CC BY
16
Белоногов Ю.Г. Институт внештатных инструкторов в эволюции организационной структуры местных городских комитетов ВКП(б) в 1930-1945 годы: «Пермский опыт» (часть II) // Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Культура. История. Философия. Право. - 2016. - № 3. - С. 10-20.
Belonogov Yu.G. Institute of non-staff instructors in evolution of organizational structure of local city committees of All-union Communist Party (bolsheviks) in 1930-1945: "The Perm experience" (part II). Bulletin of Perm National Research Polytechnic University. Culture. History. Philosophy. Law. 2016. No. 3. Pp. 10-20.
УДК 342.553(470.53) "193/194"
Ю.Г. Белоногов
ИНСТИТУТ ВНЕШТАТНЫХ ИНСТРУКТОРОВ В ЭВОЛЮЦИИ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ СТРУКТУРЫ
МЕСТНЫХ ГОРОДСКИХ КОМИТЕТОВ ВКП(Б) В 1930-1945 ГОДЫ: «ПЕРМСКИЙ ОПЫТ» (ЧАСТЬ II)
Во второй части статьи1 прослеживается развитие института внештатных инструкторов при местных парткомах в контексте эволюции моделей организационного построения местного городского партийного аппарата во второй половине 1930-х - первой половине 1940-х годов. Структурно-функциональный подход к анализу деятельности партийных комитетов г. Перми (горкома - и с 1936 г. городских райкомов ВКП (б)) показывает, что при последовательной смене отраслевой, функциональной и смешанной (модифицированной) моделей, отражавшей изменение управленческой роли партийного аппарата в системе властных отношений советского общества, предусматривалось сохранение и даже увеличение численности внештатных инструкторов именно на низовом уровне партийной иерархии. В условиях начавшейся Второй мировой войны включение внештатных работников в утверждаемую номенклатуру местных партийных комитетов представляется автору логичным этапом в процессе повышения политического статуса изучаемого института. Выявлены производственный и личностный (субъективный) принципы подбора и привлечения внештатных инструкторов к аппаратной деятельности местного парткома. Это позволяет рассматривать указанную должностную категорию внештатных работников не только как «общественное продолжение» местного партийного аппарата и бассейн рекрутирования на должности штатных партийных работников, но и как своеобразную клиентелу на начальном этапе ее формирования.
Ключевые слова: номенклатурная организация власти, внештатный инструктор, партийный аппарат, функциональный принцип построения, производственно-отраслевой принцип построения.
Yu.G. Belonogov
INSTITUTE OF NON-STAFF INSTRUCTORS IN EVOLUTION OF ORGANIZATIONAL STRUCTURE OF LOCAL CITY COMMITTEES OF ALL-UNION COMMUNIST PARTY (BOLSHEVIKS) IN 1930-1945: "THE PERM EXPERIENCE" (PART II)
In the second part of article development of institute of non-staff instructors at local Communist Party committees in the context of evolution of models of organizational creation of the local city party device in the second half of the 1930th - the first half of the 1940th years is analyzed. Structurally functional approach to the analysis of activity of party committees of Perm (a city town committee and since
© Белоногов Юрий Геннадьевич - кандидат политических наук, доцент кафедры государственного управления и истории, ФГБОУ ВО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет», е-таН: [email protected].
1 Первую часть статьи см.: Вестник ПНИПУ. Культура, история, философия, право. 2016. № 1.
1936 city district committees of All-Union Communist Party (bolsheviks) shows that at consecutive change of the production, functional and mixed (modified) models, reflecting change administrative role of the party device in system of the imperious relations of the Soviet society, preservation and even increase in number of non-staff instructors at a grassroots level of party hierarchy was provided. Inclusion of non-staff workers in the conditions of the begun World War II in the approved nomenclature of local party committees is represented to the author a logical stage in the course of increase of the political status of the studied institute. The principles of selection and involvement of non-staff instructors to hardware activity of local Communist Party committee are revealed production and personal (subjective). It allows to consider the specified official category of non-staff workers not only as "public continuation" of the local party staff and the pool of recruitment at a position of regular party staff, but also as a peculiar kliyentela at the initial stage of her formation.
