CC BY
8
йй! 10.18522/2500-3224-2023-1-218-233 УДК 94 (479)
ВДВ
ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ НА КАВКАЗЕ В 1840-1850-х гг.: ПОИСК РОССИЙСКОЙ АДМИНИСТРАЦИЕЙ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ПОДХОДОВ К ПРЕОБРАЗОВАНИЯМ
Колесникова Марина Евгеньевна
Северо-Кавказский федеральный университет, Ставрополь, Россия kolesnikovam2017@mail.ru Кузьминов Петр Абрамович
Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, Кабардино-Балкарский научный центр РАН, Нальчик, Россия petrakis_hist@bk.ru
Аннотация. В статье рассматриваются интеграционные и модернизационные процессы на Кавказе в период вхождения региона в политическое, административно-правовое, экономическое и социокультурное пространство Российской империи в середине XIX в., альтернативные подходы российской администрации к преобразованиям в Кавказском крае в условиях Кавказской войны, поиск оптимальной модели административного управления регионом в период учреждения Кавказского наместничества в 1844-1846 гг. Анализируется распространение ряда имперских практик и технологий управления, норм социального контроля и культурных стандартов в годы наместничества в Кавказском крае князя М.С. Воронцова, являвшегося представителем тех немногих успешных российских администраторов, которые стремились убеждать народы Кавказа, опирались на мирные и созидательные практики взаимодействия русского и кавказского миров, распространяли новые ценности и жизненные устои при сохранении и поддержании социальных практик традиционных горских обществ, предлагали народам Кавказа новые социально-культурные смыслы и открывали возможности дальнейшего совместного существования народов в составе империи.
Ключевые слова: М.С. Воронцов, газета «Кавказ», горские общества, интеграционные процессы, колонизация, Российская империя, Северный Кавказ, трансформация.
INTEGRATION PROCESSES IN CAUCASUS IN 1840s AND 1850s. THE SEARCH FOR ALTERNATIVE APPROACHES TO TRANSFORMATION BY RUSSIAN ADMINISTRATIVE AUTHORITIES
Kolesnikova M.Ye.
North-Caucasus Federal University, Stavropol, Russia kolesnikovam2017@mail.ru Kuzminov P.A.
Kabardino-Balkarian State University named after H. M. Berbekov, Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Nalchik, Russia petrakis_hist@bk.ru
Abstract. The article analyses integration and modernization processes in the Caucasus region during its joining the political, administrative and legal, economic and sociocultural space of the Russian Empire in the middle of the 19th century. It also shows the alternative approaches of Russian administrative authorities to transforming the Caucasus region during the Caucasian war and their search for the alternative model of administrating the region during the establishment of the Caucasus Viceroyalty in 1844-1846. The analysis of the imperial governance techniques, social control and cultural standard norms in the Caucasus region during the vicegerency of Prince M.S. Vorontsov is also given. M.S. Vorontsov is described as one of the few successful Russian executives who sought peaceful and constructive means of interaction between the Russian Empire and Caucasus, spread new values and life principles while also maintaining traditions of the mountain peoples, offered the Caucasus peoples new sociocultural meanings and ensured further coexistence of the peoples as parts of the Russian Empire.
Keywords: M.S. Vorontsov, "Kavkaz" newspaper, mountain peoples, integration processes, colonization, Russian Empire, North Caucasus, transformation.
Цитирование: Колесникова М.Е., Кузьминов П.А. Интеграционные процессы на Кавказе в 1840-1850-х гг.: поиск российской администрацией альтернативных подходов к преобразованиям // Новое прошлое / The New Past. 2023. № 1. С. 218-233. DOI 10.18522/2500-3224-2023-1-218-233 / Kolesnikova M.Ye., Kuzminov P.A. Integration Processes in Caucasus in 1840s and 1850s. The Search for Alternative Approaches to Transformation by Russian Administrative Authorities, in Novoe Proshloe / The New Past. 2023. No. 1. Pp. 218-233. DOI 10.18522/2500-3224-2023-1-218-233.
© Колесникова М.Е., Кузьминов П.А., 2023
Прежде чем начать анализировать метаморфозы интеграционных процессов, обусловивших вхождение Северного Кавказа в административно-правовое поле России, вспомним строки А.А. Бестужева-Марлинского, воспевшего гимн красоте и величию Кавказа. Он, как античный Овидий, размышляет над превращениями, сопутствующими деятельности человека, и опираясь на западноевропейский опыт, предполагает возможные пути развития цивилизации и будущее Кавказа, связанное с его преобразованием: «Проложите сюда чугунную дорогу, осветите газом пещеры - логовища барсов, нажарьте из них котлет на парах, и постройте гостиницы там, где блестит теперь винтовка горского разбойника, - так будьте уверены что английские милорды и набобы не пожалеют тысячи фунтов стерлингов, за виды, которыми пользуюсь я теперь за восемь копеек на версту» [Бестужев-Марлинский, 1958, с. 206]. И далее: «Придет время, люди заселят твои заветные ущелья и теснины, запылят тебя высевками общественной жизни, загрязнят, притопчут до самой маковки; источат твое сердце рудниками и каменоломнями, извлекут наружу твои внутренности; выворотят, исказят, обстригут тебя; увешают побрякушками своего ничтожества, заставят работать на свою жадность, сделают тебя наемником своих прихотей; принудят водопады твои молоть кофе, и в девственных снегах твоих станут холодить мороженое» [Бестужев-Марлинский, 1958, с. 206]. Таков был прогноз яркого представителя русского романтизма в эпоху военного противостояния в годы Кавказской войны. Стал ли он пророческим?
Каковы же были пути метаморфоз, обусловивших сближение/отталкивание двух разных миров: спокойного, открытого, добродушного мира славян и импульсивного, воинственного вольного мира горцев, исповедовавших презрение к смерти на поле боя и верность дружбе? Что же представляла собой система жизнеобеспечения у народов Северного Кавказа как до А.А. Бестужева-Марлинского, так и после, и какие метаморфозы прошла под влиянием российской цивилизации? Вопросы, на которые еще предстоит дать ответ ученым.
