CC BY
432
Научные сообщения
Инструментальный потенциал «умной силы»: современные практики
Е.А. Суркова
В современных политических реалиях процесс принятия государственных решений существенно осложняется целым рядом факторов. К ним можно отнести более комплексный и одновременно специальный характер вопросов, с которыми сталкиваются политики, видоизменение международной политической системы в результате расширения круга действующих лиц и взаимосвязей между ними, а также мировых глобальных процессов.
Политическая власть строится не на потенциальных возможностях того или иного субъекта, а на реальном использовании им средств и ресурсов, которые гарантируют ему превосходство над другой стороной. Таким образом, власть отталкивается от практического умения субъекта реализовывать свой потенциал. Сущность власти связана с волей субъекта, способствующей переносу намерений из сферы сознания в практическую деятельность, и его силой, гарантирующей необходимое для доминирования навязывание своих позиций. Сила и воля субъекта в одинаковой мере являются неизменными атрибутами политической власти.
Впоследствии, даже заняв невыгодную позицию, субъект должен уметь реализовать новые возможности и использовать свои шансы. Из чего можно заключить, что политическая власть как относительно устойчивое социальное явление имеет в своем распоряжении субъекта, наделенного умениями и реальными способностями к установлению и поддержанию отношений своего властного доминирования в условиях непрерывной конкуренции. При этом способы принуждения подвластной стороны могут быть различными — это убеждение, контроль, поощрение, привлечение, санкционирование, насилие, материальное стимулирование и т. д.1
Практика социально-политических процессов последнего десятилетия вызывает потребность в теоретическом осмыслении и эмпирических обобщениях феноменов, связанных с функционированием и эволюцией политической власти. Особое место в этом ряду занимает концепция «умной силы» (smart power) как процесс обоснования определенных действий в конкретных политических условиях. Основой данного феномена, постепенно перерастающего в
1 Neumann F.L. Approaohes to the Study of Political Power // The Political Science Quarterly. 06.1950.
ПРОБЛЕМНЫЙ АНАЛИЗ И ГОСУДАРСТВЕННО-УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ
107
Научные сообщения
политическую стратегию, которой уже активно пользуются целый ряд стран, выступает представление о том, что современное искусство государственного управления и политической коммуникации состоит в соединении двух типов власти — «жесткой» (hardpower) и «мягкой» (softpower) силы2. «Жесткая» сила интерпретируется как сила принудительного порядка, а «мягкая» трактуется как власть, привлекающая такие инструменты, которые воспринимаются субъектами как результаты их собственного осознанного выбора3. До появления данного понятия «мягкая сила» редко употреблялась без упоминания о «жесткой» силе, «умная» же сила объединила эти понятия. Кроме того, прилагательное «умный» приобрело широкую популярность в маркетинге, рекламе и средствах массовой информации.
Дж. Най пришел к выводу, что «золотая середина» между «жесткой» и «мягкой» силой заключается в том, чтобы не применять в зависимости от ситуации либо одно, либо другое, а умело оперировать обеими силами. Умелый баланс применения «жесткой» и «мягкой» сил состоит в том, чтобы не допустить чрезмерного увлечения использованием жестких мер, подкрепляя их мягкими средствами4. В этом смысле идеальным балансом служит недопущение абсолютизации ни одной из этих категорий, чтобы, с одной стороны, не порождать на международной арене для себя новых врагов, а с другой — привлекать на свою сторону других заинтересованных акторов5.
Что же касается авторства данного термина, стоит заметить, что Дж. Наю не принадлежит его авторство. Концепт «умной» силы впервые был предложен дипломатом С. Носсель в 2004 г. в статье, опубликованной в журнале «Foreign Affairs». Отличительной особенностью трактовки этого феномена С. Носсель является то, что она, в отличие от многих исследователей, не включает «жесткую» силу в число ее компонентов. Взгляд Носсель на «умную» силу базируется именно на отрицании эффективности военной мощи. Ее основное внимание концентрируется на дипломатическом элементе, который она связывает с традицией либерального интернационализма, заложенного еще президентом В. Вильсоном6.
По существу «smart power» — это синоним правильной, действенной, образцовой политики7. «Умная» сила выступает «зонтичным» понятием для разных смыслов, что обусловливает его возрастающую популярность8.
2 Nye Jr. Joseph S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs, 2004.
3 Най Дж. С.-мл. Умная сила : эссе // Политическая наука. 2012. № 4. С. 179-194.
