CC BY
434
УДК 343.237(470) ББК Х408.017(2Рос.Чув)
С. В. ТАСАКОВ
ИНСТИТУТ СОУЧАСТИЯ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ И ПРОБЛЕМЫ ЕГО ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Ключевые слова: соучастие, группа, совместность, соисполнительство.
Дан анализ проблемы применения института соучастия, когда в совершении преступления участвуют лица, не подлежащие уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных уголовным законом. Обоснована точка зрения, согласно которой вменение лицу признака совершения преступления группой без сговора прямо противоречит закону, так как в соответствии с ч. 1 ст. 35 Уголовного кодекса РФ такая группа не может состоять менее чем из двух исполнителей (соисполнителей) преступления. Предложены конкретные меры по совершенствованию действующего уголовного законодательства.
S. TASAKOV
COMPLICITY INSTITUTE IN RUSSIA CRIMINAL LAW AND ITS ENFORCEMENT
Key words: complicity, group, consistency, accomplicement.
This article analyzes the problems of the institution of complicity application, when committing a crime involves persons not subject to criminal liability by reason of age, insanity or other circumstances stipulated by the criminal law. The article explains the point of view according to which the imputation of the person committing the crime in a group of persons without prior collusion is in direct contravention of the law, because in accordance with Part. 1 art. 35 of the Criminal Code of Russia in a group is to involve two or more actual perpetrators (accomplices) of the crime. Certain measures are proposed to improve the existing penal law.
В соответствии со ст. 32 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) соучастием в преступлении признается совместное умышленное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.
Важнейшим признаком соучастия в преступлении является совместность. Совместность, на наш взгляд, это целостное, интегративное свойство соучастия. Интегрированные действия соучастников должны пониматься не как выполнение каждым соучастником своих функций в интересах других соучастников, а как состояние связанности функций соучастников в одно целое. Соучастие представляет собой совокупность взаимосвязанных соучастников, которые объединены единством цели и функциональной целостностью.
Наиболее острые дискуссии вызывает вопрос о возможности вменения лицу признака совершения им преступления в составе преступной группы, если наряду с ним в совершении деяния участвовало лицо, не подлежащее уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных уголовным законом.
Ряд исследователей такую возможность исключают, так как соучастие предполагает умысел на совместное участие, что в отношении, например, с невменяемым лицом исключается, однако противоположная точка зрения приобретает все больше сторонников среди правоприменителей, чему способствует судебно-следственная практика, которую также нельзя назвать стабильной.
Так, в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.04.1992 г. № 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании» разъясняется, что «действия участников группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР, или по другим предусмотренным законом основаниям».
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 31 и
132 Уголовного кодекса Российской Федерации»1, данное разъяснение было исключено.
В п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.03.1966 г. № 31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое»2 также отмечалось, что «действия участника разбойного нападения или грабежа, совершенные по предварительному сговору группой лиц, подлежат квалификации соответственно по ч. 2 ст. 145, п. «а» ч. 2 ст. 146 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления в силу ст. 10 УК РСФСР или по другим предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности».
Однако в своем постановлении от 27.12.2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»3 Пленум Верховного Суда РФ вполне определенно отметил, что «действия лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует квалифицировать по соответствующим пунктам ст. 158, 161 и 162 УК РФ по признакам «группа лиц по предварительному сговору» или «организованная группа», если в совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу ст. 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное».
С учетом соответствующего разъяснения формировалась и следственно-судебная практика. Впоследствии, однако, сначала при рассмотрении дел об убийствах, а затем и по иным категориям дел высшая судебная инстанция все чаще стала приходить к иному выводу. Знаковым стало решение Президиума Верховного Суда по делу Прокопьева [2].
Прокопьев, совершивший убийство совместно с Богомоловым, признанным затем невменяемым, был осужден за убийство группой лиц. Оставляя без удовлетворения надзорное представление Генеральной прокуратуры, Президиум Верховного Суда РФ сослался на ст. 35 УК, отметив, что «по смыслу закона убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них».
В некоторых случаях Верховный Суд исходит из того, что на момент совершения преступления лицу не было известно о невменяемости другого лица, совместно с которым им осуществлялось посягательство.
Аналогичный подход просматривается и по делу о похищении человека. В данном случае уголовная коллегия Верховного Суда РФ указала, что уголовный закон не исключает при определенных условиях возможности признания преступления совершенным группой лиц по предварительному сговору с лицом, не подлежащим уголовной ответственности. При этом следует исходить из конкретных обстоятельств дела, содержания и направленности умысла лица, являющегося субъектом преступления.
Так, в похищении В. по плану, разработанному К., кроме Доронина участвовало два лица. Одно из этих лиц предложило Доронину за денежное вознаграждение совместно с ними принять участие в похищении В., на которое Доронин
1 О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 г. № 11 (ред. от 14.06.2013 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 8.
2 О судебной практике по делам о грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.03.1966 № 31 (ред. от 25.10.1996 г.) // Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда РФ. 1961-1993.
3 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 (ред. от 23.12.2010 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.
согласился. При этом умыслом Доронина охватывалось то обстоятельство, что преступление он совершает совместно и по предварительному сговору с указанными лицами, действия которых носили целенаправленный и последовательный характер. Факт же признания их лицами, страдающими психическими расстройствами, исключающими вменяемость, не свидетельствует об отсутствии в действиях осужденного Доронина признака, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ (совершение похищения человека группой лиц по предварительному сговору)4.
