CC BY
20
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ КОМПЛЕМЕНТАРНОСТЬ И ДУАЛИЗМ МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ
Липов Владимир Валентинович
доктор экономических наук, профессор. Харьковский национальный университет имени В.Н. Каразина, кафедра международной экономики менеджмента ВЭД г. Харьков, Украина. E-mail: lipov_vl@mail.ru
Аннотация. Рассмотрены подходы к определению конкурентоспособности региона, отмечено недостаточное внимание к исследованию её институциональной составляющей, представлены региональные составляющие институциональной архитектоники социально-экономических систем на нано-, микро-, мезо-, макро- и мега уровнях.
Ключевые слова: институт; институциональная архитектоника; конкурентоспособность; критерии конкурентоспособности региона; региональная экономика; механизм
Код УДК: 330.837:332.132:339.137
Annotation. The article gives an overview of the approaches offered for determination of competitiveness of a region. The author also marks out insufficient attention to the research of its institutional constituent and presents the regional constituents of institutional architectonics of the socio-economic systems on nano-, micro-, mesо-, macro- and mega levels.
Keywords: institute; institutional architectonics; competitiveness; criteria of competitiveness of region; regional economy; mechanism
Важным элементом теоретического осмысления проблем современной конкуренции является исследование её институциональной составляющей. Институциональная теория оказалась в центре внимания ученых--экономистов в начале нового тысячелетия в результате переосмысления проблемы трансформации постсоветских обществ как проблемы, прежде всего институциональных изменений, перехода к иной структуре институционального механизма хозяйствования. Эффективность их осуществления предопределяет потенциал конкурентоспособности, как отдельных товаров, их производителей, так и национальных экономик в целом. Российская Федерация, как государство, объединяющее регионы с существенно отличающимися условиями хозяйствования сталкивается с дополнительной проблемой, связанной с необходимостью учета этой специфики при разработке программ социально-экономического развития страны, осуществлении политики повышения конкурентоспособности с учетом региональной специфики. Осознание этой проблемы стимулирует рост числа публикаций, посвященных исследованию специфики региональной конкурентоспособности.
Происходит признание того факта, что субъектами конкурентной борьбы выступают не только отдельные производители, национальные экономики в целом, но и регионы, их составляющие. Одновременно встает проблема определения подходов к исследованию регионов как «самодостаточных конкурентоспособных и развивающихся экономических единиц» на разных их уровнях [1], выявления критериев их конкурентоспособности [2]. Отталкиваясь от традиционных подходов к определению конкурентоспособности отдельных производителей, Ю. Перский и Н. Калюжнова предлагают под конкурентоспособностью регионов понимать их способность достигать успеха в экономическом соперничестве с другими регионами [3]. С противоположной стороны, Д. Божаренко в своем определении конкурентоспособности региона акцентирует внимание на социальной сущности задач, возлагаемых на региональную политику. Для него региональная конкурентоспособность предстает как способность отвечать требованиям конкурентного рынка предоставления общественных благ, с учетом интересов населения и хозяйствующих субъектов и в сопоставлении с предоставлением аналогичных благ в других регионах [1, с. 17]. Близкое по социальной направленности определение предлагает и Т. Кузин. Ученый одновременно акцентирует внимание на экономической стороне конкурентоспособности, как отражении необходимости эффективной организации социального воспроизводственного процесса на региональном уровне [4]. Углубление представлений о содержании понятия региональная конкурентоспособность позволило В. Парахиной и Д. Богданову выделить в качестве ключевых характеристик необходимость достижения высокого уровня жизни населения, эффективности функционирования хозяйственного механизма региона и его инвестиционной привлекательности [5]. Комплексную методику оценки региональной конкурентоспособности предлагает Р. Фатхудинов. Она предполагает учет расходов из госбюджета на НИОКР, развитие человека (образование, здравоохранение, социальную сферу); среднюю продолжительность жизни; интенсивность торговли с другими регионами; уровень инфляции; обеспеченность природными ресурсами на душу населения; представительство в регионе крупных конкурентоспособных фирм России [6, с. 79]. Существенно дополняет этот перечень Г. Белякова. Ученый предлагает учитывать в качестве критериев конкурентоспособности региона валовой региональный продукт (ВРП) на душу населения и его динамику; экспортно-импортную ориентацию экономики (удельный вес экспорта в ВРП); отраслевую структуру; структуру убыточных предприятий; объем инвестиций; бюджет региона; покупательную способность населения; малое предпринимательство и тенденции его развития; заработную плату по отраслям региональной экономики и ее удельный вес в доходах населения; безработицу и ее структуру; удельный вес наукоемких технологий и наукоемкой продукции в общем объеме выпускаемой продукции [7]. Усложнение структуры критериев региональной конкурентоспособности стимулировало появление работ, предполагающих их интегративную оценку [1, 8].
