CC BY
394
УДК 81.37 ББК 81.2Рус
О.В. Григоренко
иноязычныЕ заимствования со значением ЛИЦА В РУССКОМ ЯЗЫКЕ КОнЦА ХХ - нАЧАЛА XXI вв.
Статья посвящена анализу одной группы неологизмов со значением лица в русском языке новейшего периода - иноязычным заимствованиям. В ходе исследования анализируются разные типы заимствованных единиц агентивной семантики: иноязычные неолексемы, неосемемы и неофраземы, дается их характеристика с генетической точки зрения, определяются некоторые особенности новых микроконцептов, репрезентированных неологизмами-заимствованиями.
Ключевые слова: неологизмы; наименования лиц; номинация; заимствование; семантика; развитие русского языка
O.V Grigorenko
LOAN WORDS WITH A MEANING OF PERSON IN THE RUSSIAN LANGUAGE OF THE END OF XX - THE BEGINNING XXI
This article is devoted to analysis of a group of loan words with a meaning ofperson in Russian of the newest period. In the process of the research different types of loanwords with agentive semantics are analyzed: neolexemes, neosememes and neophrasemes; their genetic aspect is characterized, some features of new microconcepts are highlighted.
Key words: neologisms; name ofperson; nomination; loanword; semantics; evolution of the Russian language
Среди многочисленных проблем современной лингвистики можно выделить следующие: проблема установления места, роли и качественных свойств заимствованных единиц, появившихся в русском языке в конце ХХ - начале XXI вв., в процессе неологизации состава русского языка в целом и его отдельных лексико-фразеологических фрагментов, в частности. В отечественной и зарубежной лингвистике накоплен большой опыт изучения заимствования. При этом в исследованиях, посвященных данному вопросу, термин «заимствование» используется в двух значениях.
В первую очередь заимствование понимается как один из способов взаимодействия разных языков, как процесс перемещения различных элементов из одного языка в другой (см. работы В.М. Аристовой, Л.П. Крысина, Д.С. Лотте, Ю.С. Сорокина, Н.М. Шанского, И.Г. Добродомова и др.). В этом плане достаточно универсальным является определение заимствования Э.Ф. Володарской: «Заимство-
вание - это языковое явление, заключающееся в акцепции одним языком лингвистического материала из другого языка вследствие экстралингвистических контактов между ними, различающихся по уровню и формам» [Володарская, 2002, с. 96]. В качестве единиц, которые обладают способностью самостоятельного перемещения из языка в язык, исследователи рассматривают лексические единицы (слова с присущими им признаками фонемного, графемного, морфологического и семантического характера), семантические единицы (значение иноязычного слова, кальки и полукальки), стилистические (различные особенности употребления слова, возникающие под влиянием иноязычной стилистики), синтаксические элементы (модели предложений, оборотов, конструируемые по иноязычному образцу) [Аристова, 1978, с. 6-7]. Ср. также точку зрения С.В. Семчинского: «Мы будем называть результаты языкового взаимодействия заимствованиями, понимая этот термин широко и называя им элементы ино-
© Григоренко О.В., 2012
язычного происхождения на любом уровне языка и независимо от их структурной иерархии, лишь бы они были следствием процесса взаимодействия языков» [цит. по: Жлуктенко, 1974, с. 26].
Однако в других исследованиях заимствование рассматривается как процесс перемещения языковых единиц в рамках общенационального языка из одной сферы употребления в другую: как правило, из нелитературных сфер функционирования языка - в сферу литературного языка. Соответственно, заимствованиями признаются слова, представляющие собой вхождения в литературный язык (так называемые внутренние заимствования). Специфической чертой внутренних заимствований является то, что подобные словесные единицы ранее были известны языку, функционировали в ограниченных сферах его употребления, и новыми они считаются при вхождении в общелитературное употребление. Это ставшие единицами литературного языка разговорно-просторечные, областные и профессиональные лексические и фразеологические единицы. Появление внутренних заимствований обусловлено процессом перераспределения языковых средств в видах и жанрах речи (см. работы Н.З. Котеловой, С.И. Алаторцевой, Е.В. Сенько, О.В. Заго-ровской и др.). На наш взгляд, в связи с тем, что внутренние заимствования имеют идеальный характер (в этом случае происходит заимствование единицы в комплексном виде: ее способа номинации, мотивации, значения, словообразовательной модели и словообразовательного типа [Ткаченко, 1989, с. 185], нецелесообразно использовать данный термин по отношению к специфическим способам номинации в системе неогенной лексики. В настоящей статье процесс заимствования рассматривается только в системе взаимосвязей и взаимоотношений между разными языками.
