CC BY
43
■ ■ ■ ИНСТИТУТ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ МОДЕЛЕЙ ПОМОГАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ И КОММУНИКАЦИИ
Автор: СТАРЫХ Н.В.
СТАРЫХ Нина Владимировна - кандидат филологических наук, доцент, старший научный сотрудник кафедры рекламы и связей с общественностью факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова. Адрес: 125009, Россия, Москва, ул. Моховая, 9. E-mail: [email protected]
Аннотация: В условиях неизбежной глобализация мира особенно актуальными становятся кросс-культурные компетенции специалистов в области коммуникационного управления. Всемирная паутина обеспечивает множественные горизонтальные связи между людьми разных национальных государств. Социальное сравнение делает их более счастливыми или несчастными, удовлетворенными своей жизнью или заставляет почувствовать обиду. В статье анализируется коммуникационный инструмент глобальной политики - глобальный рейтинг благотворительности, претендующий на объективное сравнение доброты различных народов. Автор доказывает, что концептуально-методологическая база социологических измерений, положенная в основу рейтинга благотворительности Международной благотворительной организации (Charities Aid Foundation), CAF, грешит куль-туроцентричностью. История человеческой цивилизации знает, как минимум, три типа моделей социальной взаимопомощи, которые сосуществуют в современном культурном пространстве.
В своей аргументации автор опирается на теоретико-методологическую логику герменевтики. Логико-смысловая структура помогающего поведения является производной от социокультурных форм различных типов, обеспечивающих устойчивое развитие сообществ. Помощь соплеменникам в обществах с родо-племенными традициями представляет собой императив, нарушение которого которого означает утрату социального статуса. Вряд ли эту модель помогающего поведения корректно сравнивать с религиозным служением ближнему в обществах Модерна, а также с экзистенциальной мотивацией «отдающих привычек» в обществах Постмодерна. Методика исследования представляет собой анализ содержания классических работ в области социальной антропологии, структурной социологии, политологии.
Результаты исследования представляют ценность в области коммуникационного проектирования в социальной сфере.
Ключевые слова: социальный институт благотворительности, мировой рейтинг благотворительности, благотворительность в России, стратегические коммуникации в социальной сфере.
В какой мере можно доверять глобальному рейтингу благотворительности?
Какой народ самый добрый? Именно так ставит вопрос международная благотворительная организация CAF [1], которая специализируется на консалтинге в сфере благотворительности, и с мнением которой считаются в международном сообществе. Свою миссию эта глобальная структура видит в совершенствовании институтов благотворительности в мире - обучая, убеждая и, если необходимо, оказывая давление на правительства. В логике этой задачи CAF, на базе организуемых ею исследований, с 2010 года ежегодно публикует отчет «Международный рейтинг благотворительности».
В основу «Мирового рейтинга благотворительности» за 2013 год [2] легли данные, полученные исследовательской компанией Gallup. В рамках всемирного социологического опроса, который проводился в 146 странах и охватил 95% населения Земли, респондентам предлагалось ответить на различные вопросы, три из них относились к благотворительности. Социологов, в частности, интересовало, занимались ли их собеседники за последний месяц каким-либо из перечисленных видов деятельности:
1) жертвовали деньги некоммерческой организации;
2) работали в некоммерческой организации в качестве волонтера;
3) оказывали помощь непосредственно нуждающемуся в ней незнакомому человеку.
Сравнение этих «трех отдающих привычек» у граждан разных стран и позволило CAF делать выводы о самых милосердных и самых щедрых нациях. Сводный рейтинг «доброты» вычисляли на базе среднего арифметического от суммы всех трех показателей.
Самые добрыми странами, возглавляющими рейтинг, названы США (1-е место), Канада (2 е место), Великобритания (6-е место). России занимает 123-ю позицию из 146 стран. Отечественных социологов возмутила даже не эта почти замыкающая позиция в мировом рейтинге, сколько сравнение с другими странами постсоветского пространства. Так, Туркменистан занял в рейтинге 26-е место, Таджикистан - 64-е место, Казахстан - 66-е место, Азербайджан - 69-е место, Молдавия - 88-е, а Белоруссия - 93-е. Антон Меснянко пишет: «субъективные ощущения не позволяют поверить в то, что в указанных странах благотворительность развита намного лучше, чем в России» [3].
