CC BY
43
Сверчков В. В. Свобода человека в социальной и политической среде: утопия или реальность? Рецензия на монографию П.Н. Панченко «Свобода и уголовный закон»...
его фрагментами в виде научных статей. Однако в систематизированном виде красочный и многогранный текст позволяет в полной мере насладиться и по достоинству оценить аналитические комбинации, образные суждения и литературные пассажи П.Н. Панченко.
Павел Николаевич — мастер художественного слова. Его речь расцвечена множеством эмоций. Языковая палитра богата современными и необычными оборотами. Произведение наполнено умозаключениями личности, не безразличной к судьбе окружающего мира, глубоко переживающей трагические периоды нашего общества и неудачи созидательного человека. Автор старается быть предельно честным с читателем, возможно, поэтому на с. 576 он пишет: «Надо быть честным, искренним, прямым и никогда не кривить душой». Это по-максималистски наивное и одновременно по-человечески мудрое утверждение свидетельствует о соответствующих устремлениях и переживаниях автора.
Наверное, каждый из научно-педагогических деятелей, свободных в принятии решений, рано или
поздно задавал или задаст себе вопросы: насколько существенен его вклад в развитие или развал науки, организацию научной деятельности (хотя бы на местном уровне)? Насколько терпимо он пережил события, когда лицемерные и корыстолюбивые люди рвались в высокие научные (организационно- научные) круги, чтобы решать собственные карьеристские и протекционистские вопросы? Некоторые такую терпимость называют дипломатией, а Владимир Семенович Высоцкий о подобной толерантности выразился прямо: «Если мяса с ножа ты не ел ни куска, / Если, руки сложа, наблюдал свысока, / А в борьбу не вступил с подлецом, с палачом, / Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем».
И если ответы на поставленные вопросы не заставят человека кривить душой, а покажут принципиальную позицию нетерпимости ко лжи, к некомпетентности, несправедливости, жестокосердию, хамству любого уровня, значит, корабль его мыслей по-прежнему преодолевает непростой путь к благословенной стране — счастливому острову утопии. Суждено ли ему бросить якорь у города солнца?
С.С. Тихонова
Тихонова Светлана Сергеевна — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права юридического факультета, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского (603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23)
E-mail: sstikhonova@yandex.ru
Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника» под редакцией В.М. Баранова и В.А. Толстика (М., 2013. 384 с.)
Приоритетным направлением современной правовой политики выступает формирование высокого уровня правовой культуры кадров нового поколения, в частности, юридических кадров, эффективность подготовки которых непосредственным образом сказывается на эффективности правового регулирования. Рассматривая в качестве необходимого элемента повышения правовой культуры современных юристов знание юридико-технических правил конструирования и интерпретации правового материала, нельзя не отметить инновационное учебное издание «Юридическая техника» (курс лекций под ред. В.М. Баранова и В.А. Толстика).
Научный прогресс приводит к лавинообразному потоку правовой информации, в частности, росту интернет-ресурсов, а также печатных периодических изданий по правовой проблематике. Многообразие излагаемых в них научных позиций
объясняется самим характером гуманитарной науки, «имеющей дело не с материально осязаемыми объектами, а с их духовным «отражением» в виде мнений, суждений, взглядов, теорий, идей и т. д.»1, а также «множественностью современных типов правопонимания»2, основанной на конституционном принципе признания идеологического многообразия. Указанные обстоятельства обусловливают необходимость систематизации представлений о тех или иных правовых категориях, выработки критериев их оценки. Так, в настоящее время в отечественной правовой науке отсутствует однозначное решение вопроса относительно содержания юридической техники. В этой связи в рамках рассматриваемого курса лекций авторы в первую очередь подвергают научному осмыслению категорию «юридическая техника» в контексте ее становления и развития в отечественном праве, констатируя, что «своеобразный технико-юридический разум...
находит проявление в самых разных формах» (с. 7), изучение которых является неотъемлемой частью правовой культуры юриста.
Учитывая сложность теории юридической техники для восприятия обучающихся из-за неоднозначности существующих в отечественной правовой науке подходов к выделению форм реализации юридической техники, авторы указывают весь спектр существующих теоретических позиций (в частности, рассмотрение правореализационной и правоприменительной техники в качестве самостоятельных форм реализации либо подвидов техники индивидуальных актов), анализируя достоинства и недостатки каждой из них. На страницах издания предлагается концентрированное изложение результатов критического осмысления многочисленных трудов отечественных ученых в области теории права, предлагающих собственное понимание предмета юридической техники (с. 17). На концептуальный уровень научного осмысления выведена проблематика документационного подхода к назначению юридической техники, находящего отражение в трудах С.С. Алексеева, А.Ф. Черданцева, И.Д. Шутак и др. (с. 25).