Keywords: nomenclature organization of the power, non-staff instructor, party staff, functional principle of construction, production principle of construction.
Востребованность института внештатных инструкторов объяснялась возросшим объемом работы штатных инструкторов как вследствие сокращения их численности, так и выполнения большего объема партийной работы в низовых первичных парторганизациях. Интерес представляет самоотчет инструктора Пермского горкома ВКП(б) по группе тяжелой промышленности и транспорта А.В. Бурмантова от 3 августа 1934 года, в котором он делился приобретенным в контрольной комиссии опытом работы с внештатными инструкторами: «Для быстрейшего разрешения вопросов организован институт внештатных инструкторов по предприятиям тяжелой промышленности. ... Внимания внештатному инструктору уделяется не меньше, чем цеховому парторганизатору, т.к. работа внештатного инструктора на предприятии при правильном его использовании дает большую помощь и разгружает от мелочных вопросов ответственного инструктора горкома. Внештатных инструкторов имеется от 1 до 5 человек на каждом предприятии в зависимости от мощности предприятия. Они находятся на особом учете горкома, утверждаются бюро ГК ВКП(б)» [2, оп. 1, д. 849, л. 11].
Однако некоторые его коллеги отмечали формализм и кампанейщину в вопросах привлечения внештатных инструкторов. Так, инструктор горкома ВКП(б) по советским, торгово-кооперативным и коммунальным организациям Кискин в самоотчете писал: «В своей работе я опирался главным образом на партгрупоргов и секретарей парткомов. Внештатные инструкторы подобраны, но системы привлечения их к работе нет. От партийных организаций оторван совершенно. Превратился в канцелярского работника, который дальше протоколов с мест отдельных лиц, приходящих в большинстве своем по личным делам, ничего не видит. Мой недостаток в том, я не привлек к себе на помощь внештатных инструкторов. Предложения.подобрать работоспособных внештатных инструкторов, проводить с ними инструктивные совещания и привлечь их к работе» [2, оп. 1, д. 849, л. 15-16].
О спущенной «сверху» установке на развитие института внештатных инструкторов не только в городских, но и сельских парткомах свидетельствует следующий диалог на кустовом совещании инструкторов горкомов и райкомов
ВКП(б) Свердловской области по вопросу перестройки партийной работы (10 августа 1934 года) между представителем Свердловского обкома партии и инструктором Верещагинского райкома ВКП(б) Леденевским.
«.Вопрос: У тебя ведь, наверное, есть коммунисты, которые бы могли помогать в качестве внештатных инструкторов?
Ответ: У меня в моих колхозах только 1-2 коммуниста. Первичная парторганизация имеется только в одном совхозе, где имеется партком, но партком занят своим делом и вытаскивать оттуда внештатных инструкторов очень трудно.
Вопрос: В Верещагино есть внештатные инструкторы?
Ответ: Нет, мы сами в этом виноваты, не додумались.» [2, оп. 1, д. 839, л. 8].
В резолюции по итогам данного совещания было отмечено, что «в своей практической работе инструкторы главным образом опираются на внештатных инструкторов, систематическая работа с которыми еще не налажена... В большей части внештатные инструкторы привлекаются к расследованию материалов на членов и кандидатов партии» [2, оп. 1, д. 849, л. 22].
