CC BY
121
УГОЛОВНОЕ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО.
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 343.242.4
Ю.И. Бытко
ИНСТИТУТУ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НЕТ МЕСТА В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Введение: статья посвящена проблемам института освобождения от уголовной ответственности в российском уголовном праве. Обосновывается мнение о том, что уголовная ответственность есть не что иное, как констатация судом деяние имело место в действительности, а не в чьем-то воображении; это деяние является преступлением; преступление подлежит квалификации по соответствующей статье УК РФ; данное преступление совершил данный субъект; он виновен в совершении инкриминируемого деяния. Цель: определение категории «Освобождение от уголовной ответственности» как основанный на нормах УК РФ отказ государства от констатации указанных фактов и в связи с этим отказ от применения к субъекту государственных мер принуждения;рассмотрение вопроса о соотношении института освобождения от уголовной ответственности с уголовно-правовым принципом равенства всех перед законом. Методы: диалектический, дедукции и индукции, сравнительный, статистический, логический. Результаты: доказано, что наличие в УК РФ значительного числа статей, позволяющих освобождать от уголовной ответственности сотни тысяч лиц, совершивших преступление, и широкая практика применения этих норм на практике свидетельствуют о том, что, провозглашая принцип равенства перед законом, законодатель часто отступает от него. Этот принцип заключается не в том, что все лица, совершившие преступления, обязательно должны подвергнуться уголовному наказанию, а в том, что они «подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств» (ст. 4 УК РФ), то есть должны быть признаны виновными в совершении преступлений от имени Российской Федерации. Дифференциация ответственности должна осуществляться на стадии назначения уголовного наказания. Вывод: необходимо или по-иному изложить в ст. 4 УК РФ принцип равенства всех перед законом, или декриминализировать некоторые преступления небольшой или средней тяжести, переведя их в категорию уголовных проступков.
Ключевые слова: уголовная ответственность, освобождение от уголовной ответственности, вина, принцип равенства, уголовное наказание,
© Бытко Юрий Ильич, 2017
Доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия) © Bytko Yuri Ilyich, 2017
Doctor of Law, Professor, Professor of Criminal and criminal-executive law Department (Saratov State Law 182 Academy)
Y.I. Bytko
INSTITUTE OF ABSOLUTE DISCHARGE HAS NO PLACE IN LEGISLATION
Introduction: The article is devoted to the question of the Institute of absolute discharge in the Russian criminal law. The author sounds an opinion that criminal responsibility is nothing but the statement of fact by the court on behalf of the Russian Federation the following facts: the action in which a person is found guilty really took place but was not imagined by somebody; this action was classified as a crime and may be categorized according to the certain article of the Criminal Code of the Russian Federation; the crime was committed by the suspected person and he/she is responsible in committing this crime. Purpose: The article suggests the definition of the category "Absolute Discharge" based on the norms of the Criminal Code of the Russian Federation, denial of the state to admit certain facts and in connection with it denial to apply enforcements actions to the suspect; studying the question of correlation of the absolute discharge institute and criminal-legal principles of the equal protection before the law. Methodology: different methods of research were used when studying the problem: dialectic, deductive, inductive, comparative, stylistic and logical. Results: The author proves that according to the fact that the Criminal code of the Russian Federation contains a number of articles crimes there exist a wide practice of applying these norms shows that declaring the principle of equality before the law the lawmaker often omit it. As it is known this principle states that all persons who committed crimes should not be subject to the punishment but they "are responsible despite of sex, race, nationality, language, origin, property status and official position, domicile, religion, views, membership in public association and other circumstances (article 4 of the Criminal code) that is they should be found guilty of a crime on behalf of the Russian Federation. Differentiation of responsibility is to be realized on the stage of imposition of criminal punishment. The current situation devalues the institution of the criminal responsibility. Conclusion: It is necessary to find the other way to offer the principle of equal protection before the law or de-criminalize certain crimes moving them to the category of criminal offences.
Key-words: criminal responsibility, exemption from criminal responsibility, guilt, the principle of equality, criminal penalties, criminal offenses, decriminalization, qualification of crimes.
