CC BY
8DOI 10.47643/1815-1329_2022_9_13 УДК 342.951:351.82
ИНСТИТУТ СЕЛЬСКИХ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К УЧАСТИЮ В ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА ЖИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ THE INSTITUTE OF RURAL PERFORMERS AS A HISTORICAL EXPERIENCE OF ATTRACTING RESIDENTS OF THE RUSSIAN VILLAGE TO PARTICIPATE IN THE PROTECTION OF PUBLIC ORDER
САТЮКОВ Алексей Георгиевич,
старший преподаватель кафедры организации охраны общественного порядка Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России. Россия, Тюменская обл., г. Тюмень, ул. Амурская, 75. E-mail: alex777sat@mail.ru;
SATYUKOV Alexey G.,
Senior Lecturer of the Department of Organization of Public Order Protection
Tyumen Institute for Advanced Training of employees of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
Russia, Tyumen region, Tyumen, ul. Amurskaya, 75.
E-mail: alex777sat@mail.ru
Краткая аннотация: Данная статья представляет собой ретроспективу деятельности института сельских исполнителей, являвшегося в предвоенные десятилетия ХХ века одной из самых многочисленных форм участия граждан советской России в обеспечении безопасности и охране общественного порядка. Анализ нормативно-правовой регламентации основных этапов развития, целей и задач этого вида взаимодействия органов милиции с жителями сельской местности проиллюстрирован архивными материалами о работе Тюменского окружного административного отдела Уральской области.
Abstract: This article is a retrospective of the activities of the Institute of Rural Performers, which in the pre-war decades of the twentieth century was one of the most numerous forms of participation of citizens of Soviet Russia in ensuring security and protecting public order. The analysis of the regulatory and legal regulation of the main stages of development, goals and objectives of this type of interaction between police bodies and residents of rural areas is illustrated by archival materials on the work of the Tyumen District Administrative Department of the Ural region.
Ключевые слова: сельский исполнитель, крестьянство, милиция, охрана общественного порядка, сельсовет, колхозник.
Keywords: rural contractor, peasantry, the police, public order protection, village council, collective farmer.
Для цитирования: Сатюков А.Г. Институт сельских исполнителей как исторический опыт привлечения к участию в охране общественного порядка жителей российской деревни // Аграрное и земельное право. 2022. № 9(213). С. 13-16. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2022_9_ 13.
For citation: Satyukov A. G. Institute of rural performers as a historical experience of attracting residents of the Russian village to participate in the protection of public order // Agrarian and Land Law. 2022. No. 9(213). pp. 13-16. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2022_9_13.
Статья поступила в редакцию: 10.05.2022
В первые годы своего существования молодая советская Россия решала множество проблем, в том числе таких безотлагательных, как защита от внешних и внутренних врагов, охрана общественного порядка и борьба с преступностью. Необходимость создания государственных исполнительных органов, принципиально отличающихся от правоохранительной системы царской России, В. Ленин, будущий глава советского государства, обосновывал еще в мае 1917 г.: «Как именно начать проводить всенародную милицию - дело практики... Организовать ли сначала рабочую милицию, опираясь на рабочих, наилучше организованных и способных выполнять роль милиционеров, или организовать сразу всеобщую обязательную службу всех взрослых мужчин и женщин в милиции, посвящающих этой службе одну или две недели в год и т.п., этот вопрос не имеет принципиального значения»[1, с.26].
События последующих трех лет показали, что эффективную работу рабоче-крестьянской милиции способен обеспечить не переменный, а только постоянный профессиональный кадровый состав. Но концепция активного участия граждан в осуществлении административно-распорядительной деятельности, в том числе в охране правопорядка, не осталась только теорией, а была реализована в виде общественных формирований правоохранительной направленности.
