CC BY
32
Journal of Institutional Studies, 2021, 13(4): 126-139 DOI: 10.17835/2076-6297.2021.13.4.126-139
www.hjoumal.ru
ИНСТИТУТЫ ФИНАНСОВОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ РОССИЙСКИХ СТУДЕНТОВ
МАРИНА ЮРЬЕВНА МАЛКИНА,
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского,
Нижний Новгород, Россия, e-mail: mmuri@yandex.ru;
ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ РОГАЧЕВ,
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского,
Нижний Новгород, Россия, e-mail: rogistyle@mail.ru
Цитирование: Малкина М.Ю., Рогачев Д.Ю. (2021). Институты финансовой социализации российских студентов // Journal of Institutional Studies 13(4): 126-139. DOI: 10.17835/2076-6297.2021.13.4.126-139
Работа посвящена исследованию факторов финансовой социализации российских студентов. В статье представлен обзор исследований, затрагивающих влияние институтов семьи (родительского домохозяйства), финансовой самостоятельности и зрелости финансового поведения на финансовую социализацию молодежи. Изучены связи между базовыми социальнодемографическими характеристиками российских студентов (пол, возраст, семейное положение), их поведенческими характеристиками (склонность к риску, склонность к недобросовестному поведению, расточительность, уровень доверия) и социально-экономическими характеристиками (уровень материального положения, финансовой самостоятельности и финансовой зрелости). Эмпирическая часть исследования основана на данных авторского опроса, в котором принял участие 1291 студент из 17 вузов России. Обработка данных осуществлялась с использованием методов статистического, корреляционного и эконометрического анализа. Для оценки уровня материального достатка предложена оригинальная авторская методика, где материальное положение оценивается на основе доступности благ, недоступных большинству представителей данной группы. Аналогичным образом уровень финансовой зрелости оценивался на основе освоения студентами редких финансовых инструментов. В результате опроса выявлены значительная финансовая зависимость российских студентов от родителей и низкий уровень их финансовой зрелости. Обнаружены повышенный уровень доверия и низкая склонность к недобросовестным действиям; установлены положительные связи между склонностью к риску и склонностью к недобросовестным действиям, между уровнем доверия и расточительностью. Показано, что с постепенным уменьшением материальной зависимости от родителей молодые люди принимают больше зрелых финансовых решений, а рост у них склонности к риску сменяется переходом к более взвешенным финансовым практикам. В группах, где молодые люди обеспечивают себя самостоятельно, оценки материального положения, начиная с некоторого момента, резко возрастают, а уровень расточительности снижается. Построенная эконометрическая модель типа порядковойлогит-регрессиипродемонстрировалазначимое положительноевлияниевозраста, брачного статуса и статуса занятости, склонности к риску и уровня финансовой зрелости, а также значимое отрицательное влияние расточительности и уровня доверия на финансовую
© Малкина М.Ю., Рогачев Д.Ю., 2021
независимость российских студентов. Результаты исследования могут быть полезными для дальнейшего развития теоретико-методических подходов к изучению эффективного финансового поведения молодежи, а также управления процессами финансовой социализации студентов.
Ключевые слова: финансовая социализация; студенты; институт семьи; финансовая независимость; зрелость финансового поведения; социально-демографические характеристики; поведенческие характеристики
Благодарность: исследование выполнено в рамках базовой части государственного задания Минобрнауки РФ, проект 0729-2020-0056.
INSTITUTES OF FINANCIAL SOCIALIZATION OF RUSSIAN STUDENTS
MARINA YU. MALKINA,
Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod,
Nizhni Novgorod, Russia, e-mail: mmuri@yandex.ru;
DMITRY YU. ROGACHEV,
Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod,
Nizhni Novgorod, Russia, e-mail: rogistyle@mail.ru
Citation: Malkina M.Yu., Rogachev D.Yu. (2021). Institutes of financial socialization of Russian students. Journal of Institutional Studies 13(4): 126-139. DOI: 10.17835/2076-6297.2021.13.4.126-139
The paper examines the factors influencing the financial socialization of Russian students. It provides an overview of research on the impact of family institutions (parental household), financial independence, and the maturity of financial behavior on the financial socialization of young people. We analyze the relationships between basic socio-demographic characteristics of Russian students (gender, age, marital status), their behavioral characteristics (risk preference, propensity for offense or unethical behavior, prodigality, credulity), and socio-economic characteristics (level of financial status, financial independence, financial maturity). The empirical part of the study is based on the data of the author’s survey of 1291 students from 17 Russian universities, processed by methods of statistical, correlation, and econometric analysis. To assess the level of financial well-being, we develop an original methodology where the financial situation shows the availability of goods and services that are unaffordable to most members of this group. Likewise, financial maturity is the students’ proficiency in financial instruments poorly mastered by the majority of other respondents. The survey revealed a significant financial dependence of Russian students on their parents and their low level of financial maturity. We found an increased level of credulity and a low level of propensity for offense or unethical behavior; established positive correlation between the risk preference and the propensity for offense or unethical behavior, between the level of credulity and prodigality. We established that as financial dependence on parents gradually decreases, young people make more mature financial decisions, and their growing risk preference is replaced by a shift to more prudent financial practices. In groups where young people provide for themselves, their assessments of their financial situation rise sharply from a certain point, and the level of prodigality decreases. The constructed model of ordered logit regression showed a significant positive effect of age, marital and employment status, risk preference and level of financial maturity, as well as a significant negative effect of prodigality and credulity on financial independence of Russian students. The research results are applicable for the further development of theoretical and methodological approaches to the study of effective financial behavior of young people and the management of student financial socialization processes.