Заимствование понимается так же, как результат, продукт перехода языковой единицы из одного языка в другой. Для обозначения заимствованных лексических единиц в лингвистических исследованиях используются термины заимствование, заимствованная лексика, иноязычное слово, иностранное слово, слово иностранного происхождения, слово иноязычного происхождения и др. В ситуации терминологической неустойчиво-
сти одни исследователи закрепляют данные термины за разными понятиями (см. работы Д.Н. Шмелева, О.С. Мжельской, Е.И. Степановой, Н.А. Шестаковой, В.Н. Плотицина, О.В. Загоровской и др.), другие же используют их как синонимы (ср. в связи с этим мнение Л.П. Крысина: «Не существует общепринятого понимания того, что такое заимствованное слово, чем отличается этот термин от терминов «иноязычное слово», «иноязычное вкрапление», усвоенная или освоенная иноязычная лексика и др.» [Крысин, 1968, с. 32]. В настоящей статье заимствование (в значении результата межъязыкового взаимодействия и результата действия одного из способов номинации в сфере неогенной лексики) понимается нами как единица лексико-семантического уровня (лексико-фразеологического уровня), появление которой в русском языке в готовом виде обусловлено иноязычным влиянием.
Заимствованные единицы, пополнившие состав русского языка на протяжении его развития, активно изучаются уже несколько столетий в рамках двух основных подходов: аналитического (предполагающего всесторонний анализ заимствований) и нормативного (связанного с выражением научно обоснованной оценки процесса заимствования и его результатов).
В рамках аналитического подхода весьма важным оказывается вопрос о классификации заимствований. Среди универсальных типологий отмечаются классификации, в основу которых положены хронологический и тематический критерии. На основе хронологического критерия построены классификации заимствований, представленные в работах Е.Э. Биржаковой, Л.А. Войновой, Л.Л. Кути-ной, В.М. Аристовой, Л.П. Крысина. В данных исследованиях осуществлена фиксация времени появления тех или иных заимствований в русском языке и дана периодизация времени активного заимствования лексем. В работах последних лет как отдельный хронологический отрезок, на котором осуществляется процесс заимствования, выделяется период конца 1980-х - начала 1990-х гг. - период пополнения русского языка новейшими заимствованиями, многие из которых еще не получили отражения в современных толковых словарях. Классификации заимствованной лексики строятся также на основе тематиче-
Вестник иглу, 2012
ского критерия; различные варианты систематизации заимствований на основе тематического критерия содержатся в исследованиях Ю.С. Сорокина, Л.П. Крысина, В.М. Аристовой, М. Войтович и др. Особенно актуальна классификация иноязычных слов на основе тематического критерия по отношению к заимствованиям-неологизмам, так как она позволяет установить наиболее актуальные сферы человеческой деятельности, в которых оказались востребованными единицы, обозначающие новые реалии современной жизни, а также те сферы, где имелись семантические лакуны языка [Маринова, 2008; Касьянова, 2009].
Среди специальных типологий заимствований наиболее четко представлена классификация иноязычных слов на основе генетического признака, предполагающая установления языка-источника. Анализ генетического состава новейших заимствований содержится в работах Л.П. Крысина, Н.С. Араповой, А.И. Дьякова, Э.Ф. Володарской, Т.В. Максимовой, Е.В. Мариновой, Л.Ю. Касьяновой, Е.Н. Шагаловой и др. В исследованиях подобного рода отмечается факт значительного преобладания среди новейших заимствований единиц из английского языка, в том числе его американского варианта: по подсчетам исследователей, англоамериканизмы составляют приблизительно 75 % всей заимствованной лексики. Оставшуюся часть образуют галлицизмы, германизмы, заимствования из итальянского, испанского, шведского, португальского языков, заимствования из восточных языков.