При рассмотрении вопроса о терминологическом аппарате юридической техники (с. 31, 286) авторы лекционного курса определяют понятия юридико-технических правил (требований) и юридико-технических средств (приемов). При этом исследователи констатируют, что в романо-германской правовой системе, к которой исторически относится Россия, развитие последних шло в направлении кодификации законодательного массива и построения логически цельной системы законодательства (с. 36). В целях придания юридико-техническим правилам статуса общеобязательных авторами лекционного курса поддерживается идея принятия Кодекса о формах права в Российской Федерации (с. 101).
Научная основательность курса лекций достаточно отчетливо проявляется при классификации разновидностей такой формы реализации юридической техники, как правотворческая, в зависимости от вида нормативно-правовых актов в соответствии с их существующей иерархической структурой: техника международных актов; законотворческая (законодательная), включающая федеральную и региональную технику; подзаконот-ворческая, которая также дифференцируется по субъекту. При этом в процессе анализа содержания правотворческой техники, включающей в себя наряду с техникой создания также технику изменения, дополнения и отмены нормативно-правовых актов, авторы присваивают данной форме реализации юридической техники статус «мощной организационно-управленческой системы, способной влиять (позитивно или негативно) на содержание правовых предписаний» (с. 8).
Система рецензируемого лекционного курса включает темы, объединяющие вопросы, традиционно не освещаемые либо крайне сжато, скупо,
бегло освещаемые при изучении правотворческой проблематики в рамках общей теории права. В первую очередь речь идет о вопросах иерархического построения структурных единиц нормативно-правового акта — деление их на макро- и микроэлементы в системе рубрикации.
Так, лекция 6 «Преамбула нормативного правового акта» дает обучающимся целостное, систематизированное, современное представление о статусе данного макроэлемента, обладающего «особой нормативностью» (с. 95, 97, 99). При этом авторами лекционного курса критически оценивается предлагаемый в некоторых вузовских учебных изданиях по теории права взгляд на преамбулу как «лишний текст, засоряющий документ и затрудняющий комплексное восприятие содержания всего нормативно-правового акта»3. Напротив, на страницах рецензируемого учебного издания указывается, что от конструкции данного макроэлемента «зависит правовая активность граждан и их законных объединений, должностных лиц и органов государства» (с. 93). В этой связи отсутствие преамбул в таких кодифицированных законодательных актах, как Арбитражный процессуальный кодекс РФ, Водный кодекс РФ, Градостроительный кодекс РФ, Гражданский кодекс РФ, Земельный кодекс РФ и т. д. рассматривается в качестве ошибки отечественного законодателя.
В перечне вопросов, касающихся содержания преамбулы нормативно-правового акта, особый акцент поставлен авторами лекционного курса на целевом назначении правовых предписаний, включаемых в преамбулу. Учебный материал подается комбинированно: общетеоретическое юридико-техническое положение — доказательства его оптимальности (данные научных исследований) и целесообразности его практической (межотраслевой) реализации — примеры внедрения рассматриваемого юридико-технического положения в правотворческую практику — практические рекомендации законодателю. К числу последних можно отнести предложение указывать в преамбуле принципы регламентируемой нормативно- правовым актом деятельности (с. 100), поддерживаемое, в частности, представителями уголовно-правовой науки, предлагающими перенести принципы уголовного закона из разряда системообразующих положений в Преамбулу к УК РФ, которая явилась бы своего рода «Конституцией уголовного права»4. В то же время авторами лекционного курса представлен вывод о нецелесообразности переноса в преамбулу задач нормативно-правового акта, которые лучше оформлять отдельной самостоятельной статьей непосредственно в тексте документа (с. 99).
В современной России в условиях необходимости дальнейшего реформирования правовой системы и преодоления деформации правосознания властных структур и населения особую актуальность приобретают проблемы эффективности законодательства. В рамках анализа данных проблем в рецензируемом лекционном курсе представлен
Тихонова С.С. Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника»...
Тихонова С. С. Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника»...