Уже с 1936 года организационная структура самого Пермского горкома ВКП(б) начинает полностью соответствовать закрепленному в Уставе 1934 года производственно-отраслевому принципу. В аппарате парткома, помимо функциональных (отделы партийных кадров, партийной пропаганды, агитации и печати, культурно-просветительской работы, учета) и обеспечивающих (финхозсектор) подразделений, появляются 4 отраслевых отдела: промышленности и транспорта, советско-торговый, школ и науки, сельскохозяйственный (в структуре горкома ВКП(б) образца 1937-1938 годов были упразднены только отдел культурно-просветительской работы и сельскохозяйственный отдел, а отдел учета получит статус сектора). Уже в конце 1936 - начале 1937 года по крайней мере при первых двух из указанных отраслевых подразделений функционировали внештатные инструкторы.
При этом производственно-отраслевая (со многими элементами функциональной) модель построения партийного аппарата Пермского горкома была возможна только при выделении с 1936 года нижестоящего звена - городских райкомов ВКП(б), у которых не было первоначально даже никаких отделов (штатное расписание райкомов г. Перми на 1936 год насчитывало всего от 8 до 10 ответственных и технических работников вместе взятых)2 [2, оп. 1, д. 1172, л. 9-10, 13-15]. На это противоречие обращают внимание исследователи при изучении организационной структуры региональных и местных органов партийной власти. Так, С.Я. Бондаренко на примере партийных комитетов в Архангельской и Вологодской областях показывает строение аппаратов об-
2 Примечательно, что по итогам заседания бюро Ленинского горрайкома ВКП(б) г. Перми от 9 сентября 1937 года при обсуждении вопроса о смете партбюджета и штатном расписании руководство парткома просило обком и ЦК приравнять Ленинский райком к райкомам г. Москвы и установить функциональные отделы: отдел партийных кадров, агитации и пропаганды, школ и культ-просветработы с соответствующими штатами отделов и райкома в целом [3, оп. 1, д. 50, л. 116].
комов в 1940 году с преобладанием производственно-отраслевой модели, при этом сами горкомы (без горрайкомов) и сельские райкомы ВКП(б) данных областей работали по функциональной модели строения партийного аппарата без отраслевых подразделений [4, с. 47].
В рамках данной статьи интерес представляют сюжеты о том, как формировалась должностная группа внештатных инструкторов, как осуществлялась связь местного парткома и внештатных инструкторов.
При функциональной модели построения местного партийного аппарата внештатные инструкторы прикреплялись к функциональным подразделениям и распределялись по парторганизациям и партячейкам. Соответственно, их деятельность курировалась руководителями секторов. В 1934-1935 годах в условиях упразднения части функциональных подразделений на местном уровне партийной иерархии (Пермский горком партии) ключевым координатором деятельности внештатных инструкторов неизбежно становился штатный ответственный инструктор, который сам подбирал кадры «внештатников», давал им задания и поручения, обеспечивал необходимый инструктаж3. Соответственно, утвержденный на бюро парткома внештатный инструктор нес ответственность прежде всего перед курирующим его деятельность штатным инструктором. При создании производственно-отраслевых отделов отмечается повышение централизации в работе с внештатными инструкторами: вся полнота ответственности ложилась на заведующего отделом.
Как показывает анализ архивных документов, подбор внештатных инструкторов происходил прежде всего по двум критериям - функциональному и субъективному. Первый из них был связан со сферой компетенции ответственного инструктора или отдела. В той сфере, которая курировалась штатным работником, подбирались наиболее разбирающиеся в специфике производственной деятельности низовые руководящие работники. Как правило, внимание при таком подборе обращалось на производственный и партийный стаж, опыт работы в этой сфере, наличие опыта именно партийной работы, занимаемую должность. Так, по плану работы промышленно-транспортного отдела Пермского горкома ВКП(б) на апрель-июнь 1937 года предусматривалась проверка партийной и хозяйственной работы на ряде промышленных объектов, а также подготовка перечня вопросов на бюро горкома. В рамках запланированного на 27 мая 1937 года рассмотрения вопроса «О состоянии партийно-массовой работы, руководстве стахановским движением и ходе строительства фабрики Гознак и второй очереди Камбумкомбината» готовилась группа работников аппарата горкома. В их числе были освобожденные (т.е. штатные) секретари парткомов
3 Такая практика была сохранена при создании районных партийных комитетов г. Перми. На совещании инструкторов горкома и райкомов ВКП(б) г. Перми по вопросам организационно-партийной работы (1936) секретарь Ленинского горрайкома М.Ф. Ложкин описал ее следующим образом: «У инструктора имеются внештатные инструктора. Получает инструктор задание, дает поручение внештатным инструкторам. Таким образом, инструктор теснее связан с организациями» [2, оп. 1, д. 1142, л. 54].