Как показал анализ, заимствование наименований лиц в конце ХХ - начале XXI вв. большей частью осуществляется из английского языка (его американского варианта). Англицизмы в составе неономинаций лица составляют превалирующую часть. Ср., в частности: блоггер [англ. blogger < сокр. weblogger], бейсер [англ. baser], байер [англ. buyer], артдилер [англ. art dealer], топ-менеджер [англ. top manager], гангста-рэппер [англ. gangsta rapper], джипер [англ. jeepper < jeep джип], картхолдер [англ. cardholder < card карточка, hold держать], плеймейкер [англ. playmaker], фрикер [англ. phreaker] и др.
Процесс англоязычной экспансии, напрямую связанный с процессом социально-
экономической и лингвокультурной глобализации, характеризующейся активным развитием международных контактов в различных областях общественной жизни: политике, экономике, науке, культуре и др., способствовал повышению роли английского языка в мире, получения им статуса интернационального языка. Неслучайно среди неологизмов-англицизмов так велико количество интернациональных единиц. Вслед за А.Э. Рыцаревой под интернационализмами мы понимаем лексические единицы, функционирующие в нескольких (не менее чем в трех) мировых языках, близкие по звуковой, графической и семантической форме, являющиеся следствием языкового контакта и выражающие общие для многих культур понятия из областей науки, техники, бизнеса, политики, искусства, средств коммуникации» [Рыцарева, 2002, с. 9].
Весьма специфический и интересный лексикографический источник в аспекте анализа интернациональной лексики представляет собой словарь английских заимствований, функционирующих в 16 европейских языках
- «Dictionary of European Anglicisms» [DEA, 2005]. В словаре представлены английские заимствования, выявленные в исландском, голландском, французском, испанском, норвежском, немецком, итальянском, румынском, польском, хорватском, финском, албанском, русском, болгарском, венгерском и греческом языках. Большую часть словаря составляют англицизмы, появившиеся в данных языках после 1945 г. При этом многие слова, представляющие собой неологизмы-англицизмы в русском языке новейшего периода, в другие языки были заимствованы ранее (при этом весьма вероятно, что данные единицы отсутствуют в каких-либо еще языках, хотя потенциальная возможность стать частью их лексического фонда существует).
Поскольку словарная статья в «Dictionary of European Anglicisms» включает указание на время появления англицизма в том или ином из рассматриваемых языков, то с помощью данного лексикографического источника оказывается возможным проследить судьбу многих заимствованных слов, ставших интернациональными. Так, например, среди неологизмов-англицизмов со значением лица в современном русском языке отмечается лек-
сема хардлайнер ([англ. hardliner] «сторонник жесткого курса в решении политических, экономических, социальных вопросов; бескомпромиссный человек; человек, придерживающийся строгих позиций в чем-либо». Ср. представление лексемы hardliner в DEA: hardliner n. ‘an uncompromising politician’. This political term, in frequent use in American English from the 1970s, has had surprisingly little impact on European languages; the pattern of those in which it is attested is unique. Ge [=E] M, pl. 0, 1980s (i jour) Nw [=E] M, pl. -e, 1980s (i jour, rare) Ic - < hardlinumadur Rm [=E] M, 1990s (l jour) Rs khardlainer M, pl. -y, 1990s (i tech, jour) Cr hardlajner M, pi. -i, endXXc. (i tech) Bg khardlainer M, pi. -i, 1990s (2 jour) tech) [DEA, 2005. S. 147] (словарная статья дает указание на то, что данная лексема наиболее употребительна в американском варианте английского языка, а также содержит сведения о том, что, в частности, в немецком и норвежском языках лексема появилась в 1980-е гг. XX в., а в румынском, болгарском и русском - в 1990-е гг.).
