CC BY
74
4. Айзенштадт Я. От тоталитарного государства к правовому. М., 1993.
5. Общественное мнение. М.: ВЦИОМ, 2002 // http://www.wciom.ru
6. План государственных преобразований графа М. Сперанского. СПб., 1905.
7. Словарь иностранных слов. М., 1964.
8. Карпец И.И., Ратинов А.Р. Правосознание и причины преступности // Советское государство и право, 1968. № 2.
9. Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993.
10. Коробка В.Н. Деформация профессионального правосознания следователей органов внутренних дел: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 1998.
11. Вопленко Н.Н. Правосознание и правовая культура: Учебное пособие. Волгоград, 2000.
УДК 340:947
12. Палазян А.С. Правовое поведение россиян в контексте переходного периода // Новый социальный порядок в России: основные черты и способы становления. Материалы Всероссийского научно-методологического семинара. Ч. 2. Краснодар, 2001.
13. Ганцева Л.М. Особенности формирования правового сознания россиян в современных условиях http:// stat.bashedu.ru/str_n_col/vestnic/magaz_3/gantseva.html
14. Марков Б.В. Философская антропология: очерки истории и теории // СПб., 1997. http://anthropology.ru/ru/ texts/markov/fantr_iv_5.html
15. Дробижева Л.М. Краткий отчет о важнейших достижениях Института социологии РАН в 2000 году. http://www.isras.rssi.ru/R_Report_2000.htm
16. Шепелев В.В. К анатомии смутного времени. http://lpv-imz2000.narod.ru/shep.html
Гуруев Д.К.
ИНСТИТУТ КАДИЯ И ЭТНОПРАВОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ СОЮЗА СЕЛЬСКИХ ОБЩЕСТВ АКУША-ДАРГО В XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКОВ
Проблема исследования социально-экономического и административно-политического устройства общества, которой посвящена настоящая статья, является стержневой задачей исторической науки. Особенно важно изучение социально-экономической и политической истории союзов сельских общин, так как без этого невозможно написать подлинно-научную и объективную историю такого этнически и политически раздробленного края, как Дагестан.
In given article is made attempt of the study social-economic and administrative-political device society is a pivotal problem of the history science. Particularly, it is important study social-economic and political history alliance rural communes, since without all-round development of this problem impossible to write really-scientific and objective history such ethnic and political crushed edges, as Dagestan.
Ключевые слова: кадий, адат, обычай, маслиат, цега, договор, низам, мирза, мухтасиб, имам, шариат.
Key words: cadium, custom, treaty, tsega, nizam, mirza, muchtasib, imam, shariat
Изучение основных вопросов социальноэкономического развития союза сельских обществ Акуша-Дарго в XVIII - первой половине XIX вв. продиктовано тем, что, несмотря на наличие монографических исследований, отдельных статей и других работ, касающихся Акушинского союза, где затрагиваются вопросы социально-экономического развития и административно-политического устройства, всё же эта проблема остаётся актуальной. Многие аспекты проблемы, такие как: место Акуша в политической системе Дагестана, их образование, социальная структура общества, уровень экономического развития союза в целом в изучае-
мый период, остаются неисследованными или не достаточно изученными
Специфику феодального общества Дагестана XVIII - начала XIX вв. нельзя правильно понять без учета особенностей в развитии дагестанских народностей и этнических групп. Несмотря на то, что развитие последних происходило по общим законам исторического развития, в истории каждой из народностей, каждой этнической группы имелись как сходные черты, так и своеобразные особенности. Своеобразие наблюдалось в экономике, быту, культуре и общественном устройстве.
К началу XIX в. Дагестан состоял из двадцати четырех соперничавших друг с другом полуне-
зависимых ханств и более шестидесяти вольных обществ.
Территория, населенная даргинцами, была разбита на одиннадцать частей. Одна часть вместе с Гамри-Даргой составляла уцмийство Каракайтак-ское, а остальные восемь частей считались территориями Акушинского, Цудахарского, Урахин-ского, Мекегинского, Сюргинского, Усишинского, Мугинского, Киба-Даргинского вольных обществ. Вуркун-Дарга находилась в составе Казикумухско-го ханства.
