CC BY
37
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ФОРМИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ ПО ЭФФЕКТИВНОМУ ИСПОЛЬЗОВАНИЮ ПРИРОДНОГО ГАЗА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Вызовы технологическому развитию ТЭК. Одной из ключевых проблем для отечественной экономики становится эффективное использование природного газа, по запасам которого Россия занимает первое место в мире. Несмотря на огромные запасы газа (суммарные разведанные запасы газа в РФ составляют 47,8 трлн. куб. м), в стране начиная с 2005 г. наметились серьезные проблемы с наращиванием объемов его добычи, прежде всего в крупнейшей отечественной компании мирового уровня - ОАО «Газпром». Многие эксперты говорят о снижении потенциала и газотранспортных мощностей. Сам «Газпром» всегда отрицал, что его ресурсы в дефиците. Все запущенные месторождения позволяют добывать свыше 600 млрд. куб. м газа в год (сейчас добыча -548,5 млрд. куб. м), а мощность трубы - свыше 700 млрд. куб. м.
Но, судя по официальным заявлениям высших управленцев компании, «Газпром» поставил своей целью сокращение реализации газа на внутреннем рынке. Как сообщила газета «Коммерсант-Дейли», «Россия должна переходить на новые нормы по потреблению энергии, мы впереди планеты всей по удельным затратам на единицу ВВП», - заявил зампред правления «Газпрома» А. Ананенков. Развитые страны потребляют в 5-7 раз меньше газа, отметил он и дал поручение посчитать, как это можно сделать в России, профильному институту - «Промгазу» [1].
Резкое снижение темпов наращивания добычи газа ведущей отечественной компанией - ОАО «Газпром» - связано с резким отставанием прироста запасов от объемов добычи газа. Но основной причиной сложившегося положения является то, что до последнего времени почти 80% добычи газа в стране обеспечивали четыре гигантских месторождения Западной Сибири: Уренгойское, Медвежье, Ямбургское и Вынгапурское, уровень пиковой добычи на которых уже пройден, и они находятся в стадии падающей добычи. В целях
предотвращения возможного падения объемов добычи газа стратегические планы «Газпрома» направлены прежде всего на ввод в разработку газовых месторождений Ямала, Баренцева моря, а также на освоение газовых ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока. Но эти территории требуют инвестиций, оценивающихся в несколько десятков миллиардов долларов, а себестоимость добычи газа на них прогнозируется на уровне как минимум в 3-4 раза выше, чем себестоимость добычи на действующих месторождениях Западной Сибири [2].
В немалой степени придает остроту проблемам эффективного использования газа и социально-психологический фактор ценовых ожиданий. Цены на нефть на мировых биржах нестабильны, и на этом фоне многие биржевые прогнозы утверждают, что закончилась «эра дешевых энергоносителей» в экономике России, продолжавшаяся в течение практически всего ХХ века. Именно под гигантские нефтяные и газовые ресурсы с невысокой стоимостью их добычи и транспортировки и была выстроена вся технологическая структура отечественной промышленности, проявившая себя неэффективной уже в 1980-х годах.
После выхода из разрушительного кризиса 1990-х годов энергоемкость ВВП России снижается незначительно, темпами около 2% в год, что указывает на сохранение в целом неэффективной технологической структуры экономики. Это снижение энергоемкости происходит за счет организационно-технических мероприятий (например, отключения энергии неплательщикам, устранения технических дефектов и т.п.). В 2005 г. энергоемкость российского ВВП составляла 84,2% от уровня 1990 г., а между показателями производства энергоносителей и ВВП сформировалась почти прямая корреляционная зависимость. Технологический фактор - переход на технологии с более низким удельным расходом энергоносителей - так и не был задействован в масштабе экономики страны.
Энергосбережение как важная народнохозяйственная проблема была обозначена в бывшем СССР в 1970-х годах, когда в связи с резким повышением цен на нефть разразился мировой энергетический кризис. В конце 1980-х годов о проблеме энергосбережения вспомнили вновь, но конструктивных способов ее решения предложено не было и проблема энергосбережения в бывшем СССР, а затем и в России продолжала обостряться. К числу главных причин отсутствия продвижения к переходу к энерго- и газосбережению относятся следующие главные факторы, унаследованные российской экономикой из кризисных 1990-х годов: низкие цены на энергоносители и нерыночный, распределительный характер поставок энергоносителей естественными монополиями, которые регулируются го-
сударством через Закон «О газоснабжении в Российской Федерации» №69-ФЗ и Правила поставки газа потребителям Российской Федерации. Эти документы были приняты в эпоху становления Российского государства, когда расчеты денежными средствами составляли не более 10%, инфляция была до 250% в год, а дефицит бюджета не позволял своевременно финансировать бюджетных потребителей. Поэтому целью их принятия было обеспечение населения и предприятий, финансируемых из бюджета, энергоресурсами независимо от их платежеспособности [3].
Несмотря на то, что институциональные преобразования в ТЭК фактически исключают в ближайшей перспективе сохранение нерыночных отношений поставки энергоносителей, промышленность и ЖКХ остаются инертными к новым ценовым условиям, прежде всего, в силу сложившихся особенностей используемых технологий. По сути, именно выбранная технология закладывает потенциальную эффективность использования топлива в качестве сырья, определяет состав компонентов, их входящие параметры. Поэтому свойства топлива и эффективность его использования необходимо рассматривать применительно к конкретному способу производства энергии. Существует несколько различных с точки зрения как технологической, так и финансовой эффективности, способов производства электроэнергии. При эксплуатации многих действующих ТЭС рассматривается наименее эффективный способ получения энергии. В том числе, и это обстоятельство определяет коэффициент полезного использования топлива (КПИТ) по эксплуатируемым ГРЭС на уровне ~25%. На современных зарубежных ТЭС КПИТ - 75% и более. Аналогичная ситуация наблюдается и в отраслевом разрезе. В России вполне рентабельно производство этилена, хотя на тонну этого важнейшего для химической промышленности полуфабриката нужно потратить 91 т у. т. В Японии, для сравнения, порог рентабельности - 18 т. Удельное потребление энергоресурсов на тонну стали на предприятиях черной металлургии России на 32-45% выше, чем на зарубежных; на тонну алюминия, меди, никеля - от 30 до 100% больше, чем у иностранных конкурентов.
Общая величина требуемых инвестиций в проекты по энергосбережению оцениваются Минпромэнерго России как минимум в 50-70 млрд. долл. США до 2010 г. По отраслям промышленности в качестве приоритетных, прежде всего, следует выделить черную металлургию (доля энергозатрат в себестоимости продукции - 20-25%), цветную металлургию (15-20%), химию и нефтехимию (25-30%) [3]. В долгосрочной перспективе, безусловно, альтернативы крупным инвести-
циям в газо- и энергопотребляющие отрасли как основе сохранения экономического роста нет.