4 Nye Jr. Joseph S. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. New York: Basic Books, 1991.
5 CSIS Commission on Smart Power. A Smarter, More Secure America. Washington, 2007. 82 p.
6 Nossel S. Smart power: The Bush administration has hijacked a once-proud progressive doctrine-liberal internationalism to justify muscle-flexing militarism and arrogant unilateralism // Foreign affairs. N.Y.: 2004. Vol. 83. № 2. P. 131-143.
7 Столетов О.В. Новые измерения власти в мировой политике: концепт «smart power». 2009.
8 Чихарев И.А. «Умная мощь» в арсенале мировой политики // Международные процессы. 2011. Т.
9. № 25. С. 93-98.
108
Выпуск 1 2015
Е.А. Суркова
Администрация США давно взяла на вооружение «умную силу», поскольку она, по словам Х. Клинтон, должна включать дипломатические, экономические, военные, политические, правовые и культурные инструменты внешней политики — их применение в зависимости от ситуации, а лучше — их комбинации. Однако стоит отметить, что на сегодняшний день явных доказательств работы «американского» варианта «smart power» пока нет, несмотря на попытки Б. Обамы проводить действительно разумную внешнюю политику, балансируя между «мягкой» и «жесткой» силой, например в отношениях с Россией, «провисания» в вопросах, касающихся Ирана, КНДР или украинского кризиса9.
Говоря о Китае и его «умной силе», хочется отметить, что сам термин «smart power» в переводе на китайский интерпретируется как «мудрая сила». Это связано с тем, что данная концепция черпает свои принципы из учения Конфуция, которое в свое время выразил Дэн Сяопин в современном его понимании. Оно включает размеренный анализ и рассмотрение современных событий, защиту своей позиции, уход от стремления быть во всем первым, борьбу за достижения и прочее10 11. Таким образом, главной составляющей «мудрой силы» Китая является все-таки мягкий подход в проведении внешней политики. Однако подобное следование «мягкой силе» у Китая подкрепляется внушительными экономическими и военными мощностями, которые необходимы как бы по умолчанию. Но недостатком китайской «мудрой силы» можно назвать то, что она больше направлена на себя: принципы Дэн Сяопина — это прежде всего призыв к своему народу, как ставить себя перед мировым сообществом11. Конкретных же идей, как привлечь на свою сторону других сильных акторов, которые не смотрели бы на КНР немного свысока, несмотря на его растущие экономические показатели, у китайского руководства пока наблюдать не приходится12.
В современной глобальной борьбе за лидерство Германия также делает ставку на «умную» силу, которая обеспечивает ей стабильный экономический рост без расходования ценных ресурсов на наращивание «жесткой силы». В последние десять лет под влиянием Болонского процесса в ЕС Германия существенно активизировала политику в области высшего образования и научных исследований, целью которой является укрепление позиций Германии в качестве мирового центра высшего образования и проведения передовых научных исследований, а также «центра притяжения» для высококвалифицированных специалистов, ученых и студентов. Политика в области интернационализации высшего образования, в свою очередь, способствовала значительному росту потоков высококвалифицированной миграции в Германию из третьих стран13.
9 Харкевич М.В. «Мягкая сила»: политическое использование научной концепции. Вестник МГИМО Университета. 2014. № 2 (35). С. 22-29.
10 Полежаева Т.В. «Сей старец дорог нам...»: к вопросу о политическом поведении А.С. Шишкова // Вестник Томского государственного университета. История 2014. № 3 (29) C. 116-122.
11 Соловьева Н.С. Взгляд на образ руководителя сквозь призму гендерных стереотипов (на материале фразеологии) // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. № 32. С. 56-61.
12 Podyapolskiy S.A. «Soft power» and «smart power» of modern China. Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки. 2014. Т. 7. № 2. С. 347-358.
13 Большова Н.Н. Государственная политика в области высшего образования и науки как инструмент «мягкой силы (опыт Германии). Вестник МГИМО Университета. 2014. № 2 (35). С. 71-80.
ПРОБЛЕМНЫЙ АНАЛИЗ И ГОСУДАРСТВЕННО-УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ
109
Научные сообщения
Если говорить о России, то понятие «умная сила» в российской официальной внешнеполитической риторике практически не используется.