Институт освобождения от уголовной ответственности не является новым для отечественного уголовного законодательства. В уголовном законодательстве дореволюционной России, как и в первых послереволюционных уголовно-правовых актах не предусматривалось освобождение от уголовной ответственности. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. предусматривало освобождение от наказания, но не от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности [1, с. 134]. Но уже в ст. 10 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. устанавливалось правило, в соответствии с которым уголовное преследование не могло иметь места в случаях истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Аналогичное правило предусматривалось и ст. 14 УК РСФСР 1926 г.
Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и УК РСФСР, принятый в 1960 г. на базе этих Основ, четко различали институты освобождения от уголовной ответственности и освобождения от наказания. Статья 41 Основ регламентировала порядок освобождения от уголовной от-
ветственности в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Часть 1 ст. 43 Основ допускала возможность освобождения от уголовной ответственности, если будет признано, что ко времени расследования или рассмотрения дела в суде, вследствие изменения обстановки совершенное виновным деяние потеряло характер общественно опасного или лицо перестало быть общественно опасным.
УК РСФСР 1960 г. увеличил число видов освобождения от уголовной ответственности: в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 48); в связи с отпадением общественной опасности деяния или лица, его совершившего в результате изменения обстановки (ч. 1 ст. 50); в связи с привлечением к административной ответственности (ст. 50.1); в связи с передачей дела в товарищеский суд (ст. 51); в связи с передачей виновного на поруки трудовому коллективу (ст. 52).
В УК РФ не содержится понятие освобождения от уголовной ответственности. Видимо, законодатель считает этот вопрос предельно ясным, поскольку освобождение от уголовной ответственности, безусловно, является антитезой уголовной ответственности. Такая логика была бы оправданной при условии наличия определения понятия уголовной ответственности в уголовном законодательстве. Однако определения такого понятия нет ни в УК РФ, ни в УПК РФ. В связи с этим актуализируется вопрос о понятии освобождения от уголовной ответственности в теории. Его решение всецело зависит от того, как определяет тот или иной автор сущность уголовной ответственности, а мнений по этому вопросу существует множество. В воспроизведении их всех нет необходимости, достаточно привести наиболее распространенные.
Р.Р. Галиакбаров считает уголовную ответственность ответной реакцией государства на преступление, состоящей в порицании преступления и лица, его совершившего, от имени государства, и следующих за ним мерах уголовно-правового воздействия, применяемых к преступнику [2, с. 21-22]. Он пишет, что освобождение от уголовной ответственности означает, что правовые последствия совершенного преступления исчезают [2, с. 218].
По мнению Л.А. Прохорова и М.Л. Прохоровой, уголовная ответственность означает обязанность лица, совершившего преступление, претерпеть лишения личного или имущественного характера, поэтому освобождение от уголовной ответственности означает освобождение субъекта от вышеназванной обязанности [3, с. 183].
Аналогичную логику демонстрирует В.В. Сверчков, считающий, что, поскольку уголовная ответственность — это способность лица воспринимать соответствующее воздействие, то освобождение от нее — это освобождение от реализации (дальнейшей реализации) данной способности [4, с. 17].
По нашему мнению, своеобразие уголовной ответственности состоит в следующем: строгая регламентация уголовным законом; судебное решение о ее основании и форме реализации; возникновение этой ответственности лишь после признания судом виновности человека в совершении преступления. Уголовная ответственность есть не что иное, как констатация судом от имени Российской Федерации следующих фактов: инкриминируемое субъекту деяние имело место в действительности, а не в чьем-то воображении; это деяние является преступлением; преступление подлежит квалификации по соответствующей
статье УК; данное преступление совершил данный субъект; он виновен в совершении инкриминируемого деяния.
Привлечение лица к уголовной ответственности выражается в словосочетании: «имярек признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ... ст. УК РФ». В соответствии с действующим законодательством уголовная ответственность реализуется в следующих формах: назначение уголовного наказания; назначение наказания с отсрочкой исполнения приговора; назначение наказания с условным его неприменением в течение испытательного срока; назначение наказания с последующим освобождением от него условно-досрочно, по актам амнистии и помилования, с заменой его более мягким; назначение некоторым категориям несовершеннолетних принудительных мер воспитательного воздействия [5, с. 228].