Поэтому, если исходить из планов удвоения ВВП к 2010 г., для удержания экспорта нефти и газа на достаточном уровне России необходимо выйти на уровень снижения энергоемкости на дополнительные 4,8% в год. Сделать это возможно только в случае проведения в масштабах страны не просто активной энергосберегающей политики. Это должно стать системным решением о внедрении энергосберегающих технологий.
Потенциальную возможность в современных условиях адаптировать экономику к высоким ценам на энергоносители демонстрируют страны Евросоюза. В октябре 2007 г. была озвучена цифра ориентировочной инфляции по Еврозоне за 2007 г. - 2,4%. Начиная с 2002 г., т. е. на протяжении всей последней волны роста цен на нефть и природный газ, инфляция в Европе не превысила 15% [4]. Одновременно цены на нефть и газ, привязанные к уровню нефтяных цен по «формуле цены», выросли с 20-22 долл./барр., до 85-100 долл. Эти цифры можно объяснить только одним способом: если в структуре производства экономики страны доминируют относительно неэнергоемкие производства высоких технологических переделов, то изменение цен на первичные энергоносители не обернется катастрофой.
Для России же и в новом десятилетии движущими силами экономического развития остаются природные ресурсы, относительно дешёвая рабочая сила и емкий внутренний рынок. Дефицит таких факторов производства, как капитал, технологии, интеллектуальный ресурс и управленческие модели, постоянно рассматривается как обоснование для привлечения в Россию все большего объема иностранных инвестиций. Но и этот резерв не бесконечен. Без собственных технологий и инновационных решений наша страна рискует оказаться в ситуации, когда ни государство, ни национальный капитал не в состоянии будут контролировать освоение запасов нефти и газа.
С точки зрения истории науки, задача радикальной модернизации технологий ТЭК, по сути своей аналогична тому массовому переоснащению и модернизации энергопотребляющих отраслей, через которые западный мир уже прошел в 1970-е годы. Но если тогда большинство реализованных в массовом масштабе энергоэффективных технологий были разработаны на базе достижений фундаментальной и прикладной науки в предшествующие десятилетия и только «ждали своего часа», то сегодня встает вопрос об обновлении самой фундаментальной составляющей технологий, использующихся в нефтегазовом комплексе. По оценкам специалистов Института проблем
нефти и газа Российской академии наук, аналогичные задачи стоят и перед нефтегазовыми компаниями ведущих зарубежных стран. В этих условиях вновь привлекают внимание следующие новые направления развития технологий в нефтегазовом комплексе, которые можно сгруппировать по следующим основным группам.
Направление первое - это целенаправленное управление спросом энергоемких производств на потребляемые ими ресурсы, иначе называемое Demand-Side Management (DSM), предполагающее весьма детальное планирование и жесткий контроль уровня потребления энергетических ресурсов, а также моделирование взаимосвязей между технологиями ресурсо- и энергопотребления, загрузкой основных фондов и расходом ресурсов и энергоносителей на каждом этапе технологической цепочки и в масштабах интегрированной компании. Несмотря на то, что DSM представляет из себя систему организационных, а не технологических инноваций, его конечной целью являются контроль за энергоэффективностью используемых технологий и замена неудовлетворительных технологий и оборудования.
Как альтернатива первому, рассматривается второе направление воздействия на спрос через модернизацию технологий и соответствующую организационно-экономическую поддержку - это так называемые программы «консервации» (Conservation Programs) текущего потребления энергоносителей, предполагающие инвестиции в принципиально новые виды оборудования, технологии и производства, позволяющие отказаться от традиционных источников энергии, либо жестко их экономить. Классическими примерами здесь выступают создание систем автономного электро- и теплоснабжения в труднодоступных районах, использование метанола и этилового спирта в качестве моторного топлива в ряде стран Латинской Америки и Северной Африки, а также развитие атомной энергетики и альтернативных источников энергии. Большинство отечественных исследований в области прогнозов технологического развития ТЭК, выполненных в 1970-1980-е годы, а также Энергетическая стратегия России, рассматривают ресурсо- и энергосбережение в основном с позиций «консервации», однако на практике подобные меры эффективности использования энергоносителей существенных результатов не принесли.
Глубокие трансформации переживает и технология магистральных отраслей нефтегазового комплекса: специализированные геология и геофизика; техника и технология добычи; бурение и строительство скважин; сооружение и эксплуатация трубопроводов и хранилищ; технологии переработки углеводородного сырья, газо- и нефтехимия. По мере усложнения технологий ТЭК и изменений фи-
нансово-инвестиционного климата ведущие зарубежные компании постоянно пересматривают соотношение и характер работ, выполняемых собственно сырьевыми компаниями и сервисными компаниями, как специализированными, так и многопрофильными. При всем многообразии используемых в нефтегазовом комплексе технологий и инноваций различной степени новизны, а также стоящих за ними технологических принципов, их можно разделить на две группы.
Первая группа - это постепенная замена традиционных технологий в поиске и разведке, бурении и эксплуатации месторождений, переработке и хранении энергоносителей, а также - химии и нефтехимии, на внешне традиционные технологии, но с существенными элементами технологий нового поколения, нередко базирующихся на новых научных принципах в том числе, и фундаментальных научных открытиях, сделанных во второй половине XX века и в более поздние десятилетия. К этой группе можно отнести новые образцы газо- и нефтепромыслового оборудования, для выпуска которых используются новые типы сплавов и покрытий, а также сложные органические соединения в качестве присадок к смазочным материалам или компонентам буровых растворов.
Вторая группа технологических инноваций берет свое начало от прихода в нефтегазовый комплекс технологий, оборудования и организационных решений, созданных и действующих в отраслях высоких технологических переделов: военно-промышленного комплекса, инфокоммуникаций, биотехнологий, физической химии и др. Определенный потенциал таких технологий накоплен в российском военнопромышленном комплексе, но в силу многих объективных и субъективных факторов, используется недостаточно. Более того, в предшествующее десятилетие отмечались случаи, когда ради удовлетворения спроса на продукцию нефтегазового комплекса, конверсионные предприятия перестраивались на выпуск продукции более низкого научно-технического уровня, которая в конечном итоге оказывалась неконкурентоспособной по сравнению с западными аналогами.
Проблема в том, что для перехода на инновационную модель развития ТЭК в современной России, так и не выстроен соответствующий управленческий механизм. Сформировать его - задача государства при активной поддержке научного и экспертного сообщества. Налицо потребность в выработке модели развития технической политики, а также фундаментальной и прикладной науки для нефтегазового комплекса, которая способствовала бы повышению эффективности использования энергоносителей.