Термин «вольное общество» впервые употреблен в русских источниках для обозначения различных политических объединений, существовавших у даргинцев и других народностей Дагестана до их присоединения к России. Даргинские общества имели и свои собственные наименования: Акуша-ла х!уреба - «табун». Например, Ажушала-табун, Цудкрила-табун и т.д.
XIypeбa по-даргински - это войско, ополчение. По смыслу оно равнозначно русскому названию «вольное общество». Этим, конечно, далеко нельзя исчерпать вопрос о том, что же такое х!уреба. В этом объяснении остается скрытым социальная сторона вопроса. Чтобы понять действительный характер социальных отношений даргинцев и их территориального деления, следует выяснить существо этого вопроса.
Источники по истории Дагестана упоминают о даргинцах в связи с нашествием арабов на Кавказ.
Конкретно сообщения об акушинцах можно встретить в литературе при изложении исторических событий VII-XII вв. в Дагестане. В позднее средневековье, во время борьбы за сохранение объективных условий существования, а также в период нашествий иноземных захватчиков, Акуша часто выступала со своим хГуреба, т.е. ополчением.
Название х!уреба, по всем данным, можно отнести ко времени военной демократии, когда даргинцы жили разделенными на племена и когда вооруженный народ составлял войско.
Деление даргинцев по х!уребам сохранилось и в XVIII в. Следы этого деления долго еще наблюдались и после присоединения даргинцев к России. В тот же период можно было наблюдать и некоторые внешние признаки прежнего племенного деления даргинцев.
Такими внешними признаками племенного деления даргинцев еще в начале XIX в. являлись:
Во-первых, наличие у всех даргинских вольных обществ своей собственной территории, которая сберегалась и охранялась всеми доступными средствами.
Во-вторых, наличие в каждом вольном обществе своего диалекта. По своему происхождению даргинские общества были родственны между собою. Родственны были они и по языку. Несмотря на это, каждое общество имело особый, лишь ему свойственный диалект. Диалекты эти между собой настолько разнились, что урахинец с большими трудностями понимал цудахарца, акушинец - сюр-гинца и т. д.
В-третьих, наличие в каждом вольном обществе своих политических органов. Из прошлой истории известно, что все даргинские общества имели свои совещательные и политические органы. Таким политическим органом был совет старейшин. Советы созывались в установленных местах. Таким местом сбора еще в начале XIX в. у акушинцев, мугинцев, усишинцев была «даргабина» на равнине под названием «Карбуке-дирка».
В-четвертых, наличие во всех даргинских вольных обществах своих предводителей. В Акушах, Цудахаре, Урахи не было в обычае избирать себе предводителей перед военным походом. По свидетельству автора «Тарихи Дагестана», Бакиханова Гасана Алкадари, у даргинцев во всех делах в роли предводителей выступали кадии. Их власть была обширна в военное время и ограничивалась она в мирное время деятельностью народных собраний.
В-пятых, наличие в каждом обществе своих обычаев, которые называются адатами.
К началу XIX в. даргинский народ оказался разделенным на ряд по-литических и административных образований. Акушинское, Мекегинское, Цу-дахарское, Усишииское, Мугинское и Урахпнское «вольные» общества вместе с Сюргинским обществом составляли Союз акуша-сюргинских даргинцев. Часть даргинцев (общество Вуркун-Даргуа) еще в XVIII в. вошла в состав Казикумухского ханства. Значительная же часть даргинцев вместе с южными кумыками и терекемейцами находилась в составе Кайтакского уцмийства. Остановимся на характеристике общественного строя акуша-сюргинских даргинцев.