анализ основных правил нормативного структурирования законодательных актов, в частности, основанного на «принципе количественного упрощения права» (с. 31) правила экономичности («экономии текста закона»), предполагающего концентрированность и оптимальную емкость излагаемого правового материала, исключение элементов дублирования, влекущих искусственное увеличение объема документа и свидетельствующих о тождественности правового регулирования.
Рассматривая различные аспекты совершенствования коммуникативных свойств законодательного текста, авторы лекционного курса анализируют конструкцию и специфику оформления примечаний. Однако авторский вариант наименования одной из разновидностей примечаний, имеющих место в уголовном законодательстве, — «определяющие принципы действия по кругу лиц» (с. 230) вызывает сомнения в связи с его недевиз-ностью. Примечания, содержащие указание на условия, имевшие место при совершении преступления, выступающие основаниями освобождения от уголовной ответственности или льгот в отношении наказуемости преступного деяния, целесообразнее именовать исключающими или гарантирующими5.
Рассматривая в качестве необходимого элемента повышения правовой культуры современных юристов знание языковых правил конструирования и интерпретации правового материала (общелингвистических, синтаксических, стилистических, терминологических), направленных на совершенствование формы права (с. 31, 33), авторы учебного курса включают в перечень лекционных вопросов как вопросы, относящиеся к общесоциальному компоненту юридического языка (разновидности общеупотребительных слов в тексте нормативноправовых актов и т. д.), так и вопросы, относящиеся к специально-юридическому компоненту, основу которого составляют термины (от лат. terminus) и дефиниции (от лат. definitio).
Все слова, использованные в тексте законодательного акта, подразделяются на слова-термины (специальные слова), обозначающие имя понятия (с. 116), входящего в систему понятий определенной области профессиональных знаний, и слова-нетермины (общеупотребительные слова), выполняющие в тексте функцию связующих элементов, то есть обеспечивающих его смысловую целостность, включая логические связи между словами-терминами (с. 114—115). Юридические термины, составляющие лишь одну из групп терминов, используемых в тексте законов, определяются авторами лекционного курса как словесное обозначение понятий, входящих в систему понятий юриспруденции, что позволяет сделать вывод о соотношении юридического понятия и юридического термина как содержания и формы (с. 116).
Согласно приведенной в лекционном курсе позиции В.Ю. Туранина признаком юридического термина выступает его однозначность (с. 115). Полу-
чается, что при использовании в законодательном акте одного и того же слова для выражения различных юридических понятий оно не может считаться юридическим термином, а должно признаваться общеупотребительным словом. Однако представляется, что однозначность — это не признак, а правило конструирования юридической терминологии. И даже в случае нарушения данного правила законодателем слово не перестает относиться к разряду юридических терминов. При этом, в отличие от Д. Милославской, полагающей, что правило однозначности (постоянства) юридической терминологии необходимо соблюдать лишь в пределах конкретного нормативно-правового акта (с. 115), в целях оптимизации процесса правоприменения представляется необходимым расширить его до пределов всей правовой системы Российской Федерации, единство которой «не в последнюю очередь обеспечивается единством терминологии»6.
Необходимый уровень теоретических знаний относительно разновидностей юридических терминов достигается за счет рассмотрения обучающимися темы 7 «Юридическая терминология», где приводятся их доктринальные классификации по различным основаниям (в зависимости от источника возникновения, а точнее — происхождения, в зависимости от конструкции, в зависимости от сферы распространения и т. д.). Внедряя в учебный процесс компонент критического анализа, авторы лекционного курса поднимают проблему оптимальной структуры юридических терминов, необходимой для обеспечения коммуникативной эффективности правовых предписаний (с. 124), а также вынужденного искажения громоздких законодательных терминологических конструкций в процессе право-реализации и правоприменения. Наибольший же научно-практический интерес представляет обращение авторов лекционного курса к проблематике способов создания юридических терминов (с. 117): «придумывание» нового слова; терминологизация, то есть наделение общеупотребительного слова специальным смыслом; транстерминологизация (терминологическая миграция), то есть заимствования термина из другой терминологической системы, как с сохранением его первичного значения, так и с его трансформацией.