Для начала от научного и экспертного сообщества страны потребуется всесторонний объективный анализ того, как должна формироваться техническая политика на современном этапе развития экономики страны? Для успешной адаптации российской экономики к новой ситуации с ценами на энергоносители, должны коренным образом измениться как технологическая база отраслей, потребляющих первичные энергоносители, так и технологическая база самого ТЭК. В этом направлении действуют ведущие нефтегазовые компании США и Европы. Диверсификация и рост наукоемких активов в распоряжении нефтяных и газовых компаний стали «размывать» традиционные отраслевые рамки самого ТЭК, вовлекая в нефтяную и газовую промышленность в качестве отдельных звеньев ее технологической цепочки передовые химические технологии, специализированное машиностроение, инфокоммуникации и нанотехнологии, а также управленческие инновации в области корпоративных финансов и безопасности сложных систем. Чем выше уровень технологий, тем выше добавленная стоимость, формируемая в конечном итоге за счет человеческого, а не природно-ресурсного фактора. С другой стороны, модернизация ТЭК, переход как добывающих, так и непосредственно потребляющих первичные энергоносители отраслей и есть одно из необходимых условий ухода экономики РФ от экспортно-сырьевой модели экономического развития.
Методы осуществления технологической политики в ведущих странах и их институциональное оформление. Спектр методов и форм осуществления государственной технологической политики в странах, являющихся мировыми лидерами в области технологий, чрезвычайно широк. К ним относятся: предоставление производственным инновационным компаниям государственных субсидий и (или) налоговых льгот; целенаправленная политика в области внешнеэкономической деятельности, включая такие ее формы, как дипломатическая поддержка продвижения национальных компаний на зарубежные рынки; защита интеллектуальной собственности; создание технополисов и свободных экономических зон, лизинг, государственно-частное партнерство и международные соглашения о защите инвестиций и страховании рисков. Новые формы поддержки передовых технологий возникают на стыке государственного и финансового сектора, в частности при предоставлении банковских гарантий и льготного кредитования. И все же, определяющую роль в формировании технологической политики играет в развитых странах разработка и постоянное совершенствование законодательной и нормативной базы для деятельности частных компаний.
Влияние законодательства на экономическую активность входит в число главных предметов исследования институциональной экономики. С середины ХХ века на Западе и в Японии государство начинает принимать более активное участие в регулировании процессов распределения национального дохода в ведущих странах Запада, а с 1970-х гг., на которые пришелся первый пик глобального повышения цен на нефть, государственное регулирование постепенно переходит и на технологическую сферу. Для стран Запада и Японии, включение государства в регулирование технологической политики явилось принципиально новым этапом развития, причем, не только их технологического развития, но и самого понимания государственного регулирования экономики. До конца ХХ века технологическая политика в странах с рыночной экономикой традиционно была приоритетом собственников производственных компаний. Несмотря на накопленный частными компаниями, как крупными, так мелкими и средними, колоссальный опыт инноваций, усиление роли государства в регулировании технологической политики стало ответом на глобальные вызовы западной экономике как со стороны развивающихся стран-экспортеров нефти, объединившихся в ОПЕК, так и со стороны объективных ограничений по ресурсам в виде резко дорожающей нефти.
С технологической политикой органично связана и политика инновационная, направленная на формирование устойчивых конкурентных преимуществ развитых стран.
Перейдем к рассмотрению собственно «энергетической» компоненты технологической политики ведущих стран. На современном этапа развития экономики для данной сферы характерны новые тенденции, которые впервые объединяют прежде автономно развивавшиеся энергетическую и технологическую политику. Первая - это становление нового, надгосударственного уровня регулирования технологической, инновационной и научно-технической политики, наиболее известным примером, которой стал опыт Европейского Союза. Формирование единого экономического и энергетического пространства уже стало не только стратегической задачей, но и инструментом реальной интеграции стран с различным уровнем производственнотехнологического развития и разной, далеко не всегда совместимой специализацией в рамках международного разделения труда.
Сократить потребление энергоресурсов и исключить их расточительное использование - эти цели провозглашаются одними из стратегических целей ЕС. Поддержка Евросоюзом решений по повышению энергоэффективности подтвердит его готовность к глобальной конкуренции, надежности снабжения энергоносителями, а также к
принятию новых соглашений в рамках Киотского протокола. В конце 2006 г. ЕС взял на себя обязательство сократить к 2020 г. годовое потребление энергии на 20% за счет комплекса инженернотехнических и организационно-экономических решений и стандартов, направленных на обеспечение всех секторов экономики стран ЕС энергоэффективным оборудованием и технологиями с минимальными удельными расходами энергоносителей на единицу конечной продукции, получившее название «снабжение энергоэффективностью» (delivering Energy Efficiency).
Другая тенденция в развитии законодательно-нормативного обеспечения технологической политики в развитых странах - это передача ряда нормотворческих и регулятивных полномочий от государственных структур специализированным общественным организациям, объединяющим представителей властей различного уровня и бизнес-структур с разнообразными экономическими интересами. Целями их деятельности является координация деятельности участников и выработка согласованных решений, в том числе, стандартов и условий исполнения договорных обязательств в отраслях со сложным технологическим циклом. К числу таких структур относится, в частности, Американский нефтяной институт (API), стандарты которого на оборудование для нефтегазового комплекса признаются мировыми. Общественные организации отраслевой направленности могут носить и межгосударственный характер, как например, Европейская Ассоциация нефтяной индустрии (EUROPIA), претендующая на глобальное лидерство в совершенствовании стандартов такой отрасли ТЭК, как нефтепереработка. Подобные структуры способствуют интеграции в общую технологическую политику проектов, реализуемых собственниками производственных компаний.
Объединить технологическую политику государства и собственника производственных мощностей позволяет также институт государственно-частного партнерства. В Нидерландах, например, требования со стороны государства по повышению энергоэффективности являются обязательными для всех участников энергетического рынка, при этом возможны две формы на выбор руководства предприятия, потребляющего энергоресурсы: либо государственные органы лицензируют потребление предприятием энергоносителей, либо энергоемкие предприятия добровольно заключают специальные соглашения об энергоэффективности с представителями государства на условиях государственно-частного партнерства. В условиях реализации и лицензий, и соглашений заложен обязательный контроль параметров потребления энергоносителей по результатам энергетического обследования.