Российская и особенно сибирская деревня традиционно была политически отсталой и склонной к патриархальному укладу жизни. А все революционные преобразования и нововведения молодого советского государства необходимо было доносить не только до столичного и городского пролетариата, но и до простых жителей сельской глубинки. Именно для этого был создан институт сельских исполнителей, функционал которого регламентировался тремя одноименными документами «О сельских исполнителях» ВЦИК и СНК РСФСР: Декретом от 27 марта 1924 г.1, Постановлениями от 10 мая 1932 г.2 и 20 марта 1936 г.3
Декретом устанавливалось, что сельские исполнители состоят при сельских советах «с целью успешного и своевременного выполнения последними заданий по охране общественного порядка, личной и имущественной безопасности граждан, по благоустройству и по развитию
1 СУ. 1924. № 28. Ст. 266
2 СУ. 1932. № 44. Ст. 194.
3 СУ. 1936. № 7, ст. 40
общественной самодеятельности»[2,с.55].
Однако по своей сути данный институт не имел признаков добровольности и был скорее повинностью, которую в течение двух месяцев должно было исполнять по очереди большинство постоянных жителей селений. Исключение составляли граждане, лишенные избирательных прав, согласно пунктам от «а» до «д» ст. 65 Конституции РСФСР 1918 г. и ст. 69 Конституции РСФСР 1925 г. А именно: лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; живущие на нетрудовой доход, как-то проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества; частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; монахи и духовные служители церквей и религиозных культов; служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений.
Все они несли дополнительную финансовую нагрузку в виде обложения особым сбором, устанавливаемым губернскими исполнительными комитетами и поступающим в доход сельских советов по покрытию расходов по охране общественного порядка, личной и имущественной безопасности или по благоустройству селения. Обложение сбором лиц, лишенных права быть сельскими исполнителями, производилось при наступлении их очередности выполнения соответствующих обязанностей[2, с.56].
В Постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «О сельских исполнителях» 1932 г. были отдельно оговорены принципы привлечения к выполнению обязанностей сельских исполнителей колхозников, которые назначались из числа кандидатов, выдвигаемых правлениями колхозов. При этом колхозникам зачитывалось, как трудодни, время исполнения обязанностей сельского исполнителя, что непосредственно влияло на последующее распределение доходов в колхозах.
Задачи, которые ставились перед сельскими исполнителями, несомненно, позиционировали их как официальных представителей советской власти от общества на местах. Об этом свидетельствует утвержденная в 1927 г. НКВД СССР «Инструкция о порядке назначения и деятельности сельских исполнителей», которая определяла 17 обязанностей помощников милиции в сельской местности [3,с.58]. На сельских исполнителей были возложены широчайшие функции. Среди них такие сугубо милицейские, как наблюдение за порядком и спокойствием в селении и принятие мер к восстановлению нарушенного порядка; при обнаружении трупов - охрана их и всей обстановки, положения вещей, при коих найден труп, до прибытия милиции или органов следственной власти; ведение наблюдения за лицами, заподозренными в совершении преступления; конвоирование лиц, совершивших преступление или подозреваемых в совершении преступления, задержанных или направляемых этапным порядком; сопровождение ценностей, препровождаемых сельсоветом в вышестоящую организацию в уездный центр; сообщение о появлении в деревне уголовных преступников, подозрительных лиц и дезертиров, о хранении и сбыте самогона, наблюдение за чистотой и санитарным состоянием селения и исправностью дорог, за порядком на ярмарках и базарах; предотвращение порубки лесов, потравы полей, лугов и садов.
Часть функций, несомненно, носила административный характер и была связана с оказанием содействия местным органам власти в реализации возложенных функций.
Несмотря на короткий, двухмесячный срок полномочий сельских исполнителей, они обличались достаточно большой административной властью. Причем при выполнении возложенных на них обязанностей сельские исполнители несли ответственность как должностные лица. Подобное массовое привлечение граждан к исполнению указанных задач, несомненно, способствовало росту правосознания людей, приобретению ими определенного опыта административной и общественной деятельности.