В зависимости от наличия дефиниции обозначаемого юридическим термином понятия юридические термины могут быть как дефини-рованными, так и недефинированными (с. 123). «Совпадение законотворчества по содержанию и конечным результатам с любой проектно-конструкторской работой дает основание рассматривать законотворческий процесс как разновидность проектной работы, как вид социальной инженерии, требующий применения специфических методов и специально подготовленных к этой работе юридических кадров»7. К числу таких специфических методов относятся методы конструирования законодательных дефиниций — родовидовых и неполных (с. 143), представляющих собой казуаль-
ный (открытый) перечень примеров определяемых объектов, продолжение которого относится на усмотрение правоприменителя. В теме 8 «Законодательные дефиниции» авторы лекционного курса уделяют значительное внимание логической схеме формулировки дефиниции независимо от избранного законодателем способа ее построения: дефиниендум (определяемое юридическое понятие, обозначаемое соответствующим юридическим термином) — логическая связка «есть», «то есть», «понимается», «признается» — дефиниенс (законодательное определение). Данная тема охватывает и вопросы, относящиеся к размещению законодательных дефиниций в привязке к рубрикам законодательного акта, которое может быть обусловлено отраслевой спецификой. Так, например, законодательные дефиниции, расположенные в статьях Общей части УК РФ, закрепляются непосредственно в особых (нетипичных) дефинитивных нормах права (с. 101, 137). Законодательные дефиниции, расположенные в статьях Особенной части УК РФ, закрепляются в норме-правиле поведения (с. 142), занимая только диспозицию (полностью или частично) соответствующей уголовно-правовой нормы.
Рассматривая в качестве одной из важнейших задач при подготовке специалиста в области юриспруденции развитие навыков пользования профессиональным юридическим языком, авторы лекционного курса обращаются к определению языкового стиля — совокупности языковых средств (грамматических, лексических, синтаксических, фразеологических), «отобранных длительной речевой практикой в качестве оптимальных способов выражения мысли в той или иной сфере общественной жизни» (с. 149), и специфике именно законодательного стиля. В рамках темы 9 «Законодательный стиль» внимание обучающихся акцентируется на особенностях свойственных ему языковых форм (отсутствие личных местоимений первого лица и наличие местоимений без конкретного предметного содержания и т. д.), языково-стилистических требований и запретов.
Выполняя задачу постановки перед обучающимися юридико-технической проблемы, относящейся к законодательной стилистике, авторы лекционного курса высказывают аргументы за и против использования синонимов в тексте законодательного акта, которое, с одной стороны, позволяет избегать лексических повторов в тексте (с. 127), с другой — порождает дезориентацию субъекта толкования, вызывая непродуктивные поиски сходства и различий в понятиях, обозначенных синонимами. Аналогичным образом построен лекционный материал, касающийся жаргонизмов (арго, сленга). С одной стороны, их использование подвергается критике. С другой — в определенных случаях их использование оправдывается, о чем свидетельствуют приводимые по тексту учебного издания примеры из уголовного законодательства. Так, слово «вербовка» (ст. 127.1, 359 УК РФ) считается допустимым в связи с его «пограничным характе-
ром»: «его не назовешь общеупотребительным, но и в полной мере отнести его к жаргонной лексике нельзя» (с. 132). Слово «притон» (ст. 232, 241 УК РФ) оправдывается «коммуникативной правовой целесообразностью» (с. 132). Единственным примером недопустимого в тексте УК РФ жаргонизма авторы признают слово «отмывание» (ст. 174—174.1 УК РФ). Однако, как это ни парадоксально, в уголовно-правовой литературе «отмывание» считается вполне приемлемым термином в связи с его употреблением в международно-правовых документах Организации Объединенных Наций и Совета Европы (в частности, в Страсбургской конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 года)8.
«Формирование умений делать самостоятельный выбор и быть ответственным за принимаемые решения является важным фактором правового обучения»9. Не навязывая собственной позиции по дискуссионным вопросам, авторы лекционного курса позволяют обучающимся понять точки зрения ученых относительно различных языковостилистических требований и запретов и избрать наиболее рациональный вариант. Так, дискуссия об использовании иностранных слов в отечественном законодательстве может привести к выводу о необходимости их запрета либо их ограничения, то есть недопустимости необоснованного использования национальной терминологии (с. 130).