Исходя из этого, освобождение от уголовной ответственности можно определить как основанный на нормах УК РФ отказ государства от констатации указанных фактов и в связи с этим отказ от применения к субъекту государственных мер принуждения.
Институт освобождения от уголовной ответственности в уголовном законодательстве построен на следующих противоречиях. С одной стороны, если государство отказывается от признания человека виновным в совершении преступления, суд должен вынести оправдательный приговор. Но, с другой стороны, как можно его оправдать, если в ходе судебного следствия бесспорно установлено, что, во-первых, имело место деяние, содержащее все признаки преступления, предусмотренного определенной статьей УК РФ, во-вторых, данное преступление совершил вменяемый подсудимый, достигший возраста уголовной ответственности?
В то же время, с одной стороны, освободить виновного от уголовной ответственности можно лишь при условии, что его виновность в совершении инкриминируемого деяния бесспорно установлена. Причем, в соответствии с ч. 1 ст. 49 Конституции РФ только суд правомочен признать лицо виновным в совершении преступления. С другой стороны, в соответствии со ст. 75, 76, 78 УК РФ, ст. 25, 28 УПК РФ такое право предоставлено не только суду, но также дознавателю с согласия прокурора, следователю с согласия руководителя следственного органа.
Очевидно, что предоставленное уголовно-процессуальным законодательством РФ право освобождать некоторые категории преступников от уголовной ответственности дознавателю, следователю находится в явном противоречии с названной статьей Конституции РФ, на что ранее в теории обращалось внимание [6, с. 6].
Не спасает положение и внесенная Федеральным законом от 29 мая 2002 г. в ч. 2 ст. 27 УПК РФ поправка, согласно которой освобождение виновного от уголовной ответственности дознавателем с согласия прокурора, следователем с согласия руководителя следственного органа возможно только с письменного согласия подозреваемого или обвиняемого.
Дело в том, что уголовное преследование, как и уголовные дела, возбуждаются в тиши кабинетов и в такой же тиши вышеназванные нормы предлагают их прекращать. Правда, возбуждаются они без согласия подозреваемого или обвиняемого, а вот прекращать позволено только при наличии их письменного согласия.
Человек, мало знакомый с правоприменительной системой, может впасть в заблуждение, полагая, что УПК РФ облегчает участь подозреваемого или обвиняемого, упрощая процедуру прекращения их отношений с правоприменительной системой. Однако нельзя забывать, что, прежде чем человек будет освобожден от уголовной ответственности, он должен быть признан виновным в совершении преступления. Между тем, как уже отмечалось, вопреки Конституции РФ новый УПК РФ предоставляет такое право не только суду, но и дознавателю с согласия прокурора, следователю с согласия руководителя следственного органа.
Ясно, что согласие подозреваемого, обвиняемого не может поколебать конституционное положение. Но ясно также и то, что подозреваемый, обвиняемый, будучи «утомленным» (мягко говоря) общением с правоприменителями и поэтому, желая скорее избавиться от тягостного общения с ними, всегда (или почти всегда) ответит согласием на их предложение не доводить дело до суда, а закончить его прекращением уголовного преследования на стадии дознания или предварительного следствия.
Однако следует иметь в виду и то, что уголовное преследование при этом прекращается по нереабилитирующим основаниям. И в течение всей оставшейся жизни такой человек на вопрос, совершал ли он преступление, должен отвечать утвердительно, подчеркивая для поддержания своего имеджа, что судимым не является, что, тем не менее, в глазах других людей, в том числе работодателей, понижает его социальный статус.
В правовом государстве исход должен быть только один — если государство возбудило уголовное преследование против свободного гражданина, то прекратить такое преследование должен только суд в открытом судебном заседании, публично, причем, только при наличии согласия подсудимого. В противном случае дело должно закончиться вынесением или обвинительного, или оправдательного приговора.
Иногда можно услышать возражения против подобного решения проблемы ссылкой на то, что отнесение вопросов об освобождении от уголовной ответственности к исключительной компетенции суда потребует формирования специально подготовленного корпуса судей и, конечно, больших финансовых затрат. Подобные возражения должны быть признаны несостоятельными.