Вхождение народов Северного Кавказа в российское пространство - это длинная череда политических и социокультурных трансформаций, столкновений, конфликтов, поиск мирных и немирных мер, которые испытывали на прочность горский социум, его возможности сопротивления, адаптации и интеграции, видимые успехи на этом пути и их пределы. Одновременно это поиск форм и методов, материальных, военных и духовных сил, чиновников, военачальников внутри и за пределами России, которые смогли бы транслировать новые ценности и мотивации, модернизировать кавказский мир.
Интеграционные процессы на Северном Кавказе, проходившие в условиях Кавказской войны, были представлены разными имперскими практиками и технологиями управления, которые в итоге обеспечили включение региона в состав Российского государства, модернизацию и укрепление его единства. Считаем, что наиболее емко и зримо процессы интеграции проявляются в двух областях бытия социумов: в системе управления и в культуре.
В первой половине XIX в. на Северном Кавказе «в непосредственное взаимодействие вступили общества с различной социальной структурой и хозяйственными
традициями, с качественно разнородными системами» [Боров, 2006, с. 15]. История российско-кавказского/горского взаимодействия достаточно противоречива и многогранна. Это и военное противостояние, и созидательная деятельность, и миграционные, социальные, этнополитические процессы в регионе, и межкультурные коммуникации. Практика этих отношений - чрезвычайно трудная, многофакторная проблема, не имевшая аналогов в истории Отечества. Не случайно ей посвящены тысячи статей, книг, работ, различающихся своими концептуальными подходами. Нужна ли еще одна статья? Да, конечно. Ведь хотим мы этого или нет, постижение настоящего и будущего Кавказа/России представляет собой логически необходимый элемент интерпретации его прошлого, а оно, в свою очередь, определяется актуальными запросами науки, общества, государства. Несмотря на обширную отечественную историографию противоречивого процесса интеграции народов Северного Кавказа в политическое, административно-правовое, экономическое и социокультурное пространство Российской империи в XIX в., требуется новое осмысление ряда аспектов истории российско-северокавказских отношений.
Сложившийся во второй половине XVIII в. характер взаимоотношений горцев и России привел к Кавказской войне, как действенному инструменту, по мнению правительства, включения стратегически важного региона в административно-правовое поле империи. О ней писали, пишут и будут писать историки [Дегоев, 2001; Олейников, 2001; Клычников, 2002; Бегеулов, 2002; Черноус, 2003; Патракова, 2007; Муханов, 2007; Лапин, 2008; Березгов, 2014; Дзамихов, 2014; Матвеев О., 2015; Ткаченко, 2015; Матвеев В., 2017; Урушадзе, 2018]. В контексте наших размышлений важна мысль В.В. Дегоева, во многом отражающая изменения политики России на Кавказе: «Россия, скорее, сама приспосабливалась к "периферийным" реалиям, нежели приспосабливала их к какому-то единому управленческому стандарту» [Дегоев, 1999, с. 128].
Утверждение России в регионе с помощью военной силы, попытки навязать горцам новые административные учреждения, подчиненные российским властям, переселение в регион казачьих станиц, ощутимая угроза экзистенциальным основам жизни вызвали военную рефлексию горцев. Укрепление империи в Кавказском крае сопровождалось колонизационными процессами, введением правил и элементов иного мира, новых по форме и содержанию отношений. Но при этом, что чрезвычайно важно, сам мир кавказских народов не отменялся и не упразднялся. Его пытались встроить в новое правовое пространство, приспосабливая к российским реалиям.
Вместе с тем, активное неприятие горцами новых порядков воспринималось как заблуждение, от него их надо было освободить с помощью разъяснения благ, которые несла новая власть, а если они не понимали их значимости, то применить силу. Имперская власть, навязывая модели совместного сосуществования по разработанным ею лекалам, желала видеть послушных подданных, чего не хотели принимать многие горцы [Норченко, Айларова, 2013, с. 25]. Определяющей концепцией управления в «мирных обществах» был этатизм и патернализм, т.е. контроль администрации за общественными институтами и отдельными личностями, что было сложно понять местному населению.
Сближение с горскими обществами происходило там, где накал сопротивления снизился, где проживали «мирные» горцы: отдельные группы чеченцев, ингуши, осетины, балкарцы, кабардинцы, карачаевцы, частично бжедуги, бесленеевцы и другие. Здесь создавались российские структуры для управления инородцами: при-ставства (1769 г.), родовые суды и расправы (1793 г.), Кабардинский временный суд (1822 г.), Чеченский народный суд (1827 г.), Владикавказский и Назрановский инородческий суд (1828 г.), Владикавказский окружной суд (1834 г.), Чеченский народный суд - Мэхкемэ-Чачани (1852 г.) и другие, которые постепенно вводили новые формы управления, суда, жизни. Элементы интеграции входили в жизнь горцев медленно и сложно, как результат, с одной стороны, военного давления, с другой, организации повседневной жизни горцев.
Кавказские власти понимали жизнь автохтонов как неупорядоченность, своевольность, противопоставляя им стабильный порядок в государстве, пропагандируя значимость мирной жизни в условиях империи. Нормы обычного права жителей гор и их бесконечная интерпретация были в числе главных «зол» в понимании администрации, мешавших наведению должного порядка в регионе. Не случайно для минимизации действий норм адата власти разрешили в 1807 г. в Кабарде открыть мехкеме - шариатские суды, а на исходе Кавказской войны ставили вопрос о широком внедрении шариата в судопроизводство горцев. Нужен был хоть какой-то порядок, регулировавший отношения внутри горского социума, даже на основе конкурирующей конфессии, чем нормы обычного права, которые, с точки зрения властей, этому мешали.
В условиях Кавказской войны имперские власти осознали бесперспективность политики военного давления. Опыт общения с горцами показал, что подчинить их силой было сложно. Во многих донесениях военные чиновники отмечали, что требуется изменение стратегических установок. Появились офицеры, которые утверждали, что «невозможно принуждением и грубой силой добиться того, что можно сделать путем любви и доверия к человеку» [Движение горцев..., 1959, с. 347]. Их было немного, но они открыто отстаивали право на жизнь горцев, что вело к постепенной трансформации политики кавказских властей.