В Великобритании при участии публичной (общественной) организации «Офис по газовым и энергетическим рынкам» (ОБОЕМ) впервые была разработана модель, так называемых «Сетевых Кодексов», - типовых форм контракта потребителей электроэнергии и газа с компаниями, осуществляющими транспортировку энергоносителей. Несмотря на то, что целью создания «Сетевых Кодексов» изначально была либерализация западного газового рынка, дальнейшее развитие этих документов привело к включению в них требований к совершенствованию технологий учета поставляемых и потребляемых энергоносителей, оптимизации режимов работы энергопередающих сетей на основе передовых информационных технологий, а кроме того - введение института квалифицированных потребителей, связывающего эффективное расходование газа и электроэнергии с правом на доступ собственников энергоемких производств к коммерческим операциям на рынке газа и электроэнергии. Требования «Сетевых Кодексов» к поставке энергоносителей, учету их потребления и подключению потребителей к сетям носят открытый, публичный характер, что служит дополнительным примером того, как технологическая и энергетическая политика в странах с рыночной экономикой перестает быть исключительной прерогативой собственников производственных мощностей.
В целом, государство на Западе избегает использовать напрямую административно-командные методы в области технологической политики. Анализ ряда специализированных Законов и нормативных документов, регулирующих различные подотрасли ТЭК в таких странах Евросоюза, как Италия, Германия и Дания, показал, что при всем разнообразии форм и механизмов регулирующего воздействия государства, в них содержатся требования к энергопотребляющим технологиям, а также механизмы финансирования реконструкции действующих мощностей («на входе»). Документы устанавливают ответственность тех или иных участников энергетического рынка за реализацию мероприятий по энергоэффективности («на выходе»). В области создания конкурентной среды, требования отраслевого законодательства пересекаются с антимонопольным законодательством: диверсифицированный по разным источникам топлива энергобаланс рассматривается как определяющий индикатор наличия на рынке реальной межтопливной конкуренции.
В большинстве государств ЕС законодательство фиксирует сроки действия документов, регламентирующих технологическую политику в отдельных отраслях и подотраслях ТЭК, а также осуществляется периодический пересмотр условий и стандартов деятель-
ности всех энергопотребителей, включая реконструкцию «старых» предприятий и зданий. Европейское законодательство, вместе с нормативными документами, регламентирует отдельные сферы использования энергоносителей - например, теплоснабжение или генерацию электроэнергии, - ставя во главу угла социально-
технологические критерии такие, как удельный расход энергоносителей либо совокупный объем их потребления там, где спрос на энергоносители неэластичен, например, здания. Отдельного внимания заслуживает анализ применения такого специализированного института, как дотации и субсидии, позволяющие аккумулировать часть дохода с традиционных высокорентабельных подотраслей ТЭК, чтобы впоследствии перераспределить ее в пользу новых, капиталоемких проектов, результатом которых будет сокращение удельных расходов потребления топлива.
В частности, дотационный механизм, делающий одни виды электрической и тепловой энергии более дорогостоящими, чем другие (в зависимости от вида топлива, технологического способа производства электроэнергии, рыночной эластичности потребителей и социальной значимости поставок), широко используется в энергетике Германии - страны, являющейся крупнейшим внешнеторговым партнером России, и прежде всего, в энергетической сфере. Однако стоящие перед экономиками обеих стран задачи не всегда идентичны, что не позволяет нам копировать немецкий опыт. К примеру, если энерго- и газосбережение являются общими направлениями технологической политики и РФ, и ФРГ, то методы его достижения являются отчасти противоположными. Если немецкое законодательство поощряет развитие объединенной выработки электрической и тепловой энергии, разумное повышение концентрации теплоснабжения, то в России, начиная с 1990-х годов, зафиксирована определенная децентрализация энерго- и теплоснабжения. Однако эти различия в технологиях направлены на поиск некоего оптимального для экономики каждой из страны сочетания технологий разного типа с целью максимально эффективного использования всех видов энергоресурсов.
Особенности и проблемы формирования научно-технической политики по эффективному использованию природного газа в современной России. Основным документом, определяющим рамки развития газовой промышленности на уровне национальной экономики, является «Энергетическая стратегия России на период до 2020 года» (ЭС-2020), носящая характер долгосрочной программы развития ТЭК и его отдельных отраслей. Доля ТЭК и газовой промышленности в общем объеме промышленного производства в России - соот-
ветственно 30% и более 10%, - дают основания оценивать ЭС-2020 в качестве макроэкономической доктрины, определяющей основы взаимодействия базовых отраслей российской экономики со всеми другими ее секторами.
ЭС-2020 строится как документ, определяющий, с одной стороны, требования государства и национальной экономики в целом к ТЭК и отдельным его отраслям, в том числе, и газовой промышленности, а с другой стороны, - условия, при которых отрасли ТЭК будут способны обеспечивать эти требования.
Конечной целью ЭС-2020 является максимально эффективное использование природного топливно-энергетического и имеющегося научно-технологического и экономического потенциала ТЭК для повышения качества жизни населения страны.
При этом роль ТЭК должна претерпеть существенную трансформацию: от моносырьевого экспортно-ориентированного комплекса к глубокой и комплексной переработке природных топливно-энергетических ресурсов, от энергорасточительства к широкомасштабному энергосбережению и структурной перестройке смежных отраслей и всей экономики в пользу менее ресурсоемких и, в частности, высоких технологий. Роль ТЭК заключается в содействии этому переходу как за счет новых заказов отечественным товаропроизводителям, так и за счет более глубокой интеграции с потребителями энергетических ресурсов. В целом, основным элементом трансформации экономики РФ должен стать ее переход на преимущественно энергосберегающий путь развития.
ЭС-2020 ориентируется на темпы роста ВВП в размере 4-5% на начальном этапе (до 2010 г.) и переход к устойчивым темпам роста ВВП 5,5%-6% к 2020 г.
В качестве основного макроэкономического «инструмента» перевода страны на энергосберегающий путь развития в ЭС-2020 выдвинуто постепенное приведение внутренних цен на топливо к мировому уровню, а точнее к уровню «цены мирового или европейского рынка минус затраты на транспортировку до границ страны», т.е. верхним пределом роста цен должно было бы стать обеспечение эффективности экспорта. Фактически, Россия должна искусственно спровоцировать на внутреннем рынке энергетический кризис, аналогичный тому, что охватил Западную Европу и США в 1970-е гг., и на этой основе достичь следующих результатов:
• формирования стимулов снижения энергоемкости в обрабатывающих отраслях, что должно было, по замыслу авторов до-
кумента, стать предпосылкой перехода к преимущественно интенсивному типу экономического роста;
• увеличения налогооблагаемой базы топливных отраслей за счет ценового фактора, и создания дополнительного стимула развития обрабатывающих отраслей, с которых должна была бы быть снята часть налоговой нагрузки;
• устранения предпосылок криминализации ТЭК и сокращения числа посреднических компаний, делающих доход на разнице внутренних и мировых цен;
• естественного регулирования уровня экспорта энергоресурсов: в условиях равенства внутренних и мировых цен отвлечение энергоносителей на внешний рынок диктовалось бы, по замыслу разработчиков стратегии, исключительно геополитическими факторами, как например, стремлением не потерять позиции российских компаний на мировом рынке и т. п.