Ссылки на данное обстоятельство традиционны не только для современной России, но и для СССР и даже дореволюционной России (до 1917 г.). В качестве иллюстрации можно напомнить нереализованную в России в конце Х1Х - начале ХХ в. идею неопределенных приговоров. Несмотря на то, что данная идея господствовала на заседании Русской группы международного союза криминалистов в 1910 г. в Москве, ее сторонники считали внедрение этой идеи в практику в ту эпоху невозможным в связи с отсутствием у России необходимых финансовых ресурсов, а также дефицитом судей, которые были бы готовы ее реализовать [7, с. 136-139]. Следует, в конце концов, научиться следовать правилу: если нет условий для реализации благого намерения, государство не должно о нем заявлять, но, заявив, обязательно исполнить, заботясь о собственном авторитете.
Кроме того, говоря о том, что институт освобождения от уголовной ответственности не имеет права на существование в уголовном законодательстве, следует иметь в виду, что он находится в противоречии с концептуальными основами его построения, в частности с положениями ст. 8 УК РФ, в соответствии с которой основанием уголовной ответственности является совершение деяния,
содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ, а также ст. 4 УК РФ, провозглашающей принцип равенства всех перед законом.
В самом деле, если наличествует основание уголовной ответственности в деянии лица, такая ответственность должна наступить, иначе нарушается принцип равенства всех перед законом, а он, как известно, заключается не в том, что все лица, совершившие преступления, обязательно должны подвергнуться уголовному наказанию, а в том, что «подлежат уголовной ответственности независимо от пола,расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств», то есть должны быть признаны виновными в совершении преступлений от имени Российской Федерации.
Следует обратить внимание на слово «должен» и словосочетание «а также других обстоятельств» в этом контексте. Слово «должен» в русском языке означает императив, безоговорочное предписание, исключающее вариативность действий. То есть признание человека виновным в случае совершения преступления является не правом, а обязанностью суда, единственно возможным решением. Словосочетание «а также других обстоятельств» в этом же контексте означает строгое правило, не допускающее каких-либо исключений. В качестве «других» обстоятельств могут выступать примирение с потерпевшим, деятельное раскаяние, истечение определенных сроков с момента совершения преступления и т.д.
Принцип именно потому является торжествующей идеей, что исключает другую идею. И наоборот, в связи с торжеством другой идеи предыдущая идея утрачивает свойство принципа. ш
Сказанное вовсе не исключает общеизвестное положение о том, что из каждого н правила может быть исключение, которое допустимо, если является настоль- С
а
ко редким, что не может поколебать провозглашенный принцип, чего нельзя т сказать об освобождении от уголовной ответственности как исключительном к обстоятельстве в действующем УК РФ. Г
о
В Особенной части УК РФ возможность освобождения от уголовной ответ- Д
а
ственности предусмотрена в ст. 75, 76, 76.1, 76.2, 78, 84, ч. 1 ст. 90, в Особенной в части в примечаниях к ст. 122, 126, 127.1, 134, 178, 184, 198, 199, 200.1, 200.3, 204, н 204.1, 204.2, 205, 205.1, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 208, 210, 212, 222, 222.1, 223.1, Ю
о
228, 228.3, 275, 282.1, 282.2, 282.3, 284, 291, 291.1, 291.2, 307, 322.2, 322.3, 337. И Из приведенных 46 статей УК РФ 6 предоставляют суду (в некоторых слу- с чаях и следователям) право принимать решения об освобождении от уголовной | ответственности, а 40 статей обязывают принимать такие решения. Таковы Д
А„ е
вот как выглядит практика реализации этих положений. и
За 6 мес. 2016 г. в Российской Федерации в суды были направлены уголовные №
дела в отношении 390 615 чел. Прекращены дела в отношении 98 327 чел. (25%), в (
т.ч. в связи: с отменой или изменением уголовного закона — в отношении 12 чел., )
с актами амнистии — 3 042 чел., с деятельным раскаянием — 7 001 чел., с при- а
мирением с потерпевшим — 82 185 чел., с применением принудительных мер ^ воспитательного воздействия — 1 381 чел., по иным основаниям — 4 718 чел.1 Эта же тенденция сохранилась и во второй половине 2016 г. В целом в течение 2016 г. в суды РФ поступило 961 083 уголовных дела на 1 057 350 чел. Осуждены
1 См.: Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 1 полугодие 2016 г. URL: www.cdep.ru/index.php?id=798idem=3578 (дата обращения: 15.08.2017).
