Институт конституционной жалобы как средство поддержки сбалансированности конституционного развития (на примере постсоциалистических стран Восточной и Северной Европы) Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 342.4

Е. А. Закоморная,

канд. юрид. наук, доцент Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», г. Харьков

ИНСТИТУТ КОНСТИТУЦИОННОЙ ЖАЛОБЫ КАК СРЕДСТВО ПОДДЕРЖКИ СБАЛАНСИРОВАННОСТИ КОНСТИТУЦИОННОГО РАЗВИТИЯ (НА ПРИМЕРЕ ПОСТСОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ СТРАН ВОСТОЧНОЙ И СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ)

Обоснована роль института конституционной жалобы в процессе обеспечения баланса действий государственных органов на переходном этапе. Выявлены основные черты постсоциалистической модели конституционной жалобы. Аргументирована целесообразность введения «ограниченного варианта» конституционной жалобы в странах молодой демократии. Подчеркнуто первоочередное значение принципов правового государства в деятельности органов конституционного контроля. Рассмотрено воздействие конституционных судов (трибуналов) на формирование концепции фундаментальных прав человека в постсоциалистических странах Восточной и Северной Европы.

Ключевые слова: конституционная жалоба, сбалансированность конституционного развития, «ограниченный вариант» конституционной жалобы, принципы правового государства, постсоциалистические государства Восточной и Северной Европы.

Весомым инструментарием, способным поддерживать стабильность конституционного правопорядка в странах молодой демократии, является институт конституционного судопроизводства. Применение органами конституционного контроля всего комплекса своих прав способствует сохранению сбалансированности действий публичных учреждений на конституционном пространстве. В то же время следует поддержать точку зрения тех ученых, которые считают, что функция по рассмотрению конституционных жалоб в этом смысле является важной, поскольку в значительной мере способствует согласованию интересов субъектов конституционно-правовых отношений и укреплению конституционной системы [См.: 7, с. 8; 18, с. 9; 22, г. 142]. Не случайно в резолюции, подготовленной в ходе заседания «Круглых столов» 1989 г., назначение Конституционного Суда Венгрии сформулировано следующим образом: «В целях защиты прав и урегулирования споров между новыми центрами силы (Президентом и Парламентом) коммунисты и оппозиция договорились о создании Конституционного Суда по немецкому образцу» [19, с. 11].

Обратим внимание на то, что Конституционный Суд Украины (далее - КСУ) не наделен подобными полномочиями. В целом же отечественные конституционалисты критически относятся к такой ситуации и предлагают усовершенствовать Закон «О Конституционном Суде Украины» [16, с. 450-456]. Анализируя практику КСУ, они отмечают, что конституционное судопроизводство защищает права человека лишь косвенно, а потому за недостатком права украинских граждан на конституционную жалобу защита их прав является неполной. Установление в национальном законодательстве полномочий КСУ рассматривать такие жалобы отвечает цели конституционализма, которая заключается в ограничении государственной власти [См.: 4, с. 16, 17; 8, с. 87]. Это вовсе не означает, что КСУ не влияет на состояние соблюдения прав человека в государстве. Мы солидарны с исследователями этой тематики в том, что, во-первых, уже сам факт существования института конституционного контроля принуждает властные учреждения действовать согласно Основному Закону страны и не нарушать основных прав индивида, во-вторых, его решения так или иначе касаются интересов человека [3, с. 38]. Как справедливо замечает А. А. Селиванов, КСУ, применяя в своих решениях общие и отраслевые принципы права, гарантирует права граждан. Плодотворность функционирования отечественного конституционного судопроизводства в этой области демонстрирует результаты его деятельности. Так, только за несколько лет КСУ принял 83 решения по вопросам защиты прав индивидов [18, с. 36, 110].

