре. Реалистическое знание — это то, которое включает понимание роли человека как адаптивной управляющей системы со встроенным механизмом, позволяющим совершать ошибки. Такой механистический взгляд, объединяющий как редукционистские, так и холистические элементы, не мог бы быть мудростью, если бы не подкреплялся гуманистическим и экологическим мировоззрением.
Дифференциация двух взаимодопол-нительных ипостасей культуры, материально-технической и гуманитарно-регулятивной, восходит к И. Канту. Различая культуру простых умений и культуру дисциплины, он отмечал, что первая способна проложить дорогу злу, если вторая не составит ей надежного противовеса. В этой связи уместно вспомнить слова М. Хайдеггера, который утверждал, что «опасна не техника сама по себе. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе»19. Эта угро-
за — от нас самих, от свободы нашего правосознания, от нашей «бездомности», от забвения нашей подлинной «естественности», которая определяет норморегулирующее положение нравственных ценностей в онтоцентрической традиции20. В настоящее время кризис цивилизации определяется техногуманитар-ным дисбалансом. И если он не будет устранен, то мир погибнет независимо от того, случится ли ядерная война или нет. По мысли Поттера, общество нуждается в знании, соединяющем в себе новейшие знания и традиционную мудрость, что даст возможность видеть истину, как абсолютную, так и достижимую. Целью этого знания должно стать создание концепции порядка при помощи категорий нравственности, а также дальнейшее углубление понимания значения беспорядка при рассмотрении новых подходов к совершенствованию жизни человека21, Поттер предлагает создать междисциплинарные группы, которые, с одной стороны, изучали бы культурную эволюцию и адаптацию в свете биологических фактов, а с другой — накапливали бы знания и разрабатывали бы методы исследования биологической эволюции человека при помощи методов гуманитарных и социальных наук.
Дж. Платт писал, что в прошлом наука существовала для интеллектуального удовлетворения и для управления природой, а также для ведения войны. Сегодня исход эксперимента с участием всего человечества зависит от того, как быстро мы можем заставить развиваться науку, цель которой — выживание22. Такой наукой, по нашему мнению, может стать биософия как проявление мудрости к жизни, которая будет определять методы и границы всех наук с позиции сохранения человечества. Выживание человека на Земле должно стать основой практической идеи нашего общества, объединяющего политиков, ученых, военных и людей всей планеты. Невозможно остановить информационное движение материи, но «мы не должны торопиться в эту чуждую для нас виртуальную среду, переход в которую бесследно невозможен для вида Homo sapiens, хотя воз-
никновение более сложных биологических структур в процессе эволюции не приводило к исчезновению их предше-ственников»2?,;
Выживание мировой цивилизации будет под угрозой до тех пор, пока между отдельными странами не будет достигнута договоренность относительно общей системы ценностей и не будет выработана концепция обязательств перед будущими поколениями. Если государства хотят найти, используя термин Поттера, «мост в будущее», то они должны осознать необходимость объединения. Для того чтобы не было доминирования одного народа над другим, нужно развивать идею сотрудничества, без которой трудно обеспечить выживание.
В работе «Влияние концепции культуры на концепцию человека» К. Гирц изложил идею о том, что культура есть комплекс механизмов для контроля или программирования поведения человека. По Гирцу, человек — это животное, преимущественно зависящее от внешних, негенетических механизмов контроля, а одним из самых значительных фактов является то, что люди представляют собой только один из тысячи разнообразных вариантов жизни, заложенных в человечестве природой. Вследствие этого культура должна считаться с принципами сохранения здоровой экологии в перспективе нашей жизни. Цель культуры должна заключаться в обеспечении сосуществования жизни и природы без апелляций к способности будущей науки спасти нашу планету. Обязанность культуры — воспитание сознательного подхода к формированию адаптивной способности и ее совершенствованию. Такая адаптация будет результатом систематического столкновения человека с физическими и интеллектуальными задачами, возникающими в соответствующее время и не выходящими за пределы индивидуальных способностей.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Назаретян А. П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории / А, П.: Назаретян. М., 2001. С. 133.
3 См.; Сорокин П. А. Обзор теорий и основных проблем прогресса и новые идеи в социологии. Сб. № 3 : Что такое прогресс? / П, А. Сорокин. СПб,у 1914. С. 144—145/
3 См.: Бердяев Н. А. Смысл истории / Н. А. Бердяев. М., 1990.
4 См.: Назаретян А. П. Указ. соч. С. 103.
5 Ясперс К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. М., 1991. С. 281.
«Там же. С. 261—262.
7 Цит. по: Ясперс К. Указ. соч. С, 157.
• Швейцер А. Благоговение перед жизнью / А. Швейцер’. М., 1992. С. 200.
Там же. С, 213.
10 Там же. С. 217.
11 Назаретян А. П. Указ. соч. С. 204.
в Федорова Т. Д. Гуманизм как самообосно-вание человека : автореф. дис. ... Д-ра филос. наук / Т. Д. Федорова. Саратов, 2000.
13 Цит. по: Green ./. Darviii and the Modem World View / J. Green. Bâton Rouge, 1961. P. 66.
14 Cm.: Dobrzhansky T. Evolution at Work / T. Dobrzhansky//Science. 1958. Vol. 127. P. 1091— 1098.
if Цит. по: Поттер В. Р. Биоэтика — мост в будущее / В. Р. Поттер. Киев, 2002. С. 59—60.
16 См.: Potter V R. Bridge to the Future : The Concept of Human Progress / V. R. Potter j? Land Economics. 1962. Vol. 38, № 1. P. 42 — 54.
17 Cm.: Smith T. From Descartes to Kant f T. Smith, M. Green. Chicago, 1940. P. 784 — 899.
й См.: Wiener N. Cybernetics f N. Wiener // Science. Conflict and Society / ed. by G. Hardin. San Francisco, 1969. P. 119 — 125 ; Tastin A. Freedback/ A. Tustin // Ibidem. P. 126 — 133.
15 Хайдеггер М. Время и бытие / М. Хайдеггер. М., 1993. С, 234.
См.: Сшуянова И. В. Биоэтика и мировоззренческие традиции /И. В. Силуянова// Биоэтика : принципы, правила, проблемы. М., 1998. С, 333.
® См.: Поттер В. Р. Указ. соч. С. 77.
32 См.: Platt J. What We Must Do i J. Platt В Science. 1969. Vol. 166. P. 1115 — 1121.
23Бурдюжа В. Космическое будущее / В. Бур-дюжа В Будущее Вселенной и будущее нашей цивилизации. М., 2002. С. 303.
Поступила 04.02.05.