Интернациональный характер имеет также и лексема киллер ([англ. killer] «профессиональный убийца; наемный убийца»). Данные словарной статьи в DEA свидетельствуют о том, что слово присутствует в большинстве рассматриваемых европейских языков; при этом в немецком, например, оно появилось в 1940-х гг., в норвежском - в середине XX в., в русском и польском - в конце XX в., в болгарском - в 1990-х гг.).
Интернационализация лексики со значением лица в настоящее время происходит в наиболее значимых тематических фрагментах, каковыми в настоящее время являются сферы политики (ср. в частности, имиджмейкер, хардлайнер, спичрайтер, маргинал, секьюри-ти и др.); экономики (например, менеджер, мерчендайзер, сейлзменеджер, бутлегер, брокер, аудитор, спонсор, инсайдер, дилер, рейдер, бизнесвумен и др.); искусства и шоу-бизнеса (шоумен, клипмейкер, рэпер, арт-директор, диджей, топ-модель и др.); спорта (параглайдер, рейсер, тестер, бодибилдер, чирлидер и др.); компьютерных технологий (юзер, хакер, системный администратор и др.). Интернациональный характер имеют и другие обозначения лиц как по их профессиональной деятельности (например, промоу-
тер, бебиситтер, хедхантер, ресепшионист, бодигард и др.), так и с точки зрения их возрастных, социальных, характерологических и других особенностей (например, тинейджер, лузер, зомби, бойфренд, селебрити, клон и др.).
Если английские заимствования в сфере новых наименований лиц представляют собой абсолютное большинство, то вхождения словесных единиц из других языков имеют не такой масштабный характер.
В исследуемом материале отмечаются заимствования: из немецкого языка - криминалитет [нем. Kriminalität], бундес-президент [нем. Bundes-präsident], бильд-редактор [нем. Bildredactor] и др.; из французского языка - кавист [фр. caviste], пелетон [фр. peloton], сомелье [фр. sommelier], шоколатье [фр. chocolatière] и др.; из итальянского языка -бариста [ит. barista], грегари (ит. Gregari) «в велоспорте - спортсмен, подчиняющий свои личные интересы интересам команды или лидера команды» [СНИС, 2010, c. 175], либеро [ит. libero] и др.; из испанского языка - инчас [исп. inchas] «футбольные фанаты испаноговорящих стран. || Аргентинские, испанские болельщики, болельщики испаноговорящих стран»*; мачо [исп. macho самец; англ. macho] и др.; из японского языка - ниндзя [яп. nindzia букв. лазутчик; англ. nindzia], наге и нагэ (яп.) «в айкидо - партнер, который выполняет прием, бросок, защищаясь от противника, проводящего атаку» [Там же. С. 432] и др.
Единичные примеры неологизмов-наименований лиц среди заимствованной агентивной лексики составляют вхождения из кавказских языков (тейп - «у народов Кавказа: этническая и социальная общность людей, связанных родственными отношениями, территорией проживания и др.», из арабского языка (алим - «ученый-богослов у мусульман»), из португальского языка (торсида [порт. torcida] «бразильские болельщики») и других языков.
Некоторые неологизмы-заимствования с
* Здесь и далее значение слова приводится по изданию: Григоренко, О.В. Новые наименования лиц в современном русском языке. Словарные материалы [Текст] /
О.В. Григоренко. - Воронеж : Научная книга, 2009. В указанной работе словарная статья содержит ссылки на лексикографические источники, фиксирующие данную лексическую или фразеологическую единицу.
семантикой лица имеют аналоги в нескольких языках (в подобных случаях достаточно часто в качестве языка-посредника, из которого слово попадает в язык-реципиент, выступает опять-таки английский язык). Ср.: неогол-лист (фр. neo-gaullist; англ. Neo-gaullist) «сторонник неоголлизма», уке (яп.; англ. uke) «в айкидо - партнер который проводит атаку» [СНИС, 2012, c. 438], айкидока (яп., англ. aiki-doka) «тот, кто владеет искусством айкидо, занимается айкидо» [Там же. С. 26], наци-скины [англ. Nazi skins; нем. Naziskins] «праворадикальные скинхеды || Члены молодежных националистических группировок, отличающиеся подчеркнутой агрессивностью» [Там же. C.435]и др.