В своих научных работах украинские ученые (В. М. Кампо, А. Р. Крусян, А. А. Стрижак, А. А. Селиванов, В. П. Тихий, Ю. Н. Тодики, В. Н. Шаповал и др.) обращают внимание на то, что изучение зарубежной практики разрешения конституционных жалоб, безусловно, способствует совершенствованию деятельности КСУ. Однако, несмотря на наличие положительного опыта рассмотрения непосредственных обращений органами конституционной юрисдикции Польши, Венгрии и иных государств, данная тематика не получила комплексного исследования в отечественной доктрине. Ввиду этого цель данной статьи состоит в раскрытии роли института конституционной жалобы в деле обеспечения сбалансированности конституционного развития на переходном этапе, в определении трансформации этого института в постсоциалистических странах Восточной и Северной Европы и освещении особенностей подхода органов

конституционного контроля этих государств к рассмотрению жалоб, касающихся различных категорий прав человека.

Закрепление за специализированными органами конституционного контроля права рассмотрения жалобы лица связано с мировым движением за права человека, получившим распространение во второй половине ХХ в., в связи с чем появление института конституционной жалобы именно в послевоенной Германии является закономерным. Венгерский ученый и политический деятель Л. Шольом замечает: благодаря своей плодотворной деятельности немецкий орган конституционного судопроизводства, с одной стороны, подтвердил необходимость существования права человека непосредственно и неограниченно обращаться в институции высшего конституционного уровня, а с другой - доказал, что он является не просто одним из многочисленных специализированных судов, а отдельным уникальным конституционным органом, который по статусу стоит выше обычных судебных инстанций. Ученый подчеркивает, что своей деятельностью Федеральный Конституционный Суд придал конституционализму новое качество [22, р. 136].

В юридической доктрине институт конституционной жалобы рассматривается как эффективный механизм защиты прав человека, поскольку прямой доступ к конституционному судопроизводству позволяет ему получить автономный от государства статус - «vis-a-vis» [21, р. 470]. В странах с европейской моделью индивиды редко наделяются правом обращения в органы конституционного контроля. Этот факт объясняется тем, что при представительном правлении это право посягает на полномочия органа, выражающего суверенитет народа, а также необходимостью разгрузить конституционный форум и наличием иных правозащитных институтов (в частности омбудсмена) и др. [См.: 9, с. 139; 7, с. 8; 21, г. 470].

Несмотря на то, что в подавляющем большинстве постсоциалистических стран Восточной и Северной Европы конституционный контроль формировался под влиянием опыта работы конституционных судов Испании и Германии, на посткоммунистическом пространстве гражданин редко наделяется возможностью подать конституционную жалобу. На современном этапе институт конституционной жалобы введен в Польше, Словакии, Венгрии и Чехии. Его установление правоведы связывают с переходными процессами, которые характеризовали посткоммунистическое общество в конце ХХ в. Например, в Венгрии механизм непосредственного обращения к конституционному судопроизводству нашел отражение в Конституции 1989 г. (ст. 32) в связи с опасениями оппозиции, что высшие государственные должности останутся занятыми коммунистами, и потребностью обеспечить КС информацией о реализации правовых норм в области прав человека, так сказать, из первых рук. Существование конституционной жалобы в первые годы деятельности КС, по словам его бывшего председателя Л. Шольома, было чрезвычайно важным, поскольку использование гражданами этого канала способствовало расширению каталога основных прав индивида [19, с. 12]. Несмотря на всеобщее признание значимости института конституционной жалобы, новый Основной закон Венгрии, вступивший в силу с 1 января 2012 г., закрепляет только 3 -х субъектов обращения в КС - Президента, Правительство и четверти депутатов от общего состава парламента (статьи 6 и 24) [11].

В Латвии Закон «О Конституционном Суде» (1996 г.) первоначально не предусматривал указанного инструментария, поскольку обновленная Конституция 1922 г. не содержала отдельного раздела о правах и свободах человека [7, с. 219]. Впоследствии в результате конституционной ревизии 1998 г. в ней появился разд. 8 «Основные права человека» и при содействии экспертов Венецианской комиссии был подготовлен проект изменений в Закон «О Конституционном Суде Латвии», согласно которому с 1 июля 2001 г. подать жалобу стало реальностью [14].