указанных хозяйственных организаций В.Ф. Кочкарев и Д.Д. Малых, которые одновременно числились внештатными инструкторами при данном отделе [2, оп. 1, д. 1481, л. 2]. Данный подход комплектования когорты внештатных инструкторов позволял усилить связь между подразделением парткома (или его представителем) и нижестоящих работников курируемых организаций.
Необходимо отметить и наличие субъективного фактора при выборе кандидатуры на должность внештатного инструктора. Руководитель подразделения или штатный инструктор подбирали внештатных помощников и по принципу личных симпатий (может быть, и в силу хорошей работы лица-претендента на своем основном месте работы), что позволяло формировать личную клиентелу. Интерес представляет стенограмма закрытого собрания партгруппы Свердпром-торга (11 июня 1937 года), на котором ее партгрупорг (и по «совместительству» внештатный инструктор советско-торгового отдела Пермского горкома ВКП(б) А.Г. Митюнина была исключена из членов партии с формулировкой «за скрытие судимости и службы при белых в милиции в должности машинистки». Решение первичной парторганизации было подтверждено бюро Ленинского гор-райкома ВКП(б) 17 июля 1937 года, а 27 декабря 1937 года - и бюро Пермского горкома ВКП(б). В ходе разбора компрометирующего материала был поставлен и ряд «неудобных» риторических вопросов: почему начальник отдела кадров и впоследствии начальник спецсектора Свердлпромторга А.Г. Митюнина была выбрана неосвобожденным (не платным - Ю.Б) партийным организатором? Какова в этом роль снятой с должности в ходе чисток бывшей заведующей советско-торговым отделом горкома Е.Н.Мальцевой?4 Факт избрания А.Г. Митю-ниной и согласования избираемой кандидатуры с завотделом горкома интерпретировался уже по-другому, в свете новых компрометирующих материалов на саму Е.Н. Мальцеву: «Почему Мальцева допустила партгрупоргом Митюнину? Мальцева покрывала Митюнину, и поэтому она чувствовала себя устойчиво». Примечательно, А.Г. Митюнина категорически отрицала все предъявленные обвинения, но при этом защиту и покровительство со стороны упомянутой Мальцевой почти не отвергала [2, оп. 16, д. 2267, л. 37].
4 На заседании бюро Ленинского горрайкома ВКП(б) от 15 октября 1937 года рассматривалось решение первичной парторганизации Пермского горкома об исключении из членов партии Е.Н. Мальцевой «за политическую слепоту и ротозейство, непринятие мер к разоблачению врагов, орудовавших в торговых организациях, засорение торгового аппарата врагами народа, подхалимство перед врагом народа Голышевым». В ходе «проверки» было установлено, что Мальцева около четырех лет работала в обкоме на руководящей работе с «врагом народа» Кабаковым, «всячески его популяризировала», пользовалась у него авторитетом. Основанием для последнего обвинения послужил следующий факт. На одном из заседаний в обкоме Кабаков заявил: «... учитесь у Мальцевой подбирать кадры». Одновременно ей предъявлялось обвинение в том, что «производила вражеские установки врагов народа, направленных на развал торговли и ухудшение материального положения трудящихся». Исключена из партии за «подхалимство перед врагами народа» (выступила в защиту Голышева на собрании первичной парторганизации после его ареста), «их популяризацию и вредительскую работу в Советско-торговом отделе». Однако к 8 февраля 1938 г. Е.Н. Мальцева была реабилитирована и восстановлена на бюро Пермского ГК ВКП(б) в правах члена партии [3, оп. 1, д. 50, л. 179-180; д. 129, л. 101].