772 920 чел. Прекращены судами дела в отношении 231 954 чел., в т.ч. по реабилитирующим основаниям (в связи с недоказанностью участия подсудимого в совершении преступления, в связи с отсутствием события преступления, в связи с отсутствии в деянии лица признаков состава какого-либо преступления) в отношении 16 876 чел.; по нереабилитирующим основаниям — 215 078 чел.2
Приведенные данные позволяют утверждать, что освобождение от уголовной ответственности в современном отечественном законодательстве и судебной практике — явление массовое, т.е. возведено в ранг принципа, и поэтому идея равенства всех перед законом, как она сформулирована в ст. 4 УК РФ, перестала быть принципом уголовного права, превратившись в типичную фикцию.
Принцип — это не правило поведения, а основополагающая идея для формирования правил поведения. Нарушение принципа хотя бы однажды означает его попрание, превращение в пустую декларацию.
В послереволюционные годы руководители советского государства использовали институт освобождения от уголовной ответственности в целях искусственного снижения показателей преступности в стране — чем больше субъектов освобождено от уголовной ответственности, тем ниже уровень преступности.
Историю мы изучаем не только ради удовлетворения естественного для человека любопытства, но, главным образом, для выявления тенденций, без чего невозможно прогнозирование. Изучение истории института освобождения от уголовной ответственности в нашей стране свидетельствует, что число видов освобождения от уголовной ответственности с годами множилось, то есть расширялась сфера применения этого института, что позволяло рапортовать о неуклонном снижении преступности.
В новых экономических и социально-политических условиях, когда Конституция РФ провозглашает Россию демократическим правовым государством, в системе новых оценок и приоритетов прибегать к подобным приемам в целях камуфлирования истинного состояния преступности и демонстрации все возрастающей гуманизации уголовного законодательства в отношении преступников, по меньшей мере, неуместно.
Существование института освобождения от уголовной ответственности, а тем более увеличение числа видов такого освобождения девальвирует ценность уголовной ответственности как важнейшего инструмента сдерживания преступности. Ведь давно известно, что для многих граждан страшно не уголовное наказание, а факт осуждения судом от имени Государства. Наказание можно отбыть, но «отбыть» факт осуждения невозможно. В связи с этом было бы справедливым и целесообразным исключить из УК РФ все виды освобождения от уголовной ответственности. Безусловно, уголовный закон должен быть гуманным. Но гуманизм следует перенести на стадию назначения уголовного наказания, исключив его как неуместный на стадии признания субъекта виновным в совершении преступления.
Есть и другой путь решения проблемы. Практика применения норм, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности, показывает, что в большинстве случаев такие решения принимаются по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести. Так, Председатель Верховного Суда РФ В.М. Ле-
2 См.: Данные судебной статистики. Основные статистические показатели деятельности судов 188 общей юрисдикции за 2016 г. URL: www.cdep./index.php?id=79 (дата обращения: 15.08.2017).
бедев, выступая 6 декабря 2016 г. на 1Х Всероссийском съезде судей, сообщил, что за 6 мес. 2016 г. из 473 000 уголовных дел, поступивших в суды, 272 000 (57%) — это дела о преступлениях небольшой тяжести, а 195 000 (27%) — о преступлениях средней тяжести. При этом за преступления небольшой тяжести освобождено от уголовной ответственности 27% лиц, за преступления средней тяжести — 26%3.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что такие деяния по величине общественной опасности не «дотягивают» до преступлений, хотя более опасны, чем административно-правовые деликты. Такое положение дел наблюдалось и раньше, что позволило много лет назад профессору Н.Ф. Кузнецовой обосновать предложение о необходимости введения понятия уголовный проступок [8, с. 37-41].