Для газовой промышленности в ЭС-2020 отводится роль основного фактора стимулирования энергосбережения через снижение доступности газа как наиболее дешевого источника энергоносителей и интенсивное газосбережение, основным инструментом которого должно стать повышение цен на природный газ.
Сформированная минерально-сырьевая база компании позволяет обеспечивать ежегодную добычу на уровне 580 млрд. куб. м. В то же самое время, осуществление обязательств ОАО «Газпром» по международным договорам приводит к формированию устойчивого дефицита газа: для того чтобы покрыть возможный уже с 2002-2004 гг. растущий спрос внутри страны, добыча должна возрасти до 630 млрд. куб. м. Кроме того, согласно оценкам экспертов компании, дефицит газа составил около 20 млрд. куб. м, сократить которые возможно как раз за счет снижения расхода газа в энергетике - т.е. там, где можно использовать иные виды топлив. В интересах компании ОАО «Газпром» сократить долю газа, используемого на электростанциях, с 39,6 до 33%, или на 15-17 млрд. куб. м /год.
К возможным ограничениям на потребление газа в энергетике относятся:
• границы ресурсной базы ОАО «Газпром», особенно в случае, если имеющиеся на сегодняшний день оценки величины прогнозных ресурсов газа не подтвердятся дальнейшими поисково-разведочными работами, а инвестиции в расширение ресурсной базы не окупятся;
• высокая стоимость добычи газа из новых месторождений со сложным горно-геологическим строением; существуют даже
оценки того, что при определенных условиях нефть может стать более дешевым топливом;
• непредсказуемые и лежащие вне технико-экономических прогнозов организационные изменения в газовой промышленности под влиянием политики.
ЭС-2020, как документ, определяющий требования государства к отраслям ТЭК в совокупности с условиями развития самих этих отраслей, задает следующие тенденции развития внутреннего рынка природного газа на втором этапе трансформации экономики РФ:
• рост цен на природный газ при вовлечении в разработку новых запасов;
• при формировании сметы затрат на добычу и транспортировку газа ориентацию на мировые цены оборудования и материалов, а также на уровень зарплаты в этих отраслях в 70-80% аналогичных зарубежных показателей;
• относительное удешевление угля по отношению к газу: согласно оценкам ЭС-2020, в отличие от быстро дорожающих газа и нефти, цены угля к 2020 г. будут на 10-15% ниже, чем в 2010 г., из-за вовлечения более эффективных его запасов, в том числе, и за счет использования более прогрессивных технологий его добычи. Тем самым создадутся реальные предпосылки для конкуренции различных источников энергии;
• конкретные объемы потребления газа на внутреннем рынке при выработке вариантов развития газовой промышленности в ЭС-2020 не оцениваются. Ориентировочные расчеты дают общий объем поставок природного газа на внутренний рынок РФ и стран ближнего зарубежья, включая Прибалтику, в 480500 млрд. куб. м. В то же время, согласно оценкам ИНП РАН, минимальный уровень безубыточной поставки газа на внутренний рынок при сложившемся уровне платежеспособности и налогообложения - в 120-180 млрд. куб. м уже к 2002-2003 гг., что является граничной оценкой того, насколько может сократиться его поставка внутри страны;
• рост ВВП с указанными в качестве ориентиров ЭС-2020 темпами 4-5% в год потребует роста объемов внутреннего потребления газа тогда, когда экономика перестроится на энергосберегающие технологии, т.е. к концу прогнозных сроков реализации стратегии. В этом случае низкие объемы поставок газа выступят в качестве верхней границы развития производств, ориентированных на газ или вырабатываемую из газа электроэнергию;
• усиление дифференциации цен на газ для различных регионов и категорий потребителей. В частности, самые высокие цены предполагаются в электроэнергетике (включая и систему специальных налогов или прямых запретов на использование газа новыми конденсационными электростанциями) с целью реструктуризации энергобаланса страны в целом, а также диверсификации потребления первичных энергоресурсов в электроэнергетике. Кроме того, предполагается дифференциация цен на газ в зависимости от дальности транспортировки, что является приближением дохода от реализации газа к издержкам его добычи и передачи и отвечает рыночным принципам;
• увеличение доли децентрализованного теплоснабжения и газа, поставляемого населению напрямую, снижение роли централизованного теплоснабжения, а также удорожание общей стоимости коммунальных услуг.
В целом эти тенденции развития внутреннего рынка природного газа соответствуют установкам рынка газа и могут служить ориентирами для формирования рыночной стратегии газосбережения на втором этапе трансформации экономики РФ. Однако опыт реализации предшествующей Энергетической стратегии России показал наличие ряда факторов риска, носящих объективный характер, действие которых может кардинально изменить также результаты реализации ЭС-2020. Помимо неэкономических рисков, связанных с реорганизацией ОАО «Газпром» по требованиям «извне», а также рисков, связанных с природным фактором, к рискам, лежащим в сфере экономики потребления газа, относятся:
• отсутствие ориентировочных оценок возможных объемов потребления газа на внутреннем рынке в различные периоды реализации ЭС-2020; в проекте приведены только данные о возможных объемах потребления электроэнергии и децентрализованного сжигания первичных энергоресурсов;
• отсутствие практического опыта использования предприятиями энергосберегающих технологий в массовом масштабе и, как следствие - отсутствие адекватных оценок потенциала энерго- и газосбережения в российской экономике, в той его части, которая касается использования наиболее прогрессивных технологий выработки и распределения энергии и тепла с учетом жестких природно-климатических условий России. Приведенные в ЭС-2020 оценки потенциала энергосбережения ТЭК России сделаны на основе сравнения энергоемкости ВВП ряда индустриальных стран и не учитывают природно-
климатический фактор, а также степень износа действующей, а не проектируемой или строящейся инфраструктуры;
• недостаточная стабильность рубля как валюты страны с экспортно-ориентированной экономикой, вследствие которой затруднена оценка роста реальной (долларовой), а не номинальной (рублевой) цены на газ и иные энергоносители, которые, к тому же, подвержены 10-летним техническим циклам изменения ценовых пропорций: рубль укрепляется - рубль падает;
• зависимость динамики развития российского реального сектора от соотношения валютного курса и цен на энергоносители. В ряде исследований отмечено, что все больше предприятий реального сектора, ориентированных на внутренний рынок, придерживаются так называемой стратегии выживания, т.е. поддержания или замедления спада производственнотехнического потенциала. В силу этого, под сомнением могут оказаться не только надежные поставки газа на внутренний рынок, но и возможности поддержания и развития самой ЕСГ (единая система газоснабжения) за счет кооперационных связей с поставщиками и подрядчиками внутри России;
• отсутствие прогноза направления инвестиционных потоков в отрасли ТЭК и энергопотребляющие отрасли, без которого не представляется возможным энергосбережение как таковое;
• географическая близость основных месторождений угля России к зарубежным потребителям, главным образом, Китаю. Согласно работам ряда западных аналитиков, на ближайшие 1,5-2 десятилетия уголь может стать доминирующим видом топлива в Китае и других государствах АТР. Таким образом, существует риск возникновения дефицита угля на внутреннем рынке, даже при наличии его значительных геологических запасов. В силу необеспеченности внутреннего рынка достаточными физическими объемами угля теряет смысл утверждение о конкуренции между различными видами топлива. В таких условиях возможна постановка проблемы принудительного обеспечения территорий РФ топливом на нерыночных принципах, как результат физического дефицита всех видов топлива.