На наш взгляд, это ошибочное утверждение. В силу ст. 14, 21, 24, 32 и др. УК РФ лицо, в момент совершения общественно опасного деяния находящееся в состоянии невменяемости, не может быть не только исполнителем преступления, но и соисполнителем либо соучастником. Лицо может нести уголовную ответственность за совершение преступления в составе группы только в том случае, если у него есть соисполнители именно преступления, а не общественно опасного деяния. У члена группы должен быть тождественный ему в уголовно-правовом смысле соучастник.
В вышеуказанном деле Прокопьева такого тождественного ему соучастника не было. Вменение Прокопьеву признака совершения преступления группой без сговора прямо противоречит закону, так как в соответствии с ч. 1 ст. 35 УК такая группа не может состоять менее чем из двух исполнителей (соисполнителей) преступления. Тогда как Богомолов, второе лицо, участвовавшее в совершении деяния, как невменяемый, исполнителем преступления не являлся.
Если надлежащий субъект, совершая преступление, просит не осознающее действительного характера этих действий лицо помочь ему в совершении преступления, то невиновно действующее лицо не превращается в исполнителя, соисполнителя преступления, а отсутствие у преступника соисполнителя означает, что и он сам не становится таковым - соисполнителем. Значит, признак совершения преступления в составе преступной группы отсутствует.
А. Наумов, высказываясь в пользу вменения в анализируемой ситуации признака преступной группы, отмечает, что такой подход в наибольшей степени учитывает интересы потерпевших [1. С. 450-451].
По мнению П. Попова, субъект, совершающий убийство совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности, тем не менее, значительно увеличивает свои возможности для достижения преступного результата [4. С. 565-576].
Используя для нападения боевую собаку или, к примеру, нож, пистолет и т.п., посягатель также значительно увеличивает свою поражающую силу, что причиняет или способно причинить потерпевшему значительно больший вред. Однако в таких случаях лицу не вменяется признак совершения им преступления в соучастии с собакой и т.п.
Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного Р., изменил приговор и кассационное определение на том основании, что по смыслу уголовного закона убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в лишении жизни потерпевшего [3].
Так, например, непонятно, как учесть при квалификации убийства то обстоятельство, что подлежащее ответственности лицо, которому не было известно о невменяемости другого лица, совместно с ним причинившего смерть, стремилось выполнить квалифицированный состав преступления, предусмотренный п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК?
4 Определение Верховного Суда РФ от 23 июня 2011 г. № 85-О11-10СП [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-прав. сист. «КонсультантПлюс».
В следственно-судебной практике, к сожалению, не выработаны единые правила уголовно-правовой оценки посягательств на жизнь для случаев, когда последствия в виде лишения жизни наступили, тогда как обстоятельства, квалифицирующие деяние и осознаваемые посягателем, - нет.
На наш взгляд, в ряде статей Особенной части УК РФ (ст. 105, 111, 131, 132, 158, 161 и др.) целесообразно указать на соответствующий квалифицирующий признак, дающий возможность использовать анализируемую «дополнительную силу». Для иных же преступных деяний это обстоятельство могло бы стать отягчающим наказание (ст. 63 УК).
Таким образом, сложившаяся ситуация требует своего скорейшего законодательного разрешения, так как помимо необоснованного вменения виновному лицу дополнительного признака создается и ряд других проблем в правоприменении.
Литература
1. Наумов А.В. Российское уголовное право: Общая часть. М.: Бек, 1996. 560 с.
2. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 2004 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 4.
3. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2013 г. (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 4 июня 2014 г.).
4. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. 898 с.
ТАСАКОВ СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор юридических наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (tasakov@mail.ru).
TASAKOV SERGEY- doctor of law sciences, head of Criminal and Legal Disciplines Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 342.56:341.231.14(471) ББК Х75 2 (Рос)
А.Е. ЧЕРНОВ
К ВОПРОСУ О ФУНКЦИОНИРОВАНИИ СУДЕБНЫХ ОРГАНОВ В СТРАНАХ БАЛТИИ
Ключевые слова: страны Балтии, судебная система, право, закон о судоустройстве, правосудие, принципы, независимость, самостоятельность, судебная практика.
Рассмотрены конституционно-правовые основы функционирования судебных органов Латвии, Литвы и Эстонии. В общетеоретическом аспекте проанализирована структура судебной системы каждой из стран, отмечены некоторые особенности устройства судов в системе государственных органов, раскрыто содержание принципа независимости и открытости правосудия, проблемы единства судебной системы. Обоснован вывод о том, что дальнейшее укрепление и развитие судебной системы в прибалтийском регионе возможны благодаря обеспечению верховенства конституций и соблюдению демократических основ правосудия.
A. CHERNOV
TO A QUESTION OF FUNCTIONING OF JUDICIAL AUTHORITIES IN THE BALTIC STATES
Key words: Baltic States, judicial system, right, law on judicial system, justice, principles, independence, independence, jurisprudence.
In this article the actual task to cover constitutional and legal basics of functioning of judicial authorities of Latvia, Lithuania and Estonia is set. In general-theoretical aspect the structure of judicial system of each of the countries is analysed, some features of the structure of courts in system of government bodies are noted, the content of the principle of independence and openness of justice, a problem of unity of judicial system is opened. Valid conclusion that further strengthening and development of judicial system in the Baltic region is possible thanks to ensuring rule of the constitution and observance of democratic basis of justice.
Успешное развитие и функционирование судебной системы страны невозможны без приведения его в соответствие с требованиями международных стандартов. В середине XX в. система правосудия получила международно-правовое признание и утверждение. Одним из первых международных актов, в