С соотечественниками можно согласиться в том, что статистика помогающего поведения граждан разных стран позволяет зафиксировать проблемные ситуации, но не объяснить их. В интерпретации результатов авторы глобального рейтинга ориентировались на некую универсальную грамматику института благотворительности, характерную для разви-
тых демократий. Вопрос в том, насколько законно эту структурную модель можно считать универсальной. Социальные антропологи уже давно развенчали ненаучность и в высшей степени наивность исследований других культур с позиции онтологического статуса наблюдателя, без должной рефлексии по отношению к шаблонам собственной культуры.
Взаимопомощь присутствовала в самых архаичных формах человеческих сообществ, поскольку альтруизм, способность действовать во имя коллективного блага - это основа социальности. Собственно, это врожденное свойство, и альтруистичное поведение можно наблюдать уже у стадных животных. Однако человек, как социальное животное, отличается от собратьев меньших тем, что способен совершенствовать свою природу, культивируя наиболее эффективные способы реализации потребностей, заложенные в нем природой. Иными словами, человек творит культуру как искусственную и, одновременно, наиболее комфортную для себя среду обитания.
По мере совершенствования природы человека, изменяется и окружающая его социокультурная среда, а вместе с ней модифицируется институт благотворительности. В социологических и исторических науках имеется несколько подходов к классификации социокультурных форм в человеческой эволюции. В контексте рассматриваемой проблемы наиболее удобной представляется классификация, практикуемая в структурной социологии [4]. Все разнообразие социокультурного опыта сводится здесь к трем формам: Премодерн - Модерн - Постмодерн. В качестве ключевых характеристик этих социокультурных форм рассматриваются типы образующих их социальных общностей: этнос, народ, нация. Таким образом, история цивилизации знает, как минимум, три типа организации взаимопомощи между членами социума.
Социальный институт благотворительности в культуре Премодерна
Этнос - это группа людей, которые имеют общие язык, происхождение, одни и те же обычаи. Этнос есть не что иное, как племя, с характерными для этого типа сообществ восприятием коллектива как единого цельного организма, который объединяют отношения общинности, то есть доверительные, построенные как семейные отношения.
Поскольку институт семьи является основой в организации этноса, то он интегрирует и другие социальные практики, связанные с потребностями этого типа социального организма. Экономика древних сообществ была слишком зависима от природных катаклизмов, поэтому проблема нехватки пищи и физического выживания стояла очень остро. В контексте этой реальности наших предков формировалась система культурных представлений о способах справедливого распределения благ между членами сообщества. В их основе лежит архетип «свой - чужой»,
предписывающий различные нормы поведения в зависимости от степени дальности или близости родства.
По отношению к «своим» альтруистическое поведение представляло собой моральный императив, нарушить который было равносильно потере лица и социального статуса. В частности, известный американский антрополог Маршалл Салинз в книге «Экономика каменного века» пишет: «В то время и в тех местах, где нехватка пищи была менее острой, экономика домашнего хозяйства могла даже перечеркнуть самое себя: семьи, находившиеся в близком родстве, приостанавливали свое отдельное хозяйство, чтобы «подбросить топлива в коллективный очаг» [5]. Авторитет племенного вождя был в прямой зависимости от его щедрости и способности к масштабной помощи соплеменникам. Салинз отмечает: «И хотя первобытным лидером или вождем могут руководить его собственные амбиции, он воплощает конечные цели коллектива» [6].
По отношению к «чужим» включались иные механизмы социального обмена. Этот культурный паттерн был впервые описан французским антропологом Марселем Моссом в его знаменитом «Очерке о даре» [7]. Экономический обмен между соседствующими племенами альтруизма не предполагает. Наблюдая первобытные племена Южной Америки, Мосс обнаружил, что практика их экономического обмена воплощается в форме своеобразной игры, именуемой потлачом. Потлач - это обмен дарами, но, как отмечает Мосс, дарами отравленными, поскольку даритель взамен вручаемого им подарка получает власть над одариваемым. От дара нельзя отказаться, ибо это проявление слабости и потеря лица. Сохранить свой статус можно только отдарившись, вернув свой долг, да еще «с процентами».
Не следует думать, что паттерны этнической культуры остались в далеком прошлом. Развитие культурного опыта социума аналогично процессу формирования личности, который афористично можно описать как цепь связанных между собой метаморфоз: «Посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу». На этапе формирования этнических сообществ закладывается характер народов, который оказывает влияние на их дальнейшие судьбы. Грамматика социальных отношений - «свой - чужой» - продолжает жить в бессознательном каждого современного человека, актуализируясь в различных ситуациях [8].