Перечисленные выше риски затрагивают базовые параметры функционирования газовой промышленности, такие как объемы поставок газа и его реальная цена, потенциал ЕСГ, наличие альтернативных источников топлива и потенциал газосбережения, и в силу этого каждый из факторов риска оценивается на качественном уровне как существенный для осуществления целей ЭС-2020, направлен-
ных на наращивание минерально-сырьевой базы компании, реконструкцию ЕСГ, рост реальной цены газа и повышение эффективности использования природного газа на внутреннем рынке России.
В то же время, учитывая конструктивный характер целей ЭС-2020, стоит предположить, что отмеченные факторы риска для их реализации связаны со следующими проблемами, носящими научнопрактический характер.
1. Решения государства и компаний по изменению роли газа в формировании энергобаланса России не всегда или не в полной мере основывались на анализе мирового опыта использования газа, в том числе, и как энергетического топлива. В целом необходим сравнительный анализ динамики и структуры потребления природного газа в РФ, а также ряде развитых и развивающихся стран с целью определения требований к формирующемуся рынку природного газа. Целесообразно сформулировать условия, при которых возможно осуществление энерго- и газосбережения в масштабах всей национальной экономики, отдельных ее отраслей или регионов. Кроме того, следует более тщательно изучить основные направления реализации газосберегающих мероприятий, возможные в специфических условиях России, в частности, учитывающие требования природноклиматического характера (у потребителя) и ограничения по минерально-сырьевой базе (у производителя).
2. Не существует единых критериев оценки эффективности использования того или иного вида энергетических ресурсов, в том числе, и газа. Необходимо разработать критерии оценки эффективности использования природного газа на уровне хозяйствующих субъектов-потребителей, т.е. формировать методическое сопровождение оценки результатов реализации ЭС-2020 для всех групп ключевых участников российского энергетического рынка и газового рынка как ключевой его части.
Применительно к рынку природного газа, можно сформулировать и другой термин - газосбережение. Газ и электроэнергетика взаимосвязаны, прежде всего, сложившейся технологической цепочкой: 39% поставляемого на внутренний рынок газа по физическим объемам приходится на энергетику. За 2001-2006 гг. произошел значительный рост потребления газа тепловыми электростанциями. Его доля в топливном балансе РАО «ЕЭС России» достигла 72,1%, а в Европейской части России - почти 90%. Доля газа в структуре потребления котельно-печного топлива составляет, по разным оценкам, от 66 до 73%. Значительный рост потребления газа шел вопреки положениям Энергетической стратегии России на период до 2020 г.
По сравнению, например, с началом 1990-х гг., существенно повысилась ценовая привлекательность экспорта газа. Государство, при сильной зависимости бюджета от экспорта нефти и газа, считает себя вправе требовать от промышленных потребителей более аккуратного отношения к ресурсам, на которые сложился высокий спрос на внешних рынках. Если не будут приняты целенаправленные государственные программы энерго- и газосбережения1, мы так и будем потреблять на каждый новый пункт ВВП непозволительно много энергии. В то же время в результате экономического роста внутреннее потребление энергоносителей будет расти гораздо более быстрыми темпами. Это, в свою очередь, означает, что уже в ближайшие годы стране придется отказаться от надежд на высокие темпы экономического роста.
Одновременно с ростом спроса, предложение газа на внутреннем рынке сужается. Крайне жестким стимулом к совершенствованию технологий эффективного использования нефти и газа будет намеченное Правительством РФ целенаправленное повышение цен на энергоносители, предпринимаемое в ответ на вероятную угрозу дефицита их на внутреннем рынке, на фоне опережающего роста экспорта. Так, с 1 января 2007 г. цена составит 50,б долл. США за 1000 куб. м, то есть выросла на 15%; с 1 июля - еще на 13% и составила б3,3 долл. США за 1000 куб. м в 2008 г. Далее рост сохранится с теми же темпами, и к в январю 2011 года - должны достигнуть 125 долл. США за 1000 куб. м, что согласуется с ценой европейского рынка за вычетом расходов на транспортировку и иных издержек, связанных с доставкой газа потребителям стран ЕС. Рынок электроэнергии планируется полностью перевести на свободные цены также в 2011 г.
Другой документ, в сферу требований которого попадает проблема энерго- и газосбережения, - это Доктрина энергетической безопасности Российской Федерации, разработка которой началась еще до осознания угрозы терроризма как главной для современного государства. Есть высокая вероятность того, что уровень потребления газа в топливном балансе энергетики рискует стать предпосылкой крупных сбоев в поставках энергии: вероятность техногенных катастроф и террористических актов, затрагивающих объекты ГТС
1 Госдума еще в 1996 г. приняла закон об энергосбережении, а позднее к нему присоединилась и федеральная целевая программа «Энергоэффективная экономика», рассчитанная до 2010 г. Закон разрешил губернаторам формировать за счет тарифов специальные энергосберегающие фонды, из которых можно профинансировать ряд региональных программ. Однако через энергосберегающие фонды в 2003 г. прошло всего 2,7 млрд. руб., а, по оценкам Минпромэнерго, только в 2006-2010 гг. на энергосбережение надо потрать 102,4 млрд. руб. В результате федеральная программа была сочтена неэффективной и по настоянию Минэкономразвития с 2006 г. закрыта.