Институт конституционной жалобы в постсоциалистических странах существенно отличается от своего прототипа. В целях осмысления его трансформации на постсоциалистическом пространстве на примере Германии кратко изложим ключевые черты так называемой классической конституционной жалобы. Во-первых, установлен достаточно широкий круг субъектов обращения в Федеральный Конституционный Суд, который охватывает: (а) каждое лицо, чьи права нарушены публичной властью и, (б) общины и объединения общин по поводу нарушений закона права на самоуправление (ст. 93 Основного закона). Во-вторых, определено, что обжаловать возможно как действие, так и бездействие исполнительной власти Федерации или земли, судебные решения и законы (пункты 90 и 94 Закона о Федеральном КС Германии). В-третьих, зафиксировано, что конституционная жалоба подается после ее рассмотрения в общем судебном порядке или без такового, если жалоба имеет общественное значение или без ее срочного рассмотрения лицо понесет тяжелые последствия (п. 90 Закона о Федеральном КС Германии) [5, с. 151].

Что касается конституционной жалобы в постсоциалистических странах Восточной и Северной Европы, то можно выделить ряд признаков, существование которых обусловлено спецификой конституционного развития этих государств, а именно:

- любое лицо может обратиться с жалобой в Конституционный суд, который разбирает претензии физических и юридических лиц;

- защите подлежат только права, определенные в конституции (Латвия, Польша, Венгрия, Чехия), и основные права, предусмотренные международным договором, ратифицированным государством и обнародованным в порядке, который определяется законом (Словакия);

- оформление жалобы осуществляется с помощью адвоката, также представляющего интересы истца на заседаниях (Польша, Чехия);

- конституционное судопроизводство рассматривает только соответствие нормативного акта или его части положениям Основного закона, на основании которых органы вынесли окончательное решение. В Латвии и Чехии, например, обсуждению не подлежат правильность и законность судебных решений, а в Польше - процедура их принятия;

- право обратиться с жалобой наступает в случае, когда использованы не только судебные, но и все существующие законные средства восстановления прав;

- производство в конституционном суде запрещает до момента объявления своего решения рассмотрение соответствующего гражданского, уголовного или административного дела в суде общей юрисдикции;

- если несоответствие нормам конституции выявлено, предыдущие решения отменяются, однако орган конституционного контроля не может изменить их в пользу заявителя, а лишь направляет дело на новое рассмотрение.

По сравнению с классической данная модель конституционной жалобы характеризуется как ограниченная. Вот почему ученые Западной Европы в целом критически относятся к функционирующей в постсоциалистических странах ее модификации, так как любое ограничение в условиях подачи конституционной жалобы ставит под сомнение существование идеи всеобъемлющего правового государства [17, с. 178]. В частности, латвийский вариант такой жалобы немецкие ученые называют «ненастоящей конституционной жалобой» [14]. На ограниченность польской ее разновидности указывает и Л. Гарлицкий, замечая, что ст. 79 Конституции Республики Польша устанавливает, что предметом жалобы может быть только вероятное несоответствие Основному закону нормативных актов, на основании которых было вынесено решение, нарушающее права и свободы заявителя. При этом, как подчеркивает ученый, недостает возможности обжалования самого решения, например, постановления, нарушающего процессуальные права заявителя при его вынесении, или постановления, принятого на основании неконституционного варианта толкования закона [2, с. 111]. По заключению Л. Гарлицкого, появление вышеуказанной версии ст. 79 Конституции стало результатом компромиссного решения спора о разделе сфер влияния, разгоревшегося при разработке Основного закона страны между Верховным Судом и Конституционным Трибуналом Польши [20, р. 29]. Несмотря на специфику возможностей обращения лица в Конституционный Трибунал, исследователи деятельности последнего отмечают: рассматривая индивидуальные жалобы по поводу нарушения конституционных прав, орган конституционного контроля обеспечивает равновесие между государством и человеком [13, с. 21].