Хотя сельские исполнители назначались сельсоветами и подчинялись им, согласно Инструкции НКВД, в своей работе они руководствовались указаниями органов внутренних дел, которые вели их учет и инструктирование. В Тюменском округе, например, инструктирование проходило каждые 4 месяца, для чего две следующие очереди сельисполнителей созывались в соответствующие центры сельсоветами[4].
С течением времени менялись требования минимального возрастного ценза сельисполнителей. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР 1924 г. эта обязанность распространялась на мужчин с 20 лет и женщин с 25 лет. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР 1932 г. она охватила жителей сельской местности обоих полов с 18 лет. Предельный возраст оставался неизменным - 50 лет для мужчин и 45 лет для женщин.
Насколько это был многочисленный институт можно судить по сравнительным данным Тюменского административного отдела, в ведении которого находились Городской отдел милиции и 13 районных отделений. Штатная численность районной милиции на начало 1926 г. «составляла всего 121 человек. Из них по 13 начальников и их помощников, т.е. заместителей, 64 старших и 14 младших милиционеров, а также 16 делопроизводителей. В то же время общее количество сельских исполнителей по округу было гораздо больше, около 3000 человек»[5, с.63].
С годами число сельских исполнителей значительно уменьшилось. В Декрете 1924 г. указывалось, что их количество определяется волостным исполнительным комитетом по каждому селению, однако не более одного на 25 хозяйств. Согласно Постановлению 1932 г., общее количество сельских исполнителей на территории сельсовета определяется Советом, но оно не должно превышать в тех местностях, где проведена сплошная коллективизация, одного сельского исполнителя на 75 хозяйств, а там, где сплошная коллективизация еще не осуществлена, одного - на 50 хозяйств[2,с.88].
Постановление 1936 г. определяло по одному сельскому исполнителю на 300 жителей в тех населенных пунктах, где располагались сельские советы. Остальным населенным пунктам полагался один сельский исполнитель на каждый пункт. Данным постановлением также был увеличен срок продолжительности исполнения сельскими исполнителями своих обязанностей с двух до трех месяцев.
Сами обязанности сельских исполнителей с годами также видоизменялись. Например, по Постановлению 1932 г. на них наряду с вышеназванными задачами возлагалось содействие сельсоветам в деле: проведения избирательной кампании Советов, охраны государственного и общественного имущества, а также участие в выполнении приговоров, решений и определений судов[2, с.90].
Постановление 1936 г. напротив сократило перечень обязанностей в два раза. Сельские исполнители должны были содействовать
сельским советам и милиции в обеспечении общественного порядка на территории населенного пункта; в борьбе с хулиганством и другими преступлениями; в наблюдении за охраной государственного колхозного, кооперативного и другого общественного имущества; в сопровождении арестованных до ближайшего пункта, в котором они могут быть сданы милиции, или до места лишения свободы; в проведении мероприятий по борьбе с нарушениями обязательных постановлений; в исполнении приговоров, решений и определений судов. А также наблюдать за противопожарным и санитарным состоянием населенного пункта.
Органами внутренних дел Тюменского округа ежеквартально анализировались результаты работы сельских исполнителей. В качестве недостатков организации этой работы в январе 1926 г. отмечалось, что некоторыми сельскими советами, вопреки постановлению ВЦИК и инструкции №186, сельисполнители не назначаются, а избираются.
Продуктивность работы сельских исполнителей для милиции обуславливалась опытностью и знанием работника милиции, как своих обязанностей, так и обязанностей своих помощников. «Там, где опытный милицейский работник учел всю пользу и помощь в своей многогранной работе, работа сельских исполнителей видна, там, где работник милиции в силу частой сменяемости недостаточно усвоил свои обязанности -работа сельисполнителей слишком слаба»[4].