Общим для перечисленных подходов является игнорирование или недооценка институциональной составляющей обеспечения региональной конкурентоспособности [9]. Название публикации Т. Гареева « Региональный институционализм: terra incognita или terra ficta?» вполне адекватно отражает состояние проблемы [10]. Одновременно уже сама тематика немногих опубликованных результатов исследований говорит о непосредственной связи проблем совершенствования конкурентоспособности регионов и институционализма. Это проблемы регионального экономического развития, работа того же Т. Гареева [11], институциональные механизмы регионального инновационного развития [12, 13]. Однако инновационные работы в сфере регионального институционализма А. Амина [14] и А. Лагендика [15] лишь с десятилетней задержкой попадают в сферу внимания регионалистов на постсоветском пространстве.
Цель статьи - показать возможности использования институционального подхода в целом и предложенной автором в рамках концепции институциональной комплементарности лестницы оснований институциональной архитектоники социально-экономических систем, в частности, для
исследования институциональных составляющих обеспечения региональной
конкурентоспособности.
Во многом отставание в использовании возможностей институционального анализа предопределяется состоянием институционального направления экономической науки. С одной стороны, оно активно развивается, однако, с другой, - сохраняет противоречия и неоднозначности в понимании самого исходного объекта исследования - института. Признание неоднородности института как общепризнанной нормы социального взаимодействия, наличия сложной взаимодополняющей структуры комплементарной взаимозависимости и взаимодополнительности институциональных образований, позволяет по-новому подойти к исследованию институциональных систем в целом, институциональному обеспечению конкурентоспособности, в том числе и на региональном уровне, в частности [16]. Оно дает в руки исследователя значительно более утонченный аппарат систематизированного изучения множества разнородных явлений социальной жизни, общим для которых является институционализация взаимодействия субъектов хозяйствования, в конечном итоге обеспечивающих слаженное конкурентоспособное функционирование экономических систем или их прозябание на периферии глобальной экономики.
Отправным моментом исследования институциональной составляющей региональной экономики является определение взаимосвязи ее элементов с иерархией оснований институциональной архитектоники социально-экономической систем (табл. 1.) [17, с. 31]. Рассмотрим их особенности в контексте региональной экономики.
Таблица 1
Иерархия оснований институциональной архитектоники социально-экономических систем
(СЭС)
Уровень Элемент институциональной архитектоники
Нано Потребности, ценности, индивидуальные знания, умения, навыки, организационные рутины, интересы, стили мышления, протоинституты, институциональные формы и функции, коллективные конвенции
Микро Институты (формальные, неформальные), институциональные органы, формы координации и управления трансакционными издержками
Мезо Институциональные блоки в рамках социальных сфер, социальные системы производства, режимы накопления и способы развития, региональные и отраслевые институциональные системы
Макро Базовые институты социальных сфер, социально-экономические системы (СЭС)
Мега Социально-экономические модели, интеграционные союзы, глобальное хозяйство
Наноуровень иерархии оснований институциональной архитектоники составляют исходные элементы, обеспечивающие возможность формирования институтов и определяющие их специфику с точки зрения восприятия субъектами-носителями. Сложность исследования элементов институциональной архитектоники предопределяется одновременным существованием отдельных