Вполне очевидно, что в Чехии введение ограниченного типа конституционной жалобы тоже связано с потребностью сохранить баланс во взаимоотношениях органа конституционного контроля и судебных органов. Так, в своих решениях Конституционный Суд Чехии неоднократно подчеркивал, что он не входит в общую судебную систему, в силу чего не имеет статуса суда последней инстанции и не пересматривает законность и правильность судебных постановлений [12].

Разработчики концепции конституционной жалобы в Латвии также исходили из того, что латвийский Конституционный Суд не должен быть еще одной инстанцией обжалования наряду с существующими судами общей юрисдикции, поэтому разграничение компетенции позволило избежать напряженных отношений между органами судопроизводства. Латвийские правоведы отмечают как позитивные, так и негативные последствия внедренной модели. Например, замечает Д. Пепедзе, с одной стороны, установление данного института вообще укрепило механизм взаимного контроля и противовесов ветвей власти, а также предоставило лицам право эффективно отстаивать свои основные права от посягательства власти. К тому же, ограниченность в представлении конституционной жалобы не допускает перегрузки КС Латвии, а создает условия для обсуждения только дел, связанных с интересами всего общества. С другой стороны, человек получил только частичные возможности для защиты своих интересов, потому что в латвийском КС факты нарушения основных прав судами общей юрисдикции и административными институциями рассмотрению не подлежат [14].

Подобную точку зрения отстаивает и отечественный ученый И. Е. Переш. Он обращает внимание на то, что судебная охрана конституционности в Словацкой Республике делится между судами общей юрисдикции (охрана законности в случаях нарушения прав и свобод физических или юридических лиц) и Конституционным Судом (охрана конституционности в случаях нарушения основных прав и свобод физических и юридических лиц). Исследователь подчеркивает, что основная разница между КС и судами общей юрисдикции Словакии состоит в том, что результатом конституционного контроля является решение о соответствии конкретной правовой нормы Конституции Республики, то есть акта, имеющего высшую

юридическую силу, а не применение правовой нормы к конкретным обстоятельствам дела, рассматриваемого судами общей юрисдикции [15, с. 13].

Учитывая плодотворную деятельность органов конституционного судопроизводства в направлении развития идеологии правовой государственности, такой компромиссный (хотя и ограниченный) вариант института конституционной жалобы является оправданным, поскольку способствует сбалансированности конституционного развития. Как справедливо подчеркивает Л. Шольом, в экстраординарных условиях переходного этапа восстановление авторитета закона конституционным судопроизводством является его выдающимся вкладом в обеспечение стабильности нового порядка [22, р. 138]. Подтверждением выдвинутой гипотезы являются соответствующие постановления конституционных судов указанных стран.

Показательной в этом направлении является активная деятельность КС Латвии. Например, в Решении от 12 декабря 2009 г. по делу «О соответствии ч. 1 ст. 2 Закона «О выплате государственных пенсий и государственных пособий в период с 2009 г. по 2012 г.» статьям 1 и 109 Конституции Латвийской Республики и соответствии ч. 1 ст. 3 этого же Закона статьям 1, 91, 105 и 109 Конституции Латвийской Республики» КС четко выразил позицию о неприемлемости выполнения им функций законодательной власти, чем подчеркнул незыблемость принципа независимости каждой ветви власти. КС Республики растолковал свою задачу: проведение оценки оспариваемых норм относительно их разумности и согласованности с государственными ресурсами, необходимыми для их введения, сбалансированности и прозрачности, а также с точки зрения удовлетворения такими нормами краткосрочных и долгосрочных потребностей и осведомленности о них общества. Задача законодателя КС видит в поисках компромисса между конкурирующими политико-правовыми целями и конституционными принципами.