Несомненны также различия в смысловой нагрузке понятия благотворительность в обществах премодерна и постмодерна. В первом случае имеется в виду моральный императив в мотивации помогающего поведения, нарушение которого связано с подрывом социального статуса со всеми вытекающими неприятностями для нарушителя табу. Во втором случае подразумевается экзистенциальная мотивация и внутренние нравственные установки духовно развитого индивида. Например,
социальная защищенность и уровень благосостояния коренных граждан Объединенных Арабских Эмиратов, вызывающие зависть во всем мире, несомненно, опираются на родоплеменные представления о мироустройстве. Очевидно, в азиатских странах постсоветского пространства в ситуации идеологического вакуума функцию социальных скреп взяли на себя аналогичные концепты.
Родоплеменная модель помогающего поведения актуализируется также в странах, где резко падает уровень благосостояния населения. В ситуации дефицита семейного бюджета, размер помощи сокращается, часто ограничиваясь кругом людей, воспринимаемых как «свои». Однако такая взаимопомощь не квалифицируется как «благотворительность» ни гражданами этих стран, ни исследователями из ОДР
Организация социальной помощи в культуре Модерна
Не каждое племя превращается в народ и вступает в новую стадию эволюционного развития. На сей счет часто упоминается пассионарная теория этногенеза Л.Н.Гумилева. Народ - это этнос, осознавший свою миссию, вдохновленный проектом переустройства собственной судьбы и мобилизованный на достижение цели, расширяющей социальное пространство своего бытия. В отличие от этноса, ориентированного на кровные связи, института семьи, хранящего традиции предков, уходящих в прошлое, народ ориентирован на будущее и реализацию своей миссии. Подобные трансформации связывают с наступлением эпохи Модерна.
Народ, осознав себя таковым и приняв ответственность за создание будущего, чаще всего воплощает новый тип социальности в создании таких типов социальных институтов, как религия и государство. Именно эти институты выполняют функции социальной рефлексии, разрабатывая идеологии, ориентирующие людей в социальном пространстве. Мифы, организующие этническую картину мира, уступают место Логосу. Однако, как уже упоминалось, они не исчезают, а занимают место в коллективном бессознательном народа, накладывая свой отпечаток на логоцентрические представления о мире. Например, христианство, являясь мировой религией, проповедующей равенство всех перед Богом и идею смирения, сформулированную Ю.М.Лотманом как «безусловное вручение себя», «дар Всевышнему без ожидания ответного дара» [9], тем не менее имеет варианты в формах православия, католицизма, протестантизма и прочих ответвлений. Границы «свой - чужой» не исчезают, однако меняется «линия фронта».
В эпоху Модерна социальный институт благотворительности связан, преимущественно, с церковью или государством. В Средние века первые приюты начали появляться при монастырях. Также была развита система частных пожертвований нуждающимся. В бедняках видели
не столько несчастных, чью жалкую участь необходимо было облегчить, сколько спасителей богатых, которые получали возможность искупить свои грехи. Иными словами, благотворительность - это своего рода индульгенция во искупление грехов.
Институт благотворительности в дореволюционной России развивается по схеме, типичной для эпохи Модерна. Значимую роль в этом процессе играли церковь и государство. Например, на Руси домонгольского периода, начиная со времен Владимира I, берет свое начало церковно-монастырская благотворительность. Более того, в период феодальной раздробленности именно церковь оказывается во главе помощи нищим и убогим. Весьма развита была княжеская благотворительность, правда, она не переступила рамок частного призрения.
Функции попечения о сиротах государство начинает брать на себя, начиная с периода правления Ивана Грозного. В патриархальных условиях Московского государства этот вопрос разрешался довольно просто: в обществе, страдавшем отсутствием свободных рабочих рук, ребенок - сирота и беспризорный - ценился в хозяйстве, как будущий работник. Поэтому частные лица охотно брали его на воспитание с тем, чтобы вырастить надежного помощника в хозяйстве. Эта практика просуществовала довольно долго, вплоть до XVIII в.. Упоминания о такой форме попечения и сиротах имеются в городских наказах 1767г. [10].
В контексте петровских реформ церковь начинает вытесняться из светской жизни, усиливается роль государства в решении судьбы социально незащищенных граждан. Петр I издал ряд указов по противодействию ложному нищенству. Одновременно на состоятельные монастыри он возложил обязанность принимать под свой кров отставных военных, в первую очередь, увечных и больных. Кроме того, по примеру европейских стран, царь повелел строить сиротские дома, больницы и дома призрения. Сирот и детей старше 10 лет указано было записывать в матросы и присылать в Петербург, в Адмиралтейство, а тех, кто младше, - «отдавать желающим и в вечное владение. А если таких желающих нет, то помещать в богадельни и в положенный срок записывать в матросы» [11].