Что касается языково-стилистических запретов, не вызывающих разногласий в среде ученых, значительное место в лекционном курсе отводится проблеме так называемых «длиннот» в тексте законодательного акта — объемных предложений, насыщенных большим количеством относительно самостоятельных смысловых компонентов (однородных членов, причастных и деепричастных оборотов). Усложнение языка закона излишней детализацией в рамках одного предложения затрудняет усвоение соответствующего нормативно-правового предписания его адресатом, который вынужден «продираться сквозь словесный и стилистический частокол к подлинному смыслу юридической нормы»10. Основываясь на данных об объеме оперативной памяти, предполагающей способность человека удерживать определенное количество независимых единиц, предъявляемых для запоминания, авторы лекционного курса приходят к важному выводу о недопустимости конструирования в законодательном тексте предложений, в состав которых входит более 30 слов (с. 156). Однако подобный запрет, очевидно, не должен распространяться на законодательные перечни. Кроме того, он может иметь исключения, обусловленные отраслевой спецификой. Так, например, в связи с отсутствием потребности в целостном восприятии диспозиции и санкции конкретной части статьи Особенной части УК РФ (диспозиция анализируется в процессе квалификации преступления, санкция анализируется в процессе индивидуализации наказания) ограниче-
Тихонова С.С. Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника»...
Тихонова С. С. Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника»...
ние в 30 слов должно распространяться не на предложение в целом, а на составляющие его элементы.
«Текст как овеществленный фрагмент мышления и речи по самой своей природе должен соответствовать не только правилам грамматики и стилистики, но и правилам логики»11. Уяснение последних в процессе обучения способствует закреплению у обучающихся навыков логического толкования законодательных актов, назначение которого — устранение неясностей, которые возникают при языковой интерпретации нормативно- правовых предписаний12. Развитие профессионального логического мышления — одна из важнейших задач при подготовке юриста. В этой связи нельзя обойти вниманием тему 13 «Правовые презумпции и правовые фикции», лекционный материал которой посвящен анализу соответствующих логических конструкций.
Обращаясь к логико-структурному анализу правовых презумпций, авторы лекционного курса указывают на способность правовой презумпции регулировать общественные отношения, так как правовая презумпция предполагает необходимость признания определенных обстоятельств установленными без специальных доказательств (с. 209). Большое внимание уделяется при этом самому вопросу об опровержении правовой презумпции (с. 210). В результате обучающиеся должны усвоить не только определение правовой презумпции, но и понять, что она является одним из важнейших юридико-технических приемов.
Тема 13 «Правовые презумпции и правовые фикции» охватывает и вопросы, относящиеся к целевому назначению правовых фикций в отечественном законодательстве, — сделать систему права более простой и экономичной, доказательством чего являются многочисленные примеры отраслевых правовых фикций (предусмотренная ч. 3 ст. 72 УК РФ уголовно-правовая фикция «приравнивание времени содержания лица под стражей до судебного разбирательства к отбытию наказания» и т. д.), с которыми могут ознакомиться обучающиеся. Уяснение логической конструкции правовой фикции призвано развить в перспективе способность обучающихся осмысленно (профессионально ответственно) интерпретировать содержащие правовую фикцию нормативные предписания.
На основе обобщения различных теоретических позиций авторами лекционного курса представлены и свойства правовых аксиом — правовых положений, которые не требуют проверки и ни при каких обстоятельствах не могут быть опровергнуты (с. 201). Рассматривая идеи, выражаемые правовыми аксиомами, в качестве основных положений, на которых базируется большинство других правовых норм (с. 201), в качестве аксиоматических положений авторы лекционного курса называют правовые принципы: «выражаясь в принципах права, аксиомы образуют «содержательный каркас» всей правовой системы» (с. 202). В этой связи, относя так называемую «презумпцию знания закона» к чис-
лу правовых принципов, авторы лекционного курса определяют принцип информированности граждан о принятых актах законодательства как текстуально не отображенное в законодательстве аксиоматическое положение «незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение» (с. 203).