Весьма существенным в анализе неологизмов-заимствований со значением лица является указание на специфику формальной стороны заимствованной единицы. В качестве единиц, которые обладают способностью самостоятельного перемещения из языка в язык, исследователи рассматривают лексические единицы (слова с присущими им признаками фонемного, графемного, морфологического и семантического характера), семантические единицы (значение иноязычного слова, кальки и полукальки), стилистические (различные особенности употребления слова, возникающие под влиянием иноязычной стилистики), синтаксические элементы (модели предложений, оборотов, конструируемые по иноязычному образцу) [Аристова, 1978, c. 6-7].
Наименования лиц пополняют свой состав в конце XX - начале XXI вв. за счет трех типов заимствований: отдельных слов, новых значений, уже бытовавших в языке лексем, и новых устойчивых сочетаний слов.
Абсолютное большинство неономинаций лиц представляют собой неолексемы (ср. рассмотренные выше единицы типа бариста, бодибилдер, райтер, бондхолдер, пауэрлифтер, плеймекер и т. д.). В лингвистической литературе подобные случаи рассматриваются как материальное заимствование, при котором в языке-реципиенте появляется фонетически новая единица (с новой или уже известной языку семантикой).
Особое место в системе иноязычных неономинаций лица занимают заимствованные неосемемы. В случае скрытого заимствования
фонетическая новизна словесной единицы, как правило, отсутствует - заимствование значения происходит при условии существования в русском языке лексической единицы, способной принять данные значения. В результате скрытого заимствования в языке-реципиенте появляются так называемые вторичные заимствования и семантические кальки.
Вторичные заимствования широко распространены в сфере неономинаций-наименований лиц. Проведенный анализ показал, что во многих случаях вторичные заимствования встраиваются в семантическую структуру единиц, освоенных в досоветский период развития русского языка. Ср., старое значение лексемы скаут [англ. scout] - «член детской (юношеской) буржуазной организации» [МАС, т. 3, c. 105] и новое значение «спортивный агент; специалист, занимающийся поиском игроков для своего клуба»; старое значение лексемы джокер [англ. joker]
- «в некоторых карточных играх: особая дополнительная карта в колоде, которая может заменить любую другую карту» [МАС, т. 1, c. 396] и новые ЛСВ: «1. Темная лошадка; не очень известный человек, способный удивить своими действиями; человек, действия которого непредсказуемы. 2. Жарг. Новичок в команде, на которого возлагаются большие надежды (как правило, дозаявленный по ходу сезона) || Жарг. Спортсмен, вышедший на замену; спортсмен, который может неожиданно для соперника усилить игру команды» [Григоренко, 2009, с. 131].
Неономинации лица, представляющие собой семантические кальки, не столь многочисленны. Особенно интересны среди неосемем семантические кальки, представляющие зооморфные метафоры. Так, О.П. Ермакова отмечает: «Встречаются и отдельные зоометафоры, например, крот о шпионе (в русском языке стало употребительным под влиянием английского mole, которое имеет значение “крот” и “агент, внедрившийся в иностранную разведку”» <...> Очевидно под влиянием зарубежной литературы и западных фильмов телохранителей бизнесменов, некоторых эстрадных звезд, мафиози и других стали называть гориллами» [Ермакова, 2008, c. 82].
Как семантическую кальку следует рассматривать новое значение, закрепившееся в конце ХХ - начале XXI вв. за уже бытовав-
шей в русском языке лексемой легионер. В настоящее время лексема получила значение: «В спортивных командных играх: спортсмен, выступающий на контрактных условиях за спортивный клуб иностранного государства, гражданином которого он не является» [Григоренко, 2009, с. 218]. Данное значение закреплено в английском языке за лексемой legionnaire, во французском - legionnaire. Как отмечает Л.П. Крысин, «новый ЛСВ у лексемы легионер в русском языке следует рассматривать как “незаконное” производное от leage “лига” (поскольку в словах лига и легионер - этимологически, семантически и фонетически разные корни), но возникло это производное значение у русского слова легионер, а не у англ. legionary, которое таким значением не обладает» [Крысин, 2002, c. 32].