Вопрос эффективности деятельности института сельских исполнителей неоднократно поднимался в научной литературе, причем исследователи придерживаются полярных взглядов. Например, по мнению О.Н. Мигущенко «на практике институт сельских исполнителей не отличался большой эффективностью. Он использовался как бесплатный технический персонал районных административных отделений и сельских Советов»[6, с. 68].
Исследователь В.Н. Колемасов, анализируя архивные материалы Пензенской губернии 1920-х гг., сделал вывод, что «значение использования сельских исполнителей для охраны общественного порядка было особенно велико в аграрных районах, где штаты сельской милиции были очень малочисленны и поэтому сельские исполнители были главной опорой милиции на селе»[7, с. 111]. Эта точка зрения кажется актуальной и для Тюменского региона, поскольку большая часть его жителей в тот период проживала именно в сельской местности. В официальных отчетах тюменской милиции отдельным пунктом оценивалось отношение населения округа к сельским исполнителям, которое характеризовалось, как «вполне благожелательное» [4].
Приступая к выполнению своих служебных обязанностей, сельские исполнители обязаны были иметь при себе удостоверения установленного образца, выданные сельсоветом. С 1 марта 1927 г. образ сельского исполнителя был дополнен одноименным нагрудным значком, который необходимо было носить на левой стороне груди [3, с.60]. После сложения полномочий нагрудный знак изымался и передавался очередному исполнителю обязанностей.
Категории граждан, которые исполняли обязанности сельских исполнителей, продолжали со временем сокращаться. Согласно постановлению ЦИК СССР № 114, СНК СССР № 1985 от 04.11.1937 г. от выполнения обязанностей сельских исполнителей освобождались: рабочие, служащие и кооперированные кустари, работающие в общих артельных мастерских, и члены семей этих лиц в тех случаях, когда последние не имеют в данной местности своего хозяйства; а также учащиеся и инвалиды. К выполнению данной общественной нагрузки не должны были привлекаться женщины - в течение 56 дней до родов и 56 дней после родов, а кормящие грудью - в течение всего периода кормления, а также имеющие детей до восьмилетнего возраста, при отсутствии лица, ухаживающего за ними. А также лица, временно утратившие трудоспособность вследствие болезни или увечья - до их выздоровления. Исключение составляли и лица, хозяйство которых пришло в упадок вследствие стихийного бедствия. В отношении них в каждом отдельном случае соответствующие сельские советы принимали решение о продолжительности запрета на привлечение.
В годы Великой Отечественной войны деятельность сельских исполнителей продолжалась, не смотря на существенное сокращение их численности с более чем 137 тысяч человек в 1941 г. до почти 119 тысяч человек в 1943 г. Сельскими исполнителями страны была проведена значительная работа, в том числе отраженная в следующих статистических данных за период с 1941 по 1943 г. включительно. Ими отконвоировано 113 тысяч арестованных; задержано 5 655 спекулянтов; задержано более 22,5 тысяч скотокрадов, воров и хулиганов; выявлен 6 781 шинкарь и самогонщик; задержано 5 245 бежавших из мест заключения и дезертиров; предупреждено 14 тысяч преступлений[8, С.57].
Институт сельских исполнителей функционировал и в послевоенные годы до конца 1950-х годов. Последним правовым актом, где он упомянут, является Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 28.03.1961 г. «Об изменении и признании утратившими силу законодательных актов РСФСР в связи с введением в действие Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РСФСР и Закона о судоустройстве РСФСР». В перечне утвержденных данным Указом законодательных актов РСФСР, полностью или частично утративших силу, под пунктом № 20 значится статья 13 Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 20 марта 1936 г. «О сельских исполнителях», гласившая, что за уклонение от выполнения обязанностей сельских исполнителей виновные привлекаются к уголовной ответственности.