Общее развитие социальной работы государства во второй половине XVIII века характеризуется ее значительным упорядочением. В 1763 г известный государственный деятель, педагог и филантроп генерал-поручик Иван Иванович Бецкой предложил Екатерине II учредить в столицах два больших заведения для воспитания и надзора за незаконнорожденными детьми. Уже через несколько лет, по указу императрицы 1775 г, в большинстве губерний России организованы Приказы общественного призрения, «долженствующие заботиться о народном здравии и просвещении» [12].
Частная благотворительность в этот период приобретает новые масштабы. Это уже не прямая милостыня «из рук в руки» и кормление (хотя данные формы сохраняются). Теперь осуществляются крупные денеж-
ные пожертвования со стороны состоятельных екатерининских вельмож в развитие инфрастуктуры социальной опеки. На средства промышленника П.Демидова создается Воспитательный дом в Санкт-Петербурге. На его же деньги возводится в столице Дом призрения трудящихся. Граф Н.П.Шереметев финансирует работы по закладке в Москве Странноприимного дома в составе богадельни и больницы. На деньги графа Д.М.Голицына в Москве открыта больница, которая теперь именуется Первой Градской клинической больницей [13].
Многие страны мира, в том числе и европейские, сохранили культурное пространство модерна с характерными для него представлениями о роли церкви и государства в организации социальной жизни. Например, самыми религиозными в Европе считаются Испания и Италия. В современной Испании авторитет религиозных организаций чрезвычайно высокий. Основную нагрузку по опеке социально незащищенных граждан несут религиозные организации.
Модель взаимопомощи в культуре Постмодерна
Превращение народа в нацию, по мнению профессора А.Г. Дугина, автора курса лекций по структурной социологии, происходит, когда социальные процессы в обществе подчиняются бюрократической логике государственной машины: «Нация есть в логическом смысле продукт завершенной реализации народом задачи построения государства» [14].
В бизнесе начала 20 века, как известно, организационная структура механистической бюрократии доказала свою эффективность. Узкая специализация и стандартизация бизнес-процессов, которые, в идеале, приводят к конвейерному производству, позволяют сокращать издержки, увеличивать объем выпуска продукции, снижать ее себестоимость. Эту модель механистической бюрократии в свое время взял на вооружение СССР в государственном строительстве. Плюсы этой модели обнаружили себя в 1930-е, когда из страны с отсталой аграрной экономикой удалось построить мощную индустриальную державу. Однако обнаружились и минусы этой модели: человеку трудно жить, ощущая себя в роли винтика большого механизма.
В этом смысле А.Г.Дугин прав: нация - это этногеноцид по отношению к народу [15]. Сознание народа подвергается чудовищной переделке. Развернутое представление о мире, составляющее Логос народа, а также эмоционально-ценностное отношение, закодированное в мифах Бессознательного, обнаруживают неэффективность, когда требуется быстрая мобилизация масс во имя прагматически целесообразной цели. Думающие и чувствующие неудобны. Удобны айтматовские манкурты, люди - киборги, сознание которых настроено по принципу, подобному конвейерному производству: фрагментировано на множе-
ство операционных знаний - логем. А мифы, хранящие в бессознательном своеобразие этнического восприятия мира, деконструируются до мифем-архетипов, которые можно собирать в любую новую конструкцию на заданную тему.
Морфологические изменения в сознании приводят к изменениям социальной структуры. Дугин утверждает, что в обществе Постмодерна институты распадаются за их ненужностью. На множество частей распадаются все структурные элементы общества, на базе которых создаются новые конструкции, которые интересны сиюминутно, но интерес к ним быстро остывает, и тогда они вообще исчезают. Фрагментарность вещей, характеров, восхваление неудачников, становящихся героями, -это отличительные признаки Постмодерна по Дугину: «Постобщество состоит из разрозненных и отчужденных индивидуумов, которые совокупно вообще не порождают никакого нового единства - ни естественного, ни искусственного. Они живут вместе, но по отдельности, ничего не зная друг о друге и знать не желая. В этом постобществе преобладает принцип полной гетерогенности - физически рядом могут находиться самые различные по основным социальным и личностным характеристикам существа.. .Возникает постгосударство. Оно представляет собой «открытое общество», «open society»» [16].
Представляется, что трагическое восприятие будущего А.Г.Дугина имеет основания, тем не менее, у цивилизации имеются и другие перспективы. В этой связи хочется сослаться на видение А.И. Неклесса [17] -российского политолога, экономиста, заместителя директора Института экономических стратегий при Отделении общественных наук РАН. Он предлагает матрицу, включающую четыре типа институциональных сил в современном глобальном мире, которые определяют развитие национальных государств.