Третью группу заимствованных неономинаций лиц образуют новые устойчивые сочетания слов. К новым заимствованным фразеологизмам-агентивам относятся прежде всего фразеологические (сочетаемостные - в терминологии Л.П. Крысина) кальки из английского языка.
Как известно, в современном медиадискурсе конца XX - начала XXI вв. функционирует целый ряд фразеологических калек, связанных с обозначением реалий социальнополитической действительности (см. подробнее работы Л.П. Крысина, В.В. Панина, Е.В. Курасовой и др.), особое место среди которых занимают фразеологизмы со значением лица типа говорящая голова [англ. talking head] - «представитель государственных органов власти, уполномоченный «озвучивать» официальную точку зрения»; тефлоновый политик [англ. teflon politician] - «о политике, сохраняющем политическое положение, несмотря на совершаемые им ошибки»; а также средний класс [англ. middle class], теневой кабинет [англ. shadow cabinet], девочка по вызову [англ. call-girl] и др.
Процесс заимствования, имеющий в конце XX - начале XXI вв. стихийный характер, приводит не только к вхождению в русский язык конкретных языковых единиц (лексических, фразеологических), но и к появлению в ряде случаев вместе с новыми словами нехарактерных, новых для носителя русского языка концептов. Ср.: «В случае заимствования инокультурной реалии, ее предметный кон-
цепт (микроконцепт) заимствуется как единое целое. <...> Языковые проекции концептов позволяют обнаружить не только особенности картин мира того или иного делового сообщества, но и своеобразие способа освоения мира этим сообществом. Главное отличие чужих микроконцептов - это установление ценностных отношений, свойственных иной, в нашем случае, какой-либо европейской или восточноазиатской культуре» [Ефименко, 2009, c. 17]. Для обозначения новых для нашей концептос-феры когнитивных структур Л.Ю. Касьянова использует термин неоконцепты, которые предлагает дифференцировать на автохонные (рожденные исконным языковым сознанием) и заимствованные (сохраняющие изначальное смысловое содержание и имеющие трансформированное смысловое содержание) (ср.: [Касьянова, 2009, c. 53]). На наш взгляд, заимствование того или иного нового для русского языкового сознания концепта в любом случае будет сопровождаться определенными семантическими трансформациями, отражающими возникновение новых и изменение существовавших в чужом языковом сознании составляющих данного концепта. Ср.: в связи с этим микроконцепт, получивший языковую репрезентацию в лексеме папарацци.
Неономинация папарацци [ит. рaparazzi; англ. paparazzi] «журналист-фотограф, навязчиво преследующий известных лиц (политических деятелей, звезд кино, шоу-бизнеса и др.) с целью сделать сенсационные фотографии, касающиеся их личной жизни, собрать эксклюзивный материал») появляется и входит в активное употребление в русском языке 1990-е гг. XX в. На наш взгляд, микроконцепт, репрезентированный данной лексемой, следует расценивать как заимствованный. Как известно, появление лексемы с данным значением в языке-источнике имеет свою историю, которая существует в памяти многих людей-носителей итальянского языка. Слово возникло после появления на широком экране фильма Ф. Феллини «Сладкая жизнь», одним из героев которого был фотограф Папараццо. В ряде источников сообщается, что прототипом Папараццо был известный итальянский фотограф и друг Ф. Феллини Тацио Секкьяро-ли. Итальянский фотограф Тацио Секкьяроли первым обратил внимание на то, что за снимки знаменитостей, застигнутых врасплох, ре-
дакторы платят больше. Еще до окончания съемок «Сладкой жизни» имя «Папараццо» стало нарицательным.