из них на разных (сознательное, подсознательное и бессознательное) уровнях восприятия и регуляции деятельности человека. На уровне сознания в качестве элементов наноуровня выступают потребности, интересы (предопределяют, чего мы хотим), знания, умения, протоинституты (регламентируют, как именно мы достигаем своей цели). На уровне подсознания к потребностям, сформированным в результате сознательной деятельности человека, и усвоенным до уровня автоматизма добавляются ценности, стили мышления (как приобретенный в процессе жизнедеятельности навык восприятия и оценивания окружающей реальности), навыки (определяют, как мы достигаем своей цели). Наконец, на бессознательном уровне помимо физиологических потребностей включаются инстинкты, коллективные архетипы, стили мышления (как заданные на уровне физиологии деятельности мозга), протоинституты (сочетание метаинстинктов -цепочек последовательных инстинктивных реакций (бессознательное) с вкраплением последовательностей целеустремленных общественных действий (сознательное)) - они определяют как цель нашего действия, так и способ ее достижения. Соответственно, если на сознательном уровне мы имеем возможность непосредственно анализировать исходные факторы поведения субъектов хозяйствования, на подсознательном уровне такой анализ возможен через исследование факторов, повлекших формирование соответствующих умений и навыков, то на бессознательном уровне мы можем лишь опосредствовано определить специфику их влияния на институционализацию деятельности субъектов ведения хозяйства. Именно на региональном уровне формируются и в первую очередь проявляют себя бессознательный и подсознательный уровни регуляции хозяйственной деятельности человека. На этом уровне закладываются и предопределяются конкурентные преимущества выходцев из определенных регионов в одних и неэффективность в других видах деятельности. В этой связи стоит напомнить высказывание, популярное среди культурологов, специалистов по кросс-культурному менеджменту, утверждающих, что нет хороших или плохих культур, культуры просто разные. Перед менеджером ставится задача выявить и опереться в своей деятельности на те качества, по которым носитель культуры имеет конкурентные преимущества, может принести максимальную отдачу.
Стили мышления в конечном итоге отражают соотношение двух альтернативных типов восприятия человеком окружающей реальности - Западного / Восточного. Соответствующее дуальное определение мышления может иметь следующий вид: процесс (моделирования систематических отношений / целостного восприятия окружающего мира) на основе (безусловных положений / интуитивного восприятия взаимосвязей и взаимозависимостей) (Западное / Восточное). Приоритет левополушарного, абстрактно-логического, аналитического, дискретного или правополушарного, пространственно-образного, синтетического, симультанного восприятия мира определяет специфику восприятия, видения и осмысления человеком окружающей реальности, культуры, в том числе и принятых алгоритмов социального взаимодействия (институтов). Уже в самом способе мышления закладывается приоритет целостного восприятия мира. Следовательно - и понимание человеком себя как его неотъемлемой части, подчинение собственных интересов интересам сообщества (восточные культуры). Альтернативный вариант (западные культуры) предполагает выделение частей окружающей реальности с дальнейшим их объединением на основе последовательного анализа и синтеза, соответственно и допущение самоценности отдельного индивида и приоритет его собственных интересов [18]. Формирование Западного типа мышления, и это еще раз подтверждают результаты всемирного исследования ценностей Р. Инглхарта, во многом является результатом модернизационного процесса, способствующего развитию секулярно-рациональных ценностей [19]. Чрезвычайное разнообразие региональной специфики России обуславливает особую актуальность этой составляющей наноэкономического уровня институциональной архитектоники.
Социальные ориентации ценностной системы занимают особое место среди элементов наноуровня иерархии оснований институциональной архитектоники. Ценности - стабильные,
объективированные, субъективно-психологические, регулятивные внутренние отношения личности к окружающему миру, формирующие ее мировоззрение и предопределяющие нацеленность, характер и интенсивность хозяйственной активности. Их место и значимость в институциональной архитектонике предопределяется тем, что именно ценности, составляющие основу мировоззрения человека (на подсознательном уровне), обуславливают принятие или отторжение институтов. Исследования ценностной составляющей национальных культур хозяйствования демонстрируют как наличие общих черт, формирующих национально-культурную целостность, так и частичные отличия, особенности на региональном, профессионально-образовательном, имущественно-сословном, возрастном, гендерном уровнях. Особую значимость исследование региональных отличий ценностных систем приобретает в условиях Российской Федерации, где региональные особенности проявляются особенно выражено.