Keywords: financial socialization; students; family institution; financial independence; maturity of financial behavior; socio-demographic characteristics; behavioral characteristics
Acknowledgement: The study is carried out within the framework of the basic part of the state assignment of the Ministry of Education and Science of the Russian Federation, project 0729-2020-0056.
JEL: G02
Постановка проблемы и обзор исследований
Представители современного институционализма уделяют особое внимание изучению влияния институтов на поведение людей в различных сферах, в том числе в экономике. Например, А. Филд (Field, 2007) пишет, что для понимания влияния институтов на человеческое поведение необходим подход близкий биологическому, фокусирующий внимание на когнитивных и поведенческих адаптациях людей в социальном взаимодействии. Это взаимодействие способствует накоплению социального знания, а также формированию политического и социального порядка. Поэтому современные авторы относят к институтам не только внешние по отношению к человеку правила игры, но и, вслед за Т. Вебленом, включают туда сформировавшиеся устойчивые реакции, привычки и сложившиеся паттерны поведения людей (Spong, 2019). М. Аоки вообще представляет различные подходы к институтам в виде двухмерной матрицы, включающей когнитивные (внутренние) и поведенческие (внешние) измерения, а также индивидуальное и социальное измерения (Aoki, 2011).
В связи с этим изучение внутренних мотивов, установок, сложившихся моделей поведения людей, способов их взаимодействия с социальным окружением и институциональной средой, ответа на внешние стимулы и раздражители входит в предметную область современной институциональной экономики. Финансовое поведение является той сферой, где эти реакции и взаимодействия проявляются в полной мере. Особый интерес представляет поведение тех слоев населения, которые включены в активную социальную трансформацию.
Настоящее исследование посвящено анализу финансового поведения учащейся молодежи. Многочисленные работы по данной теме, целью которых является поиск объективных и субъективных факторов, оказывающих влияние на финансовую социализацию молодежи, направлены на объяснение формирования ее финансовой культуры и эффективного финансового поведения. В них исследуются стратегии поведения молодых людей (Александрова, Борковская, 2019), проблемы формирования у них инвестиционной активности (Васильева, 2014), влияние культурных и национальных факторов на их поведение (Brown, Henchoz, Spycher, 2018).
Анализируя процесс финансовой социализации молодежи, ученые отмечают влияние таких институтов, как семья, домашнее хозяйство, контактные социальные группы. Особая роль принадлежит институтам, формирующим компетенции, необходимые для принятия решений в финансовой сфере (Земцов, Осипова, 2017). Финансовая самостоятельность и независимость в принятии финансовых решений способствуют формированию собственного финансового опыта. Важную роль в финансовой социализации играет повышение уровня финансовой грамотности (Аликперова, Виноградова, 2020), которая подразумевает не только получение определенных знаний, но и освоение соответствующих умений и навыков в планировании и учете доходов и расходов, составлении балансов, ориентировании в потоке финансовой информации, учете оцениваемых рисков и последствий различных событий.
Поскольку аспекты самостоятельного управления домохозяйством и навыки финансового поведения молодежи закладываются уже в родительском домашнем хозяйстве, ключевая роль в социализации подрастающего поколения отводится институту семьи (Грасс, Крашенинникова, Петрищев, 2017).
С одной стороны, родители могут ограничивать самостоятельное финансовое поведение и принятие финансовых решений детьми путем чрезмерного контроля и излишней инициативы. Это приводит к потере опыта и может негативно сказаться на формировании финансовой грамотности детей в будущем. С другой стороны, дети нередко ищут грамотного совета и
поддержки родителей, прислушиваются к их мнению и опыту (Andreou, Philip, 2018). Поэтому высокий уровень финансовой грамотности родителей позитивно сказывается на финансовом поведении их детей (Beal, Delpachitra, 2003).
Проблема передачи финансового опыта младшему поколению от старшего усложняется существованием межпоколенческих различий. В условиях стремительного развития финансовых технологий старшее поколение оказывается все менее осведомленным в принципах работы современных финансовых инструментов и цифровых технологий, на которых они основаны. Кроме того, в России важную роль играет присутствие в сознании родителей негативного опыта и экономических установок, сформировавшихся во времена правовой нестабильности, непрозрачных приватизационных процессов, финансовых пирамид, подорвавших доверие к финансовым институтам (Подгорный, 2016).
Материальное положение семьи (родителей) может оказывать самостоятельное влияние на финансовое поведение молодежи. Согласно (Козлова, 2019), в случае получения материального обеспечения со стороны родителей или дополнительной материальной поддержки молодые люди чаще позволяют себе рисковые действия в финансовой сфере. Другое исследование (Дробышева и др., 2019) показывает, что низкое благосостояние семьи и, как следствие, отсутствие у родителей возможности оказать материальную поддержку своим детям приводят к возникновению внутриличностного конфликта, который выполняет мотивационную функцию в регуляции молодежью своего экономического поведения и стимулировании активности личности для реализации поставленных целей. В то же время (Дулина, Моисеева, 2018) в своем исследовании показывают, что на формирование объективной оценки студентами уровня собственной финансовой грамотности влияет скорее опыт получения ими собственного дохода, а не уровень материального достатка родителей.