Изучение проблемы законодательной формулировки правовых аксиом позволило авторам лекционного курса продемонстрировать возможности как прямого (непосредственного) отражения их в законодательстве в виде конкретного нормативного предписания, так и косвенного, то есть логически выводимого из содержания правовых норм (с. 205). Приводимые в лекционном курсе данные относительно непосредственно закрепленных в законодательстве отраслевых правовых аксиом свидетельствуют о наличии таковых, в частности, в УК РФ: «нет преступления без указания на то в законе» (с. 204), предусмотренная статьей 3 УК РФ «Принцип законности»; «нельзя дважды судить за одно преступление» (с. 201), предусмотренная частью 2 статьи 6 УК РФ «Принцип справедливости»; «отягчающий ответственность закон не имеет обратной силы» (с. 201), предусмотренная частью 1 статьи 10 УК РФ «Обратная сила уголовного закона». В то же время трудно согласиться с отнесением к разряду аксиоматических, то есть бесспорно истинных уголовно-правовых положений утверждения «все равны перед законом и судом» (с. 204). В статье 4 УК РФ «Принцип равенства граждан перед законом» оно имеет следующую формулировку: «лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств». Однако ему не соответствуют многочисленные положения УК РФ об индивидуализации уголовной ответственности с учетом социальных характеристик виновного: о неприменении отдельных видов наказаний к лицам, характеризующимся определенными социальными признаками; о рассмотрении данных признаков в качестве обстоятельств, отягчающих или смягчающих наказание, а также в качестве оснований освобождения лица от уголовной ответственности (имеется в виду такой признак, как совершение лицом преступления впервые) и от наказания и т. д.13 Точно так же вызывает сомнения отнесение к разряду аксиоматических уголовно-правовых положений утверждения «нельзя быть виновным без вины» (с. 204). В статье 5 УК РФ «Принцип вины» оно имеет следующую формулировку: «1. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. 2. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается». Однако легальная дефиниция умысла (ст. 25 УК РФ «Пре-
ступление, совершенное умышленно») ориентирована на преступления с материальным составом и неприменима к преступлениям с формальным составом14, поскольку требует установления факта предвидения лицом возможности наступления общественно опасных последствий совершаемого деяния и желания либо безразличного отношения (сознательного допущения) лица к их наступлению. Указанное отнюдь не препятствует на практике привлечению лиц к уголовной ответственности за преступления с формальным составом, то есть приравниванию к виновной ответственности фактической ответственности без вины.
Значительное место в рецензируемом лекционном курсе отведено проблемам техники правотворческой процедуры (так называемая «внешняя юридическая техника»), относящимся к организации законотворческой деятельности, созданию первичного текста законопроекта и сопроводительных документов к нему. Особый акцент в теме 11 «Идея и концепция законопроекта» ставится на значимости концепции законопроекта — промежуточном продукте творчества участников законодательного процесса, представляющем собой «развернутое обоснование необходимости подготовки и принятия конкретного закона» (с. 185). При этом авторы лекционного курса считают, что концепция законопроекта может представлять собой «синтез не только научных, профессиональнопрактических, но и обыденных вненаучных знаний о предполагаемом предмете законодательной регламентации» (с. 185). Однако представляется, что в данном документе не должно содержаться обыденных представлений о том, как следует осуществлять правовое регулирование той или иной области общественных отношений. Основу концепции законопроекта должна составлять идея законопроекта. Обозначенную идею далее следует подкрепить практическими, мировоззренческими, организационными, сравнительно-правовыми и т. д. доказательствами, «объяснить природу обсуждаемого феномена и предложить отвечающие общественным потребностям оптимальные их решения»15. Другой вопрос, что стилистика изложения концепции законопроекта должна отличаться от стилистики самого законопроекта — имеющая правовое значение информация может быть изложена более простым языком, а также с элементами публицистики.
Тема 11 «Идея и концепция законопроекта» предполагает не только обращение к определению понятий, обозначенных в ее наименовании, но включает и краткий обзор требований к финансово-экономическому обеспечению законопроектов (с. 180). Научные знания о содержании стадий законодательного процесса — от создания первичного текста законопроекта до опубликования законодательного акта (предполагающего использование специальных юридико-технических правил «языка», «источника» и «срока») и введения его в действие соединяются в лекционном курсе с
обобщенным практическим опытом ученых и могут быть использованы при подготовке обучающихся к профессиональной законотворческой деятельности. Так, представленный в рамках темы 11 «Идея и концепция законопроекта» компонент критического анализа способен дать студентам инструмент для верной оценки «конечной цели первого чтения» (с. 187) и других стадий законодательного процесса. Допускаемая на страницах издания критика в адрес законодателя («законодательный зуд» (с. 178), рискоемкость законотворческих идей (с. 181) и т. д.) обусловлена необходимостью рассмотрения имеющихся в практике законотворчества юридико-технических погрешностей (в том числе юридико-идеологических ошибок (с. 33, 36)) в качестве объекта изучения.
