CC BY
63
В. А. Власичева
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ БАРЬЕРЫ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ В РЕСПУБЛИКЕ ТАТАРСТАН
Ключевые слова: институциональные барьеры, инновационное развитие, коррупция, финансирование инноваций.
На основе анализа финансовой отчетности крупнейших промышленных компаний Республики Татарстан, а также анализа показателей региональной статистики инноваций были сделаны выводы о наиболее значимых институциональных барьерах инновационного развития.
Keywords: institutional barriers, innovative development, corruption, financing of innovation.
Based on the analysis of significant industrial companies financial reports and the analysis of regional statistic indicators the most important institutional barriers of innovative development were identified.
Для анализа институциональных барьеров инновационного развития в Республике Татарстан мы выбрали отрасли с наибольшим вкладом в ВРП, а также отличающиеся самыми высокими затратами на технологические инновации. К таким отраслям относятся добыча полезных ископаемых, обрабатывающие производства (химическое производство, производство кокса и нефтепродуктов, производство резиновых и пластмассовых изделий, производство машин, оборудования, транспортных средств), производство и распределение газа и воды. Эти отрасли являются основой развития экономики региона, представлены крупными предприятиями, вертикально-
интегрированными и конгломератными структурами, образуют промышленные кластеры, которые призваны способствовать инновационному развитию. Благодаря такой структуре можно оценить инновационную активность отраслей, выявить институциональные барьеры инновационного развития через анализ ряда крупных предприятий.
Нами были проанализированы консолидированная финансовая отчетность Группы «ТАИФ», Группы «КАМАЗ», Группы «Генерирующая компания», Группы «Татнефть», отдельно были рассмотрены годовые и квартальные отчеты крупнейших производственных предприятий каждой группы, помимо этого нас интересовали отчетности ОАО «ПО ЕлАЗ», ОАО «Казанский вертолетный завод», ОАО «КМПО» и ряда других предприятий. На основании проведенного анализа были выделены институциональные барьеры инновационного развития, в большей степени свойственные производственным секторам экономики региона.
Общей чертой почти всех рассмотренных предприятий является изменение стимулов к инновациям. В научной работе Константина Козлова и Ксении Юдаевой [1] этому феномену уделено особое внимание в рамках процесса перехода крупных предприятий и их руководства от плановой экономики к рыночной. В 2000х гг. основной задачей собственников компаний стала капитализация, для выполнения которой были улучшены взаимоотношения с миноритариями, зафиксированы правила корпоративного управления, годовые отчеты выпускались по международным стандартам, совет директоров стал более
независимым и многое другое. Все это способствовало росту стоимости компании, а также привлекало дополнительные источники инвестиций. Эффективное корпоративное управление должно положительно коррелировать с инновационным развитием компании, ее текущими и будущими финансовыми результатами, т. е. должно способствовать увеличению количество внедряемых инноваций или, по крайней мере, имитаций. Однако, в действительности предсказание такого исхода неоднозначно: если инновации требуют вовлечения значительных ресурсов, то собственники станут распродавать свои доли/ акции, так как не ставят целью поддержание инноваций (что может привести к уменьшению их личного дохода). С другой стороны, собственники поддержат ряд инкрементальных инноваций, которые сопряжены с малыми рисками, но приводят к увеличению капитализации компании и увеличивают текущую прибыль.
Поэтому большая часть финансируемых инноваций, используемых или производимых в исследуемых фирмах относятся к имитациям, приобретению новых для российского рынка технологий, оборудования и машин. К продуктовым инновациям часто относят уже давно производимые товары, так ОАО «Казаньоргсинтез» относит к инновационной продукции полипропилен, ОАО «Казанский вертолетный завод», производя новую модель вертолета МИ-38, основывается на совокупности уже известных моделей, которая дополняется современной техникой часто иностранного производства (навигация, контроль и т.д.). Группа «Татнефть» применяет новые методы разведки, добычи ресурсов, однако, технологии и оборудование импортируются из Канады, увеличение добычи нефти происходит за счет расширения территорий (в том числе и зарубежье - Ливия и др.). Все рассмотренные компании ограничены как во внутренней конкуренции, так и во внешней (формальные и неформальные таможенные барьеры отвлекают иностранные фирмы от конкуренции с отечественными предприятиями), что снижает стимулы к инновационной деятельности.