Государство сохраняет свою функцию по производству идеологических абстракций, опираясь на такие ресурсы, как информация и финансовые поступления от сборов налогов. Однако современный мир становится настолько сложным, что формы централизованного управления перестают работать. Термин «идеология» в массовом сознании дискредитирован, часто ассоциируется с «пропагандой» и вызывает стойкое раздражение у граждан 21 века. Чтобы сохранить свои позиции, государства прибегают к кооперации с другими институтами, делая выбор между сектором транснациональных корпораций (ТНК) и, так называемым, третьим сектором - некоммерческих организаций (НКО). Транснациональные корпорации, ориентированные на прибыль и эксплуатацию природных и физических ресурсов, имеют чрезвычайную мощь в современном мире. В коллаборации с ТНК государство приобретает черты корпоративного государства и следует путем социального развития, так пугающего А.Г.Дугина.
Типичные черты корпоративного государства в современном мире обнаруживает США, не случайно так много сходств с удивлением обнаруживается с его бывшим идейным врагом - СССР. Отсутствие внутренней мотивации у граждан делает различие в идеологических подходах к организации социальной политики чисто внешним. Если в СССР система социальной защиты замыкалась на трудовых коллективах, а в США - на НКО, тем не менее, в движение эта система приводится социальной политикой государства, с помощью которой включаются мо-тивационные рычаги. Разница лишь в том, что для трудовых коллективов в СССР - это обязательность в выполнении государственных разнарядок, в США - налоговые льготы на благотворительную деятельность. Доброта как личностное качество здесь ни при чем.
Однако у национальных государств имеется имеется и другой путь развития - формирование гражданского общества с опорой на развитие человеческого потенциала и института некоммерческих организаций. Социальную базу гражданского общества составляет так называемый креативный класс, включенный в экономику пятого и шестого укладов, что способствует развитию личностного потенциала. Широко распространено мнение о том, что наиболее развитое гражданское общество в Великобритании. Оставим это мнение как гипотезу, имеющую право на существование. Гюстав Лебон, автор известной книги «Психология народов и масс» и один из основателей метода кросс-культурного анализа, еще в конце 19 века особенно выделял этот народ за характер, сочетающий в себе черты мужественности и индивидуализма. Менталитет островитян всегда проявлялся в высокой способности к самоорганизации [18]. Тем интереснее их ответ на угрозы глобального мира, породившего множество проблем, связанных, в том числе, с помощью социально незащищенным гражданам.
В том случае, если и экономический, и третий сектор развиты слабо, образующиеся бреши в социальной структуре заполняет криминал - четвертый тип институциональной структуры, который не любят упоминать в академических источниках. Криминал специализируется на «страховании социальных рисков», и главная его функция - деконструкция идеологических и культурных установок в собственных интересах. Пожалуй, криминальное государство - это финал в исторической судьбе народа.
Институт благотворительности в России на рубеже 20-21 веков как опыт утраты и поиска новой национальной идентичности
В контексте социокультурных перспектив развития современных обществ проблемы функционирования института социальной взаимопомощи в России можно рассматривать как индикаторы социального здоровья общества. После кардинальной смены идеологического курса и
реформ 1990-х, впервые обозначились уродливые формы криминала. Несомненно, все это следствие социального нездоровья, связанного с поиском новой идентичности. Дезориентация общества - это не просто дробность и сложность социального пространства постмодерна, это еще и депрессия, связанная с потерей собственной идентичности. В этой ситуации достаточно драматично заново отстраивается институт благотворительности.
Хроника событий в сфере российской благотворительности постперестроечного периода детально излагается в книге О. Алексеевой с примечательным названием - «История доверия в недоверительные времена» [19]. С начала девяностых в истории благотворительности России началось другое время - время помогать себе. Реальность не оставляла никакого места для иллюзий о социальной защищенности, но особенно остро её ощутили самые социально уязвимые граждане. Поэтому именно они являются организаторами первых НКО. В 1988 году появляется первая независимая членская общественная организация - Всесоюзное общество инвалидов. Этот опыт продолжили инвалиды - колясочники, а также другие социальные группы, страдающие тяжелыми заболеваниями. Созданные ими НКО призваны были привлечь внимание общественности к своим проблемам, показать, что у абстрактного названия «инвалиды» есть голос и лицо. Вслед за обществами инвалидов, стали организовываться общества многодетных семей, солдатских матерей. Однако все они занимались выбиванием льгот от властей, гуманитарной помощи, обивали пороги бизнес-структур. Созданные как организации самопомощи, на деле они были организациями просителей. Мало кто из них задумывался о том, чтобы организовать самопомощь внутри себя.