Наряду с анализом правил осуществления законотворческой деятельности, имеющей предметом своего воздействия законодательный акт, в рецензируемом лекционном курсе находят отражение и правила осуществления деятельности по реализации права, имеющей предметом своего воздействия индивидуальный акт (договор, доверенность, жалоба, заявление, иск, обращение, претензия, расписка, ходатайство и т. д.) — неофициальный документ определенной формы, созданный частным лицом без какой-либо установленной процедуры, содержащий не общеобязательные правила поведения, а индивидуально-конкретные правовые предписания, и рассчитанный на однократное применение в отношении конкретного лица. Анализ наиболее распространенной разновидности индивидуальных актов — договоров приводит авторов лекционного курса к выводу о возможности выделения соответствующей разновидности юридической техники — договорная техника. Однако рассмотрение на страницах издания договорной и правореализационной техники (техники реализации права, техники невластной юридической деятельности) как однопорядковых явлений (с. 33, 36) представляется недостаточно корректным, поскольку они соотносятся между собой как часть и целое.
В рамках приведенного в лекционном курсе анализа правоприменительной формы реализации юридической техники наибольший научно-практический интерес представляет обращение к различным классификациям правоприменительных актов (заключений, определений, постановлений, предписаний, предупреждений, приговоров, приказов, распоряжений, резолюций, решений, указов и т. д.) — в зависимости от функционального назначения (регулятивные, охранительные), в зависимости от юридической природы (основные, вспомогательные), по субъекту, а также по отраслевой принадлежности (с. 313).
Назначение темы 17 «Интерпретационная юридическая техника» — определение значения толкования правовых документов и помощь обучающимся в правильной организации толкования в их дальнейшей самостоятельной правоинтерпретационной деятельности. Пределы правоин-
Тихонова С.С. Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника»...
Тихонова С. С. Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника»...
терпретации — важнейший юридико-технический вопрос, требующий четкого уяснения в процессе обучения. В этой связи тема 17 «Интерпретационная юридическая техника» включает широкий спектр сопутствующих ему дополнительных вопросов: правоинтерпретационная деятельность, направленная на установление смысловых параметров нормативно-правовых предписаний с помощью языковых средств и их внутритекстовых связей (с. 289); правоинтерпретационная деятельность, направленная на установление смысловых параметров нормативно-правовых предписаний с помощью законов логики и логических приемов (абстрагирование, анализ, обобщение, синтез, сравнение и т. д.); статус доктринальной правоин-терпретации и т. д. Именно в рамках данной темы рассматриваются правила языкового толкования (этимологические, семантические, лексико-морфологические), а также неизбежно возникающие трудности, связанные с соблюдением в процессе толкования презумпции грамматической правильности правовой нормы при наличии в самом тексте юридико-технических ошибок, допущенных в процессе законотворчества.
В настоящее время достаточно частыми являются ситуации, когда анализ текста законодательного акта не позволяет сделать однозначный вывод относительно содержания нормативных предписаний — в процессе толкования можно получить несколько формально правильных решений. В этой связи «формирование умений делать самостоятельный выбор и быть ответственным за принимаемые решения является важным фактором правового обучения»16. Внедрение элементов педагогической технологии проблемного обучения при изложении лекционного материала по проблематике правоинтерпретации не только создает условия для развития у обучающихся критического мышления, но и способствует «поиску и определению учащимися собственных личностных смыслов и ценностных отношений»17.
Дидактическое правило актуальности требует постоянного совершенствования содержания обучения юриспруденции, приближения его к решению задач профессиональной деятельности юриста, способного «обеспечить, во-первых, квалифицированную юридическую помощь в реализации и защите субъективных прав и законных интересов людей (ст. 48.1 Конституции РФ), во-вторых, высокий уровень качества проводимой в стране правовой политики (в сфере правотворчества, правоприменения, правоинтерпретации, охраны правопорядка и т. д.)»18. Весь представленный выше спектр вопросов лекционного курса «Юридическая техника» направлен на развитие у обучающихся способности формулировать и решать юридико-технические проблемы, предвидеть социально-правовые последствия принятия решений юридико-технического характера, применять юридико-технические знания в законотворческой практике, профессионально ответственно интерпретировать и при-
менять правовые предписания. Именно поэтому основанный на достижениях современной юридико-технической мыслилекционный курс «Юридическая техника» является одним из тех учебных изданий, которые позволяют подготовить высокообразованных профессионалов, способных успешно реализовать себя в будущем в качестве как законодателей, так и правоприменителей.