Публикация документов в последние десятилетия позволила выявить два противоречивых полюса суждений о Кавказской войне и действиях горцев. С одной стороны, появлялись планы покорения «разбойников», «хищников», «дикарей», которые совершали набеги на мирные села и станицы [Ермолов, 2013], с другой, разрабатывались проекты включения северокавказских горцев в социокультурное пространство империи [Кавказ и Российская империя., 2005] на основе учета «особости их понятий, нравов и обычаев» [Ольшевский, 2003]. Осознание простого тезиса, что горцы живут по другим нормам и правилам было уже шагом на пути к сближению горских народов и представителей имперской власти.
В армии были офицеры и генералы, понимавшие бессмысленность политики репрессий к жителям гор. Эту когорту воинов Я.А. Гордин назвал «гуманно прагматичной» [Гордин, 2005, с. 566]. К ней можно отнести военачальников А.П. Тормасова [Гапуров, Магамадов, Черноус, 2016, с. 108], Н.Ф. Ртищева, Н.Н. Раевского, М.С. Воронцова
[Лазарян, 2012, 2014]; российских офицеров ПВ. Новицкого, Ф.Ф. Торнау, В.Д. Вольхов-ского, ПИ. Филипсона, И.И. Ходзько, В.Е. Палямина, И.Ф. Бларамберга, А.А. Неверовского, П.К. Услара, Н.И. Карлгофа [Колосовская, 2015; Ткаченко, Колосовская, 2011]; представителей российской науки [Кузьминов, 2009; Колесникова, 2011)], исследования которых явились важным шагом по интеграции региона в культурное, в том числе интеллектуальное, пространство России. К их числу можно отнести и известных российских поэтов и писателей А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, В.П Белинского, А.И. Перцена, Л.Н. Толстого и других [Клычникова, Клычников, 2006; Дударев, Дуда-рев, 2017]. Их произведения явились своеобразными энциклопедиями по Кавказу, которые сформировали его романтический образ в российском обществе. Благодаря их текстам налаживался диалога языков и культур. Внутренней интеграции способствовала деятельность горских просветителей С. Хан-Пирея, С. Казы-Пирея, Ш. Ногмо-ва, Д. Кодзокова и других. Их личными и коллективными усилиями формировалось общественное мнение в России о методах борьбы с горцами, привлекалось внимание к событиям на Кавказе.
Назначение в 1842 г. главнокомандующим войсками на Кавказе генерала А.И. Нейдгарта побудило Николая I разработать инструкцию о формах и методах действий российских властей в регионе, которые должны были изменить ситуацию: «Во-первых, не хочу никаких завоеваний. Во-вторых, необходимо покорение враждебного нам населения Кавказа. В-третьих, хочу упрочения нашего владычества краем. В-четвертых, командующий ласковым, справедливым и строгим соблюдением порядка должен вселять во всех доверенность, уважение и любовь к себе. В-пятых, полезно увеличить число народных и уездных училищ, но воспитание в самом крае никак не должно превышать обыкновенных гимназических степеней; ибо все высшее образование должно быть непременно в России, т.е. в общем корыте Империи. В-шестых, поощрять коммерческие отношения с Россией и др.» [Кавказ и Российская империя..., 2005, с. 380-384]. Это были сложные и внутренне противоречивые задачи. Кавказ требовал огромного количества средств и колоссальных усилий по его включению в состав империи и последующей интеграции кавказского социума, которая в условиях войны была крайне осложнена.
Со второй трети XIX в. в высших кругах руководства государством конкурировали два противоположных подхода к народам Кавказа. Идеологом первого направления был министр финансов (1823-1844 гг.) Е.Ф. Канкрин, который предлагал использовать опыт Англии, т.е. смотреть на горцев, как на покоренные народы Индии или Америки, которые должны обогащать государство, а не требовать огромных затрат. Вторую линию олицетворял главноуправляющий на Кавказе (1831-1837 гг.) генерал [ТВ. Розен, считавший, что «взгляд на Кавказ как на Индию или Америку есть преувеличение» [Захарова, 2001, с. 324]. Но и он не смог понять основного значения движения горцев, а значит и предложить четкого решения в урегулировании конфликта [Кондусов, 2016].
Вереница поражений и потерь в первой половине 40-х гг. XIX в. на территории Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа изменили отношение императора к событиям в крае. Жесткий контроль за действиями высших командиров в районе
боевых действий показал его абсолютную неэффективность. В 1844 г. император принял решение изменить не тактику «замирения», а стратегию отношения к непокорному региону, в основе которой было слияние Кавказа с Россией, чтобы «все составляло одно целое» [Выскочков, 2003, с. 292].
Новая цель требовала иных исполнителей. Главноуправляющим гражданской частью на Кавказе (с 1845 г. - наместником Кавказским) и главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом 27 декабря 1844 г. был назначен граф М.С. Воронцов (1782-1856), который имел «почти неограниченные полномочия» [Дегоев, 2001, с. 174]. Перед ним стояла задача завершить военные действия в регионе и наладить приемлемые условия жизни для мирных горцев. Наместник Кавказа располагал определенными знаниями о регионе: с 1803 по 1805 гг. он служил на Кавказе, а значит имел представление о противниках/союзниках горцах, обладал огромным опытом административного управления, так как в 1823-1844 гг. был генерал-губернатором Новороссии и Бессарабии.
Его первые шаги были необычны. Он обратился к «жителям Дагестана» и потребовал прекратить военные действия против российской армии, при этом пообещав сохранение «веры, законов, обычаев, имущества и земли» [Акты., 1885, с. 361], т.е. невмешательство во внутренние дела горских обществ. Воззвание получило поддержку части населения. Имам Шамиль и его радикально настроенное окружение было объявлено вне закона, а мирным жителям обещано сохранение прав собственности на движимое и недвижимое имущество. Известный принцип имперской политики «в здешнем краю и добро надо делать насилием» уходил в прошлое. Огромный объем полномочий, предоставленный императором М.С. Воронцову, дал возможность изменить формулу освоения Кавказа. Эту эволюцию стратегии осознали многие. Известный военный историк А. Зиссерман, оценивая деятельность М.С. Воронцова на Кавказе, отмечал, что его присутствие дало «краю толчок вперед, к лучшему. Везде. закипела жизнь, дремавшие силы были вызваны наружу; всякий почувствовал потребность если не делать, то хотя бы заявить о чем-нибудь полезном» [Зиссерман, 1879, с. 74].