Принадлежность ценностей к подсознательному уровню регуляции жизнедеятельности человека, неявному знанию, существенно усложняет процесс определения ценностей, которые реально влияют на специфику институциональной системы. Значительный прогресс в этом направленин достигнут благодаря работам Г. Хофстеда (коллективизм / индивидуализм, большая / малая дистанция власти, отношения к неопределенности, маскулинность / феминность, ориентация во времени) [20], Р. Инглхарта (традиционное / секулярно-рациональное, выживание / самоактуализация) [19], Ш. Шварца (власть, достижения, гедонизм, саморегуляция, универсализм, конформность / традиционализм, безопасность, доброжелательность) [21], Ф. Тромпенаарса и Ч. Хампден-Тернера (коллективизм / индивидуализм, отношение к правилам, уровень «диффузности» национальных культур, интенсивность эмоций, принципы переустановления статуса, отношения ко времени и природе) [22]. Накоплен и постоянно пополняется значительный массив сравнительных данных о характеристиках ценностных ориентаций национальных культур большинства стран мира, в том числе и на региональном уровне. Открытость их методологической базы и активное привлечение местных специалистов способствуют проведению сравнительных локальных исследований, которые могут быть использованы в процессе планирования и осуществления региональной политики.
Специфика коллективных архетипов, этосных ценностей, стилей мышления, протоинститутов, ценностей составляет основу определения особенностей институционального уклада, как на национальном, так и на региональном уровне хозяйственных отношений. Именно они формируют как специфическую национальную культуру ведения хозяйства, так и особенности отдельных региональных культур. Дополнительным фактором формирования региональных особенностей на наноуровне институциональной архитектоники становится локальное расположение значительных групп национальных меньшинств, историческое влияние пограничных регионов стран-соседей [23].
Отличие между ценностями и институтами иллюстрирует рис. 1. Если первые отображают объективированное социальной реальностью отношение субъекта к явлениям окружающего мира, то вторые задают нормы межсубъектных отношений.
Рутины — нормы взаимодействия, действующие в пределах конкретной организационной структуры. Выход рутин за пределы организации, восприятие их в качестве общепризнанных норм поведения и означает переход с микро- на мезо- и макроуровень институциональной системы. Этот переход обеспечивают коллективные конвенции, выражающие общественные договоренности о принятии и способах применения институтов. Они опосредуют связь между ценностями и институтами. Конвенции являются тем элементом институциональной системы, который обеспечивает ее динамизм и изменчивость. Ключевая роль в их принятии или отторжении принадлежит элитным группам общества, которые выступают в качестве своеобразных « лидеров потребительских предпочтений» по отношению к институтам. Соответственно на региональном уровне ключевое значение приобретают региональные элиты.
Институты Институты
СИВ - субъект институционального взаимодействия
Рис. 1. Институциональное взаимодействие: ценности и институты
Специфика коллективных архетипов, этосных ценностей, стилей мышления, протоинститутов, ценностей составляет основу определения особенностей институционального уклада, как на национальном, так и на региональном уровне хозяйственных отношений. Именно они формируют как специфическую национальную культуру ведения хозяйства, так и особенности отдельных региональных культур. Дополнительным фактором формирования региональных особенностей на наноуровне институциональной архитектоники становится локальное расположение значительных групп национальных меньшинств, историческое влияние пограничных регионов стран-соседей [23].
Отличие между ценностями и институтами иллюстрирует рис. 1. Если первые отображают объективированное социальной реальностью отношение субъекта к явлениям окружающего мира, то вторые задают нормы межсубъектных отношений.
Рутины — нормы взаимодействия, действующие в пределах конкретной организационной структуры. Выход рутин за пределы организации, восприятие их в качестве общепризнанных норм поведения и означает переход с микро- на мезо- и макроуровень институциональной системы. Этот переход обеспечивают коллективные конвенции, выражающие общественные договоренности о принятии и способах применения институтов. Они опосредуют связь между ценностями и институтами. Конвенции являются тем элементом институциональной системы, который обеспечивает ее динамизм и изменчивость. Ключевая роль в их принятии или отторжении принадлежит элитным группам общества, которые выступают в качестве своеобразных « лидеров потребительских предпочтений» по отношению к институтам. Соответственно на региональном уровне ключевое значение приобретают региональные элиты.