Сделанные в результате переходного периода в российской экономике выводы относительно изменения стимулов инновационной деятельности, а также формирования новых институтов взаимодействия
власти и бизнеса расходятся с мировой практикой организации инновационной деятельности, когда основой национальной инновационной системы становятся научно-технологические территориальные распределенные кластеры на базе национальных и транснациональных вертикально-интегрированных корпораций в высокотехнологичных отраслях народного хозяйства [2, с.66].
В результате анализа инновационной деятельности ряда предприятий в Республике Татарстан были сделаны следующие выводы.
Во-первых, создание отраслевых кластеров, на базе которых функционируют индустриальные парки, технопарки призвано обеспечивать приток инновационных предприятий в отрасль, для них введены льготы по налогообложению, упрощенная система регистрации и т.д. Но с другой стороны кластерный подход приводит к образованию вертикальноинтегрированных структур, корпораций, холдингов, монополизирует отрасль или ряд отраслей, а, следовательно, снижает эффективность ее функционирования, особенно в сфере производства инноваций. Низкая конкуренция со стороны предприятий других субъектов, иностранных фирм становится еще одним антистимулом к инвестициям в исследования и разработки.
При этом, как показала в своих исследованиях Rachelle C. Sampson, объединение фирм в альянсы будет положительно сказываться на инновациях только в том случае, если это объединение фирм с разными технологическими возможностями, это способствует диффузии инноваций, уменьшению трансакционных издержек при аутсорсинге инновационных проектов. Экономический эффект от инновационной деятельности такого альянса в 13 раз больше, чем от интеграции фирм с минимальной дифференциацией [3].
Во-вторых, в индустриальных парках и др. объектах инновационной инфраструктуры созданы все условия, которые могут оказать положительное влияние на инновационное развитие отрасли. Однако, фирмы не готовы воспользоваться созданной инфраструктурой, так как имеются высокие институциональные барьеры инновационного развития (в первую очередь, входа малых инновационных предприятий в отрасль). Так, получение лицензий является затруднительным процессом, органами, выдающими лицензии являются Министерство природных ресурсов РФ (на право пользования недрами), Федеральная служба по надзору в сфере связи (услуги местной телефонной связи), Федеральное агентство по строительному и жилищно-коммунальному хозяйству (строительство зданий и сооружений I и II уровней ответственности в соответствии с ГОСТ), Министерство по делам гражданской обороны, чрезвычайной ситуации и ситуациям ликвидации последствий стихийных бедствий (производство работ по монтажу, ремонту и обслуживанию средств обеспечения пожарной безопасности зданий и сооружений) и др. Помимо административных барьеров для малых инновационных предприятий самым сложным для преодоления оказывается финансовый барьер. Поэтому мы можем утверждать, что институциональные барьеры входа в отрасль очень
высоки, несмотря на некоторые законодательно установленные льготные условия.
Правовые барьеры среди действующих в одной отрасли предприятий, на наш взгляд, несущественны. Это объясняется тем, что они часто являются зависимыми друг от друга, образуют группы, связаны долгосрочными контрактами, что дает возможность фирмам использовать интеллектуальную собственность совместно. Правой барьер инновационного развития для нового игрока будет высоким, так как структура отрасли уже сложилась и делить рынок и научные разработки с конкурентами действующие фирмы не намерены. Предприятия часто не заинтересованы в создании нематериальных активов, предпочитают использовать уже известные в мире технологии, что является менее затратным, менее рисковым, и более эффективным в условиях монополизации. Лишь небольшая часть предприятий стремится получить международные патенты на изобретения, свидетельства на полезные модели, произвести отечественные аналоги иностранным товарам. Поэтому инновационное развитие столь крупных предприятий республики можно назвать инерционным, пассивным.