Образование объединений союзов сельских общин привело к созданию и их управленческой структуры. Практически структура управления объединений союзов сельских общин была схожа с управлением первых, но на более высоком и широком уровне. Если союзы сельских общин - это союзы отдельных сел (джамаатов), и управление их строилось на представительстве последних, причем в основном ими являлись органы управления и власти главного (центрального) селения, то управ-
ление федерации (конфедерации) представляло собою представительство союзов сельских общин и главным образом органы управления главного, наиболее сильного союза, где, естественно, решающую роль играли административные лица главного (центрального) селения, наиболее сильного, большого и влиятельного в союзе.
Шила халати, как и джамаатла халати, выбирались на сельском сходе, где участвовали только совершеннолетние мужчины, число которых в разных обществах колебалось от двух до шести человек в зависимости от величины селений. Так, в обществах Акуша, Муги, Гапшима, Цудахар выбирали на сходе джамаата по 4 шила халати, в обществе Мекеги - 5 человек [1, с. 195]. Б.Г. Алиев верно отметил что «срок, на который избирались шила халати, в некоторых селениях был определенный, но не менее одного года, в других - они могли быть по адатам смещены во всякое время. Однако все это вовсе не означало, что здесь существовало полное народоправство, как это утверждали представители дореволюционной историографии» [1, с. 195]. Далее он замечает, что выборы сельских старшин носили формальный характер, ибо они избирались из одних и тех же фамилий, которые считались либо первосельцами, либо в силу своего социальноэкономического положения возвысились над другими тухумами и успели захватить право выдвигать на административные должности только представителей из своей среды» [1, с. 195]. «Акушинцы, по мнению П. Зубова, повинуются только своим старшинам, из числа коих некоторые имеют сие звание наследственно» [2, с. 252]. На это обстоятельство указывал в свое время и М. М. Ковалевский. «В тех общинах, где не было родовых начальников, - писал он, - на должность старшины попадали исключительно в силу избрания, но при этом во многих местах сохранялось правило, что кандидатом может быть только член двух, трех или болев выдающихся тохумов» [3, с. 161]. Что же касается Акуша-Дарго, - писал далее М.М. Ковалевский, - «карты избираются сроком на один год из почетнейших лиц, притом известных фамилий» [3, с. 162].
Наиболее четко, ярко возвышение административно-должностных лиц и органов управления главного селения одного из союзов сельских общин федерации и превращение их в правящие органы объединения (федерации) хорошо видны в федерации верхнедаргинских сельских общин Акуша-Дарго, во главе которого стоял аку-шинский кадий, имеющий наследственную власть.
Вообще следует отметить, что в союзах сельских общин Акуша-Дарго, в особенности в главном
из них - Акушинском союзе, было четко организованное управление. Это отмечено и другими исследователями.
Акушинский кадий, как главное административное лицо, сосредоточил в Акуша-Дарго всю управленческую власть. Все пять кадиев союзов сельских общин, составлявших федерацию и также обладавших в своих союзах большими правами, находились «в зависимости от главного даргинского кадия», которым был акушинский кадий [4]. Аку-шинский кадий стоял во главе светской и духовной власти, он «решал с советом старшин важнейшие общественные дела, управляя притом духовной властью» [5], в результате чего в Акуша-Дарго сложилась теократическая форма государственного управления [6]. Акушинский кадий возглавлял всю власть в Акуша-Дарго, являясь верховным правителем, судьей и военачальником. Он следил за соблюдением норм шариата и адата, разбирал споры, возникавшие между отдельными обществами, входившими в федерацию. Кадий Акуша-Дарго «имел право подвергнуть личному разбирательству те или иные споры, возникавшие.... и между частными лицами» [3, с. 163].
К нему апеллировали по всем спорным вопросам, которые разбирались духовным и гражданским судом [7]. В функции акушинского кадия входили также сбор ополчения и начальствование над ним как при защите от нападения внешних врагов, так и во время походов на другие владения - за пределы территории Акуша-Дарго [7]. Он «назначал сотенных командиров и приказывал, по скольку человек должно с каждого двора идти на войну». Такие важные вопросы акушинский кадий решал вместе с представителями всех пяти союзов сельских общин федерации Акуша-Дарго [8, с. 14].