Конечно, военные планы, как средство «замирения» горцев по-прежнему преобладали. Но многие офицеры и чиновники поняли высокую значимость административно-судебных, экономических и просветительских программ в регионе, необходимость перехода к политике «понимания» по отношению к горцам, что вело к сближению и сотрудничеству. Чтобы оно было реальным, М.С. Воронцов потребовал выяснить причины конфликтов горцев и местных властей, причем его интересовали не суждения администрации, а мнение горских обществ.
Такая форма общения вызвала бурную реакцию. В аулах было проведено обсуждение проблем взаимоотношений с местными чиновниками: приставами, руководством кордонных линий, народными судами. В многочисленных прошениях жителей тагаурского, куртатинского, алагирского, цимитинского, джераховского, назрановского, кистинского, галгаевского, карабулакского обществ были указаны проблемы, требовавшие срочного решения [ЦГА РСО-Алания, ф. 233, оп. 1, ед. хр. 3,
л. 1-31]. Во-первых, закрепить родовые земли, которыми они владели по нормам обычного права, в потомственную собственность на основе российских законов. Во-вторых, дать права российских дворян владельцам аулов и старшинам. В-третьих, расширить возможности для обучения их детей в России. В-четвертых, возвратить в родные аулы горцев, сосланных за преступления в Россию. В-пятых, упразднить положение, по которому по подозрению в совершении преступления администрация наказывала весь аул, а не конкретного виновника. В-шестых, выплачивать горцам денежную компенсацию за нанесенный ущерб сенокосам и посевам воинскими частями и др. По нашим подсчетам, в Центральном государственном архиве Республики Северной Осетии - Алании (ЦГА РСО-Алания) таких прошений, как индивидуальных, так и фамильных, отложилось несколько тысяч [Народы..., 2005, с. 368]. Массовый характер прошений, с одной стороны, доказывает возникновение особой формы социокультурного диалога между населением и властями, с другой, позволяет выявить механизм регулирования наиболее важных проблем горцев и степень эффективности их решения. Около 70% всех заявлений были посвящены аграрному и сословному вопросу. По приказу М.С. Воронцова во Владикавказе, Нальчике, Хасавюрте, Грозном были открыты учреждения, которые должны были подготовить варианты решения заявленных вопросов [Кузьминов, 2005]. Тщательная проработка конкретных проблем жизни горцев наглядно доказывает желание властей создать новые механизмы взаимоотношений с коренными жителями края.
При активном содействии М.С. Воронцова значительно расширились географические рамки социокультурного диалога на Кавказе. В 1848 г. был учрежден Кавказский учебный округ, призванный обеспечить развитие начального и среднего образования в крае. Управляющий учебным округом должен был организовать изучение русского языка автохтонами и «обучение всех русских учеников хотя бы одному из туземных языков» [Клычникова, Клычников, 2006, с. 141]. Реализация этой задачи, несомненно, сблизила бы горцев с русским населением, с российской администрацией, поскольку знание языка создавало необходимые условия для поиска взаимоприемлемых решений. В результате на Северном Кавказе был открыт ряд начальных и средних школ, в которых учили кавказские и русский языки [Кумыков, 2002, с. 349], сыгравших определенную роль в реальной интеграции горских народов в состав России. Просветительская деятельность явилась одним из важнейших компонентов политики на Кавказе, а российская культура стала той средой, которая способствовала налаживанию диалога и развитию русско-северокавказских связей.
В 1846 г. по инициативе М.С. Воронцова в Тифлисе стала издаваться первая общекавказская газета «Кавказ» (1846-1917), которая «должна была познакомить своих читателей с краем, находившимся почти в младенческом состоянии и малоизвестном» [Кавказ, 1846]. В газете, помимо официальных распоряжений властей, публиковались разнообразные материалы о материальной и духовной культуре горских народов, их традициях, верованиях, общественном устройстве. По рекомендации М.С. Воронцова редактором газеты был назначен О.И. Константинов, известный знаток жизни и обычаев народов Кавказа. Наблюдая быт черкесов Северо-Западного Кавказа, он написал очерк, более похожий на поэму: «Сколько удивительного
и достойного изучения, мы найдем в этом народе. Характеры истинно рыцарские, герои, исполненные доблести, чести, ума и высокого красноречия; воспитание и презрение всех слабостей тела и духа. Народ, не имевший письменности, передающий из рода в род в своих песнях историю, законы, мысли и чувствования. Изощрение дара слова положено у него в основание воспитания и, красноречие гремело на народных съездах, а песня звучала над прахом каждого замечательного человека. Каждый, умирая, уже слышал хвалебный гимн себе, или порицание соотечественников и мысль, что скажут обо мне, сторожила всякого в его славных и бесславных деяниях» [Константинов, 1847, с. 19]. Уважительное отношение редактора газеты к горцам обусловило тематику и направленность издания, способствовало формированию у читателей благожелательного отношения к жителям гор. Газета «Кавказ» стала настоящей трибуной для провинциальных исследователей, историков-любителей, этнографов, краеведов. Открытая позиция редакции газеты, ее отношение к судьбе горцев, было поддержано прогрессивной частью российской интеллигенции. На страницах газеты печатали свои работы ученые, просветители, писатели Кавказа и России. Оценивая газету «Кавказ», литературный критик В.Г. Белинский отмечал, что ее публикации ограничивали возможности военного командования решать вопросы взаимоотношений с горцами только с помощью оружия [Белинский, 1956, с. 58].
Неэффективность военных операций обусловила привлечение ученых к изучению духовных скреп горцев, объединивших их в борьбе за суверенитет и свободу. В Тифлис был приглашен полковник Н. Торнау. В 1850 г. он издал книгу «Изложение начал мусульманского законоведения», в которой излагались основные начала мусульманского законоведения. «Главная цель настоящего труда, - подчеркивал Н. Торнау, - его практическая ценность в управлении мусульманскими народами Империи и ознакомление правительственных лиц, администраторов и судей с освященными религией и вполне проникнутыми духом оной гражданскими законами последователей ислама» [Олейников, 2001, с. 84]. Отмечая практическое значение труда, ученый предложил использовать его в работе по реформированию судопроизводства у народов Северного Кавказа.
