CC BY
226
УДК 101.1 : 316
А. Г. Давыденкова, А. О. Туфанов
Институционализация социокультурной и экономической жизни общества: социально-философские аспекты
В статье рассматриваются социально-философские аспекты феномена институционализации. Институционализация понимается авторами как образование стабильных социокультурных образцов социального взаимодействия и как способ функционирования институтов в рамках социальных систем в связи с процессом адаптации индивидов и коллективов к их нормативным требованиям. В ходе этого функционального процесса формируются культурные и социально-психологические механизмы обеспечения стабильности и устойчивости общественной организации.
The article considers the social and philosophical aspects of the phenomenon of institutionalization. The authors refer institutionalization to the formation of the stable social and cultural patterns of the social interaction and to the way of functioning of the institutions within the social systems in connection with the process of adaptation of individuals and groups to their regulatory requirements. During this process, functional cultural and socio-psychological mechanisms that ensure stability and sustainability of the social organization are being formed.
Ключевые слова: институционализация, институционализм, правовая культура, социальный институт, институциональная жизнь личности, институционализация как культурный процесс.
Key words: institutionalization, institutionalism, legal culture, social institute, institutional life of an individual, institutionalization as a cultural process.
Институционализм представляется как одно из важных направлений обществоведения ХХ в., рассматривающих организацию общества как комплекс различных объединений граждан - «институций» (семья, партия, профсоюз, церковь и т. п.). Феномен институционализации сопровождает общественную жизнь, включая в себя: социальные институты, социокультурные образования, общественное устройство, социальные факты, общественные обычаи, образы мышления, комплексы устойчивых взаимозависимых социальных ролей и т. д. Понятия института и институционализации широко используются экономической, политической, юридической, социологической и другими науками. Однако в современных условиях они требуют специального философского анализа. Феномен института имеет общекультурное значение, исторически и психологически тип личностного самовосприятия связан с культурно-институциональными процессами.
Петербургский ученый М.В. Синютин предлагает выделять экономический институционализм и социологический институционализм [12, с. 26], принимая критерием разделения коренные отличия в сфере общественного и интеллектуального производства. Социологический институционализм рассматривает любые общественные процессы исходя из культурных и политических свойств конкретной социальной системы, в зависимости от которой ставится и содержание частной воли. Экономический институционализм берет абстрактную рациональную волю в качестве фундамента правового порядка общества. В экономической мысли институционализм - направление, отражающее стремление к интеграции с другими науками (социологией, психологией, правом, биологией). Философия организационных процессов подводит нас к необходимости выявления связи управляемых и самоорганизующихся процессов в обществе и влияния их на самочувствие и самоопределение личности.
В единстве материальной, социальной и духовной культуры России следует видеть предпосылки интеграции социокультурных форм. Сегодня обнаруживает себя насущная необходимость анализа формирования личности в ее самоидентификации во взаимосвязи с философией социокультурной институционализации. Анализ становления и традиций культурной институционализации в России требует рассмотрения политической и правовой культуры в связи с личностными и национально-культурными установками.
В силу исторических особенностей культура России строилась на двух противоположных началах: на укреплении государственности (этатизме) и на ее отрицании (антиэтатизме), что отразило особенности личностных и национальных установок в отечественной культуре. По сути, антиэтатизм в своем философском обосновании являлся ничем иным, как доказательством и пропагандой самоорганизационных начал общества. В пользу первого начала выступала сама практика отечественного государ-ствостроительства, ориентированного на единодержавие, создание единой и сильной страны. Способствовали укреплению государства и многочисленные доктрины официально-охранительного направления (иосифлянство, консерватизм, так называемый «консервативный либерализм»). От Владимира Мономаха и митрополита Илариона до Б.Н. Чичерина и К.П. Победоносцева выдающиеся русские мыслители пытались познать тайны властных отношений, философию государственной жизни и ее институционального оформления.