«Гвоздями в крышку гроба» российской благотворительности О.Алексеева называет гуманитарную помощь 1990 - 1995 г. г., а также иностранные гранты. Гуманитарная помощь привнесла больше негатива, чем позитива в общественное мнение россиян, ассоциируясь в их сознании как нечто унизительное. Этот образ благотворительности - как распределения еды и вещей, оказался живуч в течение многих лет. Зарубежные гранты, несомненно, помогли поставить на профессиональную основу работу многих благотворительных организаций. Но наряду с этим они порождали ощущение финансовой самодостаточности, что не стимулировало НКО к изысканию собственных резервов и, более того, превращало их в бюрократических монстров, для которых люди с их проблемами превращались в безликую массу.
Эти родовые пятна советского подхода к социальной работе в соединении с такой чертой национального характера, как высокая дистанция власти, когда решение проблем ожидается «сверху». Однако гражданское общество формируется на базе горизонтальных связей. Рос-
сийским гражданам и НКО еще предстоит извлечь из исторической памяти и актуализировать опыт взаимопомощи внутри местной общины.
Начиная с 2000-х, параллельно положительным сдвигам в экономике, большую активность в сфере благотворительности стал проявлять бизнес. По объемам корпоративной благотворительности Россия является мировым лидером. Российские компании жертвуют около 10% от своих доходов до налогообложения, европейские - 3-5%, в США - 1-2% [20]. Однако этот факт мало принимает в расчет как российская, так и мировая общественность из-за недоверия к побудительным мотивам бизнеса. В этом критицизме в расчет не берется культурная память, хранящая дореволюционные традиции меценатов-благотворителей, а также культурный ген «красных директоров», которые для трудового коллектива были «отцами родными».
Увы, тему благотворительности практически игнорируют отечественные СМИ. Как показал дискурс-анализ, если такие публикации и появляются в центральной периодике, то обязательно в негативной тональности. Таким образом, восстановление института благотворительности в России лишено такого важнейшего ресурса, как медийная поддержка. Что будет происходить дальше - посмотрим. Пока происходящие процессы напоминают культурную матрицу Модерна.
Список литературы
1. CAF работает с более, чем с 7000 компаниями и управляет суммой денег, поступающих ей от пожертвований, превышающей 2,5 млрд фунтов стерлингов. Эти деньги направляются на поддержку более 50000 некоммерческих организаций и социальных проектов в более чем 100 странах. См.: Официальный сайт CAF (Charities Aid Foundation). URL:: https://www.cafonline.org/ (дата обращения:09.09.2015).
2. Мировой рейтинг благотворительности. URL:http://philanthropy.ru/wp-content/ uploads/2013/12/WGI2013_RUS.pdf (дата обращения:10.09.2015).
3. Меснянко Антон. Мировой рейтинг благотворительности CAF: попытка сделать объективное сопоставление по странам не удалась//Сайт благотворительной организации «Милосердие». URL:https://www.miloserdie.ru/article/mirovoj-rejting-blagotvoritelnosti-caf-popytka-sdelat-obektivnoe-sopostavlenie-po-stranam-ne-udalas/ (дата обращения: 28.08.2015).
4. См., например: Дугин А.Г. Структурная социология. URL:http://konservatizm. org/speech/dugin/090309181250.xhtml#l2_2 (дата обращения: 11.03.2014).
5. Салинз М. Экономика каменного века. Предисловие А. Коротаева. Пер. с англ. О. Артёмовой, Ю. Огородновой, Л. Огороднова. М., 1999. С. 124.
6. Там же. С. 125
7. Мосс М. Очерк о даре // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. М., 1996. URL: http://anthro-economicus.narod.ru/files/Moss_Present.pdf (дата обращения: 29.04.2013).
8. См., например: Пронина Е.Е. Психология журналистского творчества. М., Изд-во Моск. ун-та, 2003; Старых Н.В. Культура дарения: от архаических ритуалов до современных промоушен-акций // Вестн. Моск. Ун-та. Сер.10. Журналистика. 2002. №3.
9 См.: Лотман М.Ю. «Договор» и «вручение себя» как архетипические модели культуры // В книге: История и типология русской культуры. - С.-Петербург, 1984. С. 22-33
10. См.: Бахрушин С. Организация попечения о беспризорных детях в Москве. М., 1916. С. 1-2.