Микроуровень. Институты - общепринятые нормы социального взаимодействия. Их можно назвать своеобразными конструктивными единицами, кирпичиками, из которых выстраиваются более сложные производные институциональные образования. На региональном (мезо-) уровне преимущество получают неформальные нормы (обычаи, традиции, обряды, ритуалы). На макроуровне они закрепляются в общегосударственных формальных нормах (Конституция, законы, подзаконные акты). Однако именно опора на ценности и неформальные нормы обеспечивает восприятие и выполнение формальных норм со стороны субъектов ведения хозяйства. В свою очередь органы местного самоуправления также являются источником создания локальных формальных институтов. Институциональные органы - комплексы комплементарных институтов, обеспечивающих выполнение определенных функций. Примерами институциональных органов могут служить совокупности нормативных документов и организационных форм взаимодействия, обеспечивающих в рамках конкретных организаций выполнение функций управления, финансирования, бухгалтерского учета, сбыта, снабжения. На региональном уровне формирование институциональных органов связывается с выстраиванием единой архитектоники элементов институциональной системы, способной обеспечить выполнение конкретных задач регионального
развития, в том числе и в сфере осуществления программ совершенствования и управления региональной конкурентоспособностью. Комплексы комплементарных институтов образуют организационные формы социального взаимодействия, обеспечивающие координацию деятельности экономических субъектов и оптимизацию трансакционных издержек в соответствии с особенностями задач, которые на них возлагаются. К ним относятся община, домохозяйство, местные сообщества, государство, рынок, сетевые структуры, кооперация, межфирменный контракт, иерархии (организации). Свое реальное воплощение организационные формы находят в таких институциональных образованиях, как предприятие, фирма (иерархии), добровольные объединения субъектов ведения хозяйства, семья (домохозяйство), госучреждения.
Мезоуровень институциональной архитектоники социально-экономических систем. В современном мире интенсифицируется и углубляется пространственное взаимодействие субъектов ведения хозяйства как на национальном, так и на глобальном уровнях. Однако объективные предпосылки более тесного взаимодействия на уровне локальных сообществ предопределяют сохранение на нем достаточно значительного объема специфических региональных институциональных образований. Более того, именно особенности формирования институциональных систем дают основания некоторым ученым утверждать, что само развитие институциональных исследований можно было бы назвать результатом регионального империализма в экономической теории, расширения инструментария исследований одной дисциплины за свои пределы, на другие науки. Ведь формирование собственно института, как общепризнанной нормы социального взаимодействия, происходит именно тогда, когда рутина выходит за пределы конкретной организации (семья, предприятие), с микроуровня переходит на мезоуровень экономического взаимодействия, уровень региональной (пространственной) экономики, региональных институциональных систем. Большинство из перечисленных форм организационных образований (община, домохозяйство, местные сообщества, сетевые структуры, кооперативы) основную деятельность осуществляют именно на локальном, региональном уровне. Это органы местного самоуправления, региональные союзы предпринимателей, работодателей, наемных работников. А так же кластерные структуры (концентрация фирм в определенной сфере предпринимательской деятельности, связанных между собой технологически и, как правило, по признаку географической близости) и цепочки добавленной стоимости (сети автономных или полуавтономных бизнес-единиц, которые совместными усилиями обеспечивают процесс создания товара и доведения его к конечному потребителю). Именно последние организационные формы получают приоритетное развитие в современных условиях, представляются ключевым инструментом повышения региональной конкурентоспособности и привлекают внимание исследователей.
Свою специфику имеет деятельность на региональном уровне государственных структур, которые благодаря своей близости к частному сектору непосредственно взаимодействуют с ним, выступают в качестве посредника между государством, бизнесом и местными сообществами. Механизмы представительной власти обеспечивают связь между доминирующими на мезоуровне неформальными институтами и создаваемыми законодательной властью формальными институтами. Обратная связь, обеспечиваемая региональной институциональной системой, помогает оценить эффективность государственной политики. С региональных рынков начинается выстраивание всей системы рыночных отношений. С них начинается путь продукта к потребителю и на них он заканчивается, независимо от масштабов деятельности производителя. Соответственно и с этой стороны вклад региональной институциональной системы в формирование конкурентоспособности представляется ключевым.