Другая, оппозиционная, линия в социальной мысли России была связана с теоретическим и практическим отрицанием традиций самовластия. Она также имела свою многовековую историю и блестящих теоре-тиков-пропагандистов. А к жизни эта линия вызвана была тем общеизвестным фактом, что на Руси и в России почитание и обожание власти незаметно перерастало в упоение властью, в самовластие, ничем
не ограниченное - ни разумом, ни верой. И официальная, и оппозиционная традиции отечественной социальной культуры в оформлении своей философии институционализации строились с учетом самоуправляющегося начала общественной и государственной организации: вечевого, общинного, местного, земского самоуправления.
Культура институциональна. Институты, по существу, есть результат развития и попыток закрепления культурных процессов и традиций. Проблемой развития культуры общества, ее исторических закономерностей занимается специальная отрасль гуманитарного знания - культурология. Как пишет современный культуролог Ю.В. Ларин, «с целью институционального “закрепления” (выделено нами - авт.) складывающихся к середине ХХ века предметных и методологических ориентаций в изучении культуры, американский ученый Лесли А. Уайт (19001975 гг.) предложил ввести в широкий научный оборот термин "culturology" (культурология)» [6, с. 122].
Культура выступает в двух своих основных типах: культура материальная и культура духовная. Духовная культура рассматривается как некое достижение и совокупность ценностей общественного развития, как показатель развития самого человека. Институционализация такой культурной составляющей, как образование - это тема отдельного исследования [5, с. 135-161; 10; 1; 11]. Духовная культура охватывает ценности науки, искусства, мифологии, политики и права, религии, нравственности. В связи с этим целесообразно раскрыть содержание такого понятия, как ценность. «Ценность, - по определению Г.В. Стельмашука, - представляет собой объективную значимость явлений (вещей, идей, процессов, отношений) в качестве ориентиров человеческой деятельности, содержание которых обусловлено общественными потребностями и интересами субъектов» [13, с. 11]. При этом ценности, составляя ядро материальной и духовной культуры, не даются человеку изначально, а формируются и развиваются по мере его социализации в институционально сложившуюся культуру, постепенно превращаясь в важнейший регулятор его повседневной жизнедеятельности и личностного становления. Понятие «социализация» в значительной мере сформировалось для определения состояния приобщения человека к культуре общества и его институциональным ценностям.
Термином «институционализация» определяют образование стабильных социокультурных образцов социального взаимодействия, основанного на формализованных правилах, законах, обычаях, ритуалах и т. д. [8, с. 209]. Эти социокультурные образцы складываются в виде: а) формализации отношений; б) правового, морального и организационного закрепления отношений; в) санкций государства. Взаимосвязь нравственных элементов культуры с социальными мы находим на протяжении истории разных государств и народов, причем взаимосвязь
сложную, противоречивую, далеко неоднозначную, на определенных этапах доходящую до противостояния и взаимоисключения. Это дает основание некоторым исследователям говорить о политике как явлении аморальном, безнравственном. Взаимосвязь политики и нравственности опосредуется такой формой институциональной нормативности, как право. Право имеет своей задачей регулировать взаимные отношения людей, живущих в обществе, путем установления определенных правил поведения или правовых норм. В этом плане можно говорить о единстве задач, стоящих перед правом и нравственностью. Нормы права поддерживаются принудительным воздействием со стороны государственной власти, т. е. опираются на институты принуждения и насилия. Поэтому политико-правовые нормы, в отличие от норм морали, базирующихся на чувстве долга, представлении о совести, общественном благе, имеют большую конкретную и институциональную привязанность, хотя в обоих случаях можно говорить о ценностях личностного значения, имея в виду прежде всего оценку деяний личностей - как частных лиц, так и государственных деятелей. О такой самоидентификации человека с полной определенностью в свое время высказывался политик и философ Н. Макиавелли в трактате «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» [9, с. 138-139].