Сегодня это предложение поддерживают не только теоретики права [9, с. 10], но и некоторые руководители государства. В частности, Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев, высказался за дальнейшее развитие института назначения мер уголовно-правового характера в виде судебного штрафа при освобождении виновного от уголовной ответственности (ст. 76.2 УК), путем разработки понятия уголовного проступка и мер уголовно-правового характера. Он считает, что за уголовные проступки должны применяться такие эффективные меры как исправительные и принудительные работы, но не должно применяться лишение свободы и такие лица не должны считаться имеющими судимость.
Библиографический список
1. Бытко Ю.И, Бытко С.Ю. Сборник нормативных актов по уголовному праву России Х-ХХ вв. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2005. 786 с.
2. Галиакбаров Р.Р. Уголовное право Российской Федерации. Краснодар: Изд-во Краснодарского аграрного ун-та, 1999. 259 с.
3. Прохоров Л.А, Прохорова М.Л. Уголовное право: учебник. М.: Проспект, 1999. 480 с.
4. Сверчков В.В. Концептуальные основы решения проблем освобождения от уголовной ответственности: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2008. 60 с.
5. Бытко Ю.И. Уголовно-правовая ответственность // Уголовное право России: курс лекций. Т. 1, кн. 1. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. 320 с.
6. Бытко Ю.И. Некоторые действительные и мнимые коллизии между нормами УК и УПК РФ // Предмет уголовного права и его роль в формировании уголовного законодательства Российской Федерации: научно-практическая конференция, посвященная памяти профессора А.Н. Красикова (25-26 апреля 2002 г.). Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2002. С. 4-6.
7. Русская группа международного союза криминалистов. Общее собрание группы в Москве 21-23 апреля 1910 г. СПб., 1911. 356 с.
3 См.: Владимир Путин принял участие в работе IX Всероссийского съезда судей. URL: www. kremlin.ruevents/president/news/53419 (дата обращения: 15.08.2017).
8. Кузнецова Н.Ф. Критерии эффективности уголовного закона// Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы: материалы 2-й Международной научно-практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова (30-31 мая 2002 г.). М.: ЛексЭст, 2003. С. 37-41.
9. Лопашенко Н.А. О доктринальных предпосылках создания нового уголовного закона // Криминологический журнал Байкальского государственного ун-та экономики и права. 2014. № 4. С. 5-13.
References
1. Bytko Yu. I., Bytko S.Yu. Collection of regulations in the criminal law of Russia X-XX century Saratov, 2005. 786 р.
2. Galiakbarov R.R. Criminal law of the Russian Federation. Krasnodar: Publishing house Krasnodar agrarian University, 1999. 259 p.
3. Prokhorov, L.A., Prokhorova M.L. Criminal law. Tutorial. M.: Prospectus, 1999. 480 p.
4. Sverchkov V.V. Conceptual bases of solutions to the problems of exemption from criminal liability: аvtoref. dis. ... doctor. the faculty of law. Sciences. Nizhny Novgorod, 2008. 60 р.
5. Bytko Yu.I. Criminal liability /Criminal law of Russia. A course of lectures, vol. 1, vol. 1. Saratov, 2004. 320 p.
6. Bytko Yu.I. Some real and imaginary conflicts between the norms of the criminal code and the criminal procedure code of the Russian Federation // the subject of the criminal law and its role in the formation of the criminal legislation of the Russian Federation Scientific and practical conference dedicated to the memory of Professor A.N. Krasikova (25-26 April, 2002). Publishing house of SGAP, 2002. Р. 4-6.
7. The Russian group of the international Union of criminologists. General meeting in Moscow, 21-23 APR 1910 St 1911. P. 136-139.
8. Kuznetsova N.F. Performance criteria of the criminal // the Five years of the criminal code of the Russian Federation: results and prospects: materials of 2nd International scientific-practical conference held at the faculty of law. FAK. MSU M.V. Lomonosov 30-31 may 2002). M.: Lexest. 2003. P. 37-419.
9. Lopashenko N.A. The doctrinal prerequisites for the creation of a new criminal law // The Criminological magazine of the Baikal state University of Economics and law. 2014. No. 4. P. 5-13.