Некоторые особенности утверждения в должностях внештатных инструкторов местных парткомов раскрывает такая разновидность источников, как апелляционные дела, которые формировались в тех случаях, когда привлеченные к партийной дисциплине коммунисты пытались оспорить решение парторганизации. Так, в объяснительной записке при разборе своего персонального дела А.Г. Митюнина отметила и такой интересный факт: «Зимой 1937 года, не помню которого числа и месяца, меня вызывают в Советско-торговый отдел и дают мне прочитать постановление бюро горкома ВКП(б) и расписаться в нем, которым я утверждена нештатным инструктором Советско-торгового отдела Пермского ГК ВКП(б). Прочитав это постановление, я обратилась к этому работнику горкома и ставлю перед ним вопрос: "Удобно ли будет меня посылать в низовые парторганизации для проверки работы и помощи в таковой, т.к. Вам известно, что я служила в милиции при белых машинисткой". Он мне на это ответил: "Горком знает об этом, будете выполнять поручения по партработе". И я работала нештатным инструктором Советско-торгового отдела горкома» [2, оп. 16, д. 2267, л. 27].
В 1939 году на XVIII съезде ВКП(б) был принят новый Устав, согласно которому формально произошел возврат к функциональному принципу построения партийного аппарата с элементами производственно-отраслевого. Главное внимание партийных комитетов сверху донизу нацеливалось на функции подбора кадров и партийной пропаганды. Согласно параграфу 27 данного Устава 1939 года для практической работы по осуществлению партийных решений на уровне ЦК ВКП(б) были сформированы следующие подразделения аппарата: управление кадров, управление пропаганды и агитации, организационно-инструкторский отдел, сельскохозяйственный отдел, отдел школ (последние два отдела относились к разновидности производственно-отраслевых отделов). В аппарате региональных парткомов (обкомах и окружкомах) создавались аналогичные функциональные отделы (кадров5, пропаганды и агитации, оргинст-рукторский) и два отраслевых (сельскохозяйственный и военный) отдела. В горкомах и райкомах партии функционировали отделы кадров, отделы пропаганды и агитации, организационно-инструкторские отделы, военные отделы. Руководство отделов кадров и отделов пропаганды и агитации в региональных парткомах возлагалось на особых секретарей [5, с. 102]. В составе отдела кадров регионального парткома организовывались секторы (12), за каждым из которых закреплялась, помимо заведующего, группа инструкторов по кадрам. В отделах кадров горкомов и райкомов партии секторы не создавались (аппарат состоял из заведующего отделом, его заместителя и инструкторов по кадрам).
Однако начавшаяся Вторая мировая война, а потом и Великая Отечественная способствовали увеличению числа отраслевых отделов для усиления
5 Отделы кадров парткомов всех трех уровней власти были призваны заниматься обеспечением правильного подбора и расстановки руководящих не только партийных, но и профсоюзных, комсомольских, советских и хозяйственных кадров, а также, как отмечалось в источниках, их «заботливым выращиванием и воспитанием».