Каким бы путем ни вырабатывались нравственные и правовые идеалы и нормы, их родство и взаимное соответствие - объективно необходимый факт. На ранних ступенях истории право в форме так называемого обычного, или традиционного, и нравственность слиты не только между собой, но и с религией в единую и единственно возможную для тех времен форму миропонимания и мировоззрения, нашедшую воплощение в мифологии как системе мифов, преданий, легенд и т. д. Синкретизм моральных, духовных, правовых, религиозных ценностей составлял специфическую особенность мировосприятия и самоидентификации древнего человека. Миф является важным социокультурным феноменом общественной жизни, а мифотворчество выступает как один из культурных институтов, выполняя ряд специфических институциональных функций: во-первых, эпистемологическую, которая связана с накоплением и трансляцией социального опыта как отдельным человеком, так и социальной группой; во-вторых, эвристическую, которая выступает как выполнение определенной программы социальных действий; в-третьих, футурологическую, которая заключается в передаче социально значимой информации новым поколениям людей и обучении их «технологиям выживания»; в-четвертых, коммуникативную, которая позволяет людям вступать в общение друг с другом, способствовать психологической и идентификационной корелляции; в-пятых, компенсаторную, которая состоит в восполнении недостающего социального опыта в духовной культуре и традиционно реализуется в рамках религиозного опыта.
Отделенное от нравственности право есть этический минимум, допущенный к функционированию и используемый в законодательствах конкретных государств. Но совершенно поверхностной была бы оценка права только как «этического минимума», - с самого начала своего общественно-регулятивного существования оно имело и приобретает все больше политических функций. Насколько можно судить по историческим фактам, обратное влияние норм нравственности на политику и право значительно слабее и связано с неустойчивыми состояниями обществ во время перехода от одной системы институционального устройства к другой. Например, очень характерно обращение на грани революционных изменений к «общечеловеческим» ценностям, идеалам гуманизма, идеям космичности. Так зарождались и развивались новые философские системы активно-эволюционной, космической, неосферной мысли
Н.Ф. Федорова, Н.А. Умова, К.Э. Циолковского, П. Тейяра де Шардена,
В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского, В.Ф. Купревича или философии всеединства В.С. Соловьева, князей С.Н. и Е.Н. Трубецких, П.А. Флоренского.
В культурно-институциональном плане можно выделить основные признаки и понятия правовой культуры. Во-первых, равенство. В границах права люди, несмотря на свою неповторимость, личностную уникальность, взаимодействуют как равные друг другу. Общественные субъекты вступают в правовые отношения лишь какой-то одной стороной своей социальной сущности. Во-вторых, свобода. Право распространяется только на свободных граждан как личностей, причем свобода означает нечто большее, чем только возможность для каждого участника правовых отношений выражать свою волю и проводить собственную линию поведения. Речь в первую очередь идет о гражданской ответственности. Бытие свободы исключает своеволие, скорее напротив, право выступает в качестве меры свободы, в определенном смысле как «осознанная необходимость» (Б. Спиноза, К. Маркс). В-третьих, справедливость. Это специфический признак права, который состоит в эквивалентности и сбалансированности прав и обязанностей, находящихся в правовых отношениях общественных субъектов. Причем справедливость как признак права существенно отличается от социальной справедливости, морально-этического понимания справедливости, тем более индивидуально-личностного ее восприятия.
Культурная идентификация человека неразрывно связана с его жизнью в сфере политики. Существует представление о политике как одном из видов искусства - искусства управлять. В связи с этим можно дать следующее определение политической культуры: это исторический опыт, культурная память социальных общностей и отдельных людей в сфере политики, их ориентации, навыки, влияющие на политическое поведение. Это определение было дано Г. Алмондом в работе «Культура гражданина» (1956). В его основе лежит представление об особом типе
ориентации личности на политическое действие. Поэтому можно говорить о спецификах познавательной ориентации, эмоциональной ориентации и оценочной ориентации личности. Г. Алмонд и Г. Пауэлл, говоря о роли индивидуальных акторов в политике, выделяют четыре вида групп индивидов по степени и форме групповой идентификации: аномические (спонтанно образующиеся), неассоциативные (объединения лиц, имеющих непосредственный персональный контакт), ассоциативные (имеющие организационную структуру и аппарат), институциональные (группировки внутри формальных структур) [15, р. 68-70].