Финансовая независимость появляется вместе с трудовой активностью студентов и является важным фактором их финансовой социализации. Она способствует развитию навыков ведения собственного бюджета (Резник, Черниковская, 2020) и управления сбережениями (Моисеева, Дулина и др., 2019). Зрелость финансового поведения развивается с освоением новых, все более сложных финансовых инструментов. Так, например, размещение денег на банковском депозите требует минимальной финансовой грамотности, необходимой для поиска, оценки и сравнения альтернатив. В то же время операции, связанные с куплей-продажей иностранной валюты или ценных бумаг, могут потребовать от участника сделок большей финансовой грамотности, умения прогнозироватьдоходностьириск вусловиях неопределенности,управлятьдиверсифицированным портфелем активов. При этом потребуется и большая правовая грамотность, умение корректно и своевременно оформлять финансовые документы и вести налоговый учет.
Помимо финансовой независимости, важную роль в финансовой социализации студентов играют их особые поведенческие характеристики, такие как склонность риску, склонность к недобросовестным действиям, уровень доверия, склонность к расточительности. Они не просто воздействуют на уровень финансовой активности людей, а формируют различия в подходах к финансовым практикам. Соответственно, определенные их комбинации могут приводить к резистентности и отказу от выгодных финансовых стратегий либо излишнему принятию рисков, попаданию в мошеннические схемы, потере денежных средств (Малкина, Рогачев, 2018; 2019).
Рассмотрим эти поведенческие характеристики более подробно.
Склонность к риску — склонность к осуществлению деятельности, влекущей вероятный ущерб или негативные последствия принимаемых решений. Учеными отмечается, что склонность к риску приобретается в процессе социализации, возникает в процессе копирования детьми паттерна поведения родителей и проявляется как в финансовой, так и в других сферах деятельности. Так, родители, имеющие сравнительно малый опыт участия на фондовом рынке, часто советуют своим детям воздерживаться от покупки ценных бумаг и не принимать риски фондового рынка (Dohmen, Falk, Huffman, Sunde, 2012). При этом доверие к позиции родителей со стороны детей замедляет их финансовую социализацию и оказывает влияние на будущее финансовое поведение на протяжении всей жизни.
Однако в силу лучшей осведомленности в современных цифровых технологиях, большего желания и возможности управления своим будущим и понимания перспектив молодежь может быть более открыта инновациям в финансовой сфере, чем старшее поколение. Современное молодое поколение касается вопросов использования цифровых технологий уже в раннем возрасте и пользуется ими чаще (Радаев, 2020), соответственно, оно потенциально находится в высокой зоне риска попадания в мошеннические схемы и несения денежных потерь. Учеными отмечается связь возраста с интенсивностью использования банковских пластиковых карт, осуществления онлайн-покупок товаров и услуг, их частотой и склонностью к приобретению новинок (Кузеванова, Тупикова, 2017).
Склонность к недобросовестному поведению — предрасположенность к неэтичным или нелегальным действиям, выражающаяся в девиантном или деликвентном поведении, сопряженная как с уровнем правовой социализации человека, пониманием им принципов правовых и этических норм, так и стремлением к рационализации им собственных недобросовестных действий.
Несмотря на различия в проявлении неэтичного и нелегального поведения, учеными выделяются их схожие социальные, моральные и экономические факторы, в результате чего эти понятия изучаются нами в рамках одного блока (Birkelund, Cherry, 2020; Bednar, Page, 2018). Ученые отмечают, что предпочтение молодежью недобросовестных практик может происходить по причине вытеснения одобряемых обществом методов достижения культивируемых целей «более эффективными» недобросовестными методами и средствами, а также плохой работы социальных лифтов, позволяющих талантливым молодым людям подниматься вверх и добиваться успеха (Гуляихин, 2013).
Склонность к расточительности — характеристика, основанная на субъективном восприятии денег и приобретаемых благ, влиянии структуры установок и жизненных ценностей на (ир)рационализацию процесса покупки. Исследуя влияние склонности к расточительности на экономическое и финансовое поведение людей, ученые анализируют практики демонстративной расточительности, проявления шопоголизма (Приходько 2015), консьюмеризма и глэм-капитализма (Иванов, 2011), подчеркивается связь идентичности индивида с потребительскими практиками (Радаев, 2005). В рассматриваемых работах показывается значимость субъективной эмоциональной ценности и выделяются психологические и социально-экономические эффекты процесса потребления.
Уровень доверия — это степень, с которой субъект полагается на механизм снижения условий неопределенности при взаимодействии с другими людьми, организациями и институтами. Учеными отмечаются сложности в проявлении «сдержанного доверия», минимизирующего риски попадания в мошеннические схемы, но не исключающего получение выгоды от эффективного взаимодействия с другими людьми (Kramer, 2009). Анализируя тему доверия молодежи к финансовым институтам, ученые отмечают наибольший уровень доверия у младшей возрастной группы (от 18 до 24 лет). Также некоторые авторы приписывают женщинам более высокий уровень доверия к финансовым организациям (Лазутина, Данилова, Давыденко, 2017).
Анализ предшествующих исследований позволяет отметить влияние на финансовое поведение молодежи разных институтов, социально-демографических, экономических и психологических факторов, освоенных в процессе социализации образцов поведения в семье, способов взаимодействия с членами домохозяйства, уровня финансовой самостоятельности. Однако комплексного анализа влияния этих факторов на финансовое поведение учащейся молодежи нами не обнаружено.
Целью исследования является установление связей социально-демографических, социальноэкономических (уровень материального достатка в семье) и поведенческих (склонность к риску, недобросовестным действиям, уровень доверия, склонность к расточительности) характеристик студентов с их финансовой самостоятельностью и зрелостью финансового поведения.