С целью распространения идей мира среди населения региона, М.С. Воронцов обратился в Кавказский комитет с просьбой о привлечении крымского муфтия Кади Эскер Сеид Халил Эфенди и его четырех помощников «к увещеванию мюридов и горцев расположиться к России» [Движение горцев, 1959, с. 484].
По личной просьбе М.С. Воронцова, с аналогичной целью на Кавказ был направлен ученый-востоковед Н.В. Ханыков. Будучи чиновником по особым поручениям при наместнике Кавказском, он занимался изучением духовной жизни и культуры местного населения, изучал особенности распространения ислама на Кавказе. Его статьи «Перевод мусульманских постановлений о войне» («Кавказ», 1846, №№ 2021), «О мюридах и мюридизме» («Сборник газеты "Кавказ"», 1848, с. 136-166) содержат интересный материал об исламе, основах тариката и религиозной подоплеке противостояния горцев и Российской империи. В 1848 г. по распоряжению
М.С. Воронцова он совершил поездки по районам Закавказья с целью сбора сведений о мусульманском духовенстве. Н.В. Ханыков одним из первых потребовал учитывать религиозные аспекты миропонимания горцев при реализации политики России в крае.
Объемы статьи не позволяют отразить все мероприятия и направления деятельности князя М.С. Воронцова на Кавказе. Военное давление в сочетании с «мягкой силой» его либеральных подходов изменило характер взаимоотношений российских властей и горцев. Последовательная работа имперских властей по изменению сложившегося порядка, основанного на разумных основаниях полиюридизма, т.е. сочетания норм российского законодательства, норм обычного права и норм шариата, объективная потребность горцев в мирной жизни, спокойном труде, социокультурные практики, развернувшийся межкультурный диалог способствовали успешному вхождению горских народов в административно-правовое и социокультурное пространство России. Подчеркнем, что в ходе многовековой «притирки» народов и властей адаптировались к новым условиям не только этнические и социальные общности, видоизменялась и система управления, постоянно реформировавшаяся сверху и пытавшаяся усилиями талантливых чиновников объединить горцев с другими народами империи в единое целое.
Изменение стратегии взаимоотношений с горскими народами в первой середине XIX в. в большей степени, чем военные успехи способствовала победе империи. Российский имперский проект предложил народам Кавказа стабильность, порядок, мир, безопасность, благополучие, просвещение, что в итоге и определило выбор горцев. Постепенное приобщение местных народов к российской действительности, новым ценностям, преодоление кризиса и налаживание межкультурного диалога подсказывали Петербургу то стратегическое направление, в котором должна была развиваться российская политика на Кавказе в последующие периоды [Дегоев, 2004, с. 29].
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Акты Кавказской археографической комиссии. В 12 т. Т. 10. Тифлис: Типография Главного управления наместника Кавказского, 1885. 938 с. Бегеулов Р.М. Карачай в Кавказской войне XIX века. Черкесск: Карачаево-черкес. ист.-культур. и природ. музей-заповедник, 2002. 178 с.
Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года // Белинский В.Г. Полн. собр. соч. В 13 т. Т. 10. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1953-1959.1956. С. 51-59. Березгов Б.Н. Кавказская война в турецкой историографии // Кавказская война: события, факты, уроки. Материалы международной научной конференции (г. Нальчик 15-19 октября 2014 г.). Нальчик: Издательский отдел КБИГИ, 2014. С. 23-34. Бестужев-Марлинский А.А. Горная дорога из Дагестана в Ширван через Кунакенты // Бестужев-Марлинский А.А. Сочинения в двух томах. Т. 2. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. С. 202-208.
Боров А.Х. Северный Кавказ: социокультурные механизмы исторического процесса // Исторический вестник КБИГИ. Нальчик: Издательский центр «Эль-Фа», 2006. № 3. С. 3-55.
Выскочков Л.В. Николай I. М.: Молодая гвардия, 2003. 694 с.
Гапуров Ш.А., Магамадов С.С., Черноус В.В. Российская политика в Чечне в период
наместничества А. П. Тормасова // Научная мысль Кавказа. 2016. № 4. С. 106-112.
Гордин Я.А. Россия на Кавказе: поиски решения // Кавказ и Российская империя:
проекты, идеи, иллюзии и реальность. СПб.: Звезда, 2005. 720 с.
Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х годах XIX века. Махачкала:
Дагестанское книжное издательство, 1959. 785 с.
Дегоев В.В. Кавказ в структуре Российской государственности // Вестник института цивилизации. Вып. 2. 1999. С. 128-161.
Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М.: Русская панорама, 2001. 448 с.
Дегоев В.В. Кавказ в составе России: формирование имперской идентичности (первая половина XIX в.) // Кавказский сборник. М.: Русская панорама, 2004. Т. 1(33). С. 28-47.
Дзамихов К.Ф. Кавказская война: некоторые историографические итоги и концептуальные проблемы изучения // Кавказская война: актуальные проблемы исторического дискурса (к 150-летию окончания). Нальчик: Издательский отдел КБИГИ РАН, 2014. С. 3-14.
Дударев Д.С., Дударев С.Л. Северный Кавказ глазами представителей российского общества первой половины-середины XIX века. Армавир; Ставрополь: Дизайн-студия Б, 2017. 402 с.
Ермолов А.П. Записки русского генерала // Алексей Ермолов. М.: Эксмо, 2013. 464 с.
Захарова О.Ю. Генерал фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. Рыцарь Российской империи. М.: Центрполиграф, 2001. 381 с.
Зиссерман А.Л. Двадцать пять лет на Кавказе. Ч. 1. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1879. 424 с.
Кавказ. 1846. № 1.
Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и реальность. СПб.: Звезда, 2005. 720 с.
Клычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (1827-1840 гг.). Пятигорск: Изд-во ПГЛУ 2002. 493 с.