Также крупными предприятиями осуществляются затраты в область маркетинговых инноваций, что позволяет сократить психологическую неготовность общества к инновациям (минимизировать неформальный институциональный барьер инновационного развития), поставить в основу инновационного продукта потребности потребителей. Таким образом, спрос на инновационную продукцию быстро растет, а, следовательно, уменьшаются естественные риски инноваций. С другой стороны, среди рассмотренных нами предприятий есть добывающие полезные ископаемые, а также производящие тепло- и электроэнергию, в структуре затрат на технологические инновации которых отсутствует такая статья как маркетинговые инновации, что объясняется сферой их деятельности.
Особенно высоким институциональным барьером является финансовый барьер, который требует существенных вложений в исследования и разработки, приобретение новых машин и оборудования. Основным источником финансирования инновационной деятельности являются собственные средства компании, однако, если группа «КАМАЗ» способна финансировать такие проекты за счет диверсификации производства, совместного с иностранными фирмами финансирования предприятий (немецкие концерны Zahnrad Fabrik, Knorr-Bremse Systeme für Nutzfahrzeuge GmbH, Daimler AG, американские фирмы «Cummins Inc», Federal Mogul Corporation и др.), ОАО «КВЗ» - за счет создания вертикально интегрированной структуры, ОАО «Генерирующая компания», ОАО «Казаньоргсинтез», ОАО «Нижнекамскнефтехим», ОАО «Татнефть» и ряд др. обществ за счет формирования групп с участием дочерних предприятий и филиалов, образования вертикальноинтегрированных структур, холдингов также обладают существенными совместными фондами развития и могут довольно легко получить займ у связанной стороны, то другие компании в последние годы показы-
вают уменьшающиеся (в ряде случаев отрицательные, например, ОАО «ПО ЕлАЗ») финансовые результаты и сокращают инновационные расходы. Новым независимым игрокам организовать инновационное производство в этой отрасли практически невозможно.
Такие неформальные институциональные барьеры, как коррупция, в Республике Татарстан высоки, это указано в Сводном отчете о состоянии коррупции и реализации мер антикоррупционной политики в Республике Татарстан в 2010году [4].
На основе социологических исследований Коннов А.Ю. проанализировал особенности коррупции в Татарстане. Так, правящие структуры получают ренту с каждого реализуемого в республике инициативного финансового проекта, таким образом происходит сращивание административной власти и экономического потенциала предприятий региона. Такие отрасли производства, как нефтедобыча и нефтепереработка, энергетика, машиностроение, ликероводочная промышленность и др. практически полностью находятся под государственным контролем.
«Наиболее крупные экономические группы в республике тесно, хотя чаще всего неофициально, связаны с республиканскими чиновниками высокого ранга. Соответственно самостоятельная хозяйственная деятельность других субъектов экономической жизни, особенно тех, кто может составить конкуренцию приближенным к власти экономическим группам, сильно затруднена» [5]. Такая взаимозависимость органов государственной и муниципальной власти и промышленных групп очевидна из структуры советов директоров, правления, состава ревизионной комиссии, куда входят Президент Республики Татарстан, премьер-министр РТ, министр финансов РТ, министр экономики РТ, министр земельных и имущественных отношений РТ, министр энергетики РТ, помощники Президента РТ, туда же входят представители государственных корпораций «Ростехнологии», «Банк развития и внешнеэкономической деятельности» и др. Таким образом, мы можем предполагать, что лоббировать определенные выгодные законопроекты, получать дополнительные налоговые льготы, субсидии, ускорять получение необходимых лицензий данным компаниям или группам значительно проще, нежели компаниям, аффилированные лица которых не представлены в государственной и муниципальной службе, на руководящих постах влиятельных корпораций. Кроме того, представители крупных компаний (например, Группа «Татнефть») в своих презентациях часто упоминают, что проекты осуществляются при финансовой и политической поддержке Правительства РФ и Правительства РТ, что, в свою очередь, является доказательством сращивания административных структур.