Методология исследования и базы данных
Эмпирическая часть нашего исследования базируется на обработке данных авторского социологического опроса «Специфика экономического поведения студенческой молодежи», проведенного в 2020 г. методом анкетирования.
Нами опрошен 1291 студент в 17 вузах Екатеринбурга, Ростова-на-Дону, Томска, Красноярска, Самары, Нижнего Новгорода, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Кемерово и Читы. Выборка квотная по регионам, возрастам и направленности обучения (социально-гуманитарные, естественнонаучные и технические специальности). Репрезентативность выборки подтверждается большим количеством наблюдений и устойчивостью распределения.
Среди опрошенных 469 юношей и 822 девушки. Средний возраст респондентов составил 18,8 года. Из них 133 респондента (10,3%) состоят в зарегистрированном или незарегистрированном браке, 166 (12,9%) опрошенных имеют постоянное трудоустройство.
Вопросы анкеты направлены на изучение источников дохода, уровня материального благосостояния, степени финансовой зависимости от родителей, выявление различий в потребительских предпочтениях и финансовых практиках, в том числе наличии опыта в использовании сберегательных и инвестиционных инструментов. Вопросы, касающиеся отношения к риску, затрагивали как профессиональную деятельность в целом, так и финансовую сферу в частности. Вопросы анкеты о склонности к недобросовестным действиям были направлены на выявление предрасположенности к обману и сокрытию правды, отношения к неформальным денежным практикам. Блок вопросов, оценивающий склонность респондентов к расточительности, был нацелен как на изучение психологической предрасположенности к необдуманному расходованию денег, так и подсознательной готовности к несению денежных потерь. Доверие оценивалось в отношениях с близкими и знакомыми, незнакомыми людьми, институциональными структурами и ответственными лицами.
Для измерения каждой из исследуемых поведенческих характеристик (склонности к риску, недобросовестному поведению, расточительности, уровня доверия) в анкете использовались пять вопросов. Количественная оценка ответов респондентов проводилась по 5-балльной шкале Лайкерта: от 1 (категорически не согласен) до 5 (полностью согласен). При расчете средней оценки для каждой характеристики обратные по смыслу высказывания инвертировались.
Оценка уровня финансовой независимости осуществлялась также с использованием шкалы Лайкерта: 1 — «Родители полностью обеспечивают меня»; 2 — «На личные нужды трачу личные доходы, в остальном обеспечивают родители»; 3 — «Родители помогают материально где-то наполовину»; 4 — «Родители оказывают небольшую помощь, но в основном я обеспечиваю себя самостоятельно»; 5 — «Родители не оказывают помощь, я полностью обеспечиваю себя сам(а)».
Оценка уровня материального положения и финансовой зрелости осуществлялась на основе разработанных авторских методик. Их принципиальное отличие от существующих методик заключается в том, что они учитывают специфическую структуру потребностей исследуемой социальной когорты и могут быть легко адаптированы к ней.
Уровень материального положения студентов определялся на основе доступности благ, которые не доступны большинству аналогичных респондентов. Для этого сначала рассчитывался общий уровень доступности товаров и услуг (i = 1, m) для всех студентов j = 1, n). В перечень оцениваемых благ вошли: медицинские услуги и лекарства; косметика, средства ухода; поход в кафе или заказ еды на дом; поход в ресторан; покупка печатной продукции; поход в театр, оперу, на выставки; посещение клубов, дискотек; приобретение цифровых подписок; получение дополнительного образования; покупка бытовой или цифровой техники; покупка автомобиля; обслуживание автомобиля. Респондентам в анкете предлагалось выбрать степень, с которой они могут позволить себе те или иные товары и услуги. Ответам присваивались значения индивидуального коэффициента доступности (dj): 1 — «могу свободно позволить»; 0,5 — «едва хватает, если экономить»; 0 — «не могу себе позволить». Средний уровень доступности i-того блага для всех студентов определялся по формуле:
Далее для каждого товара или услуги рассчитывался коэффициент его недоступности (kj) исследуемой группе респондентов как разница между коэффициентом доступности самого легкого для получения блага и коэффициентом доступности данного блага:
ki = maxi=Tı-(Хі) -xt.
Уровень материального положения (situationj) каждого респондента определялся как сумма произведения индивидуального коэффициента доступности каждого конкретного блага (dj на коэффициент его общей недоступности (ki):
situationi = Σ™ιdij * ki.
Для расчета уровня финансовой зрелости использовалась схожая методика. Сначала выявлялось наличие у респондентов практическ ого опыта работы с финансовыми инструментами (expierencei). Среди инструментов были выбраны: вклады в банке; спекуляция на курсе валюты; открытие металлических счетов; спекуляция с криптовалютой; спекуляция на курсе ценных бумаг; долгосрочное владение ценными бумагами. Для оценки опыта работы каждого j-того студента (j = 1, n) с k-тым инструментом (k = 1, K) задавались соответствующие вопросы, а получаемые ответы конвертировались в числ енные значения коэффициента практического опыта работы (pjk): 3 — «Имею/Занимаюсь в настоящее время»; 2 — «Имел дело в прошлом»; 1 — «Собираюсь в ближайшее время»; 0 — «Не имел дело и не буду заниматься». На их основе рассчитывался средний опыт работы всех студ ентов с каждым инструментом:
expereincek = Σ"=1 pjk /п.