Еще одним важным элементом институциональной архитектоники на мезоуровне являются институциональные блоки - относительно устойчивые объединения институтов и организационных форм взаимодействия, которые действуют в определенных функциональных
сферах общественного воспроизводства. Специфические институциональные блоки формируются в сферах идеологии, политики, правового обеспечения, экономики. Они действуют как на общенациональном, так и на региональном уровнях. К основным институциональным блокам в сфере экономики относятся: производственные отношения, финансовые системы, корпоративное управление, модели производства, инновационные системы, институты государства общего благосостояния, обучения и подготовка персонала. Особое значение на региональном уровне и соответственно внимание исследователей привлекают институциональные блоки, действующие в сферах социальной поддержки, обучения и подготовки кадров, инновационного развития.
Макроуровень институциональной архитектоники формируют базовые институты и национальные социально-экономические системы. Базовые институты - это обобщенное выражение исторически устойчивых и постоянно воспроизводимых социальных отношений, которые обеспечивают самовоспроизводство общества путем его вертикальной, между социальными сферами (идеология, политика, экономика) и горизонтальной (в пределах каждой из них) интеграции. Исторически формирование базовых институтов происходит именно на региональном уровне. Подобие региональных институциональных систем и создает объективные основания образования единого национального государства, составляет его отличие от имперских образований. Свое непосредственное воплощение базовые институты находят в системах конкретных институтов и их комплексов. Социально-экономические системы - уровень институциональной архитектоники, объединяющий институциональные образования, действующие в сферах идеологии, политики, права, экономики в масштабах всего государства. Региональную институциональную структуру на макроуровне представляют институты межрегионального сотрудничества (в пределах государства), предпосылкой формирования которых является близость культуры, расположения, дополнительность природно-ресурсного потенциала, значительный исторический опыт взаимодействия, функциональные взаимозависимости составляющих смежных региональных хозяйственных комплексов, инфраструктурное единство.
Мегауровень институциональной архитектоники регионального экономического сотрудничества формируют институты трансграничного сотрудничества (специальные экономические зоны (СЭЗ), зоны свободной торговли (ЗСТ), трансграничные партнерства, кластеры, цепочки добавленной стоимости, промышленные зоны, инновационные проекты, группировки территориального сотрудничества). В случае с СЭЗ и ЗСТ инициатива стимулирования интенсификации международного сотрудничества принадлежит одной стороне, создающей в определенном микрорегионе привлекательные условия для иностранных партнеров. Другие формы трансграничного сотрудничества предусматривают взаимное многостороннее участие как частного бизнеса, так и государственных структур стран-участниц. Именно этот уровень экономического сотрудничества приобретает особое значение в современных условиях развития ЕС. Соответственно выделяются большие еврорегионы, которые объединяют пограничные территории разных стран-участниц ЕС и стран-соседей, географически, исторически и экономически связанные между собой, интенсификация сотрудничества между которыми составляет существенный потенциал развития всех участников международного интеграционного процесса. Одним из наиболее эффективных механизмов его реализации представляется формирование трансграничных цепочек добавленной стоимости, объединяющих производителей, расположенных в разных странах в пределах единого региона.
Выводы. Важной составляющей модификации конкуренции на современном этапе развития является рост значения её регионального среза. Это находит отражение в увеличении количества публикаций соответствующей тематики. Однако исследователи недостаточно внимания уделяют изучению институционального обеспечения региональной конкурентоспособности. Предложенный подход позволяет детализировать институциональные составляющие региональных институциональных систем и их вклад в повышение конкурентоспособности регионов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Божаренко Д. Системная диагностика конкурентоспособности регионов на национальном и мировом рынке / Д. Божаренко // Вестник Ростовского государственного экономического университета. - 2012. - № 3. - С. 15-20.