Заслуживает внимания и разъяснение КС Латвии возможностей государства относительно ограничения прав и законных интересов человека. Так, публичной власти следует применять принцип пропорциональности, предусматривающий необходимость соблюдения разумного равновесия между интересами индивида и интересами государства или общества. КС раскрыл принципы правового доверия и правового равенства, которые тоже неразрывно связаны с идеологией правового государства. Согласно принципу правового доверия действия государственных учреждений должны быть последовательными, то есть лицо может полагаться на постоянство и неизменность норм права и смело планировать свое будущее, пользуясь правами, предоставленными такими нормами. Принцип правового равенства предусматривает: (а) запрет выдавать нормы, безосновательно допускающие различное отношение к лицам, находящимся в сравнительно одинаковых условиях; (б) требование должного отношения к лицам, которые находящимся в разных условиях; (в) наличие пропорциональности между выдвигаемыми целями и средствами, избранными для их достижения (Решения КС от 3 апреля 2001 г. и от 23 декабря 2002 г.) [10].

Хотя подавляющее большинство дел, находящихся в производстве КС Латвии, касаются защиты социальных прав, институт конституционного контроля довольно осторожно относится к их трактовке. Не последнюю роль в выборе подобной позиции сыграла широкая практика КС Венгрии по обеспечению социальных прав, которая, по мнению ученых, способствовала возникновению экономического кризиса в этой стране [См.: 14, 20, г. 29]. В то же время в венгерской правовой доктрине существует точка зрения, что в эпоху краха системы социальной защиты и исчезновения патерналистского государства интерпретация социальных прав является первоочередной задачей конституционного судопроизводства [22, р. 142].

Подчеркнуто взвешенное отношение к разъяснению содержания социальных прав не означает отказ от их защиты, а указывает лишь на необходимость обеспечения баланса публичных и частных интересов в этой сфере. Не случайно в своих выводах КС Латвии констатировал, что при обеспечении в единой системе основных прав следует учитывать структурные отличия гражданских и политических прав от экономических, социальных и культурных. Специфика последних напрямую влияет на действия законодательного органа и контрольные рамки судебной власти. При регулировании социально -экономического положения лица законодатель пользуется более широкой свободой, поскольку поддерживает разумную связь с экономической ситуацией в государстве. В свою очередь, судебная власть обязана оценивать, соблюдает ли законодатель границы собственной свободы действий. Для такой оценки применяются следующие критерии: (а) наличие законодательных мер по обеспечению возможностей реализации социальных прав; (б) уровень гарантирования их этими мерами; (в) соблюдение общих правовых принципов (Решение КС от 2 ноября 2006 г. и от 11 ноября 2006 г.) [10].

Следует обратить внимание и на вклад Конституционного Трибунала в формирование конституционного концепта социальных прав в Польше. Л. Гарлицкий характеризует такое влияние конституционного судопроизводства как потенциально негативное, так как оно определило установление реалистичных конституционных положений о социальных правах. Например, Конституция 1997 г. не содержит предписания об обязательном развитии права на социальное страхование, а ст. 67 гарантирует право на социальное обеспечение только в случаях нетрудоспособности вследствие болезни или инвалидности и по достижении пенсионного возраста. Более того, конституционная формулировка об определении законом объема и формы социального обеспечения оставляет законодателю широкую свободу в выборе решений, соответствующих экономическому положению страны. Однако, стоя на страже

социальных интересов человека, Трибунал в своих решениях неоднократно отмечал необходимость соблюдения законодателем «сути» права на социальное обеспечение [1, с. 159-1б0].

На основании вышеизложенного можно прийти к следующим выводам. Поскольку в постсоциалистических странах Восточной и Северной Европы специализированные органы конституционной юрисдикции не наделены правом осуществлять конкретный контроль, институт конституционной жалобы укрепляет механизм юридических гарантий, предоставляет человеку надежный автономный статус в социуме и обеспечивает на высшем государственном уровне равновесие публичных и частных интересов. Сложные трансформационные условия переходного периода, в течение которых этот институт был введен, обусловили установление так называемой ограниченной модели конституционной жалобы. Данный вид непосредственного обращения в органы конституционного контроля призван сбалансировать изменения в конституционном правопорядке и консолидировать публичные учреждения вокруг идеологии правовой государственности. Разбирая жалобы, конституционные суды (трибуналы) не только восстанавливают права индивида, но и влияют на формирование его правового статуса в стране, способствуя введению реалистического видения возможностей реализации различных категорий фундаментальных прав.