Осуществление «умной силы» в современном политическом процессе становится возможным лишь при использовании новых современных механизмов, например, одними из базовых элементов могут стать телекоммуникационные и инновационные технологии, применяемые в различных сферах общественной жизни14. Однако использование этих технологий в политических стратегиях, разрабатываемых властью, должно опираться на теоретико-эмпирическое обобщение возможных последствий такой политики. Это означает, что они могут быть катализатором определенных проблем и противоречивых тенденций, в частности в процессах, связанных с легитимацией политической власти, поскольку экстерриториальность иногда обеспечивает этим технологиям институциональную неподконтрольность и непредсказуемость15. Поэтому власть в современном обществе уже не может базироваться на традиционных механизмах и технологиях. Существование политической власти сегодня зависит от того, насколько ее легитимация когнитивно связана с современными информационными технологиями.
Появление такого феномена, как «умная сила», отражает объективные изменения в изучении мировой политики, которые связаны с конструктивистской картиной мира, находящей все больше примеров в политической практи-ке16. Сейчас уже можно смело заявить о том, что концепция не только активно исследуется интеллектуальными сообществами государств, претендующих на лидерство в мировой политической системе, но и активно используется.
На сегодняшний день концепции «умной» силы принадлежит весьма значительная роль в исследовании мировой политической динамики и прогнозировании возможных изменений политического взаимодействия. Современное понимание «умной силы» рассматривается как процесс эволюции первоначальной концепции (сочетание различных инструментов внутренней и внешней политики в плане воздействия на международное общественное и экспертное сознание), в которой растет значимость ее интеллектуальной составляющей.
Список используемых источников
1. Баранов Н.А Легитимность власти политический опыт России // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 1.
2. Большова Н.Н. Государственная политика в области высшего образования и науки как инструмент «мягкой силы» (опыт Германии). Вестник МГИМО Университета. 2014. № 2 (35).
3. Демидов А.В. От «мягкой силы» к «управляемому хаосу» // Международные отношения. 2014. № 2.
14 Швыдко В.Г. «Умная сила» на транстихоокеанском пространстве безопасности и сотрудничества // Мировая экономика и международные отношения. 2014. № 9. С. 5-15.
15 Яковлев А.Н. Легитимация политической власти в контексте экономических трансформаций. Поволжский торгово-экономический журнал. 2011. № 2. С. 60-69.
16 Демидов А.В. От «мягкой силы» к «управляемому хаосу» // Международные отношения. 2014. № 2. C. 230-236.
110
Выпуск 1 2015
Е.А. Суркова
4. Костырев А.Г. «Разумная сила», общественная дипломатия и социальные сети как факторы международной политики // Полис: политические исследования. М., 2013. № 2.
5. Най Дж. Умная сила : эссе // Политическая наука. 2012. № 4. С. 179-194.
6. Най Дж., Оуэнс УА. Главная сила Америки — ее информационные возможности // http://www.infousa.ru/information/gjcom6.htm/.
7. Полежаева Т. В. «Сей старец дорог нам...»: к вопросу о политическом поведении А.С. Шишкова // Вестник Томского государственного университета. История 2014. № 3 (29).
8. Соловьева Н.С. Взгляд на образ руководителя сквозь призму гендерных стереотипов (на материале фразеологии) // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. № 32.
9. Столетов О.В. «Новые измерения власти в мировой политике: концепт «smart power». 2009.
10. Харкевич М.В. «Мягкая сила»: политическое использование научной концепции. Вестник МГИМО Университета. 2014. № 2 (35).
11. Чихарев И.А. «Умная мощь» в арсенале мировой политике // Международные процессы. 2011. Т. 9. № 25.
12. Швыдко В.Г. «Умная сила» на транстихоокеанском пространстве безопасности и сотрудничества // Мировая экономика и международные отношения. 2014. № 9.
13. Яковлев А.Н. «Легитимация политической власти в контексте экономических трансформаций». Поволжский торгово-экономический журнал. 2011. № 2.
14. CSIS Commission on Smart Power. A Smarter, More Secure America. Washington, 2007.
15. Neumann F.L. Approashes to the Study of Political Power // The Political Science Quarterly. 06.1950.
16. Nye Jr. Joseph S. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. New York, Basic Books, 1991.
17. Nye Jr. Joseph S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. New York, Public Affairs, 2004.
18. Podyapolskiy S.A. «Soft power» and «smart power» of modern China. Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки. 2014. Т. 7. № 2.
ПРОБЛЕМНЫЙ АНАЛИЗ И ГОСУДАРСТВЕННО-УПРАВЛЕНЧЕСКОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ
111