(газотранспортная система) и ГРС (газораспределительная система) не может быть сведена к нулю какими-либо профилактическими мерами. Сооружение ПХГ (подземное хранилище газа) в зоне расположения электростанций и крупных промышленных узлов приводит к повышению устойчивости газоснабжения в спокойное время, но существенно увеличивает уязвимость промышленных объектов в случае чрезвычайной ситуации. Нельзя найти защиту для системы топливообеспечения, которая на 73-100% зависит от поставок газа.
Энергосбережение должно остаться делом государственным. Разработка целей системы управлением процессами газо- и энергосбережения должны разрабатываться на всех уровнях управления национальной экономикой: федеральном, региональном, для вертикально-интегрированных компаний и предприятий (микроуровень).
Уровень 1 - федеральный. Цели - научное обоснование концептуальных подходов к газо- и энергосбережению; определение состава и требований к документам стратегического характера, проектам Законов РФ и нормативным документам, регулирующим газо- и энергопотребление; мониторинг конъюнктуры энергетических рынков, элементы нетарифного регулирования в ТЭК, работа с саморе-гулируемыми организациями.
В «Основных положениях Энергетической стратегии России», федеральных целевых программах «Топливо и энергия» (1996 г.) и «Энергосбережение России (1998-2005 гг.)» (№ 80 от 24.11.1998 г.), федеральной целевой программе «Энергоэффективная экономика» на 2002-2005 годы и на перспективу до 2010 года (.№796 от 17.11. 2001 г.), а также в ряде специальных постановлений Правительства (№ 1087 от 2.11.1995 г., № 832 от 8.07.97 г., № 588 от 15.06.98 г. и др.) был предусмотрен комплекс мер организационного и экономического усиления работ по энергосбережению, включая обязательность энергоаудита, оснащения приборами учета и регулирования расхода энергоносителей предприятий бюджетной сферы, поддержку создания в регионах демонстрационных зон высокой энергоэффективности в рамках проекта ООН «Энергоэффективность - 2000». Цели, намеченные в этих документах, не потеряли своей актуальности и в конце первого десятилетия XXI века.
Содержательный анализ принятых нормативных документов по газо- и энергосбережению показал, что одним из главных недостатков остается подход к повышению энергоэффективности исключительно как к проектам по освоению капитальных вложений, т.к. «целевыми параметрами» являются намеченные объемы вложенных средств по отраслям и производственно-территориальным комплек-
сам российской экономики. Меры, которыми на федеральном и региональном уровнях власть может способствовать повышению энергоэффективности, практически не прописаны. Нет и критериев отбора технологий, в которые намечается вкладывать выделяемые и привлеченные средства, тем более, критериев потребности в импорте и новых отечественных разработках таких технологий.
Ресурсно-инновационная стратегия России, разработанная в ИНП РАН, предполагает увеличение глубины и качества технологической переработки и обработки добываемых ресурсов и ориентирует национальную экономику на ускоренное развитие перерабатывающих и обрабатывающих отраслей на основе инноваций и новых технологий.
Уровень 2 - региональный. Цели - выявление наиболее прогрессивных норм и механизмов повышения энергоэффективности предприятий всех форм собственности с учетом специфики регионов, и отрасле; включение наиболее прогрессивных норм в федеральные документы, адаптация документов федерального уровня к региональной специфике, создание «точек роста» новых технологий и саморесурсообеспечения как технологических кластеров.
В 1996 г. был принят Федеральный закон «Об энергосбережении», обобщивший накопленный опыт и давший толчок к принятию 39 субъектами Федерации своих законодательных и нормативноправовых актов. Необходимо учитывать и то, что в период активного экономического роста набрала силу тенденция к «регионализации» законодательно-нормативной базы энерго- и ресурсосбережения и созданию региональных программ ресурсо- и энергосбережения и энергоэффективности.
Анализ региональных программ энергосбережения показал, что, несмотря на наличие в регионах крупных предприятий, основной акцент в региональных программах и исследованиях делается на:
1) регулирование работы муниципальных предприятий ЖКХ, которыепредполагается оставить гарантированными потребителями, хотя их объем потребления газа и выпуск в рамках валового регионального продукта относительно невелики (до 13%);
2) ограничение потребления энергоресурсов путем механического отключения потребителей и сокращения потребления;
3) внесение корректив в федеральные законодательные акты и нормативные документы, регулирующие вопросы учета и потребления энергоносителей и услуг ЖКХ;
4) регионализацию объектов электроэнергетики в процессе демонополизации РАО «ЕЭС России».
При этом, акцент на технологиях газосбережения и эффективного потребления природного газа, т.е. снижения удельного расхода газа на единицу ВВП, либо на единицу товарной продукции, не делается. Все это приводит к тому, что на региональном уровне повышение энергоэффективности и сбережение ресурсов нередко подменяется отказом от их потребления, введение ограничений на энерго- и теплоснабжение.
Основополагающие интересы формирования и реализации ресурсосберегающей политики регионов России, по мнению специалистов ИНП РАН, должны опираться на следующие базовые принципы:
• опережающего формирования целей промышленной политики;
• саморесурсообеспечения для отдельных групп потребителей;
• оптимальной структуры управления ресурсосбережением;
• согласования интересов государства с субъектами всех форм собственности;
• обеспечения конкурентоспособной ресурсосберегающей политики;
• государственной и региональной ответственности за социальные, экологические и экономические последствия проведения в жизнь ресурсосберегающей политики плюс разграничение сфер ответственности;
• научного сопровождения ресурсосберегающей политики;
• правового и нормативно-методического сопровождения ресурсосберегающей политики;
• интеграционной стратегии, включающей в себя промышленную политику, инвестиционную, инновационную политику и разработку стратегии.
Третий уровень проблемы газо- и энергосбережения - уровень крупных вертикально-интегрированных компаний и хозяйствующих субъектов. Эффективное газосбережение включает в себя:
• использование новых технологий измерения и учета промышленного и бытового газа с погрешностью менее 1%; необходимость создания приборов измерения нового поколения и автоматизированных узлов учета;
• разработку, создание и приобретение по импорту газосберегающих технологий и оборудования, позволяющих более эффективно расходовать газ (новые газотурбинные установки на ТЭС и КС с КПД 50% и более, новые типы газовых горелок и другие);
• замещение централизованного теплоснабжения децентрализованным с использованием крышных мини-котельных, индивидуальных двухконтурных котлов-отопителей и другие;
• согласованное с потребителем нормированное распределение объемов поставок газа по регулируемым ценам в рамках долгосрочных и среднесрочных договоров;
• увеличение масштабов технологий использования вторичного тепла и включение в договорные и технологические документы данных о высшей теплоте сгорания всех видов энергоносителей.