Далее определялся коэффициент отсутствия опыта (Iack_expk) как отношение среднего значения опыта по всем инструментам к среднему опыту работы с данным финансовым инструментом:
К ·
, т Ук = 1 eXOierence L· .
lack_expk = — -------/expıerencek.
Уровень финансовой зрелости (maturityj) каждого респондента определялся как сумма произведения индивидуального коэффициен та опыта работы с каждым финансовым инструментом (pjk) на коэффициент недостатк а общего опыта:
maturityi = Σ/t-ı Pij * lack_expk .
В корреляционно-регрессионном анализе участвовали три группы характеристик студентов: 1) базовые социально-демографические (пол, возраст, семейное положение); 2) поведенческие (склонность к риску, склонность к недобросов естному поведению, расточительность, уровень доверия); 3) социально-экономические (ур ов ень материального положения, финансовой самостоятельности и финансовой зрелости).
Результаты исследования и их обсуждение
В табл. 1 показано распределение оценок по каждой характеристике финансового поведения студентов.
Оценки выявленных характеристик и их разброс
Таблица 1
Среднее Медиана Стд. откл. 5% перцент. 95% перцент.
Финансовая зрелость 0,49 0,15 0,77 0 2,4
Финансовая 1,93 2 1,1 1 4
независимость
Материальное 2,57 2,37 1,07 1,05 4,7
положение
Расточительность 2,67 2,66 0,7 1,5 3,83
Склонность к
недобросовестному 2,26 2,17 0,72 1,33 3,67
поведению
Склонность к риску 2,65 2,67 0,66 1,67 3,83
Уровень доверия 2,87 2,83 0,61 1,83 3,83
Полученные значения свидетельствуют о низком уровне финансовой зрелости молодежи (среднее арифметическое 0,49 при максимальном значении 3,59) и значительной финансовой зависимости от родителей (среднее арифметическое 1,93 при максимальном значении 5). Однако при этом примерно половина студентов оценивает себя как материально обеспеченных в семье. Среди поведенческих характеристик наибольшую оценку получил уровень доверия, а наименьшую — склонность к недобросовестному поведению.
Анализ матрицы корреляций (табл. 2) указывает на существование прямой взаимосвязи трех исследуемых поведенческих характеристик: склонности к риску, недобросовестному поведению и расточительности. Кроме того, отмечается слабая прямая корреляция между уровнем финансовой зрелости, с одной стороны, и склонностью к риску и недобросовестному поведению, с другой стороны. Она объясняется тем, что использование более сложных и доходных финансовых инструментов сопряжено с принятием новых рисков и умением управлять ими. Это, в свою очередь, может сопровождаться сознательным или спонтанным выходом за пределы правового поля.
Небольшие положительные корреляции наблюдаются также между уровнем финансовой зрелости и уровнем финансовой независимости. Наконец, обнаруженная прямая взаимосвязь между уровнем доверия и расточительностью может быть обусловлена тем, что при проявлении чрезмерного доверия индивида легче ввести в заблуждение и навязать ненужные товары и услуги.
Матрица корреляций исследуемых характеристик
Таблица 2
Финанс. Финанс. Мат. Склонность Склонность к не¬ Расточи¬
независи¬ зрелость положение к риску добросовестному тельность
мость поведению
Финанс. незави¬
симость 1,000
Финанс. зрелость 0,135*** 1,000
Мат. положение 0,015 0,024 1,000
Склонность к 0,058** 0,222*** 0,123*** 1,000
риску
Склонность к
недобросовестному 0,015 0,178*** 0,030 0,329*** 1,000
поведению
Расточительность -0,080*** 0,066** 0,140*** 0,318*** 0,288*** 1,000
Уровень доверия -0,067** 0,024 0,033 0,084*** 0,066** 0,183***
Примечание: оценки значимы на уровне: *** p<0,01, ** p<0,05, * p<0,1.
По результатам матрицы корреляций невозможно сказать, что в данной связи является причиной, а что следствием. Между тем мы можем предположить, что базовые социально-демографические (пол, возраст, семейное положение) и социально-экономические факторы (материальное положение в семье) влияют на поведенческие характеристики людей (склонность к риску, уровень доверия и пр.), хотя последние определяются также институциональной средой и психологическими особенностями конкретного человека. Финансовая самостоятельность и финансовая зрелость взаимосвязаны и могут зависеть как от базовых, так и от поведенческих факторов.
Далее перейдем к анализу изучаемых характеристик в разрезе групп, отличающихся уровнем финансовой независимости (табл. 3). Применение H-критерия Краскела — Уоллиса и U-критерия Манна — Уитни показало, что различия между группами статистически значимы по всем исследуемым факторам, за исключением склонности к недобросовестному поведению.
Таблица 3
Средние оценки выявленных характеристик в разрезе уровней финансовой независимости
Уровень финанс. d Ф
независимости н S
О а
0 ф
ч и
ф 0
а Матер. Недобросов. пове¬ Склонность к ti
со положение*** Расточительность дение риску**
Родители полностью обеспечивают меня 1 0,43 2,63 2,76 2,26 2,65 2,93
(N = 570)
На личные нужды трачу личные доходы, в 2 0,44 2,45 2,6 2,23 2,58 2,81
остальном обеспечивают родители (N = 447)
Родители помогают материально где-то 3 0,75 2,39 2,58 2,37 2,79 2,87
наполовину (N = 105)
Родители оказывают небольшую помощь, но в
основном я обеспечиваю себя самостоятельно 4 0,63 2,67 2,6 2,23 2,78 2,88
(N = 128)
Родители не оказывают помощь, я полностью 5 0,89 3,0 2,67 2,36 2,7 2,67
обеспечиваю себя сам(а) (N = 41)
Примечание: H-критерий Краскела — Уоллиса, различия статистически значимы на уровне *** p<0,01, ** p<0,05, * p<0,1.