Как показывает анализ, микроконцепт «папарацци» в первую очередь отражает зарубежную действительность: в 1950-1960-х гг., в связи с появлением компактной и качественной фототехники, а также с переориентацией глянцевых журналов на репортерские фотографии (в отличие от господствовавших ранее постановочных фотографий) услуги папарацци были весьма востребованными, в то время как условия советской действительности не создавали возможности для деятельности людей, профессионально или любительски ориентированных на подобный род занятий. В связи с этим невозможно было и заимствование микроконцепта и лексемы «папарацци» ранее конца 1980-х-1990-х гг.
Появившись в языковом сознании носителей русского языка в конце XX в., микроконцепт «папарацци» претерпевает в ментальном пространстве носителей языка-реципиента определенные когнитивные изменения. В первую очередь, для большинства носителей русского языка он не имеет исторической ретроспективы (лексема папарацци в русском языке этимологически пустая), кроме того, он получает новые когнитивные составляющие, что отражает процесс расширения значения данного слова в русском языке. Контексты употребления данной заимствованной единицы в современной художественной литературе показывают, в семантической структуре слова появляется эмоционально-оценочный компонент значения (зачастую лексема употребляется с характеризующим, а не идентифицирующим значением: «о человеке, который стремится сделать необычные фотографические снимки» или «навязчивый журналист, репортер, корреспондент».
Заимствованными являются микроконцепты, репрезентированные в русском языке неологизмами типа рейдер [англ. raider] «лицо, приобретающее акционерную компанию без согласия ее акционеров, работников, администрации, использующее в этих целях процедуру покупки на открытых торгах, агрессивно скупающее контрольный пакет акций»; чирд-лидер [англ. cheerleader] «лицо, участвующее в чирлидинге - организованной поддержке спортивных команд во время соревнований
группой специально подготовленных людей (преимущественно, девушек), одетых в униформу (как правило, соответствующих клубных цветов), исполняющих танцевальные и спортивные номера перед публикой»; свингеры [англ. swinger] «супружеские пары или сексуальные партнеры, практикующие свободный обмен половыми партнерами для занятий сексом с другими парами» и др., переносящие на русскую почву такие социальноисторические, культурные, ценностные ориентации, которые являются новыми для русского языкового сознания.
Комплексное описание иноязычных неологизмов со значением лица (неолексем, неосемем, неофразем) и способов их графического, орфографического, семантикостилистического, деривационного освое-
ния, анализ соответствующих когнитивных структур способствует глубокому теоретикопрактическому осмыслению проблем неоло-гизации состава русского языка в новейший период его развития. Подробное изучение неологизмов-заимствований необходимо для их верного лексикографического отражения в современных словарях.
Библиографический список:
1. Аристова, В.М. Англо-русские языковые контакты (англицизмы в русском языке) [Текст] / В.М. Аристова. - Л. : ЛГУ, 1978. - 151 с.
2. Володарская, Э.Ф. Заимствование как отражение русско-английских контактов [Текст] / Э.Ф. Володарская // Вопросы языкознания. - 2002. - № 4. -С. 96-118.
3. ННС - Григоренко, О.В. Новые наименования лиц в современном русском языке. Словарные материалы [Текст] / О.В. Григоренко. - Воронеж : Научная книга, 2009. - 517 с.
4. Ермакова, О.П. Семантические процессы [Текст] / О.П. Ермакова // Современный русский язык. Активные процессы на рубеже XX-XXI вв. / отв. ред. Л.П. Крысин. - М. : Языки славянских культур, 2008. - С. 33-99.
5. Ефименко, Т.Н. Роль иноязычной лексики в объективации взаимодействия картин мира [Текст]
: автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19 / Т.Н. Ефименко. - М., 2009. - 19 с.
6. Жлуктенко, Ю.О. Лингвистические аспекты двуязычия [Текст] / Ю.О. Жлуктенко. - Киев : Вища шк., 1974. - 176 с.