Каждое из перечисленных направлений требует разработки не только конкретных мер, но и организационно-экономических механизмов их поддержки на федеральном, региональном и корпоративном уровнях, что как бы «замыкает круг» системы мер управления газосбе-режением, делая ее целостной, связывая между собой разные уровни управления с разными задачами, демонстрирует переход от макро-энергетической политики к локальным хозяйственным решениям.
Не менее важный вопрос - определение критериев, по которым та или иная технология расценивается как газосберегающая. К сожалению, ЭС-2020 рассматривает только объемы и цены поставки энергоносителей, которые можно либо ограничивать при неэффективных технологиях, либо экономно расходовать. Механизм не ясен.
В 2006 г. в ФРГ была разработана «Программа из 10 пунктов по повышению энергоэффективности в части спроса на ресурсы». Ее основная цель - вдвое увеличить «энергопродуктивность» экономики страны за период с 1990 по 2030 гг., прежде всего, за счет технологических ноу-хау, где Германия обладает существенными преимуществами перед другими, в том числе и перед индустриально развитыми, экономиками. В основе методологии «Программы...» лежит системный подход: вклад каждого сектора экономики и каждого из звеньев технологической цепочки в общее энергосбережение становится все более значимым и может стать решающим. «Программа.» предполагает сокращение бюрократических издержек и государственного вмешательства, за исключением международной политики, для хозяйствующих структур акцент делается на позитивных примерах повышения эффективности использования энергоресурсов и контролируемых изменений спроса на них на внутреннем рынке, а также - меры по повышению мотивации потребителей к повышению «энергопродуктивности». Критериями энергоэффективности и «энергопродуктивности» являются затраты энергии на 1 € валового национального продукта (ВНП), либо национального дохода (=ВНПминус косвенные налоги минус амортизация).
Ценовая политика предполагает, прежде всего, установление скидки для потребителей, использующих технологии объективного
измерения и газосбережения. Такие скидки устанавливают с учетом реакции потребителя на возможное снижение цены. В условиях целенаправленного повышения цен на газ такие скидки могут играть положительную роль для эффективных потребителей.
Ключевым звеном экономического механизма рационального га-зосбережения является единство трех элементов:
• объективное измерение потребления природного газа;
• эффективные технологии газосбережения;
• регулируемое повышение цен на природный газ с учетом реальных доходов населения, платежеспособности промышленных потребителей и окупаемости расходов на добычу и транспорт природного газа.
Объективный способ измерения расхода газа обеспечивает возможность полного учета его потребления, что одновременно создает предпосылки для экономии расхода газа. Технологии потребления газа могут быть активными либо пассивными по отношению к расходу газа. Для активных технологий существует устойчивая зависимость между полезным эффектом (механической нагрузкой, температурой нагревания и др.) и потреблением газа в достаточно широком диапазоне. Для пассивных такая зависимость практически отсутствует. Поэтому эффект газосбережения может быть получен при переходе от одной технологии к другой, но более совершенной, экономной.
Поэтому газосбережение неотрывно связано с другой задачей -модернизацией всей технологической базы топливно-энергетического комплекса. В индустриально развитых странах наряду с исчерпанием минерально-сырьевой базы, параллельно и одновременно шли два процесса: формирования ресурсосберегающего типа хозяйства и создания конкурентоспособных товаров и услуг в качестве предложения на мировом рынке для закупки сырья по импорту. В экономике нашей страны ни одни из этих процессов не развит. В этом особенность поиска выхода из создавшегося положения в нашей страны. В настоящее время в России нет ни ресурсосберегающей модели экономики, ни отчетливой государственной ресурсосберегающей политики.
Выводы и рекомендации. Анализ вызовов и условий реализации эффективной газосберегающей политики в России показал, что на современном этапе развития российской экономики должна исходить из следующих принципов.
1. Газосбережение не означает отказ от потребления газа. Чтобы экономика страны не испытывала ни в кратко-, ни в долгосрочной пер-
спективе дефицита газа, потребителям необходимо кардинально повысить эффективность его использования во всех секторах экономики:
• как критерий эффективного использования газа может использоваться его удельный расход на единицу товарной продукции. Таким образом, задача газосбережения приобретает характер управленческой задачи, включающей в себя технологическую, финансово-экономическую, организационную и нормативно-правовую составляющие;
• в перспективе, увеличение числа точек роста экономики страны невозможно без использования потребителями тех возможностей повышения маневренности газоснабжения и сближения цены газа с реальными издержками его добычи и транспортировки.
2. Газосбережение не может быть "бесплатным" ни для кого из участников рынка газа:
• ограничения в потреблении газа должны быть компенсированы дополнительными преимуществами финансового или иного характера;
• такой компенсацией могло бы быть совместное с ОАО «Газпром» финансирование перевода электростанции на альтернативное топливо, либо на технологии с более низкими нормами расхода газа и, следовательно, меньшими договорными объемами.
3. Необходимы поиск и обеспечение наиболее подходящего для современной российской экономики сочетания централизованного и децентрализованного регулирования отношений в сфере поставки и потребления газа:
• инвестиционные проекты в области газосбережения схожи с проектами по созданию новых точек роста экономики, которые в решающей степени зависят от политики и законодательства в регионах РФ, для чего нужно изучать положительный опыт регионов России и анализировать возможности его "тиражирования" на федеральном уровне;
• сама региональная законодательно-нормативная база может потребовать корректировки и уточнения с целью проведения согласованной газосберегающей политики.
4. При оценке потенциальной эффективности мероприятий по га-зосбережению следует использовать ряд специфических предпосылок успешной реализации инновационных проектов применительно к ТЭК России:
• наличие источника финансирования, у которого плата за привлекаемый капитал ниже, чем банковский процент или иные стандартные способы финансирования;
• наличие технологии, доведенной до стадии ее рыночной реализации, включая сервис, консультирование и обучение персонала;
• устойчивый спрос на продукцию предприятия, являющегося покупателем технологии;
• наличие доступа к инфраструктуре транспортировки и распределения энергоносителей для перепродажи сэкономленных объемов энергоносителей (следует учитывать, что далеко не всегда подобные схемы эффективно работают в условиях, когда требуется обеспечить защиту социально значимых потребителей).
Литература и информационные источники
1. «Газовая лента» от 03.02. 2008 г. — обзор печати на сайте Российского газового общества, www.gazo.ru.
2. Энергетическая стратегия России на пер-иод до 2020 года, официальный сайт Министерства промышленности и энергетики Российской Федерации, www.mte.gov.ru.
3. Отчеты о работе Некоммерческого партнерства «Координатор рынка газа», www.k-r-g.ru.
4. «КоммерсантЪ- Daily» от 27.11. 2007 г.
5. Официальный сайт Министерства экономики и технологий ФРГ, www.bmwi.de.