Рисунок 1а убедительно демонстрирует, что уменьшение материальной зависимости студентов от родителей сопровождается принятием ими более зрелых финансовых решений. Рисунок 1б свидетельствует о том, что с ростом финансовой зрелости склонность к риску сначала растет, но при достижении определенного уровня финансовой зрелости склонность к риску падает. Вероятно, это связано с тем, что увеличение уровня финансовой зрелости сопровождается развитием способности принимать более взвешенные решения, комбинируя рисковые и безрисковые активы.
Связь финансовой самостоятельности и материального положения также имеет параболический вид (рис. 2а). Сначала с уменьшением уровня материального обеспечения со стороны родителей материальное положение студентов ухудшается, но при полном освобождении от финансовой зависимости резко возрастает. Аналогичным образом ведет себя склонность к расточительности (рис. 2б). При этом оценки уровня расточительности в финансово самостоятельных группах оказались ниже, чем в группе студентов, полностью обеспечиваемой родителями. Из этого мы можем заключить, что студенты, обеспечивающие себя самостоятельно, относятся к расходам более рационально.
a)
2,85
2,8 о
0.2,75
2,7 о о
2,65
X
о
S 2,6
О
2,55
0,3 0,5 0,7 0,9
Финансовая зрелость
б)
y = -2,5018x2 + 3,5035x + 1,5656 R2 = 0,8889
♦
T------------------Г
Рис. 1. Связь финансовой зрелости, финансовой самостоятельности и склонности
к риску у российских студентов
Рис. 2. Связь материального достатка и уровня расточительности с финансовой самостоятельностью студентов
Уровень доверия в разрезе групп не показал выраженной связи с финансовой самостоятельностью. Однако наивысший уровень доверия проявляется в группе студентов, полностью обеспечиваемых родителями, а наименьший — в группе полностью финансово самостоятельных студентов.
Далее построим регрессионную модель, где зав исимой переменной является уровень финансовой самостоятельности. Поскольку эта переменная имеет порядковое представление, для ее моделирования использована упорядоченная логит-регрессия следующего типа (Bilder, Loughin, 2014):
logit[P(Y < _/)] = log
π j+...+π,·
β] +1 +...+π,
= Σί=1 βΐί * Yfc ·
Левая часть уравнения представляет собой логарифм совокупного отношения шансов; nj — вероятность того, что зависимая переменная примет значение j; P(Y < j) = nı+ ... +nj — кумулятивная вероятность; Y — зависимая переменная (independence); X\, X2 ... Xk — объясняющие переменные (age, maturity, marital status, employment, prodigality, risk preference, credulity); β\, β2 ... βk -оцениваемые ^-параметры модели. Оценки модели представлены в табл. 4.
Оценки модели (упорядоченный логит, N = 1291)
Таблица 4
Объясняемая переменная:
Финансовая независимость (independence')
Коэффициент, значимость (стандартная ошибка)
Возраст (age) 0,162*** (0,034)
Финансовая зрелость (maturity) 0,245*** (0,08)
Семейное положение (marital status) 0,681*** (0,219)
Занятость (employment) 2,214*** (0,182)
Расточительность (prodigality) -0,411*** (0,089)
Склонность к риску (risk preference) 0,192** (0,093)
Уровень доверия (credulity) -0,193** (0,092)
Количество наблюдений (N) 1291
Примечание: employment — является дамми-переменной, где 1 — наличие постоянной работы, 0 — ее отсутствие; marital status — семейное положение, где 1 — состоящие в зарегистрированном или незарегистрированном браке, 0 — не замужем/холостые.
*** p<0,01, ** p<0,05, * p<0,1 — уровни статистической значимости.
Полученные результаты демонстрируют значимое влияние исследуемых факторов на финансовую независимость студентов. Так, взросление положительно сказывается на финансовой независимости студентов, что, вероятно, связано с освоением новых социальных ролей и увеличением количества самостоятельно принимаемых решений. Брачный статус (состояние в браке или совместное проживание) повышает уровень финансовой независимости, так как требует ответственности не только за распоряжение личными финансами, но и финансами домохозяйства. Освоение этой социальной роли приводит к более рациональному использованию денег, поиску источников дохода, умению анализировать выгодные рыночные предложения и принимать самостоятельные решения для обеспечения совместного домохозяйства и грамотного планирования общего бюджета семьи. Очевидно также положительное влияние занятости на финансовую независимость.
Модель также подтверждает положительную связь финансовой зрелости и финансовой независимости. Б0льшая финансовая зрелость позволяет студентам лучше управлять накоплениями и приумножать собственное богатство, что освобождает от необходимости материального обеспечения со стороны родителей. Склонность к риску также способствует обретению ими финансовой самостоятельности.
Вполне ожидаемо влияние на финансовую независимость и двух других поведенческих характеристик. Отказ от расточительных практик, рациональный подход к трате денежных средств и проявление инициативы в формировании сбережений позволяют достичь определенного уровня накоплений, что постепенно избавляет от родительской опеки. Отрицательное влияние уровня доверия на финансовую независимость объясняется критической оценкой институциональной среды, условий и обстоятельств, избеганием сомнительных связей и попадания в мошеннические противоправные схемы, что также способствует сохранению дохода.