Клычникова М.В., Клычников Ю.Ю. Вхождение Северного Кавказа в культурное поле России (1777-1864 гг.). Пятигорск: ИП Филиппов, 2006. 157 с. Колесникова М.Е. Северокавказская историографическая традиция: вторая половина XVNI-начало XX века. 2-е изд., доп. Ставрополь: Изд-во Ставропольского гос. ун-та, 2011. 495 с.
Колосовская Т.А. Российские военные в социокультурном пространстве Северного Кавказа XVШ-XIX вв. М.: Каллиграф, 2015. 240 с.
Кондусов В.С. Военно-политическая ситуация на Кавказе во второй половине 1830-х гг. // Историческая и социально-образовательная мысль. 2016. Т. 8. № 4. С. 34-38. Константинов О.И. Очерк северной стороны Кавказа // Сборник газеты «Кавказ». Первое полугодие 1847 г. Тифлис: Типография Канцелярии Наместника Кавказского, 1847. С. 10-25.
Кузьминов П.А. Работа сословно-поземельных комиссий и комитетов в 40-70-х годах XIX века в Центральном Предкавказье // Вестник Дагестанского научного центра РАН. 2005. № 22. С. 69-76.
Кузьминов П.А. Эпоха реформ 50-70-х годов XIX века у народов Северного Кавказа в дореволюционном кавказоведении. Нальчик: Каб.-Бал. ун-т, 2009. 236 с. Кумыков Т.Х. Общественная мысль и просвещение адыгов и балкаро-карачаевцев в XIX-начале XX в. Нальчик: Эльбрус, 2002. 446 с.
Лазарян С.С. Военно-политическая и административно-правовая деятельность князя М.С. Воронцова в Кавказском крае. 1845-1854 гг. Пятигорск: ПГЛУ 2012. 323 с. Лазарян С.С. Экономическая, социальная и этноконфессиональная политика князя М.С. Воронцова в Кавказском крае. 1845-1854 гг. Пятигорск: ПГЛУ 2014. 398 с. Лапин В.В. Новейшая историография Кавказской войны // Отечественная история. 2008. № 5. С. 179-184.
Матвеев В.А. Кавказская война дискуссионные аспекты и реалии эпохи. Ростов-на-Дону; Таганрог: Издательство Южного федерального университета, 2017. 164 с. Матвеев О.В. Кавказская война: от фронта к фронтиру. Историко-антропологиче-ские очерки. Краснодар: Эдви, 2015. 272 с.
Муханов В.М. Покоритель Кавказа князь А.И. Барятинский. М.: Центрполиграф, 2007. 429 с.
Народы Центрального Кавказа в 40-начале 60-х годов XIX века. Сборник документальных материалов в 2 т. Сост. Кузьминов П.А., Мальбахов Б.К. Т. 1. М.: Поматур, 2005. 478 с.
Норченко Е.А., Айларова С.А. Модернизация Северного Кавказа в 20-50-е годы XIX века. Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А, 2013. 284 с. Олейников Д.И. Россия в Кавказской войне: поиски понимания // Россия и Кавказ сквозь два столетия. СПб.: Звезда, 2001. С. 69-90. Ольшевский М.Я. Кавказ с 1841 по 1866 год. СПб.: Звезда, 2003. 608 с. Патракова В.Ф. Проблемы истории Кавказской войны XIX века в зеркале современных подходов // Актуальные и дискуссионные проблемы истории Северного Кавказа. Вып. 45. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ 2007. С. 78-87. Ткаченко Д.С., Колосовская Т.А. «Мы на Кавказе воевали не для того, чтобы разбить неприятеля и уйти.»: социокультурная деятельность Кавказской армии: (по воспоминаниям и исследованиям современников). Ставрополь: Изд-во СГУ 2011. 304 с.
Ткаченко Д.С. Становление российского ориентализма в контексте Кавказской войны // Кавказский сборник. Т. 9(41) / Под ред. В.В. Дегоева. М.: Русская панорама, 2015. С. 234-249.
УрушадзеА.Т. Кавказская война: семь историй. М.: Новое литературное обозрение, 2018. 332 с.
Центральный государственный архив Республики Северная Осетия - Алания (ЦГА РСО-Алания. Ф. 233. Оп. 1. Ед. хр. 3).
Черноус В.В. Отечественная историография народно-освободительных движений на Северном Кавказе в 20-50 годах XIX в.: наука в контексте политического процесса // Научная мысль Кавказа. 2003. № 1. С. 53-61.
REFERENCES
Akty Kavkazskoj arheograficheskoj komissii [Acts of the Caucasian Archeographic Commission]. In 12 vol. Tiflis: Tipografiya Glavnogo upravleniya namestnika Kavkazskogo, 1885. Vol. 10. 938 p. (in Russian).
Begeulov R.M. Karachay v Kavkazskoy voyne XIX veka [Karachai in the Caucasian war of the XIX century]. Cherkessk: Karachaevo-cherkes. ist.-kul'tur. i prirod. muzey-zapovednik, 2002. 178 p. (in Russian).
Belinsky V.G. Vzglyad na russkuyu literaturu 1847 goda [A look at Russian literature of 1847], in Belinsky V.G. Poln. sobr. soch [Full comp. of writings]. In 13 vol. Moscow: Izd-vo Akad. nauk SSSR, 1953-1959. Vol. 10. 1956. Pp. 51-59 (in Russian). Berezgov B.N. Kavkazskaya voyna v turetskoy istoriografii [The Caucasian war in Turkish historiography], in Kavkazskaya voyna: sobytiya, fakty, uroki. Materialy mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii (g. Nal'chik 15-19 oktyabrya 2014 g.) [The Caucasian War: events, facts, lessons. Materials of the international scientific conference (Nalchik, October 15-19, 2014)]. Nalchik: Izdatel'skiy otdel KBIGI, 2014. Pp. 23-34 (in Russian). Bestuzhev-Marlinsky A.A. Gornaya doroga iz Dagestana v Shirvan cherez Kunakenty [Mountain road from Dagestan to Shirvan via Kunakenty], in Bestuzhev-Marlinsky A.A. Sochineniya v dvukh tomakh [Works in two volumes]. Vol. 2. Moscow: Gosudarstvennoe izdatel'stvo khudozhestvennoy literatury, 1958. Pp. 202-208 (in Russian). Borov A.H. Severnyy Kavkaz: sotsiokul'turnyye mekhanizmy istoricheskogo protsessa [North Caucasus: socio-cultural mechanisms of the historical process], in Istoricheskiy vestnik KBIGI. Nal'chik: Izdatel'skiy tsentr "El'-Fa", 2006. No. 3. Pp. 3-55 (in Russian). Vyskochkov L.V. Nikolay I [Nikolay I]. Moscow: Molodaya gvardiya, 2003. 694 p. (in Russian).