партийного руководства отраслями промышленности. 29 ноября 1939 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о создании в региональных парткомах и горкомах ВКП(б) промышленных отделов в соответствии со спецификой развития отраслей промышленности в данном регионе и городе. XVIII партконференция (1941) признала необходимым увеличить число секретарей региональных и местных парткомов ВКП(б) по промышленности, а также по необходимости учредить посты секретарей по железнодорожному и водному транспорту. Одновременно конференция подчинила политотделы на транспорте обкомам и горкомам партии. В связи с началом Великой Отечественной войны и переводом экономики на военный лад было проведено разукрупнение отделов партийных органов, а в ЦК, обкомах и крайкомах партии создавались новые отделы по отраслям промышленности [6, с. 113]. Таким образом, функциональный принцип построения аппаратов лишь только на некоторое время почти вытеснил отраслевой: с началом войны в структуре областных и городских (включающих горрайкомы) партийных аппаратов уже сочетались оба указанных принципа с явным доминированием второго принципа на региональном уровне. В советской историографии данное обстоятельство излагалось следующим образом: «Производственно-отраслевой и функциональный принципы его построения были значительно расширены, что позволяло партийным комитетам более полно осуществлять руководство строительством социализма, всеми сферами общественной жизни» [7, с. 72].
В постсоветской исторической науке факт ликвидации большинства отраслевых подразделений партаппарата интерпретируется как институциональное закрепление начавшегося с конца 1930-х годов в высших эшелонах управления процесса «перелива» власти от партийных к государственным структурам, венчающееся назначением в мае 1941 года И.В.Сталина главой Правительства СССР (подробней об этом [8, с. 431-442]). Однако данный процесс характерен для центральных органов власти. Применительно к соотношению органов власти на региональном и тем более местном уровне эта характерная для политического курса И.В.Сталина «система сдержек и противовесов» вызывает определенные сомнения. Так, согласно диссертационному исследованию С.Я.Бондаренко, создание и деятельность в структуре региональных аппаратов в конце 1930-х - начале 1940-х годов значительного количества отраслевых отделов отражало доминирование партии над Советами не только при решении политических задач, но и в практической хозяйственно-экономической сфере: «Подобная ситуация существовала и в 1930-е годы, однако накануне Великой Отечественной войны она была нормативно и организационно закреплена. Таким образом, областные комитеты партии к началу 1940-х годов сосредоточили всю полноту власти в своих руках не только фактически, но и формально» [4, с. 47]. Автор данной статьи склоняется к мнению Е.А. Ширяева, который считает, что «.ведущая роль в проведении модернизации отводилась партийным организациям. Реформирование структуры ре-
гиональных партийных комитетов в 1930-е гг. было вызвано поиском наиболее оптимальной структуры, которая обеспечивала бы проведение общегосударственной политики в жизнь» [9, с. 16, 28].
Новый принцип построения местного партийного аппарата, закрепленный Уставом 1939 года и повысивший функциональный статус отдела кадров парткомов, способствовал появлению специфической тенденции - включению внештатных работников в номенклатуру городских райкомов партии (эта тенденция будет характерна и для всего военного периода). Так, в списке номенклатурных работников, утверждаемых Ленинским горрайкомом ВКП(б) (конец 1939 года) значилось 1146 человек, из которых в разделе «партийные кадры» числилось 3316. Из них внештатные партработники составляли 144 (6 пропагандистов, 30 инструкторов, 88 информаторов, 20 руководителей агитколлективов), т.е. более 12,5% от общего числа всех номенклатурных работников (правда, в последующем варианте списка все информаторы были вычеркнуты). Должностная группа внештатных работников уступала по численности только работникам низовых парторганизаций (168 человек), значительно превосходя числом номенклатурных ответработников самого аппарата горрайкома (всего 22 человека). Номенклатурный статус внештатных работников Ленинского горрайкома ВКП(б) был все же относительно невысоким: они входили в основную номенклатуру горрайкома и учет-но-контрольную номенклатуру Пермского горкома ВКП(б), при этом вообще не учитывались на уровне обкома партии [3, оп. 6, д. 306, л. 1-9].
Монополизация полномочий по подбору кадров соответствующими подразделениями парткомов актуализировало многоаспектную проблематику работы по созданию и функционированию института кадрового резерва. Вплоть до соответствующих разъяснений ЦК ВКП(б) резервом кадров руководство Ленинского горрайпарткома считало заместителей секретарей парторганизаций, внештатных инструкторов, заместителей начальников отделов и т.д., что «приводило к неправильной работе с резервом» [2, оп. 22, д. 87, л. 22].