11. Горчева А.Ю. Нищенство и благотворительность в России. М., 1999. С. 45
12. Ученова В.В., Старых Н.В. Социальная реклама. М., 2006. С.16
13. Там же. С.17
14. Дугин А.Г. Структурная социология. URL:http://konservatizm.org/speech/ dugin/090309181250.xhtml#l2_2 (дата обращения: 11.03.2014).
15. Дугин А.Г. Указ. соч. Там же. URL: http://konservatizm.org/speech/ dugin/090309181250.xhtml#l2_2 (дата обращения: 11.03.2014).
16. Дугин А.Г. Указ. соч. URL: http://konservatizm.org/speech/dugin/090309181250. xhtml#l2_2 (дата обращения: 11.03.2014).
17. См., например: Неклесса А.И. Сложный человек в сложном мире. Стенограмма радиопередачи. URL: http://spkurdyumov.ru/philosophy/slozhnyj-chelovek-v-slozhnom-mire/3/ (дата обращения:09.09.2015).
18. Лебон Г. Психология народов и масс. - СПб., 1995. С. 54-59.
19. Алексеева О. История доверия в недоверительные времена. Современная российская благотворительность. М., 2008.
20. См.: Корпоративная благотворительность. На сайте РИА-Новости. от 26.02.2015. URL:http://ria.ru/disabled_know/20150226/1049756620.html (дата обращения: 10.09.2015).
■ ■ ■ CHARITY AND SOCIAL INSTITUTIONS: A COMPARATIVE ANALYSIS OF SOCIO-CULTURAL PATTERNS OF HELPING BEHAVIOR AND COMMUNICATION
Author: STARYKH N.V.
STARYKH Nina Vladimirovna, Ph.D, Associate professor Lomonosov Moscow State University, Department of Journalism, Chair of Advertisement and Public Relations Moscow, Russia.
Address: 9, Mokhovaya Street, 125009, Moscow, Russia. Tel.: 8 (915) 143-34-26. E-mail: [email protected]
Abstract
There are particularly important cross-cultural competence of the experts in the field of communication management in the context of inevitable globalization of the world. The World Wide Web provides multiple horizontal ties between people of different nation states. Social comparison makes them more happy or unhappy, satisfied with their lives, or makes them feel hurt.
The article analyzes the communication tool of global politics - a global rating of charity, claiming to be an objective comparison of the various peoples kindness. The author argues that the conceptual and methodological framework of sociological dimensions underlying the rating of the CAF charity is sinful of
culture-centrism. The history of human civilization knows at least three types of mutual social patterns that coexist in contemporary cultural space. In his argument the author relies on the theoretical and methodological logic of hermeneutics. Logical-semantic structure of helping behavior is derived from the socio-cultural forms of different types, ensuring the sustainable development of communities.
Helping fellow tribesmen in societies with tribal traditions is imperative, its violation means loss of social status. It is unlikely that this model of helping behavior is correct to compare with the religious service to others in the societies of modernity, as well as existential motivation «Give habits» in post-modern societies. Methods of study are an analysis of the content of the classical works in the field of social anthropology, structural sociology, and political science. Results of the study are of value in the field of communication design in the social sphere.
Keywords: charity organization society, charity ratings, charity in Russia, Strategic communications in the social sphere
References:
1. Charities Aid Foundation (CAF). URL: https://www.cafonline.org/ (reference date:09.09.2015).
2. Mirovoy reyting blagotvoritel'nosti. URL: http://philanthropy.ru/wp-content/ uploads/2013/12/WGI2013_RUS.pdf (data obrashcheniya:10.09.2015) [World Giving Index. URL: http://philanthropy.ru/wp-content/uploads/2013/12/WGI2013_RUS.pdf (reference date:10.09.2015)].
3. Anton Mesnyanko. World Giving Index CAF: an attempt to make an objective comparison of the countries failed // Website "Mercy" charity. URL:https://www. miloserdie.ru/article/mirovoj-rejting-blagotvoritelnosti-caf-popytka-sdelat-obektivnoe-sopostavlenie-po-stranam-ne-udalas/].
4. Dugin A.G. Strukturnaya sotsiologiya. URL: http://konservatizm.org/speech/ dugin/090309181250.xhtml#l2_2 (data obrashcheniya: 11.03.2014)& [Dugin A. G. Structural sociology. URL: http: //konservatizm.org/speech/dugin/090309181250.xhtml#l2].
5. Salinz M. Ekonomika kamennogo veka. Predislovie A. Korotaeva. Per. s angl. O. Artemovoy, Yu. Ogorodnovoy, L. Ogorodnova. - M.: OGI, 1999. - S.124. [Sahlins M. Stone Age Economics. Preface A. Korotaeva. Trans. from English. A. Artemov, Ogorodnova Yu, L. Ogorodnova. Moscow, 1999. P. 124].