Gapurov Sh.A., Magamadov S.S., Chernous V.V. Rossiyskaya politika v Chechne v period namestnichestva A. P. Tormasova [Russian politics in Chechnya during the viceroyalty of A. P. Tormasov], in Scientific Thought of the Caucasus. 2016. No. 4. Pp. 106-112 (in Russian).
Gordin Ya.A. Rossiya na Kavkaze: poiski resheniya [Russia in the Caucasus: the search for a solution]. in The Caucasus and the Russian Empire: Projects, ideas, illusions and reality. St. Petersburg: Zvezda, 2005. 720 p. (in Russian).
Dvizheniye gortsev Severo-Vostochnogo Kavkaza v 20-50-kh godakh XIX veka [The movement of the highlanders of the North-Eastern Caucasus in the 20-50s of the XIX century]. Makhachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1959. 785 p. (in Russian). Degoev V.V. Kavkaz v strukture Rossiyskoy gosudarstvennosti [The Caucasus in the structure of Russian statehood], in Vestnik instituta tsivilizatsii. Is. 2. Vladikavkaz, 1999. Pp. 128-161 (in Russian).
Degoev V.V. Bol'shaya igra na Kavkaze: istoriya i sovremennost' [The Big Game in the Caucasus: history and modernity]. Moscow: Russkaya panorama, 2001. 448 p. (in Russian). Degoev V.V. Kavkaz v sostave Rossii: formirovaniye imperskoy identichnosti (pervaya polovina XIX v.) [The Caucasus as part of Russia: formation of imperial identity (the first half of the XIX century)], in Kavkazskiy sbornik. Moscow: Russkaya panoram, 2004. Vol. 1(33). Pp. 28-47 (in Russian).
Dzamikhov K.F. Kavkazskaya voyna: nekotoryye istoriograficheskiye itogi i kontseptual'nyye problemy izucheniya [The Caucasian War: some historiographical results and conceptual problems of study], in Kavkazskaya voyna: aktual'nye problemy istorichesk-ogo diskursa (k 150-letiyu okonchaniya) [The Caucasian War: actual problems of historical discourse (to the 150th anniversary of the end)]. Nalchik: Izdatel'skiy otdel KBIGI RAN, 2014. Pp. 3-14 (in Russian).
Dudarev D.S., Dudarev S.L. Severnyy Kavkaz glazami predstaviteley rossiyskogo obshchest-va pervoypoloviny-serediny XIX veka [The North Caucasus through the eyes of representatives of Russian society in the first half-middle of the 19th century]. Armavir; Stavropol: Dizayn-studiya B, 2017. 402 p. (in Russian).
Ermolov A.P. Zapiski russkogo generala [Notes of a Russian general], in Alexey Ermolov. Moscow: Eksmo, 2013. 464 p. (in Russian).
Zakharova O.Y. General fel'dmarshal svetleyshiy knyaz'M.S. Vorontsov. Rytsar' Rossiyskoy
imperii [General Field Marshal His Serene Highness Prince M.S. Vorontsov. Knight of the
Russian Empire]. Moscow: Tsentrpoligraf, 2001. 381 p. (in Russian).
Zisserman A.L. Dvadtsat'pyat' let na Kavkaze [Twenty-five years in the Caucasus]. Part 1.
St. Petersburg: Tip. A.S. Suvorina, 1879. 424 p. (in Russian).
Kavkaz [Caucasus]. 1846. No. 1.
Kavkaz i Rossiyskaya imperiya: proyekty, idei, illyuzii i real'nost' [The Caucasus and the Russian Empire: projects, ideas, illusions and reality]. St. Petersburg: Zvezda, 2005. 720 p. (in Russian).
Klychnikov Yu.Yu. Rossiyskaya politika na Severnom Kavkaze (1827-1840 gg.) [Russian politics in the North Caucasus (1827-1840)]. Pyatigorsk: Izd-vo PGLU, 2002. 493 p. (in Russian).
Klychnikova M.V., Klychnikov Yu.Yu. Vkhozhdeniye Severnogo Kavkaza v kul'turnoyepole Rossii (1777-1864 gg.) [The entry of the North Caucasus into the cultural field of Russia (1777-1864)]. Pyatigorsk: IP Filippov, 2006. 157 p. (in Russian). Kolesnikova M.E. Severokavkazskaya istoriograficheskaya traditsiya: vtoraya polovina XVIII-nachalo XX veka. [North Caucasian historiographical tradition: the second half of the 18th-early 20th century]. 2nd ed., add. Stavropol: Publishing House of the Stavropol State University, 2011. 495 p. (in Russian).
Kolosovskaya T.A. Rossiyskiye voyennyye v sotsiokul'turnom prostranstve Severnogo Kavkaza XVIII-XIX vv. [Russian military in the socio-cultural space of the North Caucasus of the 18th-19th centuries]. Moscow: Kalligraf, 2015. 240 p. (in Russian). Kondusov V.S. Voyenno-politicheskaya situatsiya na Kavkaze vo vtoroy polovine 1830-kh gg. [The military-political situation in the Caucasus in the second half of the 1830s], in Istoricheskaya i sotsial'no-obrazovatel'naya mysl'. 2016. Vol. 8. No. 4. Pp. 34-38 (in Russian).
Konstantinov O.I. Ocherk severnoy storony Kavkaza [An essay on the north side of the Caucasus], in Sbornik gazety "Kavkaz". Pervoe polugodie 1847 g. [Collection of the newspaper "Caucasus". The first half of 1847]. Tiflis: Tipografiya Kantselyarii Namestnika Kavkazskogo, 1847. Pp. 10-25 (in Russian).