2. Хашева И. Анализ факторов и интегральная оценка конкурентоспособности Ростовской области в сравнении с другими регионами ЮФО / И. Хашева // Международный научно-практический саммит «Мировое и региональное сообщества: «навстречу новым экономическим стратегиям». - Женева, 2013. - С. 97-105.
3. Перский Ю. Конкурентоспособность регионов: теоретико-прикладные аспекты / Ю. Перский, Н. Калюжнова. - М.: ТЕИС. - 2003. - 526 с.
4. Кузин Т. Конкурентоспособность и конкурентные преимущества регионов Юга России / Т. Кузин // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 5: Экономика. - 2012. -№ 1. - С. 58-62.
5. Парахина В. Стратегическое управление региональными комплексами как фактор повышения их конкурентоспособности / В. Парахина, Д. Богданов. - Ставрополь: Диамант, 2008. - 149 с.
6. Фатхудино Р. Конкурентоспособность: Россия и мир. 1992-2015 / Р. Фатхудинов. - М.: Экономика, 2005. - 606 с.
7. Белякова Г. Конкурентоспособность региональной экономики: концепция опережающего развития / Г. Белякова. - Красноярск: СибГТУ, 2001. - 230 с.
8. Тяпушова Е. Методический подход к типологии регионов на основе оценки конкурентоспособности / Е. Тяпушова // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. - 2013. - Вып. 3. - С. 87-93.
9. Нуреев Р. Регионалистика: резервы институционального подхода / Р. Нуреев // TERRA ECONOMICUS. - 2009. - Т. 7, № 2. - С. 18-41.
10.Гареев Т. Региональный институционализм: terra incognita или terra ficta? / Т. Гареев // JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований). -2010. - Том 2, № 2. - С. 27-37.
11.Гареев Т. Институты и экономическое развитие на субрегиональном (мезо-) уровне / Т. Гареев // Общественные науки и современность. - 2010. - № 5. - С. 45-58.
12.Марков Л. Институциональные механизмы инновационного развития российских регионов / Л. Марков, В. Маркова, К. Казанцев // Регион: экономика и социология. - 2011. - № 4. - С. 1938.
13.Марков Л. Институциональные особенности, модели кластеризации и развитие инновационных мезоэкономических систем / Л. Марков [и др.] // Регион: экономика и социология. - 2009. - № 3. - С. 3-18.
14.Amin A. An Institutionalist Perspective on Regional Economic Development / A. Amin // International Journal of Urban and Regional Research. - 1999. -№ 23, No. 2. - Р. 265-278.
15.Lagendijk A. Regional institutions and knowledge: tracking new forms of regional development policy / A. Lagendijk, J. Cornford // Geoforum. - 2000. - № 31. - Р. 209-218.
16.Липов В. Институциональная комплементарность социально-экономических систем / В. Липов ; М-во образования и науки, молодежи и спорта Украины, Харьковский нац. ун-т им. В.Н. Каразина. - Харьков: ХНУ им. В.Н. Каразина, 2011. - 483 с.
17. Липов В. Институциональная комплементарность как фактор формирования социально-экономических систем / В. Липов // JOURNAL OF INSTITUTIONAL STUDIES (Журнал институциональных исследований). - 2012. - Том 4, № 1.
18.Несбит Р. География мысли / Р. Несбит. - М.: Астрель, 2011. - 285 с.
19.Инглхарт Р. Модернизация, культурные изменения и демократия / Р. Инглхарт, К. Вельцель. -М.: Новое издательство, 2011. - 464 с.
20.Hofstede G. Cultures and Organizations: Software of the Mind. Revised and expanded 3rd Edition / G. Hofstede. - N.-Y.: McGraw-Hill, 2010. - 550 p.
21.Schwartz S. Cultural value orientations / S. Schwartz. - M.: PH SU HSE, 2008. - 62 p.
22.Тромпенаарс Ф. Национально-культурные различия в контексте глобального бизнеса / Ф. Тромпенаарс, Ч. Хампден-Тернер. - Минск: Попури, 2004. - 528 с.
23.Дятлов В. Предпринимательские меньшинства: торгаши, чужаки, или Посланные Богом?: симбиоз, конфликт, интеграция в странах Арабского Востока и Тропической Африки / В. Дятлов. - М., 2006. - 256 с.