Учитывая все вышесказанное, следует сделать вывод, что за более чем два десятилетия своего существования институт сельских исполнителей в целом реализовал те цели, которые были заявлены при его учреждении. Он способствовал успешному и своевременному выполнению сельскими советами заданий по охране общественного порядка, личной и имущественной безопасности граждан, по благоустройству и по развитию общественной самодеятельности, что было наиболее актуально в период профессионального становления и кадрового дефицита рабоче-крестьянской милиции.
Деятельность сельских исполнителей, наделенных различными полномочиями представителей исполнительной власти, кардинальным образом влияла на воспитание классового самосознания крестьянства и повышение его правовой компетенции, способствующей укрепле-
нию общественного порядка и законности.
Являясь по сути своей повинностью, носившая обязательный характер работа сельских исполнителей была обусловлена особенностями того этапа развития государственности. Со временем эта форма привлечения граждан утратила свою актуальность, уступив место добровольным общественным формированиям правоохранительной направленности.
Библиография:
1. Ленин В.И., ПСС, изд. 5-е, М.: Издательство политической литературы, 1981. (т. 32. - 26 с.)
2. История органов внутренних дел России (XX - начало XXI вв.). Часть II: хрестоматия / Н.Л. Феднева; А.П. Яцкова. - М.: Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, 2016. -146 с.
3. Действующие распоряжения по милиции. Постановления, циркуляры, приказы и инструкции, изд. 2-е, М.: Народный комиссариат внутренних дел РСФСР, 1928. - 775 с.
4. ГАСПИТО, Ф.П3 оп.1, д.420, л.31/об.
5. Очерки истории тюменской милиции: монография / под ред. канд. техн. наук, доцента В.А. Иоголевича. 2-е изд., перераб. и доп. -Тюмень: Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России, 2020. - 352 с.
6. Мигущенко О.И. Привлечение населения к охране общественного порядка и борьбе с преступностью в 30-е - 40-е годы ХХ века // Историко-правовые проблемы: новый ракурс. Курск: Курский государственный университет, 2015, № 14. С. 62 -75.
7. Колемасов В.Н. Опыт взаимодействия милиции с общественными формированиями (1917-1941 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Издательство "Грамота", 2011, № 52. С.109-113
8. Население и охрана общественного порядка в российской истории: монография / А.В. Борисов, А.Я. Малыгин, Р.С. Мулукаев, И.А. Потёмкин; под ред. д-ра юрид. наук, проф. Р. С. Мулукаева. - М.: Академия управления МВД России, 2018. -148 с.
References:
1. Lenin V.I., PSS, 5th edition, Moscow: Publishing House of Political Literature, 1981. (vol. 32. - 26 p.)
2. History of the internal Affairs bodies of Russia (XX - early XXI centuries). Part II: anthology / N.L. Fedneva; A.P. Yatskova. - M.: Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot, 2016. -146 p.
3. Current police orders. Resolutions, circulars, orders and instructions, 2nd edition, Moscow: People's Commissariat of Internal Affairs of the RSFSR, 1928. - 775 p.
4. GASPITO, F.P3 op.1, d.420, l.31/about
5. Essays on the history of the Tyumen militia: monograph / edited by Candidate of Technical Sciences, Associate Professor V.A. Iogolevich. 2nd ed., reprint. and add. - Tyumen: Tyumen Institute for Advanced Training of employees of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2020. - 352 p.
6. Migushchenko O.I. Involvement of the population in the protection of public order and the fight against crime in the 30s - 40s of the twentieth century // Historical and legal problems: a new perspective. Kursk: Kursk State University, 2015, No. 14. pp. 62-75.
7. Kolemasov V.N. Experience of police interaction with public formations (1917-1941) // Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art criticism. Questions of theory and practice. Tambov: Publishing House "Gramota", 2011, No. 5-2. pp.109-113
8. Population and protection of public order in Russian history: monograph / A.V. Borisov, A.Ya. Malygin, R.S. Mulukaev, I.A. Potemkin; edited by Dr. Yurid. Sciences, prof. R. S. Mulukaeva. - M.: Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2018. -148 p.