Заключение
Современная институциональная экономика объясняет поведение людей в экономической сфере влиянием внутренних и внешних институтов, индивидуальных привычек, моделей поведения, способов реагирования на внешние воздействия, а также социальной и культурной среды.
Исследование финансового поведения российских студентов, проведенное в данной статье, показало, с одной стороны, существенное влияние институтов семьи, установок родительского домохозяйства, с другой стороны, обретения самостоятельного финансового опыта и независимости
на финансовую социализацию студентов. Значимое влияние на принятие решений в финансовой сфере оказывают и поведенческие характеристики, среди которых выделены уровень доверия, склонность к риску, склонность к недобросовестному поведению, уровень расточительности. Они связаны как с социально-демографическими и психологическими характеристиками студентов, так и особенностями институциональной среды и играют инструментальную (посредническую) роль в финансовом поведении.
Авторский опрос российских студентов позволил установить ряд важных взаимосвязей между изучаемыми характеристиками студентов. Подтверждена тройственная связь склонности к риску, склонности к недобросовестным действиям и расточительности. Обнаружена взаимозависимость уровня финансовой независимости и финансовой зрелости студентов. Показано, что с ростом финансовой зрелости склонность к риску сначала растет, потом падает. Рост финансовой самостоятельности сопровождается сначала снижением ощущаемого уровня материального достатка и склонности к расточительности, но, начиная с некоторого момента, оба параметра увеличиваются, хотя в целом финансово самостоятельные студенты менее склонны к расточительности, чем их сверстники, полностью обеспечиваемые родителями.
На основе построенной порядковой логит-регрессии подтверждено, что возраст, семейное положение, трудовая занятость, уровень финансовой зрелости и склонность к риску оказывают положительное влияние на финансовую независимость студентов, тогда как расточительность и уровень доверия сказываются на ней отрицательно.
Исследование показало, что важную роль в финансовой социализации студентов играет обретение ими новых социальных статусов и ролей с вступлением в брак, проявлением трудовой активности, развитием навыков управления семейным бюджетом и сложных практик сберегательно-инвестиционного поведения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ/REFERENCES
Александрова О.А., Борковская Е.И. (2019). «Купить нельзя арендовать»: куда поставит запятую столичная молодежь? // Гуманитарные науки. Вестник Финансового Университета 9(5): 97—105. [Aleksandrova O.A., Borkovskaya E. I. (2019). «Buy or rent»: What do metropolitan youth choose? Humanities and Social Sciences. Bulletin of the Financial University 9(5): 97- 105. (In Russian).]
Аликперова Н.В., Виноградова К.В. (2020). Молодежь как «мягкая сила» и деньги в современном мире // Экономика. Налоги. Право 13(6): 96-109. [Alikperova N.V., Vinogradova K.V (2020) Youth as «soft power» and money in the modern world. Economics, taxes & law 13(6): 96-109. (In Russian).] Васильева Е.Н. (2014). Факторы формирования экономической и инновационной активности молодежи в современных условиях (на материале Волгоградской области) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Социология 4: 153-160. [Vasileva E.N. (2014). Forming factors of economic and innovative activity of youth in the current context (on the material of the Volgograd region). Vestnik of Saint-Petersburg University. Sociology 4: 153-160. (In Russian).]
Грасс Т.П., Крашенинникова А.Е., Петрищев В.И. (2017). Роль семьи в процессе экономической социализации подрастающих поколений в США и Канаде // Russian Journal of Education and Psychology 8(7): 130-140. [Grass T.P., Krasheninnikova A.E., Petrishchev V.I. (2017). Peculiarities of yоuth financial literacy formation in the USA and Canada. Russian Journal of Education and Psychology 8(7):130-140. (In Russian).]
Гуляихин В.Н. (2013). Вхождение российской молодежи в общественно-правовую жизнь: роль правовой социализации // Юридические исследования 11: 88-104. [Gulyaikhin V.N. (2013). The entry of Russian youth in social and legal life: the role of legal socialization. Matters of law and policy 11: 88-104. (In Russian).]
Дробышева Т.В. (2021). Понятие «Экономико-психологическая зрелость» личности и его операционализация // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Психологические науки 1: 74-83. [Drobysheva T.V. (2021). «Economic-psychological
maturity of the personality» concept and its operationalization. Bulletin of the Moscow Region State University. Series: Psychology 1: 74-83. (In Russian).]
Дулина Н.В., Моисеева Д.В. (2018). Региональные различия в финансовых практиках и установках современного российского студенчества (по материалам прикладного социологического исследования) // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология 44: 155-168. [Dulina N.V., Moiseeva D.V. (2018). Regional differences in financial practices and attitudes of modern Russian students (on the materials of an applied sociological research). State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science 44: 155-168. (In Russian).]
Земцов А.А., Осипова Т.Ю. (2017). Финансовая социализация в рамках предметной социализации студентов // Проблемы учета и финансов 2(26): 22-27. [Zemtsov A.A., Osipova T.Y. (2017). Financial socialization as a type of subject-specific socialization of young adults. Accounting and Finance Issues 2(26): 22-27. (In Russian).]
Иванов Д.В. (2011). Глэм-капитализм: общество потребления в XXI в. // Журнал социологии и социальной антропологии 14(5): 9-27. [Ivanov D.V. (2011). Glem-capitalizm: society of consumption in the 21st centur. Journal of Sociology and Social Anthropology 14(5): 9-28. (In Russian).]