Важным критерием для выделения в культуре социальнополитической стороны институциональной жизни личности является факт существования субъектов политического руководства - групп лидеров или вождей. В.И. Ленин в «Детской болезни “левизны” в коммунизме» анализирует цепочку отношений «вожди - партии - классы -массы». Он пишет: «Всем известно, что массы делятся на классы, <...> что классами руководят обычно и в большинстве случаев, по крайней мере, в современных цивилизованных странах, политические партии, что политические партии управляются более или менее устойчивыми группами наиболее авторитетных, влиятельных, опытных, выбираемых на самые ответственные должности лиц, называемых вождями» [7, с. 24]. Организационно-оформительные процессы в обществе и само становление культуры связаны с функционированием общественных институтов. Самый первый и главный институт, находящийся в постоянном своем становлении - общество. Понятие общества имеет много конкретизаций философского, культурного и социально-организационного плана. Общественно-культурная жизнь функционально упирается во многие структурные организующие. Люди не могут существовать, не создавая долговременных коллективов и обществ. К. Маркс считал, что люди создают условия для удовлетворения своих потребностей только благодаря совместной организованной деятельности. Исследователи культурнообщественных и этнических отношений Г. Ленски и Дж. Ленски выделили шесть основных элементов, необходимых для существования общества [16]: 1) общение между членами общества; 2) производство товаров и услуг, распределение; 4) защита членов общества; 5) замена выбывающих членов общества; 6) контроль поведения членов общества.
Большое значение для анализа культурно-институциональных процессов и идентификации в них человека имеет понятие социального института. Институты создают устойчивые формы совместной
деятельности людей по использованию общественных ресурсов ради удовлетворения их потребностей. Потребности человека в разные исторические времена меняются, сохраняя основную свою биологофизиологическую основу и добавляя массу новых направлений своего развития. Многие из этих направлений вполне обоснованно считаются составляющими культурного фона, поэтому по сути своей все общест-
венные институты имеют социокультурный смысл. Благодаря социальным институтам в обществе достигается стабильность, предсказуемость поведения людей, устойчивость их социальных связей. Говоря об эффективности современных российских социальных институтов, в первую очередь институтов политико-правового характера, московский философ А.Д. Хлюпин пишет: «В полном соответствии с заключением Д. Норта об отсутствии прямой зависимости между стабильностью и эффективностью социальных институтов <...> установлено, что этот процесс, снижая эффективность формальных институтов, созданных в 1990-х -начале 2000-х годов, одновременно способствует стабилизации институциональной среды» [14, с. 6].
Социальный институт - сложная общественная конструкция, в основе которой лежат нормативные связи, предписывающие определенные культурные стандарты и типы поведения. Поэтому нередко определение социального института трактуется как комплекс правил, норм, установок, регулирующих наиболее важные сферы человеческой деятельности и организующих их в систему ролей и статусов. В этом плане социальный институт выполняет роль соединяющего и опосредующего звена между традицией и инновациями. Сама идея стандарта появилась в экономическом и правовом отношении в какой-то степени для закрепления начала философии инноватики. С одной стороны, социальный институт -это совокупность лиц, учреждений, осуществляющих конкретные общественные функции (семья, религия, политика, образование, наука, государство). Этот ракурс анализа учитывает традиционные формы организации общества и вписывается в рамки традиционной культуры. С другой стороны, социальный институт - это система норм и ценностей, правил и установок, гарантирующих сходное поведение людей, регулирующих различные сферы человеческой деятельности и организующих их в систему ролей и статусов. Такой акцент формирует другую философскую установку, опирающуюся на безличные отношения стандартов модернистской культуры. Но и такому подходу пока еще не чужды традиции, по крайней мере, традиции бюрократической системы. Постмодернизм с его опорой на коммуникативно-ситуационный подход подрывает традиции, разрушает пространственно-временные связи между поколениями, формирует новые институты, опирающиеся на другие установки: глобализм, масс-медийная информация и др.