Список литературы: l. Гарлицкий Л. Польский Конституционный Трибунал и социальные права / Л. Гарлицкий // Копстит. право: Восточноевроп. обозрение. - 2000. - № 1 (30). - С. 157 - 161. І. Гарлицкий Л. Реформа конституционного судопроизводства в Польше / Л. Гарлицкий // Копстит. право: Восточноевроп. обозрение. - 1999. - № 3 (28). - С. 103 - 113. 3. ІвановськаА. М. Конституційне правосуддя і захист прав людини: позитивний зарубіжний досвід та перспективи розвитку в Україні / А. М. Івановська // Університетські паук. зап. - 2005. - N° 3 (15). - С. 36 - 42. 4. Кампо В. М. Проблеми становлення і розвитку реалістичної школи конституційного права в Україні / В. М. Кампо // Наука конституційного права України: сучасний стан та напрями розвитку: матер. виступів учасп. «круглого столу» / за ред. А. П. Гетьмана. - Х.: Право, 2009. - С. 14 - 20. 5. Конституционный контроль в зарубежных странах: учеб. пособ. /отв. ред. В. В. Маклаков. - 2-е изд., испр. и доц. - М.: Норма: Ипфра-М, 2010. - 672 с. б. Конституции зарубежных государств: Великобритания, Франция, Германия, Италия, Европейский союз, Соединенные Штаты Америки, Япония, Индия: учеб. пособ. / [сост. сб., пер., авт. введ. и вступ. ст. В. В. Маклаков]. - 5-е изд., перераб. и доц. - М.: Волтерс Клувер, 2006. - 608 с. 7. Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: сб. докладов. - М.: Цептр копстит. исследований МОНФ, 1999. - 250 с. S. Крусян А. Роль конституційної юстиції у системі сучасного українського конституціоналізму / А. Крусяп // Вісп. КС України. - 2011. - № 3. - С. 77 - 88. 9. Маклаков В. В. Конституционное право зарубежных страп: Общ. ч.: учебник / В. В. Маклаков. - М.: Волтерс Клувер, 2006. - 896 с. l0. Офіц. веб сайт КС Латвійської Республіки [Electronic resource]. - Режим доступу: http://www.satv.tiesa.gov.lv. ll. Офіц. веб сайт КС Угорської Республіки [Electronic resource] - Режим доступу: http://www.mkab.hu/. l2. Офіц. веб сайт КС Чеської Республіки [Electronic resource]. - Режим доступу: http://www.concourt.cz/. l3. Пастернак С. Н. Конституционное правосудие в странах Центральной и Восточной Европы (на примере Польской Республики: автореф. дис. на соискание учен. степ. канд. юрид. наук:

12.00.02. / С. Н. Пастернак. - СПб., 2010. - 23 с. l4. ПедедзеД. Конституционная жалоба в Латвии: первый опыт и проблемы / Д. Педедзе // Seminar on «Constitutional Control: Basic Problems of Legal Proceedings, Organisation and Practice» (Batumi, 1 -5 June 2002) [Electronic resource]. - Режим доступу: http://www.venice.coe.int/docs/. l5. Переш І. Є. Інститут конституційного контролю в Чехословаччипі, Чехії і Словаччині: історико-правове дослідження (1918-2000 рр.): автореф. дис. па здоб. паук. ступ. капд. юрид. паук:

12.00.01. / І. Є. Переш. - Львів, 2004. - 20 с. l6. Портнов А. В. Запровадження конституційної скарги в Україні: теоретичні та правові проблеми, шляхи їх вирішення // Форум права. - 2009. - № 1. - С. 450-456 [Електрон. ресурс]. - Режим доступу: http://www.nbuv.gov.ua/e-journals/FP/2009-1/09pavsiv.pdf. l7. Пферсманн О. Селективное правовое государство и конституционная жалоба / О. Пферсмапп // Копстит. право: Восточноевроп. обозрение. - 2003 - № 3. - С. 175 - 181. lS. СелівановА. О. Конституційна юрисдикція: поняття, зміст, принцип верховенства права, правові позиції по справах прав людини і конституційних конфліктів у сфері публічної влади / А. О. Селівапов. - К.: Вид. дім “Ін Юре”, 2008. - 120 c. l9. BondJ. Concerning constitutional courts in Central and Eastern Europe / J. Bond // International public policy review. - 2006. - Vol. 2. - № 2. - Р. 5 - 25. Р. 11 [Electronic resource]. - Режим доступу: http://www.ucl.ac.uk/. І0. Garlicki L. Constitutional Court of Poland: 1982-2009 / L. Garlicki // The political origins of constitutional courts Italy, Germany, France, Poland, Canada, United Kingdom / Edited by P. Pasquino, F. Billi. - Rome: Fondazione A. Olivetti, 2009. - P. 13 - 39. ll. Matthias H. The Instituionalization of the Rule of Law: The Establishment of Constitutional Courts in the Eastern European Countries / H. Matthias //American University International Law Review 7. - 1992. - № 3. - Р. 449 - 470 [Electronic resource] - Режим доступу: http://digitalcommons.wcl.american.edu/. ll. Solyom L. The role of Constitutional Courts in the transition to democracy. With special reference to Hungary / L. Solyom // International Sociology. - 2003. - № Vol 18(1). - Р. 133-161.

ІНСТИТУТ КОНСТИТУЦІЙНОЇ СКАРГИ ЯК ЗАСІБ ПІДТРИМКИ ЗБАЛАНСОВАНОСТІ

КОНСТИТУЦІЙНОГО РОЗВИТКУ (НА ПРИКЛАДІ ПОСТСОЦІАЛІСТИЧНИХ КРАЇН СХІДНОЇ Й ПІВНІЧНОЇ ЄВРОПИ)

Закоморна К. О.

Обґрунтована роль інституту конституційної скарги в процесі забезпечення балансу дій державних органів на перехідному етапі. Виявлено основні риси постсоціалістичної моделі конституційної скарги. Аргументована доцільність введення «обмеженого варіанту» конституційної скарги в країнах молодої демократії. Підкреслено першочергове значення принципів правової держави в діяльності органів конституційного контролю. Розглянуто вплив конституційних судів (трибуналу) на формування концепції фундаментальних прав людини в постсоціалістичних країнах Східної і Північної Європи.

Ключові слова: конституційна скарга, збалансованість конституційного розвитку, «обмежений варіант» конституційної скарги, принципи правової держави, постсоціалістичні держави Східної і Північної Європи.

THE INSTITUTE OF CONSTITUTIONAL COMPLAINT AS A MEANS OF MAINTAINING THE BALANCE OF THE CONSTITUTIONAL DEVELOPMENT (ON THE EXAMPLE OF POST SOCIALIST COUNTRIES OF EASTERN AND NORTHERN EUROPE)

Zakomornaya E. A.

The role of the institution of constitutional complaint in the process of balancing the actions of state bodies in a transitional period has been proved. The basic features of a post socialist model of constitutional complaint have been identified. The reasoning of introducing a "limited version" of the constitutional complaint in the countries of early democracy has been approved. The prior importance of law in the work of the bodies of constitutional control has been emphasized. The effect of the constitutional court on the formation of the concept of fundamental human rights in post socialist countries of Northern and Eastern Europe has been considered.

Key words: a constitutional complaint, the constitutional balance of the constitutional development, "limited version" of the constitutional complaint, the law of legal countries, post socialist countries of Northern and Eastern Europe.

nocmynum epeda^um 20.09.2011 г.