Козлова Н.П. (2019). Формирование финансового поведения молодежи // Человеческий капитал и профессиональное образование 3: 5-19. [Kozlova N.P. (2019). The formation of financial behavior of youth. Human capital and professional education 3: 15-19. (In Russian).]
Кузеванова А.Л., Тупикова О.С. (2017). Потребительское поведение российской студенческой молодежи в условиях глобализации // Бизнес. Образование. Право 3: 15-18. [Kuzevanova A.L., Tupikova O.S. (2017). The consumer behavior of Russian youth in the conditions of globalization. Business. Education. Law. Bulletin of Volgograd Business Institute 3: 15-18. (In Russian).] Лазутина Д.В., Данилова Е.П., Давыденко В.А. (2017). Проблемы доверия в финансовом секторе экономики // Вестник Тюменского государственного университета 3: 273-295. [Lazutina D.V., Danilova E.P., Davydenko V.A. (2017). Trust Problems in the Financial Sector of the Economy. Tyumen State University Herald. Social, Economic, and Law 3: 273-295. (In Russian).] Малкина М.Ю., Рогачев Д.Ю. (2018). Взаимосвязь финансовой грамотности в сфере цифровых технологий и личностных характеристик российских студентов: гендерный аспект // Женщина в российском обществе 3(88): 104-115. [Malkina M.Yu., Rogachev D.Yu. (2018). Interrelation of financial literacy in the sphere of digital technologies and personal characteristics of Russian students: gender aspect. Woman in Russian Society 3(88): 104-115. (In Russian).]
Малкина М.Ю., Рогачев, Д.Ю. (2019). Влияние личностных характеристик на финансовое поведение молодежи // Journal of Institutional Studies (Журнал институциональных исследований) 11(3): 135-152. [Malkina M.Yu., Rogachev D.Yu. (2019). Influence of personal characteristics on the financial behavior of youth. Journal of Institutional Studies 11(3): 135-152. (In Russian).]
Моисеева Д.В. Дулина Н.В. и др. (2019). Финансовое поведение различных возрастных групп (по материалам социологического исследования) // Primo aspectu 1: 15-22. [Moiseeva D.V., Dulina N.V. et al. (2019). Financial behavior of population: age features (based on the materials of applied sociological research). Primo aspect 1: 15-22. (In Russian).]
Подгорный Б.Б. (2016). Факторы, влияющие на формирование отношения населения к фондовому рынку: компаративный анализ // Стратегия социально-экономического развития общества: управленческие, правовые, хозяйственный аспекты: 205-208. [Podgorny B.B. (2016). Factors influencing the formation of public attitudes towards the stock market: a comparative analysis. Strategy of socio-economic development of society: management, legal, economic aspects: 205-208. (In Russian).]
Приходько Н. (2015). Ценностно-мотивационная сфера шопоголика // Психология социализации личности в современных условиях: 173-177. [Prikhodko N. (2015). Value-motivational sphere of a shopaholic. Psychology of personality socialization in modern conditions: 173-177. (In Russian).]
Радаев В.В. (2005). Социология потребления: основные подходы // Социологические исследования 1: 5-18. [Radaev V.V. (2005). Sociology of Consumption: Main Approaches. Sociological Studies 1: 5-18. (In Russian).]
Радаев В.В. (2020). Раскол поколения миллениалов: историческое и эмпирическое обоснование. (Первая часть) // Социологический журнал 26(3): 30-63. [Radaev V.V. (2020). The Divide among the Millennial Generation: Historical and Empirical Justifications. (Part one). Sociological journal 26(3): 30-63. (In Russian).]
Резник С.Д., Черниковская М.В. (2020). Моделирование системы повышения экономической самостоятельности студентов высших учебных заведений России // Друкеровский вестник 2: 220-233. [Reznik S.D., Chernikovskaya M.V. (2020). Modeling the system of increasing economic independence of Russia higher educational institutions’ students. Drukerovskij vestnik 2: 220233. (In Russian).]
Andreou P.C., Philip D. (2018). Financial knowledge among university students and implications for personal debt and fraudulent investments. Cyprus Economic Policy Review 12(2): 3-23.
Aoki M. (2011). Institutions as cognitive media between strategic interactions and individual beliefs. Journal of Economic Behavior & Organization 79(1-2): 20-34.
Bednar J., Page S.E. (2018). When order affects performance: Culture, behavioral spillovers, and institutional path dependence. The American Political Science Review 112(1): 82-98.
Beal D.J., Delpachitra S.B. (2003). Financial literacy among Australian university students. Economic Papers: A journal of applied economics and policy 22(1): 65-78.
Bilder C.R., Loughin T.M. (2014). Ordinal response regression model. Analysis of Categorical Data with R. CRC Press: 170-171.
Birkelund J., Cherry T.L. (2020). Institutional inequality and individual preferences for honesty and generosity. Journal of Economic Behavior & Organization 170: 355-361.
Brown M., Henchoz C., Spycher T. (2018). Culture and financial literacy: Evidence from a within-country language border. Journal of Economic Behavior & Organization 150: 62-85.
Dohmen T., Falk A., Huffman D.B., Sunde U. (2012). The intergenerational transmission of risk and trust attitudes. The Review of Economic Studies. 79(2): 645-677.
Field A. (2007). Beyond foraging: Behavioral science and the future of institutional economics. Journal of Institutional Economics 3(3): 265-291.
Kramer R.M. (2009). Rethinking trust. Harvard business review 87(6): 68-77.
Spong, H. (2019). Individuality and habits in institutional economics. Journal of Institutional Economics 15(5): 791-809.