К акушинскому кадию обращались даже жители других даргинских союзов, не входивших в Акуша-Дарго, если они были недовольны решениями старшин и кадиев своих обществ [8; 9]. Как писал Ф.П. Гене, «в делах своих приезжают к нему советоваться» и жители Сюргинского союза сельских общин [10, с. 346].
О большой власти акушинского кадия говорит и то, что он обладал самостоятельностью при решении судебных вопросов. При желании он даже «мог изменять и адатные решения картов по своему усмотрению, назначать большие штрафы и пр.» [8, с. 14].
Интересно, что в распоряжении кадия Акуша-Дарго находился целый штат исполнителей - 40 «тургаков» с их командиром, чтобы он «мог управлять «федерацией» и «заставлять граждан испол-
нять законы» [11]. Причем эти исполнители избирались из всех союзов Акуша-Дарго, а не только из акушинского союза.
Как и в других федерациях союзов сельских общин, в Акуша-Дарго наиболее важные вопросы, касавшиеся федерации в целом, обсуждались на общефедеральном сходе, состоявшем из представителей всех пяти союзов сельских общин. Как сказано в источнике, он собирал «поверенных от всех селений даргинских на майдане Карбуки - Дирка и там с теми поверенными решал эти и все главные вопросы» [12; 8, с. 14]. Председательствовал на федеральном сходе сам акушинский кадий. Созывался сход федерации «при настоятельных надобностях иногда З и 4 раза в год». Вопросы, которые обсуждались на сходе, касались войны и мира, отношений с феодальными владетелями и союзами сельских общин, регулирования пограничных и других споров между обществами федерации, вопросы выпаса скота на общих пастбищах, перегона их на арендуемые зимние и летние пастбища и т.д. На сходе кадий «делал доклад о пожертвованиях и о помощи, оказанных их гражданам» и союзу в целом.
Все решения, которые принимались на сходе в Хъярбуки диркъа, были обязательны для всех пяти союзов федерации.
Управление федерацией Акуша-Дарго отличалось интересной особенностью, не отмеченной в других федерациях: здесь, кроме общефедерального схода, созывался и другой - малый сход, участие на котором было не обязательно для представителей всех союзов федерации. По этому поводу в источнике сказано: «Когда к акушинскому кадию поступало много жалоб от других обществ, но они не представляли особенной важности, то собирались на площадке «Ханц Кала» недалеко от Усиши, куда могли не приходить жители тех обществ, к которым дела не касались» [1З].
Право созыва и федерального, и малого сходов принадлежало акушинскому кадию, они созывались «по письменным извещениям акушинского кадия» [8, с. 15].
Известно, что во время присяги «акушинского обывателя» (правителя) в верности России в крепости Святого креста участвовали и 1З старшин [14].
А по сообщению известного ученого Ю. Клапрота, если какой-нибудь князь Кавказа или соседней «провинции» (владения или союза сельских общин Дагестана) хотел вести переговоры с Акуша-Дарго, то он должен был послать к каждому бугіа (союзу федерации) особого посла или дать знать о своей настоятельной просьбе каждому из них.
Этот порядок, писал далее Ю. Клапорт, соблюдался в Акушах очень точно, а уполномоченных их союзов всегда было 12 [15]. Указанное число членов высшего совета при акушинском (федеральном) кадии, надо полагать, составляло орган, который участвовал вместе с кадием во всех важных переговорах, чрезвычайных ситуациях, решении неотложных дел, торжествах и т.д.
Как показывают адаты Акушинского общества, записанные в 1727 г., и, кстати, впервые введенные в научный оборот Б.Г. Алиевым, в исследуемый период власть акушинского кадия так же, как, например, власть уцмия, приобретает характер обязательной и равно возвышающейся власти над всеми членами союза, что и было юридически оформлено в результате подтверждения на народном сходе.