Деятельность любого социального и культурного института сопровождается: набором специфических социальных норм и предписаний; включенностью института в социокультурную и ценностную структуру общества, что позволяет узаконить его деятельность; наличием материальных средств и условий, обеспечивающих выполнение определенных функций. В зависимости от целей и задач, функций, выполняемых в обществе, можно выделить основные социокультурные институты: институт семьи и брака; экономические институты; политико-правовые
институты; образовательные и воспитательные институты. Есть множество вариантов типологизации социальных институтов [2, с. 144-155]. В литературе также выделяют определенные черты и признаки, характерные для всех социальных институтов: 1) установки и образцы поведения; 2) культурные символы; 3) утилитарные культурные черты; 4) устные и письменные кодексы поведения; 5) идеология [3].
Деятельность социального института функциональна, если приносит пользу обществу. Институт, не выполняющий общественных функций, не может и не должен существовать. Но на практике трудно устанавливается мера общезначимости и общественной нужности многих организаций. Одновременно могут сосуществовать институты, часто перекрестно выполняющие одни и те же функции. Здесь всегда надо учитывать и традиционно-культурные привычки людей. Функции и дисфункции институтов могут быть как явными, так и латентными. Особенность институциональной формы состоит в выражении законов деятельности воли в сообществе. Взгляд на общество через правовые и нормативные институции разделяет общественные явления на зависимые и не зависимые от человеческой воли. Именно в институтах общества обнаруживается единство регулируемых и стихийных процессов.
Социологизированное понимание институционализации, в отличие от культурфилософского, включает в себя процесс упорядочения и формализации социальных связей и отношений, закрепления сложившейся социальной практики. Это и есть процессы создания социальных институтов как устойчивых, нормативно закрепленных форм социального взаимодействия людей. «Институционализация - процесс формализации социальных отношений, переход от неформальных отношений (объединений, согласий, переговоров) и неорганизованной деятельности к созданию организационных структур с иерархией власти, регламентируемой соответствующей деятельностью, тех или иных отношений, их юридизацией, если это возможно и необходимо. Организация и формализация общения, отношений и деятельности превращает их в институт семьи, школы, учреждений и т. д. Институционализация представляет собой синергетический процесс перехода самоуправления и самоорганизации явлений к организационным и управленческим» [4, с. 125]. Это определение делает акцент на формализационную сторону институционализации, указывает на сложный характер самого процесса институционального оформления общества.
Институционализация как культурный процесс включает ряд последовательных этапов: возникновение определенной общественной потребности, удовлетворение которой требует совместных организованных действий; формирование общих целей; появление социальных норм и правил и узаконение их методом проб и ошибок; возникновение процедур, связанных с этими нормами и правилами; принятие и практическое применение (формализация) норм, правил, процедур; установление сис-
темы санкций для поддержания норм и правил; создание системы соответствующих статусов и ролей; организационное оформление возникшей институциональной структуры. Завершением процесса институционализации является интеграция нового вида социальной деятельности в существующую структуру культурных отношений. Благодаря этому формируется определенный набор формальных и неформальных санкций, с помощью которых осуществляется социальный контроль за поведением людей. Институционализация может представлять собой и процесс появления новых социокультурных институтов и процесс изменения и совершенствования уже сложившихся институтов и структур, культурных форм. В этом случае она связана с инновационными процессами в обществе. Сами институциональные теории возникли как потребность осознания процесса современного ускорения в социокультурных изменениях и как научная реакция на философию инноватики.