6. Op. Cit., P. 125.
7. Moss M. Ocherk o dare // Moss M. Obshchestva. Obmen. Lichnost'. M., 1996. URL: http://anthro-economicus.narod.ru/files/Moss_Present.pdf(data obrashcheniya: 29.04.2013& [Moss M. Essay on the gift // M. Moss. Company. Exchange. Personality. Moscow, 1996. URL: http://anthro-economicus.narod.ru/files/Moss_Present. pdf(reference date:: 04/29/2013)].
8. For example: Pronina E.E. Psikhologiya zhurnalistskogo tvorchestva - M., Izd-vo Mosk un-ta, 2003. [Pronina E. E. Psychology of journalistic creativity. - Moscow: Moscow University Press, 2003]; Starykh N.V. Kul'tura dareniya: ot arkhaicheskikh ritualov do sovremennykh promoushen-aktsiy// Vestn. Mosk. Un-ta. Ser.10. Zhurnalistika. 2002 №3 [Starykh N. V. Culture of donation: from archaic rituals to today's promotion-actions // Moscow University Bulletin. Seriya 10. Journalism, 2002, №3].
9. Lotman M.Yu. «Dogovor» i «vruchenie sebya» kak arkhetipicheskie modeli kul'tury // V knige: Istoriya i tipologiya russkoy kul'tury. - S.-Peterburg: «Iskusstvo - SPB». S. 22-33
kommyhmkomrnq - communicology
[Lotman J. M. Agreement' and 'self-giving' as archetypal models of culture. // Lotman Jurij M., Uspenskij Boris A. The Semiotics of Russian Culture . - Edited by Ann Shukman (Michigan Slavic Contributions 11 Ann Arbor: Dept. of Slavic Languages and Literatures, University of Michigan, 1984, S. 125 - 140].
10. Bakhrushin S. Organizatsiya popecheniya o besprizornykh detyakh v Moskve. -M.: 1916.- S. 1-2. [Bakhrushin C. Organization of care for street children in Moscow. Moscow, 1916. Pp. 1-2].
11. Gorcheva A.Yu. Nishchenstvo i blagotvoritel'nost' v Rossii. M., 1999. S. 45 [Gorcheva AY Begging and charity in Russia. M., 1999. S. 45].
12. Uchenova V.V., Starykh N.V. Sotsial'naya reklama. - M.: Indeks - Media, 2006. S.16 [Uchenova V. V., Starykh N. V. Social advertising . Moscow. P. 16].
13. Op. Cit. P. 17
14. Dugin A.G. Strukturnaya sotsiologiya. URL:http://konservatizm.org/speech/ dugin/090309181250.xhtml#l2_2 (data obrashcheniya: 11.03.2014 [Dugin A. G. Structural sociology. URL: http: //konservatizm.org/speech/dugin/090309181250.xhtml#l2_].
15. Dugin A. G. Op. cit. URL: http: //konservatizm.org/speech/dugin/090309181250. xhtml#l2_2 (reference date: 03.11.2014).
16. Dugin A. G. Op. cit. URL: http: //konservatizm.org/speech/dugin/090309181250. xhtml#l2_2 (reference date: 03.11.2014).
17. Neklessa A.I. Slozhnyy chelovek v slozhnom mire. Stenogramma radioperedachi. URL: http://spkurdyumov.ru/philosophy/slozhnyj-chelovek-v-slozhnom-mire/3/ (reference date: 09.09.2015) [Neklessa A.I. A complex man in a complex world. Transcript radioperedachi.URL: http://spkurdyumov.ru/philosophy/slozhnyj-chelovek-v-slozhnom-mire/3/
18. Lebon G. Psikhologiya narodov i mass. - SPb.: «Maket», 1995. S. 54-59 [Le Bon. The Crowd: A Study of the Popular Mind. SPb., 1995, pp. 54-59].
19. Alekseeva O. Istoriya doveriya v nedoveritel'nye vremena. Sovremennaya rossiyskaya blagotvoritel'nost'. - M.: Eksmo, 2008 [Alekseeva O. History of trust in untrusted times. Modern Russian Charity. - M .: Eksmo, 2008].
20. Korporativnaya blagotvoritel'nost'. Na sayte RIA-Novosti. ot 26.02.2015. URL:http:// ria.ru/disabled_know/20150226/1049756620.html (data obrashcheniya:10.09.2015) [Corporate Philanthropy // RIA Novosti 02.26.2015. URL: http: //ria.ru/disabled_ know/20150226/1049756620.html].