Б.Г. Алиев пишет: «Акушинский кадий настолько экономически укрепился в своей роли «главного духовника народа», что он все делал так, чтобы сделать свою власть наследственной...». Автору удалось выяснить, что все акушинские кадии происходили только из одного тухума, власть была наследственной, вплоть до присоединения Акуши к России. Нурбагад - кадий был последним из наследственных кадиев акушинского союза [16].
Пример акушинского кадия является яркой иллюстрацией того, как постепенно патриархальная знать перерождалась в знать феодальную.
Таким образом, в федерации Акуша-Дарго существовал постоянно действующий орган управления, занимавший второе место как коллективный орган федерации после федерального схода - высший совет федерации во главе с акушинским кадием, куда входило, согласно имеющимся сведениям, 12-15 человек - в основном кадии и наиболее влиятельные старшины от всех пяти союзов федерации. Старшины и другие представители сельской администрации Акуша-Дарго, будучи в основном представителями «богатеев», «влиятельных», «почетных людей», превращались в наследственных старшин, судей и военачальников, т.е. фактически уже выдвинулись на положение правящего сословия. В этой связи уместно напомнить, что исследователи считают, и не без основания, что разница между ханствами и «вольными» обществами состояла не столько в уровне социального развития, сколько в форме правления, которая в разное время менялась.
Органы власти отстаивали интересы земельных собственников и владельцев скота, хотя сама эта власть осуществлялась в формах патриархальных установлении. По старой традиции институт кадия в вольных обществах был выборным, и он
продолжал действовать вплоть до присоединения Дагестана к России. В Акушах для избрания нового кадия народ собирался на площади. Почётные лица заранее намечали кандидата на должность будущего кадия. Их решение объявлялось народу через мангуша, т. с. глашатая. Кадий с согласия джамаа-тов регулировал повседневную жизнедеятельность Акуша-Дарго.
Литература
1. Алиев Б.Г., Муртазаев А.О. Федерация даргинских союзов сельских общин Акуша-Дарго в ХУП-первой половине XIX вв.: Вопросы социально-экономической и политической истории. Махачкала, 2008.
2. Зубов П. Картина Кавказского края. СПб., 1835. Ч. III.
3. Ковалевский М. М. Закон и обычай. Т. 2, с. 161.
4. Гене Ф.И. Сведения о горном Дагестане. 1835 / 36 г. // ИГЭД. С. 346; РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6164. Ч. 93. Л. 8.
5. РГВИА. Ф. 414. Д. 301. Л. 416.
6. Алиев Б.Г. Теократия в Дагестане // Труды Кавказского центра Иранистики. Тегеран, 1999-2000. Т. III-IV.
7. ЦГА РД. Ф. 90. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 8.
8. Памятники обычного права Дагестана XVII-XIX вв.: Архив. матер. / Сост., предисл. и примеч. Х.-М. Ха-шаева. М., 1965.
9. ЦГА РД. Ф. 90. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 1.
10. Гене Ф.П. Указ. соч.
11. РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 397. Л. 1-2.
12. ЦГА РД. Ф. 90. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 8.
13. ЦГА РД. Ф. 90. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 8; РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 397. Л. 2.
14. Микрофильмы архивных материалов, извлеченных В.Г. Гаджиевым из АВПР Сношения России с Персией. 1730 г. Д. 16. Л. 253 // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Д. 3141.
15. Выдержки, касающиеся народов Северного Кавказа из книги М. Клапрота «Историческая, географическая и политическая карта (картина) Кавказа и провинций, находящихся между Россией и Персией. Париж, Лейпциг, 1827. (перев. с франц. З. Кидаловой) // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 76. Л. 17.
16. Алиев Б.Г. Акуша-Дарго в XVП-XVIП вв. (Опыт монографического исследования социальнополитической истории): Дисс... канд ист. наук. Махачкала, 1966.
17. Вильер-де Лиль-Адам В. Две недели в Даргинском округе. (Путевые заметки). ССКГ. Вып. VIII.