С двух основных точек зрения может исследоваться институционализация. Во-первых, как исторический процесс зарождения и установления новых социальных, политических и культурных институтов. Это позволяет раскрыть причины и условия их возникновения. Во-вторых, в качестве способа функционирования институтов в рамках социальных систем в связи с процессом адаптации индивидов и коллективов к ее нормативным требованиям. В ходе этого функционального процесса формируются культурные и социально-психологические механизмы обеспечения стабильности и устойчивости общественной организации.
В качестве выводов отметим, что культурно-институциональные, в том числе и информационные, и образовательные процессы в обществе должны реагировать на новые требования. Главное, чтобы человек в современных условиях мог определиться, кто он, кто в этом мире «свои» -родственные по духу и крови, коллеги, товарищи по партии, прихожане, граждане «мира» и т. д. Идентификация личности становится насущной этнокультурной задачей. Важно, чтобы индивид не запутался и в потоках информации, всегда находил свою нишу, свой сектор информационного пространства, достаточный для поддержания высоких культурных запросов, личностного роста, не противоречащего основным общественным устоям. Традиционно чрезмерная индивидуализация никогда не была присуща русскому менталитету, общественному самосознанию народов России. Мы уверены: необдуманными потоками информации можно порождать неустойчивую социальную атмосферу в стране, настроения пессимизма и упадка, агрессии. Инновации в культурноинституциональных процессах должны учитывать возможности человека их принять и практически освоить. Даже коммуникативновосприимчивому человеку необходимо определенное время на привыкание к новым правилам и институтам. Чтобы занести их в разряд общественно-значимых ценностей человека сегодня, нужно не только время. Поэтому столь актуален всесторонний анализ связи культурно-
институционализационных процессов с идентификацией и культурным самочувствием человека и общества. Коммуникативные установки и процессуальное видение своей жизни поставили современную личность перед фактом глубоко осмысленного, взвешенного подхода к институциональным изменениям.
Список литературы
1. Андреев А.Ю. Российские университеты XVIII - первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. - М.: Знак, 2010.
2. Глотов М.Б. Методология институционального анализа культуры // Проблемы теоретической социологии. Вып. 6.: Межвуз. сб. / отв. ред. А.О. Бо-роноев. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. - С. 144-155.
3. Давыденкова А.Г. Философия личности и культурноинституциональные процессы. - СПб., 2005.
4. Кравченко И.И. Институционализация // Новая философ. энцикл.: в 4 т. - Т.2. - М., 2001. - С. 125.
5. Куренной В.А. Философия и институты: случай феноменологии //Логос. - 2002. - № 5. - С. 135-161.
6. Ларин Ю.В. Онто-логика культуры. - Тюмень, 2004.
7. Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме //Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 41.
8. Маринин А.П. Институционализация // Философский словарь / под ред. И.Т.Фролова. 7-е изд., перераб и доп. - М., 2001.
9. Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. - М., 1996.
10. Пустарнаков В.Ф. Университетская философия в России. Идеи, персоналии, основные центры. - СПб.: РХГИ, 2003.
11. Семенков В.Е. Философское знание. Модусы производства и признания. - СПб.: Алетейя, 2011.
12. Синютин М.В. Институциональный подход в экономической социологии. - СПб., 2002.
13. Маринин А.П. Институционализация // Философ. слов./ под ред. И.Т.Фролова. 7-е изд., перераб и доп. - М., 2001.
14. Стельмашук Г.В. Культура и ценности // Учен. зап. ЛГОУ им. А.С. Пушкина. - СПб., 2000. - Вып. 2. - Т.5.
15. Хлюпин А.Д. Деформализация правил: причина или следствие институциональных ловушек? // Полит. исслед. - 2004. - № 6.
16. Comparative Politics Todey: A world View / Ed. by Almond G., Powell G.- N.Y., 1996.
17. Lenski G., Lenski J. Human societies. N.Y., 1970.