Следует отметить, что номенклатурные должности внештатных инструкторов являлись наиболее проблемными с точки зрения их замещения и процедуры утверждения. Согласно докладной записке отдела кадров Ленинского горрайкома ВКП(б) за первое полугодие 1940 года «... из 928 номенклатурных работников фактически имеется в наличии и работает 888 человек, недостающее количество номенклатурных работников в 40 человек в основном падает на внештатных инструкторов райкома, которые еще не полностью подобраны». Основанием для такого пессимизма стало то, что вместо 56 внештатных инструкторов и пропагандистов было подобрано только 24 человека [3, оп. 6, д. 309, л. 2]. В конце этого же года вновь констатировалось, что
6 Необходимо отметить, что в других разделах номенклатурного списка (комсомольские кадры, советские кадры, промышленные кадры, торговые кадры, кадры здравоохранения, оборонные кадры) значились освобожденные партийные работники, замещавшие должности парторгов, секретарей первичных парторганизаций при руководящих хозяйственных и советских органах власти.
«внештатные работники подобраны . в меньшем количестве против утвержденной номенклатуры». Одновременно поднималась проблема достаточно низких показателей утверждения на бюро парткома: «Большее количество не-утвержденных номенклатурных работников по группе партийных кадров падает главным образом на заместителей секретарей первичных парторганизаций (47), секретарей комсомольских организаций (33), внештатных работников райкома (29)» [3, оп. 6, д. 309, л. 10]. Судя по отчету отдела кадров того же парткома за 1943 год, проблемы сохранились даже в условиях сокращения численности самой номенклатуры в период войны: «из 460 номенклатурных работников фактически имеется в наличии 414 человек. Недостающее количество 46 человек в основном падает на 20 внештатных инструкторов райкома, которые еще не подобраны полностью» [2, оп. 22, д. 412, л. 9].
Таким образом, в течение изучаемого периода сама система партийных органов была построена по принципу «перевернутой пирамиды», согласно которому большее количество подразделений было в парткоме, стоящем на более высоком уровне партийной иерархии. При таком принципе построения партийного аппарата (вне зависимости от модели: функциональной, производственно-отраслевой и их смешанных модификаций) именно на местном уровне партийной иерархии находилось место внештатным инструкторам. Вероятно, это объясняется неравномерностью распределения ставок между региональными, городскими и районными (в городах) парткомами: как правило, рост численности и разветвление по отделам партийного аппарата начинался с вышестоящего в иерархии парткома (может быть, и за счет ставок нижестоящего). Следовательно, институт внештатных инструкторов компенсировал собой нехватку (из-за сокращения численности или недостаточного роста в количестве) ставок штатных работников на местном (низовом) уровне партийной иерархии.
Сами внештатные инструкторы функционировали либо при ответственных инструкторах, либо при подразделениях, исполняя роль вспомогательного связующего звена между партийным аппаратом и низовыми парторганизациями. В рамках наблюдаемого с 1939 года организационного усиления функции партийных комитетов по подбору и передвижению кадров выглядит вполне логичной появившаяся практика включения внештатных инструкторов в основную номенклатуру городского райкома ВКП(б). Это способствовало «номенклатурной» легализации и легитимизации института внештатных инструкторов.
Список литературы
1. Белоногов Ю.Г. Институт внештатных инструкторов в эволюции организационной структуры местных городских комитетов ВКП(б) в 1930-1945 годы: «Пермский опыт» (часть I) // Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Культура. История. Философия. Право. -2016. - № 1. - С. 63-72.
2. Пермский государственный архив новейшей истории (ПермГАНИ). Фонд Пермского городского комитета КПСС. - Ф. 1.