Примечания
1. Трофимов В.В. Концепция «правовой жизни»: теоретико-методологическое значение // Правовая политика и правовая жизнь. 2009. № 2 (35). С. 62.
2. Крусс В.И. Междисциплинарный характер учебных курсов, включающих вопросы юридической техники, в системе вузовской подготовки правоведов (спецкурс «Злоупотребление правом») // Юридическая техника. 2009. № 3. С. 178.
3. ТабаринИ.В. Современная теория права: новый научный курс. М., 2008. С. 275.
4. См.: Коршиков И.В. Принцип гуманизма в уголовном праве Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 9-12; Разгильдиев Б.Т. Принцип равенства граждан перед законом и его значение в уголовно-правовом обеспечении прав и свобод личности // Права человека: пути их реализации. Ч. 2. Саратов, 1998. С. 8; Семенова И.С. Проблема принципа равенства граждан перед законом в предмете уголовного права // Предмет уголовного права и его роль в формировании уголовного законодательства Российской Федерации: докл. научно-практ. конф., Саратов, 25-26 апреля 2002. Саратов, 2002. С. 85.
5. Баранов В.М., Панченко П.Н. Научные основы техники уголовного законодательства (заметки на полях текста докторской диссертации К.К. Панько) // Юридическая техника. 2007. № 1. С. 285.
6. Касаева Т.В. Правотворчество и правообразование // Правовая политика и правовая жизнь. 2009. № 2 (35). С. 207.
7. Сырых В.М. Законотворчество как вид социального проектирования // Проблемы юридической техники: Сборник статей / отв. ред. В.М. Баранов. Н. Новгород, 2000. С. 45.
8. См.: Тагирова В.А. Уголовная ответственность за отмывание доходов от преступной деятельности и его предупреждение: вопросы теории и законотворчества: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 11 —12, 16.
9. Певцова Е.А. Теория и методика обучения праву: учебник. М., 2003. С. 46.
10. Бабаев В.К. Теория современного советского права: фрагменты лекций и схемы. Н. Новгород, 1991. С. 100.
11. Свинцов В.И. Логические основы редактирования текста. М., 1972. С. 6.
12. См.: Сырых В.М. Теория государства и права. М., 1998. С. 237.
13. См.: Киева Г.Ф. Соотношение принципов уголовного права и уголовно-правовых норм // Уголовно-правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный уровни. Ч. 1: Докл. научно-практ. конф., Саратов, 28—29 марта 2005. Саратов, 2005. С. 198—199; Кленова Т.В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Государство и право. 1997. № 1. С. 56; Мальцев В.В. Спра-
ведливость и проблемы конструирования норм Особенной части Уголовного кодекса // Проблемы юридической техники: сборник статей / отв. ред. В.М. Баранов. Н. Новгород, 2000. С. 637—638.
14. См.: Гревнова И.А. Реализация уголовно-правового принципа вины на правотворческом, правоприменительном уровнях // Уголовно-правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный уровни. Ч. 1: Докл. научно-практ. конф., Саратов, 28—29 марта 2005. Саратов, 2005. С. 161—162; Иванов Н.Г. Принцип субъективного вменения и его реализация в УК // Государство и право. 1999. № 10. С. 54; Тихонова С.С. Еще раз к вопросу о субъективной стороне состава преступления // VI нижегородская сессия молодых
ученых. Гуманитарные науки: тезисы, докл., Дзержинск, 25—29 сентября 2001. Н. Новгород, 2002. С. 347—349.
15. ВоеводинЛ.Д. Юридическая техника в конституционном праве // Вестник МГУ. Серия 11: Право. 1997. С. 18.
16. Певцова Е.А. Указ. соч. С. 46.
17. Грудзинская Е.Ю. Теоретические основы концепции проектно-ориентированных методов в образовании // Руководство по внедрению проектно-ориентированных методов в образование: учебно-методические материалы. Н. Новгород, 2007. С. 22.
18. Коржиков О.Н. Правообразование и проблемы подготовки специалистов в правовой сфере // Правовая политика и правовая жизнь. 2009. № 2 (35). С. 219.
Тихонова С.С. Инновационный общетеоретический лекционный курс «Юридическая техника»: взгляд отраслевика. Рецензия на курс лекций «Юридическая техника»...