Kuzminov P.A. Rabota soslovno-pozemel'nykh komissiy i komitetov v 40-70-kh godakh XIX veka v Tsentral'nom Predkavkaz'ye [The work of estate-land commissions and committees in the 40-70-ies of the 19th century in the Central Pre-Caucasus], in Vestnik Dages-tanskogo nauchnogo tsentra RAN. 2005. No. 22. Pp. 69-76 (in Russian). Kuzminov P.A. Epokha reform 50-70-kh godov XIX veka u narodov Severnogo Kavkaza v dorevolyutsionnom kavkazovedenii [The era of reforms of the 50-70s of the 19th century among the peoples of the North Caucasus in pre-revolutionary Caucasian studies]. Nalchik: Kab.-Bal. un-t, 2009. 236 p. (in Russian).
Kumykov T.H. Obshchestvennaya mysl'i prosveshcheniye adygov i balkaro-karachayevtsev v XIX-nachale XX v. [Public thought and enlightenment of the Adygs and Balkars-Karachais in the 19th-early 20th century]. Nalchik: Elbrus, 2002. 446 p. (in Russian). Lazaryan S.S. Voyenno-politicheskaya i administrativno-pravovaya deyatel'nost' knyazya M.S. Vorontsova v Kavkazskom kraye. 1845-1854 gg. [Military-political and administrative-legal activity of Prince M.S. Vorontsov in the Caucasus region. 1845-1854]. Pyatigorsk: PGLU, 2012. 323 p. (in Russian).
Lazaryan S.S. Ekonomicheskaya, sotsial'naya i etnokonfessional'naya politika knyazya M.S. Vorontsova v Kavkazskom kraye 1845-1854 [Economic, social and ethno-confessional policy of Prince M.S. Vorontsov in the Caucasus Region. 1845-1854]. Pyatigorsk: PGLU, 2014. 398 p. (in Russian).
Lapin V.V. Noveyshaya istoriografiya Kavkazskoy voyny [The newest historiography of the Caucasian war], in Otechestvennaya istoriya. 2008. No. 5. Pp. 179-184 (in Russian). Matveev V.A. Kavkazskaya voyna diskussionnyye aspekty i realii epokhi [The Caucasian War debatable aspects and realities of the epoch]. Rostov-on-Don; Taganrog: Southern Federal University Press, 2017. 164 p. (in Russian).
Matveev O.V. Kavkazskaya voyna: ot fronta k frontiru. Istoriko-antropologicheskie ocherki [The Caucasian War: from front to frontier. Historical and anthropological essays]. Krasnodar: Edvi, 2015. 272 p. (in Russian).
Mukhanov V.M. Pokoritel'Kavkaza knyaz'A.I. Baryatinskiy [The Conqueror of the Caucasus Prince A.I. Baryatinsky]. Moscow: Tsentrpoligraf, 2007. 429 p. (in Russian). Narody Tsentral'nogo Kavkaza v 40-nachale 60-kh godov XIX veka [The peoples of the Central Caucasus in the 40s-early 60s of the 19th century]. Collection of documentary materials in 2 vol. Comp. Kuzminov P.A., Malbakhov B.K. Moscow: Pomatur, 2005. Vol. 1. 478 p. (in Russian).
Norchenko E.A., Aylarova S.A. Modernizatsiya Severnogo Kavkaza v 20-50-ye gody XIX veka [Modernization of the North Caucasus in the 20-50s of the 19th century]. Vladikavkaz: CPI SOIGSI VNC RAS and RSO-A, 2013. 284 p. (in Russian). Oleynikov D.I. Rossiya v Kavkazskoy voyne: poiski ponimaniya [Russia in the Caucasian War: the search for understanding], in Rossiya i Kavkaz skvoz'dva stoletiya. St. Petersburg: Zvezda, 2001. Pp. 69-90 (in Russian).
Olshevsky M.Ya. Kavkaz s 1841 po 1866 god [The Caucasus from 1841 to 1866]. St. Petersburg: Zvezda, 2003. 608 p. (in Russian).
Patrakova V.F. Problemy istorii Kavkazskoy voyny XIX veka v zerkale sovremennykh podkhodov [Problems of the history of the Caucasian war of the 19th century in the mirror of modern approaches], in Aktual'nye i diskussionnye problemy istorii Severnogo Kavkaza [Actual and debatable problems of the history of the North Caucasus]. Is. 45. Rostov-on-Don: Izd-vo SKNTs VSh YuFU, 2007. Pp. 78-87 (in Russian). Tkachenko D.S., Kolosovskaya T.A. "My na Kavkaze voyevali ne dlya togo, chtoby razbit' nepriyatelya i uyti...": sotsiokul'turnaya deyatel'nost' Kavkazskoy armii: (po vospominaniyam i issledovaniyam sovremennikov) ["We did not fight in the Caucasus in order to defeat the enemy and leave..": socio-cultural activities of the Caucasian Army: (according to the memoirs and research of contemporaries)]. Stavropol: Izd-vo SGU, 2011. 304 p. (in Russian).
Tkachenko D.S. Stanovleniye rossiyskogo oriyentalizma v kontekste Kavkazskoy voyny [The formation of Russian orientalism in the context of the Caucasian War], in Kavkazskiy sbornik [Caucasian Collection]. Vol. 9(41). Ed. by V.V. Degoev. Moscow: Russkaya panorama, 2015. Pp. 234-249 (in Russian).
Urushadze A.T. Kavkazskaya voyna: sem' istoriy [The Caucasian War: seven stories]. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2018. 332 p (in Russian).
Tsentral'nyy gosudarstvennyy arkhiv Respubliki Severnaya Osetiya - Alaniya. [Central State Archive of the Republic North Ossetia-Alania] (CGA RSO-Alania). F. 233. Inv. 1. D. 3. Chernous V.V. Otechestvennaya istoriografiya narodno-osvoboditel'nykh dvizheniy na Severnom Kavkaze v 20-50 godakh XIX v.: nauka v kontekste politicheskogo protsessa [Domestic historiography of the People's liberation movements in the North Caucasus in the 20-50 years of the 19th century: science in the context of the political process], in Scientific Thought of the Caucasus. 2003. No. 1. Pp. 53-61 (in Russian).
Статья принята к публикации 08.02.2023