7. Касьянова, Л.Ю. Когнитивно-дискурсивные проблемы неологизации в русском языке конца XX -начала XXI в. [Текст] : дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.01 / Л.Ю. Касьянова. - Астрахань, 2009. -401 с.
8. Крысин, Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке [Текст] / Л.П. Крысин. - М. : Наука, 1968. - 208 с.
9. Крысин, Л.П. Лексическое заимствование и калькирование в русском языке последних десятилетий [Текст] / Л.П. Крысин // Вопросы языкознания. -2002. - №7. - С. 27-34.
10. Маринова, Е.В. Иноязычные слова в русской речи конца XX - начала XXI вв. : проблемы освоения и функционирования [Текст] / Е.В. Маринова. - М. : ЭЛПИС, 2008. - 496 с.
11. МАС - Словарь русского языка [Текст] : в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. - М. : Рус. яз., 1981-1984. -4 т.
12. НСЗ - Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 1990-х гг. ХХ в. [Текст] : в 2 т. / сост. Т.Н. Буцева, Е.А. Левашов, Ю.Ф. Денисенко [и др.]; отв. ред. Т.Н. Буцева.
- СПб. : Дмитрий Буланин, 2009. - Т. 1. - 812 с.
13. Рыцарева, А.Э. Прагмалингвистический аспект интернациональной лексики (на материале английского языка) [Текст] : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / А.Э. Рыцарева. - Волгоград, 2002.
- 17 с.
14. СИС - Словарь иностранных слов [Текст] / науч. ред. А.Г. Спиркин [и др.]. - М. : Рус. яз., 1980. -622 с.
15. СНИС - Шагалова, Е.Н. Словарь новейших иностранных слов : (конец XX - начало XXI вв.) [Текст] / Е.Н. Шагалова. - М. : АСТ; Астрель, 2010.
- 943 с.
16. Ткаченко, В.А. Теоретические и практические аспекты калькирования [Текст] / В.А. Ткаченко // Языковые ситуации и взаимодействие языков. -Киев : Наукова Думка, 1989. - С. 178-193.
17. DEA - A Dictionary of European Anglicisms : A Usage Dictionary of Anglicisms in Sixteen European Languages [Text] / Edited by Manfred Gorlach. -Oxford University Press, 2005. - 352 S.
УДК 811.11; 81’ 232; 81’367.622.14 ББК 81.2;
С.В. Евдокимова
АБСТРАКТНЫЕ НОМИНАЦИИ В ЯЗЫКОВОМ МИРЕ НЕМЕЦКОГО РЕБЕНКА
В статье рассматриваются разные точки зрения на абстрактное в философии и лингвистике, представлены некоторые результаты ассоциативного эксперимента, описана специфика функционирования абстрактных понятий на примере номинаций эмоций в немецком детском языковом сознании.
Ключевые слова: детская речь; немецкий язык; языковой мир; абстрактное; эмоции
S.V. Evdokimova
ABSTRACT NOMINATIONS IN THE LINGUISTIC WORLD OF A GERMAN CHILD
The article deals with views on abstract concepts in philosophy and linguistics. It also presents some results of an association experiment, describes the specifics of the functions of abstract concepts in the linguistic world of the German children as manifested by names of emotions.
Key words: speech of children; German language; the linguistic world; the abstract; emotion
Лексическую семантику исследуют сегодня в разных направлениях и на материале разных языков. Но особый интерес представляет вопрос, как формируется лексическая семантика в сознании языковой личности, в частности, языковой личности ребенка.
Детская речь изучается в русле антропоцентрической лингвистики. Овладение ребенком понятийной системой происходит постепенно. Сфера абстрактного усваивается поздно, потому имеет содержательную специфику.
Абстрактные понятия, как и языковая актуализация любого ментального явления, изменяются в сознании человека с течением времени. Антропологическая лингвистика уделяет большое внимание «горизонтам бытия» человека [Малинович, 2003, с. 21], где возрастной статус накладывает отпечаток на характер использования языковых единиц. Для формирующейся, познающей языковой личности ребенка абстрактные понятия, связанные с номинацией эмоций, имеют порой иное значе-