3. Пермский государственный архив новейшей истории (ПермГАНИ). Фонд Ленинского районного комитета КПСС г. Перми. - Ф. 78.
4. Бондаренко С.Я. Провинциальное чиновничество Европейского Севера России в 1940-х - начале 1950-х гг. (на материалах Архангельской и Вологодской областей): дис. ... канд. ист. наук. - Вологда, 2004. - 274 с.
5. Устав ВКП(б) // Партийное строительство. - 1939. - №7-8. - С. 99-108.
6. Обичкин О.Г. Краткий очерк Устава КПСС. Изд. второе, доп. - М.: Изд-во полит. лит., 1986. - 144 с.
7. Андрухов Н.Р. Партийное строительство в период борьбы за победу социализма в СССР (1917-1937 гг.). - М.: Мысль, 1977. - 375 с.
8. Хлевнюк О.В. Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры. -М.: РОССПЭН, 2010. - 479 с.
9. Ширяев Е.А. Эволюция системы регионального управления в РСФСР в 1930-1941 гг.: автореф. ... канд. ист. наук. - М., 2011. - 34 с.
References
1. Belonogov Iu.G. Institut vneshtatnykh instruktorov v evoliutsii organization-noi struktury mestnykh gorodskikh komitetov VKP(b) v 1930-1945 gody: «Permskii opyt» (chast' I) [Institute of non-staff instructors in evolution of organizational structure of local city committees of All-union Communist Party (bolsheviks) in 1930-1945: «The Perm experience» (part I)]. Vestnik Permskogo natsional'nogo issledovatel'skogo politekhnicheskogo universiteta. Kul'tura. Istoriia. Filosofiia. Pravo, 2016, no. 1, pp. 63-72.
2. Permskii gosudarstvennyi arkhiv noveishei istorii (PermGANI). Fond Permskogo gorodskogo komiteta KPSS. F. 1. [Perm state archive of contemporary history (PermGANI)]. Fund of the Perm city party committee of the city of Perm. F. 1.
3. Permskii gosudarstvennyi arkhiv noveishei istorii (PermGANI). Fond Leninskogo raionnogo komiteta KPSS g. Permi. F. 78. [Perm state archive of contemporary history (PermGANI)]. Fund of the Leninsky district party committee of Perm. F. 78.
4. Bondarenko S.Ia. Provintsial'noe chinovnichestvo Evropeiskogo Severa Rossii v 1940-kh - nachale 1950-kh gg. (na materialakh Arkhangel'skoi i Vologodskoi oblastei) [Provincial officials of the European North of Russia in the 1940s - early 1950s. (On materials of the Arkhangelsk and Vologda regions)]. Ph.D. thesis, Vologda, 2004. 274 p.
5. Ustav VKP(b) [Charter of the CPSU (b)]. Partiinoe stroitel'stvo, 1939, no. 7-8, pp.99-108.
6. Obichkin O.G. Kratkii ocherk Ustava KPSS [А brief outline of the charter of the CPSU]. Moscow: Izdatel'stvo politicheskoi literatury, 1986. 144 p.
7. Andrukhov N.R. Partiinoe stroitel'stvo v period bor'by za pobedu sotsializma v SSSR (1917-1937 gg.) [Party building during the struggle for the victory of socialism in the USSR (1917-1937 gg.)]. Moscow: Mysl', 1977. 375 p.
8. Khlevniuk O.V. Khoziain. Stalin i utverzhdenie stalinskoi diktatury [Master. Stalin and the stalinist dictatorship of approval]. Moscow: ROSSPEN, 2010. 479 p.
9. Shiriaev E.A. Evoliutsiia sistemy regional'nogo upravleniia v RSFSR v 1930-1941 gg. [Evolution of regional governance in the USSR in 1930-1941 gg.]. Abstract of Ph.D. thesis, Moscow, 2011. 34 p.
Получено 20.05.2016