Дефицит ресурсного обеспечения также порождает проблему коррупции, которая возникает не только в органах государственной власти, муниципальных органах, но и в коммерческих структурах.
Дополнительным фактором, способствующим развитию коррупции является численность административного аппарата. По оценке Фарукшина М.Х. [6] в 2005 году в Республике Татарстан один чиновник приходился на 225 человек, что неблагоприятно отражается на коррупционной ситуации в регионе. Са-лагаев А.Л., Фарукшин М.Х., Коннов А.Ю. определили пять основных предпосылок разрастания коррупции в республике:
1. подконтрольный монополизм местной промышленности, где в каждой отрасли функционируют холдинги-монополисты (сращивание бизнеса и власти);
2. бесконтрольное распоряжение внебюджетными финансовыми средствами;
3. чрезмерный бюрократический аппарат;
4. отсутствие свободной независимой прессы (замалчивание фактов коррупции);
5. безнаказанность при злоупотреблении служебным положением.
По итогам социологического исследования 88% всех коррупционных сделок приходится на исполнительную власть, что свидетельствует о существовании барьеров в развитии деловых отношений, в том числе и барьеров инновационного развития отраслей.
Все перечисленные выше барьеры являются существенными факторами, препятствующими инновационному развитию промышленных отраслей в Республике Татарстан [7]. Деятельность по снижению таких барьеров непременно приведет к эффективному применению созданной инновационной инфраструктуры, увеличению притока инвестиций, росту доли лиц, занятых изобретательской деятельностью, повысит долю инновационной продукции в ВРП, долю экспорта наукоемкой продукции в общем объеме производства, а, следовательно, выведет республику на 1 место среди регионов России по уровню инновационного развития.
Литература
1. Kozlov, K., Yudaeva, K. Imitations and innovations in transition economy / K. Kozlov, K. Yudaeva // Официальный сайт ЦЭФИР при РЭШ. 2011. (http://www.cefir.ru/index.php?l=rus&id=35&yf=2009)
2. Егорова, М.В., Авилова, В.В. Модель региональной инновационной системы: теоретико-методологический аспект/ М.В. Егорова, В.В. Авилова // Инновации. - 2007. - №6(104). - С.66-69.
3. Sampson, Rachelle C. R&D alliances and firm performance: the impact of technological diversity and alliance organization on innovation. Working paper. / Rachelle C. Sampson // Официальный сайт SSRN. (http://ssrn.com).
4. Сводный отчет о состоянии коррупции и реализации мер антикоррупционной политики в Республике Татарстан в 2010 году / Министерство экономики РТ. - Казань, 2011. - 56с.
5. Коннов, А. Ю. Особенности коррупции в Республике Татарстан
(на материалах социологических исследований) / А.Ю. Коннов // Официальный сайт Центра аналитических исследований и разработок. (http://www.casd.ru/ru/publications/35-casdbook2006/107-
2009-02-26-10-22-19.html).
6. Фарукшин, М.Х. Третья беда Татарстана / М.Х. Фарукшин // Вечерняя Казань. - 2005. - 10июня. - №92-93 (3034-3035).
7. Авилова, В. В. От региональной экономики к экономике инноваций: преемственность задач и перспективные направления современных научных экономических исследований в сфере управления инновационным развитием / В.В. Авилова, М.В. Егорова, А.И. Шинкевич // Вестник Казан. технол. ун-та. - 2010. - №4. - С. 250-267.
© В. А. Власичева - асс. каф. экономической методологии и истории КФУ, препод. Высшей Школы Экономики КНИТУ, [email protected].
244
